CC BY
61Однако стоит отметить, что значительным показателем является количество прекращенных уголовных дел судом с обвинением в отношении лиц с назначением меры уголовного-правового характера в виде судебного штрафа (в 2019 году было прекращено 16630, а в 2020 году - 21136).
Что же касается рассмотрения уголовных дел в апелляционной и кассационной инстанции, то введение ограничительных мер и применение видео-конференц-связи не сильно изменили статистику. Так, если в 2019 году остаток неоконченных дел на начало года составлял 14341, то в 2020 году - 13650.
Сегодня политическая ситуация в мире как никогда отражает всю важность защиты информационных ресурсов. Неоднократные попытки взлома внутренних ведомственных систем показывают, что беспрерывная деятельность судебной системы возможна, но ее эффективность и адаптивность к современным условиям будет возможна исключительно при условии внедрения новейших информационных технологий. Тем самым открытость уголовного судопроизводства станет еще более доступной и позволит совершенствовать правосознание граждан, повышая их доверие к судебной системе.
Литература и источники
1. Электронный ресурс// http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_ 351604/ (дата обращения 10 сентября 2022 г.)
2. Электронный ресурс: https://vsrf.ru/documents/thematics/28882/ (дата обращения 07 сентября 2022 г.).
3. Постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации и Президиума Совета судей Российской Федерации от 18 марта 2020 г. № 808 - Утратило силу.
4. Частилова Л.А., Бурмистрова Е.С. Открытость судебной системы. Проблема баланса интересов // Российское правосудие. 2010. № 6.
5. Соловьева Т.В. Гласность судебного разбирательства в условиях пандемии // Вестник СГЮА. 2021. №6 (143).
6. Аносова Л.С. Соотношение понятий гласности, открытости и транспарентности судопроизводства: конституционно-правовые аспекты // Конституционное и муниципальное право. 2019. № 21.
References and Sources
1. Elektronnyj resurs// http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_ 351604/ (data obrashcheniya 10 sentyabrya 2022 g.)
2. Elektronnyj resurs: https://vsrf.ru/documents/thematics/28882/ (data obrashcheniya 07 sentyabrya 2022 g.).
3. Postanovlenie Prezidiuma Verhovnogo Suda Rossijskoj Federacii i Prezidiuma Soveta sudej Rossijskoj Federacii ot 18 marta 2020 g. № 808 -Utratilo silu.
4. Chastilova L.A., Burmistrova E.S. Otkrytost' sudebnoj sistemy. Problema balansa interesov // Rossijskoe pravosudie. 2010. № 6.
5. Solov'eva T.V. Glasnost' sudebnogo razbiratel'stva v usloviyah pandemii // Vestnik SGYUA. 2021. №6 (143).
6. Anosova L.S. Sootnoshenie ponyatij glasnosti, otkrytosti i transparentnosti sudoproizvodstva: konstitucionno-pravovye aspekty // Konstitucionnoe i municipal'noe pravo. 2019. № 21.
ЗОТОВА АННА ФЕДОРОВНА - старший преподаватель кафедры уголовного процесса учебно-научного комплекса по предварительному следствию в органах внутренних дел Волгоградской академии МВД России, подполковник полиции. ZOTOVA, ANNA F. - Senior Lecturer of the Department of Criminal Procedure of the Educational and Scientific Complex for Preliminary Investigation in the Internal Affairs Bodies of the Volgograd Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Police Lieutenant Colonel (Anya2091@yandex.ru)
ЧАСТНО-ПРАВОВЫЕ НАУКИ
УДК 347.191.1 DOI: 10.24412/2411-2275-2022-3-168-172
зяблицкий а.в.
о правосубъектности отдельных видов юридических лиц, созданных с участием субъектов публичного права
Ключевые слова: юридическое лицо, провозоспособность юридического лица, правосубъектность юридического лица, ответственность юридического лица, государственные юридические лица.
Статья посвящена проблеме отсутствия в российском законодательстве критериев, позволяющих определять правосубъектность юридических лиц в её взаимосвязи с возможностью осуществления такими лицами самостоятельного ведения управления, как внутри организации, так и в плане полноценного участия в гражданско-правовом обороте. Отсутствие таких критериев позволяет органам публичной власти использовать такие юридические лица, не наделённые полной правоспособностью, в целях создания правого дисбаланса в гражданско-правовом обороте, поскольку они, с одной стороны, обладают некоторыми имущественно-правовыми привилегиями и определенным иммунитетом по сравнению с другими лицами гражданского оборота, а с другой - не несут полноценную ответственность по своим обязательствам всем имуществом, находящимся в их владении.
ZYABLITSKIY, A.V.
ON LEGAL PERSONALITY OF CERTAIN TYPES OF LEGAL ENTITIES CREATED WITH THE PARTICIPATION
OF SUBJECTS OF PUBLIC LAW
Key words: legal entity, carrying capacity of a legal entity, legal personality of a legal entity, liability of a legal entity, state legal entities.
The article is devoted to the problem of the absence in the Russian legislation of criteria that allow determining the legal personality of legal entities in its relationship with the possibility of independent management by such persons, both within the organization and in terms of full
participation in civil law circulation. The absence of such criteria allows public authorities to use such legal entities that are not endowed with full legal capacity in order to create a legal imbalance in civil law circulation, since, on the one hand, they have certain property and legal privileges and certain immunity compared to other persons of civil law. turnover, and on the other hand, they do not bear full responsibility for their obligations with all the property in their possession.
Правовой термин «правосубъектность юридического лица», на первый взгляд, не вызывает каких-либо вопросов, не содержит противоречий, а также представляется вполне закономерно и неразрывно связанным с базовым правовым термином - «юридическое лицо». Однако следует отметить, что термин «правосубъектность юридического лица» имеет лишь доктринальное толкование и применение, но не имеет при этом всеми признанного и единого установленного определения. Схожий термин «правоспособность юридического лица», закреплённый в законодательстве [1, ст. 49], связан с определением, которое также не в полной мере отражает правовую природу правосубъектности организаций.
При сопоставлении норм российского законодательства, регулирующих правоотношения в области деятельности юридических лиц, можно выявить противоречия между определением категории «юридическое лицо» и существующей правосубъектностью отдельных видов «организаций», которые по своей сути обладают лишь «усечёнными» правовыми возможностями и инструментарием при осуществлении ими своей внутренней деятельности, а также деятельности в рамках имущественно-правового оборота с третьими лицами.
С точки зрения законодателя, характерными признаками любого «юридического лица» являются: самостоятельный (обособленный) правовой статус, возможность от своего имени осуществлять отношения с другими лицами наряду со способностью обладать имуществом и отвечать им по обязательствам, а также нести самостоятельно гражданско-правовые права и обязанности, быть истцом и ответчиком в суде [1, ст. 48, п.1]. Логика законодателя в данном случае вполне последовательна и лаконична. Она состоит в том, что каждое юридическое лицо должно быть самостоятельным, то есть иметь «суверенную» возможность осуществлять управление в организации, а также иметь возможность свободно распоряжаться своим имуществом и своими финансами.
В то же время, российское законодательство предусматривает множество видов юридических лиц, которые следует считать условно самостоятельными, в том числе в части принятия решений об участии в правовых отношениях с другими лицами, в плане возможности иметь и свободно распоряжаться имуществом, а также самостоятельно нести права и обязанности. Для понимания указанной проблемы, в первую очередь, необходимо обратить внимание на позиции учёных-правоведов по вопросу наличия правосубъектности у отдельных видов юридических лиц. Этот вопрос был наиболее предметно рассмотрен О.С. Иоффе, О.И. Баженовой, В.Б. Базаровым, Е.А. Сухановым, В.Ф. Яковлевым.
В частности, вопросу правосубъектности юридического лица особое внимание уделял О.С. Иоффе, который отмечал, что самостоятельное управление, которое реализуется через органы, представляющие юридическое лицо, волю которого формирует главным образом учредитель, является важным элементом его дееспособности [2, с. 126].
Критически относится к «истинной» правосубъектности «государственных» юридических лиц, таких как государственные и муниципальные предприятия, государственные и муниципальные учреждения, государственные корпорации, публично-правовые компании и пр. Е.А. Суханов. Такие юридические лица, по его мнению, обладают специальной (целевой) правоспособностью и, соответственно, изначально наделены ограниченной способностью участия в гражданском обороте, прежде всего теми или иными ограничениями имущественной ответственности (кроме унитарных предприятий) [3]. В этой связи также необходимо отметить тот факт, что в федеральных казенных и бюджетных учреждениях полномочия учредителя осуществляют уполномоченный федеральный орган исполнительной власти, в ведении которого находится это учреждение [4].
По мнению В.Ф. Яковлева, понятийный аппарат, связанный с термином «юридическое лицо», относится к категории частного права [5, с. 10]. То есть правовое положение юридического лица и отношения, связанные с его деятельностью, регулируются исключительно гражданским (корпоративным) законодательством. В.Б. Базаров считает, что существующее нормативное регулирование отношений, которые складываются в процессе осуществления деятельности
юридических лиц, наглядно выявляют нестыковки и противоречия между сущностью публичных (административно-правовых) и гражданско-правовых (корпоративных) правоотношений. По его мнению, доподлинно не известно, что из себя представляет юридическое лицо - «либо это универсальная правовая одежда, которую можно надеть как на государственный орган, так и на частное юридическое лицо, либо это автономное гражданское образование...» [6, с. 60].
Эти обстоятельства демонстрируют, что существование указанных выше видов юридических лиц с «ограниченной правосубъектностью» не соответствует сути понятия юридического лица, закрепленного в законе, а также критериям имущественной и экономической свободы и ответственности юридического лица в гражданском обороте.
Баженова О.И. уделяет внимание скрытному подчинению российской «рыночной» экономики государству путём использования «маски» юридического лица. По её мнению, публичная власть, приобретая огромную экономическую власть через созданные ею юридические лица «публичного права», превращает правила гражданского оборота в юридическую формальность [7, с. 14-15].
В целом, в отмеченных исследованиях подчёркивается отсутствие гармоничного развития института юридического лица в российском законодательстве. Это, в первую очередь, выражается в ограниченной имущественной ответственности «государственных» юридических лиц, поскольку они опосредованно или напрямую связаны с государственным или муниципальным имуществом, а также с бюджетами разных уровней. Во-вторых, данный вывод обусловливается критерием фактической несамостоятельности таких правовых образований (юридических лиц) в принятии ими решений в ходе осуществления своей деятельности. В результате этого в гражданском обороте, наряду с «полноценными» его представителями, участвуют юридические лица с «усечённой» правосубъектностью, что не способствует сбалансированности и гармоничности правовых отношений между его участниками.
Посредством создания схемы с использованием отдельного субъекта права - юридического лица с «усеченной» правоспособностью, государство практически снимает с себя гражданско-правовую ответственность за свои действия, а также ответственность за свое имущество, поскольку выступает в качестве учредителя или участника такого «отдельного» юридического лица, напрямую не отвечающего по обязательствам последнего, но при этом одновременно осуществляющего руководство таким лицом. В данном случае можно констатировать факт противоречия между принципами гражданского права, когда «юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе» [1, ст. 1, п. 2] «.несут ответственность по обязательствам своим имуществом» [1, ст. 48, п.1], и устоявшейся, закрепленной в законодательстве несамостоятельностью «государственных» юридических лиц. В результате, возникает ограниченная имущественная ответственность государства за свои фактические действия через «управление» указанными лицами, под прикрытием правовой конструкцией «учредителя». Долги таких организаций также «не самостоятельны», поскольку их имущественная ответственность ограничена.
В целом, можно констатировать наличие пороков гражданской правосубъектности, которые выражаются в фактической неспособности «государственных» юридических лиц полноценно и самостоятельно принимать участие в имущественном обороте. Сделки таких лиц обременены специальными закупочными процедурами, предусмотренными законодательством [1, Гл. 30, п. 4; 8-9], которые, в свою очередь, с трудом могут соответствовать критериям и постулатам гражданского законодательства о свободе договора и свободе волеизъявления сторон [1, ст. 1] при его заключении. Имущество, находящееся во владении таких лиц, в большей степени защищено от взыскания кредиторов, чем аналогичное имущество у юридических лиц, обладающих «полной» правоспособностью. Имущество, находящееся во владении у «государственных» юридических лиц, также может быть передано (возвращено) государству, как своему учредителю, при том, что возможность признания банкротом таких юридических лиц достаточно специфична и не подпадает под критерии банкротства обычных юридических лиц, наделённых «полной» правоспособностью.
В этой связи также следует обратить внимание на то обстоятельство, что всё ещё используется терминология юридических лиц корпоративного права в отношении унитарных
организаций, что само по себе может ввести в заблуждение остальных участников гражданских правоотношений.
Налицо ситуация, при которой, в силу закона, «государственные» юридические лица обладают имущественными привилегиями и иммунитетом по сравнению с другими лицами гражданского оборота, что не соответствует критериям гражданско-правового регулирования. В этой связи представляется целесообразным придать большую имущественно-правовую ответственность органам государственной и муниципальной власти и их служащим при осуществлении «государственными» организациями своей деятельности.
Подводя итоги, следует подчеркнуть, что участие в гражданско-правовом обороте юридических лиц с неполной или с «усеченной» правосубъектностью, созданных публичной властью (государством, субъектами федерации и муниципалитетами), требует поэтапной правовой проработки вопроса в отношении актуализации понятий «юридическое лицо», «правоспособность юридического лица», а также видов, форм и классификации юридических лиц. При этом необходимо учитывать специфику гражданско-правовых взаимоотношений, складывающихся в сфере деятельности таких юридических лиц, а также экономико-правовую основу их функционирования.
По нашему мнению, в рамках первого этапа решения проблемы, целесообразно внести изменения в законодательство, регулирующее общие положения о юридических лицах, изложив пункт 3 статьи 48 Гражданского Кодекса Российской Федерации в следующей редакции:
К юридическим лицам, на имущество которых их учредители имеют вещные права, относятся государственные и муниципальные унитарные предприятия, учреждения, а также иные организации в соответствии с законом об их деятельности.
К юридическим лицам, в отношении которых их участники имеют корпоративные права, относятся корпоративные и иные организации в соответствии с законом об их деятельности.
Если органы публичной власти, указанные указанным в Главе 5 настоящего Кодекса, имеют преобладающее участие в уставном капитале юридического лица, либо иным образом имеют возможность определять решения, принимаемые юридическим лицом, то такие органы публичной власти несут субсидиарную ответственность по обязательствам такого юридического лица.
Литература и источники
1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 3Q.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 25.Q2.2Q22) // СЗ РФ. Q5.12.1994. №32.
2. Иоффе О.С. Советское гражданское нраво. Л.: изд-во Ленинградского университета, 1958.
3. Суханов Е.А. О гражданской правосубъектности государственных юридических лиц // Журнал российского права. 2Q18. № 1. С. 5-15.
4. Пункт 3 «Положения об осуществлении федеральными органами исполнительной власти функций и полномочий учредителя федерального казенного учреждения», введено Постановлением Правительства РФ от 26.Q7.2Q1Q № 537 (ред. от 21.Q7.2Q21, с изм. от Q6.Q9.2Q21) «О порядке осуществления федеральными органами исполнительной власти функций и полномочий учредителя федерального государственного учреждения» // СЗ РФ. Q2.Q8.2Q1Q. № 31. ст. 4236.
5. Яковлев В.Ф. Приветственное слово // Некоммерческие организации: теоретические практические проблемы. Материалы ежегодных научных чтений профессора С. Н. Братуся, 29 октября 2QQ9 г. M., 2QQ9.
6. Базаров В. Б. Публичные юридические лица / науч. ред. Л. В. Курас. Иркутск: Изд-во «Оттиск», 2Q19. 16Q с.
7. Баженова О.И. К проблеме юридического лица публичного нрава, или соотношение частного и публичного в категории юридического лица // Конституционное и муниципальное нраво. 2Q12. № 6.
8. Федеральный закон от Q5.Q4.2Q13 № 44-ФЗ (ред. от 14.Q7.2Q22) «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» // СЗ РФ. Q8.Q4.2Q13. № 14. ст. 1652.
9. Федеральный закон от 18.Q7.2Q11 № 223-ФЗ (ред. от 14.Q7.2Q22) «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц» // СЗ РФ. 25.Q7.2Q11. № 3Q (ч. 1). ст. 4571.
References and Sources
1. Grazhdanskij kodeks Rossijskoj Federacii (chast' pervaya) ot 3Q.11.1994 № 51-FZ (red. ot 25.Q2.2Q22) H SZ RF. Q5.12.1994. №32.
2. Ioffe O.S. Sovetskoe grazhdanskoe pravo. L.: izd-vo Leningradskogo universiteta, 1958.
3. Suhanov E.A. O grazhdanskoj pravosub"ektnosti gosudarstvennyh yuridicheskih lic / ZHurnal rossijskogo prava. 2Q18. № 1. S. 5-15.
4. Punkt 3 «Polozheniya ob osushchestvlenii federal'nymi organami ispolnitel'noj vlasti funkcij i polnomochij uchreditelya federal'nogo kazennogo uchrezhdeniya», vvedeno Postanovleniem Pravitel'stva RF ot 26.Q7.2Q1Q № 537 (red. ot 21.Q7.2Q21, s izm. ot Q6.G9.2G21) «O poryadke osushchestvleniya federal'nymi organami ispolnitel'noj vlasti funkcij i polnomochij uchreditelya federal'nogo gosudarstvennogo uchrezhdeniya» // SZ RF. Q2.Q8.2Q1Q. № 31. st. 4236.
5. Yakovlev V.F. Privetstvennoe slovo // Nekommercheskie organizacii : teoreticheskie prakticheskie problemy. Materialy ezhegodnyh nauchnyh chtenij professora S. N. Bratusya, 29 oktyabrya 2GG9 g. M., 2GG9.
6. Bazarov V. B. Publichnye yuridicheskie lica / nauch. red. L. V. Kuras. Irkutsk: Izd-vo «Ottisk», 2G19. 16G s.
7. Bazhenova O.I. K probleme yuridicheskogo lica publichnogo prava, ili sootnoshenie chastnogo i publichnogo v kategorii yuridicheskogo lica // Konstitucionnoe i municipal'noe pravo. 2Q12. № 6.
8. Federal'nyj zakon ot Q5.Q4.2Q13 № 44-FZ (red. ot 14.G7.2G22) «O kontraktnoj sisteme v sfere zakupok tovarov, rabot, uslug dlya obespecheniya gosudarstvennyh i municipal'nyh nuzhd» // SZ RF. G8.G4.2G13. № 14. st. 1652.
9. Federal'nyj zakon ot 18.07.2011 № 223-FZ (red. ot 14.07.2022) «O zakupkah tovarov, rabot, uslug otdel'nymi vidami yuridicheskih lic» // SZ RF. 25.07.2011. № 30 (ch. 1). st. 4571.
ЗЯБЛИЦКИЙ АЛЕКСЕЙ ВЛАДИМИРОВИЧ - аспирант Московского университета имени С.Ю. Витте. ZYABLITSKIY, ALEXEY V. - Ph.D. student, Moscow Witte University (alexisz@yandex.ru).
УДК 347.4 DOI: 10.24412/2411-2275-2022-3-172-181
пугачева а.с.
гражданско-правовой статус как гарант охраны прав инвесторов
Ключевые слова: правовой режим инвесторов, гражданско-правовой статус, инвестиционные правоотношения, инвестиционная деятельность, гражданско-правовое регулирование.
Правовой режим инвесторов определяет их гражданско-правовой статус. Цель исследования - дать характеристику гражданско-правового статуса публично-правовых образований и физических лиц как субъектов инвестиционной деятельности. Методологической основой исследования стал формально-юридический метод, который использовался при определении гражданско-правовых понятий; толковании правовых норм, правовых позиций судебной и судебно-арбитражной практики, доктринальных положений. Основные результаты исследования состоят в определении и научном обосновании сущности и содержания гражданско-правового статуса инвесторов. Сущность гражданско-правового статуса характеризует возможности, пределы, особенности участия в инвестиционных правоотношениях, гарантии охраны прав и законных интересов и отражает общее и специальное правовое положение инвесторов при осуществлении инвестиционной деятельности. Содержание гражданско-правого статуса инвесторов составляют права и законные интересы, государственные гарантии и механизмы охраны прав и законных интересов, а также ограничения, обязанности и меры гражданско-правовой ответственности, установленные действующим законодательством. Гражданско-правовой статус публично-правовых образований, физических лиц, как субъектов инвестиционной деятельности, определяется комплексом разнообразных нормативно-правовых актов и подчеркивает межотраслевой характер инвестиционных отношений, при ведущей роли гражданского права, регламентирующего договорные обязательства.
PUGACHEVA, A.S.
CIVIL STATUS AS A GUARANTOR OF PROTECTION OF THE RIGHTS OF INVESTORS
Key words: legal regime of investors, civil law status, investment legal relations, investment activity, civil law regulation.
The legal regime of investors determines their civil status. The purpose of the study is to characterize the civil law status of public legal entities and individuals as subjects of investment activity. The methodological basis of the study was the formal legal method, which was used in the definition of civil law concepts; interpretation of legal norms, legal positions of judicial and judicial-arbitration practice, doctrinal provisions. The main results of the study consist in the definition and scientific substantiation of the essence and content of the civil law status of investors. The essence of civil law status characterizes the possibilities, limits, features of participation in investment legal relations, guarantees for the protection of rights and legitimate interests and reflects the general and special legal status of investors in the implementation of investment activities. The content of the civil status of investors consists of the rights and legitimate interests, state guarantees and mechanisms for the protection of rights and legitimate interests, as well as restrictions, obligations and measures of civil liability established by the current legislation. The civil law status of public legal entities, individuals as subjects of investment activity is determined by a complex of various legal acts and emphasizes the intersectoral nature of investment relations, with the leading role of civil law regulating contractual obligations.
В действующем российском законодательстве, как и международном праве, инвестор определяется как единственный субъект инвестиционной деятельности, осуществляющий вложение средств [1, с. 97-122]. Критический анализ определений понятия «инвестор» уже был сделан в научной литературе [2; 3, с. 62; 4, с. 35-47]. На основе анализа, авторы делают вывод о том, что инвестор - это обязательный субъект инвестиционных правоотношений, наделенный определенной правосубъектностью, носитель определенного объема прав и обязанностей в сфере инвестиционной деятельности, регламентированный инвестиционным законодательством. Выводы уважаемых авторов не вызывают возражений, так как основаны на определении инвестора, представленного в действующем российском и международном законодательстве, а также анализе исследований по инвестиционному праву. Мы определяем инвестора как субъекта инвестиционных правоотношений, осуществляющего вложения и представленного физическими или юридическими лицами, в том числе публично-правовыми образованиями, наделенными гражданской правосубъектностью, и объединениями юридических лиц, не имеющих статуса юридического лица (квазисубъектами).
Правовой режим инвесторов определяет их гражданско-правовой статус. Гражданско-правовой статус - это универсальное понятие, применимое к физическим и юридическим лицам, и публично-правовым образованиям. Теоретическое основание для определения сущности и содержания гражданско-правового статуса составляют исследования правового статуса и правосубъектности, как основных юридических категорий, определяющих правовое положение субъектов права в системе правоотношений и комплексную динамическую характеристику
