CC BY
82
УДК 378
О ПРИЕМАХ ПЕРЕДАЧИ РЕАЛИЙ НА ПРИМЕРЕ АНГЛИЙСКОГО, РУССКОГО И ТАТАРСКОГО ЯЗЫКОВ
Р.Р. Габдуллина*, Э.А. Сайдашева**
[email protected]*; [email protected]** Казанский (Приволжский) федеральный университет, г. Казань, Россия
Аннотация. Данная статья освещает тему культурно -значимых слов — реалий — и приемов их успешного перевода на языки -рецепторы: с английского на русский и татарский языки. В связи с все возрастающей ролью лингвокультурного взаимодействия применительно к теории перевода, нами был проведен сравнительно-сопоставительный анализ переводов отрывков из романа Д. Остен «Гордость и предубеждение) на русский и татарский языки, позволивший сделать вывод об эффективности данного интегрирующего язык и культуру подхода к процессу трансляции, открывающего путь к диалогу культур и их взаимному обогащению.
Ключевые слова: язык и культура, перевод, лингвистическая реалия, безэквивалентная лексика, приемы передачи реалий, сравнительно-сопоставительный анализ.
Основной целью переводчика является точная и полноценная трансформация и передача информации, заложенной в исходный текст автором оригинала. Однако, данная цель не является единственной из ряда тех, которые он должен преследовать в процессе перевода.
Как отмечают многие современные лингвисты [1 -7], при переводе произведения, написанного на иностранном языке, также важно учитывать его культурную ценность и аккуратно вписать ее в канву переводного текста таким образом, чтобы она была доступна и понятна читателю -рецептору.
Актуальность данного исследования состоит в том, чтобы на практике закрепить теоретический опыт лингвистов, изучающих влиятельное в последнее время течение в теории перевода, а именно учет лингвокульторологических особенностей при трансляции смыслов в тексте. Тема нашего исследования не только актуальна, но и практико-оренитрована, так как мы проводим сравнительный и сравнительно-сопоставительный анализы текста оригинала на английском и его переводов на русский и татарский языки.
Так как прямых переводов с английского языка на татарский практически не существует, практическая ценность данного исследования представляется нам довольно существенной и поможет в некоторой мере установить уровень соотнесенности и «переводимости» лексики этой пары языков. Нами были проанализировано произведение Джейн Остен «Гордость и предубеждение», им же были проиллюстрированы большинство примеров, приведенных в данной статье.
Чтобы обрисовать общую картину и подготовить почву для нашего исследования, мы изучили систему культуральных аспектов, которые могут содержаться в произведении. Далее нами были выделены следующие составляющие этой системы (заметим, однако, что круг аспектов ими не ограничивается):
1. Признаки исторической эпохи и событий, воплощенные в произведении: например, в предложении "By nature inoffensive, friendly, and obliging, his presentation at St. James's had made him courteous" [8]. Для рецептора перевода, не знакомого близко с культурными традициями Англии, будет сложно понять, почему кого-то должны представлять именно в месте под названием "St. James", поэтому при переводе на русский и татарский языки, нужно уточнить, что речь идет о ко-
ролевском дворце. В переводе И.С. Маршака это трудноусваиваемая лексика уточняется: «Напротив, сэр Уильяме был воплощением любезности и внимательности к каждому встречному, так как представление ко двору в Сент-Джеймсе сделало этого по природе безобидного и дружелюбного человека еще и обходительным» [9]. В нашем авторском переводе мы уточнили характер мероприятий, проходящих СентДжейм парке, таким образом, чтобы читатель сам пришел к выводу, что речь идет о королевском дворце: «Сент Джеймста рыцарь дэрэжэсе бирелуе аньщ табигый юаш hэм мелаем холыгын илтифатлылык белэн тулыландырды» (пер. авт.).
2. Социокультурная «среда» произведения: в этом примере речь идет о ре-лигиозноокрашенной лексике: "... that he is to take possession before Michaelmas, and some of his servants are to be in the house by the end of next week" [8]. В этой ситуации речь идет о сроках заселения, и в переводе предложения «Он переезжает к Михайлову дню, и уже в конце будущей недели туда приедет кое-кто из его прислуги» [9] для русского читателя слова «Михайлов день» - день, в который проводится Михайловская месса - будет беспрепятственно доступна для понимания, так как аналоги данного праздника есть и в западной (католической и протестантской), и в восточно -славянской (православной) религиозных традициях. Однако же, Михайлов день в Англии и России празднуется в разное время (конец сентября и конец ноября, соответственно), что может запутать русского читателя-рецептора, поэтому данная реалия требует более уточненного объяснения при переводе. Отвечая на вопрос, почему переводчик этого не пояснил, мы можем предположить, что в конкретно данном случае важен факт самого заселения, а не предположительная дата. Тем не менее, при переводе реалии на татарский язык, вполне возможен обратный вариант: у читателей-татар нет - так как нет его и в исламе - понимания концепта «Михайлов день», поэтому перевод слово в слово не даст результата, и реалия не будет воспринята рецептором. Здесь имеет смысл дать пояснение о временных рамках: «Ул сентябрь ахырларында, Михаил квненэ тикле, ^ченеп теплэнергэ тиеш, хэтта аныц хезмэттэшлэренец дэ бу атна ахырына кадэр килеп ^игулэре кетелэ» (пер. авт.).
3. Характерные черты личности автора :
1) как ремесленника (стилистические особенности и предпочтения); можно взять за пример такой прием, как ирония, который используется практически повсеместно. Однако, для некоторых он может считаться «визитной карточкой»: "I dare say Mr. Bingley will be very glad to see you; and I will send a few lines by you to assure him of my hearty consent to his marrying whichever he chooses of the girls; though I must throw in a good word for my little Lizzy"[8]. Как известно, Д. Остен отличалась тем, что, не скупясь, одаривала своих персонажей тонкой иронией. Однако в переводе отрывка, предложенного И.С. Маршаком, «Полагаю, мистер Бингли будет рад вас увидеть. Хотите, я дам вам для него записочку с обещанием выдать за него замуж любую из моих дочек, которая ему больше понравится? Пожалуй, надо будет только замолвить словечко в пользу моей крошки Лиззи» [9], ирония звучит уже не так по -авторски изящно и высокопарно, как если бы Мистер Беннет «послал с вами пару строк с уверениями в сердечных чаяниях» (пер. авт.). Так или иначе, свою небольшую оплошность переводчик исправил тут же - в этом же предложении словосочетание "throw in a good word" было очень выгодно подано в качестве «замолвить словечко», что было сделано за счет присутствия в переводном языке (ПЯ) аналогичного устойчивого высказыванния.
В татарском языке данное предложение прозвучит следующим образом: «Бингли эфэнде сезне ^рергэ бик шат булыр дигэн фикердэ калам мин; эгэр аныц, кызларыбыздан кайсын булса да сайлап, ейлэнергэ телэге туса, ихлас куцелдэн ризалыгымны белдергэн мврэжагатемне дэ сезнец аша ^ибэреп
куям; эмма сабыем Лиззи ечен суз салып куергамы икэн?» При переводе на татарский язык, разумеется, важно ознакомиться с опытом предыдущих переводчиков с исходного языка (ИЯ) - если таковой имеется - и переводить, учитывая его. В особенности следует обращать внимание на отрицательный опыт, чтобы не совершать те же ошибки, и изначально ориентироваться на оригинал. В татарской переводческой традиции, к сожалению, сложилась тенденция брать за исходные тексты (ИТ) русские переводы зарубежных писателей, чтобы в последствии трансформировать их переводные тексты (ПТ) на татарском языке. В результате двойного перевода передача изначального смысла культурно-окрашенных частиц текста значительно затрудняется, чего мы попытались избежать в нашем исследовании, подбирая подходящий вариант выражения при переводе на каждом из исследуемых языков.
2) как человека (его моральные принципы и мировоззрение, отраженные в его творчестве); многие исследователи-литературоведы и читатели считают, что два центральных женских персонажа - Элизабет и Джейн - были прописаны по образу самой Д. Остен и ее сестры, поэтому мы считаем немаловажным изучение биографии автора и при переводе обращаем внимание на описание персонажей [10].
Разберем следующий пример: "She told the story, however, with great spirit among her friends; for she had a lively, playful disposition, which delighted in anything ridiculous" [8]. Автор оригинала умудрилась уместить внушительное количество эпитетов в одно довольно короткое предложение. Разумеется, правильный подбор выразительных средств сделал свое дело, но и способность английского языка формировать емкие грамматические структуры тоже сыграло не последнюю роль. Перед переводчиком встал вопрос о точной передаче не только качеств героини, но и «почерка» автора. Ведь если переводить слово в слово, перевод, естественно, окажется точен, но описание смешливой и самокритичной натуры Элизабет рискует быть погребенным под сухими и формальными эквивалентами других слов. Художественный перевод потребовал перестройки предложения в пользу сохранения «настроения»: «Впрочем, она с удовольствием рассказала об этом случае в кругу своих друзей, так как обладала веселым нравом и была не прочь посмеяться» [9]/ В татарском перетасовка частей предложения была более заметна, что продиктовано особенностими порядка слов в татарском предложении: «Эмма, кызньщ жилбэзэк шаянлы булу аркасында, ул хэрбер вакыйгада келкеле яклар таба иде, hэм бу вакыйга турында да ул дуслар арасында зур рухи дэрман белэн сэйлэде ». (пер.авт).
Помимо вышеперечисленного, Г. Тури также выделил важность социальной роли переводчика, как один из аспектов межкультурного взаимодействия, оговорив при этом, что если переводимый текст имеет значительную культурную ценность, то действия переводчика должны быть четко нормированы [11].
Процессом передачи культуральнозначимых единиц заведует межкультурная коммуникация. Л. Самовар и Р. Портер в 1972 г. впервые ввели в научный оборот данный термин, подразумевая при этом процесс продуцирования представителем одной культуры сообщения, которое должно быть правильно воспринято представителем другой культуры, имеющим отличные от первого представителя культурное восприятие и систему ценностей [12]. Ярким примером межкультурной коммуникации из области общественных отношений (даже, можно сказать, международных отношений) можно назвать, с одной стороны, приобщение представителей разных стран земного шара к национальным татарским традициям путем посещения народного праздника Сабантуй во время Универсиады в г. Казань в 2013 г.; с другой стороны, возможность интеркультурального общения и обмена опытом российской молодежи в рамках работы волонтерами на данном спортивном мероприятии.
В языкознании же проводником для межкультурной коммуникации служит перевод, посредником - переводчик, а участвующие в процессах интеркульту-ральной коммуникации культурно-окрашенные единицы, в лингвистике получили название «реалии». Термин начал широко использоваться со второй половины прошлого века, когда была впервые опубликована работа болгарских языковедов «Непереводимое в переводе» С. Влахова и С. Флорина, исследовавших трудности, с которыми переводчик сталкивается в процессе работы, когда в ПЯ не существует слов-эквивалентов, а зачастую и самих референтов явлений или событий, описываемых на ИЯ [13].
В отечественной лингвистике нет единого мнения по поводу определения понятия «реалия». О.С. Ахманова в «Словаре лингвистических терминов» понятие «реалия» в самом широком смысле определяет как «всякий предмет материальной культуры», что открывает возможность названию буквально любого предмета претендовать на определение «реалия» [14].
В более узком смысле «реалии», согласно мнению Т.А. Казаковой,- это названия национально культурно значимых объектов, существующих в исходной культуре, но очень мало или совсем неизвестных в культуре перевода» [15].
В монографии «Теория перевода: (статус, проблемы и аспекты)» А.Д. Швейцер выделяет реалии как «предметы или явления, связанные с историей, культурой, экономикой и бытом» [16]. Разберем еще один пример из произведения «Гордость и предубеждение», который отражает бытовые тонкости английского общества 18 в.: "Yes; these four evenings have enabled them to ascertain that they both like Vingt-un better than Commerce" [8]. Для читателя, неискушенного в азартных играх, будет сложно понять суть написанного, если не перевести названия игр должным образом: «Да, эти четыре вечера позволили им установить, что оба они игру в "двадцать одно" предпочитают игре в покер » [9]. При этом, если представить себе, что читатель имеет какие-то представления о французском языке и сможет догадаться, что "Vingt-un" будет значить «двадцать и одно» (на татарском «егерме берле уены»), то игра "commercé" им, вероятно, неизвестна, и решение перевести название как «покер» было удачным для создания перед русскими и татарскими читателями определенной ситуации из быта английских дворян.
Впрочем, не каждый ученый, занимающийся изучением вопросов теории перевода, оперирует понятием «реалии». Л.С. Бархударов, к примеру, постулирует зависимость перевода от «экстралингвистической ситуации» [17]. По его мнению, выбор варианта перевода полисемантического слова зависит от окружающего слово языкового контекста (например, перевод фразовых глаголов и устойчивых выражений) или в зависимости от ситуации, в которой используется многозначное слово. Устойчивое выражение в данном примере: " ... and he seemed quite struck with Jane as she was going down the dance" описывает впечатление, произведенном Джейн, на мистера Бингли. Однако, имея в виду то, что они танцевали и двигались в живой манере, неуместно говорить, что он был настолько ошеломлен, что его «будто обухом по голове ударили». Наоборот, «Зато, когда стала танцевать Джейн, он как будто весь загорелся». Здесь выбор переводчика более подходящий к ситуации оригинала. Аналогично на татарском языке воодушевление передается словами «загорелся, словно пламя костра»: «Янэшэсендэ Джейн биегэн чакта, ул уттай янып киткэн иде» (пер. авт.).
Л.С. Бархударов в своих исследованиях придерживается необходимости перевода реалий и нахождения эквивалента, максимально близкого по смыслу для выражения «плана содержания» реалии, который смог бы эффективно заменить «план выражения» оригинала [17].
При несовпадении вариантов перевода на ПЯ или отсутствие соответствия какой-либо лексической единицы одного языка в словарном запасе второго языка,
исследователи оперируют понятием «безэквивалентная лексика», который был введен учеными В.Г. Костомаровым и Е.М. Верещагиным.
Безэквивалентная лексика включает в себя «слова, служащие для выражения понятий, отсутствующих в иной культуре и в ином языке, слова, относящиеся к частным культурным элементам, т.е. к культурным элементам, характерным только для культуры А и отсутствующим в культуре Б» [18]. Например, имена собственные (Mr. Беннет - мистер Беннет - Беннет эфэнде; Netherfield Park - Не-зерфилд парк - Незерфилд парк и т. д.)
Характерными чертами безэквивалентных слов является их условная «непереводимость» на другие языки, при которой в них отсутствует прямое и постоянное соответствие оригиналу, наряду с их несоотнесенностью с определенным словом или понятием в другом языке. Безэквивалентная лексика у Л.С. Бархударова разделена на следующие категории:
1) имена собственные, названия газет, журналов организаций и учреждений, географические наименования, и пр., которые не переводятся на другой язык (Нью-Йорк Таймс, Гималаи, Корнуолл и т. д.);
2) слова, которые обозначают предметы, понятия и ситуации, не встречающиеся в практике людей, говорящих на иностранном языке, (samurai - самурай, quadrille - кадриль и проч.);
3) случайные лакуны - единицы из словарного состава одного из языков, которым по неизвестным причинам не существует соответствий в словаре другого языка (English breakfast - завтрак с горячим блюдом - кайнар ашамлыклы иртэнге аш и др.) [17].
Когда переводчику приходится принимать во внимание культурально-значимую лексику и сложности ее перевода в процессе осуществления межкультурного перевода, он выбирает одну из двух основных стратегий: перевод путем эксплицирования содержания культурного понятия, сохраняя при этом конвенции ИЯ и его культуры или, напротив, путем элиминации культурных различий.
Оба данных пути берут начало в двух прямо противоположных переводческих традициях. Одна из них направляет читателя -рецептора ПТ на погружение в чужую для него культуру без предварительной адаптации и предоставления сопутствующей информации о культуре ИТ (foreignization). Другая из традиций направлена на сверхадаптацию, которая превращается в перелицовку произведения на ИЯ на свой «домашний манер» (domestication).
Определившись с решением и заранее обоснованно выбрав стратегию, переводчик наперед должен знать значимость культурной информации в системе ценностей, которые представлены в ИТ. Если преодоление культурологической дистанцированности между читателем ПТ и автором ИТ признается переводчиком первостепенной задачей, то в процессе перевода он вносит определенные коррективы при передаче смысла ИТ с учетом лингвокультурных особенностей рецептора и стремится соотнести максимально культуру представителей ИЯ с культурой представителей ПЯ. «Камуфлируя» различия в культурах переводчик прибегает к опущениям и заменам разного рода [4]. При этом действия переводчика не сводятся к хаотичным и исключительно интуитивным поискам заветного эквивалента, и продиктованы приемами передачи реалий. Классификаций приемов существует великое множество (у Л.С. Бархударова, В.С. Виноградова, С. Флорина и С. Влахова и проч.). Все они имеют свои отличительные особенности, но в основе своей зачастую повторяют друг друга.
В этом исследовании мы подробно разберем приемы, введенные болгарскими лингвистами С. Флориным и С. Влаховым. Они сузили возможные стратегии применения приемов до двух противоположных направлений: перевода и транскрипции. Сделано было это из уже вышеописанных тенденций доместици-
ровать, или дать переводческий эквивалент на ПЯ, либо форейнизировать, или же транскрибировать, сохраняя оригинальное звучание.
При использовании приема транскрипции переводчик, в первую очередь, должен руководствоваться необходимостью, а не доступностью этого метода. Как уже отмечалось до этого, имена собственные, большинство организаций и тому подобные слова-реалии требуют неизменного переноса из ИЯ в ПЯ путем транскрибирования -перевода звуков, и (не так распространенно) транслитерирования - буквенного перевода. Например, "Mr Darcy is not so well worth listening to as his friend, is he?—poor Eliza!—to be only just tolerable" [8]. На русский и татарский имена персонажей будут переводиться путем транскрипции и транслитерации: «Мистер Дарси (транскрипция) говорит менее приятные вещи, чем его друг. Бедная Элиза! (транслитерация) Ты, оказывается, всего лишь «как будто мила» [9]! / «Дустыннан аермалы, Дарси (транскирпция) эфэнде бик ук куцелгэ ятышлы кеше тугел, эйеме? - Бичара Элиза (транслитерация)! - ул бит «ярыйсы гына» кыз! (пер. авт.).
Транскрипция позволяет переводчику, не прилагая особых усилий, передать национально-культурный колорит произведения. Однако, злоупотребление данным приемом и использование его к каждому неудобопереводимому слову приведет к обесцениванию потенциала оригинала, если только сама стилистика ИТ не предусматривает вольное применение данного способа.
Перевод вмещает в себя сразу три способа замены слова-реалии из ИТ в переводный аналог в ПТ.
1. Способ введения неологизма - формирование и внедрение в узус исполнителем перевода на ПЯ новых слов, отражающих смысл инокультурной реалии. Данный способ подразделяется на четыре приема:
1) использование слов и словосочетаний -калек, буквально копирующих смысл переводимого слова:
"Their behavior at the assembly had not been calculated to please in general"" [8]. Слово "calculated" на русский переведено как: «Поведение сестер мистера Бингли на балу отнюдь не было рассчитано на всеобщее одобрение» [9]. Соответственно, на татарском языке это будет звучать как: «Аларныц бал вакытындагы кыланмышлары Ьичничектэ ошаттырырга исэплэнмэгэн иде» (пер. авт.).
2) использование полукальки - это слова и словосочетания, переведенные при участии заимствования, но присвоившие себе какую-то часть (например, грамматическую категорию) ПЯ:
"Upon my honor, I never met with so many pleasant girls in my life as I have this evening" [8]. В русском переводе значимая часть «честь» остается, но для усиления выражения вводится глагол «клясться»: «Клянусь честью, я еще ни разу не встречал за один вечер так много хорошеньких женщин» [9]. Татарский вариант, аналогично, подчеркивает эмоциональный окрас предложения: «Намусымда ант итэм, шундый куп матур хатын-кызларны бер тен эчендэ беренче тапкыр кургэнем булды!» (пер. авт.). Выделенные словосочетания лишь частично совпадают лексически и морфологически, но соответствуют друг другу по смыслу.
3) Освоением мы называем адаптацию иноязычной реалии, т. е. придание ей на основе иноязычного материала обличия слова на родном языке:
В примере "He had <... > risen to the honour of knighthood by an address to the king during his mayoralty" [8] словосочетание «в бытность его мэром города» втиснуто в одно слово "mayoralty", что при переводе превращается в одомашненный «майорат»: «Он приобрел титул баронета, пожалованный ему во время его майоратства, благодаря специальному обращению к королю.» на татарском приемо освоения так же возможен, возможно, е в малой степени из-за того, что в татарской культуре исторически не сложилось цельного понятия слова «мэр»: «Ул, корольгэ мерэ^агать итеп, майоратлык кеннэрендэ барон дэрэ^эсен
алган иде» (пер. авт.). Реалия, обозначающая «работу мэром» сохраняя черты оригинала, была вписана в ПЯ и подчининена его грамматическим законам.
4) Семантический неологизм - это условно новое слово или словосочетание, которое, не являясь неологизмом по своей сути, вводится переводчиком в обиход в ПТ и передает план содержания реалии по смыслу. Отсутствие связи этимологического плана отличает его от кальки оригинального слова:
Пример "Mr. Bennet protested against any description of finery" [8] на русский язык, как: «Мистер Беннет не пожелал выслушивать описание туалетов» [9]. На татарском необязательно ломать голову над вычурным синонимом к слову «одежда», так как в данной ситуации наиболее полный эквивалент "finery" вовсе не является необходимым: «Беннет эфэнде киемнэр турында тыцлауга катгый каршы теште.» (пер. авт.). Все выделенные слова обозначают элементы одежды, но однокоренными они не являются.
2. Способ приблизительного перевода слов-реалий заключается в изменении коннотативного фона безэквивалентной лексики, чтобы найти близко подходящий по смыслу эквивалент перевода. Существует три приема данного типа перевода:
1) родо-видовая замена применяется для подмены реалии ИТ словом с более узким или более широким значением,
Для примера "You have liked many a stupider persori' [8] мы проведем параллель с переводом «Тебе не раз нравился кое-кто и похуже» [9]. «Сица яманлырак кешелэр дэ куркэм тоелалар иде» (пер. авт.)/ Словосочетание «более глупый человек» (рус. яз.) - «яманлырак кеше» (тат. яз.) из стилистичексих соображений было заменено на более нейтральное, так как калькированный перевод на ПЯ звучал бы резко отрицательно.
2) приемом включения функционального аналога вводится лексика до этого момента полностью отсутвовашая в ПЯ. Вспомним ранее приведенный пример с игрой в покер (commerce (англ.) - покер (рус.) - покер (тат)),
3) описание - это последний из приемов объяснительного перевода, который используется, если возникает необходимость объяснить смысл транскрибированного слова.
В примере "They were well supplied both with news and happiness by the recent arrival of a militia regiment in the neighbourhood' [8] содержится реалия "militia regiment'. При переводе мы реалию вводим попутно дополняя ее сопустствующим объяснением того, что английская милиция относится к войскам пехоты, но отнюдь не к стражам правопорядка, как русско-и татароязычные читатели привыкли: «Они не терпели недостатка в новостях, благодаря расположившемуся на зиму в окрестностях Меритона полку милиции из числа пехотинцев народного ополчения» [9]. «Ха-лык ополчениесы милицион полкы Меритонга кышлауга утыргач, яцалыклар алар естенэ яцгырдай ява башлаганнар» (пер. авт.). Без пояснения выделенного слова, русскоязычные и татароязычные читатели могут не правильно понять тот смысл, который вкладывают в слово «милиция» англичане.
3. Последним у болгарских лингвистов идет прием контекстуального перевода, который подразумевает собой не точный «словарный» перевод слов и словосочетаний, но перевод, по смыслу связанный с окружающими реалию словами и составляющий с ней единое семантическое целое.
В примере "There is a fine old saying, which everybody here is of course familiar with: «Keep your breath to cool your porridge" [8] содержится пословица, которая не может быть адекватно переведена аналогичной пословицей в русском или татарском переводе, так как это пойдет в разрез с экстралингвистической ситуацией в данном эпизоде романа. Исходя из этого мы даем более нейтральный перевод: « В наших краях помнят еще старое правило: чем сказать, лучше смолчать» [9]. В татарском переводе аналогично, вместо того, чтобы заменять один национальный колорит дру-
гим. Мы просто слегка умерили эмотивность высказывания: «Безнец авылда элекке заманнардан ук эйтэлэр иде: артыгын эйткэнче, дэшмичэ кал». Из-за разницы в коннотативных значениях использование эквивалентной пословицы («молчание -золото») не представлятся возможным, поэтому при переводе приходится использовать прием контекстного перевода.
Изучив все вышеизложеннные приемы передачи реалий и проанализировав их применяемость на практике, мы пришли к выводу, что кульурно-окрашенные маркеры в тексте, или же слова-реалии, не только не являются безэквивалентной лексикой, но и с большой охотой переводятся, транскрибируются и соотносятся в полной мере или частично, обретая эквивалент в переводящем языке. Мы были рады доказать, что перевод с английского на татарский язык напрямую, минуя перевод-посредник на русском языке, на самом деле возможен и более чем желателен: интеркультурная трансляция, мы уверены, способна обогатить оба языка.
В заключение хотелось бы подчеркнуть, что, принимая во внимание все разнообразие приемов, с помощью которых можно донести до читателя-рецептора культурную ценность произдения, выбор переводчиком его рабочей стратегии представляется нам судьбоносным решением, от которого зависит не только качество перевода, но и то, каким именно дойдет культурный «пласт» до непосредственного потребителя. Исходя из этого, стратегия переводчика обязана быть очень гибкой, а в его «арсенале» дожны находиться не только знание языков и лингвокульторологии, но и умение эффективно их использовать в купе приемами адекватного перевода.
Литература
1. Хайруллин В.И. Лингвокультурологичесние и когнитивные аспекты перевода: дисс. док. фил. наук. М.: 1995. 3бб с.
2. Тимко Н.В. Культорологическая природа некоторых грамматических различий в русском и английском языках. Переводческий аспект II Вестник Санкт-Петербургского университета. 2009, № 3. С. 300-305.
3. Тимко Н.В. Фактор «культура» как переводческая проблема и способы его нейтрализации II Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2010, N° 4. С. 175-1S0.
4. Тимко Н.В. Способы осуществления лингвокультурной трансляции в процессе перевода художественного текста II Курский государственный университет. 2010.
5. Макарова Л.С. взаимодействие культур и проблема интертекстуальности в художественном переводе // Ежеквартальный рецезируемый, реферируемый журнал «Вестник АГУ». 2015, №4. С. 51-55.
6. Munday J. Introducing translation studies. Theories and applications. Routlege 200l, 222 р.
7. Snell-Hornby M. the turns of translation studies. New paradigms or shifting viewpoints? John Benjamins Publishing Company, 2006. p. 221.
S. Austen J. Pride and Prejudice. Wordsworth classics, 2012 p. 329.
9. Остин Д. Гордость и предубеждение. СП-б.: Азбука. 2013. 41б с.
10. Демурова Н.М. Джейн Остин и ее роман «Гордость и предубеждение» [Электронный ресур^ИЬ^го book [сайт]. URL: http://librebook.me/pride_and_prejudice/vol4/2 (дата обращения14.03.18)
11. Toury G. The Nature and Role of Norms in Translation, 1995 [Электронный ресурс] // Tel Aviv University [сайт]. URL: https://www.tau.ac.il/~toury/works/gt-norms.htm (Дата обращения: 14I03I18).
12. Samovar L., Porter R., McDaniel E., Roy C. Communications between cultures, Sth edition. Wadsworth. Cen-gage learning, 2013. p. 404.
13. Влахов C., Флорин C. Непереводимое в переводе. М.: Международные отношения,1980. с. 343.
14. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Издательство «Советская энциклопедия», 19бб.
15. Казакова Т.А. Практические основы перевода, 2001. [Электронный ресурс] II Бесплатная интернет библиотека. Различные документы [сайт]. URL: http://doc.knigi-x.ru/22filologiya/22S763-l-ta-kazakova-prakticheskie-osnovi-perevoda-kazakova-prakticheskie-osnovi-perevoda-english-russian-ca.php (дата обращения: 14.03.18).
16. Швейцер А.Д. Теория перевода (статус, проблемы, аспекты), 1988 [Электронный ресурс]!! Библиотека Гумер - языкознание [сайт]. URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Linguist/shveyz/index.php (дата обращения: 14.03.18).
17. Бархударов Л.С. Язык и перевод (Вопросы общей и частной теории перевода). М.: «Международные отношения», 1975. 240 с.
1S. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. М.: Индрик, 2005. 1038 с.
Авторы публикации
Габдуллина Р.Р., магистрант, Казанский (Приволжский) федеральный университет, г. Казань, Россия. Email: [email protected]
Сайдашева Э.А., кандидат филологических наук, доцент, Казанский (Приволжский) федеральный университет, г. Казань, Россия. Email: [email protected]
ABOUT RECEIVING REALISTS EXAMPLE OF ENGLISH, RUSSIAN AND TATAR LANGUAGES R Gabdullina, E. Saidasheva Kazan (Volga region) Federal University, Russia
Abstract. This article deals with the ways of translating culturally marked words, or realia, carrying out the comparative analysis of translations of "Pride and Prejudice" by J. Austen into the Russian (I. Marshak's translation) and the Tatar (R. Gabdullina's translation) languages.
Keywords: translation, language and culture, realia, means of translation, comparative analysis.
References
1. Khairullin V.I. Lingvokul'turologichesnie i kognitivnye aspekty perevoda: diss. dok. fil. nauk. M.: 1995. 366 s.
2. Timko N.V. Kul'torologicheskaya priroda nekotorykh grammaticheskikh razlichii v russkom i angliiskom yazy-kakh. Perevodcheskii aspekt // Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta. 2009, № 3. S. 300-305.
3. Timko N.V. Faktor «kul'tura» kak perevodcheskaya problema i sposoby ego neitralizatsii // Lingvistika i mezh-kul'turnaya kommunikatsiya. 2010, № 4. S. 175-180.
4. Timko N.V. Sposoby osushchestvleniya lingvokul'turnoi translyatsii v protsesse perevoda khudozhestvennogo teksta // Kurskii gosudarstvennyi universitet. 2010.
5. Makarova L.S. vzaimodeistvie kul'tur i problema intertekstual'nosti v khudozhestvennom pere-vode // Ezhek-vartal'nyi retseziruemyi, referiruemyi zhurnal «Vestnik AGU». 2015, №4. S. 51-55.
6. Munday J. Introducing translation studies. Theories and applications. Routlege 2001, 222 r.
7. Snell-Hornby M. the turns of translation studies. New paradigms or shifting viewpoints? John Benja-mins Publishing Company, 2006. p. 221.
8. Austen J. Pride and Prejudice. Wordsworth classics, 2012 p. 329.
9. Ostin D. Gordost' i predubezhdenie. SP-b.: Azbuka. 2013. 416 s.
10. Demurova N.M. Dzhein Ostin i ee roman «Gordost' i predubezhdenie» [Elektronnyi resurs]//Libre book [sait]. URL: http://librebook.me/pride_and_prejudice/vol4/2 (data obrashche-niya14.03.18)
11. Toury G. The Nature and Role of Norms in Translation, 1995 [Elektronnyi resurs] // Tel Aviv University [sait]. URL: https://www.tau.ac.il/~toury/works/gt-norms.htm (Data obrashcheniya: 14/03/18).
12. Samovar L., Porter R., McDaniel E., Roy C. Communications between cultures, 8th edition. Wads-worth. Cengage learning, 2013. p. 404.
13. Vlakhov C., Florin C. Neperevodimoe v perevode. M.: Mezhdunarodnye otnosheniya,1980. s. 343.
14. Akhmanova O.S. Slovar' lingvisticheskikh terminov. M.: Izdatel'stvo «Sovetskaya entsiklope-diya», 1966.
15. Kazakova T.A. Prakticheskie osnovy perevoda, 2001. [Elektronnyi resurs] // Besplatnaya internet biblioteka. Razlichnye dokumenty [sait]. URL: http://doc.knigi-x.ru/22filologiya/228763-1-ta-kazakova-prakticheskie-osnovi-perevoda-kazakova-prakticheskie-osnovi-perevoda-english-russian-ca.php (data obrashcheniya: 14.03.18).
16. Shveitser A.D. Teoriya perevoda (status, problemy, aspekty), 1988 [Elektronnyi resurs]// Biblioteka Gumer - yazy-koznanie [sait]. URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Linguist/shveyz/index.php (data obrashcheniya: 14.03.18).
17. Barkhudarov L.S. Yazyk i perevod (Voprosy obshchei i chastnoi teorii perevoda). M.: «Mezhdunarodnye otno-sheniya», 1975. 240 s.
18. Vereshchagin E.M., Kostomarov V.G. Yazyk i kul'tura. M.: Indrik, 2005. 1038 s.
Authors of the publication R Gabdullina, Master degree student in Kazan (Volga Region) Federal University, Kazan, Russia E. Saidasheva, Candidate of Philological Sciences, Associate professor of Kazan (Volga region) Federal University, Kazan, Russia.
Дата поступления 02.02. 2018.
