CC BY
258
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2017. № 3 (52). С. 107-110.
УДК 347
DOI 10.25513/1990-5173.2017.3.107-110
О НОВЕЛЛАХ ПОСТАНОВЛЕНИЯ ПЛЕНУМА ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ОТ 16.05.2017 № 16 «О ПРИМЕНЕНИИ СУДАМИ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ПРИ РАССМОТРЕНИИ ДЕЛ, СВЯЗАННЫХ С УСТАНОВЛЕНИЕМ ПРОИСХОЖДЕНИЯ ДЕТЕЙ»
ABOUT INNOVATIONS OF THE RESOLUTION OF THE PLENUM OF THE SUPREME
COURT OF THE RUSSIAN FEDERATION FROM 16.05.2017 № 16 "ABOUT THE APPLICATION OF THE LEGISLATION BY COURTS HEARING CASES CONNECTED WITH THE DERIVATION OF THE CHILDREN"
В. М. АШУХА, Е. Л. НЕВЗГОДИНА (V. M. ASHUKHA, E. L. NEVZGODINA)
Анализируется новейшее постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации, разъясняющее применение ряда дискуссионных в науке и неоднозначно применяемых в судебной практике положений семейного законодательства, касающихся вопросов, связанных с установлением материнства и отцовства, в том числе различные способы установления и их специфические особенности.
Ключевые слова: семейное право; дети; происхождение детей; установление отцовства; установление материнства; оспаривание отцовства; оспаривание материнства; вспомогательные репродуктивные технологии.
The article deals with the newest resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation explaining the application of some debatable in science and ambiguously applied in court practice provisions of the family legislation on the cases connected with the establishment of maternity and paternity including various ways of the derivation and their specific features.
Key words: family law; children; derivation of children; paternity proof; maternity derivation; contest of paternity; contest of motherhood; auxiliary reproductive technologies.
Принятый в 1995 г. Семейный кодекс Российской Федерации (далее - СК РФ) [1] во многом изменил существовавший ранее порядок удостоверения происхождения детей, что с неизбежностью вызвало у практикующих юристов, и в первую очередь у судей судов общей юрисдикции, ряд вопросов относительно применения новых законодательных положений при рассмотрении конкретных дел. Уже в 1996 г., проанализировав и систематизировав сформировавшуюся судебную практику, Пленум Верховного Суда Российской Федерации выработал ряд разъяснений, направленных на правильное и единообразное толкование нового семейного законодательства при рассмотрении дел об установлении отцовства и о взыскании алиментов [2].
© Ашуха В. М., Невзгодина Е. Л., 2017
Однако с того момента прошло уже более двадцати лет, в течение которых семейные отношения претерпели существенные изменения, а современные реалии всё чаще ставят перед судами задачи разрешения споров, существование которых в 1996 г. даже сложно было представить. При этом судебные решения по таким спорам едва ли отличаются единообразием. В такой ситуации Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 мая 2017 г. № 16 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей» [3] явило собой средство решения тех задач, с которыми уже не справлялось Постановление от 25 октября 1996 г. № 9. Последнее, в свою
очередь, в связи с принятием отдельного акта толкования норм закона в области установления и оспаривания отцовства и материнства, после мая 2017 г. сохранило своё действие только в части, разъясняющей вопросы применения СК РФ при рассмотрении дел о взыскании алиментов.
Новое постановление вобрало в себя как и ранее существовавшие позиции Пленума Верховного Суда Российской Федерации (так, утратившие силу п. 1-7, 9 и 10 Постановления от 25 октября 1996 г. № 9 почти в неизменённом виде были перенесены в Постановление от 16 мая 2017 г. № 16), так и новые разъяснения по вопросам, необходимость разрешения которых уже давно ощущалась в современной судебной практике. Наиболее остро этого требовали вопросы, возникающие при удостоверении происхождения детей, рождённых с применением вспомогательных репродуктивных технологий.
Освещая основные новеллы недавно принятого документа, следует особо отметить п. 31, который наконец прекратил дискуссии вокруг судьбы, как ранее считалось, заведомо проигрышных дел по искам об установлении отцовства и материнства заказчиков услуг суррогатной матери, не получивших согласия последней на запись их в качестве родителей рождённого ею ребёнка. Отсутствие такого согласия, по заявлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации, не должно служить безусловным основанием для отказа в удовлетворении иска. Судам в целях правильного рассмотрения дела, в частности, указано на обязанность проверить, заключался ли договор о суррогатном материнстве и каковы условия этого договора, являются ли истцы генетическими родителями ребёнка, по каким причинам суррогатная мать не дала согласия на запись истцов в качестве родителей ребёнка, и с учётом установленных по делу обстоятельств, а также положений ст. 3 Конвенции ООН «О правах ребёнка» разрешить спор в интересах несовершеннолетнего. Тем самым судам общей юрисдикции рекомендовано не ограничиваться буквальным толкованием п. 4 ст. 51 СК РФ, а при вынесении решения в первую очередь руководствоваться основными началами семейного законодательства, к которым в соответствии с ч. 1 ст. 1 СК РФ
отнесено и обеспечение приоритетной защиты прав и интересов несовершеннолетних.
Вообще Пленум Верховного Суда Российской Федерации в своём Постановлении от 16 мая 2017 г. № 16 неоднократно обращает внимание судов на необходимость при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей, руководствоваться именно этим правилом. Так, в п. 28 содержится запрет на вынесение судом решения об удовлетворении иска по делам об оспаривании отцовства исключительно на основании признания иска ответчиком, поскольку это может повлечь за собой нарушение прав несовершеннолетнего, в том числе права знать своих родителей, права на их заботу, на получение соответствующей материальной помощи и др. Пункт 29 предусматривает также в целях наилучшего обеспечения интересов несовершеннолетнего возможность суда отказать в иске об оспаривании отцовства, даже если в ходе судебного разбирательства с достоверностью будет установлено, что лицо, записанное отцом ребёнка, не является его биологическим родителем. Такое исключение допускается, например, когда имеют место длительность семейных отношений, сложившихся между ребёнком и лицом, записанным в качестве его отца; устойчивая эмоциональная привязанность ребёнка к этому лицу; намерения данного лица продолжать воспитывать этого ребёнка и заботиться о нём как о своём собственном, и только в том случае, если одновременно не заявлено требование об установлении в отношении ребёнка отцовства его биологического отца.
При этом Пленум Верховного Суда Российской Федерации в п. 32 рассматриваемого постановления однозначен и не допускает никаких исключений, когда говорит о невозможности установления родительских прав и обязанностей между донором и ребёнком, рождённым с использованием донорского генетического материала, независимо от того, было данное лицо известно родителям ребёнка или нет (анонимный донор). Закрепление названного положения в документе, имеющем общеобязательный характер для всех судов общей юрисдикции, становится значительной гарантией защиты доноров, а иногда и мужчин - заказчиков услуг суррогатной матери, впоследствии решившей ос-
О новеллах Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16.05.2017 № 16..
тавить ребёнка себе [4], от исков об установлении отцовства и взыскании алиментов. Оно же являет собой препятствие к вероятному использованию донорами не табуированной законом возможности предъявления ими исков об оспаривании отцовства их клиентов (установлении отцовства в отношении рождённых их клиентками детей) со ссылкой на то обстоятельство, что фактически родителем является именно донор. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации хоть и не исключает потенциальность предъявления таких исков, но в целях обеспечения защиты семьи от вмешательства третьих лиц пресекает всякие надежды на удовлетворение заявленных в них требований.
Нельзя, говоря о новеллах Постановления от 16 мая 2017 г. № 16, оставить без внимания и п. 30. В нём обращено внимание судов на то, что абз. 1 п. 3 ст. 52 СК РФ вовсе не исключает возможности оспаривания отцовства, установленного в отношении детей, рождённых с использованием метода искусственного оплодотворения или имплантации эмбриона. К числу возможных оснований для удовлетворения иска об исключении из записи акта о рождении сведений об отце, внесённых в порядке п. 4 ст. 51 СК РФ, Пленум Верховного Суда Российской Федерации причисляет установленные судом недобровольный и неосознанный характер дачи согласия на применение перечисленных методов, истечение срока, на который было дано такое согласие, его отзыв, а также то обстоятельство, что таким согласием не охватывалось использование донорских материалов.
Особую актуальность такое разъяснение приобретает, например, в свете инициирования в марте 2017 г. в Черкесском городском суде Карачаево-Черкесской Республики М. Акбаевым дела по иску к его бывшей супруге об уничтожении эмбрионов, которые в период брака были получены из их половых клеток. Обращение в суд вызвано в том числе опасениями мужчины по поводу возможного использования женщиной после развода эмбрионов для рождения ребёнка и предъявления к нему требований об установлении отцовства и взыскании алиментов [5]. Не исключено что, будучи уверенным в том, что судебные органы в случае разрешения таких требований займут его сторону, М. Ак-
баев не настаивал бы на умерщвлении эмбрионов, которые для его бывшей супруги, вполне вероятно, являются последней надеждой стать матерью.
Наряду с этим, имеется в рассматриваемом документе и положение, вызывающее у нас недоумение. По нашему мнению, п. 34 в той его части, которая обязывает суды при разрешении дел об установлении отцовства выносить на обсуждение сторон вопрос относительно отчества ребёнка после установления отцовства, если оно не совпадает с именем лица, отцовство которого установлено, не согласуется с Федеральным законом «Об актах гражданского состояния» [6]. Так, ч. 4 ст. 18 и ч. 2 ст. 63 названного закона вне зависимости от того, производится ли установление отцовства одновременно с регистрацией рождения или же ребёнок ранее носил иное отчество, вменяет органам ЗАГС в обязанность приведение отчества несовершеннолетнего ребёнка в соответствие с именем отца. Пленум же Верховного Суда Российской Федерации, вступая в противоречие не только с обозначенными законодательными нормами, но и правилами имяобразо-вания, присущими русской национальной традиции, предлагает оставить этот вопрос на усмотрение сторон, а при недостижении между родителями согласия по указанному вопросу разрешить этот вопрос самостоятельно с учётом мнения органа опеки и попечительства.
В целом же Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 мая 2017 г. № 16 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей» носит довольно прогрессивный характер. Оно закрепляет в себе положения, выработанные судами общей юрисдикции и завоевавшие высокую оценку как со стороны общественности, так и в кругах профессиональных юристов. Так, о том, что правило, предусмотренное п. 4 ст. 51 СК РФ распространяется на одиноких матерей, ещё в 2009 г. высказались, например, Калининский районный суд Санкт-Петербурга, Кунцевский районный суд Москвы [7]. Пункт 31 рассматриваемого постановления лишь подтвердил верность таких выводов и указал остальным судам общей юрисдикции на необходимость
руководствоваться ими при разрешении аналогичных споров. В связи с этим у нас не возникает сомнений, что новое постановление будет успешно способствовать верному применению законодательства об установлении происхождения детей и укреплению семейных отношений.
1. Семейный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 1995 г. № 223-ФЗ // СЗ РФ. -1996. - № 1. - Ст. 16.
2. О применении судами Семейного кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел об установлении отцовства и о взыскании алиментов : Постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации от 25 октября 1996 г. № 9 // БВС РФ. - 1997. - № 1.
3. О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей : Постановление Пленума Верховного Суда Российской Феде-
рации от 16 мая 2017 г. № 16. - Доступ из справ.-правовой системы «Консультант-Плюс».
4. См. подробнее: Лебедева О. Ю. Юридическая категория «родство» в современном семейном праве // Семейное и жилищное право. - 2013. -№ 3. - С. 22.
5. См.: Курбатова А. Уникальный судебный процесс в Черкасске: разведённые супруги не могут поделить замороженные эмбрионы // Официальный сайт Первого канала. - URL: https://www.1tv.ru/news/2017-03-17/321736-unikalnyy_sudebnyy_protsess_v_cherkesske_raz vedennye_suprugi_ne_mogut_podelit_zamorozh ennye_embriony (дата обращения: 30.06.2017).
6. Об актах гражданского состояния : Федеральный закон от 15 ноября 1997 г. № 143-ФЗ // СЗ РФ. - 1997. - № 47. - Ст. 5340.
7. См.: Пуля И. Одиноким предоставляется... // Российская газета. - 2010. - 12 янв. (№ 5081). - С. 7.
