CC BY
152
М. В. Дарчиева
О ПОМИНАЛЬНОМ РИТУАЛЕ И ТЕКСТЕ ОБРЯДА ОСЕТИН
ЗЖРДЖВЖРЖН
Работа представлена отделом языкознания Северо-Осетинского института гуманитарных и социальных исследований им. В. И. Абаева.
Научный руководитель — доктор филологических наук, доцент Е. Б. Бесолова
Статья посвящена поминальному ритуалу и тексту обряда осетин зардаваран, месту данного обряда в похоронно-поминальном цикле осетин. В статье рассматриваются центральные обрядовые действия: заклание жертвенного животного и укладывание дерна, а также их связи с фольклором. Отдельное внимание уделяется текстам, сопровождающим обряд.
Ключевые слова: ритуал, обряд, фольклор осетин, заклание, жертвенное животное.
M. Darchiyeva
ON THE FUNERAL RITUAL AND TEXT OF THE OSSETIAN CEREMONY
ZARDAVARAN
The article is devoted to the funeral ritual and text of the Ossetian ceremony zardavaran, to the place of this ceremony in the funeral cycle the Ossetians. The central ceremonial actions are considered in the article: sacrificing of a sacrificial animal and laying of turf, and also their communications with folklore. Particular attention is given to the texts accompanying the ceremony.
Key words: ritual, ceremony, Ossetian folklore, sacrifice, sacrificial animal.
В статье «Нормы осетинской морали» Г. А. Кокиев [8, с. 50] пишет о чувстве коллективизма у осетин, о понятиях чести и достоинства, стыда, о правилах этикета. О степени воспитанности человека в обществе судили по многим критериям: по отношению к старшим, по поведению за столом. Но не менее важным при определении воспитанного человека, как нам кажется, считалось отношение к умершим родственникам, к предкам, и проявлялось оно в устроении довольно большого числа поминок.
Обряд зардаваран занимает особое место в поминальном цикле осетин. Однако он, на наш взгляд, недостаточно разработан.
В «Историко-этимологическом словаре осетинского языка» В. И. Абаева зардаваран определяется как «один из поминальных дней, приуроченный к христианскому празднику Вознесения... В этот день принято было очищать и отделывать могилы недавно умерших, обсаживать их цветами, молодыми деревьями, обкладывать дерном.
Собственно (день) укладки (жvжrжn) дерна ^жШж) на могилах; иронская форма zжrdжvжrжn - вторичная: утраченное zжldж “дерн” было заменено словом zжrdж “сердце”, и праздник стал пониматься не как день “дер-ноукладки”, а как день “обещания”, от zжrdж жvжryn “обещать”, “обнадеживать”. Формант -жп указывает здесь на время.» [1, с. 302].
Упоминание обряда находим и в «Осетинских этюдах» В. Ф. Миллера: «.К этому дню кончают пахать, и молитвы испрашивают хороший урожай. На третий день праздника у дигорцев справляется поминка, известная под названием зжлджгжрджн - резание дерна. Родственники умершего в этом году режут дерн и покрывают им могилу покойника [10, с. 460].
В этом обряде ученый видит отголосок «христианского Троицына дня». Но более точна, по нашему мнению, аналогия между другим осетинским обрядом — кжрджгхжссжн - и Троицыным днем.
У Г. Цаголова данный обряд именуется как обетные поминки [15, с. 276].
Один из первых этнографов-осетин А. Ка-нуков в статье «Годовые праздники осетин» пишет: «В день “Вознесения Господня” празднуется зардаваран - установление (успокоение) сердца. Праздник этот, как объявляют, посвящается мертвым. В этот день полагалось (и теперь делается во многих местах) обновлять могилы вновь умерших. Дело в том, что когда хоронят кого-либо, то сверху могилу обкладывают каменьями, плитками и сверх этих плиток могилу посыпают землею. В день “успокоения сердца” сбрасывают землю, находящуюся сверх плиток, и кладут вместо земли одну большую каменную плиту, предварительно положив у памятника, находящегося у изголовья покойника, сердце зарезанного животного, живую рыбу, некоторые же добавляют еще ногу зарезанного животного. В этот день справляются многими поминки, куда приглашаются сельчане и гости и, помолившись за упокой души, принимаются за еду» (курсив наш. - М. Д.) [6, с. 72-73].
Более поздние упоминания о поминальном обряде зардаваран есть у Л. А. Чибирова [16, с. 135-136; 17, с. 445], В. С. Уарзиаты [14, с. 74-75], Б. Каргиева [7, с. 116-117].
В настоящее время обряд зардаваран справляется повсеместно в Осетии в семьях, потерявших кого-либо из родных в течение года. Конечно, обряд утратил некоторые свои черты, но тем не менее нельзя сказать, что он за-
бывается. Наиболее интересными являются центральные обрядовые действия - заклание жертвенного животного и закапывание его сердца и ноги вместе с живой рыбой на могиле умершего, а также обкладывание могилы дерном.
Обязательным является принесение в жертву барана или ягненка.
«Фыс аргжвдынц, йж раззагкъах жмж йын йж зжрдж ралыг кжнынц, ужлмжрдмж ахжссынц жмж сж ингжны кжрон гъеуым баныгжнынц. Раз-заг къжхтжй иу. Йж нысан гъе уый у, жмжмжнж дж фжстж чи и, уыдон къахджын ужнт, дж ингжнмж дын цжуой дзжбжхжй, жнжнизжй. Зжрдж та дын жвжрынц жмж дж зжрдж ма ‘хсайжд, мжнж бинонтж дын зжрдж жвжрынц, жмж дж нж ферох кжндзысты. Йж нысан гъе уый у». - «Режут ягненка, переднюю ножку и сердце вырезают, относят их на кладбище и зарывают в изголовье могилы. Одну из передних ножек. Вот что это значит: чтобы те, кто остались после тебя, были резвыми, чтобы на могилу к тебе приходили благополучными, здоровыми. А сердце тебе кладут, чтобы сердце твое не тревожилось, семья твоя обещает тебе, что не забудет тебя. Вот что это значит».
Как мы можем заметить, лексема зжрдж употребляется в текстах в различных устойчивых словосочетаниях в значениях:
1) зжрдж - сердце; 2) зжрдж жвжрын — давать обещание, обнадеживать; 3) зжрджхсайд -беспокойство, тревога [11, с. 166].
В некоторых селах и районах Осетии вместе с сердцем, ногой жертвенного животного и живой рыбой принято закапывать в могилу еще и его кровь. Объясняется это информаторами следующим образом: «Фус ку равгжрди-онцж, ужд ин ж тогжй еу минкъи сесионцж йес-тжми, ужд та ин йж къах рахецжнкжнионцж, ж зжрдж ин рахецжнкжнионцж, ма сж жржмвжри-онцж. Тог адджй цжмжй тогжй хъаржгун, тух-гин зжрджй, къахжй ба — къах бай гъуджй жртжх цжгъдунмж. Рахес къах ба ин гъе уотж...». -«Когда режут барана, берут немного его крови, отрезают ножку и сердце отделяют и откладывают все это. Кровь для того, чтобы был сильным кровью, крепким было сердце его, а ногу — нога нужна для того, чтобы стряхивать росу. Правая нога...»
Применение живой рыбы в обряде зардава-ран объясняется информаторами также по-разному: «Кæсаг æнæуый сыгъдæгдæр цы у алцæмæйдæр — гъе уый ^саг у. Æмæ гъе уый тыххæй æвæццæгæн». — «Рыба вообще-то чище всего живого. Наверное, поэтому». Или: «Кæсалгæ ба дон ин дондзау фæуый, дон ин фæхæссуй мæрдтu ма йе æ дондзау фæуый, цæмæй дон бæл ма тухса, гъе уой». — «Рыба бывает для него водоносом, носит ему воду в царстве мертвых, чтобы он не мучился от жажды».
Обкладывание могилы дерном, как мы могли заметить в ходе собирания текстов по данному обряду, практикуется все реже. «Hыртæккæ нæуу нал æвæрынц, фыццаг-иу нæуу æвæрдтой, мах дæр-uу ацыдыстæм æмæ-иу нæуу скъахтам, мæнæ афтæ цыппæр-дuгъæттæ-uу афтæралыг ^н, æмæ йæ тæнæг сис, æмæ йæ афтæ u^æmrn æвæрдтам, ома мæнæ цæмæй пырх ма кæна йæ uнгæн, гъе уый тыххæй йæ æвæрдтой. Hæууæвæрæн-uу æй ху-ыдтой». — «Теперь уже дерн не кладут, раньше это — клали дерн, и мы ходили, копали дерн, вот такие четырехугольники вырезали, тонкими слоями снимали и клали на могилу, для того, чтобы земля на могиле не рассыпалась. Hæууæвæрæн называлось это». Причем этот поминальный обряд у осетин отмечается через шесть недель после Пасхи. Он известен по двум названиям — Вознесение и День обкладки могилы дерном — нæууæвæрæн.
Со временем произошла утрата одного из центральных обрядовых действий — обкладывание могилы дерном. В тексте, записанном нами в Дигорском районе, явное сужение или, точнее, видоизменение этого обрядового действия: «Ма æ хисти ба уuдæ сдобный пирог, хъæбæр устур гул нæ, фалæ пирог обыкновенный къерей асæ, мæ уой хæццæ сæ кæстæртæ уæлмæрдтæмæ фæхæссuонцæ. Mæ кæстæртæй цуппар адæймагu рартасuонцæ. Ма зæнхu гæппæлu мард кæмu нæ адтай дæ, кæдзæ дзæбæх рауæн пирог æрæвæрuонцæ, ма обел ис-зелuонцæ зæнхæй гæппæл. Май æрбахæссuонцæ май цирт бæл æрæвæрuонцæ. Ма зæлдгæрдæн адтæй гъе уой туххæй хундтæй. Mæрдтu æ зæлдu хай æхе уа». — «На поминках был обяза-
тельно сдобный пирог, не очень большой, такой, как обычные пироги, и его вместе со всем остальным младшие забирают на кладбище. Из младших выбирают четверых людей. И на участке земли, где нет могилы, на хорошем месте кладут пирог и вырезают такой же величины, как пирог, кусок земли. Приносят его и кладут на могилу. И зжлдгжрджн называется поэтому. Чтобы в царстве мертвьх ему принадлежала его часть травы».
Мотив травы, дерна широко известен в поминальной обрядности не только осетин. У мусульман на Кавказе еще несколько лет назад считалось грехом вырывать или выдергивать из могилы траву [9].
На Кубани на случай чьей-либо смерти собирали и берегли в течение года «троецкую траву». Под «троецкой» травой может пониматься как трава, лежавшая во время праздника Троицы дома, так и трава с приятным запахом: мята, чабрец [2].
Так, в Нартовском эпосе встречается сюжет о безымянном сыне одного из главных героев эпоса - Урузмага. Сын Урузмага, нечаянно убитый отцом, возвращается из царства мертвых и хочет встретиться с ним. Урузмаг, не зная о том, что это его сын, нехотя соглашается на встречу. А Сатана, видя нежелание мужа, устраивает так, чтобы выпало много снега. Однако сын Урузмага настаивает на встрече. Урузмаг вынужден согласиться. Он выходит и видит, что все кругом занесло снегом, а на поляне спит мальчик, подстелив под себя попону и накрывшись буркой; под головой у него седло вместо подушки. Вокруг мальчика зеленая трава поднималась по пояс, и его лошадь паслась на ней.
В данном сюжете трава воспринимается как признак, определяющий человека уже не живого, а вышедшего из потустороннего мира.
Трава во всех ритуальных текстах ассоциируется с представлениями о рае, в котором есть место только тем, кто на земле был достойным человеком. Б. Гатиев приводит текст, который произносит на похоронах бахфалдисаг — человек, посвящающий умершему лошадь: «Отъехав немного, увидишь неподалеку от источника целебной воды, одна капля которой насыщает и просветляет душу, другую чету, лежащую на траве, усеянной, как сад, благовонными цветами» [3, с. 6].
В кельтском эпосе в рассказе о сватовстве Кухулина к Эммер среди препятствий, с которыми герой сталкивается на своем пути, предстает Долина несчастий: «На одной половине этой долины люди замерзали, на другой половине трава была такой густой, что выдерживала человека» [4, с. 45]. Препятствия, как известно, тоже были связаны с потусторонним миром [12, с. 306—307].
На Руси в спорах о границе участков, принадлежащих разным лицам или общинам, тот, кто настаивал на определенной границе, должен был по ней пройти с дерном, т. е. с куском земли и травы на голове, и тем самым установить правду. Показать подобным образом ложную границу считалось большим преступлением и грехом, за который следовало суровое наказание и кара свыше (смерть близких, тяжелая болезнь). Аналогичный обряд был известен и у южных славян — у сербов, болгар и македонцев [13, с. 134].
Таким образом, обряд зардаваран является одним из звеньев традиционно-ритуальной религии осетин. Как видим, «основной смысл традиционно-ритуальной религии осетин выражается в идее цельности и единства мироздания, в чем проявляется вся глубина и сущность их философского мышления» [5, с. 181].
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Абаев В. И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. Т. IV. Л: Наука, 1989. 328 с.
2. Бабенко А. А., Карпухин А. П. Похоронно-поминальные обряды на Кубани. По материалам сборника «Русская традиция: почитание предков» / ред.-сост. С. Ермаков. М.: ООО Издательство «Ладога-100», 2007. иЯЬ: http://www.twk.narod.ru/NewsPage10.htm
3. Гатиев Б. Суеверия и предрассудки у осетин // Сборник сведений о кавказских горцах. IX. Тифлис, 1876.
4. Жоэль Грисвар. Мотив меча, брошенного в озеро: смерть Артура и смерть Батрадза // Эпос и мифология осетин и мировая культура. Владикавказ, 2003. 196 с.
5. Кантария М. В. Некоторые стороны традиционно-ритуальной религии осетин // Проблемы этнографии осетин / отв. ред. В. Х. Тменов. Орджоникидзе: Ир, 1989. 207 с.
6. Кануков Алм. Годовые праздники осетин. Великий четверг // Терские ведомости. 1892. № 80 // Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах / сост. Л. А. Чибиров. Цхинвали: Ирыстон. 1987. Т. III. 441 с.
7. Каргиев Б. М. Осетинские обряды и обычаи. Владикавказ, 1991. 161 с.
8. Кокиев Г. А. Нормы осетинской морали // Проблемы этнографии осетин / отв. ред. В. Х. Тменов. Орджоникидзе: Ир, 1989. 207 с.
9. Мафедзев С. Х. К вопросу о сущности обрядов адыгов на современном этапе. ИЯЬ: Ы1р:/ДМ-circassia.ucoz.com/publ/2-1-0-7
10. Миллер Вс. Осетинские этюды. Владикавказ, 1992. 716 с.
11. Осетино-русский словарь/ 4-е изд. / ред. А. М. Касаев. Владикавказ, 1993. 384с.
12. Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. М.: Лабиринт, 2007. 332 с.
13. Толстой Н. И. Покаяние земле // Русская речь. 1988. № 5.
14. Уарзиаты В. Праздничный мир осетин. Владикавказ, 1995. 233 с.
15. Цаголов Г. Влияние религиозных обрядов на благосостояние осетин // Новое обозрение. 1897. № 4494 // ППКОО / ^ст. Л. А. Чибиров. Цхинвали: Ирыстон, 1987. Т. II. 372 с.
16. Чибиров Л. А. Народный земледельческий календарь осетин. Цхинвали: Ирыстон, 1976. 282 с.
17. Чибиров Л. А Традиционная духовная культура осетин. М.: РОССПЭН, 2008. 711 с.
REFERENCES
1. Abayev V. I. Istoriko-etimologicheskiy slovar’ osetinskogo yazyka. T. IV. L: Nauka, 1989. 328 s.
2. Babenko A. A., Karpukhin A. P. Pokhoronno-pominal’nye obryady na Kubani. Po materialam sbornika «Russkaya traditsiya: pochitaniye predkov» / red.-sost. S. Yermakov. M.: OOO Izdatel’stvo «Ladoga-100», 2007. URL: http://www.twk.narod.ru/NewsPage10.htm
3. Gatiyev B. Sueveriya i predrassudki u osetin // Sbornik svedeniy o kavkazskikh gortsakh. IX. Tiflis, 1876.
4. Zhoel’ Grisvar. Motiv mecha, broshennogo v ozero: smert’ Artura i smert’ Batradza // Epos i mifologiya osetin i mirovaya kul’tura. Vladikavkaz, 2003. 196 s.
5. Kantariya M. V. Nekotorye storony traditsionno-ritual’noy religii osetin // Problemy etnografii osetin / otv. red. V. Kh. Tmenov. Ordzhonikidze: Ir, 1989. 207 s.
6. KanukovAlm. Godovye prazdniki osetin. Velikiy chetverg // Terskiye vedomosti. 1892. N 80 // Periodicheskaya pechat’ Kavkaza ob Osetii i osetinakh / sost. L. A. Chibirov. Tskhinvali: Iryston. 1987. T. III. 441 s.
7. Kargiyev B. M. Osetinskiye obryady i obychai. Vladikavkaz, 1991. 161 s.
8. Kokiyev G. A. Normy osetinskoy morali // Problemy etnografii osetin / otv. red. V. Kh. Tmenov. Ordzhonikidze: Ir, 1989. 207 s.
9. Mafedzev S. Kh. K voprosu o sushchnosti obryadov adygov na sovremennom etape. URL: http://virt-circassia.ucoz.com/publ/2-1-0-7
10. Miller Vs. Osetinskiye etyudy. Vladikavkaz, 1992. 716 s.
11. Osetino-russkiy slovar’/ 4-e izd. / red. A. M. Kasayev. Vladikavkaz, 1993. 384s.
12. Propp V. Ya. Istoricheskiye korni volshebnoy skazki. M.: Labirint, 2007. 332 s.
13. Tolstoy N. I. Pokayaniye zemle // Russkaya rech’. 1988. N 5.
14. Uarziaty V. Prazdnichny mir osetin. Vladikavkaz, 1995. 233 s.
15. Tsagolov G. Vliyaniye religioznykh obryadov na blagosostoyaniye osetin // Novoye obozreniye. 1897. N 4494 // PPKOO / cost. L. A. Chibirov. Tskhinvali: Iryston, 1987. T. II. 372 s.
16. Chibirov L. A. Narodny zemledel’cheskiy kalendar’ osetin. Tskhinvali: Iryston, 1976. 282 s.
17. Chibirov L. A. Traditsionnaya dukhovnaya kul’tura osetin. M.: ROSSPEN, 2008. 711 s.
