CC BY
61
опевание опорного тона, регистровое сопоставление, развернутое секвенцирование, длительное фигурационное движение и др. Составитель рукописи вводит и варианты разводов одной и той же фиты, как бы предоставляя певчим возможность эстетического выбора наиболее интересного для них распева для исполнения за богослужением. О том, что у певчих существовала возможность выбора -самостоятельного или по решению настоятеля - свидетельствует ремарка, выписанная в данной рукописи на обороте листа 329: «...Настоятель произволит. И как рассудит». В строгих богослужебных книгах введение сторонних, непосредственно не относящихся к службе указаний следует рассматривать как большую редкость, поэтому появление ее в тексте еще раз подчеркивает особое значение рукописи о необычности рукописи не только с точки зрения, современной нам, но и с позиций церковных деятелей того времени свидетельствует то обстоятельство, что она более чем через 30 лет после написания была сдана в Троице-Сергиеву лавру «вкладом», т. е. подношением известным церковным деятелем XVII в., агиографом Германом Тулуповым. Выдающийся книжник, он, конечно же, в полной мере осознавал ценность данной крюковой рукописи, современное изучение которой подтверждает ее значение в истории русского церковного пения.
О. Э. Добжанская
О понятии «музыка» применительно к архаичным и раннефольклорным культурам
Осмысление и формулировка понятия «звук-звучание-музыка» - одна из основных идей, намеченных в докторской диссертации «Шаманская музыка самодийских народов в синкретическом единстве обряда» (Московская государственная консерватория имени П.И. Чайковского, 2008 г.). Эта идея сформировалась в процессе творческого общения автора с Евгением Владимировичем Назайкинским и Юрием Ильичем Шейкиным - профессорами, научными консультантами данной диссертации, их идеями об акустической культуре этноса как сложном многосоставном явлении (Шейкин Ю.И. История музыкальной культуры народов Сибири: Сравнительно-историческое исследование. М.: Вост. лит., 2002) и оригинальной мысли Е.В. Назайкинского о том, что северные народы могут воспринимать звуки зрительно.
Исследование традиционной музыкальной культуры самодийских народов Сибири (ненцев, энцев, нганасан, селькупов), приводит к убеждению, что для адекватного описания и анализа этих
256
культур необходимо особое понимание музыки. Сложность данной проблемы заключается в том, что понятие «музыка» у этих народов еще не сформировалось, в их лексике отсутствуют обобщенные термины, сопоставимые по смыслу с понятием «музыка». Однако, музыкально-фольклорная терминология в этих культурах весьма развита, она объединяет названия музыкальных инструментов, различных типов пения и звукового поведения, типов интонирования, динамики и темпа исполнения и т. д.
Составленный словарь музыкально-этнографических терминов самодийских языков насчитывает более 460 слов, систематизированная в этом словаре национальная терминология является основой для адекватного описания и анализа музыкальной культуры: сегментации фольклорных явлений, определении жанров, выявлении стилевых типов (Добжанская О.Э. Словарь музыкальноэтнографических терминов самодийских языков. Finnisch-Ugrische Mitteilungen Band 32/33 Gedenkschrift fu"r Eugen A. Helimski. P. 61-82).
Музыкально-этнографическая терминология является инструментом не только для изучения жанрово-стилевой сегментации музыкального фольклора самодийцев, но и для исследования звука и музыкального звучания как философско-эстетической категории. Хотя в культуре самодийских народов музыка еще не расценивается как самостоятельное искусство и исполнение музыкальных образцов обусловлено функциональной предназначенностью (коммуникативной, знаковой, магической, обрядово-мифологической, эстетической и др.)., нельзя недооценивать роль звука и звучания в этническом мировоззрении.
Понятие «звук - звучание - музыка» как мировоззренческая категория, связана с религиозно-мифологическими аспектами ментальности. Триединое понятие «звук - звучание - музыка» служит для комплексного представления феномена музыки, в котором соединяется звуковой материал, творческий процесс и форма (результат процесса).
Применительно к музыкально-фольклорной культуре триединое понятие «звук - звучание - музыка» расшифровывается следующим образом: звук - сонорный эффект (возглас, хлопок, тон вокальной мелодии), звучание - способ звукового поведения (музицирование, пение и др.), музыка - результирующая форма звукового выражения (песенная импровизация, колыбельная и др.).
Представление о триедином феномене «звук - звучание - музыка» тесно связано с пониманием синкретического характера традиционной музыкальной культуры. Необходимо оговорить особенности использования и смысловое поле термина «синкретизм» в данном исследовании.
257
Термин «синкретизм» употребляется в значении, традиционном для русскоязычного литературоведения, искусствоведения и фольклористики, и данном в словаре С.И. Ожегова: «Слитность, нерасчлененность, характерная для первоначального состояния в развитии чего-н. Синкретизм первобытного искусства» (Ожегов С. И. Словарь русского языка: изд. 20. М.: Русский язык, 1988. C. 586). Вслед за А.Н. Веселовским, В.Е. Гусевым, П.Г. Богатыревым, автор употребляет термин синкретизм для обозначения неразрывной связи видов раннего искусства, имеющих общее происхождение.
В частности, в музыкальной культуре самодийских народов синкретизм проявляется в нерасчленимости напева, текста (содержания) и функции какого-либо жанра. Например, мелодии личных песен не могут существовать обособленно от закрепленного за ними содержания (рассказа о жизни определенного человека) и, следовательно, от текста. Песни шаманского обряда чаще всего являются «именными» мелодиями шаманских духов-помощников, в связи с этим, они имеют содержательную определенность (конкретные текстовые формулы, запевные слова и т.д.) и никогда не исполняются вне обрядовой ситуации. Музыкальное сопровождение круговых танцев невозможно отделить от движений танцующих и обрядовой ситуации (связанной с встречей Солнца после полярной ночи) и т. д.
Синкретизм мышления, воспринимающего и отражающего мир во всем богатстве его материальных и духовных проявлений, требует от исследователя при изучении музыкального мышления этих народов привлечения широкого культурного контекста - всех обстоятельств применения музыки и исполнения музыкальных произведений. Музыка - это не искусство (так как искусство с его доминирующей эстетической функцией еще не выделилось из синкретического комплекса культурной деятельности). Музыка в широком смысле слова - это культурно осмысленное звучание, имеющее определенную функцию (коммуникативную, знаковую, магическую, обрядово-мифологическую, эстетическую и др.). Другими словами, музыка является «озвученной функцией» и существует для звукового воплощения конкретных социальных действий.
Изложенные в предыдущем абзаце теоретические положения лежат в русле классических для российской музыковедческой науки теоретических наработок Е. Гиппиуса, И. Земцовского, И. Мациев-ского, Б. Путилова, Ю. Шейкина и других ученых, для которых характерно понимание музыкального фольклора как комплексного культурного феномена, неотделимого от порождающей его социальной среды.
258
Функциональная предназначенность феномена «звук - звучание - музыка» в культуре самодийских народов в первую очередь сопряжена с регламентацией исполнения. Пение и игра на инструментах используются в функционально обозначенных ситуациях: знак личности (исполнение личной песни при езде на нарте, за работой), общение социально противопоставленных индивидов (иносказательная песня), коммуникация со сверхъестественными существами и целительство (шаманство), идентификация с пред-ком-тотемом (обрядовые танцы), освоение мифологии и истории (эпические сказания).
Представление феномена «звук - звучание - музыка» в едином метафорическом образе, концентрирующем основные смыслы этого понятия, возможно посредством образа Мирового дерева -космической вертикали, связывающей все уровни мироздания, место жительства сверхъестественных существ и детских душ, географической карты шаманских путешествий. Подобно Мировому дереву, «звук - звучание - музыка» соединяет сферы реальной и духовной жизни самодийских народов, является носителем космической (транс-культурной) информации (идентификации человека, социума, первопредка, сверхъестественного мира), обеспечивает единство мировоззрения традиционной культуры, служит инструментом социальной и духовной активности.
В связи с вышесказанным, необходимо корректировать широко употребляемый термин «музыка» при анализе раннефольклорных и традиционных культур. Для более точного описания музыкальных явлений в этих культурах некоторые исследователи предлагают пользоваться оборотами типа: «интонирование», «вокализация» «звуковое поведение», «акустическая культура» и др. Автор убежден, что полный отказ от термина «музыка» для характеристики раннефольклорных или архаических культур вряд ли правомерен по ряду причин. Во-первых, термин «музыка» удобен для использования, во-вторых, ниша смыслов, определяемых данным термином «музыка» в раннефольклорных культурах, остается незаполненной, в-третьих, применение термина «музыка» дает возможность вывести исследование на уровень философско-эстетического осмысления.
Поэтому термин «музыка» может использоваться в широком понимании и употребляться для обозначения круга звуковых (звучащих) феноменов, наделенных в культуре определенным смыслом. Данная расширенная трактовка термина «музыка» позволяет применить его для описания круга интонационных явлений в раннетрадиционных обществах, в которых еще не сформировалось собственно «музыкальное искусство» и связанные с ним эстетические функции.
259
