CC BY
47
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2018. № 1 (17). С. 272-282. УДК 930
DOI 10.25513/2312-1300.2018.1.272-282
О. В. Метель
О ПОЛЬЗЕ ИСТОРИИ ДОКАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ ФОРМАЦИЙ ДЛЯ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО СТРОИТЕЛЬСТВА: ДИСКУССИЯ О ПЕРВОБЫТНОМ КОММУНИЗМЕ В СОВЕТСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ*
Публикуются материалы прений по докладу В. К. Никольского о первобытном коммунизме. Данный доклад был представлен автором в мае 1931 г. на совместном заседании секций Института истории Коммунистической академии и Общества историков-марксистов. Текст стенограммы хранится в фонде № 359 Архива РАН. Источник представляет интерес для анализа процесса формирования базовых черт советской историографии, к числу которых должна быть отнесена идея о практической полезности любого изучаемого сюжета для нужд социалистического строительства.
Ключевые слова: первобытный коммунизм; советская историография; В. К. Никольский; М. П. Жаков; Н. М. Маторин; Коммунистическая академия; Общество историков-марксистов.
O. V. Metel
THE BENEFITS OF THE HISTORY OF PRE-CAPITALIST FORMATIONS TO THE SOCIALIST CONSTRUCTION: THE DISCUSSION ON THE PRIMITIVE COMMUNISM IN THE SOVIET HISTORIOGRAPHY
Published the debate on the report of V. K. Nikolsky on the primitive communism. The report was presented by the author in may 1931, at a joint meeting of the sections of the Institute of history of the Communist Academy and the Society of historians-marxists. The text transcript is stored in the Fund № 359 of Archives of Russian Academy of Science. The source is of interest for the analysis of process of formation of the basic features of the Soviet historiography, which should be attributed the idea of the practical utility of any of the studied plot for the needs of socialist construction.
Keywords: primitive communism; Soviet historiography; V. K. Nikolsky; M. P. Zhakov; N. A. Motorin; the Communist Academy; the Society of historians-marxists.
Период второй половины 1920-х - начала 1930-х гг. вошёл в историю советской исторической науки как время проведения многочисленных дискуссий, посвящённых самым разным аспектам отечественной и зарубежной истории и методологии исторического исследования [1]. Проходившие в стенах Коммунистической академии данные обсуждения существенно отличались друг от друга по характеру и, вследствие этого, оказали различное воздействие на процесс становле-
ния историографической традиции. Так, одни дискуссии приобрели широкую известность и повлияли на формирование теоретико-методологической или концептуальной составляющей советской историографии; другие же обсуждения, напротив, были быстро забыты и в дальнейшем представляли интерес лишь для ограниченного круга специалистов [2, с. 40-46]. Подобная дифференциация, на наш взгляд, была вполне закономерна, учитывая, что «докладная» деятельность
* Публикация подготовлена в рамках поддержанного РФФИ научного проекта № 16-01-50040 «Лаборатория марксистской мысли: история Коммунистической академии в контексте становления советской исторической науки (1918-1936 гг.)».
© Метель О. В., 2018
являлась основной формой научной работы в марксистско-ленинских научно-исследовательских учреждениях и обсуждения тех или иных тем, поднимаемых их членами, происходили регулярно [3, с. 1527]. Другое дело, что их характер был далёк от привычного нам образа серьёзного научного диспута. Нередко исследователи выносили на обсуждение откровенно «сырой» материал, аргументируя это необходимостью «постановки проблемы». Столь же частыми были поверхностные и малоинформативные прения, проводившиеся неспециалистами по проблеме и касавшиеся второстепенных или, в терминологии того времени, «методологических» вопросов, т. е. были связаны с обсуждением марксистско-ленинского наследия применительно к конкретному сюжету. Принимая во внимание сказанное, факт последующего «научного забвения» подобных диспутов мы представляем вполне закономерным.
Однако невнимание к «комакадемиче-ским» дискуссиям «второго плана», оправданное для специалистов по конкретным историческим проблемам, на наш взгляд, не должно быть характерно для историографов. Для последних прения, развернувшиеся на рубеже 1920-1930-х гг. в Обществе историков-марксистов и Институте истории Коммунистической академии, напротив, должны представлять существенный интерес, демонстрируя механизмы формирования «родовых черт» советской исследовательской традиции. К числу таковых должна быть отнесена и идея практической пользы научных исследований для нужд развернувшегося в СССР социалистического строительства. Восходящая ещё к эпохе Гражданской войны, данная установка была вновь актуализирована в годы «культурной революции». В отношении Коммунистической академии она была сформулирована в 1930 г. М. Н. Покровским, утверждавшим, что задача Комакадемии -«помогать партии в деле проведения политики, которая ведёт к постройке тракторов и организации колхозов» [4, с. 13], а затем, в марте 1931 г., получила официальное утверждение в постановлении ЦК ВКП(б) по докладу Президиума Комакадемии, подтвердившем перенос тяжести научной работы в плоскость решения политически актуальных и практически полезных задач [5, с. 3-4].
Следствием принятия новых установок стала перестройка «исторического фронта». В области новой и новейшей истории её реализация была сравнительно простой задачей. Историкам было предложено оплатить «вексель», предъявленный Коминтерном, и перейти к изучению проблем послевоенного империализма [6]. Применительно же к истории докапиталистических формаций провести необходимые трансформации было куда сложнее. По словам самих исследователей, этот участок «исторического фронта» был наиболее «отсталым» и к началу 1930-х гг. советские учёные только приступили к его разработке марксистским методом [7, л. 36]. С этой целью, в частности, в «ком-академических» структурах исторического профиля - Обществе историков-марксистов и Институте истории - были созданы специализированные секции докапиталистических формаций, включающие в свой состав историков древности и средневековья и этнографов, специализирующихся в области первобытности [8]. Основной формой научно-исследовательской работы названных секций, так же как и других подобных структур, стала организация докладов их членов, предполагавшая привлечение к обсуждению затрагиваемых проблем широких кругов научной общественности. Одна из таких дискуссий, растянувшаяся, в силу технических причин, на несколько заседаний, состоялась в стенах Комакадемии в мае 1931 г. и была посвящена обсуждению феномена первобытного коммунизма. Основной доклад делал В. К. Никольский, признанный советский специалист в области первобытной истории, обратившийся к разработке данной эпохи в силу «карьерных» соображений. Выпускник Московского университета, специализировавшийся в годы учёбы на изучении русской истории XVII в., в начале своей самостоятельной исследовательской деятельности он избрал новую область научных изысканий - историю первобытного общества, рассматривая её в качестве «свободной ниши» -сюжета, практически неразработанного марксистами [9].
Отчасти В. К. Никольский был прав. В 1920-х гг. проблемы первобытной истории не находились на «переднем крае» советской исторической науки, охваченной «революци-
онным синдромом» и стремившейся к изучению ближайших эпох. Впрочем, это отнюдь не означало, что данные сюжеты вовсе не привлекали внимания советских марксистов. Напротив, они обращались к ним при разработке курсов истории развития общественных форм, читаемых в вузах и комвузах с целью формирования у студентов целостного исторического мировоззрения. Образцом для построения разделов по истории первобытности для создателей этой дисциплины служили труды социал-демократа Г. Кунова, ученика П. Сорокина, К. М. Тах-тарева и некоторых других «буржуазных» историков (К. Бюхер, Г. Обермайер и др.) [10]. На протяжении первого послереволюционного десятилетия авторитет названных специалистов в части построения конкретных историко-социологических концепций не подвергался сколько-нибудь серьёзному сомнению, да и сами трактовки первобытной эпохи допускали вариативность суждений. Однако на рубеже 1920-1930-х гг. потребность в создании единственно верной, основанной на трудах К. Маркса - Ф. Энгельса -В. И. Ленина схемы развития исторического процесса заставила советских марксистов обратиться к обсуждению принятых ранее идей и концепций. В отношении истории первобытности учёным предстояло ответить на немаловажный вопрос, связанный с выяснением сущности первобытного коммунизма и возможности выделения его в самостоятельную формацию. Вполне логично предположить, что «комакадемическая» дискуссия 1931 г. как раз и должна была решить эту задачу. Однако публикуемые нами материалы показывают, что, вопреки ожиданиям, прения по докладу В. К. Никольского приобрели иной характер. Собравшиеся практически не рассматривали само содержание интересующего нас термина. Откликаясь на потребности «борьбы на два фронта» и критикуя «социал-фашистов» и «буржуазных» историков, извращающих марксистко-ленин-ское наследство, которым советским учёным предстояло в совершенстве овладеть, участники прений сделали акцент на решении другой задачи - определении степени практической пользы изучения первобытного коммунизма в условиях осуществляющегося в стране социалистического строительства.
Если принять во внимание подобную целевую установку, не вызывает сколько-нибудь серьёзных вопросов ни состав участников, ни характер прошедшей дискуссии. Для обсуждения доклада Н. М. Никольского были приглашены как сотрудники секций докапиталистических формаций Института истории Коммунистической академии и Общества историков-марксистов (М. П. Жаков, Н. П. Токин и др.), так и музейные работники Москвы и Ленинграда (Н. М. Маторин, Жаворонков и др.). Последние должны были проинформировать научную общественность о выставочной деятельности по истории первобытного коммунизма в представляемых ими учреждениях. Таким образом, первая «увязка» теории с практикой в исследовании первобытного коммунизма была найдена в плоскости организации музейной работы в широком диапазоне тем. Это решение, однако, было отнюдь не единственным. С точки зрения этнографов, изучение первобытного коммунизма, как и докапиталистических формаций в целом, должно было стать необходимым условием для анализа пережитков у современных отсталых народов СССР. Полученные результаты, по их мнению, должны были позволить разработать особый путь построения социализма в этих районах страны, минуя феодализм и капитализм. Не имея возможности более подробно остановиться на последствиях данной дискуссии, укажем, что ни одна из предложенных линий аргументаций не «спасла» историю докапиталистических формаций в стенах Комакадемий от признания её «неактуальной» для практики соцстроительства. В 1933 г. работа «ком-академического» Института истории была полностью перестроена и основное внимание сотрудников перенесено на исследование проблем современности. Схожей оказалась и судьба самого термина «первобытный коммунизм», всё же подвергнутого обсуждению советскими марксистами, признавшими его ненаучным и отказавшимися от его использования до 1960-1980-х гг. [11].
Настоящая публикация включает в себя фрагменты прений по докладу В. К. Никольского. Принимая решение опубликовать данный текст, мы хотели «погрузить» читателя в атмосферу «комакадемических» дискуссий начала 1930-х гг., познакомив его с особен-
ностями научной повседневности советских историков названного периода. Интересующий нас материал составляет отдельную единицу хранения в фонде № 359 Архива РАН. Решение представить вниманию читателей именно выборку текстов выступлений была обусловлена двумя факторами. Во-первых, причинами технического свойства -ограниченным объёмом журнальной публикации. Во-вторых, характером публикуемого текста, представляющего собой неправлен-ную стенограмму выступлений, отражающую все особенности устной речи (обилие повторов, сложные грамматические конст-
рукции и т. д.). Общий объём машинописного текста составляет 51 лист. Страницы отпечатаны с одной стороны. Документ хорошо сохранился, нечитаемых фрагментов в нём не было выявлено. Однако, учитывая, что участники прений не вносили в первоначальный вариант никаких изменения, он содержит множество ошибок в передаче собственных имён и специфических терминов, которые мы исправили, специально это не оговаривая. Все выступления публикуются в соответствии с правилами современной орфографии и пунктуации. К тексту даны необходимые пояснения.
Прения по докладу тов[арища] [В. К.] Никольского [«О первобытном коммунизме»] [12, л. 1-51]
Председатель: Общество историков-марксистов совместно с секцией докапиталистических формаций Института истории продолжает то, что у нас называется дискуссией и что пока носит характер вводной части к дискуссии.
Тов[арищем] [В. К.] Никольским на прошлом заседании был сделан вводный доклад о первобытном коммунизме и был целый ряд выступлений товарищей с мест. Сегодня мы имеем в виду это продолжить. Для того чтобы сохранить связь с прошлым заседанием и с течением нашей работы, если собрание не возражает, мы Владимиру Капитоновичу дадим минут десять для того, чтобы он возобновил в памяти присутствующих и информировал бы тех, кто первый раз сегодня присутствует, о том, о чём говорилось в первый раз, а пока, может быть, товарищи запишутся, если они хотят принять участие в выступлениях и здесь сегодня выступить. В[ладимир] К[апитонович], вы имеете слово, будучи ограничены десятью минутами.
[В. К.] Никольский1: Я в прошлый раз сделал доклад о первобытном коммунизме. В этом докладе я, опираясь на работы Маркса, Энгельса и Ленина, которые были посвящены этой проблеме, пытался наметить следующие положения: первое положение то, что мы должны в настоящее время, проделав общий поворот на историческом фронте, поднять учение Маркса и Энгельса на этом историческом периоде о первобытном коммунизме на высшую ступень, на ступень ленинского учения.
Второе положение - что Маркс и Энгельс рассматривали первобытный коммунизм как единую социально-экономическую формацию, которую Маркс называл архаической в своих письмах к Вере Засулич.
Третье положение - что к этой формации применимы, хотя имели место свои качественные особенности, закономерности, характерные для истории общества.
Четвёртое положение - что первобытный коммунизм мы должны рассматривать диалектически в процессе диалектического движения, и, в связи с этим, мне представлялось, что при свете ленинских установок мы должны совершенно определённым образом приять, что та схема, которую давал [Л.] Морган2 для истории труда в первобытном обществе, должна быть конкретизирована и наполнена фактическим содержанием и дать новую периодизацию первобытного коммунизма, которая отнюдь не является диаметрально противоположной той, которую применял Энгельс, но которая является её уточнением. Эту периодизацию мы имеем в работе Ленина - в его «Письмах к Максиму Горькому», где он говорит о первобытном стаде и о первобытном коммунизме. Следовательно, ленинская установка тут такова: мы имеем переходный период с обезьяньей группы к человеческому обществу, стадный период и мы имеем первобытный коммунизм или первобытную коммуну. Надо сказать, что это положение Ленина совпадает с той периодизацией, которую мы находим у Маркса и Энгельса, и Ленин только снимает ту историю труда, которую Энгельс почерпнул из работ [Л.] Моргана, уточняя новые открытия
в области этнологии, антропологии, этнографии, и позволяет собрать новый конкретный материал, который не может быть вмещён, как новое вино в старые мехи, в ту периодизацию, которая в своё время представляла последнее слово науки для 70-х годов прошлого века. Но сейчас после новых данных уже вместить не может.
Затем дальнейшее положение мною в докладе не развёрнуто, потому что я полагал, что то, что называл тов[арищ] [М. О.] Косвен3 информацией с мест, к сожалению, гл[авным] образом центрального порядка, так как периферию мы не смогли охватить, должно будет показать, как идут работы в научно-исследовательских учреждениях, какие учреждения научно-исследовательского характера, музеи, вузы ведут работу, скажем, преподавание исторического материализма, преподавание истории докапиталистического общества, а потом, как выяснилось в дальнейшем, и совершенно практическую работу по социалистическому строительству.
В частности, нас очень интересовал бы вопрос о том, каким образом можно осуществлять внеклассный путь развития ряда народностей нашего Союза, в частности тех, которые находятся в ведении Комитета Севера при ВЦИКе4.
Затем такие вопросы, о которых сегодня будут говорить, относительно значения ручной несложной примитивной техники для нашего овладения техникой сейчас и т. д. Все эти практические и теоретические вопросы тесно переплетены и увязываются вокруг этой проблемы -первобытного коммунизма, и на этих вопросах я подробно не останавливался, потому что я предполагал, что сегодня, как это уже было начато прошлый раз, отдельные специалисты, специалисты отдельных учреждений осветят практически эти вопросы, с которыми они сталкиваются в своей работе.
Я делаю маленькое дополнение, которое я не сделал в докладе, минуты на три, это относительно той борьбы, которую нам приходится вести на идеологическом фронте не только внутри нашего Союза, потому что и у нас встречаются заскоки в вопросе о первобытном коммунизме, но и вне нашего Союза, на международной арене. Здесь мы имеем прежде всего то обстоятельство, что теоретики II Интернационала или абсолютно отрицают первобытный коммунизм (что я докладывал в первый раз в своём докладе, приводя типичный пример социал-фашиста Генриха Кунова5), или если и принимают первобытный коммунизм, как [К.] Каутский6, то выхолащивают его революционное содержание. Они не объясняют как произошли классы и государство из первобытного коммунизма, а подчёркивают другую сторону первобытного коммунизма - именно демократию; т. е. они стремятся показать не переходность, не кратковременность классового антагонистического общества, а извечность, исконность демократии и, разумеется, демократии буржуазной, демократии классовой. Так что в этом отношении мы должны вести классовую борьбу с теоретиками II Интернационала, которые отражают влияние, идущее из буржуазных и поповских кругов Западной Европы.
<...>
[Н. М.] Маторин (Музей антропологии и этнографии в Ленинграде)7: Я подразделил бы на две части значение анализа вопроса о первобытном коммунизме: с одной стороны, он имеет громаднейшее социологическое значение, поскольку мы пользовались теми высказываниями, которые имеются у Маркса и Энгельса, с одной стороны, и теми замечаниями, которые мы находим у Владимира Ильича, с другой стороны, мы вкапываемся в гораздо более глубокие слои истории человеческого общества, чем это можно было сделать в сравнительно недавнее время. Возможность постановки такого углублённого исследования, конечно, объясняется успехами социалистического строительства в Советском Союзе, потому что только на базе строящегося социализма и можно поставить как следует научное исследование методов диалектического материализма. С другой стороны, самая необходимость обострённой классовой борьбы и выработки боевого учения пролетариата по необходимости сосредоточила внимание марксистов-исследователей на анализе капиталистического общества при наличии различных социально-экономических укладов в Советском Союзе, на что именно указывал В[ладимир] И[льич] и из чего мы должны исходить при наличии этого многообразия социально-экономических укладов. Совершенно очевидно, что перед нами встала и эта теоретическая проблема - теоретическая проблема анализа докапиталистических укладов, поскольку она связана и с практической проблемой - с проблемой социалистического строительства и перехода от этих докапиталистических укладов к социализму. Так что и теоретически, и практически эти задачи увязываются. Конечно, мы не имеем доклассового общества у нас в чистом виде. Мы
даже в последние годы выдержали в Ленинграде дискуссию, не слишком широко распространившуюся, но, во всяком случае, чрезвычайно актуальную в условиях этнографического отделения тогда географического факультета государственного университета по вопросу о классах на Севере. Надо сказать, что здесь была явно неправильная оппортунистическая установка со стороны некоторых товарищей, которые отрицали существование классов на Севере. Мы имели такую формулировку со стороны некоторых исследователей гиляков, что на Севере классов нет. Мы знаем, что у гиляков сохранились пережитки рабства и существование классовых групп подтверждено даже у самых отсталых народов Севера. Участвуя недавно на пленуме Комитета Севера по поручению Академии наук, я мог видеть целый ряд подтверждений этой точке зрения. Эти начатки, элементы классового расслоения мы находим уже у чукчей и самоедов. Известно ли нам, что в [19]30 году Съездом советов был свергнут последний чукотский король. Этот акт малоизвестен или совсем неизвестен товарищам, не работавшим по Северу или не знакомым с практическими работами этнографов. При наличии таких феодальных элементов, относящихся к явлениям первобытного коммунизма. Таким образом, необходимость социалистического строительства в отсталых районах, где налицо пережитки докапиталистических влияний и элементы первобытного коммунизма, там, конечно, изучение вопроса первобытного коммунизма является практической необходимостью.
<...> Вторая группа вопросов, которые я хотел затронуть, касается вопросов истории техники или технологии, о чём говорит и Маркс в первом томе «Капитала». Когда наши практики, работающие в Институте труда, и инженерные войска свяжутся с этим вопросом, то они натолкнутся на отсутствие материала как в наших хозяйственных и строительных инженерных организациях, так и на отсутствие этого материала в литературе. Я пригласил бы их в наш музей, который в значительной мере является музеем первобытной техники. Мы имеем тесную связь с Артиллерийским музеем в Ленинграде, который представляет собой в сущности музей инженерного искусства в ряде случаев. Мы давали им целый ряд экспонатов для их выставки, и мы думаем, что мы можем помочь в этом отношении. <...> Практически у нас в Ленинграде намечается следующий путь. Мы создаём Парк культуры и отдыха, на который Ленинградский совет и общественные организации ассигнуют 20 млн рублей. Этот Парк культуры и отдыха будет иметь целый ряд разделов, в том числе предполагается этнографический отдел и там предполагается дворец техники, мы условились с комитетом по организации Парка культуры и отдыха, что этот дворец техники будет создаваться инженерами и техниками, работниками народного хозяйства и, с другой стороны, он будет создаваться нами, этнографами, поскольку это будет касаться ранних стадий истории техники, то элементы должны будут дать этнографы и техники.
Поэтому, если мы правильно понимаем решение и ЦК партии о приближении нашей научной работы к социалистическому строительству, мы не должны понимать это социалистическое строительство как-то узко эмпирически, ограниченно, мы должны понимать социалистическое строительство как реконструкцию самой науки. Если Маркс находил время и находил необходимость слушать лекции по истории техники в то время, когда писал «Капитал», если он писал целые исследования по разделам техники, то очевидно. Мы должны обратить серьёзное внимание как на первобытное искусство с точки зрения социологии, так и на вопросы техники. Мне кажется, что в этом отношении Комакадемии надо взять почин на себя, чтобы объединить все силы, какие имеются у этнографов, историков-практиков, инженеров и техников, антропологов или, как их теперь называют, историков материальной культуры, чтобы создать такую крепкую формацию, чтобы мы могли и историю общественной культуры дать в правильном теоретическом освещении. И второе, что необходимо понять, что мысль (об этом имеется решение Отдела Общественных наук Академии наук) о создании международной экспедиции, чтобы ударить по буржуазным клерикалам, чтобы ударить по всем противникам социалистического строительства.
<...>
Жаворонков8: Я начну также с некоторой информации. Мне приходилось много лет работать над историей земледелия и поэтому прорабатывать целый ряд вопросов по истории техники, и, опираясь на этот опыт, я, собственно, и мог бы сказать несколько мыслей, затронуть несколько вопросов, которые у меня в процессе этой работы возникли. Но я не знаю, не будет
ли это вразрез с тем направлением, которое приняла дискуссия. Я не был на докладе, и поэтому мне трудно об этом судить.
Первый вопрос, который мне хотелось бы затронуть, - это вопрос о том, кто должен войти в тот коллектив, который должен разрабатывать вопрос первобытного коммунизма. Здесь указывалось на антропологов и этнологов, по-моему, забыли историков, а вместе с тем работы эти по своему происхождению насквозь исторические, и если взять исторические материалы, то они как раз годятся для того, чтобы лучше осветить социальные стороны, как раз те стороны, как было здесь указано, которые освещаются меньше всего этнографами и которые мало, может быть, освещены антропологами. Мне кажется, что при изучении первобытного коммунизма необходимо включить и историков, они смогут дать в этом отношении хороший, серьёзный, обоснованный материал.
<...> Мне думается, что второй вопрос, который нужно поставить, - это вопрос о том, и это уже поставлено докладчиком и правильно поставлено, о том, что необходимо сегодня приняться за изучение того наследства, которое в данной проблеме оставлено нам Марксом, Энгельсом и Лениным, в частности, подробно изучить работу Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Потому что это, собственно, работа, которая является вкладом для этого вопроса и в частности для тех вопросов, которые связаны с историей земледелия, с той формацией, которую мы называем формацией первобытного коммунизма.
Я хотел бы напомнить одну работу, которую следует взять в поле зрения, - работа [П.] Лафарга «Происхождение собственности»9. Почему эта работа мало пользуется, а она проделана под наблюдением Энгельса, она даёт как раз чрезвычайно важный момент в развитии проблемы первобытного коммунизма, т. е. вопрос о возникновении собственности на орудия производства, момент социальный и даётся в исторической перспективе. И вот когда возникает вопрос, что же первобытный коммунизм: общественно-экономическая формация или нет, то здесь приходится ставить вопрос вот о чём. Что же, все признаки общественно-экономической формации здесь налицо или не все признаки? Скажем, классовая структура общества в данной формации, вопрос о хозяйственных отношениях к данной общественно-экономической общественной формации. Как он должен быть поставлен? И вот тут гл[авным] обр[азом] упор на изучение первобытного коммунизма. Гл[авным] обр[азом] упор ставится на производство, на производственных силах, на собственности, как она существует, возникает на этих производственных силах, в частности, орудия производства и вопросы коллективного труда. И вот тут картина. Тут мы находим колоссальное количество материала, которое подтверждает наличие первобытного коммунизма и исторически, и этнографически, и даже антропологически. Возьмём копатель-ную палку. Что же, с копательной палкой связан коллективный труд или труд индивидуальный? Обыкновенно этот труд изображают как труд индивидуальный, а исторические материалы показывают, что это неверно. <...> Тут приходится начинать жёсткую критику на те источники, которые даются буржуазными историками, и разоблачать ту фальсификацию, которую они преподносят. <...> То же самое можно сказать о социал-демократических научных работниках. Возьмём [Г.] Кунова. Как он изображает переход к земледелию? Он изображает мирную картину постепенной эволюции. Если взять орудия, которые мне приходилось изучать, то здесь есть определённая эволюция, количественное нарастание переходит в качество, происходит эволюция; скажем, мотыга, ударное орудие, превращается в бороздник, которым запахивают землю. Тут материала тоже очень много, чтобы разобрать те теории, которые приводит [Г.] Кунов. Или возьмём [М.] Мюллера10, его работу, которая в 1926 году переиздаётся в Германии. Там совершенно определённый отход от Энгельса, отход от марксистской трактовки этого вопроса. А между тем часто встречаются также работы, которые идут вслед за [М.] Мюллером. Так что тут тоже необходимо с материалом в руках повести ожесточённую борьбу, потому что это материал говорит о существовании первобытного коммунизма в смысле коллективной работы.
<...> Последний вопрос, который я хотел затронуть, - это вопрос о том, что же те нацменьшинства, которые мы сейчас находим в Сибири, что же они, как здесь было поставлено, живут в классовом обществе или в бесклассовом обществе? То есть можно ли в Сибири и в Азии искать первобытный коммунизм? Изучение истории Китая и Сибири указывает, что этого, пожалуй, там искать не приходится и этнографы будут ошибаться, если они будут говорить о первобытном коммунизме для нацменьшинств.
<...> [М. П.] Жаков11: Я хотел бы сделать несколько замечаний. Я думаю, что дискуссия должна иметь ту или другую целевую установку. Какую цель может преследовать наша дискуссия? Или такую, что мы занимаемся в процессе наших прений выработкой общей точки зрения, выработкой общей марксистской методологии по изучению и трактовке первобытного общества; но может быть и другое направление - что мы просто пока отгородимся от противников первобытного коммунизма, признав первобытный коммунизм априори, и констатируем, что вопрос первобытной коммунистической формации имеет то или другое практически актуальное значение в различных отношениях, и соответствующим образом поднимем интерес к этим вопросам, может быть, поднимем деятельность тех организаций, которые ведут работу в той или иной степени в этом направлении.
Я думаю, что целесообразно на первом этапе нашей работы избрать второе направление, потому что методологическая работа встречает очень большие трудности. И вот если говорить о первом направлении, то здесь товарищи высказывались в этом направлении. Намечаются такие пункты, такие поднаправления в наших интересах: это изучение первобытного коммунизма с точки зрения истории техники, технических приёмов. Это в высшей степени интересная и практически ценная область работы, хотя я не думаю грешным делом, чтобы она имела такое прикладное значение, какое ей как будто бы здесь придавали некоторые товарищи, как будто изучение приёмов примитивной техники имеет непосредственное значение для современной ручной техники. Я думаю, что в этом отношении практическое значение едва ли будет и центр тяжести переносить на эту работу, на эту прикладную деятельность, по-моему, отнюдь не следует. История техники для неё имеет большое значение, независимо от прикладного значения истории первобытной техники, прикладное значение будет минимальным. Затрата труда для изучения первобытной техники будет несоразмерной по сравнению с практическими результатами, которые она может дать.
Второе, что здесь отмечено, - это та работа, которая производится и которую необходимо произвести, это борьба с буржуазными этнографами. Нет никаких сомнений, что в истории первобытной техники и в этнографических исследованиях наши работы должны произвести весьма значительный переворот с течением времени по мере накопления материалов при том подходе, который мы можем дать. И третье направление - это направление перехода к той первой тактике вопроса в том первом общем направлении дискуссии, о котором я говорил. Я горячо присоединяюсь к товарищу Жаворонкову, что когда мы говорим о проблеме этнографии, то мы упускаем исторический подход. Исторический подход и методологию разделить невозможно. Я считаю, что это направление чрезвычайно важно, и всё-таки от второго направления нам отказываться не приходится. На этом первом этапе дискуссии мы, по крайней мере, должны остановиться на тех пределах, в которых остановился товарищ Жаворонков и подчеркнул важность и необходимость этой работы. Почему невозможно первое направление этой дискуссии? Почему сейчас невозможна разработка вопросов методологического порядка? Потому что у ряда марксистов и за пределами рядов марксистов нет общеустановленной точки зрения, и это надо определённо сказать.
Мы, заранее ставя этот вопрос, пришли к соглашению поставить доклад именно так, как был поставлен вопрос. Избежать вопросов методологических невозможно. Когда мы будем изучать историю техники, работая в том секторе теоретической технологии, о которой говорил тов[арищ] Брюсов, он связан с марксистской методологией, он вытекает из неё и должен руководствоваться им, и тем больше наша этнографическая работа должна руководствоваться ею. Тов[арищ] [Н. М.] Маторин вносит предложение перед созывом этнографического съезда созвать совещание по методологическим вопросам. Докладчик, конечно, не мог обойти вопроса методологического и задел вопрос периодизации, и сейчас же начинается вопрос о разногласиях, которые получаются не только в вопросах хронологических, это вопрос о том, какое содержание вкладывается в термин, в данном случае в термин стада. В[ладимир] К[апитонович] взял этот термин у Ленина, но в том-то и дело, что не всё готовое можно брать. Если вы возьмёте Ленина «Государство и революция», то вы увидите по черновикам, что Ленин пользуется не всеми цитатами, то же самое и тут. Вообще, не всякое определение можно брать. Оно может быть случайным в данном контексте.
Я думаю, что для всех ясно, что необходимо подчеркнуть важность вопросов методологии. Тов[арищ] Жаворонков правильно указывал на куновскую методологию, что она у нас господ-
ствует. Чем она страдает? Она страдает эволюционизмом. Мы имеем у [Г.] Кунова общество, которое не развивается диалектически, скачков не существует. Это приведено у него не только к земледелию, но и ко всему. Если, товарищи, подходить с куновской методологией, то могут получиться уродливые вещи. Тут надо проделать большую самостоятельную работу. Не только к истории техники должен быть приложим диалектический метод, не только к явлениям этнографического порядка и антропологического порядка, но эта диалектическая методология должна быть приложена с момента возникновения человеческого общества, которое должно рассматриваться как диалектический скачок в природе, имеющий колоссальное значение. Рассматривая предшествующие формации, требуется большая предварительная работа. Кое-что в этом направлении сделано. У нас была дискуссия, и в стенах Комакадемии дискуссия кое-что внесла. Начата разработка наследства Маркса, Ленина и Энгельса и проводится дальнейшая проработка изучения первобытного общества. Я думаю, что эта работа по методологии изучения первобытного общества имеет большое значение, она более актуальна, чем методология развития феодального общества. С пережитками феодализма мы чаще встречаемся, потому что закономерности в развитии феодализма давным-давно вскрыты. Так что практическое прикладное значение изучения закономерности развития феодализма, конечно, невелико. Совершенно невелико прикладное значение изучения специфических закономерностей первобытного общества, но теоретическое значение огромно, больше, чем изучения феодального общества. В каком отношении? Феодальное общество как античное общество, как капиталистическое общество - это общество, находящееся в пределах классовых общественных формаций, и здесь общность закономерностей значительна. А вот закономерности развития бесклассового общества различаются, должны различаться гораздо глубже, чем различаются закономерности развития феодального и капиталистического общества, ибо классовое общество - первобытное общество - в этом отношении чрезвычайно интересно, не в том отношении, что закономерности развития первобытного общества можно механически переносить на развитие социалистического общества, но, во всяком случае, принципиальное отличие, которое существует в закономерностях развития классового общества, вообще это принципиальное различие имеет громаднейшее методологическое значение для изучения закономерностей развития того общества, той формации, в которую мы входим, общества социалистического. Так что в этом отношении теоретический интерес этого вопроса громаден, но громадны и теоретические трудности, связанные с этим вопросом. Наша работа ближайшим образом должна быть связана с археологическим и этнографическим всесоюзным съездом, который, очевидно, будет созван в ноябре месяце. До ноября месяца хотя бы самые общие установки мы должны будем выработать.
Я сейчас тоже останусь в тех рамках дискуссии, которые намечены докладом и ходом предыдущих прений и не буду развивать свою точку зрения. Но я внёс бы одно практическое предложение - чтобы все организации, которые занимаются вопросом доклассового общества и которые довольно хорошо представлены на нашем сегодняшнем собирании, чтобы они все координировали бы эту свою работу, скажем, с секцией докапиталистических формаций Общества историков-марксистов. Тут разработка наследства Маркса, Энгельса и Ленина, поскольку ещё не закончена, должна быть закончена в этот период.
Затем критическая работа, которая начата докладом В[ладимира] К[апитоновича], тоже должна быть проведена, очевидно, не только силами одной секции Общества историков-марксистов и в пределах только Комакадемии, но и во всех организациях, причём мы могли бы эту работу организовать и увязать таким образом, чтобы было постоянно взаимное участие в этой работе. Если работа по критике того или другого доклада будет поставлена в какой-либо другой организации, скажем, в историческом музее, чтобы общество историков-марксистов могло бы и должно было бы принять участие в этом докладе. Разработка наследства Маркса, Энгельса и Ленина, т. е. приведение в известность, в наличие того, что ими писалось, и трактовка в соответствии с той методологией, которой они сами руководились; затем работа по критике буржуазных историков, этнологов и т[ак] д[алее] и работа по выработке самостоятельных установок. По этой третьей работе центр тяжести должен быть перенесён на секцию общества историков-марксистов. Я думаю, что при таком разделении труда мы могли бы к октябрю-ноябрю эту работу выполнить.
12
[Н. П.] Токин : Я всё-таки, товарищи, считаю, что марксистская методология не является только для целей созерцательных, это руководство для действия, а то, что говорят, это говорят
для действия, и эти вопросы развивать с методологией - это значит повторять ту старую ошибку, которая была разоблачена на историческом и философском фронте. Мы не отрываем вопрос методологии от практической работы, наоборот, мы действуем на основе методологии.
<...> Вопрос о характере противоречий, о закономерности противоречивых связей доклассового общества должен быть нами выяснен. Я должен сказать, что в свете теперешнего социалистического строительства многое становится понятным в доклассовом обществе не потому, что здесь есть аналогия, а потому что здесь есть принципиальное качественное различие. Тов. Жаков говорит, что вероятная разница между классовым и доклассовым обществом более глубока, чем между самими классовыми обществами. Это, вероятно, верно, но есть нечто общее, что характерно для всех этих досоциалистических обществ, и это характерное было вскрыто Энгельсом, и это имеет большое практическое значение, настолько практическое, что даже такой массовый журнал, которым мы пользуемся в качестве агитатора, - «Спутник агитатора» считал долгом одну из своих статей по вопросу об овладении техникой и соцсоревновании начать с цитаты Энгельса: «Все предшествующие общества характеризовались тем, что там люди были во власти ими самими созданных средств производства». Социализм, говорит Энгельс, уничтожил эту власть. <...> Я говорю, что нам нельзя отделять все эти вопросы методологии от нашей непосредственной практической работы, и мы или будем вращаться в очень узких пределах, боясь выйти за грань маленького вопроса, или мы во всяком маленьком вопросе, не боясь, должны видеть его существенное значение.
Председатель: О дальнейшем направлении нашей работы. Я бы сделал следующее предложение, чтобы выступления Кисилёва и Брюсова, которые сообщили о постановке вопроса о военных дружинах, поставить этот вопрос, который заслуживает нашего критического внимания и нашу дискуссию, чтобы мы ознакомились с постановкой этого вопроса и произвели бы дальнейшие прения. Это одно направление, которое наша дискуссия должна принять. Это будет направление скорее теоретического порядка. Конечно, ни в коем случае мы не собираемся отделять практику от теории. Вопрос о том, как организовать дальнейшее течение нашей дискуссии. Что мы намечали в самом начале? Как стоит практическое проведение экспозиционной работы в области показа первобытно-коммунистической формации. Эта сторона хотя и была освещена целым рядом выступлений, но если бы ряд учреждений, которые своего лица не заявили. мы не имели бы ещё возможности с ними связаться. Как обстоит дело с постановкой работы по проверке программы преподавания, это тоже стоит в плане нашей работы, и эта сторона дела затронута обществом историков-марксистов. Так что пока на ближайшее время вот что мы поставим. Мы должны заслушать информацию с мест, и затем позвольте вам предложить выдвинуть кого-нибудь персонально из нашей группы для доклада об этой проблеме.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 В. К. Никольский (1894-1953) - советский историк, специалист по истории первобытного общества, сотрудник Института истории РАНИОН, Института истории Коммунистической академии и исторического факультета МГУ.
2 Л. Г. Морган (1818-1881) - американский историк, социолог и этнограф, основоположник эволюционизма, автор исследований о первобытном обществе, оказавших огромное влияние на советскую науку.
3 М. О. Косвен (1885-1967) - советский историк, специалист по истории первобытного общества, автор работ о матриархате и патриархате.
4 Комитет Севера (полное наименование -Комитет содействия народностям северных окраин при Президиуме ВЦИК) - учреждение, созданное в 1924 г. для вовлечения коренных народов Севера в социалистическое строительство. Был упразднён в 1935 г., когда часть его функций перешла к Главному управлению Северного морского пути при СНК СССР.
5 Г. Кунов (1862-1936) - немецкий историк, этнограф, публицист, один из теоретиков немецкой социал-демократии, автор трудов по истории первобытного общества, получивших широкое распространение в СССР в 1920-х гг.
6 К. Каутский (1854-1938) - теоретик германской социал-демократии, автор большого числа исторических работ, широко переводимых в СССР в 1920-х гг. В начале 1930-х гг. подвергся серьёзной критике со стороны советских марксистов.
7 Н. М. Маторин (1898-1936) - советский этнограф, религиовед, один из основоположников советской этнографии; репрессирован, расстрелян в 1936 г.
8 Жаворонков - специалист в области первобытной техники, автор докладов в Комакадемии о происхождении земледелия и скотоводства. Более подробные сведения о нём нам найти не удалось.
9 Поль Лафарг (1842-1911) - немецкий социал-демократ, теоретик марксизма, зять К. Маркса. В СССР его работы широко переводились и, хотя и не подвергались серьёзной критике, рассматри-
вались как слишком популярные, поэтому ссылки на них редко фигурировали в серьёзных научных изданиях.
10 Мы полагаем, что в докладе идёт речь о М. Мюллере (1823-1900), английском филологе, основателе сравнительного религиоведения.
11 М. П. Жаков - секретарь секции докапиталистических формаций Института истории Коммунистической академии. В 1928 г. исключён из партии за принадлежность к троцкистскому блоку, в 1929 г. восстановлен. В 1933 г. уволен из института после кадровой чистки, дальнейшая судьба неизвестна .
12 Н. П. Токин - выпускник Саратовского университета (историк-этнолог), сотрудник секции докапиталистических формаций Института истории Коммунистической академии, специалист по истории раннего христианства. После 1933 г. следы Н. П. Токина теряются.
ЛИТЕРАТУРА
1. Сахаров А. Н. Дискуссии в советской историографии: убитая душа науки // Советская историография / под ред. Ю. Н. Афанасьева. -М. : РГГУ, 1996. - С. 124-161.
2. Метель О. В. Советская модель изучения первоначального христианства (1920-1990-е гг.). -Омск : Полиграфический центр «КАН», 2012.
3. Метель О. В. Институт истории Коммунистической академии (1929-1936 гг.) // Учёные записки Казанского университета. Серия «Гума-
Информация о статье
Дата поступления 16 декабря 2017 г.
Дата принятия в печать 1 февраля 2018 г.
Сведения об авторе
Метель Ольга Вадимовна - канд. ист. наук, старший преподаватель кафедры всеобщей истории Омского государственного университета им. Ф. М. Достоевского (Омск, Россия)
Адрес для корреспонденции: 644077, Россия, Омск, пр. Мира, 55а
E-mail: olgametel@yandex.ru Для цитирования
Метель О. В. О пользе истории докапиталистических формаций для социалистического строительства: дискуссия о первобытном коммунизме в советской историографии // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2018. № 1 (17). С. 272-282. DOI: 10.25513/2312-1300.2018.1.272-282.
нитарные науки». - 2016. - Т. 158, № 6. -С.1522-1532.
4. Покровский М. Н. Как должна быть поставлена работа Коммунистической академии // Вестник Коммунистической академии. -1930. - № 39. - С. 8-13.
5. Постановление ЦК ВКП(б) от 15 марта 1931 г. по докладу Президиума Комакадемии // Вестник Коммунистической академии. - 1931. -№ 2-3. - С. 3-5.
6. Мануильский Д. З. Лицом к боевым задачам Коминтерна! // Борьба классов. - 1931. -№ 2. - С. 1-8.
7. СПФ АРАН. Ф. 227. Оп. 2. Д. 33.
8. Изучение древней и средневековой истории в Коммунистической академии: институциональный аспект (1929-1932 гг.) // Древность и Средневековье: вопросы истории и историографии : материалы IV Всероссийской научной конференции студентов, аспирантов и молодых учёных. - Омск : ОмГУ, 2016. -С. 12-16.
9. Владимир Капитонович Никольский // Советская этнография. - 1954. - № 1. - С. 169-171.
10. Андреев Н. Н. История развития общественных форм : учебная книга. - Л. : Прибой, 1926.
11. Тер-Акопян Н. Б. К истории термина и понятия «первобытный коммунизм» // История социалистических учений : сборник статей / под ред. Л. С. Чиколини. - М. : Наука, 1986. -С. 3-24.
12. Архив РАН. Ф. 359. Оп. 2. Д. 89.
Article info
Received
December 16, 2017
Accepted February 1, 2018
About the author
Metel Olga Vadimovna - Candidate of Historical sciences, senior lecturer of the Department of World History of Dostoevsky Omsk State University (Omsk, Russia)
Postal address: 55a, Mira pr., Omsk, 644077, Russia
E-mail: olgametel@yandex.ru For citations
Metel O. V. The Benefits of the History of Precapitalist Formations to the Socialist Construction: The Discussion on the Primitive Communism in the Soviet Historiography. Herald of Omsk University. Series "Historical Studies", 2018, no. 1 (17), pp. 272-282. DOI: 10.25513/23121300.2018.1.272-282 (in Russian).
