CC BY
40
Юшина Юлия Владимировна
кандидат юридических наук,
старший преподаватель кафедры уголовного права и криминологии Крымского филиала Краснодарского университета МВД России (e-mail: sevas1981@yandex.ru)
О необходимости уголовно-правового обеспечения безопасности заявителя о совершенном либо готовящемся преступлении
В статье обосновывается целесообразность совершенствования уголовно-правовых мер обеспечения безопасности заявителя о совершенном или готовящемся преступлении путем реконструкции ст. 309 УК РФ. Предлагается установление уголовной ответственности за воспрепятствование его явке в правоохранительные органы, принуждение к отказу от подачи соответствующего заявления или отзыву поданного заявления, к отказу от дачи объяснений, к даче заведомо ложных объяснений, за подкуп в этих целях.
Ключевые слова: правосудие, уголовное судопроизводство, участники уголовного судопроизводства, заявитель.
Ju.V. Jushina, Master of Law, Senior Lecturer of the Chair of Criminal Law and Criminology of the Crimea branch of the Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: sevas1981@ yandex.ru
About the need of criminal-law security of the applicant who claim about the committed or planned crime
The paper proves the necessity of criminal law provision of the security of an applicant on a crime that was committed or is to be committed by making amendments to the art. 309 of the Criminal code of Russian Federation. Criminal liability for putting obstacles in the way of appearance of the applicant before the law enforcement bodies, compelling them to refuse to apply, or withdraw the application, or failure to testify, or present knowingly false testimony, as well as bribery with these aims must be provided.
Key words: justice, criminal procedure, participants of criminal procedure, applicant.
В соответствии с нормами Основного закона Российской Федерации защита прав потерпевших от преступлений и обеспечение их доступа к правосудию является обязанностью государства (ст. 2, 52 Конституции РФ). Согласно ст. 18 Конституции РФ права и свободы человека и гражданина определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.
Особое место в механизме реализации указанных конституционных положений занимают нормы уголовного и уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации.
Так, назначением уголовного судопроизводства (п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК РФ) является защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений.
При получении достаточных данных о том, что потерпевшему, свидетелю или иным участникам уголовного судопроизводства, а также их близким родственникам, родственникам или близким лицам угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества либо иными опасными противоправными деяниями, судья, прокурор, руководитель следственного органа, следователь, орган дознания и дознаватель принимают, в пределах своей компетенции, в отношении указанных лиц меры безопасности (ч. 3 ст. 11 УПК РФ).
К разряду таких мер во время досудебного производства законодатель относит, в частности, право следователя в протоколе следственного действия, в котором участвует потерпевший, его представитель, свидетель, не приводить данные об их личности, а также данные о личности их близких родственни-
58
ков, родственников и близких лиц (ч. 9 ст. 166 УПК РФ).
При наличии угроз совершения насилия, вымогательства и других преступных действий в отношении потерпевшего, свидетеля или их близких родственников, родственников, близких лиц контроль и запись телефонных или иных разговоров допускаются по письменному заявлению указанных лиц (ч. 2 ст. 186 УПК РФ).
Уголовным законодательством, в свою очередь, для охраны общественных отношений в сфере осуществления правосудия предусмотрена ответственность за подкуп потерпевшего в целях дачи им ложных показаний, за принуждение его к даче ложных показаний, соединенное с шантажом, угрозой убийства, причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества этого лица или его близких (ч. 1, 2 ст. 309 УК РФ).
Применение в этих целях к потерпевшему или его близким насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо насилия, опасного для их жизни или здоровья, определено законодателем в качестве квалифицирующих признаков преступления (ч. 3, 4 ст. 309 УК РФ).
Анализ законодательной конструкции данной уголовно-правовой нормы позволяет сделать вывод, что расширительному толкованию она не подлежит. В действующей редакции ст. 309 УК РФ четко очерчен круг подлежащих защите лиц - это свидетель, потерпевший, эксперт, специалист и переводчик. Кроме того, исчерпывающе изложены формы совершения преступного деяния и указана его цель как обязательный признак субъективной стороны преступления.
Уголовное судопроизводство, как одна из форм осуществления правосудия, начинается с момента получения сообщения о преступлении, т.е. заявления о преступлении, явки с повинной, рапорта об обнаружении преступления (пп. 9, 43 ст. 5 УПК РФ).
Предпосылками начала надлежащего осуществления правосудия являются (должны являться) охраняемая нормами уголовного права возможность беспрепятственного обращения граждан в правоохранительные и другие государственные органы с заявлением о совершенном или готовящемся преступлении, законное его разрешение, пресечение незаконного влияния на заявителя, обеспечение его безопасности.
Заявитель является одним из инициаторов начала процесса осуществления правосудия, о чем прямо указывает п. 1 ч. 1 ст. 140 УПК РФ, в соответствии с которым заявление о пре-
ступлении (при наличии достаточных данных, указывающих на признаки преступления) является поводом к возбуждению уголовного дела.
Только по заявлению потерпевшего или его законного представителя возбуждаются уголовные дела об умышленном причинении легкого вреда здоровью (ч. 1 ст. 115 УК РФ), побоях (ч. 1 ст. 116 УК РФ), клевете (ч. 1 ст. 1281 УК РФ), изнасиловании (ч. 1 ст. 131 УК РФ), совершении насильственных действий сексуального характера (ч. 1 ст. 132 УК РФ), мошенничестве (ст. 159 УК РФ), присвоении или растрате (ст. 160 УК РФ), причинении имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием (ст. 165 УК РФ) и ряде других преступлений, указанных законодателем в п. 3 ст. 20 УПК РФ.
В этот момент возникают вопросы о процессуальном статусе заявителя о совершенном или готовящемся преступлении; о гарантированном Конституцией РФ праве его доступа к правосудию; об обеспечении безопасности в случаях противоправного воздействия со стороны лиц, заинтересованных в том, чтобы правосудие не свершилось.
Согласно пп. 1, 2 ст. 141 УПК РФ заявление о преступлении может быть сделано в устном или письменном виде. При этом письменное заявление должно быть подписано заявителем.
Дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа обязаны принять, проверить сообщение о любом готовящемся или совершенном преступлении и в пределах своей компетенции принять по нему решение.
Таким образом, регламентируемая ст. 144 УПК РФ и осуществляемая от имени государства особым кругом уполномоченных законом лиц деятельность является неотъемлемой частью уголовного судопроизводства.
Целью указанной деятельности является установление наличия или отсутствия в совершенном деянии признаков состава преступления, т.е. проведение предварительной уголовно-правовой квалификации путем сбора фактических данных, а на их анализе принятия соответствующего процессуального решения. Данная деятельность соответствует назначению уголовного судопроизводства и направлена на решение задач Уголовного кодекса РФ, в частности охрану прав и свобод человека и гражданина от преступных посягательств, а также предупреждение преступлений.
Проверка заявления или сообщения о преступлении до возбуждения уголовного дела проводится в срок до 3 суток, который может
59
быть продлен до 10 суток руководителем органа дознания и следственного органа и до 30 суток руководителем следственного органа по ходатайству следователя, а также прокурором по ходатайству дознавателя (ч. 1, 3 ст. 144 УПК РФ).
В свою очередь, совершение заявителем противоправных действий в процессе реализации своих прав отнесено законодателем к разряду преступлений против правосудия. Так, ст. 306 УК РФ предусмотрена ответственность за заведомо ложный донос, который, по мнению Ю.А. Красикова, считается оконченным преступлением с момента, когда заявление о совершенном преступлении поступило в соответствующие органы независимо от того, было ли возбуждено уголовное дело или нет [1, с. 845].
Полагаем, что прав Н.И. Пикуров, который относит к лицам, участвующим в отправлении правосудия, всех лиц, чьи процессуальные обязанности непосредственно связаны с принятием процессуального решения [2, с. 941].
Вместе с тем, процессуальный статус заявителя остается неопределенным, поскольку в гл. 8 УПК РФ «Иные участники уголовного судопроизводства» о нем отсутствует какое-либо упоминание. Более правильной представляется позиция некоторых бывших союзных республик. Так, в ст. 60 УПК Украины сформулировано понятие заявителя как физического или юридического лица, обратившегося с заявлением или сообщением об уголовном правонарушении и не являющегося потерпевшим.
В соответствии с ч. 2 ст. 55 УПК Украины права и обязанности потерпевшего возникают у лица с момента подачи заявления о совершении в отношении его уголовного правонарушения [3].
Так, далеко не каждый заявитель о совершенном, а особенно о готовящемся преступлении автоматически приобретает статус потерпевшего. Заявление о совершении такого рода преступлений может быть подано родителями, родственниками лица, в отношении которого совершено преступное деяние, его друзьями, знакомыми, представителями организаций, учреждений или просто гражданами.
В контексте обозначенной тематики исследования представляет интерес и позиция законодателя стран дальнего и ближнего зарубежья. Так, ст. 285 «а» УК Голландии предусматривает ответственность лица, которое умышленно, устно или жестом, письменно или с помощью изображения обращается к другому лицу с явным намерением повлиять на свободу этого
лица делать правдивое или добросовестное заявление судье или публичному служащему [4, с. 43].
О неопределенности статуса заявителя и явно заниженном уровне процессуальных мер обеспечения его безопасности свидетельствует анализ редакции п. 21.1 ст. 42 УПК РФ.
В соответствии с данной правовой нормой потерпевший наделен правом получать в обязательном порядке информацию о прибытии осужденного к лишению свободы к месту отбывания наказания, о выезде осужденного за пределы учреждения, исполняющего наказание в виде лишения свободы, о времени освобождения осужденного из мест лишения свободы.
Логично возникает вопрос: почему правом на получение такой информации не наделено лицо, по заявлению которого виновный привлечен к уголовной ответственности, осужден и отбывает наказание, особенно в случаях, когда осужденным в адрес заявителя либо его близких были высказаны угрозы совершения противоправных действий за содействие правосудию?
В этой связи, следует полностью согласиться с Л.В. Брусницыным: «Если государство возлагает на индивида исполнение уголовно-процессуальных обязанностей, сопряженных с возникновением для него опасности, то оно в свою очередь обязано усилить правовые средства обеспечения его безопасности» [5, с. 107-108].
Отсутствие уголовной ответственности за воспрепятствование явке заявителя о преступлении в правоохранительный орган, принуждение его к отказу от подачи заявления о совершенном или готовящемся преступлении, к отказу от дачи объяснений, а также к даче заведомо ложных объяснений, подкуп заявителя в этих целях фактически делает легитимным противоправное поведение виновных лиц, наделяя субъекта уникальной возможностью безнаказанно влиять на заявителя и в зародыше устранять предпосылки осуществления правосудия.
При этом виновным лицам более выгодно осуществить влияние на заявителя именно на этом этапе уголовного судопроизводства, поскольку в случае возбуждения уголовного дела в действие вступает ст. 309 УК РФ, заявитель приобретает процессуальный статус потерпевшего, а следовательно, и уголовно-правовую защиту.
Попытки квалификации действий виновных лиц по нормам, предусмотренным другими разделами Особенной части УК РФ, являют-
60
ся правовой дискриминацией заявителя, что свидетельствует о заниженном уровне защиты его прав в сравнении с правами других участников уголовного процесса. Так, уголовная ответственность за шантаж, угрозу причинением вреда здоровью (кроме угрозы причинением тяжкого вреда здоровью), уничтожением или повреждением имущества действующим законодательством вообще не предусмотрена. Применение аналогичного вида угроз в отношении потерпевшего влечет уголовную ответственность за преступление против правосудия (ч. 2 ст. 309 УК РФ).
Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ст. 119 УК РФ) влечет за собой ответственность только при наличии у лица основания опасаться осуществления этой угрозы. Идентичная угроза в отношении потерпевшего и других участников уголовного судопроизводства является преступлением против правосудия независимо от наличия или отсутствия реальных оснований опасаться ее осуществления. Достаточно убедительным в связи с этим представляется объяснение Б.С. Райкеса о том, что, поскольку такого вида угроза посягает на нормальное осуществление правосудия, законодатель предусмотрел ответственность за нее, независимо от того, насколько она является реальной [6, с. 58].
Применение в отношении заявителя (его близких) в указанных выше целях насилия, не опасного для его жизни или здоровья (легкого вреда здоровью, побоев), подлежит квалифи-
1. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации/под. общ. ред. В.М. Лебедева. 6-е изд. перераб. и доп. М., 2009.
2. Пикуров Н.И. Квалификация преступлений с бланкетными признаками состава. М., 2009.
3. URL: http://search.ligazakon.ua/l_doc2. nsf/link1/T124651. html (дата обращения: 14.01.2015).
4. Уголовный кодекс Голландии / под ред. Д.А. Шестакова. СПб., 2003.
5. Брусницын Л. В. Международно-правовые и конституционные основы обеспечения безопасности лиц, содействующих уголовному правосудию // Государство и право. 1996. № 3.
6. Преступления против правосудия / под ред. А. В. Галаховой. М., 2005.
кации по ч. 1 ст. 115, ч. 1 ст. 116 УК РФ, максимальная санкция которых предусматривает соответственно: арест на срок от двух до четырех месяцев и арест на срок до трех месяцев.
Совершение аналогичных действий в отношении потерпевшего наказывается лишением свободы на срок до пяти лет (ч. 3 ст. 309 УК РФ).
Таким образом, мы констатируем наличие парадоксальной ситуации: в случае дачи заведомо ложного доноса заявитель подлежит уголовной ответственности по ст. 306 УК РФ, а в случае совершения противоправных действий в отношении его меры уголовно-правовой охраны не предусмотрены.
Изложенные аргументы достаточно убедительно свидетельствуют, что гарантированное Конституцией РФ право беспрепятственного доступа граждан к правосудию нормами уголовного законодательства в полной мере не обеспечено.
Предлагаем провести реконструкцию объективной стороны ст. 309 УК РФ и включить заявителя о совершенном или готовящемся преступлении в разряд лиц, нуждающихся в уголовно-правовой защите; установить уголовную ответственность за воспрепятствование явке заявителя в правоохранительные органы, принуждение его к отказу от подачи соответствующего заявления или отзыву поданного заявления, к отказу от дачи объяснений, к даче заведомо ложных объяснений, а также за подкуп в этих целях.
1. Commentary to the Criminal code of the Russian Federation/gen. ed. by V.M. Lebedev. 6th ed., rev. and add. Moscow, 2009.
2. Pikurov N.I. Qualification of crimes with signs of blanket. Moscow, 2009.
3. URL: http://search.ligazakon.ua/l_doc2.nsf/ link1/T124651.html (date of access: 14.01.2015).
4. The Netherlands Criminal code / ed. by D.A. Shestakov. St. Petersburg, 2003.
5. Brusnitsyn L.V. International-legal and constitutional basics of provision of security of individuals who assist to justice // State and law. 1996. № 3.
6. Crimes against justice / ed. by A.V. Galakho-va. Moscow, 2005.
61
