CC BY
69
УДК 93/94 Бодрова Елена Владимировна
доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой истории Московского государственного университета приборостроения и информатики, профессор кафедры политической истории Отечества
Российского государственного университета нефти и газа им. И.М. Губкина
Калинов Вячеслав Викторович
доктор исторических наук, доцент, заведующий кафедрой политической истории Отечества
Российского государственного университета нефти и газа им. И.М. Губкина
О ПОСЛЕДСТВИЯХ МОНЕТАРИСТСКОЙ ПОЛИТИКИ РФ
Bodrov8 Elena Vladimirovna
D.Phil. in History, Professor, Head of the History Subdepartment, Moscow State University of Instrument Engineering and Computer Science, Professor, Subdepartment of Political History of Russia, Gubkin Russian State University of Oil and Gas
Kalinov Vyacheslav Viktorovich
D.Phil. in History, Associate Professor, Head of the Subdepartment of Political History of Russia, Gubkin Russian State University of Oil and Gas
ABOUT CONSEQUENCES OF MONETARY POLICY OF THE RUSSIAN FEDERATION
Аннотация:
В статье на основе заключений экспертов и ранее не опубликованных архивных документов формулируется вывод о кризисе «неплатежей», криминальной приватизации. Авторы отмечают, что наряду с рейдерством, они стали серьезнейшими проблемами, спровоцированными недальновидной государственной экономической политикой, мощным, блокирующим модернизационные процессы фактором.
Ключевые слова:
реформы, модернизация, приватизация, рейдерство, государственная экономическая политика, законодательство.
Summary:
On the basis of expert opinions and previously unpublished archival documents the article formulates a conclusion about the defaulted payment crisis and criminal privatization. The authors note that along with the raiding, they have become very serious problems, provoked by the short-sighted state economic policy, a powerful factor blocking the modernization processes.
Keywords:
reform, modernization, privatization, raiding, state economic policy, legislation.
В настоящее время утверждено значительное количество правительственных документов, ориентированных на активизацию инновационных процессов в реальном секторе экономики, но модернизационного взлета не наблюдается. Продолжаются дискуссии относительно точности выбранных приоритетов, механизмов реализации намеченного. Авторы пытаются определить источники торможения модернизационных процессов, называя в их ряду курс государственной экономической политики, четко определившийся в 90-е гг. прошлого века и мало изменившийся в настоящее время. В работах Н.Н. Разуваевой, В.Ф. Ивановой, Т.В. Наумовой и других исследователей сформулирован вывод о том, что выбор в 1990-е гг. политики децентрализации в качестве парадигмы дальнейшего развития российской экономики обернулся разрушительными тенденциями в промышленности, обвалом высокотехнологичных отраслей производства, стагнацией науки и образования [1].
Изученные документы и материалы позволяют утверждать, что в 1990-е гг. попытки создать целостную концепцию реформ в Российской Федерации не увенчались успехом. Более того, стремление во что бы то ни стало обеспечить макроэкономическую стабильность средствами финансоводенежной политики предопределило явно недостаточное внимание к развитию индустрии, значение которой для создания рыночной экономики явно преуменьшалось. Политика в этой сфере была подменена разработкой и реализацией курса на «приватизацию», нередко, носившую криминальный характер. На деле, приватизация 90-х гг., сменив собственника, не только ограбила народ, но и опрокинула экономику страны. По состоянию на 1 марта 1995 г. Федеральным управлением по делам о несостоятельности при Госкомимуществе России были признаны неплатежеспособными 203 предприятия, причем 113 из них являлись акционерными [2]. Через год число предприятий, имевших задолженности перед бюджетами различных уровней, значительно возросло. Так, АО «Приаргунский ГХК» (Читинская область) оказался должным в июне 1996 г. в бюджеты различных уровней (с
учетом пени и штрафных санкций) более 46 млрд р.; АО «Михайловский ГОК» (Курская область) задолжал 12 979 млн р. [3]. Фактические поступления в федеральный бюджет в 1996 г. составили 9,48 трлн р. при задании 24,5 трлн р. [4]. В то же время, по данным Счетной палаты, из 278 предприятий и организаций, сделавших взносы в избирательные фонды кандидата на должность Президента Российской Федерации Б.Н. Ельцина, только 5, имея недоимку по платежам в федеральный бюджет, получили казначейские налоговые освобождения или отсрочки по платежам в бюджет. В их числе РАО «ЕЭС России» и РАО «Газпром» [5]. Общая сумма выявленного ущерба федеральному бюджету составила 20,8 трлн р. и 469 млн долл., в том числе 19,5 трлн р. - льготы и освобождения по уплате таможенных платежей, предоставленные на основании законодательных и нормативных актов Российской Федерации [6].
В этой связи значительный интерес представляет анализ поступлений доходов в федеральный бюджет от подведомственных отраслей промышленности, осуществленный Министерством промышленности РФ по итогам 1996 г., и его предложения по исправлению ситуации, связанной с кризисом неплатежей предприятий в федеральный бюджет. Прежде всего, специалистами министерства были названы факторы, обусловившие этот кризис: условия действующей системы налогообложения; высокие цены на продукцию естественных монополий; неэффективная таможенная политика; отсутствие финансирования госзаказа; углубление кризиса в промышленности из-за роста взаимных неплатежей; низкий уровень собираемости налогов в системе розничной торговли; нарушения на рынке ценных бумаг; нескоординированность фискальных нормативно-правовых актов. Одновременно эксперты отмечали, что несвоевременные платежи были выгодны в первую очередь не налогоплательщику, а налогополучателю, так как возрастание задолженности за счет пени и штрафов оказывалось в 2-3 раза выше самих налогов. Например, Пенсионный фонд РФ устанавливал за каждый день просрочки пени в размере 0,7 % от суммы платежа, что по году могло составить 300 % прибыли [7, с. 389].
В этой ситуации Минпромом в ряду других очевидных необходимых мероприятий было предложено «...принять нормативный акт о направлении средств от приватизации на пополнение оборотных ресурсов и инвестирование производственной сферы. Ибо в настоящее время более 20 % средств от приватизации, согласно ранее принятым решениям, получают органы, осуществляющие приватизацию, и никакой доли не предусмотрено на развитие промышленности» [8].
К марту 1997 г. спад промышленного производства и финансово-экономический кризис в России привел к сокращению внутренних рынков по большинству важнейших видов продукции более чем в 4 раза. Рост цен на топливно-энергетические ресурсы и услуги транспорта вызвал, с одной стороны, снижение уровня рентабельности экспорта, а с другой - рост цен на внутреннем рынке. Сокращение объема внутреннего рынка заставило российские промышленные предприятия активизировать работу на внешних рынках, что вызвало ответные меры со стороны иностранных партнеров. Так, с целью ограничения российского экспорта, были введены квоты на ввоз металлопроката и текстиля в страны ЕЭС и возобновлена практика антидемпинговых процедур. В целом российские экспортные цены на различные виды продукции примерно на 10-20 % были ниже мировых, но по тем позициям, где имелся устойчивый сбыт товаров в страны дальнего зарубежья и СНГ, внутренние цены сырьевых (металлургия, химия) и машиностроительных отраслей подходили близко к уровню мировых.
Последствия «валютного коридора» превращали российский экспорт в убыточный в отраслях, от которых во многом зависело замедление спада промышленного производства. Ввоз дешевых и часто низкого качества иностранных товаров подрывал конкурентоспособность отечественных товаропроизводителей, создавал угрозу товарной зависимости от импорта практически по всей гамме товарного производства. Многие предприятия с целью выживания переориентировались на выпуск простейших видов изделий, не требующих широкой комплектации и имеющих малый цикл изготовления. Во многих случаях это приводило к расширению производства непрофильных видов продукции. Наиболее характерным этот процесс стал для станкоинструментальной отрасли, где в 1995 г. на выпуск непрофильных видов продукции перешло более 80 % всего количества предприятий, а ее удельный вес в общем объеме составил около 20 % [9].
По данным Минпрома РФ, в 1996 г. около 80 % предприятий и организаций имели признаки неплатежеспособности [10]. К ним допускалась возможность применения процедур, связанных с банкротством. В отношении предприятий-должников применялись такие меры, как приватизация, обеспечивающая инвестору приобретение крупных пакетов акций в целях формирования эффективных собственников; продажа предприятия-должника целиком с сохранением юридического лица с одновременной санацией предприятия. С целью вытеснения предприятия-должника с товарного рынка была возможна продажа контрольного пакета акций предприятию-конкуренту, либо его перепрофилирование или рост цен на продукцию для потребителей. Так, открытое акционерное общество «Выборгский целлюлозно-бумажный комбинат» на 1 июля 1996 г. имело
просроченную задолженность перед бюджетом и внебюджетными фондами в размере свыше 14 млрд р., в связи с этим Ленинградское областное территориальное агентство Федерального управления по делам о несостоятельности (банкротстве) направило заявление в Арбитражный суд г. Санкт-Петербурга о возбуждении дела о несостоятельности ОАО «Выборгский ЦБК». Определением суда от 8 октября 1996 г. в АО было введено внешнее управление сроком на 4 месяца. По заявлению арбитражного управляющего решением этого же суда внешнее управление 24 декабря 1996 г. прекратилось, ОАО «ВЦБК» признавалось банкротом, и в отношении его было открыто конкурсное производство. По результатам проведенных торгов имущество комбината было приобретено компанией «Нимонор Инвестментс Лтд». Однако вскоре выяснилось, что оба участника состоявшихся торгов - кипрские компании «Нимонор Инвестментс Лтд» и «Эс-тек Трейдинг Инвестментс Лтд» - могут принадлежать одним и тем же лицам. Прокуратурой области 17 июня 1998 г. было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ст. 173 УК РФ (лжепредпринимательство). По фактам выявленных проверкой нарушений финансово-хозяйственной деятельности комбината было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 160 УК РФ (присвоение и растрата) [11].
Банкротство предприятий являлось и механизмом рейдерства - захвата собственности. До 2002 г. владелец бизнеса не был участником дела о банкротстве. Его права фактически переходили арбитражному управляющему. В результате собственник предприятия-банкрота мог только наблюдать за тем, как его фирму делят и продают за копейки. Законом от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» [12] в этот процесс был включен собственник, что исключило возможность пренебрежения его интересами. После принятия документа продать предприятие по бросовой цене стало не так просто, так как владелец бизнеса как участник дела о банкротстве получил право ходатайствовать об экспертизе оценки и требовать проведения других процедур. В результате рейдеры в значительной степени отказались от использования этого механизма в своих целях, но стали активно применять для захвата собственности слабости корпоративного, регистрационного и иного законодательства. Начало широкого распространения недружественных корпоративных захватов в России относится ко второй половине 90-х гг., но наблюдалось и в начале 2000-х гг. По данным ученых Санкт-Петербургского юридического института Генпрокуратуры РФ, обобщивших данные консалтинговых агентств на 17 октября 2008 г., ежегодно в стране совершалось 60-70 тыс. рейдерских атак. По данным Счетной палаты, только в Москве, где сосредоточено большинство мощных рейдерских структур, менее чем за 5 предшествующих с 2008 г. лет свыше 1 200 предприятий испытали на себе недружественный захват. Такая же участь ожидала в 2008 г. еще около 4 тыс. организаций. По оценкам специалистов, 90 % этих московских предприятий находились в разработке рейдеров. В целом, согласно сделанному экспертами выводу, в стране фактически не было ни одного хозяйствующего субъекта, который мог бы считать себя в полной безопасности. Не довольствуясь мелкими фирмами и предприятиями, банками и научно-исследовательскими институтами, рейдеры пытались атаковать и крупные градообразующие предприятия, и даже объекты оборонно-промышленного комплекса. По имеющимся у экспертов сведениям, в 2008 г. потенциальными мишенями рейдеров стали более 200 оборонных предприятий. По их мнению, косвенным подтверждением этому является тот факт, что в 2007 г. большая часть предприятий бывшего ВПК оказались на грани преднамеренного банкротства, механизм которого запускается именно тогда, когда они становятся целью захвата. Примером стала ситуация, сложившаяся вокруг Московского завода счетно-аналитических машин им. В.Д. Калмыкова. При проверке Счетной палаты РФ был выявлен факт неправомерного завладения некоторыми коммерческими структурами пакетом из 21 % акций завода. В результате стратегический статус предприятия стал увязываться с его банкротством, несмотря на то, что в целом завод развивался устойчиво. Предпринимались попытки захвата активов Новосибирского авиаремонтного завода, «Тольяттиазота» и других [13]. Регионов, в этом отношении относительно благополучных, очень немного - Белгородская область, Хабаровский край, Татарстан, Башкирия [14]. Особое беспокойство экспертов вызывал тот факт, что рейдерским атакам подвергались уже не отдельные предприятия, а одновременно несколько организаций одной отрасли. Ситуация в этой сфере исправляется очень медленно, захват собственности получил характер серьезного макроэкономического явления, которое препятствует нормальному развитию экономики страны. Рейдерство снижает инвестиционную привлекательность российской экономики, сдерживает развитие производственных отраслей, выводя из оборота крупные активы, расшатывает социальную стабильность общества, разрушает информационную безопасность.
Таким образом, кризис «неплатежей», криминальная приватизация, рейдерство явились серьезнейшими проблемами, спровоцированными недальновидной государственной экономиче-
ской политикой, мощным блокирующим модернизационные процессы фактором. Суть монетаристской политики, отвергающей государственный «дирижизм» в экономике, - совершенствование структуры отечественной промышленности не через бюджетные вливания, а путем регулирования денежной системы. В этом случае задачи государства сводятся к обеспечению максимизации производства, занятости и покупательной способности населения. Монетаристы добиваются оптимизации структуры промышленности созданием условий для честной конкуренции, постоянного банкротства одних предприятий и одновременного появления новых. Подвергая критике концепцию экономической политики МВФ, предложенной России, К.Н. Андрианов справедливо видит ее суть в использовании механизма рынка для сокращения финансирования отраслей, работающих на внутренний рынок, при одновременном стимулировании экспортных, прежде всего, сырьевых отраслей, конкурентоспособных на внешнем рынке. Полученная валюта должна быть ориентирована на выплату валютного долга и на «критический» потребительский импорт. Развитие обрабатывающей промышленности с высокотехнологичными производствами практически не предусматривается [15].
Между тем, важным аспектом эффективного функционирования индустриальных экономик является именно сочетание промышленной и научно-технической политики, формирование НИС, что является надежным фундаментом для развития отраслей и секторов, основанных на знаниях, их долгосрочной конкурентоспособности на внутренних и мировых рынках. Полагаем справедливым вывод о том, что Россия нуждается в срочном изменении экономического курса и выборе точных стратегий и приоритетов с учетом отечественного и зарубежного опыта.
Ссылки:
1. Разуваева Н.Н. Эволюция политического и социального строя постсоветской России (1990-е гг.): дис. ... д-ра ист. наук. М., 2006 и др.
2. Архив Государственной думы Федерального Собрания РФ (далее - Архив ГД ФС РФ). Ф. 10100. Оп. 14. Д. 5598. Л. 6.
3. Архив ГД ФС РФ. Ф. 10100. Оп. 14. Д. 5627. Л. 133-134.
4. Государственный архив РФ (ГАРФ). Ф. 10067. Оп. 1. Д. 137. Л. 49.
5. Архив ГД ФС РФ. Ф. 10100. Оп. 14. Д. 68. Л. 134.
6. Там же.
7. Бодрова Е.В., Гусарова М.Н., Калинов В.В. Эволюция государственной промышленной политики в СССР и Российской Федерации / под общ. ред. Е.В. Бодровой. М., 2014. 940 с.
8. Там же. С. 390.
9. Архив ГД ФС РФ. Ф. 10100. Оп. 14. Д. 3732. Л. 27 об.
10. Бодрова Е.В., Гусарова М.Н., Калинов В.В. Указ. соч. С. 391.
11. Архив ГД ФС РФ. Ф. 10100. Оп. 14. Д. 5750. Л. 4.
12. Федеральный закон Российской Федерации от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» // Российская Газета. 2002. 2 ноября.
13. Архив ГД ФС РФ. Ф. 10100. Оп. 189-п. Д. 18. Л. 16.
14. Архив ГД ФС РФ. Ф. 10100. Оп. 189-п. Д. 18. Л. 212.
15. См.: Андрианов К.Н. Формирование государственной промышленной политики России в условиях глобализации: дис. ... канд. экон. наук. М., 2004. С. 46.
