CC BY
127
М. В. Дарчиева
ВЕРБАЛЬНЫЙ КОД ОБРЯДОВОГО ТЕКСТА
Работа представлена отделом языкознания Северо-Осетинского института гуманитарных и социальных исследований им. В. И. Абаева.
Научный руководитель - доктор филологических наук, доцент Е. Б. Бесолова
Статья посвящена вербальному коду текстов, сопровождающих поминальные обряды осетин. В статье рассматриваются социальные функции поминальных обрядов осетин зазхæссæн и зæрдæвæрæн, а также композиция и символические образы словесных текстов, сопровождающих обряды.
Ключевые слова: погребально-поминальный обряд, ритуальный текст, посвящение, символ.
M. Darchiyeva
VERBAL CODE OF CEREMONIAL TEXT
The article is devoted to the verbal code of texts accompanying funeral ceremonies of the Ossetians. The author studies social functions of Ossetian funeral ceremonies called zazhassan and zardavaran and also the composition and symbolical images of verbal texts accompanying ceremonies.
Key words: funeral ceremony, ritual text, dedication, symbol.
Общеизвестно, что текст участвует в коммуникации как средство отражения и преобразования внелингвистической действительности. Следовательно, текст «можно рассматривать как вербальную и знаково зафиксированную “реакцию” на ситуацию. Текст ею провоцируется и ее отражает» [4].
Вербальное выражение обряда, словесный, текстуальный материал составляет единое с ритуальной и магической функциями обряда, хотя признается учеными более поздним, чем действие определенного ритуального значения. Обряд, как явствует из анализируемого
материала, содержит как кинетический, так и словесный тексты. Эти две стороны одного обряда дополняют друг друга и с разных сторон раскрывают суть и смысловое понимание, значение его, причем сопровождающий обряд словесный текст имеет немаловажное значение в деле изучения объекта культа, и на это необходимо, по мнению М. В. Кантария, обратить соответствующее внимание [5, с. 168].
Обрядовый текст соткан из знаков различных информационных кодов, но ведущей остается, безусловно, вербализация, которая вбирает в себя функции предметного и
акционального кода, которыми обычно оформляются обрядовые жанры.
Е. Б. Бесолова в монографии «Язык и обряд: Похоронно-поминальная обрядность осетин в аспекте ее текстуально-вербального выражения» считает правомерным рассмотрение погребально-поминального комплекса осетин как определенной знаковой системы, имеющей внутреннюю структуру и сложную организацию элементов. Принадлежность погребального обряда к семиотическому уровню требует, по ее мнению, использования в работе структурно-семантического метода, так как с его помощью возможна реконструкция религиозно-мифологических представлений осетин как целостной знаковой системы. Мы разделяем ее позицию относительно того, что «элементы погребального ритуала в таком случае выступают как знаки, а сам погребальный обряд - как текст, под которым понимается осмысленная последовательность любых знаков, любая форма коммуникации» [3, с. 19]. Такое понимание текста, как единицы языка, несомненно, позволяет выявить особый план и содержания, и выражения обрядового текста, для которого свойственно использование не только языковых знаков (к примеру, текст обряда посвящения хжлар).
Е. Б. Бесолова считает, что обряд обладает и дополнительной возможностью выражения, что причисляет его к категории «культурных текстов»; он художественный, так как построен на обрядовых, символических нормах и «имеет эстетическое значение, необыкновенно вариативен, тем самым сближается с фольклорным текстом, а также с этнографическими и археологическими текстами» [3, с. 19]. Фольклористами вариативность воспринимается как важнейшая категория теории фольклора, она должна быть также осмыслена как фундаментальное свойство всей традиционной культуры, хотя, по К. В. Чистову, этот вопрос в большинстве сфер этнографии изучается пока явно недостаточно [8, с. 123].
В этом свете представляют интерес тексты обряда посвящения хжлар кжнын и фклдыст.
Лексема xænap, по В. И. Абаеву, имеет несколько значений. Среди них: ’идущий впрок’, ‘во благо’, ‘на здоровье’; xælar kænyn ‘дарить’, ‘посвящать’... Нас интересует семантика «посвящать» xænap KæmiH. Из араб., перс. halal ‘(ритуально) дозволенный’, ‘чистый’, ‘неоскверненный’. [2, с. 165-166].
Другое наименование посвящения -фæлдыст - букв. «посвящение, творение», фæлдисын (букв. «посвящать, творить») -номинация похоронного обряда. «Высказано предположение, что в основе этого понятия лежит единый смысл чародейства. В частности, творить - значит вызывать с помощью заклинаний; посвящать - означает с помощью заклинаний переводить из земного плана в загробный» [1, с. 435-436]. По мнению В. И. Абаева, обычай посвящения умершему людей и животных восходит к скифским временам (десятки заколотых коней «сопровождали» скифского царя в загробный мир). В более облагороженном виде эти обычаи сохранялись у осетин до недавнего времени [7, с. 249].
«Несмотря на два сильно расходящихся значения лексемы фæлдисын («творить» и «посвящать покойнику»), перед нами, - пишет В. И. Абаев, - по-видимому, один глагол, а не два исторически разных глагола, случайно совпавших по звучанию. Объединяющим семантическим стержнем было, как нам кажется, понятие ‘чародейства’, ‘заклинания’». Глагол фæлдисын представляет сращение преверба fæl- с основой dis/des-(др.-иран. *paridais-). Основа имела значение ‘ провозглашать’, ‘ посвящать’ (в религиозном смысле)... Ср.: «наряду с др. инд. dis- ‘показывать’, др. инд. dTk§- ‘посвящать’, в частности ‘посвящать покойнику’ (maranaya)...» [1, с. 436].
В текстах обряда посвящения xæлар KæHbiH номинативный пласт атрибутивных сочетаний, в число которых входят пространственные номинации, фиксирует и наглядно демонстрирует в определенном семантическом объеме степень познания пространства с избирательным выделением ценностно значимых признаков. По модели при-лаг.+ сущ. построены бинарные сочетания
фжлмжн бынат — мягкое место, хъарм бы-нат — теплое место, сыгъджг бынат — чистое место, рухс дзжнжт — светлый рай, цъжх нжуу — зеленый дерн, рухс бынат — светлое место, сыгъзжрин талатж — золотые побеги, ростки (о месте пребывания покойного); по модели сущ. + сущ. - Барастыры бжстж -царство Барастыра (царя потустороннего мира у осетин). Причем последняя модель является более широкой, включающей в себя предыдущие. Кроме того, приведенные модели объединены на основе «свето-цвето-вого» семантического регистра: рухс - светлый, цъжх - зеленый, сыгъзжрин - золотой. Приведенные примеры - факт особенностей организации фольклорного содержания концепта пространство. И данное пространство на основе бинарной оппозиции «свой - чужой» информаторами воспринимается, естественно, как пространство «чужое».
Тексты посвящений имеют также одну и ту же композиционную форму, сохраняют формульность мотивов и их семантику. Обязательными компонентами посвящений являются:
• обращение к Богу с просьбой оградить семью от новых несчастий;
• обращения к умершему (чтобы все приготовленное для него было поделено им с окружающими, с теми, с кем он сам пожелает; чтобы все приготовленное было неиссякаемым и нетленным); пожелания: «Хужруни барж, джттуни барж дж ужд. Жнжбари хай макжмжн бакжнж. - Пусть будет у тебя право есть и отдавать», «Дж раз дзагжй дзагджр кжнжт, ногжй ногджр кжнжт. - Пусть перед тобой все становится полнее и новее»;
• пожелания живущим, семье умершего: хорзыл уын бацауджд; цардауыджн кжнжт; дж хеонтж, дж ауылжн бжркад цардбжл баодж;
• благодарность в адрес пришедших разделить горе.
В этих обращениях нам видится коммуникативная функция [6] поминальных обрядов осетин: обряды являются своеобразным каналом общения, в данном случае -родственников и близких умерших друг с
другом либо с гипостазированными существами (Богом, душой умершего), которые выступают в качестве посредников общения между людьми.
Широко используются постоянные формулы, формулы-сюжеты:
а) пусть еда, приготовленная для тебя, летом не гниет, а зимой не замерзает: «Цалынмж будури цалх зела, хонхжй дор тула, уждмж дж раз идзагжй идзагджр кжнжт, сжрдж дин симжр ма кжнжнтж, зумжг ба дин сжлгж ма кжнжнтж. - Пусть до тех пор, пока в поле колесо крутится, а с горы камень катится, всего перед тобой будет вдоволь, летом пусть не гниет, зимой не мерзнет»;
б) с кем разделить трапезу: «Жнжбары хай дзы макжмжн кжн, чи дын и уым, жмж дзы дж бон кжмжн у, гъе уыдонжн дзы хай кжн. — Нехотя не делись ни с кем, с теми, кто есть у тебя там, и с теми, с кем можешь, делись»;
в) пусть покровительствуют родным и близким - хжрзмж уыл ауыджнт;
г) характеристика места - дзжнжты бад, мжрдты рухсаг у;
д) анафора или единоначатие: Дж ингжн -рохс, дж мжрдзаг - уорс; дж ком жвгъаст ужт, дж къох жхснат ужт;
е) рефрен: «Рухсаг у!», «Хуыцау, табу ужд!», «Хжлар дын ужнт!»;
ж) эпитеты: рухс дзжнжт, цъжх нжуу, рухс бынат, сыгъзжрин талатж, фжлмжн бынат, хъарм бынат;
з) параллелизм: цъжх зжлдж — дж баджн, жхсири цадж — дж найжн...
Символические образы, встречающиеся в текстах: дзжнжты фжткъуы - райское яблоко, цалх - колесо, дор (диг.) - камень, жхсыры цад - молочное озеро, дони хай (диг.) - доля воды, цъжх нжуу, цъжх зжлдж (диг.) - зеленая поляна, зеленый дерн.
Словесные тексты, сопровождающие осетинские поминальные обряды зазхжссжн и зжрджвжржн, наглядно демонстрируют способы вербализации определенных концептуальных областей ментального пространства осетин и являются следствием прагматических установок говорящего. Тексты посвящений хжлар имеют одну и ту же
композиционную форму, сохраняют фор-мульность мотивов и их семантику. Через определенную систему образов, содержащуюся в приведенных текстах, можно проследить мировоззренческую функцию рассматриваемого нами обряда. «Ритуальное действие в этой функции схоже с мифом, а зачастую и повторяет его. Посредством ритуала объясняются основы миропонимания, а также мирочувствование - эмоциональное принятие или непринятие предлагаемых норм в свершении ритуала. Роль обрядов в этой связи состоит в том, что они открывают доступ к священным объектам, а затем обеспечивают возвращение в привычный мир, формулируют идеалы, к которым стремятся люди и которые стимулируют общественное развитие» [6].
Обряд и ритуал играют огромную роль в познании человеком многогранной системы культуры. Выделяют пять социальных функций обряда и ритуала: мировоззренческую, коммуникативную, регулятивную, интегри-рующе-дезинтегрирующую, культуротранслирующую.
Семантику поминального обряда зазхжссжн некоторые информаторы видят в оказании
поддержки семье, утратившей кого-либо из близких. В этом, на наш взгляд, состоит интегрирующая функция обряда. Совместные обряды, в том числе в таких жизненных ситуациях, как рождение, брак, смерть, укрепляют чувство групповой солидарности.
В обязательности и точности исполнения поминальных обрядов нам видится регулятивная их функция, состоящая в том, что с помощью определенных идей, ценностей, установок стереотипов, традиций, набора действий осуществляется управление деятельностью и отношениями, сознанием и поведением лиц, участвующих в обряде или ритуале.
Поминальные обряды осетин, в том числе и рассматриваемые нами, отличаются особой традиционностью и консервативностью. Обязательность и четкость их исполнения указывает на культуротранслирующую функцию. Традиция через обряд передает нормы жизни человека, направленные на сами основы его существования. Каждый раз, следуя принятым обрядам и установленным ритуалам, человек как бы заново соприкасается с моментом создания мира, прослеживает его развитие, соотносит себя с ним [6].
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Абаев В. И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. М.; Л.: Издательство АН СССР, 1958. Т. I. 656 с.
2. Абаев В. И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. Л.: Наука, 1989. Т. IV. 328 с.
3. Бесолова Е. Б. Язык и обряд: Похоронно-поминальная обрядность осетин в аспекте ее текстуально-вербального выражения. Владикавказ: ИПО СОИГСИ, 2008. 406 с.
4. Власов А. Н. Фольклорный текст в контексте междисциплинарных исследований. URL: lit-red.ru/downloads/vlasov.doc (Дата обращения 19.06.2009 г.)
5. Кантария М. В. Некоторые стороны традиционно-ритуальной религии осетин // Проблемы этнографии осетин / отв. ред. В. Х. Тменов. Орджоникидзе: Ир, 1989. 207 с.
6. Сертакова И. Н. Социальные функции обряда и ритуала. URL: http://www.analiculturolog.ru (Дата обращения 19.06.2009 г.)
7. Уарзиаты B. C. Избранные труды: Этнология. Культурология. Семиотика / сост. В. А. Цагара-ев, Е. М. Кочиева. Владикавказ: Проект-Пресс, 2007. 552 с.
8. Чистов К. В. Традиция в свете фольклористической теории // Чистов К. В. Фольклор. Текст. Традиция: сб. ст. М.: ОГИ, 2005. 272 с.
REFERENCES
1. Abayev V. I. Istoriko-etimologicheskiy slovar' osetinskogo yazyka. M.; L.: Izdatel'stvo AN SSSR, 1958. T. I. 656 s.
2. Abayev V. I. Istoriko-etimologicheskiy slovar' osetinskogo yazyka. L.: Nauka, 1989. T. IV. 328 s.
3. Besolova E. B. Yazyk i obryad: Pokhoronno-pominal'naya obryadnost' osetin v aspekte eyo tekstual'no-verbal'nogo vyrazheniya. Vladikavkaz: IPO SOIGSI, 2008. 406 s.
4. Vlasov A. N. Fol'klorny tekst v kontekste mezhdistsiplinarnykh issledovaniy. URL: lit-red.ru/downloads/vlasov.doc (Data obrashcheniya 19.06.2009 g.)
5. Kantariya M. V. Nekotorye storony traditsionno-ritual'noy religii osetin // Problemy etnografii osetin / otv. red. V. Kh. Tmenov. Ordzhonikidze: Ir, 1989. 207 s.
6. Sertakova I. N. Sotsial'nye funktsii obryada i rituala. URL: http://www.analiculturolog.ru (Data obrashcheniya 19.06.2009 g.)
7. Uarziaty B. S. Izbrannye trudy: Etnologiya. Kul'turologiya. Semiotika / sost. V. A. Tsagarayev, E. M. Kochiyeva. Vladikavkaz: Proekt-Press, 2007. 552 s.
8. Chistov K. V. Traditsiya v svete fol'kloristicheskoy teorii // Chistov K. V. Fol'klor. Tekst. Tradit-siya: sb. st. M.: OGI, 2005. 272 s.
