CC BY
33
Вестник ДВО РАН. 2006. № 4
Виктор Григорьевич Лифшиц:
«Времени не хватает только на безделье»
За 64 года Виктор Григорьевич Лифшиц успел очень многое. Поработать токарем на заводе и окончить физический факультет Харьковского государственного университета, пройти путь в науке от сотрудника Института ядерной физики АН Казахской ССР до чле-на-корреспоидента РАН, главного ученого секретаря Президиума ДВО РАН, директора Института автоматики и процессов управления. Почти 20 лет руководить кафедрой и 7 лет - физико-техническим факультетом Дальневосточного государственного университета; председательствовать в попечительском совете школы-интерната для одаренных детей Приморского края. Опубликовать 200 научных работ, стать автором и соавтором 5 монографий и учебника для университетов. Разработать новое перспективное направление в физике поверхности полупроводников, связанное с микроминиатюризацией полупроводниковых приборов, получаемых в условиях сверхвысокого вакуума. Суметь наладить производство сверхвысоковакуумного оборудования, которое используется не только в ИАПУ, но также в вузах и научных организациях Дальнего Востока и других регионов России. Много лет сотрудничать с учеными Японии, Германии, Кореи и других стран, руководить совместными лабораториями и работами с фирмами «Самсунг» (Корея) и «Ниппо Электроникс» (Япония). Работать в редколлегиях ряда отечественных и зарубежных журналов, быть членом совета РАН по физике полупроводников, сопредседателем Российско-Японского физического семинара и почетным профессором Харбинского технического института (КНР), удостоиться звания заслуженного деятеля науки Российской Федерации. И, наконец, получить Государственную премию Российской Федерации в области науки и техники («Электронные и атомные процессы на поверхности твердых тел», 2002 г.).
И еще собрал прекрасную библиотеку в 3 000 томов, выучил несколько языков, освоил игру на гитаре, хорошо пел, классно играл в теннис, обзавелся кучей друзей во всем мире и имел потрясающее чувство юмора.
Наверное, без Виктора Григорьевича Лифшица, его энергии, личного обаяния и таланта ученого и руководителя Институт автоматики был бы совсем другим - это подтверждают все, кто в этом номере делится своими воспоминаниями.
Материал подготовлен Г.Б.Арбатской
Николай Геннадьевич ГАЛКИН, доктор физико-математических наук, ученый секретарь ИАПУ ДВО РАН, зав. кафедрой физики и технологий материалов для полупроводниковой микроэлектроники, руководитель по научной работе НОЦ «Нанофизика и нанотехнологии»
С Виктором Григорьевичем Лифшицем я знаком с апреля 1977 года, когда, окончив Московский институт электронной техники, начал работать в отделе систем искусственного интеллекта ИАПУ ДВНЦ АН СССР. В то время отдел возглавлял д.т.н., профессор Филипп Георгиевич Старос. В.Г.Лифшиц был старшим научным сотрудником, а с 1978 года -заместителем заведующего лабораторией управляемого роста микроструктур. Меня из Москвы во Владивосток привлекло желание участвовать в работе над созданием «куба памяти» в кремниевой матрице (объемных интегральных схем) - осуществлением гениальной идеи Староса, которая опередила свое время более чем на 30 лет. В своем начальном виде она не реализована до настоящего времени ни в России, ни за рубежом. Однако работы в этом направлении ведутся в различных странах.
В своих заметках я хочу рассказать в основном о педагогических талантах Виктора Григорьевича Лифшица, которые наиболее ярко проявились в годы работы в нашем отделе. В первое время я, молодой специалист в области технологии интегральных полупроводниковых схем, никак не мог представить, что через 12 лет буду обучать студентов-физиков и готовить их к научной деятельности. Однако Виктор Григорьевич, как прирожденный научный руководитель - Учитель, раньше остальных понял необходимость воспитания подрастающего поколения научной молодежи. У него самого были прекрасные наставники сначала в Харьковском государственном университете, а затем в Институте ядерных исследований АН КазССР. Свои педагогические идеи Виктор Григорьевич вынашивал долгие годы. В результате появилась система воспитания научных кадров внутри академического института.
С 1977 по 1979 год, когда шло становление экспериментальной базы лаборатории, Виктор Григорьевич побуждал молодых создавать собственными руками оборудование и разрабатывать методики, организовывал мастерские с токарными и фрезерными станками, сварочный участок. С этого начиналась экспериментальная физика поверхности полупроводников во Владивостоке. Так как мы арендовали помещение в школе-интернате, которым руководил Николай Николаевич Дубинин, то, общаясь со школьниками, начали привлекать их к проблемам физики. Это были азы нашей педагогической практики. Пока не аудиторной, но важной в последующем для организации персональной работы со студентами.
После внезапной кончины Ф.Г.Староса в марте 1979 года на плечи Виктора Григорьевича легло тяжелое бремя ответственности за выбор научного пути и пестование молодежи, которая только входила в науку. От глобальной идеи создания объемных интегральных схем пришлось отказаться. Научные задачи были сконцентрированы только на исследованиях физических процессов на поверхности кремния, процессов эпитаксии кремния и других материалов на кремнии и исследовании их электрических свойств как наиболее важных для создания многослойных структур с новыми физическими и приборными свойствами. Виктор Григорьевич приучал молодых самостоятельно работать, думать и писать статьи. Помощником во всех делах был его друг и коллега к.ф.-м.н. (позже д.ф.-м.н.) Виктор Григорьевич Заводинский, который также помогал молодежи найти свое место в науке. В том числе мне, поскольку я входил в его научную группу. Основное кредо В.Г.Лифшица - «дорогу осилит идущий» - постепенно становилось нашим. Первые экспериментальные результаты, полученные на импортном сверхвысоковакуумном оборудовании, и опубликование в центральной печати и за рубежом собственных статей окрыляли молодых и заставляли
их работать еще упорнее. Импортное оборудование появилось в лаборатории еще усилиями Староса, а Виктор Григорьевич умело использовал деньги, отпущенные на его амортизацию, для приобретения отдельных вакуумных устройств и оснащения ими наших самодельных установок. Это дало определенный толчок развитию экспериментальной техники и стандартизации наших установок и французского оборудования. Он и позже всегда использовал на 100% любую сложившуюся ситуацию для развития лаборатории, а затем и отдела.
Однако развитие экспериментальной базы лаборатории шло трудно. Период работ с «железом» - экспериментальными установками - у многих затянулся. Это была закалка характера молодых сотрудников - недавних выпускников центральных и местных вузов. Многие выстояли в то время. Именно эти люди сейчас составляют костяк нынешнего коллектива - «старую гвардию». На наших плечах было два переезда - из школы-интерната в здание на ул. Суханова, а затем в основное здание Института на ул. Радио, что, как известно, эквивалентно одному пожару. Да и пожар небольшой был, его последствия мы также преодолели. В те годы опорой всем стал Виктор Григорьевич. Он «выбивал» оборудование, заключал хоздоговора, обеспечивал их выполнение и сдачу отчетов заказчикам далеко от Владивостока. Только сейчас, став руководителем новой лаборатории и создавая ее тоже почти с «нуля» с молодыми выпускниками ДВГУ, я могу понять, как нелегка была ноша его ответственности, и отдать должное его мужественности и твердой воли, которой подчинялись все. В первые годы без Староса он быстро завоевал прочный авторитет в коллективе лаборатории и дирекции Института. Именно «стержневое» начало Виктора Григорьевича позволило нам выстоять и далее, в тяжелые перестроечные годы. Отток молодежи из науки в тот период сформировал у Виктора Григорьевича убеждение в обязательном участии ученых в подготовке студентов-физиков и использовании научной деятельности как фактора, стимулирующего образование.
Шел 1989 год. В Институте еще работала базовая кафедра Московского физико-технического института, но поток ее выпускников-физиков иссякал, как пересыхающий ручей. Все больше находилось желающих из дальневосточного набора любыми способами остаться в Москве, и все меньше ребят возвращалось во Владивосток. За время работы кафедры в лабораторию поступило только четыре выпускника-физика из МФТИ. Виктор Григорьевич решает создать первую базовую кафедру при физическом факультете ДВГУ для подготовки инженеров-физиков, специализирующихся в направлении микроэлектроники и полупроводниковых приборов. Эти специалисты были нужны новому научному направлению. Виктора Григорьевича оформили на 0,5 ставки как заведующего кафедрой, других ставок в ДВГУ не было выделено, поскольку администрация университета не очень-то верила в эту идею. Работу по подготовке спецкурсов и практикумов начали без зачисления в штат только что защитившие или еще не защитившие кандидатские диссертации Ю.Л.Гаврилюк, А.А.Саранин, А.В.Зотов, В.В.Коробцов, Н.И.Плюснин и Н.Г.Галкин (все впоследствии стали докторами наук и накопили педагогический стаж). Но начинать приходилось только опираясь на свой собственный опыт работы со школьниками и немногочисленными студентами физического факультета ДВГУ, которые иногда приходили в лабораторию на преддипломную и дипломную практику. И это тоже в очередной раз была работа с «нуля». Но к этому мы уже были приучены и трудностей не боялись. Основные идеи базовой кафедры - обучение и специализация студентов в лабораториях ИАПУ начиная с третьего курса, персональная ответственность руководителей за каждого студента, система непрерывных практик до пятого курса и вовлечение студентов в научную работу лаборатории. Наша кафедра была одной из выпускающих кафедр физического факультета, поэтому студенты ее выбирали самостоятельно после второго курса. Первые выпускники кафедры появились в 1991 году. Именно среди них были и первые очные аспиранты Виктора Григорьевича. Однако на момент развала СССР попытки обучения в очной аспирантуре первых
выпускников были неудачными: ребята ушли, не закончив учебу. Новое поколение сотрудников лаборатории, а затем и отдела управляемого роста микроструктур началось с выпускников 1993 года С.В.Рыжкова и С.В.Кузнецова. Именно они в 1996 году стали первыми защитившими кандидатские диссертации аспирантами-очниками. Затем каждый год приходили 1-5 человек. Многие из них окончили очную аспирантуру, защитили диссертации и сейчас составляют молодежное ядро нашего отдела. До 1996 года сотрудниками отдела (в ранге соискателей) были защищены 2 докторские (В.Г.Лифшиц и А.А.Саранин) и 12 кандидатских диссертаций. Научным руководителем у всех диссертантов был Лиф-шиц. Виктор Григорьевич мечтал о сохранении преемственности поколений в науке, и в рамках отдела это ему блестяще удалось сделать, несмотря на трудности.
Время в середине 1990-х годов было тяжелое как для науки, так и для естественнонаучного образования. Уменьшился набор на физический факультет, а следовательно, и на нашу кафедру. Но и здесь Виктор Григорьевич блестяще и безошибочно нашел решение, которое подсказала сама жизнь. В это время в России возникло соросовское движение, которое впервые объединило усилия преподавателей вузов и школьных учителей по подготовке абитуриентов к выбору специальности и профессиональной их ориентации в различных областях науки. Виктор Григорьевич стал одним из первых соросовских профессоров на Дальнем Востоке и вскоре лидером соросовского движения, пять раз получал это звание. Он считал, что в первую очередь нужно просвещать соросовских учителей, что если завоевать сердце учителя и укрепить его веру в науку, то он сможет найти ключ к тому, чтобы готовить выпускников для обучения в университетах по естественнонаучным направлениям. Именно эту задачу решали соросовские конференции, координатором которых был Виктор Григорьевич. Его блестящее предвидение оправдалось. Официально соросовское движение прекратило свое существование в начале нового века, но оно стало яркой страницей в истории российского образования. До сих пор бывшие соросовские учителя по физике направляют своих одаренных учеников на нашу кафедру, а те, кто по ней окончил курс и остался в науке, сейчас сами обучают следующих.
Виктор Григорьевич рассказывал мне, что во время работы выездной сессии соросов-ской конференции в Биробиджане в 1996 году у него возникла мысль об организации выездных вступительных экзаменов силами преподавателей кафедры для ребят из «глубинки», чтобы помочь абитуриентам преодолевать психологический барьер при сдаче экзаменов в ДВГУ: известно, что дома и стены помогают. А если организовывать набор с первого курса, то и вести их далее необходимо самим. Так возникла идея организации базового физико-технического факультета, который и был открыт в 1997 году. Администрация ДВГУ выделила полторы ставки кафедре физики и технологий материалов полупроводников микроэлектроники (ФТМПМ), что позволило принять в штат пятерых сотрудников отдела по совместительству. В структуру факультета вошла также кафедра физических основ технологии информационных сред (ФОТИС), которой заведует д.ф.-м.н., профессор Виталий Витальевич Юдин. Одно из ее научных направлений, связанное с магнитными процессами в различных средах и материалах, возглавляет д.ф.-м.н., профессор Людмила Алексеевна Чеботкевич. Они активно включились в работу факультета и подготовили нескольких аспирантов, которые остались работать на кафедре и защитили кандидатские диссертации. В том же 1997 году был организован первый выездной набор в Биробиджане (17 человек). Весь первый курс базового факультета был самым большим - 42 человека, он показал правильность идеи персональных наборов и новой формы работы с абитуриентами, включающей обзорные лекции, совмещенные с экскурсией по отделу, которые стали проводить как для абитуриентов из Владивостока, так и для любых желающих из края и Дальневосточного региона. Это позволило познакомить ребят с тематикой будущей деятельности и возможностями для занятия наукой в отделе. Помогали нам здесь также соросовские учителя, направлявшие своих учеников на такие экскурсии.
Показательно для В.Г.Лифшица внимание к каждому отдельному человеку. Вот как вспоминает об этом к.ф.-м.н. Дмитрий Анатольевич Цуканов, председатель совета молодых ученых ДВО РАН: «Я учился в 11 классе средней школы № 47 пос. Шерловая Гора Читинской области. Выбирал, где продолжить свое образование, и писал письма в вузы Сибири и Дальнего Востока с просьбой предоставить информацию об их физических факультетах. Тогда, в 1991 году, не было таких возможностей для получения информации через Интернет, как сейчас. Отозвался только физический факультет ДВГУ, сообщалось в основном о кафедре физики и технологий материалов для полупроводниковой микроэлектроники, руководителем которой был Виктор Григорьевич. Я сделал свой выбор, в котором в дальнейшем не разочаровался. Заинтересованность и внимание Виктора Григорьевича я в полной мере чувствовал и когда проходил преддипломную практику в его лаборатории, и когда обучался в аспирантуре под его руководством. До сих пор помню его правило: научился чему-то, обязательно передай свои знания тому, кто работает с тобой - студенту, аспиранту, коллеге. Именно благодаря этому в отделе физики поверхности ИАПУ, которым руководил В.Г.Лифшиц, так много молодежи, которая уже наравне со своими старшими коллегами публикует свои результаты в ведущих научных журналах».
Начиная с третьего набора я участвовал в приемных экзаменах с Виктором Григорьевичем. Благодаря этим совместным поездкам еще больше проникся его идеями, узнал о его научных наставниках, его взглядах на развитие отечественной науки, о принципах подготовки будущих ученых из одаренных и увлеченных студентов. Ведь в командировке больше возможностей обсудить общие проблемы. Личное общение с абитуриентом очень важно для получения представления о его творческом и научном потенциале, и уже на приемных экзаменах мы могли достаточно точно определить наклонности того или иного абитуриента. Время показало, что наши оценки были достаточно точными. Большая часть из успешно сдавших экзамены и проявивших себя ребят хорошо учились в ДВГУ и занимались научной работой, побеждая в студенческие годы на различных российских конкурсах и олимпиадах.
Однако не все из них желали остаться в науке. Увлеченность наукой иногда разбивалась о жилищные проблемы. В первую очередь это касалось иногородних выпускников. Эту проблему не мог решить и Виктор Григорьевич. Иногородних аспирантов направляли в аспирантуру ДВГУ, где за ними на 3 года закрепляли общежитие. Только непреодолимая тяга к научной работе позволяла жилищную проблему несколько отодвинуть. Таких иногородних ребят, окончивших аспирантуру и защитившихся, оказалось совсем немного. В настоящее время по представлению советов молодых ученых ИАПУ ДВО РАН и ДВО РАН, инициатором возобновления работы которых также был Виктор Григорьевич (уже на посту главного ученого секретаря ДВО РАН), выплачиваются частичные компенсации молодым ученым за аренду жилья. Это немного облегчает их финансовые проблемы, но без государственного решения этого вопроса трудно ожидать подъема престижа ученого. Об этом Виктор Григорьевич говорил на различных уровнях. И если ситуация, наконец, разрешится, то в этом будет заслуга и Виктора Григорьевича Лифшица.
В 2000 году во Владивосток приехали для набора выпускников представители японской фирмы «Ниппо Электроникс», которые узнали о научных успехах студентов нашей кафедры из российских средств информации. Виктор Григорьевич решил воспользоваться случаем и отправил на конкурс ребят, которые отлично учились, но по разным причинам не могли заниматься далее научной работой. Так он нашел дополнительный канал распределения подготовленных специалистов. Часть из этих ребят заключила пятилетние контракты и все еще работает в Японии на предприятии, которое разрабатывает оборудование для электронной промышленности.
В результате за 7 лет на базовой кафедре Виктором Григорьевичем была создана новая система взаимодействия академической науки и высшей школы для направленного обучения студентов-физиков, которые активно вовлекались в исследования с младших курсов. Когда в 1996 году Правительством РФ была предложена Программа интеграции высшей школы и Академии наук, то базовая кафедра ФТМПМ была полностью к ней готова и успешно работала в ее рамках до официального закрытия Программы в 2004 году.
Внезапная смерть Виктора Григорьевича Лифшица 20 июля 2005 года не смогла разрушить уже уверенно работающий коллектив отдела, состоящего из пяти лабораторий и базового физико-технического факультета ИФИТ ДВГУ Руководителем обеих структур стал д.ф.-м.н., профессор А.А.Саранин. Мы были подготовлены к дальнейшей работе самим Виктором Григорьевичем, который щедро делился с нами своим опытом.
Уже после смерти В.Г.Лифшица его идея о тесной взаимосвязи академической науки и высшей школы в деле воспитания студентов-физиков была развита дирекцией Института физики и информационных технологий (ИФИТ) ДВГУ. В настоящее время на базе ИФИТ и ряда институтов ДВО РАН созданы четыре научно-образовательных центра (НОЦ). Все его студенты с третьего курса будут проходить практику и обучение на базовых кафедрах и в лабораториях институтов. Один из них - НОЦ «Нанофизика и нанотехнологии» - продолжение базового физико-технического факультета. Предполагается открытие новых специальностей в направлении нанотехнологий. Это и есть активное развитие идей Виктора Григорьевича в системе высшего образования, путь к повышению статуса ученого-физика и преподавателя высшей школы. Его дело живет и продолжается нами - его учениками и коллегами.
Михаил Александрович ГУЗЕВ, член-корреспондент РАН, главный ученый секретарь Президиума ДВО РАН
Очное знакомство с Виктором Григорьевичем произошло в процессе моей работы над проблемой влияния дефектов материалов на их макроскопические характеристики. Было внутреннее ощущение правильности предлагаемого подхода, но не хватало уверенности в необходимости доводить его до конца. В таких ситуациях желательно услышать суждение квалифицированного специалиста. Мой учитель, академик В.П.Мясников, в то время директор ИАПУ, сказал мне: «Поговори с Лифшицем. Дислокации и дисклинации он чувствует печенкой».
Суть проблемы Виктор Григорьевич выслушал внимательно, спустя некоторые время перевел ее, как и положено физику, в область юмора, а затем вполне серьезно стал говорить о предмете исследований. Сразу стало ясно, что его он действительно «чувствует печенкой» и смотрит в самый корень. Сказывалось воспитание харьковской школы физиков -
умение размышлять над проблемой в терминах и образах, понятных каждому. Этот его редкий дар я сразу тогда отметил.
Умение увидеть суть проблемы, искать оптимальные пути ее решения были сильными сторонами характера Виктора Григорьевича. К примеру, в начале 1990-х годов в ИАПУ под руководством В.Г.Лифшица сформировалось перспективное научное направление физического профиля, которое в дальнейшем стало визитной карточкой не только Института автоматики и процессов управления, но и всего Дальневосточного отделения РАН. В полной мере эту способность я ощутил при совместной работе в качестве его заместителя (после того как В.Г. Лифшица избрали директором Института автоматики и процессов управления). При обсуждении разных вопросов или подготовке документов он всегда точно и быстро, я бы сказал, с ходу, определял суть проблемы. Несущественные мелочи его не интересовали.
Вспоминается, как Виктор Григорьевич рассматривал состав лабораторий. «Это хорошо, - говорил он, - что много патентов, книг, статей. А представьте себе: вас нет, дай Бог вам здоровья, вы, например, уехали навсегда в другой город. Кто останется?» Те, кто знал Виктора Григорьевича, понимает, что он подразумевал: работу с молодежью, подготовку кадров. А в этом ему не было равных.
Вениамин Петрович Мясников очень хотел, чтобы в Институте автоматики и процессов управления сохранились добрые традиции, и говорил об этом Виктору Григорьевичу. После избрания В.Г.Лифшица директором института мне, как и многим сотрудникам ИАПУ, казалось, что эти традиции у нас не только надолго закрепятся, но и разовьются. Очень жаль, что на это у Виктора Григорьевича не хватило жизни.
Виктор Евгеньевич ВАСЬКОВСКИЙ, член-корреспондент РАН, советник РАН
С В.Лифшицем меня познакомил еще Филипп Георгиевич Старос. То, что этот крупный ученый, незаурядный во многих отношениях человек взял в свой отдел молодого ученого - выпускника Харьковского университета, работавшего в Алма-Ате, а потом фактически сделал его своим преемником, является знаком высшей пробы в оценке интеллекта и человеческих качеств Виктора Григорьевича.
Долгое время после этого наши пути с В.Г. не пересекались, но 10 лет назад сошлись и не расходились до самой его кончины. Он стал руководителем соросовских профессоров Дальнего Востока, а я был одним из них. Участие в конференциях для соросовских учителей, которые он организовывал во Владивостоке, Хабаровске, Биробиджане и Благовещенске, сблизили нас. Последние годы мы работали вместе в комиссии по сотрудничеству ДВО РАН-ДВГУ, одним из сопредседателей которой был В. Г., он также привлек меня к работе в попечительском совете школы-интерната для одаренных детей края. Все эти 10 лет я, человек старший по возрасту, казалось бы имевший больший административный опыт, был ведомым. Но для меня было большим удовольствием участвовать в такой интересной и полезной работе под его руководством.
В отделе В. Г. мне очень нравилась царившая там атмосфера приподнятости, доброжелательности, простоты. На первый взгляд могло показаться, что молодые сотрудники ведут себя с шефом запанибрата. Но я знал и видел, что они очень уважают В. Г. за то, что Отдел является плодом его ума, организационного таланта и большого труда.
Говоря о Викторе Григорьевиче, я полушутя замечал, что его педагогические и организационные успехи отражают высокий уровень этих составляющих советского спорта. Дело в том, что из Алма-Аты В.Г.Лифшиц привез команду девушек-баскетболисток, игравших по классу А. И первые годы совмещал обязанности научного сотрудника и тренера (был старшим тренером Приморского края, а в свое время тренировал молодежную группу
команды высшей лиги «Университет» в Алма-Ате. - Прим. ред.). Как-то явно растроганный Виктор Григорьевич рассказывал о встрече с бывшими своими воспитанницами. Вы бы слышали, с какой теплотой говорил тренер о своих подопечных. О судьбе каждой из этих девушек он позаботился: многих отправил учиться в вузы, а кого-то выдал удачно замуж. Я в первое время удивлялся, как этот небаскетбольного роста человек стал гостре-нером. Оказалось, и тут дело в таланте, спортивной одаренности: в студенческие годы он был членом юношеской сборной Украины по баскетболу.
Виктор Григорьевич ЛИФШИЦ: «Я всегда думал: почему я не смогу, если другие сумели?»
.. .После окончания школы я пошел работать токарем на турбинно-генераторный завод в инструментальный цех и чему-то научился. Было довольно тяжело: стружка то на язык попадет, то в глаз залетит. Научился нарезать модульные резьбы - это сложная работа. С тех пор я понимаю, где меня токари обманывают, сколько каждая их операция времени требует и сколько стоит. Кроме того, представляю, как экспериментально что-то сделать. В первую зарплату я получил 360 рублей. Пошел и купил маме брошь за 180 руб., а когда вышел из магазина, понял, что у меня ее украли... Вернулся, купил еще одну. Она сохранилась.
.В 1974 г. я переехал во Владивосток из Алма-Аты и через некоторое время стал заместителем Филиппа Георгиевича Староса. Увидел три маленькие пустые комнатки на улице Кирова и услышал разговоры на семинаре: создавать ли искусственный интеллект на основе интегральной микросхемы или чего-то там еще, меня объял ужас: думал - посадят. Собирались сотрудники раз в неделю, я уже не помню, по каким дням, и проводили семинар, как его (искусственный интеллект) создавать.
.Наша база данных содержит результаты всех работ по нашей теме в мире. Мы получаем информацию еще до публикации исследования, знаем, что в мире делается. И работаем на том же уровне. Наши статьи берут ведущие международные журналы, а там опубликоваться нельзя никаким иным образом, кроме как быть на уровне. И «Springer» нам бы не заказывал книги, если бы мы не соответствовали.. Другое дело - хочется, чтобы из фундаментальных исследований получилось то, что «нужно калужскому хлеборобу». Я пошел на контакт с «Самсунгом» отчасти именно потому, что нужна какая-то «практика», нужно пытаться производить полезные вещи. Не удалось еще сделать так, чтобы рядом с институтом стоящая фирма что-то производила. Фирма, которая бы поддерживала внедрение исследований, но на это нужны миллионодолларовые затраты. Наука очень дорогая вещь, а технологии и подавно. Только очень недальновидные люди, которые обладают деньгами и властью, не вкладывают и не пытаются вкладывать что-то в науку. Если бы мы не вкладывали средства в изучение полупроводников, то какая бы техника сейчас нас окружала? Если бы не вкладывали средства в развитие механики, то о каких ракетах, самолетах могла бы идти речь?!
.Видите - живем, или, как говорят на Украине, «могло буты гирше». Дорогу осилит идущий - надо делать. Я человек завистливый - почему у нас должно быть хуже, чем за рубежом? Всем эту мысль втолковываю.
Думаю, основное, что удалось, - это создать коллектив единомышленников, который способен на многое. У меня хорошие помощники, на которых можно полностью положиться. Помощника не нужно выбирать. Его надо найти, воспитать и научить всему, что знаешь и умеешь сам. Второе - то, что интеграция организована правильно. Выбрано правильное, перспективное направление исследований. Еще - международные контакты, вовремя и верно налаженные.
***
.Настоящая наука - не удел одиночек. Китайцы говорят: «Первый шаг начинает путь в тысячу ли». Так вот, одному этот путь не осилить.
Самое главное, чтобы на пути попался хороший учитель. Я учился в рядовой харьковской школе. Окончил ее с серебряной медалью. Потом пошел работать на завод токарем, а через год поступил в Харьковский университет. Там и встретил настоящих учителей. Уже на втором курсе мы, студенты, под их руководством стали заниматься научной работой, ставить эксперименты в лабораториях. Это захватывает любого, кто способен к творчеству. Точно так же я подхожу теперь и к моим ученикам - стараюсь зажечь в них искру. Делать это нужно как можно раньше, потому что молодость - время искренности. Науку, как и любое дело, нужно бескорыстно любить. Она не терпит меркантильного к себе отношения. Если молодой человек идет в аспирантуру, заранее интересуясь, какие выгоды и блага принесут ему ученые степени и звания, он ничего не достигнет.
... Во все времена очень важно, чтобы человек был увлечен. Исследователь может хорошо работать из-за страха, из-за денег или из-за того, что получает от этого удовольствие. Страха и денег у нас в стране нет, мы можем работать только из любви к этому делу, то есть из-за денег ты работаешь или из-за любви к профессии - неважно. Поэтому наши исследования соизмеримы с мировыми, это факт.
.Английский - язык общения международного научного сообщества. Нечего и думать о научных успехах, если его не знаешь. И я всегда говорю своим ребятам: «Учите языки!». И не только английский. Лично я могу объясняться на японском и хинди. Ну про хинди — это перебор. могу изъясняться только после седьмой рюмки... Вот украинский знаю свободно. Несколько лет назад меня пригласили в Индию с тем, чтобы организовать научное направление по физике поверхности в национальной физической лаборатории в Дели. Две недели я мог бесплатно жить в доме для гостей, а потом должен был переехать в гостиницу и платить около 100 долларов в сутки за номер. На 14-й день моего пребывания там индийцы праздновали свой День независимости. По этому поводу в лаборатории была небольшая вечеринка, на которой я сказал, что моим любимым актером в детстве был Радж Капур и я даже помню его песни. Мне не поверили - я спел. После этого директор дома для гостей сказал, что я могу оставаться там столько, сколько мне надо. Японский я выучил, когда 4 месяца работал в научном центре в университете города Хамаматсу. Когда коллеги провожали меня домой, я уже сумел произнести им 10-минутную речь, чем весьма всех удивил.
.Считаю, что только очень слабые люди мечутся. Сильный человек всегда найдет себе применение. В данном конкретном месте, в свое время и в своей стране. Конечно, условия у нас более тяжелые. Потому что количество денег, приходящих во Владивосток, например, обратно пропорционально квадрату расстояния от Москвы. Но ведь есть и свои плюсы. И можно вполне реально конкурировать. На мой взгляд, люди - это те же атомы. В одном месте их много, в другом мало. И они диффундируют. Но для того чтобы атом диффундировал, ему надо, чтобы его толкали, достаточно сильно толкали. Поэтому важно создать условия на месте, чтобы атом держался и на эти «толчки» не реагировал.
Если китайцу сказали делать это так и эдак, то он это сделает. Наш работник вполне может сделать по-своему. И на это есть даже историческое объяснение. Восток - Китай, Корея и Япония - всегда жил очень тесно, народ был напихан, как сельдь в бочке. И если всем командовали «направо», то можно было повернуться только одновременно и в одну сторону, не могло случиться так, чтобы один повернулся направо, а другой налево. У нас другое дело. Города маленькие, связи между ними почти никакой. В одном все повернулись направо. А в другом - уже налево. И нет проблем. И никто не заметил. У наших соседей жестче. Они в силу исторических причин были вынуждены всегда действовать
коллективно. Отсюда полная дисциплина и порядок. Очень развита коллективная составляющая. У нас наоборот - индивидуальная. Она, конечно, хороша для того, чтобы придумывать что-то, изобретать новые технологии. Но для массового производства нужна другая организация труда. Поэтому Китай сегодня и развивается семимильными шагами. Но не надо этого бояться, ведь конечный результат будет все равно определяться совокупностью талантов. Таланта исследователя, таланта трудолюбия. Это разные таланты. И они редко приходят все вместе к одному человеку. Поэтому нам есть чем друг друга дополнить.
Если профессор поставит стакан воды на стол и скажет: «Сидите и ждите, через пять минут вода должна закипеть». Реакция наших студентов: «Вы что, с ума спятили!?», а китайские будут пять минут внимательно смотреть, а потом скажут: «Извините, профессор, я невнимательно смотрел». Это два абсолютно разных подхода.
.. .У меня была такая большая-большая мечта в детстве. Когда мы играли в спортзале в баскетбол, мяч попадал в руки всего на несколько секунд. Так вот, мне хотелось, чтобы меня заперли в зале и оставили там на всю ночь, чтобы вдоволь наиграться. В 7-м классе я пришел в баскетбольную секцию, тренер поставил меня рядом с парнем, который на три года младше и на три головы выше. Говорит: «Тебе все понятно?» Я: «Все понятно. Одну тренировку можно провести?» Я накопил денег, купил мяч, это был в детстве мой первый баскетбольный мяч с ниппелем, и, когда они тренировались, на соседней площадке повторял движения, и в другое время туда ходил. Потом в команде не хватало одного человека, они меня поставили, а через несколько месяцев я стал капитаном. Тренер говорил: «В команде может быть один маленький, но он должен хорошо попадать, быстро бегать и вовремя передавать мяч большим».
...Нормальный спортсмен тут же забывает о своей неудаче и делает для себя выводы. Чтобы во второй раз эту неудачу не терпеть. Извлечь из поражения только необходимую информацию и рационально продолжать свою работу. В бизнесе тоже достаточно часто люди разоряются, но тем не менее находят в себе силы продолжать дело.
...Любовь, к сожалению, не поддается пока простому описанию. Кого любишь, чего любишь, за что. Или наоборот, почему не замечаешь. Процесс темный и недостаточно хорошо изучен. Слишком уж много параметров. Но, разумеется, придет время, и мы будем знать и данную модель или формулу. Просто наука должна до этого дойти самостоятельно.
.Если научному сотруднику каждый день в течение года увеличивать зарплату на 20 рублей, то он никакого счастья не испытает. Но если ему сказать, что у него завтра зарплата возрастет на семь тысяч рублей, он испытает состояние, близкое к «счастью». Поэтому счастье это не сама функция, это - производная. В зависимости от того, как резко меняется ситуация. Счастье - несчастье. Отрезок во времени. Вот был человек несчастен, но стоило ему утром проснуться, и все оказывается не так страшно.
.Я очень трепетно отношусь к предметам. Храню первую фотографию своих далеких предков, которой более 100 лет. Письма с фронта. Ведь это история моей семьи. Память. И, если хотите, этапы развития. Человек живет для того, чтобы получать и передавать информацию. Мы как бы звенья одной большой и бесконечной цепи. А страна, в свою очередь, -это одна большая семья, которая хранит и приумножает свои ценности. И, конечно, благодаря этому развивается. Поэтому мои предметы - это тоже часть нашей общей истории.
.В жизни почти всегда ни черта сразу не получалось. В баскетбол играть, в университет поступить, на гитаре играть, язык выучить... В бильярд тот же научиться играть. Я всегда думал: что там такого, почему это я не смогу, если другие сумели?
(Использованы публикации: журнал «Игнат», 2005, лето, газеты «Владивосток», 2002, № 1215, и «Дальневосточный ученый», 2005, № 16)
