CC BY
87
ТЕОРИЯ ДИСКУРСА И ЯЗЫКОВЫЕ СТИЛИ
УДК 802/809.1-52
Баринова И. А.
О некоторых закономерностях построения и осознания текста разговорной речи
В статье исследуются ситуации, в которых общение осуществляется с помощью текстов, лишенных эксплицитно выраженных средств связности. Это тексты-примитивы, «базовые» тексты, которые при необходимости могут быть развернуты до размеров «нормального» текста с эксплицитными средствами связности. Цельность как инвариант содержания определяет смысловую структуру текста и может быть выявлена при сопоставлении синонимичных друг другу текстов (перифраз). Цельность как парадигматическое явление характеризует всю динамическую парадигму синонимичных друг другу текстов - от «развернутых» до «базовых».
There is a number of situations in real life when communication is performed with the help of texts without any explicit coherence means. They are called “primitive” texts which can be transformed into “normal” texts having explicit coherence means and usual volume. Integrity as a paradigmatic phenomenon defines the semantic structure of any text and it can be revealed by comparing the synonymous texts (periphrases). Integrity is the main feature of any text while coherence is the optional one.
Ключевые слова: текст, смысловая структура, цельность, связность, перифраза, ключевое слово, тема, рема.
Key words: text, semantic structure, integrity, coherence, periphrasis, key word, thema, rhema.
В настоящее время особый интерес для изучения представляют материалы тех возникших в последнее время направлений, которые ориентированы на изучение функционирования языка в реальной разговорной практике. Прежде всего, это относится к исследованию так называемой разговорной речи (РР).
Представление о том, что различные по функциональному назначению формы речи имеют свою особую лексику, грамматику, синтаксис, утвердилось еще со времен В. Гумбольдта. Данные языковедческого анализа широко использовались для изучения психологических особенностей устной и письменной речи [1; 2; 3]. Так, характеризуя особенности устной речи и сближая ее с речью внутренней, Л.С. Выготский отмечал, что свойственная ей сокращенность, синтаксическая упрощенность, предикативность определяются непосредственным диалогическим характером устного общения; использование стереотипной, «привычной» лексики и устойчивых оборотов связано со спонтанностью речи, ее протеканием в
© Баринова И. А., 2013
порядке «простого волевого действия» [1, с. 363]. Характер письменной речи, ее развернутость, достигающая максимума синтаксическая расчлененность определяются условиями коммуникации - отсутствием контакта с собеседником. Лингвистическое исследование и описание речевых текстов, в целом раскрывающее общие и специфические закономерности их организации, до недавнего времени основывалось на письменных текстах кодифицированного литературного языка (КЛЯ): «...предпочтение, отдаваемое речевым произведениям, представляющим речь не как средство повседневного общения, а как самоцель, как орудие искусства, сказывалось и на характере лингвистических построений: типичное для упорядоченных литературных текстов, принималось и выдавалось за всеобщее, единственно возможное. Факты, противоречащие сложившимся лингвистическим концепциям, не привлекали к себе внимания языковедов» [6, с. 3]. В этом плане мы полностью разделяем справедливое мнение авторов монографии «Фонетика спонтанной речи» о том, что «исторически лингвистика текста и, в частности, лингвистика устной (спонтанной, разговорной) речи складывалась на фоне закономерностей, установленных для письменной речи или для КЛЯ. Таким образом, стали исследовать отклонения спонтанной речи от КЛЯ, что исподволь наводит на мысль о производности спонтанной речи от КЛЯ <...> в действительности КЛЯ является вторичным по отношению к спонтанной речи» [7, с. 12].
Следует заметить, что активное изучение специфических черт РР, ряда присущих ей признаков и условий реализации ведется в основном с точки зрения системы традиционных языковых единиц: фонемы, слова, словоформы и высказывания как грамматических единиц. Отдельные случаи изучения РР на уровне текста сводятся к определению жанровой специфики текстов РР и выявлению особенностей синтаксической организации текстов РР, а именно, к изучению собственно текстовых связей, организующих текст РР как тесное единство ряда высказываний [см., например, 8].
Однако, несмотря на достаточную разработанность целого ряда вопросов, связанных с особенностями лексического, морфологического и синтаксического строя РР, в исследовательской практике мало работ, посвященных изучению смысловой структуры текстов РР, а также закономерностям их построения и осознания (в связи с экспериментальными психолингвистическими исследованиями структуры текстов в целом). Необходимость подобного исследования объясняется и тем фактом, что при порождении текстов такого типа образуются достаточно простые, «базовые» речевые структуры, проясняющие в некоторой степени механизмы текстопостроения вообще, а также показывающие динамику развертывания текста говорящим.
Нами описываются некоторые особенности реализации основных свойств текста - цельности и связности - при построении текстов разговорной речи как текстов, не имеющих той степени развернутости и струк-
турированности, которой обычно требуют и которой обладают тексты, являющиеся объектом описания современной «нормоцентрической» лингвистики текста [4]. В основе единой стратегии построения развернутого текста на КЛЯ и текста разговорной речи (РР) оказывается цельность как инвариант содержания текста. Это содержание может быть реализовано не только в данном тексте, но и в ряде других текстов, в чем-то похожих, близких с данным. Именно цельность определяет смысловую структуру текста, поэтому наиболее адекватным способом исследования смысловой структуры является подход прежде всего со стороны цельности как глубинной имплицитной характеристики, а не со стороны связности как синтагматической эксплицитной характеристики текста. Связность в данном случае рассматривается как конкретная форма воплощения цельности в одном из текстов, описывающих одну и ту же денотатную ситуацию и выражающих более или менее одну интенцию автора.
Поскольку одна и та же цельность, хотя бы инвариантно, может быть реализована в разных текстах определенной парадигмы, то на базе цельности всегда возможна перифраза, то есть построение другого текста, в известном смысле синонимичного данному тексту. Еще Р. Якобсон говорил о единственной возможности дать толкование - это создать другой текст [9, с. 362]. Таким образом, единственная возможность вербальной передачи значения - это построение нового текста-перифразы.
Набор ключевых слов (НКС) можно считать одним из предельных видов перифразы-свертывания, отражающим основные принципы действия механизма компрессии текста. Отсутствие, как правило, в НКС специальных средств связности (предлогов, союзов, глаголов-связок) уменьшает степень конкретности «значения» высказываний, но не лишает говорящего возможности передачи основного содержания, основного замысла текста. НКС как текст-«примитив» обладает основной характеристикой, присущей тексту как таковому вообще - цельностью. В НКС, то есть основных смысловых словах текста, заключено основное содержание текста.
В проведенных нами экспериментах испытуемые выделяли слова, являющиеся, по их мнению, «стержневыми» для понимания текста. Задание выполнялось как по предъявленному испытуемым исходному тексту РР, так и по синонимичному ему тексту «перевода» на КЛЯ. По методике, предложенной С.А.Сиротко-Сибирским и А.С.Штерн, определялись НКС трех видов - большой, средний и малый - для текста РР и текста на КЛЯ [5]. По формуле Спирмэна определялся коэффициент ранговой корреляции данных распределений ключевых слов. Достаточно высокий коэффициент ранговой корреляции (для больших НКС он составил 0.78) показывает, что «деграмматикализованный» (с точки зрения КЛЯ) текст РР и отвечающий традиционной грамматической норме текст на КЛЯ, передают принципиально один и тот же инвариант цельности. Несмотря на различие в оформлении, форме текста, испытуемые понимают эту цельность и передают ее в новом тексте - НКС - отличном по форме от данных, но являющемся пе-
рифразой исходного текста. Было проведено сопоставление «сводных» корпусов ключевых слов (полученных в результате суммы всех ответов испытуемых) к тексту РР и тексту на КЛЯ по частеречным характеристикам. Кроме того, отмечались встречающиеся в ответах испытуемых квази-синонимические замены ключевых слов, с включением в НКС слов-квазисинонимов тех, которые употреблены в тексте. Например: «ненаучно» - «шарлатанство» и т.п.
Анализ словоупотреблений каждого КС в тексте РР позволил выявить степень сохранности каждого словоупотребления КС при «переводе» текста на КЛЯ. Была выдвинута гипотеза о наличии «сильных» и «слабых» позиций употребления каждого КС в тексте РР. Под «сильной» позицией понималась такая позиция, в которой данное КС при «переводе» текста на КЛЯ сохранялось подавляющим большинством испытуемых.
Под «слабой» позицией понималась соответственно такая позиция, в которой КС при «переводе» устранялось многими испытуемыми. Отмечались и случаи, когда при «переводе» текста на КЛЯ КС заменялось на квазисиноним. Такие позиции употребления КС определены нами как квазислабые. При этом различалось семантическое и формальное варьирование квазислабых позиций употребления КС. При семантическом варьировании КС заменялось синонимом или квазисинонимом («бабки» -«знахарки»), а при формальном варьировании происходила замена КС внутри одного словообразовательного гнезда («ушла работать» - «перешла работать») или внутри одной гиперлексемы («работать» - «работа»).
Анализ показал, что первое употребление КС в тексте РР, как правило, находится в «сильной» позиции, то есть сохраняется при «переводе» текста на КЛЯ. Поэтому первое употребление КС в тексте РР характеризуется как максимально сильная позиция, в которой реализуется КС как рема, несущая наиболее важную информацию.
Последующие, после первого, употребления КС могут находиться в тексте РР как в «сильной», так и в «слабой» позициях. Представляется, что основные типы устранения случаев употреблений КС текста РР при «переводе» его в текст на КЛЯ связаны с особенностями тема-рематической организации текста на КЛЯ. При «переводе», как правило, устраняются: избыточные фрагменты текста с явным дублированием в развертывании ремы, вызванным устным спонтанным характером речи (например, повторы как вариации в процессе саморедактирования и т.п.); фрагменты текста, передающие излишнюю, по мнению редактирующего, детализацию ремы; фрагменты текста, когда слово, только что употребленное как рематический элемент, повторяется уже как тематический элемент.
Процесс «перевода» текста РР в текст на КЛЯ показывает уменьшение числа реальных словоупотреблений ключевых слов, выявляя тем самым (в отличие от формального анализа текста) ключевой или неключевой характер каждого словоупотребления слова, являющегося реализацией лексемы-КС.
Результаты эксперимента также показали, что собственно ключевые слова, употребленные в тексте РР, при «переводе» текста на КЛЯ устраняются в несколько раз реже, чем замещающие их в том же тексте местоимения. Так, например, 8 собственно ключевых слов, составляющих средний НКС, выделенный к тексту РР, употреблены в тексте РР 38 раз. При «переводе» устранено в среднем лишь 13 случаев их употребления. В то же время в тексте РР эти КС имеют 7 случаев употребления заместителей-местоимений, из которых при «переводе» устранено 6. Остальные 8 собственно ключевых слов из выделенного к тексту РР большого НКС употреблены в тексте РР 22 раза; при «переводе» устранено в среднем 28 %. Эти же КС имеют в тексте РР 28 случаев употреблений заместителей-местоимений, которых при «переводе» устранено в среднем 43 %.
Структурирование цельности текста РР отражается в организации его тема-рематической структуры. Развертывание тема-рематической структуры есть актуализация компонентов цельности текста. Представляется, что организация тема-рематических структур в тексте РР, предопределяет синтагматическую организацию этого текста в целом. В связи с этим, выделяются некоторые характерные черты тема-рематической организации текста РР: частое отсутствие темы (данного) в тема-рематическом блоке текста; своеобразные связи между ремами в тексте (контактные, дистантные, связи с парадигматической заменой более крупных блоков текста).
В связи с актуальным членением текста РР выявляются зоны расположения ключевых слов в линейной развертке текста, которые, в определенной степени, отражают «тематичность» или «рематичность» каждого КС в его употреблении в тексте. Отдельное КС, с помощью которого можно передать основное содержание текста, нами рассматривается как слово-текст (своего рода «предельный» НКС), являющееся минимальным средством для выражения цельности. Отдельное КС является «центром» при передаче основного нерасчлененного инварианта цельности. Сложная иерархия смысловых структур в тексте РР отражается в расположении как такого отдельного КС, так и всего НКС в структуре развернутого текста. Отдельное КС в развернутом тексте обычно является самым частотным знаменательным словом. Это, как правило, тематическое слово, определяющее тему описания. Выделение отдельного КС в тексте при индексировании с помощью КС сопровождается и подбором слов-характеристик к выделенному тематическому слову. Такие слова-характеристики могут быть двух типов: а) «тематического», тяготеющие к началу последовательности слов, идущих от отдельного КС и удаленных от него влево и вправо не более, чем на три знаменательных слова; б) «рематического» типа, которые в текстах нейтральных стилей тяготеют к концу такой последовательности.
В текстах же разговорной речи, в связи с инверсией порядка слов и своеобразным расположением рематических элементов, такие слова-
характеристики могут находиться не только в конце этой последовательности, но и могут тяготеть к началу последовательности слов, идущих от отдельного КС. Проведенный анализ показал, что слова, составляющие большой НКС к тексту РР, в пределах от 60 до 100 % расположены в указанных зонах (причем, чем текст тематически монолитнее, тем этот процент выше).
Одним из сигналов КС в тексте РР является его просодическая выде-ленность. Хотя сопоставительный анализ показал, что смысловая и просодическая выделенность слов в тексте РР совпадают лишь частично, все же следует отметить, что просодическая выделенность КС в тексте РР может рассматриваться в качестве одного из необходимых условий выделения ключевого слова. Рассматривается взаимосвязь просодической выделенно-сти КС с «сильными» и «слабыми» позициями употребления данного КС в тексте РР. Каждое КС, хотя бы в одном из своих употреблений в исходном тексте РР, отмечается фразовым ударением (чаще всего особым, логическим ударением).
Обобщая сказанное выше, еще раз особо выделим роль первого употребления КС, входящего в большой НКС, выделенный к тексту РР. Первое употребление КС в тексте характеризуется наличием следующих признаков: находится в «сильной» позиции употребления в исходном тексте РР, то есть сохраняется в данном употреблении при «переводе» текста на КЛЯ; входит в указанные зоны расположения ключевых слов в линейной развертке текста РР; отмечается в данном употреблении фразовым ударением.
Выделение первых случаев употребления КС в тексте РР (и других «сильных» позиций употребления КС) позволяет более надежно отделить словоупотребления КС - как выразителей собственно инварианта цельности от словоупотреблений КС - как выразителей специальных средств связности («слабые» позиции употребления КС в тексте РР). В этом отражается диалектика перехода от цельности к связности, а точнее - их взаимосвязь.
Сопоставление НКС по различным параметрам текста РР показывает, что НКС является объективным и достаточно эффективным методом, показывающим важные закономерности построения и восприятия текста, и дающим возможность, при варьировании характера перифраз, показать актуальное разграничение в иерархии центральных и периферийных компонентов цельности текста, что позволяет поэтапно выявлять фрагменты значения и их структурирование.
Список литературы
1. Выготский Л.С. Мышление и речь // Избранные психологические исследования. - М.: Наука, 1956. - [Электронный ресурс]: http://www.pedlib.rU/Books/1/0162/1_ 0162-335. shtml#book_page_top
2. Жинкин Н.И. Развитие письменной речи учащихся ГГГ-ГУ классов // Известия АПН РСФСР. - 1956. - Вып. 78. - С. 141 - 250.
3. Лурия А.Р. Язык и сознание. - М.: Наука, 1979.
4. Сахарный Л.В. Морфема как текст и морфема как часть текста // Морфемика. Принципы и методы системного описания. - Л.: ЛГУ, 1987. - С. 157 - 170.
5. Сиротко-Сибирский С.А. К измерению качества работы предметизатора // Предметный поиск в традиционных и нетрадиционных информационно-поисковых системах. - Л., 1988. - Вып. 8. - С. 201 - 219.
6. Скребнев Ю.М. Исследования русской разговорной речи (обзор) // Вопросы языкознания. - 1987. - № 1. - С. 144 - 156.
7. Фонетика спонтанной речи / Бондарко Л.В., Вербицкая Л.А., Гейльман Н.И. и др.; ред. Н.Д. Светозарова. - Л.: ЛГУ, 1988.
8. Ширяев Е.Н. Структура устного разговорного повествования // Текст как целое и компоненты текста. - М.: Наука, 1982. - С. 106 - 122.
9. Якобсон Р. О лингвистических аспектах перевода // Избранные работы. - М.: Прогресс, 1985. - С. 361 - 369.
