CC BY
94
ББК 81.2(2Рос=Азер)
Курбанова Эмилия Садыковна
соискатель кафедра дагестанских языков Дагестанский государственный педагогический университет
г. Махачкала Kurbanova Emiliya Sadykovna Applicant for a Degree Department of Dagestan Languages Dagestan State Pedagogical University Makhachkala
Лексика дербентского диалекта азербайджанского языка
как открытая система Vocabulary of Derbent Dialect of the Azerbaijani Language
as an Open System
Многие из слов древнейшего ядра азербайджанской лексики имеют соответствия в других тюркских языках и на основании этого возводятся к эпохе общетюркского языка. Лексика дербентского диалекта состоит из двух основных компонентов: исконно огузского и заимствованного (арабизмов, персиз-мов, дагестанизмов).
Many of the words of the ancient kernel of Azerbaijani vocabulary have correspondences in other Turkic languages and therefore are raised to the epoch of general Turkic language. Vocabulary of Derbent dialect consists of two main components: primordial Oguz and borrowed (Arabisms, Persisms, Dagestanisms).
Ключевые слова: азербайджанский литературный язык, тюркология, лексика, дербентский диалект, терминология, лексема, анлаут, словообразование.
Key words: Azerbaijani literary language, Turkology, vocabulary, Derbent dialect, terminology, lexeme, anlaut, word-building.
Слова, которые охватываются понятием «словарный состав современного
азербайджанского литературного языка и его дербентского диалекта, весьма различны по своему происхождению. Даже единицы однородных в стилистическом и семантическом плане групп лексики во многих случаях вовсе не однородны с точки зрения устанавливаемых; для них генетических связей и времени их появления в языке. Состав лексики азербайджанского языка непрерывно менялся на протяжении веков: отдельные слова забывались вследствие исчезновения обозначаемых ими реалий, другие меняли свои значения, наконец, некоторые слова дошли до нашего времени как обозначения тех же предметов и явлений, обозначениями которых они выступали еще в древнейших памятниках тюркской письменности. Многие из слов древнейшего ядра азербайджанской
лексики имеют соответствия в других тюркских языках и на основании этого возводятся к эпохе общетюркского языка.
К таким словам относятся, например, обозначения родственных отношений, Например, слова бэзэлли «род, племя», некоторые названия животных, например: гоюн «баран», окуз «бык, вол», гурд «волк», гарга «ворон», газ «гусь», бага «жаба», довшан «заяц», план «змея», кечи «коза», ынек «корова», ат «конь», тюлкю «лиса», синек «муха»; многие слова, обозначающие различные явления природы, в том числе обозначающие различные отрезки времени: кун «день», акшам «вечер», гедже «ночь», яз «лето», куз «осень», гыш «зима», ил «год»; яга «берег», батаг «болото», ел «ветер», су «вода», даг «гора», ягмур «дождь», улдуз «звезда», ер «земля», даш «камень», буз «лед», орман «лес», тала «луг», союг «мороз», кёй «небо», кёл «озеро», гум «песок», чай «река», гар «снег», кун «солнце», гаранлыг «тьма» и т. д.; слова, являющиеся названиями растений: тозагадж «береза», гоз «орех», габак «тыква», от «трава», алмаагадэс «яблоня» и др.; названиями частей тела: саггал «борода», бёйур «бок», гаш «бровь», буд «бедро», сач «волос», баш «голова», дёш «грудь», диш «зуб», бе-низ «лицо», алын «лоб», бурун «нос», аяк «нога», кёз «око», чийин «плечо», бойнуз «рог», гол «рука», урек «сердце», быг «усы» и др. К общетюркскому периоду восходит ряд слов, называющих поселения, постройки, орудия труда, предметы домашнего обихода и т. д.: кеннд «село», эв «дом»; яг «масло», ун «мука» и др. Общетюркскими по происхождению являются многие слова современного азербайджанского языка, имеющие отвлеченные значения.
Целый ряд прилагательных современного азербайджанского языка также относится к общетюркскому фонду: аг «белый», дэрин «глубокий», сары «желтый», йаш «молодой», йени «новый», долу «полный», карт «старый», кара «черный» и др. То же можно сказать о ряде глаголов, таких, как чапмаг «бежать», коркмаг «бояться», алмаг «брать», бурмаг «вертеть», кёрмек «видеть», бахмаг «глядеть», ковмаг «гнать», янмаг «гореть», вермек «дать», яшамаг «жить», емек «есть» и др. Литературные слова отличаются от слов дербентского диалекта фонетическими и семантическими особенностями, ср. диал. ]имик =
литер. емэк «кушать», димир = литер. демир «не говорит», вэрмир = литер. вер-мир «не дает», е]де = литер. евдэ «в доме» и т. п. Однако в целом ряде случаев произносительная норма колеблется. В литературном языке, например, одинаково возможны |ахтидир и |ахтиди «хорош», бурада и бурда «здесь», нечин и ниучун «почему», арзы и арзу «желание» и др. С другой стороны, не всегда бывает ясен характер произнесения отдельных звуковых вариантов в потоке речи, особенно степень спирантизации аффрикат, среднеязычных смычных и оглушения звонких смычных согласных.
Так, например, происхождение азербайджанского буд «бедро» связывается не только с кыпчакскими вариантами типа бут «бедро, нога», но и с чувашским песе, праформа которого восстанавливается в этом случае в виде пут для сред-не-булгарского периода. В развитии этого термина можно предложить и промежуточную форму типа пута, откуда и возникло современное чувашское песе.
Азербайджанский термин родства оg1ап «парень, юноша» имеет широкие связи со многими остальными тюркскими параллелями. В тюркологии дискутируется вопрос о происхождении корневого компонента og, который содержится в составе тюркского оg1ап.
Немалое внимание уделяется в тюркологии проблеме заимствований в животноводческой терминологии. В турецком языке представлена довольно интересная основа уо! «лошадь», имеющая многочисленные параллели в других тюркских языках.
Здесь важно обратить внимание на что в составе ряда тюркских названий лошадей содержится компонент с дентальным, -1;-, ср.: тур. а!, межтюрк. акта «мерин», общетюрк. ат «конь, лошадь» или же близкий к -т-согласный звук -ч-, ср. старотюрк. ыкылач «быстроходная лошадь».
В якутской параллели соногос «молодой конь» дентальный компонент -т-утрачен. Развитие семантики тюркских слов имеет соответствующие типологии и по другим алтайским языкам. Например, взаимосвязь семем «лошадь//табун», представленная в составе межтюркского слова йылкъы, находит подтверждение на уровне монгольских языков: адугун «табун, лошадь».
Термин ахта «мерин» считается заимствованным из персидского языка, где имеется глагол ахтан «извлекать, кастрировать». С этим предположением не соглашается А.М.Щербак, справедливо полагающий, что персидские причастия типа ахта «извлечённый, кастрированный» тюркскими языками не заимствуются [1; 82]. В свою очередь А.М. Щербак приходит к заключению, что основа ахта каким-то образом имеет связь с турецкими словами типа igi§, igdi§, igdІ5 «мерин», ср. также старотюрк. ыкылач.
Лексико-тематическая классификация тюркской лексики также является немаловажной задачей. В этом направлении определённые успехи достигнуты по многим тюркским языкам, в том числе и по азербайджанскому и турецкому. В исследованиях известных тюркологов установлены взаимосвязи с фонетикоморфологическими особенностями в пределах определённых лексикосемантических разрядов лексики.
Различие в семантике одних и тех же лексем в ряде случаев легко объяснимо. В других случаях приходится прибегать к сравнительно-историческим разысканиям. В большинстве случаев исходная семантика сохраняется в различных языках, но в ряде случаев происходят определённые изменения, так, например, в большинстве языков основа башак сохраняет общее исходное значение «колос». Но в кумыкском языке это слово меняет свой фонетический облик и несколько изменяет своё значение, ср.: кум. машакъ «колосья, оставшиеся на поле после жатвы». В дербентском диалекте основа башак имеет значение «колос» и в плане этимологии образована от соматонима баш «голова».
В тюркской лексике можно отметить довольно древние лексемы, отсутствующие в других тюркских языках или распространенные в одном или нескольких языках. К таковым можно отнести парное турецкое слово Боу-Бор «происхождение, род, племя», относящееся к парагенонимам. За пределами турецкого языка эта основа представлена в караимском языке в той же форме сой-соп «семья, род».
Материал других тюркских языков и диалектов оказывает существенную помощь в исследовании исторической лексики азербайджанского и тюркских
языков в пределах указанных лексико-семантических разрядов. Киргизские диалектологи приводят, например, такие формы к азербайджанскому дары «просо» как тарык /тарыг /тарув. Это позволяет предположить, что огузская форма - результат озвончения анлаута и утраты конечного этимологического звука, предположительно согласного -г-. В тех же киргизских диалектах отмечается наличие термина кожо// койо «взвар пшеницы; лапша», имеющего соответствие в огузских языках в форме gоce «пшеничная каша». Дискутируется также проблема происхождения тюркского зоонима окуз «бык».
Как отмечает К. С. Кадыраджиев, семантика тюркского огуз вполне укладывается в семантические модели тюркской лексики, где многие названия животных, особенно со значениями «самец», «самка», исторически восходят к обобщённым терминам со значениями «род, порода». По его мнению, это даёт возможность включить основу огуз в одну дублетонимическую модель со следующими несомненными тюркизмами: о^и2 «род», тур. о^и1 «детёныш животных»; ого «мать», тур. о^иг «зародыш», о^и2 «мужчина, человек», о^и1ап -о^1ап «юноша», о^и1ак - о^1ак «козлёнок», чаг. окушук-окшук туркм. огушук-огшук «верблюжонок» и т.д. [2; 79].
В древнетюркских орхоно-енисейских письменных памятниках сохраняются древнейшие лексемы, сохранившие или изменившие свои значения в незначительной степени. Современное азербайджанское катын «женщина» можно сопоставить с древнетюркской основой катун «госпожа».
До сих пор не решены многие вопросы, связанные с происхождением ряда тюркских слов. Так, например, дербентское слово турп «редис, редька», имеющее в других тюркских языках такие параллели как кум. турп, кбалк. турма, тур. турп возводятся исследователями к тюркскому глаголу тур «встать» [4; 58].
В случаях явных заимствований первоисточник выявляется с большим трудом: основа хыяр «огурец» в одном случае возводится к персидскому, в другом к арабскому источникам.
Некоторые древнейшие тюркские термины сохраняются в антропонимах, но при этом они теряют свои значения, ср. например, монгол. Асаг Аджар, зна-
чение которого невыяснено до конца. В этих случаях значительную помощь оказывают материалы родственных языков. В данном случае можно предположить, что данная основа имеет этимологическую связь с ногайским словом аъжер «внешний вид».
Вызывает интерес название удода в дербентском диалекте в форме шана-пипик. Первый компонент шана может быть связан с иранским словом шанэ «расчёска; гребень, гребёнка, гребешок», которое участвует в образовании персидского названия удода - шанэбэсар. Второй восходит к азербайджанскому диалектному пипик «гребешок птиц», отсюда и семантика «удод», т. е. «птица с гребешком». Причём, представляет несомненный интерес тот факт, что основа пипик имеет в северотатском языке морфологический вариант паплик «хохолок птиц». В других азербайджанских диалектах имеется и самостоятельная основа быбыш с тем же значением [2; 57].
В сравнительно-историческом аспекте исследована лексика якутского языка, где выделяются общетюркские, собственно якутские и общие с монгольским языком основы. Лексические пласты якутского языка во многом близки к азербайджанским, в них обнаруживается значительное количество общих лексем, имеющих соответствующие параллели и в монгольских языках. Так, например, тюркская основа аба «мать» имеет в монгольском языке соответствие в виде авгай, но уже в значении «дядя». Такое колебание семантики прослеживается и по диалектам самих тюркских языков, где одна и та же основа выступает в различных значениях.
Исследование лексики азербайджанского языка показывает, что терминология в различных лексико-семантических разрядах подчиняется общим семантическим моделям, и типологиям [3; 131].
Дифференцированность названий животных характерна для башкирского языка. В дербентском диалекте азербайджанского языка многие дифференциации потеряны, хотя можно провести некоторые связи тюркских лексем в этом плане и с данными алтайских языков.
Большое значение имеет проблема словообразования в системе исследуемых лексико-семантических разрядов лексики диалектов азербайджанского языка.
Фонетическая структура огузских лексем, в особенности проблемы анлау-та и комбинаторики, разрабатываются на материале азербайджанского и других тюркских языков. Учёт закономерностей тюркского анлаута позволяет установить этимологию многих неясных основ.
История и происхождение азербайджанских заимствований в нахско-дагестанских языках также представляет определённый интерес для изучения их лексико-семантического развития.
Структура азербайджанского слова подчиняется определённым моделям аффиксального словообразования, которые выявлены и описаны в работах Э.В.Севортяна. Эти же модели изучались и по другим тюркским языкам [1; 46].
Заимствованная лексика дербентского диалекта азербайджанского языка состоит из следующих пластов: 1) арабизмы; 2) персизмы; 3) дагестанизмы; 4) заимствования из других тюркских языков: кыпчакских и булгарских. В дербентском диалекте азербайджанского языка сохранились древние кумыкизмы. Например, кумыкская основа акъчалыкъ «кувшин для воды» сохранилась в говорах дербентского диалекта в форме арчалыкъ, где имеется сонорный -р-, утерянный в источнике. С учетом этого дербентского архаизма праформа кумыкской лексемы восстанавливается в виде арчалыкъ, что позволяет связать исходную базу кумыкского термина с межтюркской лексемой арча «сосуд, посуда, изделие из дерева».
Библиографический список
1. Кадыраджиев К.С. Палеотюркский компонент кумыкского языка // Вопросы советской тюркологии. - Ашхабад, 1985.
2. Кадыраджиев К.С. Загадки кумыкской и тюркской истории от Эгейского до Каспийского морей. - Махачкала, 1992.
3. Ширалиев М.Ш. Азербайджанская диалектология на новом этапе // Вопросы диалектологии тюркских языков. Т. II. - М., 1970.
4. Щербак А.М. Сравнительная фонетика тюркских языков. - Л., 1970.
Bibliography
1. Kadyradzhiev, K.S. Paleoturkic Component of the Kumyk Language / K.S. Kadyradzhiev // Questions of Soviet Turkology. - Ashhabad, 1985.
2. Kadyradzhiev, K.S. The Riddles of Kumyk and Turkic History from Aegean to Caspian Sea / K.S. Kadyradzhiev. - Makhachkala, 1992.
3. Shcherbak, A.M. Comparative Phonetics of the Turkic Languages / A.M. Shcherbak. -Leningrad, 1970.
4. Shiraliev, M.Sh. Azerbaijani Dialectology at a New Stage / M.Sh. Shiraliev // Questions of the Turkic Languages Dialectology. - V. II. - Moscow, 1970.
