CC BY
31
УДК 81-13 Г. М. Фадеева
кандидат филологических наук, доцент, профессор кафедры лексикологии и стилистики немецкого языка ФНЯ МГЛУ; e-mail: galina_fadeeva@rambler.ru
О ПОНЯТИИ «ВНЕВРЕМЕННЫЙ ДИСКУРС» НА МАТЕРИАЛЕ «МАКСИМ И РЕФЛЕКСИЙ» И. В. ГЁТЕ
В статье дискурс понимается как совокупность высказываний на определенную тему, сделанных в рамках самых разнообразных текстов. Часто цитируемые тексты разных эпох и культур автор статьи рассматривает как тексты, которые обеспечивают общую для пространства культуры память. В корпусе этих текстов можно выделить тематические вневременные (сквозные) дискурсы.
Ключевые слова: дискурс; частный дискурс; сквозной (вневременный) дискурс; совокупность высказываний; память культуры.
Fadeeva G. M.
Ph.D., Professor of the Department of Lexicology and Stylistics of German, Faculty of German Language, MSLU; e-mail: galina_fadeeva@rambler.ru
ON THE NOTION OF EXTRA-TEMPORAL DISCOURSE: "MAXIMS AND REFLECTIONS" BY J. W. GOETHE
In the article discourse is viewed as totality of utterances that, originating from various texts, deal with the same topic. Quotations belonging to different epochs and cultures are for the most part deemed to be texts that constitute cultural memory, common to a cultural space. It is suggested that comments on a certain issue should be regarded as extra-temporal discourses.
Key words: discourse; topical discourse; extra-temporal discourse; totality of utterances; cultural memory.
Дискурс рассматривается нами в русле теории немецкого исследователя М. Юнга (M. Jung), который понимает под этим не совокупность текстов, объединяемых рядом признаков, а совокупность высказываний на определенную тему, сделанных в рамках самых разнообразных текстов и образующих корпус, развивающийся во времени и в пространстве [16]. Теория М. Юнга была подробно проанализирована автором данной статьи на примере искусствоведческого, музыкально-теоретического, экологического и других дискурсов, т. е. на материале нехудожественных текстов [8-10]. На основании проведенных исследований был сделан вывод о перспективности данного подхода к лингвистической операционализации дискурса.
В центре внимания таких исследований находится дискурсо-образующий лексикон, поскольку именно лексикон в первую очередь конституирует и реализует как общий дискурс (Gesamtdiskurs Dn), так и его частные дискурсы (Teildiskurse), являющиеся его кон-ституентами. Дискурсивный анализ вокабуляра позволяет выделить опорные (ключевые) для дискурса лексические единицы, которые образуют изотопические цепочки и сетки, обеспечивая его семантическую связность [8-10].
Как показали наши наблюдения при последующей работе с новыми корпусами текстов, данный подход остается надежным инструментом, позволяющим не только исследовать тот или иной дискурс, возникающий вокруг определенной темы, но и выделять различные дискурсы в политематических корпусах.
Это можно проиллюстрировать на материале «Максим и рефлексий» И. В. Гёте.
«Максимы и рефлексии» относятся к тем текстам культуры, которые обеспечивают общую для пространства культуры память. Знаменитая гётевская концепция мировой литературы как части мировой культуры (Weltliteratur) представляет собой концепцию международной культурной коммуникации, духовного взаимодействия разных культур.
По утверждениям авторитетных исследователей, «Максимы и рефлексии» И. В. Гёте принадлежат к наиболее цитируемым текстам западноевропейской литературы [13, S. 1257], а это означает, что они входят в «толщу культуры», в пространство общей памяти культуры, которая, как подчеркивал Ю. М. Лотман, «не склад информации, а механизм ее регенерирования» [5, с. 262].
Методологической основой для рассмотрения «Максим и рефлексий» И. В. Гёте как текстов культурной памяти послужили труды Д. С. Лихачева и Ю. М. Лотмана, а также работы известных исследователей жизни и творчества поэта [11].
Часто цитируемые высказывания авторитетных представителей разных эпох и культур по определенному вопросу можно, на наш взгляд, рассматривать как сквозную тему, т. е. как вневременный дискурс, наряду со многими другими вечными / сквозными образами и темами в памяти культуры ср. [5, с. 260].
Рассматривая культуру с точки зрения семиотики, Ю. М. Лот-ман подчеркивал, что культура представляет собой коллективный
интеллект и коллективную память, т. е. надындивидуальный механизм хранения и передачи некоторых текстов и выработки новых: «В этом смысле пространство культуры может быть определено как пространство некоторой общей памяти, т. е. пространство, в пределах которого некоторые общие тексты могут сохраняться и быть актуализированы. <...> Таким образом, общая для пространства данной культуры память обеспечивается, во-первых, наличием некоторых константных текстов и, во-вторых, или единством кодов, или их инвариантностью и закономерным характером их трансформации» [4, с. 249].
О памяти культуры неоднократно писал и Д. С. Лихачев, взгляды которого во многом совпадали с позицией Ю. М. Лотмана: «Одна из величайших основ, на которых зиждется культура, - память. <...> История культуры - это история человеческой памяти <...>. Память противостоит уничтожающей силе времени. И накапливает то, что называется культурой» [3, с. 68-74].
Одним из главных аспектов изучения культурной памяти является объединяющая сила культуры, соединяющей писателей, мыслителей и целые народы. Крупнейший российский исследователь творчества И. В. Гёте и его роли в культурной памяти России В. М. Жирмунский также рассматривает проблему международных культурных (литературных) взаимодействий, осмысливая их как проблему освоения культурного наследия, обусловленного общими закономерностями социально-исторического развития [1], что, на наш взгляд, говорит в пользу представленной в данной статье точки зрения.
«Максимы и рефлексии» как часть универсальной духовной деятельности И. В. Гёте, зафиксированная в письменных текстах, была систематизирована и издана в 1907 г. Максом Хекером (Hecker). В издании М. Хекера тексты поэта были разделены на две части: в первую часть входили афоризмы, опубликованные самим И. В. Гёте, в хронологическом порядке их публикации; во вторую - посмертно опубликованные максимы и рефлексии из его наследия [11].
Один из признанных знатоков творчества поэта Курт Хохофф (Hohoff) констатирует, что И. В. Гёте записывал афоризмы и изречения (Sprüche und Aussprüche) в течение всей жизни. «Из своих 1400 афоризмов (Aphorismen) он опубликовал 800. Эккерман и Ример опубликовали позже под названием «Изречения в прозе» (Sprüche in Prosa) многочисленные неопубликованные тексты из посмертного наследия,
но только издание Макса Хекера по рукописным записям определило и прокомментировало в 1907 г. весь корпус «Максим и рефлексий» [15, S. 455]1.
Первые известные нам издания части этих текстов И. В. Гёте на русском языке вышли в свет как:
- Изречения в прозе. - Санкт-Петер.: В. Л. Берман и др., 1885;
- Изречения в прозе. - Санкт-Петер.: В. Л. Берман, 1888;
- Избранные афоризмы и мысли: Научные афоризмы выбраны и проред. проф. Гэксли, лит. проф. Лейтоном / пер. с англ. М. С. Модель. - Санкт-Петер., 1903.
В качестве примера освоения духовного наследия И. В. Гёте другими выдающимися деятелями мировой культуры можно привести тот факт, что Лев Толстой в течение всей свой жизни на страницах Дневников вел опосредованный диалог с ним. Конечно, отношение Л. Толстого к И. В. Гёте и его воззрениям менялось на разных этапах жизни писателя, что нашло отражение в ряде довольно пространных, в том числе критических, дневниковых записей последних лет (18961909). Однако для нашего подхода к «Максимам и рефлексиям», как константным текстам культуры, важен сам факт постоянного обращения Л. Толстого к И. В. Гёте, включение им поэта в свое культурное пространство, культурную память, в свой творческий процесс, в духовный поиск и жизнеосмысление [11].
Если рассматривать «Максимы и рефлексии» как частный дискурс в общем мировом дискурсе размышлений на те же или близкие вечные темы, волнующие писателей и философов разных эпох и культур, то в соответствии с теорией М. Юнга его можно разделить на более мелкие тематические дискурсы (Teildiskurse). Именно так выглядит, например, часть корпуса «Максим и рефлексий», известная как «Aus dem Nachlass», структурированная составителями и издателями по тематическому принципу:
- Über Literatur und Leben (О литературе и жизни).
- Über Kunst und Kunstgeschichte (Об искусстве и истории искусства).
- Über Natur und Naturwissenschaft (О природе и естественных науках) и др.
1 Здесь и далее перевод наш. - Г. Ф.
Далее в рамках этих частных дискурсов, составляющих корпус «Максим и рефлексий», можно выделить еще более мелкие консти-туенты.
Как мы уже отмечали, изречения И. В. Гёте относятся к наиболее часто цитируемым текстам европейской и мировой литературы, в том числе как способ аргументации - ссылка на авторитет.
Ограничимся одним примером. В последние десятилетия актуальность приобретают междисциплинарные исследования культурных и языковых контактов и сопровождающих их процессов заимствования лексики. С одной стороны, в эпоху глобализации интенсифицируется диалог культур, с другой - возрастает осознание этноидентифи-цирующей роли родного языка [7, с. 121].
Современных авторов, как и их предшественников, волнуют вопросы: 1) в какой степени иностранные заимствования способны воздействовать на менталитет народа и сферу его эмоциональной жизни? 2) достаточны ли внутренние ресурсы русского языка для того, чтобы справиться с инокультурным воздействием, в котором многим вновь видится угроза национальному самосознанию и столкновение концептосфер? [2, с. 165].
Занимаясь этими вопросами с позиций лингвокультурологии, неизбежно обращаешься к размышлениям И. В. Гёте, связанным с пуристской деятельностью в Германии того времени. Позиция поэта выражена определенно в целом ряде его опубликованных высказываний, которые мы рассматриваем как один из частных дискурсов на данную тему в рамках общего дискурса И. В. Гёте и в рамках памяти культуры. Приведем ряд примеров:
Сила языка не в том, что он отвергает чужое, а в том, что он поглощает это.
Die Gewalt einer Sprache ist nicht, dass sie das Fremde abweist, sondern dass sie es verschlingt.
Я проклинаю весь негативный пуризм, который требует, чтобы мы не употребляли слово, в котором другой язык заключает многое или нечто более тонкое.
Ich verfluche allen negativen Purismus, dass man ein Wort nicht brauchen soll, in welchem eine andre Sprache Vieles oder Zarteres gefasst hat.
Педантичный пуризм есть абсурдное отрицание дальнейшего распространения разума и духа.
Der pedantische Purismus ist ein absurdes Ablehnen weiterer Ausbreitung des Sinnes und Geistes [14, S. 798-799].
Этот дискурс прослеживается и в высказываниях других крупных деятелей культуры разных стран и эпох.
В подтверждение существования данного сквозного дискурса в памяти культуры достаточно обратиться к истории русской культуры. Среди авторов, оставивших свое мнение по данному вопросу и неоднократно возвращавшихся к нему, А. П. Сумароков, И. С. Тургенев, Н. С. Лесков, Л. Н. Толстой, К. Г. Паустовский, М. А. Шолохов и др. Корпус высказываний на эту тему будет очень значительным. Позиция отдельных выдающихся деятелей российской культуры по проблемам контакта языков и культур изучается в научных монографиях, статьях, обсуждается на конференциях (ср. статью В. А. Недз-вецкого «И. С. Тургенев и Л. Н. Толстой о русском языке и нынешняя лингвокультурная ситуация в России» или статью А. А. Горелова «Язык Л. Толстого и современность» [6]).
Можно, очевидно, говорить о совокупности этих высказываний как об одном из вневременных дискурсов культурной памяти. При этом с точки зрения существования данного дискурса в памяти культуры не имеет значения, что именно говорил тот или иной деятель культуры на данную тему, считал ли он как И. В. Гёте, что заимствования обогащают язык или резко выступал против засилья иностранных слов. Нередко у одного и того же автора можно найти высказывания и в пользу заимствованной лексики как одного из путей обогащения языка, и резкую критику. Изучение данного вопроса не связано напрямую с задачами статьи и понятием вневременного дискурса. Важно, что совокупность высказываний на данную тему образует частный дискурс, который имеет давнюю историю, развивается во времени и в пространстве, пересекая границы эпох и культур как один из вневременных (сквозных) дискурсов культурной памяти.
Что касается противоречивых высказываний на одну и ту же тему, приведем мнение И. В. Гёте: «...человек думает о любом предмете (в том числе и о самом себе) сегодня не так, как вчера» [«.der Mensch denkt über eine Sache (wie über sich selber) nicht einen Tag wie den anderen»] (an Sulpiz Boisserée; zit. nach: 13, S. 1218].
Изменение характера дневниковых записей Л. Толстого о И. В. Гёте, упоминавшееся нами выше, от восторженных эпитетов «восхитительно» в 1856-1857 гг. до резких оценок 1906-1909 гг. доказывает справедливость слов И. В. Гёте.
Одним из сложных вопросов изучения культурной памяти остается вопрос сохранения идентичности текста в контексте новой эпохи.
Определяя пространство культуры как пространство общей памяти, в пределах которого некоторые общие тексты могут сохраняться и быть актуализированы, Ю. М. Лотман приходит к следующему выводу: «При этом актуализация их совершается в пределах некоторого смыслового инварианта, позволяющего говорить, что текст в контексте новой эпохи сохраняет, при всей инвариантности истолкований, идентичность самому себе» [4, c. 249].
В «Максимах и рефлексиях» И. В. Гёте читаем по этому поводу: «Различные изречения древних, которые мы имеем обыкновение повторять, имели совершенно иное значение, нежели те, которые мы придаем им в более поздние времена» (Verschiedene Sprüche der Alten, die man sich öfters zu wiederholen pflegt, hatten eine ganz andere Bedeutung, als man ihnen in späteren Zeiten geben möchte) [14, S. 755].
Думается, что здесь нет противоречия с концепцией Ю. М. Лотма-на, которую он разъяснил на примере так называемых вечных образов культуры: «Культурный комплекс, обозначаемый нами словами "доктор Фауст", пройдя через ряд сменивших друг друга культурных эпох, сохраняет определенную инвариантность, постоянно реконструирующую в нашем сознании те культурные контексты, в которые он исторически включался. Для каждой отдельной эпохи он выглядит как цитата из другого времени. Одновременно, если поставить перед собой проблему: "Фауст как сквозной образ разных эпох", то активизируется его инвариантность ...» [5, с. 260].
И. В. Гёте постоянно подчеркивал связь своего творчества, в том числе «Максим и рефлексий», с духовной культурой предшественников, что отразилось как в названии выпущенного при его жизни издания «Eigenes und Angeeignetes in Sprüchen» - «Свое и усвоенное в изречениях», так и в самих изречениях. Приведем в заключение лишь одно из них: «Viele Gedanken heben sich erst aus der allgemeinen Kultur hervor, wie die Blüten aus den grünen Zweigen» - «Многие мысли возникают из общей культуры, как цветы из зеленых веток» (Пер. В. Лихтенштадта и И. Канаева).
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Жирмунский В. М. Гёте в русской литературе. - М. : Наука, 1982. - 560 с.
2. Леонтович О. А. Введение в межкультурную коммуникацию. - М. :
Гнозис, 2007. - 368 с.
3. Лихачев Д. С. Искусство памяти и память искусства // Критика и время. -Л., 1984. - С. 68-74 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www. lihachev.ru/pic/site/files/fulltext/iskustv_pam.pdf
4. Лотман Ю. М. Память в культурологическом освещении // Чему учатся люди. Статьи и заметки. - М. : Центр книги ВГБИЛ им. М. И. Рудомино, 2010. - С. 249-255.
5. Лотман Ю. М. Память культуры // Чему учатся люди. Статьи и заметки. - М. : Центр книги ВГБИЛ им. М. И. Рудомино, 2010. - С. 256-269.
6. Материалы Толстовских чтений 2013 г. и Гороховских чтений 2013 г. в Государственном музее Л. Н. Толстого / отв. ред. Л. В. Гладкова; сост. Л. Г. Гладких, Ю. В. Прокопчук - М. : Государственный музей Л. Н. Толстого, 2014. - 246 с.
7. Нещименко Г. П. Заимствования как проявление культурно-языковых контактов и их функционирование в языке-реципиенте // Встречи этнических культур в зеркале языка в сопоставительном лингвокультурном аспекте. - М. : Наука, 2002. - С. 121-151.
8. Фадеева Г. М. Лексикон - текст - дискурс с позиций исследовательской практики // Язык в мире дискурсов. - М. : МГЛУ, 2009. - С. 91-100. -(Вестн. Моск. гос. лингвист. ун-та; вып. 559. Сер. Языкознание).
9. Фадеева Г. М. Стилистические аспекты лексикона немецкого экологического дискурса // Лексикология и фразеология: актуальные проблемы и решения. - Ч. 2. - М. : МГЛУ, 2011. - С. 58-71. - (Вестн. Моск. гос. лингвист. ун-та; вып. 19 (625). Сер. Языкознание).
10. Фадеева Г. М. Искусствоведческий дискурс с позиций концепции М. Юнга // Дискурс как социальная деятельность: приоритеты и перспективы. - М. : МГЛУ, 2012. - С. 259-272. - (Вестн. Моск. гос. лингвист. ун-та; вып. 6 (639). Сер. Языкознание).
11. Фадеева Г. М. Максимы и рефлексии И. В. Гёте в памяти культуры // Гёте - Толстой: диалог двух олимпийцев: материалы Междунар. науч. конф. ТГПУ им. Л. Н. Толстого; Музей-усадьба Л. Н. Толстого «Ясная Поляна». - Тула : ТГПУ, 2014. - С. 81-94.
12. Baumann G. Maxime und Reflexionen als Stilform bei Goethe. Dissertation. -Karlsruhe : G. Braun GmbH, 1949. - 86 S.
13. Baumann G. Einführung // Johann Wolfgang Goethe - Sämtliche Werke nach Epochen seines Schaffens / Hg. Von Karl Richter et. al. Bd. 17. - München : Carl Hanser Verlag. - S. 1218-1235.
14. Goethe J. W, von. Maxime und Reflexionen. Aus dem Nachlass // Goethes poetische Werke. Vollständige Ausgabe. - Zweiter Band. - Essen : Phaidon Verlag, 1995. - 780 S.
15. Hohoff C. Goethe. Dichtung und Leben. - Kreuzlingen-München : Heinrich Hugendubel Verlag, 2006. - 511 S.
BecmHUK Mffiy. BrnnycK 6 (717) / 2015
16. Jung M. Linguistische Diskursgeschichte // Öffentlicher Sprachgebrauch. Praktische und historische Perspektiven. Georg Stötzel zum 60. Geburtstag gewidmet / Karin Böke, Matthias Jung, Martin Wengeler (Hrsg.) - Opladen : Westdeutscher Verlag, 1996. - S. 453-472.
