CC BY
22
УДК 94 (470.53)
Романовский Вячеслав Константинович
доктор исторических наук Нижегородский институт развития образования, г. Нижний Новгород
О ПРЕБЫВАНИИ Н.В. УСТРЯЛОВА В ПЕРМИ
Статья посвящена пребыванию Н.В. Устрялова в Перми осенью 1918 - зимой 1919 года. Выявлены причины переезда политика, публициста и приват-доцента Московского университета из столицы в Пермь, рассмотрены аспекты его деятельности на новом месте: работа в университете, преодоление бытовых невзгод в условиях военного коммунизма, размышления о родине, дискуссии с коллегами о путях преодоления русского кризиса и сохранения Отечества. Уделяется внимание избранию Н.В. Устрялова на должность профессора по кафедре государственного права Пермского университета. По мнению автора, именно под влиянием «пермского» опыта Устрялов уехал в Омск и принял участие в антибольшевистском движении на востоке России.
Ключевые слова: Н.В. Устрялов, Пермский университет, раздумья о родине, дискуссии о русском кризисе, Д.В. Болдырев.
В биографических статьях энциклопедических изданий, посвященных видному деятелю сменовеховства Н.В. Устрялову, отмечается, что он преподавал в Пермском университете [14, с. 448-449; 5, с. 643-644]. Этот эпизод из биографии Н.В. Устрялова нашел некоторое отражение в двух публикациях Г. Д. Селяниновой [7, с. 186-189; 8, с. 276-291]. В настоящей статье, подготовленной на основе опубликованных дневниковых материалов, публицистического наследия и архивных источников предпринята попытка дать развернутую характеристику пребывании Устрялова в Перми осенью 1918 - зимой 1919 года, проанализировать различные аспекты его деятельности и определить факторы, повлиявшие на решение политика и публициста (после прихода в город белых) переехать в колчаковскую столицу и принять участие в антибольшевистском движении.
Имя правоведа, публициста, политического мыслителя Николая Васильевича Устрялова тесно связано с переломными событиями российской истории первых десятилетий ХХ века. К началу 1917 года Николай Устрялов - ведущий представитель молодого поколения российской политической и интеллектуальной элиты. Спустя три года после окончания в 1913 году юридического факультета Московского университета он уже читает в нем лекции по истории русской политической мысли, является ведущим кадетским публицистом газеты русской буржуазии «Утро России», печатается в журналах «Русская мысль» и «Проблемы Великой России», поднимая актуальные проблемы национально-государственного развития России [6, с. 58-65, 72-92].
Восторженно приняв Февральскую революцию, Устрялов участвует в работе кадетских съездов и конференций, пропагандирует курс на строительство демократической России, возглавляет Калужский кадетский губернский комитет. Но разрушение государственных институтов, распад страны, развал армии, радикализация масс, произошедшие к лету 1917 года, вызывают у кадетского политика разочарование в «февральских» лозунгах. Он при-
ходит к мысли, что сохранить российскую государственность можно только с помощью диктатуры. После большевистского захвата власти Устрялов подвергает жесткой критике действия «новых якобинцев», называет большевиков «разрушителями российского государства», прогнозирует их полное банкротство [12; 13]. Летом 1918 года, с закрытием оппозиционных изданий, его публицистическая деятельность прерывается. В августе - начале сентября столица погружается в полосу красного террора. В газетах ежедневно публикуются длинные списки казненных, в которых Устрялов находит немало знакомых имен. Он понимает, что может быть в любой момент арестован (как его соратники по политической деятельности), а за этим могут последовать аресты его родных в Калуге1.
В этих условиях Н.В. Устрялов принимает решение покинуть столицу. Обсуждались варианты отъезда в Киев вместе с политическим соратником Ю.Н. Потехиным или на Юг, где при участии Всероссийского национального центра (нелегальной антисоветской организации) осуществлялась переправка через линию фронта сторонников борьбы с большевиками. Но встреча Устрялова в стенах «alma-maten> с сокурсником Н.Н. Фиолетовым, ставшим профессором юридического факультета Пермского университета, изменяет его планы. Устрялов принимает предложение коллеги поработать в новом учебном заведении и свое решение о переезде в Пермь во всех отношениях считает удачным: во-первых, устранялась опасность оказаться арестованным и навлечь беду на родных, во-вторых, на новом месте можно было заняться наукой, в-третьих, провинция радовала перспективой «откормиться». 11 сентября 1918 года он покидает Москву [9, с. 176-177].
Пермь встретила Н.В. Устрялова тревожной атмосферой. Военнослужащие, автомобили, раненые на городских улицах свидетельствовали о близости фронта. После мучительных поисков была найдена «неудобная, непривлекательная комната» для проживания. На юридическом факультете Пермского университета «московский лектор» получает долж-
Вестник КГУ ^ № 2. 2018
© Романовский В.К., 2018
28
ность приват-доцента по кафедре государственного права и учебную нагрузку: лекционные курсы и практические занятия по государственному праву, философии права и истории русской политической мысли - всего десять часов в неделю. Вскоре, во второй половине октября, к нему переезжает жена Наталья Сергеевна, и им была передана квартира профессора Г.В. Вернадского, сменившего Пермь на Украину [2, л. 1, 6, 6 об., 7; 9, с. 184].
В Перми Устрялов, оторванный от столичных политических событий, погружается в мир научных мыслей и знаний, собирает материалы к лекциям и практическим занятиям, прочитывает множество книг по отечественной истории и истории русской и мировой политической мысли. Его увлекает творческое наследие декабристов, русских мыслителей 30-40-х годов XIX века, личность Владимира Печерина [9, с. 181].
Открытый двумя годами ранее Пермский университет в условиях растущего гражданского противостояния переживал трудные времена. Неуютные, холодные помещения и аудитории, малочисленные группы студентов «скучающего вида», сидящие в верхней одежде, отсутствие учебных пособий - все это было типичным для университета того времени. Советская власть относилась к университету, по словам Устрялова, либо враждебно, либо равнодушно. В среде профессорско-преподавательского состава наблюдались «трения, вражда групп» [9, с. 184-185, 186, 196, 200].
Неизгладимое впечатление на Устрялова производит пермская власть, утверждавшая вдали от столицы «революционную законность». «...Ужасы Москвы сразу померкли перед тем, что творилось здесь, на границе советской республики... в царстве страшного уральского совдепа, - писал он уже в эмиграции. - Пришлось воочию удостовериться, как отражается на местах "твердая политика центра'... Чуть ли не кварталами расстреливались домовладельцы, ловили судебных деятелей, и даже аполитичнейший ректор университета и деканы факультетов были арестованы за "тайное сочувствие" белогвардейцам... Жестокость террора была... невероятна» [10, с. 103].
Столь драматическое положение в городе усугублялось бытовыми трудностями. Дневниковая запись Устрялова красноречиво характеризует условия его проживания в Перми: он сидит в холоднейшей комнате «в 1) нижней фуфайке, 2) нижней рубашке, 3) верхней шерстяной рубашке, 4) верхней теплой фуфайке, 5) на левой руке теплая вязаная перчатка, правой обычно пишу или перелистываю книгу и 6) на ногах поверх одежды теплое ватное пальто - и все-таки не могу сказать, что было тепло, - так себе... а лицо, главное нос, мерзнет» [9, с. 183].
Политика военного коммунизма и полный запрет на торговлю привел к тотальному дефициту
товаров и продуктов. В городе с огромным трудом можно было найти чернила, тетради, лампочки, мыло и другие элементарные вещи. Поездки в деревни за продуктами стали типичным занятием горожан, в том числе Устряловых.
Поиск продовольствия, всегда стоивший для них огромных физических усилий, не всегда оказывался результативным. «Ездили с деревню за продовольствием, - описывает в дневнике свои впечатления о поездке Николай Васильевич, -С утра отправились на вокзал... Часа через три достали билеты, а еще через часа три тронулись... Приехали в Катаево. Наташа вошла в избу к знакомой бабе, в прошлый раз продававшей разные продукты и звавшей приезжать еще. Там сидели в гостях три мужика, был дома муж бабы, и шел обед. Наташа напомнила хозяйке о своем недавнем посещении и вообще повела себя как знакомая. Это погубило все наше предприятие, что выяснилось, как только ушли гости. «Вам сегодня ничего не будет». Взмолились. Напрасно... Сделки запрещены: "спекуляция"... Так и пришлось расстаться с этой избою... От 6 часов вечера просидели мы на полустанке до 9 часов утра, когда, с большим опозданием, пришел поезд... Последнее испытание: теплушка оказалась холодной, без печки. И пришлось ехать в ней 4 часа при 20-градусном морозе... Самое тяжелое в поездке - унижение перед мужиками...» [9, с. 192-196].
Мучительные поездки за продовольствием сменялись чтением лекций в университете. На своих лекционных занятиях Устрялов с целью актуализации материала нередко проводит аналогии между событиями прошлых эпох и переживаемым временем. Так, на лекции о декабризме, рассказывая о военных поселениях Аракчеева, он охарактеризовал их на основе дневниковых материалов Ф. Виге-ля - видного мемуариста той эпохи с его ключевой фразой: бедные поселенцы должны были от всего отказаться и жить только по указаниям властей. Приведя авторскую цитату, Николай Васильевич сопроводил ее следующим комментарием: «...Быть может, только в современном коммунистическом рае можно искать аналогии этим военным поселениям александровской эпохи!..» [9, с. 197-198]. Делая глубокие исторические обобщения и выявляя связи между эпохами, Устрялов формировал у молодежи критическое восприятие действительности. И она отзывалась взаимностью: по мнению университетских коллег Устрялова, студенты проявляли большой интерес «к его занятиям» [2, л. 11 об.].
Жить и работать в таких условиях было невыносимо трудно. Но Устрялов относится философски к этим трудностям. По его словам, «все это пустяки ... только бы не было подлинных жизненных несчастий.» [9, с. 183]. Духовное для него всегда было выше материального, жизненные проблемы воспринимались им как «преходящие».
Свое пребывание в Перми Устрялов рассматривает как возможность осмыслить со стороны происходящие события и свой собственный путь. «Моя добровольная и вместе с тем вынужденная ссылка, - пишет он в своем дневнике вскоре после приезда в Пермь, - может оказаться в конце концов плодотворной. Окончательно преграждена возможность какой-либо внешней деятельности, политического хлопотания, и получаешь свободу вновь ближе обратиться к себе, заглянуть в себя. С большей объективностью смотреть на окружающее. Восстановить перспективу». Но подобные настроения нередко сменялись желанием вернуться к активной политической деятельности: он надеется, что «пермская полоса» будет недолгой и жизнь снова «властно позовет к себе» [9, с. 183].
Николай Васильевич внимательно следит за масштабными общественными процессами в стране. В Отечестве, по его словам, «бушует буря, творится нечто поистине импозантное, катастрофическое». Борьба между старым миром и новым миром, считает он, «бушует» не только в границах Отечества, она имеет глобальный характер. Свидетельство тому - революционные события в Европе. При этом, по его мнению, не следует делать окончательные прогнозы и забираться в свой «маленький мирок», ибо «еще идет страшная борьба, и неизвестен ее исход.» [9, с. 179, 190].
Он с болью думает о родине. «...Боже, как грустно, так тяжело за Россию... - пишет он 5 октября 1918 г. - Страна надрыва и страданий, страна хаоса и вечных предвестий, обетований... В эти минуты еще более обостряется любовь к ней, к ее истории, к ее падениям.» Его переживания за свое Отечество отражаются в дневниковых записях: «Бедная Россия. Всегда словно перст Божий... Страна погибших светил, измученных душ, кладбище великих возможностей... Но в этом и очарование ее...» [9, с. 180-181].
Из университетских коллег, с которыми общался Устрялов, было немало оригинальных личностей, талантливых исследователей, авторов крупных научных трудов по различным научным сферам. Среди них - юристы В.Н. Дурденевский и А.Н. Круглевский, философы Д.В. Болдырев и Л. А. Зандер, специалист по церковному праву Н.Н. Фиолетов, лингвист и переводчик Ю.Н. Вер-ховский и др.
Из университетских преподавателей у Н.В. Устрялова дружеские отношения складываются с Д.В. Болдыревым - приват-доцентом кафедры философии, выпускником Петербургского университета, учеником и последователем философа Н.О. Лосского. Их встречи сопровождались долгими и откровенными разговорами на философские, исторические, общественно-политические темы. Николай Васильевич ценил в собеседнике интеллект, оригинальный склад мышления,
но по существу обсуждаемых проблем их позиции нередко расходились. «Долго беседовал с Болдыревым, - пишет Устрялов в дневнике пермской поры. - Очень интересный и, по-видимому, талантливый человек. Еще в Москве пришлось о нем слышать в связи с его статьями... С. А. Котлярев-ский отзывался о нем как о выдающемся и оригинальнейшем мыслителе. И действительно, у него чувствуется наличность цельного и весьма своеобразного миросозерцания. Какая-то мрачная религиозная система в ее философско-историческом аспекте... Другая школа, другой стиль. Подобно Соловьеву, он считает, что мировая история, по существу, кончена, кончается. Человечество изжило себя... В нашем большевизме Болдырев видит как бы симптом этого всеобщего разложения - стихии антихристовой. Христос - сила жизни, мощь жизни. Его отрицание - смерть, мертвечина. Тут любопытная черта этого мироощущения: взгляд на "прогресс" как на убывание жизни, умирание. Это, бесспорно, мрачно реакционное настроение» [9, с. 188-189]. Устрялову с его оптимизмом и верой в жизнеутверждающие начала не импонировали эсхатологические мысли Болдырева. Не мог он, в недавнем прошлом оппонент «путей-цев»2, принять болдыревское понимание русской истории как истории русской Церкви и его стержневую идею построения государства на церковно-религиозных основах [1, с. 225, 229, 235, 240].
Но было и то, что объединяло собеседников. Их сердца и души были пронизаны болью и переживанием за Россию, желанием помочь простым соотечественникам преодолеть духовную смуту, а в интеллигентских кругах - антигосударственный дух. Болдырев, как и Устрялов, надеялся, что интеллигенция вернется к национальным ценностям: «...Наша интеллигенция как будто начинает испытывать хорошо известную мореплавателям тоску по твердой земле. Пространствовав столько лет по пустыням идеализма среди миражей социализма, она начинает нащупывать твердую почву -нации, государства, Отечества...» [1, с. 212].
Участники пермских диалогов одинаково негативно относились и к большевизму, воспринимая его как зло. Только у Болдырева неприятие этого зла («антихристианской стихии») было пронизано религиозными мотивами, а Устрялов руководствовался национально-государственными интересами, считая, что большевизм разрушает государство. Николай Васильевич разделял и путь преодоления зла, предлагавшийся Болдыревым: использование силы, бескомпромиссная борьба с ним. Косвенным подтверждением этого является его дневниковая запись, сделанная 4 декабря 1918 года: «По вторникам бываем у Болдыревых, толкуем о том о сем, и о быте, и о бытии... В последний раз долго говорили о том, права ли инквизиция, сжигая еретиков, и вообще, нужно ли их сжигать. Д.В. Болдырев
утверждал, что права и нужно, а Фиолетов - что не права и не нужно... Болдырев увлекается неким французским исследованием о средневековом колдовстве и готов проводить ряд аналогий, имеющих злободневный интерес... Нужно выжечь заразу с корнем - иначе она погубит мир... Ерунда, что с духовным злом или психической одержимостью нельзя бороться внешней силой. Вот вам - история с альбигойцами: вырезали всех до одного -и зло победили. Надо учиться у Церкви...» Автор дневника разделяет такой подход: «Мне кажется, Болдырев во многом прав, но только формулирует свои мысли всегда так резко и парадоксально (хотя и блестяще), что с ним неизменно хочется спорить. Вместе с тем он слишком исключителен: жизнь путанее, сложнее» [9, с. 200].
Следует отметить, что Устрялов еще до революции заявлял на страницах газеты «Утро России», что со злом надо бороться с помощью реальной силы, а не терпением и кротостью: «Мэстр нам ближе, чем Толстой», злой силе, реально существующей в мире, необходимо противопоставить «активную силу добра» [11]. Пермские будни, сопровождавшиеся безрассудными насилием и абсурдными порядками советских властей, еще больше укрепляли в сознании Устрялова мысль о том, что с большевистской диктатурой нужно бороться диктаторскими методами. И не случайно Устря-лов и Болдырев оказались в колчаковской столице и приняли активное участие в Русском бюро печати - главной агитационно-пропагандистской структуре омского режима [6, с. 162-165].
Но омский опыт по-разному отразится на их взглядах и судьбах. В сознании Устрялова, видевшего мир более многоликим и способного идти на компромиссы, зарождалось неверие в «белое дело» и росли симпатии к новой власти, что и привело его к «смене вех» [6, с. 183-199]. А бескомпромиссный Д.В. Болдырев до последних дней (погиб в 1920 году) остался непреклонным врагом большевизма и выступал с идеей борьбы Церкви с коммунизмом. Он прославился в Сибири созданием добровольческих дружин Святого Креста из христиан - противников большевиков и дружин Зеленого знамени из антисоветски настроенных мусульман [4, с. 24-25].
Смену власти в Перми (город перешел в руки белых 24 декабря) Устрялов воспринимает с энтузиазмом: «Слава Богу! - записывает он в дневник, услышав о новости. - На душе стало радостно. Освобождение...», остались позади абсурдные порядки военного коммунизма, унижения перед «охамевшими мужиками и бабами», пришло освобождение и материальное, и духовное [9, с. 209-210].
Опыт пребывания в «красной» Перми с тотальным дефицитом, террором и господством люмпенов приводит Устрялова к мысли прервать «тягучую неопределенность» и включиться в борьбу с больше-
вистским злом, о чем свидетельствует запись в его дневнике: «Неохота сидеть в Перми, когда каждый нужен для борьбы... Опять жизнь становится... напряженно интересна» [9, с. 200]. Он начинает сотрудничать с редакцией газеты «Свободная Пермь», связывается с университетским товарищем Ю.В. Ключниковым, занимавшим должность управляющего Министерством иностранных дел в правительстве Колчака, обращается к редактору екатеринбургских «Отечественных Ведомостей» А.С. Белоруссову с просьбой рассмотреть вопрос о его переезде в Екатеринбург для работы в газете. 21 января 1919 года из Омска (очевидно, не без вмешательства Ключникова) на его имя приходит телеграмма от управделами колчаковского правительства профессора Г.Г. Тельберга с предложением занять должность юрисконсульта колчаковского правительства. Устрялов принимает предложение и спешно готовится к отъезду [3, л. 128].
Незадолго до отъезда в Омск происходит немаловажное событие в преподавательской карьере Устрялова: 22 января 1919 года на заседании Совета профессоров Пермского университета рассматривается вопрос об избрании его на должность профессора по кафедре государственного права. Профессора А.Н. Круглевский и В.Н. Дурденев-ский в письменном представлении дали высокую оценку ученым трудам приват-доцента Н.В. Устря -лова. Особо они выделили две его работы: «Национальная проблема у первых славянофилов», в которой, по их словам, «содержится блестящий анализ учения Киреевского и Хомякова о нации», и «Идея самодержавия у славянофилов» с «вдумчивым и интересным анализом политической доктрины славянофилов-классиков». Отмечалось также, что статьи Устрялова об империализме и национализме (1916) «примечательны ясной научной постановкой проблемы и, как оказалось впоследствии, правильным учетом международной и внутригосударственной обстановки». В авторских работах 1917 года («Что такое Учредительное собрание», «Революция и война» и др.), по мнению рецензентов, «опасения (в марте 1917 г. - Р. В.) за судьбы русской Конституанты (Учредительного собрания. - В. Р.) более чем оправдались». В заключение авторы представления единодушно высказались в поддержку кандидатуры Устрялова [2, л. 10, 10 об., 11, 11 об.]. В ходе голосования из 23 членов Совета 14 высказались «за», а 9 - «против», что было достаточным основанием для принятия решения: считать приват-доцента Н.В. Устрялова «избранным... и. д. экстраординарного профессора сверх штата по кафедре государственного права...» [2, л. 16].
3 февраля 1919 года Н.В. Устрялов вместе с супругой и коллегами А.М. Круглевским и Н.Н. Фиолетовым прибывает в Омск [3, л. 129], где начинается новая веха в его политической биографии.
Таким образом, пребывание Н.В. Устрялова в Перми было непродолжительным и в творческом плане не всегда плодотворным: работа в университете, преодоление повседневных материальных и бытовых трудностей, размышления о родине, споры с коллегами о путях сохранения отечества. Но «пермский» опыт - выживание в условиях тотального дефицита, унижения и террора - оказался весомым аргументом для Устрялова в подтверждение того, что большевизм - это реальное зло, с которым нужно бороться, что и привело его к решению присоединиться к белому движения на востоке России.
Примечания
1 В Калуге проживали мать Н.В. Устрялова Юлия Петровна, младший брат Михаил и жена Наталья Сергеевна (в девичестве Блистанова), с которой Николай Устрялов обвенчался 16 июня 1918 г. в Москве.
2 Путейцы - участники религиозно-философского объединения «Путь» (Е.Н. Трубецкой, Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, Л.Н. Лопатин, П.А. Флоренский и др.), заявлявшие в пореволюционный период (1910-е годы) о безусловном приоритете этико-религиозного фактора в историческом процессе. Современники называли их новыми славянофилами или «неославянофилами».
Библиографический список
1. Болдырев Н.В., Болдырев Д.В. Смысл истории и революция. - М.: Изд-во журнала «Москва», 2001. - 392 с.
2. Государственный архив Пермской области. -Ф. 180. - Оп. 2. - Д. 375.
3. Государственный архив Российской Федерации. - Ф. 176. - Оп. 2. - Д. 133.
4. Иванов В.Н. Исход. Повествование о времени и о себе // Дальний Восток. - 1994. - № 12.
5. Квакин А.В. Устрялов Николай Васильевич // Русское Зарубежье: Золотая книга эмиграции: Первая треть XX века: энциклопедический биографический словарь / под общ. ред. В.В. Шелохаева. -М.: РОССПЭН. - М., 1997. - 1088 с.
6. Романовский В.К. Николай Устрялов. От либерализма к консерватизму. - Н. Новгород: ГОУ ДПО «Нижегородский институт развития образования», 2010. - 462 с.
7. Селянинова Г.Д. Устрялов Николай Васильевич // Профессора Пермского государственного университета: (1916-2001) / гл. ред. В.В. Мала-нин. - Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 2001. - С. 186189.
8. Селянинова Г.Д. Пермские диалоги Н.В. Устрялова и Д.В. Болдырева, 1918-1919 гг. // Диалог со временем. - 2014. - Вып. 48. - С. 276291.
9. Устрялов Н.В. Былое - Революция 1917 г.: Воспоминания и дневниковые записи. - М.: Ан-кил, 2000. - 246 с.
10. Устрялов Н.В. Под знаком революции. -Харбин: Полиграф, 1927. - 415 с.
11. Устрялов Н. Думы о войне // Утро России. -1916. - 7 февр.
12. Устрялов Н. Итоги // Утро России. - 1918. -18 февр.
13. Устрялов Н. Конец большевизма // Утро России. - 1918. - 28 февр.
14. Чертков Л.Н. Устрялов Николай Васильевич // Советская историческая энциклопедия / под ред. Е.М. Жукова. - М.: Советская энциклопедия, 1973. - Т. 14. - С. 448-449.
References
1. Boldyrev N.V., Boldyrev D.V. Smysl istorii i revolyuciya. - M.: Izd-vo zhurnala «Moskva», 2001. -392 s.
2. Gosudarstvennyj arhiv Permskoj oblasti. -F. 180. - Op. 2. - D. 375.
3. Gosudarstvennyj arhiv Rossijskoj Federacii. -F. 176. - Op. 2. - D. 133.
4. Ivanov VN. Iskhod. Povestvovanie o vremeni i o sebe // Dal'nij Vostok. - 1994. - № 12.
5. Kvakin A.V Ustryalov Nikolaj Vasil'evich // Russkoe Zarubezh'e: Zolotaya kniga ehmigracii: Pervaya tret' XX veka: ehnciklopedicheskij biograficheskij slovar' / pod obshch. red. VV SHelohaeva. - M.: ROSSPEHN. - M., 1997. - 1088 s.
6. Romanovskij V.K. Nikolaj Ustryalov. Ot liberalizma k konservatizmu. - N. Novgorod: GOU DPO «Nizhegorodskij institut razvitiya obrazovaniya», 2010. - 462 s.
7. Selyaninova G.D. Ustryalov Nikolaj Vasil'evich // Professora Permskogo gosudarstvennogo universiteta: (1916-2001) / gl. red. VV Malanin. - Perm': Izd-vo Perm. un-ta, 2001. - S. 186-189.
8. Selyaninova G.D. Permskie dialogi N.V. Ustryalova i D.V. Boldyreva, 1918-1919 gg. // Dialog so vremenem. - 2014. - Vyp. 48. - S. 276-291.
9. Ustryalov N.V. Byloe - Revolyuciya 1917 g.: Vospominaniya i dnevnikovye zapisi. - M.: Ankil, 2000. - 246 s.
10. Ustryalov N.V. Pod znakom revolyucii. -Harbin: Poligraf, 1927. - 415 s.
11. Ustryalov N. Dumy o vojne // Utro Rossii. -1916. - 7 fevr.
12. Ustryalov N. Itogi // Utro Rossii. - 1918. -18 fevr.
13. Ustryalov N. Konec bol'shevizma // Utro Rossii. - 1918. - 28 fevr.
14. CHertkov L.N. Ustryalov Nikolaj Vasil'evich // Sovetskaya istoricheskaya ehnciklopediya / pod red. E.M. ZHukova. - M.: Sovetskaya ehnciklopediya, 1973. - T. 14. - S. 448-449.
