CC BY
21
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
УДК 13(47) ББК 87.3:86.372(2)
О ПЕРВОЙ СИСТЕМЕ В РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ (о книге Артема Соловьева «"Согласить философию с православной Религией": идейное наследие архиепископа Никанора (Бровковича) в истории русской мысли XIX-XX веков» (Уфа, 2015. 440 с.))
Т.Н. РЕЗВЫХ
Православный Свято-Тихоновский гуманитарный Университет ул. Новокузнецкая, д. 23-б, г. Москва, 115184, Российская Федерация E-mail: hamster-70@mail.ru
Рассматривается монография А. Соловьева «"Согласить философию с православной Религией": идейное наследие архиепископа Никанора (Бровковича) в истории русской мысли XIX-XX веков», посвященная философии архиепископа Никанора (Бровковича). Целью рассмотрения является привлечение интереса специалистов в области русской философии. Подчеркивается, что творчество архиепископа Никанора нуждается в серьезном изучении. Обосновывается научная новизна книги А. Соловьева, осуществляется обзор всех ее разделов. Дан анализ специфики авторского подхода к творчеству философа -рассмотрение его концепции в контексте русской философии. Предлагаются дальнейшие возможные пути исследования творчества философа. Кроме того, обозначены параллели между философией архиепископа Никанора и западно-европейским философским контекстом, не указанные автором книги. В заключение обращено внимание на актуальность данного научного исследования.
Ключевые слова: духовно-академическая традиция, платонизм, позитивная философия, теория познания, антропология, креационизм, эйдос, вера.
ABOUT THE FIRST SYSTEM IN THE RUSSIAN PHILOSOPHY (About the book by Artyom Solovyov «"Compare philosophy with orthodox religion": ideologic heritage of archbishop Nikanor (Brokovich) in the history of Russian thought of XIX-XX cc.» (Ufa, 2015. 440 p.))
T.N. REZVIKH
St.Tikhon's Ortodox University. Faculty of Advanced Further Education 9, Ilovayskaya St., Building 2, Moscow, 115184, Russian Federation E-mail: hamster-70@mail.ru
The article is devoted to the analysis of the monograph of A. Solovyov "Compare philosophy with orthodox religion": ideologic heritage of archbishop Nikanor (Brokovich) in the history of Russian thought of 19-20 cc."devoted to the philosophy of archbishop Nikanor (Brovkovich). Article focuses on the attraction of interest of experts in the field of the Russian philosophy. Creative work of the archbishop needs serious studying. Scientific novelty of the book is proved in article, the review of all sections of the book is carried out, the analysis of specifics of author's approach to works of the
philosopher - studying its concept in the context of the Russian philosophy is carried out. Further possible ways of research of works of the philosopher are offered. The parallels of philosophy of the archbishop Nikanor with the West European philosophical context which aren't specified by the author of the book are identified. The conclusion about relevance of this scientific research is drawn.
Key words: Spiritual and academic tradition, platonism, positive philosophy, theory of knowledge, anthropology, creationism, eidos, belief.
Перед нами первая книга, посвященная исследованию творчества архи-еп. Никанора (Бровковича). Особое место наследия архиеп. Никанора в русском философском процессе как одной из первых «философских систем» было отмечено еще прот. В. Зеньковским. Однако только теперь, после выхода монографии А. Соловьева «"Согласить философию с православной Религией": идейное наследие архиепископа Никанора (Бровковича) в истории русской мысли XIX-XX веков», становится очевидным, что система владыки Никанора - действительно первая по времени система в русской философии. Это важный научный результат, полученный автором. Книга разделена на три примерно равные части. Первая посвящена анализу онтологии и гносеологии философа, вторая - его идейно-философскому окружению, третья - оценкам его концепции русскими мыслителями рубежа XIX-XX веков и компаративистике. Автор сосредоточился на русском контексте творчества философа, поэтому европейский контекст затрагивается в книге в значительно меньшей степени. Хочется думать, что следующая монография исследователя не оставит без внимания античный и немецкий контексты.
«Введение» посвящено жизненному пути философа. Духовная цензура николаевских и ранних александровских времен успешно соревновалась со светской в стремлении заподозрить его в нелояльности или «неправославии». Священноначалие не знало, что делать со «слишком» ученым монахом, и для вразумления переводило его из одной епархии в другую. В 1871 г. архимандрит Никанор был хиротонисан во епископа Аксайского, викария Донской епархии и до 1876 г. пробыл в Новочеркасске. Здесь он и написал первые два тома философского сочинения «Позитивная философия и сверхчувственное бытие» (1875-1876). В 1877 г. он становится Уфимским владыкой, а последним местом служения владыки стала Херсонская и Одесская епархия. Скрупулезный анализ времени написания главного труда архиеп. Никанора принес свои плоды: он позволяет автору исследования утверждать о возможном влиянии идей архиепископа на творчество Вл. Соловьева и Н.Я. Грота, но не наоборот.
Авторский анализ показывает, что теория познания архиеп. Никанора восходит к традиции Плотина, Августина и Декарта, в которой, чтобы приблизиться к истине, необходимо обратиться к собственной душе. Архиеп. Никанор изначально различает три познавательные способности: чувственность, рассудок и разум. Однако он не только вкладывает в них содержание, отличное от Канта, но и соотношение между ними рассматривает совершенно иначе. Истинное познание, в конечном счете, должно исходить из опыта. Но, по Канту, внутреннее чувство дает нам возможность наблюдать лишь собственную душу, а по архиеп. Никанору, внутренний опыт как раз и дает возможность истинно-
го знания. Мне кажется, что само понятие внутреннего опыта могло быть воспринято архиеп. Никанором от Лейбница, но, в отличие от Лейбница, русский философ признает значимость и внешнего опыта. Хотя внутренний опыт и дает нам чувство истины, это не значит, что мы, вслед за Лейбницем, должны отрицать воздействие на нас внешних причин и сводить все наше познание к воздействию на нас одного только Бога1. Думаю, стоит обратить внимание, что данная концепция опыта близка Шеллингу, различавшему опыт в кантовском («низком») смысле, как эмпирическое познание, определяющее предмет, оставляющее все интеллигибельное за его пределами, и опыт в «высоком» смысле, как метафизический опыт, а также концепциям внутреннего чувства И.Г. Гшанна и Ф.Г Якоби, движимых стремлением вывести философию за пределы понятий и приблизить ее к действительности. Эти параллели могли бы стать предметом отдельного исследования.
Итак, такое расширенное понимание опыта сближается русским философом с верой и разумом. Это вытекающее из опыта знание должно упорядочиваться в систему «позитивного», «индуктивно-дедуктивного метода», т.е. данное нам «ясно и отчетливо» должно быть проверено методически. Тем самым философ говорит об опыте, упорядоченном разумом. В процессе познания восприятие предмета соединяется с памятью, воображением и с идеей разума, отличительная черта которого и состоит в способности подниматься «от смутных и простейших идей к величайшей идее полноты бытия»2. Это знание противопоставляется знанию рассудочному. Однако кантовское понимание рассудка архиеп. Никанору чуждо. Если у Канта рассудок подводит чувственное созерцание под определенные правила (категории), а следовательно, имеет определенные границы, обладает определенной, строго очерченной областью, образует самостоятельное, самодовлеющее единство, то у архиеп. Никанора рассудок, напротив, границ не имеет. Его деятельность приводит лишь к дурной бесконечности, а следовательно, не дает и знания. По его мысли, рассудок движется от понятий с меньшим объемом к понятиям с большим объемом, а соответственно, и с меньшим содержанием, и в конце концов он приходит к пустым, бессодержательным абстракциям. Рассудок трактуется как деятельность бесконечная, но, тем не менее, обреченная оставаться только в границах самого познавательного акта. Если рассудок и разум у Канта имеют разные области применения, то у архиеп. Никанора они отличаются характером своей деятельности. В отличие от рассудка, разум, двигаясь к понятиям со все большим объемом, движется и к большему содержанию. Это возможно потому, что разум подобен платоновскому «припоминанию», интеллектуальной интуиции. Результат деятельности разума архиеп. Никанор и называет «идеей».
1 См.: Лейбниц ГВ. Рассуждение о метафизике // Лейбниц Г.В. Соч.: в 4 т. М.: Наука, 1982. Т. 1. С. 153 [1].
2 См.: Соловьев А. «Согласить философию с православной религией»: идейное наследие архиепископа Никанора (Бровковича) в истории русской мысли Х1Х-ХХ веков. Уфа: Сло-вохотов А.А., 2015. С. 95 [2].
Автор отмечает, что близкое понятие идеи появится в «Чтениях о Богоче-ловечестве». Как и у архиеп. Никанора, у Вл. Соловьева идея есть предельно конкретное понятие, обладающее при этом бесконечно богатым содержанием. Однако, в отличие от Соловьева, архиеп. Никанор идею хотя и персонализирует, но не связывает с Троицей. Кроме того, Вл. Соловьев развивал свое учение об идее, чтобы поднять на теоретический уровень веру отцов, т.е. при помощи философии усовершенствовать христианское учение о Богочеловеке. Архиеп. Никанор хотел осуществить обратную задачу - «согласить философию с православной религией», создать христианскую философию.
Следующий раздел посвящен онтологии. Понятие материи у архиеп. Никанора отличается от кантовского. Материя относится к сфере рассудочных понятий, и на ее примере нагляднее всего видна описанная выше деятельность рассудка: уход в дурную бесконечность, в раздробление в полной бессодержательности и в конечном счете превращение в ничто. Авторский анализ понятия материи позволяет увидеть, насколько близок в этом вопросе архиеп. Никанор Лейбницу с его идеей, что принципы телесной природы на самом деле носят метафизический, сверхчувственный характер. Архиеп. Ни-канор, стремясь анализировать выводы современной ему науки, уверен, что мир тварного бытия не может описываться законами механики. Поэтому в поисках принципа устройства бытия он отказывается от понятия атома и формулирует учение о бытии как организме живых сил - монад. Творение субстанций происходит путем самоограничения Богом абсолютного небытия. Эти тварные сверхчувственные субстанции философ называет «эйдоса-ми». Однако никаноровские эйдосы-монады, в отличие от монад Лейбница, способны взаимодействовать между собой.
Из анализа онтологии архиеп. Никанора, предпринятого Артемом Соловьевым, становится очевидным, насколько идеи архиеп. Никанора близки идеям Н.Н. Страхова (см. книгу «Мир как целое» (1872) и последующие статьи), ставившего проблему причинности и целесообразности, души и тела, живого и неживого и разрешавшего ее в лейбницеанском духе. Кроме того, нам представляется, что система архиеп. Никанора - одна из первых страниц в линии русского персонализма, поскольку эйдос он трактует как уникальное бытие, одновременно связанное со всем универсумом.
Антропология архиеп. Никанора основана на размышлениях о жизни ученого монашества. Теоретической базой антропологии, в свою очередь, является гносеология мыслителя. Оказывается, что рассудок и разум суть на самом деле тезис и антитезис единой познавательной способности, но только антитезис трактуется как вырождение тезиса. Путь рассудка приводит к искушениям и падению, т.е. выходу из монашества, путь разума обращает ученого монаха на путь покаяния и не дает отречься от ангельского облика. Разрешение антиномий осуществляется не по Канту: «Должно происходить волевое преодоление этого отпадения через преображение антитезиса в духе первичного идеала. А это и есть покаяние, "перемена ума"» [1, с. 129]. Нам представляется, что в этой оригинальной антропологии очевидны аналогии с теорией познания Флоренского, как она изложена в «Столпе». Именно в этой книге пойдет речь
о двух путях познания: один путь начинается в рассудке и движется сквозь антиномии разума к вере, второй путь - познание как подвижническое бытие, ориентированное на спасение. Однако, на наш взгляд, истинный путь познания, по архиеп. Никанору, предполагает выбор тезиса, а по о. Павлу - это выбор первого пути. Для образованного монаха, во-первых, знакомого со светскими науками, во-вторых, пребывающего фактически в миру, неизбежен первый путь. Для о. Павла оба познавательные пути ведут к истине. Этот раздел, несмотря на свой небольшой объем, представляет большую удачу книги.
Одна из важных идей владыки Никанора - его концепция творения как самоограничения Богом абсолютного небытия, порождения в этом самоограничении эйдосов, образующих в своей совокупности космический разум. Абсолютное бытие есть бесконечно богатое содержание, составляющее организм идей, абсолютное небытие понимается как материя. Это граничные понятия, которыми порождается всякое конечное бытие. Два принципа соединяются во всяком явлении мира. Таким образом, бытие является системой природ, иерархически выстроенной по степени «своего приближения к тому или другому полюсу гранично абсолютных величин»3.
Автор монографии неоднократно затрагивает вопрос о творении. «Ар-хиеп. Никанор, несмотря на признание им двух начал - абсолютного бытия (творческой Божией силы) и абсолютного небытия, полагает, что именно это абсолютное бытие самоограничивает себя небытием, в результате чего творится конкретное ограниченное бытие»4, «любая "идея" как индивидуальная субстанция представляет собой самоограничение абсолютного бытия абсолютным небытием»5. Однако Артем Соловьев пишет о творении в компаративном плане, а не предметно, в силу чего концепция остается не до конца проясненной. Если «абсолютное бытие» - «сила Божия», то почему оно является тварным? Судя по тому, что «абсолютное небытие» отождествляется с материей, а материя понимается в лейбницеанском духе, т.е. в самом деле является небытием, то, видимо, речь в самом деле идет о творении ех пШИо. Однако автору все-таки стоило более детально прояснить, что такое «ограничение», поскольку эта концепция сама по себе может быть связана с акцентом на единстве Бога и мира, со всеединством. Так, например, ее использует С.Л. Франк в «Непостижимом», опираясь на учение средневекового кабба-листа Исаака Лурии6. В модели Франка, выстроенной в соловьевском духе, принципиально важно космическое чувство единства Бога и мира, идеи и материи. И сам Франк открыто отвергал библейскую концепцию творения в ее буквальной формулировке. Наличие идеи «ограничения» свидетельствует о том, что и системе архиеп. Никанора не чужды эти элементы философии
3 См.: Никанор (Бровкович), архиеп. Позитивная философия и сверхчувственное бытие. СПб.: Типография товарищества «Общественная польза», 1876. Т. 2. С. 41 [3].
4 См.: Соловьев А. «Согласить философию с православной религией»: идейное наследие архиепископа Никанора (Бровковича) в истории русской мысли Х1Х-ХХ веков. С. 223.
5 Там же. С. 314.
6 См.: Франк С.Л. Непостижимое // Франк С.Л. Сочинения. М.: Правда, 1990. С. 526-527 [4].
всеединства. Он сам, излагая идею бытия как единства положительного полюса (бесконечности) и отрицательного (нуля), ссылается на греков (пифагорейцев и Аристотеля) и 1ёгеля7.
На размытость понятия «абсолютное бытие» (а если опираться на те цитаты, что приводит автор монографии, оно действительно остается до конца непроясненным) обращал внимание еще В.С. Соловьев. Н.К. Г&врюшин и вовсе увидел у владыки Никанора идею творения мира Богом из Самого Себя и сделал отсюда вывод о наличии пантеистического уклона8. Вслед за Зеньковс-ким9 Артем Соловьев отвергает обвинение в пантеизме, отметает критику Соловьева (ее анализу посвящено двенадцать страниц), однако концепция творения остается не до конца проясненной.
Автор вновь обращается к теме творения, рассматривая никаноровскую версию эйдоса в ее сравнении с лосевской. Исследователь обнаруживает у архиеп. Никанора то же, что сближает 1уссерля и Лосева, - идею конструирования эйдоса из моментов, обнаружение в эйдосе структуры. Речь идет о понимании эйдоса как подвижного покоя самотождественного различия. Но, по мнению Артема Соловьева, граница между Нетварной Сущностью и миром у Лосева размыта, а концепция творения выражена лишь в том, что первоначалом тварного мира («тетрактиды В») является энергия «перво-тетрак-тидной сущности». У владыки же Никанора концепция творения более ясна -самоограничение абсолютного бытия абсолютным небытием. На наш взгляд, однако, различия не столь велики, как это представляется автору. Согласно Лосеву, материя - «форма самоопределения самой сущности»10. «Тетрактида А» погружается в меон, своей энергией порождая «тетрактиду В». Лосев, говоря о творении, утверждает нечто близкое концепции «самоограничения». Меон таков, что «общение с ним приводит сущность к сокращению, уменьшению»11. Это очень близко владыке Никанору, если опустить тот момент, что для него материя - еще и рассудочное понятие, небытие, почти иллюзия. Одним словом, проблема материи в творчестве владыки Никанора требует более подробного исследования.
Удачным разделом книги является параграф второй главы «Архиепископ Никанор и В.С. Соловьев», где исследователь вновь является первопроходцем. Речь идет не только о содержательном анализе философских взглядов, но и о детальном изучении контекста.
7 См.: Никанор (Бровкович), архиеп. Позитивная философия и сверхчувственное бытие. С. 29-30.
8 См.: Гаврюшин Н.К. «Меня официально объявили неправославным»: архиепископ Никанор (Бровкович) // Гаврюшин Н.К. Русское богословие: очерки и портреты. Н. Новгород: Нижегородская духовная семинария, 2011. С. 268 [5].
9 См.: Зеньковский В. История русской философии. М.: Академический проект, 2001. С. 524-525 [6].
10 См.: Лосев А.Ф. Античный космос и современная наука // Лосев А.Ф. Бытие. Имя. Космос. М.: Мысль, 1993. С. 181 [7].
11 Там же.
С 1990 г. по 2011 г. о владыке Никаноре было написано всего одиннадцать работ (среди которых две диссертации). Едва ли не столько же было написано и Артемом Соловьевым в процессе подготовки этой книги12. Автор прямо называет и причину столь слабого интереса - идеи исходили от «представителя церковного священноначалия»13. Кроме того, по словам исследователя, за этот период ни одна философская работа самого владыки Никанора не была ре-публикована. Поэтому почти каждая глава книги завершается приложением, в котором опубликованы несколько текстов как самого героя, так и о нем. Занимаясь исследованием творчества владыки Никанора, Артем Соловьев осуществил большую архивную работу по выявлению источников. Можно надеяться, что в скором времени автор републикует и сами сочинения владыки Никанора, прежде всего главный труд, давно ставший библиографической редкостью.
Список литературы
1. Лейбниц ГВ. Рассуждение о метафизике // Лейбниц ГВ. Соч.: в 4 т. М.: Наука, 1982. Т. 1. С. 125-163.
2. Соловьев А. «Согласить философию с православной религией»: идейное наследие архиепископа Никанора (Бровковича) в истории русской мысли Х1Х-ХХ веков. Уфа: Сло-вохотов А.А., 2015. 440 с.
3. Никанор (Бровкович), архиеп. Позитивная философия и сверхчувственное бытие. СПб.: Типография товарищества «Общественная польза», 1876. Т. 2. 401 с.
4. Франк С.Л. Непостижимое // Франк С.Л. Сочинения. М.: Правда, 1990. С. 183-559.
5. Гаврюшин Н.К. «Меня официально объявили неправославным»: архиепископ Никанор (Бровкович) // Гаврюшин Н.К. Русское богословие: очерки и портреты. Н. Новгород: Нижегородская духовная семинария, 2011. С. 251-283.
6. Зеньковский В. История русской философии. М.: Академический проект, 2001. 880 с.
7. Лосев А.Ф. Античный космос и современная наука // Лосев А.Ф. Бытие. Имя. Космос. М.: Мысль, 1993. С. 61-612.
12 По теме исследования автор написал целый ряд статей, ставших основой данной книги. Среди них: Архиепископ Никанор (Бровкович) и К.Н. Леонтьев: конгениальность мысли и духа // Христианство и русская литература. Сб. 7. СПб.: Наука, 2012. С. 185-224; «Синтетическая философия» архиепископа Никанора (Бровковича) - опыт онтологической гносеологии XIX в. // Вопросы философии. 2012. № 10. С. 129-139; Источники для исследования философии архиепископа Никанора (Бровковича) // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Сер. 1: Богословие. Философия. 2013. № 2(46). С. 88-102; Архиепископ Никанор (Бровкович) в судьбе и философии Н.Я. Грота // Вестник Московского университета. Сер. 7. Философия. 2014. № 4. С. 18-35; Архиепископ Никанор (Бровко-вич) о вреде идеи прогресса и вероятной пользе железных дорог // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Сер. 1: Богословие. Философия. 2014. № 54 (4). С. 29-45; В.С. Соловьев и архиепископ Никанор (Бровкович). I. В.С. Соловьев о философском учении Архиепископа Никанора // Соловьевские исследования. 2014. № 1(41). С. 6-25; В.С. Соловьев и Архиепископ Никанор (Бровкович). II. Архиепископ Никанор о мировоззрении В.С. Соловьева // Соловьевские исследования. 2014. № 2(42). С. 33-51.
13 См.: Соловьев А. «Согласить философию с православной религией»: идейное наследие архиепископа Никанора (Бровковича) в истории русской мысли Х!Х-ХХ веков. С. 5.
196
CoAoebeecKue uccnedoeaHun. BbmycK 2(46) 2015
References
1. Leybnits, G.V Rassuzhdenie o metafizike [Reasoning on metaphysics], in Leybnits, G.V Sochineniya v 4t., t.1 [Works in 4 vol., vol. 1], Moscow: Nauka, 1982, vol. 1, pp. 125-163.
2. Solov'ev, A. «Soglasit' filosofiyu s pravoslavnoy religiey»: ideynoe nasledie arkhiepiskopa Nikanora (Brovkovicha) v istorii russkoy mysli XIX-XX vekov [«To align philosophy with orthodox religion»: ideological heritage of the archbishop Nicanor (Brovkovich) in the history of the Russian thought of the XIX-XX centuries], Ufa: Slovokhotov A.A., 2015. 440 p.
3. Nikanor (Brovkovich), arkhiepiskop. Pozitivnaya filosofiya i sverkhchuvstvennoe bytie [Positive Philosophy and Supersensual Being, bishop Nikanor opus], Saint-Petersburg: Tipografiya tovarishchestva «Obshchestvennaya pol'za», 1876, vol. 2. 401 p.
4. Frank, S.L. Nepostizhimoe [Incomprehensible], in Frank, S.L. Sochineniya [Works], Moscow: Pravda, 1990, pp. 183-559.
5. Gavryushin, N.K. «Menya ofitsial'no ob»yavili nepravoslavnym»: arkhiepiskop Nikanor (Brovkovich) [«I was officially declared as non-Orthodox»: Archbishop Nikanor (Brovkovich)], in Gavryushin, N.K. Russkoe bogoslovie: ocherki iportrety [Russian theology: Essays and portraits], N. Novgorod: Nizhegorodskaya dukhovnaya seminariya, 2011, pp. 251-283.
6. Zen'kovskiy, V Istoriya russkoy filosofii [Story of the Russian philosophy], Moscow: Akademicheskiy proekt, 2001. 880 p.
7. Losev, A.F Antichnyy kosmos i sovremennaya nauka [Antique cosmos and modern science], in Losev, A.F. Bytie. Imya. Kosmos [Being. Name. Cosmos], Moscow: Mysl, 1993, pp. 61-612.
