CC BY
102
О НЕОБХОДИМОСТИ ЗАКРЕПЛЕНИЯ ДЕФИНИЦИИ НИЧТОЖНЫХ И ОСПОРИМЫХ СДЕЛОК В ГРАЖДАНСКОМ КОДЕКСЕ РФ
С.С. ЖЕЛОНКИН
Аннотация. Автор рассматривает вопрос обоснованности закрепления понятия ничтожных и оспоримых сделок в действующем Гражданском кодексе РФ и приходит к выводу, что деление недействительных сделок на ничтожные и оспоримые должно проводиться не с помощью законодательного закрепления дефиниции оспоримых и ничтожных сделок, а с помощью установления юридических особенностей тех или иных сделок по основаниям их недействительности.
Ключевые слова: действительность, ничтожность, оспоримость, сделка, недействительность.
ABOUT NECESSITY OF FASTENING OF A DEFINITION INSIGNIFICANT AND REBUTTABLE TRANSACTIONS IN THE CIVIL CODE OF THE RUSSIAN FEDERATION
S.S. GELONKIN
The summary. The author considering a question the validity of the concept of consolidation negligible and rebuttable transactions in the current Civil Code and finds that the division of invalid transactions in the null and voidable shall be carried out not by the Legislative definitions rebuttable and void transactions, through the establishment of the legal features of any transactions on the grounds of their invalidity.
Key words: negligibility, voidability, the transaction, the validity, invalidity.
Современное представление о ничтожности и оспо-римости юридических сделок в гражданско-правовой доктрине можно признать классическим.
Неизбежность использования категории недействительных сделок всерьез возникла уже в древности. Понятие ничтожных и оспоримых сделок использовалось в римском праве, нормы, посвященные им, содержит Гражданский кодекс Франции 1804 г. (Кодекс Наполеона), Германское гражданское уложение 1896 г.
Впервые за всю историю развития отечественного законодательства действующий Гражданский кодекс РФ дал легальное определение ничтожных и оспоримых сделок, используя в законе соответствующую терминологию.
Естественно, что включение этих правовых категорий в ГК РФ породило много проблем как в теоретическом, так и в практическом плане, которые поставили под сомнение целесообразность включения норм о ничтожных и оспоримых сделках в ГК РФ.
Формальным юридическим основанием деления сделок на ничтожные и оспоримые считается порядок признания соответствующей сделки недействительной: оспоримая сделка недействительна в силу признания ее таковой судом; ничтожная сделка недействительна независимо от такого признания (п. 1 ст. 166 ГК РФ).
Думается, что закрепленное в законодательстве разграничение основано на формальных, но не сущ-
ностных критериях. С формальной точки зрения ничтожность и оспоримость представляют собой только два метода признания сделок недействительными, если они не соответствуют требованиям закона и иных правовых актов. Практическое же значение выявления сущностных закономерностей разделения недействительных сделок на оспоримые и ничтожные связано с постоянным расширением объема нормативно-правовых актов, устанавливающих недействительность соответствующих сделок в одних случаях в силу ничтожности, в других — в силу оспо-римости.
Г.Ф. Шершеневич, подразделяя недействительные сделки на ничтожные и опровержимые, приходил к выводу, что различие между ними основывается на том, какие интересы имеет в виду закон, устанавливающий недействительность: исключительно ли интерес частного лица или же также и интерес всего общества [11, с. 126—127].
Такой подход, безусловно, имеет рациональную сущность, он подтверждает то, что требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено только лицами, прямо указанными в законе, т.е. наличие частного интереса, а требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом, в том числе по инициативе суда, т.е. интерес гражданского оборота в целом.
Тем не менее данное основание классификации в известной мере носит в большей степени условный
характер, так как в гражданских правоотношениях частный интерес зачастую пересекается с публичным.
В работах некоторых современных авторов [5, с. 136] деление недействительных сделок на оспоримые и ничтожные обосновывается критерием наличия устранимых или неустранимых недостатков, при этом к устранимым недостаткам, которые предполагают относить оспоримость сделки, относят только порок воли, связанный со свободой ее формирования, и наличие согласия уполномоченных лиц. Такое деление представляется не вполне обоснованным, потому что при недействительности сделки все ее характеристики рассматриваются на момент ее совершения, а порок воли как таковой устранен быть не может. Из этого следует, что недостаток сделки как таковой неустраним, допускается, что указанные в законе лица не воспользуются правом оспаривания сделки на основании существования данного порока.
Необходимо обратить внимание на то, что в советской юридической литературе довольно часто высказывалось мнение о том, что вопреки отсутствию прямого указания законодателя правом на оспаривание сделки обладают не только потерпевший и заинтересованные лица, но и органы прокуратуры, которые наделены процессуальным правом вступать в дело на любой стадии процесса; в этом усматривалось сходство между оспоримыми и ничтожными сделками. Такой позиции, в частности, придерживались Д.М. Генкин [3, с. 233], С.И. Вильнянский [1, с. 166], С.В. Занковская [4, с. 14], Н.В. Рабинович [8, с. 18].
Такое расширительное толкование норм гражданского законодательства в современных условиях гражданского оборота, без всякого сомнения, является недопустимым, если речь не идет о защите государственных и общественных интересов. Принцип недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела (п. 1 ст. 1 ГК РФ) в полной мере распространяется и на институт недействительности сделок, а инициативу в оспаривании сделки вправе проявлять только прямо указанные в законе лица. Следует отметить, что реализация гражданско-правовых принципов имеет и еще одно проявление: при предъявлении исков о признании ничтожной сделки недействительной суд в большинстве случаев воздерживается от применения последствий их выхода за пределы исковых требований, таким образом оставляя вопрос о возможности применения последствий недействительности на усмотрение сторон.
Иногда особое свойство оспоримых сделок видят в том, что недостатки их трудно распознаваемы и не могут быть выявлены без представления и оценки необходимых доказательств [8, с. 16]. Однако представление и оценка доказательств могут потребоваться и для выявления недействительности ничтожной
сделки. На самом деле не только недействительность оспоримой, но и недействительность ничтожной сделки не всегда может быть очевидной, например, мнимой или притворной сделки.
К тому же следует обратить внимание, что в ряде случаев, как, например, в отношении крупных сделок акционерных обществ, законодатель первоначально устанавливает ничтожность сделки и затем изменяет положения закона и свою позицию в сторону оспоримости. Так, до внесения изменений в Федеральный закон «Об акционерных обществах» эти сделки являлись ничтожными [10], причем возможность их «исцеления» законом не предусматривалась. Но совместным постановлением пленумов Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда РФ было разъяснено, что такие сделки могут быть признаны судом имеющими юридическую силу и создающими для общества вытекающие из них права и обязанности, если при рассмотрении спора будет установлено, что в последующем они были одобрены соответственно советом директоров (наблюдательным советом) либо общим собранием акционеров общества [7, с. 17—18].
Такое положение дел свидетельствует об определенной необоснованности в отношении установления законодателем ничтожности или оспоримости недействительных сделок. Сказанное позволяет поставить под сомнение не формальное, а сущностное различие между оспоримыми и ничтожными сделками.
Классификация недействительных сделок на оспоримые и ничтожные не является единственной и не вызывающей сомнения в науке гражданского права. Вопрос о классификации недействительных сделок решается цивилистами по-разному.
В рамках данной статьи необходимо ответить на вопрос, возможно ли отнесение ничтожных и оспоримых сделок к столь различным категориям, как сделки и «несделки». Оспоримые сделки остаются действительными до момента их оспаривания и признания недействительными. Однако еще до указанных моментов они содержат в себе такие признаки, которые делают возможным признание их недействительными в дальнейшем. Вопрос об оспоримо-сти с точки зрения права возникает именно при непосредственном оспаривании сделки заинтересованными лицами, но не ранее.
В юридической науке предлагаются различные названия для категории сделок, которые гражданское законодательство называет оспоримыми.
Так, И.Б. Новицкий предлагал называть такие сделки относительно недействительными, а ничтожные сделки абсолютно недействительными [6, с. 70]. По его мнению, оспоримость представляет собой как бы последующую ничтожность с обратной силой, и оспоримая сделка в результате оспаривания становится ничтожной, поэтому деление недействитель-
ных сделок на оспоримые и ничтожные неудачно. И.Б. Новицкий утверждал, что пока оспаривание сделки возможно, но не осуществлено, имеет место состояние неопределенности, а если право оспаривания отпадает, сделка становится окончательно действительной. Такого же подхода придерживался Д.М. Генкин [2, с. 127-129].
Термин «относительная недействительность» означает, что сделка изначально не имеет юридической силы в отношении конкретных лиц, для всех же остальных она действительна. Гражданский кодекс РФ не содержит примера относительно недействительной сделки. Конструкция относительно недействительной сделки предусмотрена в германском Гражданском уложении и касается случаев нарушения интересов определенных лиц при осуществлении законного запрета на отчуждение имущества.
Считаем, что такой подход является недопуститым с точки зрения требований стабильности гражданского оборота. Состояние неопределенности означало бы отсутствие необходимой упорядоченности и надежности гражданских правоотношений. В то же время непонятно, что подразумевается под этим состоянием, так как до момента оспаривания сделки на нее распространяются все положения законодательства о действительных сделках соответствующего вида. Следовательно, какой-либо особый правовой режим неопределенности ни теоретически, ни практически существовать не может.
Представляется, что сделка не становится «окончательно действительной» [6, с. 70] после того как истек срок для ее оспаривания, она в данном случае действительной быть и не переставала.
Более того, если данная сделка не оспаривается заинтересованными лицами, то вопрос о ее недействительности вообще не возникает с точки зрения права.
Некоторые цивилисты не видят значительного различия между оспоримыми и ничтожными сделками, так как по конечному результату между ними разницы нет [6, с. 70].
В.А. Рясенцев предлагал именовать оспоримые сделки «относительно действительными» [9, с. 18— 19] на том основании, что они являются действительными до тех пор, пока не оспорены в суде. Такое наименование, по его мнению, не влияет отрицательным образом на стабильность гражданских правоотношений и соответствует природе оспоримых сделок.
Полагаем, что такое наименование оспоримой сделки в большей мере отражало бы позицию законодателя по отношению к таким сделкам до оспаривания их действительности в судебном порядке, после же признания недействительными такие сделки становились бы недействительными в силу оспори-мости.
Как известно, понятия «действительность» и «недействительность» являются взаимоисключающими.
Таким образом, согласно правилам формальной логики любая сделка в определенный момент времени может быть либо действительной, либо недействительной, поскольку третьего состояния у сделки быть не может. Это следует из соотношения, в котором должны находиться противоречащие понятия. Исходя из этого объемы противоречащих понятий «действительная сделка» и «недействительная сделка», в принципе, не должны пересекаться. Это означает, что не должно существовать сделок, которые относились бы одновременно и к действительным, и к недействительным.
Все сказанное позволяет прийти к выводу о необоснованности закрепленного определения ничтожных и оспоримых сделок в действующем Гражданском кодексе РФ. Деление недействительных сделок на ничтожные и оспоримые должно проводиться не с помощью их законодательного определения, а с помощью установления юридических особенностей тех или иных сделок по основаниям их недействительности, порядку признания их недействительными, в том числе и по кругу лиц, имеющих право предъявлять соответствующие требования, и по срокам исковой давности.
Литература
1. Вильнянский С.И. Лекции по советскому гражданскому праву. — Харьков: Изд-во Харьк. ун-та, 1958. С. 339.
2. Генкин Д.М. Относительная недействительность сделок // Юридический вестник. 1914. №. 7—8.
3. Советское гражданское право. Том 1 / Отв. ред. Д.М. Генкин. — М.: Госюриздат, 1950. С. 495.
4. Занковская С.В. Существенное заблуждение в сделке в советском гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1950. С. 14.
5. Мындря Д.И. Недействительность сделки, не соответствующей закону или иным правовым актам: Дис. ... канд. юрид. наук. — Екатеринбург, 2003. С. 192.
6. Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. — М.: Го-сюриздат, 1954. С. 247.
7. Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 02.04.97 № 4/8 «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об акционерных обществах» // Вестник ВАС РФ. 1997. № 6.
8. Рабинович Н.В. Недействительность сделок и ее последствия. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1960. С. 171.
9. Рясенцев В.А. Представительство и сделки в современном гражданском праве. — М.: Статут, 2006. С. 602.
10. Федеральный закон от 07.08.01 № 120-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об акционерных обществах» // СЗ РФ. 2001. № 33. Ч. I. Ст. 3423.
11. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). — М.: Фирма «СПАРК», 1995. С. 556.
