CC BY
16
О ПОВЫШЕНИИ РЫНОЧНОЙ СТОИМОСТИ ОСНОВНОГО КАПИТАЛА В РОССИИ
В статье проводится сопоставление рыночной стоимости российского и американского основного капитала в целом и по видам экономической деятельности. Показано многократное отставание России по удельным и особенно по валовым показателям. Рассчитана потребность в инвестициях (по ППС для инвестиций в основной капитал), необходимых для доведения фондовооруженности рабочего места в РФ до уровня США по экономике в целом и ее секторам, влияние активизации инвестиционной программы на российскую структуру занятости. Рассмотрен потенциал снижения чистой международной инвестиционной позиции РФ и реструктурирования кредитно-денежной политики как факторов активизации инвестиционного процесса.
Ключевые слова: рыночная стоимость основного капитала, международные сопоставления, фондовооруженность, инвестиции, добывающие, обрабатывающие производства, промышленная, кредитно-денежная политика.
Введение. Теоретический посыл - «технологический уровень имеющейся производственной системы решает все» - известен со времен классической политэкономии. Во второй половине ХХ в. по мере развития теории постиндустриального общества возобладала точка зрения, что промышленность - это уходящая (в развивающиеся страны) «натура», необходимый, но конечный этап экономического развития, который развитые страны уже пережили. Но в началеХХ1 в. стало ясно, что за промышленностью неизбежно «уходят» и услуги, а страны, ориентирующиеся на создание постиндустриального общества, всерьез рискуют остаться и без промышленности, и без сектора услуг с неясными экономическими источниками своего будущего существования [1].
Политические элиты развитых стран едва ли не быстрее многих представителей академического сообщества почувствовали реальность угрозы и быстро скорректировали свои экономические взгляды [2]. Так, премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон, выступая на Мировом экономическом форуме в Базеле, еще в январе 2014 г. заявил о начале нового этапа глобализации, суть которого, по его мнению, - возвращение промышленности на Запад. Президент США Д. Трамп в своем стремлении сделать Америку снова великой не только на словах, но и на деле последовательно проводит курс на возвращение производства в американскую юрисдикцию. Германия же - экономический лидер Европейского сообщества - никогда свою промышленность за границу всерьез не выводила.
В последние годы фокус темы технологического лидерства сместился в область развития информационных технологий, индустрии 4.0, цифровизации экономики [3]. Действительно, из десяти самых дорогих компаний мира лишь SaudiAramco можно отнести к классическим индустриальным компаниям, денежный поток которых генерируется их производственным капиталом. Вторая (2020 г.) по капитализации компания в мире Apple также производит материальный продукт - потребительскую электронику, но стоимость компании определяется уже не величиной ее основных фондов (продукция может производиться где угодно и кем угодно), а брендом, нематериальными активами. Остальные компании первой десятки специализируются на предоставлении услуг. В основе их бизнеса - разработка программного
'Работа выполнена по плану НИР ИЭОПП СО РАН (проект XI. 170.1.1. «Инновационные и экологические аспекты структурной трансформации российской экономики в условиях новой геополитической реальности» № АААА-А17-117022250127-8).
обеспечения (Microsoft), интернет-поиск, облачные вычисления (AlphabetInc., более известная как Google), розничная торговля (AmazonInc.), социальные сети (Facebook, Tencent), электронная коммерция, хостинг онлайн-аукционов, онлайн-переводы денег, мобильная коммерция (AlibabaGroup), финансовые услуги (VisaInc.). Лишь в конгломерате Уоррена Баффета Berkshire Hathaway Inc. присутствует производство продовольственных и непродовольственных товаров, но и здесь «первую скрипку» играют страхование и предоставление финансовых услуг.
Можно ли говорить, что ренессанс проблематики индустриального развития закончился, по большому счету так и не начавшись? По нашему мнению, - нет. На процессы, происходящие в мировой экономике, можно смотреть с разных точек зрения. В известном соревновании дочки Вандербильда и Эллочки-людоедки последняя регулярно наносила заносчивой Вандербильдихе жесточайшие удары, о которых последняя, впрочем, даже не подозревала. До цифровой экономики, как она понимается в развитых странах, России (приходится признать) еще далеко. Попытка же «обогнать, не догоняя», перепрыгнуть через «устаревшую» стадию индустриального развития вызывает ассоциации с попыткой выдать «крашеного акварелью мексиканского тушкана» за шанхайского барса2.
Тем важнее понять, где в мировой системе индустриальных координат находится Российская Федерация, что представляет собой ее технологический базис [4]. Не ставя задачу дать полную характеристику промышленности России, сосредоточимся на двух, как представляется, важнейших особенностях: соответствии мировому уровню и достаточности для относительно независимого функционирования в условиях нарастающего санкционного давления.
Что означает соответствие технологического базиса современному уровню развития производительных сил? Будем исходить из простого, но емкого соображения: если фондовооруженность рабочего места в национальной экономике приближается к аналогичной величине в развитых странах, то технологический базис страны в целом соответствует современному уровню технологического развития.
Простые подходы к оценке сложных явлений опасны - в них всегда, помимо явных достоинств, присутствуют скрытые недостатки. Однако преимущества в рассматриваемом случае явно доминируют. Действительно, технологический прогресс не предполагает обязательного роста стоимости производственного оборудования, но в тенденции все же ведет к росту технической вооруженности работника, которая, в свою очередь, предопределяет рост производительности его труда [5]. Другими словами, труд не может быть высокопроизводительным в условиях низкой (относительно передовых производств) фондовооруженности рабочего места.
Сопоставление основного капитала в РФ и других странах. Как сравнивать основной капитал (ОК) в российской и других экономиках? До последнего времени это была непростая задача. Росстат (в отличие от статистических органов других стран) представлял информацию только по первоначальной стоимости ОК . Этот показатель имеет существенные недостатки, связанные с тем, что производственные активы служат долго, и их современная стоимость в условиях высокой российской инфляции слабо соотносится с первоначальной.
Более информативным является показатель восстановительной стоимости ОК4. В последние годы Росстат опубликовал свою оценку текущей рыночной стоимости основного капитала (ОК) в РФ с 2010 по 2017 г., причем за 2017 г. с детализацией по видам экономической деятельности. В данных Росстата текущая рыночная
2Ильф И., Петров Е. Двенадцать стульев; Золотой телёнок: романы. М.: Эксмо, 2010.
3 Стоимость основных фондов в ценах, учитывавшихся при их постановке на баланс.
4Стоимость, скорректированная по сравнению с первоначальной в результате проведенной переоценки объекта с учетом изменения рыночных цен.
стоимость основного капитала рассматривается как сумма стоимостей жилых и нежилых зданий, сооружений, машин и оборудования, транспортных систем и прочих видов основного капитала.
Насколько корректно вообще можно определить рыночную стоимость ОК компаний, большая часть которых не представлена на фондовом рынке, - предмет отдельной серьезной дискуссии [6]. Мы же в дальнейшем будем исходить из того, что используемые Росстатом методы расчета запасов ОК (затратный, сравнительный и доходный) позволяют пусть и с некоторой условностью, дать базу для сравнения российских и зарубежных показателей ОК.
Существенный вопрос при сопоставлении российских и зарубежных показателей - как пересчитывать рубли в иностранную валюту? [7]. Использование рыночного курса здесь некорректно. Активная часть ОК - машины и оборудование импортного или отечественного производства (примерно треть инвестиций в основной капитал российских предприятий в последние годы) - торгуемые товары, приобретаемые по рыночным ценам. Использование биржевого курса валют здесь оправданно. Для пассивной части ОК - зданий и сооружений (40-45% всех инвестиций) - такой подход уже неприемлем. Собственно, этим обстоятельством и определяется необходимость расчета показателя паритета покупательной способности (ППС).
Росстат регулярно публикует данные по ППС для ВВП в целом. Но по отдельным категориям товаров, в частности, инвестиционным, информация по ППС эпизодична. Имеются данные за 2002 г., 2005 г., 2011 г., 2014 г. На актуальные даты информации нет. При этом именно в 2015-2017 гг. российская экономика была вынуждена адаптироваться к принципиально новым условиям функционирования -низким ценам на нефть и последовательному ужесточению политических и экономических санкций. Дать оценку ППС по инвестициям в ОК за эти годы без полноценного статистического исследования невозможно. Но обоснованные предположения сделать все же возможно. Так, как бы ни менялся номинальный курс руб./долл., соотношение ППС по ВВП и ППС для инвестиций в ОК на протяжении последних десяти лет довольно устойчиво. Предположим, что в 2015-2018 гг. отношение ППС для ВВП и ППС для инвестиций в ОК 2014 г. (последний год, за который есть официальные данные) не изменилось. Тогда ППС для инвестиций в 2015 г. равняется 33,99 руб./долл., 2016 г. - 34,86 руб./долл., 2017 г. - 34,65 руб./долл., 2018 г. - 35,70 руб./долл. В расчетах будем использовать эти значения.
Различия в численности населения отдельных стран автоматически предопределяют различия в валовых значениях. Поэтому рассматриваются как валовые, так и относительные (фондовооруженность) показатели.
Наконец, в настоящем исследовании ограничимся сравнением основного капитала РФ и США.
Российский и американский основной капитал. Прямое сопоставление американского и российского основного капитала (по текущей рыночной стоимости) ожидаемо демонстрирует огромный разрыв в их стоимости. Стоимость российского основного капитала почти на 50 трлн. долл. меньше американского (примерно 17% уровня США, 2017 г.), причем если до 2013 г. российское отставание от США сокращалось, то с 2014 г. стало нарастать. Действительно, стоимость американского ОК устойчиво растет. Российский же рост нестабилен, а с учетом инфляции можно и вовсе говорить о стагнационном характере воспроизводства ОК страны (рис. 1).
Подчеркнем, что основной капитал не тождественен производственному аппарату страны. Почти 37% ОК в РФ приходится на домашние хозяйства (в основном это жилые и нежилые здания, а также машины, оборудование и транспортные средства), в США - 35%. Но даже если из совокупной стоимости ОК вычесть
часть, приходящуюся на домашние хозяйства, получается, что российской производственной системе стоимостью примерно в 6,4 трлн. долл. противостоит система стоимостью 38,9 трлн. долл. (2017 г.). Конечно, население РФ в 2,25 раза меньше американского, соответственно меньше и удельный разрыв в стоимости производственного аппарата двух стран, но при прямом сопоставлении рассматриваемых показателей позиции России представляются не слишком прочными.
Трлн. долл. ППС по ОК
70
60 -50 40 -30 -20 -10
РФ к США, %
0
2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 201
Год
Рис. 1. Текущая рыночная стоимость основного капитала в РФ (□ ) и США ( 0 ): -♦- РФ к США (правая шкала)
Источник: расчеты автора по данным Росстата и The U.S. Bureau of Economic Analysis.
Структура ОК в РФ по видам экономической деятельности только усиливает сомнения в прочности отечественных позиций. С одной стороны, величина ОК в российском сельском хозяйстве «выглядит» неплохо - 40% американского уровня. «Ложка дегтя» здесь в том, что в США при обслуживании ОК стоимостью 679 млрд. долл. заняты 2 млн. работников, а в РФ соотношение таково: 273 млрд. долл. - 5 млн. чел. Добывающая промышленность (пусть не официально, но фактически признанная область специализации страны в мировой системе разделения труда) выглядит уже заметно хуже - 25% американского уровня. В обрабатывающей же промышленности, составляющей экономическую основу суверенитета любого государства, рассматриваемый показатель и вовсе равен лишь 14,4% (рис. 2). Таким образом, российский основной капитал не только кратно меньше американского, но и в структурном отношении хуже.
%
45 40 35 30 25 ■ 20 15 10 5 0
40,6
25,6
14,6
Сельское, лесное хозяйство, охота, рыболовство и рыбоводство
Добыча полезных ископаемых
Обрабатывающие производства
Рис. 2. Отношение текущей рыночной стоимости основного капитала в РФ к США по видам экономической деятельности в 2017 г.
В абсолютном выражении российский ОК ожидаемо существенно меньше американского. Но насколько велико отставание с учетом различий в населении двух стран? Рассмотрим капиталовооруженность (в более традиционной терминологии - фондовооруженность) рабочего места в России и США. Детальная интерпретация данных по экономике в целом выходит за рамки настоящего исследования. Существенное отставание РФ от США здесь означает не только худшие производственные условия, но и более низкий уровень жизни российских граждан (в первую очередь за счет низкой стоимости располагаемого жилья). Тем не менее, эти данные и особенно их динамика весьма интересны (рис. 3). С одной стороны, за рассмотренный семилетний период (с учетом точности счета) здесь ничего не изменилось: российская фондовооруженность как втрое уступала американской, так и уступает. С другой - до 2013 г. отставание сокращалось, а затем - вновь возросло до исходного уровня, что в очередной раз возвращает к тезису, что после 2014 г. в российской модели экономического роста что-то «сломалось».
Рис. 3. Рыночная стоимость основного капитала в РФ ( ЕЗ ) и США (0 ): на одного занятого в экономике (ППС по инвестициям в ОК): -♦- РФ к США (правая шкала)
Если по экономике в целом фондовооруженность примерно втрое ниже американской, то в базовых отраслях отставание еще более существенное. Относительно более благоприятная ситуация в обрабатывающих производствах - около 18% американского уровня. В добывающей промышленности фондовооруженность рабочего места чуть превышает 14% уровня США; в сельском хозяйстве - 16% (рис. 4).
Рис. 4. Рыночная стоимость основного капитала в РФ и США на одного занятого по видам экономической деятельности в 2017 г. (ППС по инвестициям в ОК): 0 сельское, лесное хозяйсво, охота, рыболовство и рыбоводство в США
■ добыча полезных ископаемых в РФ;-обрабатывающие
производства РФ к США (правая шкала)
Строго говоря, ситуация с фондовооруженностью рабочих мест по рассматриваемым видам экономической деятельности все же не столь драматична, как она представляется при обращении к рис. 4. Это связано с тем, что в американских компаниях заметная часть непрофильной с точки зрения основного бизнеса деятельности передана на аутсорсинг или осуществляется сервисными компаниями. Особенно наглядно эти различия проявляются в нефтегазовой отрасли. Но даже если бы в отечественном сельском хозяйстве, добывающей и обрабатывающей промышленности было столько же занятых, как в США (с учетом более чем двукратной разницы в численности населения), то фондовооруженность российского работника составила бы 89%, 56% и 32% соответственно. Даже при таком расчете видно, что фондовооруженность отечественного рабочего места катастрофически низка. При этом данная оценка (в противоположность данным рис. 4) не имеет особого экономического смысла и явно завышена, так как фонды предыдущего поколения просто не могут обслуживаться тем же количеством работников, что производственные фонды, материализующие современные технологии.
Едва ли можно ожидать, что Россия сможет добиться своих стратегических целей на основе использования производственного аппарата с существенно меньшей фондовооруженностью рабочего места, чем в развитых странах. Можно, конечно, надеяться на то, что развитие экономики услуг позволит «обогнать, не догоняя» геополитических конкурентов, но оснований для таких надежд немного. Сильный сектор услуг формируется либо на обслуживании собственного развитого материального производства, либо «чужих» экономик. Если свой реальный сектор слаб, а доступ «к чужим» постоянно ужесточается, ориентация на развитие экономики услуг становится опасной иллюзией, ведущей национальную экономику «в ловушку».
Признание слабости отечественного реального сектора автоматически приводит к вопросу: «Каков масштаб инвестиционной программы, которая позволит сделать его сильным?». Выполнить такую оценку несложно. Полученный результат, конечно, не может претендовать на бухгалтерскую точность, но масштаб стоящих перед страной проблем оценить позволяет.
Будем исходить из того, что фондовооруженность российского рабочего места не должна быть ниже, чем в такой развитой экономике, как американская. Возможностей обойти это ограничение немного. Так, машины, оборудование, программное обеспечение - торгуются по мировым ценам. В любой стране они стоят примерно одинаково (с точностью до национального налогового и таможенного режимов). Стратегия «технологии получше - ценою подешевле», конечно, привлекательна, но потенциал ее невелик. Пассивная часть основных фондов в меньшей степени привязана к мировым ценам. Корректный учет ее стоимости в решающей степени и определяет величину показателя ППС для инвестиций в основной капитал.
Чтобы довести фондовооруженность отечественного рабочего места до американского уровня, необходимо «добавить» недостающий капитал. Добавить придется немало, особенно в добывающих производствах, несмотря на существенно более крепкий рубль (относительно его рыночного курса) при оценке основного капитала по ППС. Это обстоятельство существенно снижает долларовую оценку инвестиций, необходимых для доведения фондовооруженности отечественного рабочего места до уровня развитых стран. Однако даже с учетом оценки необходимых инвестиций по ППС для инвестиций в ОК (в дальнейшем будем ориентироваться на эту величину) потребность в них все равно очень велика (табл. 1).
Рабочих мест в экономике много - среднегодовая численность занятых в РФ в 2017 г. составила 71,8 млн. чел. Чтобы выйти на целевой показатель фондовооруженности 413,7 тыс. долл./чел. по экономике в целом, необходимо к имеющейся фон-
довооруженности (140,6 тыс. долл./чел.) добавить еще 162,3 тыс. долл. (табл. 1). Тогда, чтобы выйти на уровень США по этому показателю, необходимо привлечь в российскую экономику 11658 млрд. долл. Выше, правда, отмечалось, что фондовооруженность по народному хозяйству в целом характеризует не только стоимость фондов, на которых трудится работник, но и его уровень жизни (стоимость жилья).
Таблица 1
Инвестиции, необходимые для доведения фондовооруженности рабочего места в РФ до уровня США, тыс. долл.
Показатель
0 4
1 а
' S О
оо ш и ое Ч Р
я .2
о ю
ей
о © у §*0
я ^ о Ч н е
с w о
Я* S нн
& С
§
Ш W
а ? к
° 5 из S
& 2 - я &
я 4 к ©
я S
<Ц Сь
¡а
^ Э s о
* ©
is 3 а с
5 £ Н с
S
я я
я S
И „ О
< о
Эо & s я с
О ь °
О ST ^ о
^ О о ^
я ю ¡5 .
о та О
-е-& з
Всего
В том числе по видам экономической деятельности Сельское, лесное хозяйство, охота, рыболовство и рыбоводство Добыча полезных ископаемых Обрабатывающие производства
413,7
337,6 3 535,0 320,5
140,6
54,4 503,4 57,2
273.1
283.2 3031,6
263.3
162,3
168.3 1801,1
156.4
Источник: расчеты автора по данным Росстата и The U.S. Bureau of Economic Analysis.
Отчасти приведенная оценка завышена в том смысле, что развитая экономика требует относительно меньшего участия граждан в трудовой деятельности. Так, в США численность занятых во всем населении составляет 44%, а в РФ - 49%. С учетом поправки на этот фактор можно «сэкономить» 1081 млрд. долл. инвестиций, но все равно придется «изыскать» 10572 млрд. долл.
Аналогичный расчет по видам экономической деятельности демонстрирует огромную, но все же более скромную потребность в инвестициях. Здесь следует отметить важное обстоятельство: чем современнее основной капитал, тем он производительнее (требует меньше работников). Поэтому просто перемножить инвестиции, необходимые для доведения фондовооруженности рабочего места до уровня развитых стран, на их современное количество по соответствующим отраслям некорректно. Новые фонды просто массово уничтожают старые низкоэффективные рабочие места, создавая, конечно, новые, но в меньшем количестве.
В качестве рабочей гипотезы предположим, что численность занятых в российском сельском хозяйстве, добыче полезных ископаемых и обрабатывающих производствах после соответствующего «апгрейда» основного капитала будет соответствовать американской структуре занятости в этих отраслях с поправкой на разницу в численности населения. Предположение не слишком сильное: российская экономика структурно не тождественна американской и ниоткуда не следует, что должна таковой быть. Тем не менее, общего в экономиках двух стран немало, да и доли ОК по рассматриваемым видам деятельности в совокупном капитале двух стран довольно близки и в тенденции сближаются.
Тогда, с учетом сделанных предположений потребность в инвестициях, необходимых для доведения фондовооруженности рабочего места до уровня развитых стран, в сельском хозяйстве, по состоянию на 2017 г., составляет 152,6 млрд. долл., в добывающих производствах - 508,2 млрд. долл., в обрабатывающих производствах - 878,8 млрд. долл. Строго говоря, эти оценки несколько завышены. Выше уже говорилось о том, что российские компании содержат в своем составе подразделения (штат), осуществляющие деятельность, которая в американских компаниях передана другим юридическим лицам, в том числе статистически учитываемым в других сферах деятельности или услугах, т. е. фондовооруженность российского рабочего места, если считать ее, как в США, выше. Но даже если потребность в инвестициях, например, в обрабатывающих производствах несколько ниже представленной оценки, то это означает, что соответствующие инвестиции потребуются для создания рабочего места в другой сфере деятельности. Понятно, что эти уточнения никак не влияют на общую потребность в инвестициях для доведения фондовооруженности рабочих мест в РФ до уровня США по экономике в целом. В результате рассматриваемого гипотетического «перезапуска» российской технологической системы высвобождается значительное число работников, особенно в сельском хозяйстве, для которых, строго говоря, также необходимо создавать рабочие места, что дополнительно требует немалых инвестиций (табл. 2).
Таблица 2
Численность занятых и инвестиции, необходимые для доведения фондовооруженности рабочих мест в РФ до уровня США
Показатель Среднегодовая численность занятых в 2017 г., тыс. чел. Среднегодовая численность занятых после доведения фондовооруженности рабочих мест в РФ до уровня США, тыс. чел. Инвестиции, необходимые для доведения фондовооруженности рабочих мест в РФ до уровня США, млрд. долл.
Всего 71843 66058 10572
В том числе по видам экономиче-
ской деятельности
Сельское, лесное хозяйство, охо-
та, рыболовство и рыбоводство
Добыча полезных ископаемых 1127 282 508,2
Обрабатывающие производства 10173 5617 878,8
Возникает вопрос, где взять более 1,5 трлн. долл., чтобы «довести до ума» только сферу материального производства? В 2017 г. объем инвестиций в российское сельское хозяйство, добычу полезных ископаемых и обрабатывающие производства составил лишь 173,9 млрд. долл. (при расчете по ППС для инвестиций в ОК). В США, кстати, аналогичная величина составила 692,3 млрд. долл. (табл. 3). Говорить о том, что темпы роста инвестиций в российскую сферу материального производства выше, чем в США, и проблема со временем решится сама собой, также не приходится, т.е. в рамках действующей экономической политики сократить вопиющее отставание российской производственной сферы от американской невозможно.
При этом ущербность постановки вопроса о необходимости сконцентрироваться только на производственной сфере очевидна. Так, никому не придет в голову ставить вшестеро (примерный разрыв в фондовооруженности российского и американского реального сектора) более мощный двигатель в тот же старый автомобиль - необходимо переделывать всю машину. А это - затраты уже другого порядка (см. табл. 2). Перспектива в 5,6 раза снизить количество занятых в сельском хо-
зяйстве, в 4 раза - в добывающих и в 1,8 раза - в обрабатывающих производствах, при этом резко подняв уровень квалификации оставшихся работников, также выглядит достаточно фантастически.
Таблица 3
Инвестиции в основной капитал в РФ и США, млрд. долл.
Показатель РФ (ППС по ОК) США
2014 г. 2015 г. 2016 г. 2017 г. 2018 г. 2014 г. 2015 г. 2016 г. 2017 г. 2018 г.
Инвестиции в основ-
ной капитал, всего 459,1 408,9 423,1 462,5 492,9 3538,5 3671,6 3745,5 3958,1 4226,5
В том числе
Сельское, лесное
хозяйство, охота,
рыболовство и
рыбоводство 17,3 15,3 17,9 20,4 21,8 81,1 60,0 53,2 59,4 67,3
Добыча полезных
ископаемых 70,8 70,2 77,7 87,2 89,6 244,4 182,5 98,5 141,7 172,1
Обрабатывающие
производства 68,7 63,8 60,3 66,3 72,4 468 478,4 477,6 491,2 521,7
Итого 156,9 149,2 156,0 173,9 183,8 793,5 720,9 629,3 692,3 761,1
Темпы роста, % - 95,1 104,5 111,5 105,7 - 90,9 87,3 110,0 109,9
Приведенный расчет означает - какова бы ни была инвестиционная программа развития российской экономики, она (с учетом реальных ограничений) все равно будет недостаточной для выведения отечественной технологической системы на уровень развитых стран. Можно, конечно, апеллируя к категории эффективности инвестиций, утверждать, что сколько-нибудь существенное наращивание инвестиций неэффективно с точки зрения соотношения затраты (результаты) на краткосрочном временном горизонте. Даже если это так, по сути, данный аргумент отражает следующую позицию - лучше эффективно использовать неэффективные ОФ, чем неэффективно - эффективные. Не вдаваясь в философские рассуждения, все же отметим, что всегда лучше оказаться в ситуации, когда необходимо научиться управлять тем, что создано, но еще не освоено, чем в ситуации, когда умеешь безупречно управлять тем, что с точки зрения партнеров-конкурентов, уже не имеет значения. При этом говорить о том, что российская производственная система управляется безупречно, конечно, не приходится.
Мобилизация резервов. Известный, но остающийся в тени факт - Россия на протяжении многих лет является нетто-кредитором мировой экономики [8]. Чистая международная инвестиционная позиция (ЧМИП) нашей страны на начало 2020 г. составляла 356,5 млрд. долл. [9], при этом вся инвестиционная программа РФ в 2018 г. - менее 500 млрд. долл. (по ППС для инвестиций в ОК) (см. табл. 3). Иными словами, если признать, что России, вместо того, чтобы кредитовать остальной мир, следует сосредоточиться на развитии собственной экономики (привести чистую инвестиционную позицию к нулю), то можно сказать следующее. Уже имеющихся ресурсов достаточно, чтобы не просто существенно увеличить инвестиционную программу РФ, а увеличить ее до того уровня, выше которого она (в силу внутренних ограничений) уже не сможет «абсорбировать» инвестиции. Отметим, что ЧМИП - динамически меняющаяся величина: за 2018 г. она возросла почти на 100 млрд. долл., за 2017 г. - на 61,5 млрд. долл., т.е. ЧМИП - пополняемый источник инвестиций.
Нет никаких принципиальных ограничений и для использования этих средств. Так, в структуре активов, учитываемых при исчислении международной инвестиционной позиции РФ, наличная валюта и депозиты и ценные бумаги (в основном правительств ведущих стран Евросоюза и США) на начало 2020 г. составляли 428,8 млрд. долл. Это
как раз те активы, которые в условиях нарастающего санкционного давления могут быть заблокированы в любой момент. Строго говоря, немногим более защищена и значительная часть других российских активов за рубежом (более 1 трлн. долл. без упомянутых статей).
Таким образом, утверждать, что средств для восстановления инвестиционного процесса в настоящее время нет, некорректно. Причем речь идет только об одном, даже не рыночном финансовом источнике, который государство формирует, руководствуясь крайне странным теоретическим обоснованием - лучше иметь деньги на «черный день», чем сделать хоть что-нибудь, чтобы этот день не наступил. Более того, даже активные сторонники формирования таких резервов не готовы признать, что если «черный день» все же настанет, то за помощью следует обращаться к США и Западной Европе, а не к собственной экономике.
Смягчать или ужесточать денежную политику? В последние годы ежегодный прирост денежной массы (в постоянных ценах) примерно соответствует уровню 2004 г. Это выглядит странно: за полтора десятилетия экономика увеличилась, снабжение же деньгами осталось на уровне, когда она еще «ходила в коротких штанишках». Сторонники жесткой финансовой политики [10], конечно, могут возразить, что при сопоставимых приростах М2 в первой половине 2000-х годов темпы роста ВВП составляли 5-9%, а в настоящее время балансируют в пределах 0-2%, поэтому ослабление финансовых ограничений рост не ускорит, а финансовую сферу расстроит (рис. 5).
Млрд. руб. %
Рис. 5. Прирост М2 (-♦-) и прирост инвестиций (-□-) в ОК в ценах 2000 г. и рост ВВП (□ ) (правая шкала)
Источник: расчеты автора по данным Росстата и ЦБ РФ.
Аргумент не слишком убедительный. Прирост денежной массы в 623 млрд. руб. в 2004 г. по отношению к совокупной денежной массе на начало 2004 г. в 1520 млрд. руб. совсем не то же, что 637-ми миллиардный прирост к 4645 млрд. руб. на начало 2018 г. (все данные в ценах 2000 г.). Но, главное, экономика развивалась в условиях быстрого роста денежной массы, а не его замедления, что наблюдается уже почти десять лет.
Денежное предложение жестко связано с динамикой инвестиций (коэффициент корреляции -0,77, лаг - один год). Снижение прироста денежной массы (в постоянных ценах) ведет к снижению прироста инвестиций. Закономерный результат сверхжесткой финансовой политики последних лет - в 2017 г. прирост инвестиций в ОК в абсолютном выражении примерно соответствовал уровню 2002 г., а в 2018 г. был более чем втрое ниже рекордного прироста 2007 г. Мизерный прирост инвестиций означает, что российская экономика фактически перешла в режим простого воспроизводства, что неприемлемо ни по социально-экономическим, ни по геополитическим, ни по оборонным соображениям.
Аргументом против напрашивающегося решения - смягчить денежно-кредитную политику - могло бы послужить отношение прироста инвестиций к приросту денежной массы (с учетом годового лага). Действительно, в 2000-е годы от 60 до 80% прироста денежной массы направлялось на инвестиции, а в 2010-е -уже не более 40% (рис. 6). Какой смысл ослаблять финансовую дисциплину, если получаемые экономикой деньги перестали идти в инвестиции?
Прирост ВВП, %
инвестиций, %
Рис. 6. Прирост инвестиций (-♦-) к приросту М2 (с учетом годового лага) и рост ВВП ( ЕЗ ) (правая шкала)
Но этот аргумент не слишком убедителен. Рассматриваемое соотношение улучшалось при ускорении прироста М2 и соответственно ухудшалось при ужесточении финансовых ограничений. Показательны 2017-2018 гг.: стоило денежной массе лишь немного ускорить свой прирост как «пошли» вверх (а не вниз, как ранее) и прирост инвестиций, и доля инвестиций в приросте М2.
Можно спорить, насколько «хорош» рост денежной массы с точки зрения устойчивости денежной системы [11], но он определенно способствует росту экономики. Действительно, увеличение денежного предложения стимулирует спрос, а спрос в свою очередь инвестиции. Если стабилизировать спрос, стабилизируются (в лучшем случае на уровне простого воспроизводства) и инвестиции. В новейшей российской истории предложение денег катастрофически падало дважды: в 2008 г. и 2014 г. Соответственно на следующий год в отрицательную область уходил и прирост инвестиций. Неизбежное в этих условиях смягчение денежной политики (уже не для стимулирования роста, а для предотвращения экономической катастрофы) приводило к стабилизации экономики.
Приведенные данные не дают оснований утверждать - «чем больше денег закачивается в экономику, тем лучше», но они однозначно свидетельствуют о том, что «зажим» денежного предложения ведет к ее деградации. Нет денег - нет роста. Вначале рост М2, затем рост инвестиций, далее рост экономики.
Сторонники жесткой финансовой политики предложили бы снять вопрос сколько-нибудь значимого роста денежного предложения, сосредоточиться на росте инвестиций и соответственно экономики. Возможно ли это? Отчасти, да. Выше рассматривался вариант прекращения кредитования мировой экономики Россией, накапливания (с не вполне ясными целями) резервов и соответственно активизации инвестиционного процесса. Если же данный подход не получает поддержки, то рост инвестиций возможен лишь в режиме мобилизационного управления экономикой, резкого усиления роли государства в принятии и реализации экономических решений. Такой вариант неизбежно приведет к социальным последствиям, при которых трудно ожидать достижения общественного консенсуса.
Несмотря на высказываемый оптимизм в пользу стратегии увеличения денежного предложения, все же видеть в ней панацею для российской экономики не стоит. При создании сильной экономики вначале следует снять ограничения ее роста -высокую ключевую ставку. Однако это необходимое, но явно недостаточное условие достижения поставленной цели. Создание конкурентоспособной инновационной экономики предполагает решение таких фундаментальных задач, как создание адекватных институтов, развитой инфраструктуры, поддержание макроэкономической стабильности, наличие здорового населения и качественного образования, эффективного рынка труда и развитого финансового рынка, наконец, высокого уровня технологического развития [12]. Ослабление денежных «тисков» создаст предпосылки решения этих проблем. Долгосрочный подъем российской экономики будет определяться не краткосрочным эффектом стимулирования спроса и, следовательно, предложения товаров и услуг за счет количественного смягчения, а способностью государства решить упомянутые задачи. Пока же у государства на это «нет денег».
Таким образом, альтернативы ускорению инвестиционного процесса в России нет. Необходимо как формировать крупные национальные инфраструктурные проекты, так и создавать условия для выпуска на инновационной основе новых основных фондов. Чтобы эти проекты не превратились в поддержку зарубежного производителя с перспективой усиления зависимости отечественной экономики от глобальной, следует сосредоточиться на системной защите отечественного бизнеса, пересмотреть ряд положений доминирующего в настоящее время в российской практике либерального подхода. Государство, ставящее задачу создания сильного, относительно не зависимого от глобальной экономики конкурентоспособного отечественного производителя, гарантирующее наличие долгосрочного спроса на продукцию созданных им производств, может и должно создать стимулы активизации масштабного инвестиционного процесса - важнейшего условия достижения стоящих перед страной целей социально-экономического развития.
Литература
1. Формирование инновационной экономики: концептуальные основы, методы и модели / отв. ред. В.И. Суслов, Н.А. Кравченко; ИЭОПП СО РАН. Новосибирск: Автограф, 2014. 346 с.
2. Клейнер Г.Б. Системная экономика как платформа развития современной экономической теории //Вопросы экономики. 2013. № 6. С. 4-28.
3. Гусев М.С., Широв А.А., Ползиков ДА., Янтовский А.А. Глобальные тенденции изменения структуры производства и доходов в мире и России //Проблемы прогнозирования. 2018. № 6(171). С. 28-50.
4. Баранов А.О., Павлов В.Н. Будет ли новый экономический прорыв в России? //ЭКО. 2018. № 12. С. 76-90.
5. Лавровский Б.Л. Инвестиционные предпосылки ускорения динамики производительности труда //Вестник Российской академии наук. 2018. Т. 88. № 6. С. 519-530.
6. Ксенофонтов М.Ю., Рутковская Е.А. Оценки запаса и потребления основного капитала: зарубежный опыт //Проблемы прогнозирования. 2009. № 6(117). С. 112-127.
7. Дементьев Н. Прямые инвестиции из-за рубежа и за рубеж: оценки на основе данных Банка России и Евростата //Российский экономический журнал. 2017. № 2. С. 56-69.
8. Алексеев А.В., Дементьев Н.П. Российские внешние активы и обязательства: пора собирать камни // ЭКО. 2016. № 3. С. 108-125.
9. ЦБ РФ. Статистика внешнего сектора [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.cbr.ru/ statistics/macro_itm/svs/#CheckedItem
10. Кудрин А., Горюнов Е., Тренин П. Стимулирующая денежно-кредитная политика: мифы и реальность // Вопросы экономики. 2017. № 5. С. 5-28.
11. Гильмундинов В.М. Моделирование влияния макроэкономической политики на экономику России / Институт экономики и организации промышленного производства Сибирского отделения Российской академии наук. Новосибирск: Изд-во ИЭОПП СО РАН, 2019. 160 с.
12. Алексеев А.В. В поисках утраченного равновесия: между государственным регулированием и рыночной неопределенностью // ЭКО. 2018. № 3. С. 101-120.
