CC BY
146М&
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
УДК 343.326
Шаталова Мария Александровна Национальный исследовательский университет
«Высшая школа экономики» Факультет права Россия, Москва shatalova maria@bk.ru Shatalova Maria National Research University «Higher School of Economics» Faculty of Law Russia, Moscow
О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ОБ УГОЛОВНОЙ
ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ТЕРРОРИСТИЧЕСКИЙ АКТ Аннотация: в работе исследованы проблемные аспекты ст. 205 УК РФ, предусматривающей уголовную ответственность за террористический акт. Для анализа использованы конструкции объективных и субъективных признаков в основном составе преступления «террористический акт». Высказаны предложения относительно оптимизации правовой базы в сфере регулирования ответственности за совершение террористического акта.
Ключевые слова: террористический акт, уголовная ответственность, состав преступления, объект преступления, объективная сторона преступления, субъект преступления, субъективная сторона преступления.
ON SOME ISSUES OF IMPROVEMENT OF THE LEGISLATION OF THE RUSSIAN FEDERATION ON CRIMINAL RESPONSIBILITY FOR THE
TERRORIST ACT
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
Annotation: the work explores the problematic aspects of Article 205 of the
Criminal Code of the Russian Federation, which provides for criminal liability for a terrorist act. For the analysis, the constructions of objective and subjective attributes in the main corpus delicti of the "terrorist act" are used. Suggestions were made regarding the optimization of the legal framework in the field of regulation of responsibility for committing a terrorist act.
Key words: terrorist act, criminal liability, corpus delicti, object of crime, objective side of the crime, subject of crime, subjective side of the crime.
Террористический акт является одним из наиболее тяжких преступлений, направленных против общественной безопасности и общественного порядка. Несмотря на незначительное количество совершаемых террористических актов, каждый из них, как отмечается в п.п. 10, 13 Стратегии противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 г., способен дестабилизировать социально-политическую обстановку не только в отдельном регионе, но и в стране в целом [2]. Также в условиях глобализации это преступление приобрело международный характер и фактически стало главным вызовом международной безопасности. Повышенная общественная опасность, характер и масштабы последствий данного преступления обусловливают актуальность обращения к анализу вопросов состояния и совершенствования уголовно -правовых механизмов как одного их важнейших условий противодействия совершению террористических актов и терроризму в целом.
Вопросы совершенствования уголовного законодательства об ответственности за террористический акт постоянно находятся в поле зрения законодателя. Начиная с принятия в 1996 году Уголовного кодекса РФ, в содержание ст. 205, занимающей центральное место в системе «антитеррористических» норм, так часто вносились изменения, что, как отмечается в литературе, «от ее первоначального текста уже мало что осталось» (15, с. 162). Однако, несмотря на это, по-прежнему остаются нерешенные
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
вопросы, о чем свидетельствуют многочисленные дискуссии в научном
сообществе о целесообразности или точности формулировок практически по каждому пункту данной статьи. Остановлюсь на некоторых из них, используя для анализа конструкции объективных и субъективных признаков в основном составе преступления «террористический акт».
Объективные признаки состава преступления образуют такие его элементы как объект и объективная сторона. В соответствии с доминирующей в российской науке уголовного права концепцией объекта преступления как охраняемых уголовным законом общественных отношений, которым преступным деянием причиняется вред или создается реальная угроза его причинения, непосредственным объектом террористического акта признается совокупность общественных отношений в сфере обеспечения общей безопасности как разновидности общественной безопасности. Применение понятия «общая безопасность» обусловлено тем, что террористические акты могут совершаться в любых сферах общественной жизни и являются угрозой для безопасных условий жизни всего общества [5, с. 4].
Объективная сторона - это совокупность признаков, характеризующих внешнее проявление преступления. Если признаки объекта преступления в содержании уголовного закона «могут быть выражены самым общим образом или не выражены вовсе» [4, с. 166], то признаки объективной стороны преимущественно содержатся и получают законодательное закрепление в диспозициях норм Особенной части УК РФ. В соответствии с ч. 1 ст. 205 УК РФ объективная сторона террористического акта проявляется альтернативно в двух формах: 1) в совершении взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий; 2) в угрозе совершения указанных действий [1].
В научной литературе по вопросу определения непосредственного объекта террористического акта существуют различные точки зрения. Ряд
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
ученых в рамках указанного выше подхода считают, что данное преступление
однообъектно, т. е. направлено против общественной безопасности, и выделение по отношению к нему дополнительных объектов является излишним [6, с. 12]. Часть авторов исходит из понимания двухобъектности террористического акта: в качестве основного непосредственного объекта выделяются общественные отношения, обеспечивающие общественную безопасность, а в качестве дополнительного - «общественные отношения, обеспечивающие альтернативно: безопасность жизни или здоровья личности; права собственности, не связанные с порядком распределения материальных благ; нормальное функционирование органов власти и международных организаций» [13, с. 25]. В некоторых же случаях проявляется тенденция к отходу от признания общественной безопасности основным объектом террористического акта. При этом внимание акцентируется на характерном для этого преступления различии между объектом непосредственного посягательства, который используется как средство, и целевым объектом в лице органов власти или международных организаций для принуждения их к принятию решений в интересах террористов. Исходя из этого, делается вывод о несовпадении непосредственного и основного объектов. «Террористический акт относится к категории составных преступлений, в которой посягательство на один объект, в данном случае общественную безопасность, служит способом причинения вреда другому объекту, являющемуся основным... Основным объектом посягательств террористических актов всегда является государство, государственная власть» [16, с. 80]. Смещение акцента в определении объекта преступления «террористический акт» в сторону государства так или иначе имеет своим следствием вопрос о правомерности его расположения в структуре Особенной части УК РФ, поскольку основу построения последней составляет принцип группирования разделов и глав по признаку объекта преступления. Нужно сказать, что в УК РСФСР 1960 г. обе статьи о террористическом акте (ст. 66, ст.67) относились к разделу «Особо опасные государственные
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
преступления» главы «Государственные преступления» Особенной части. В УК
РФ в период до 2006 г., когда был принят Закон «О противодействии терроризму» и ратифицирована Конвенция Совета Европы «О предупреждении терроризма», понятие «Террористический акт» относилось к ст. 277, входящей в раздел Х «Преступления против государственной власти». В связи с принятием указанных документов оно было исключено из названия ст. 277 и перенесено в название ст. 205, входящей в раздел IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка». Также следует отметить, что ныне действующие уголовные кодексы ряда постсоветских государств относят террористический акт (терроризм) к преступлениям против государства (УК Грузии, Латвийской Республики, Эстонской Республики).
В связи с дискуссией об определении объекта преступления «террористический акт» обращает на себя внимание точка зрения А. Г. Рарога о глубокой, генетической связи террористического акта и преступлений экстремистской направленности и его замечание о том, что российское законодательство «... не знает таких составов преступлений, которые бы отражали реально существующий факт совершения преступлений террористического характера с признаками экстремизма» [15, а 159-160]. В качестве причины указывается тот факт, что нормы об этих преступлениях разведены по различным разделам и главам Особенной части УК РФ. Также в российской практике террористические акты нередко совершаются по экстремистским мотивам, без выдвижения требований органам власти и международным организациям. Правоохранительными органами в таких случаях возбуждались дела по признакам террористического акта, однако такая квалификация не соответствовала законодательной характеристике террористического акта. В связи с этим следует согласиться с предложением о том, что выходом из данной ситуации могло бы быть создание в УК РФ отдельной главы с возможным названием «Преступления экстремистского и террористического характера» [15, с. 61].
Российская юстиция в XXI веке:
реалии, проблемы, перспективы
Наиболее существенные изменения в конструкцию объективной стороны рассматриваемого преступления и в формулировку ч. 1 ст. 205 УК РФ были внесены законом от 27.07.2006 г. № 153-Ф3. Если до принятия закона такой сущностный признак террористического акта как «устрашение населения» относился к целям, т. е. к субъективной стороне преступления, то с его принятием он выступает как характеристика преступления в целом, т. е. как признак его объективной стороны [12, с. 132]. Кроме того, в первоначальную формулировку опасности наступления последствий террористического акта -«гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий» также были внесены существенные изменения: слова «опасность гибели людей» были заменены на слова «опасность гибели человека», а слова «наступления иных общественно опасных последствий» на слова «наступления иных тяжких последствий».
В настоящее время широко обсуждается вопрос о правомерности включения угрозы в конструкцию объективной стороны основного состава преступления согласно ч. 1.ст. 205. В литературе обоснованно отмечается, что угроза является менее общественно опасным деянием, чем сам террористический акт [15, с. 163]; установление равной ответственности за совершенный теракт и угрозу его совершения не позволяет отграничивать приготовление к совершению террористического акта от угрозы его совершения и, тем самым, нарушает принцип справедливости [8, с. 10]. В связи с этим представляется целесообразным исключение угрозы совершения террористического акта из конструкции объективной стороны данного преступления и установление за нее ответственности в самостоятельной статье
Субъективными признаками состава преступления являются признаки, характеризующие его субъект и субъективную сторону. Содержание обязательного элемента состава преступления - субъекта преступления раскрывается через содержание его общих признаков: характеристики как
УК РФ.
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
физического лица, достижения возраста уголовной ответственности и
вменяемости.
Уголовная ответственность физического лица является фундаментальным принципом российского уголовного права. Согласно ст. 19 УК РФ субъектом преступления, в том числе и террористического акта, может быть только физическое лицо. Вместе с тем, в последнее время в юридической науке и на законодательном уровне широко обсуждается вопрос о возможности признания субъектом преступления юридических лиц [14, с. 57]. В рамках этого обсуждения высказываются предложения о положительном решении данного вопроса в связи с необходимостью эффективного противодействия террористической деятельности: участию юридических лиц в планировании, организации и совершении террористических актов, финансировании террористической деятельности, обеспечении террористов взрывчатыми веществами и т. д. Отмечается, что, несмотря на принятие ряда международных правовых актов, предусматривающих уголовную ответственность юридических лиц за терроризм (например, Конвенция ШОС против терроризма, ратифицированная РФ в 2010 г.), задачи правового регулирования в данной сфере требуют более всесторонней и полной регламентации как на национальном уровне, так и на международном - посредством принятия новой конвенции «Об уголовной ответственности юридических лиц» [17, с.31].
Общим возрастом, с которого наступает уголовная ответственность, согласно ч. 1 ст. 20 УК РФ, является 16 лет. В соответствии с ч. 2 ст.20, для наиболее опасных уголовных преступлений, в числе которых террористический акт, установлен пониженный возраст - 14 лет. В юридической литературе по вопросу обоснованности определения пониженного возраста уголовной ответственности за террористический акт высказаны различные мнения. Так, по словам В. П. Емельянова, «вряд ли оправдано установление уголовной ответственности за терроризм с 14-летнего возраста, поскольку в этом возрасте лицо далеко не всегда способно осознавать это деяние во всей его сложности,
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
многообъектности, целевой иерархичности...» [3, с. 216]. Разделяя данную
позицию, Г. Ф. Байрак акцентировал внимание на социальной незрелости подростков и копировании ими поведения взрослых, А. А. Григорьев - на легкости манипулирования подростками со стороны взрослых соучастников [10, с. 122]. Вместе с тем, ряд авторов считают пониженный возраст уголовной ответственности вполне обоснованным, аргументируя это тем, что его повышение может способствовать расширению возможностей террористов [9, с. 209]. В литературе отмечается и тот факт, что подростки с установкой на преступную деятельность, сегодня криминализируются гораздо раньше - с 1011 лет [7, с. 207]. В связи с этим, заслуживает внимания точка зрения Р. С. Калинина о дифференциации возраста уголовной ответственности в отношении подростков 14 - 16 лет за совершение террористического акта. При непосредственном совершении террористического акта, они должны привлекаться к уголовной ответственности по соответствующей части ст. 205 УК РФ; для случаев их вовлечения в совершение террористического акта взрослыми, в ч.2 ст.2051 УК РФ целесообразно предусмотреть квалифицирующий признак «совершение лицом, достигшем 18-летнего возраста, в отношении несовершеннолетнего». И для случаев использования несовершеннолетних в качестве террористов-смертников - предусмотреть в ст. 205 УК РФ самостоятельную часть, определив соизмеримую меру ответственности [10, с. 123].
Особенностью субъективной стороны террористического акта как преступного действия является наличие в нем двух обязательных признаков -умышленной формы вины в виде прямого умысла и специальной цели. Согласно ч. 1 ст. 205 УК РФ в редакции Федеральных законов от 05.05.2014 № 130-ФЗ и от 31.12.2017 № 501-ФЗ, в качестве специальной цели альтернативно выступают дестабилизация деятельности органов власти или международных организаций либо воздействие на принятие ими решений. [1]. «Дестабилизация деятельности органов власти или международных организаций» как
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
дополнение существовавшей в ч. 1 ст. 205 цели «воздействия на принятие
решения органами власти или международными организациями» была введена Федеральным законом от 05.05.2014 № 130-ФЗ. Это решение получило положительную оценку в научном сообществе, однако ряд авторов указывают на то, что «узость» законодательного определения целей все же была преодолена не до конца. Отмечается, что террористы могут оказывать воздействие не только на органы власти и международные организации, но и предъявлять требования к «юридическим лицам, представителям общественных организаций, к должностным лицам» [11, с. 31]; «дестабилизировать не только деятельность публичной власти, а вообще социальную обстановку в определённой местности» [15, а 163]. С этой точки зрения представляет интерес определение адресатов террористического акта в законодательстве некоторых постсоветских государств: в Уголовном кодексе Республики Армения к ним отнесены должностные лица, Уголовный закон Республики Молдова включает в их число государство, физических и юридических лиц. В уголовном законе Республики Беларусь целью террористического акта определена «дестабилизация общественного порядка». Очевидно, что последняя формулировка из всех названных предполагает более полный учет адресатов данного преступления. Я оцениваю вышеуказанные замечания как веские аргументы и поддерживаю предложение о том, что круг субъектов, являющихся адресатами дестабилизирующего воздействия террористов, необходимо расширить.
Таким образом, исследование объективных и субъективных признаков основного состава преступления «террористический акт» и анализ соответствующих дискуссионных проблем в научной литературе позволяют определить наиболее целесообразные предложения по возможному совершенствованию уголовного законодательства в сфере регулирования ответственности за совершение террористического акта. К ним относятся: по объекту и объективной стороне - создание в УК РФ отдельной главы,
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
отражающей связь террористического акта с преступлениями экстремистской
направленности, установление норм об угрозе совершения террористического акта в отдельной статье УК РФ; по субъекту и субъективной стороне -установление самостоятельной части в ст. 205 УК РФ, дифференцирующей ответственность подростков 14-16 лет применительно к случаям их использовании для совершения террористических актов взрослыми, изменение в конструкции субъективной стороны основного состава преступления формулировки целей с «дестабилизации деятельности органов власти или международных организаций» на цель «дестабилизации общественного порядка».
Список литературы:
1. Уголовный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 13 июня 1996 г. № 63-Ф3 [принят Гос. Думой 24 мая 1996 г.] (в ред. ФЗ от 02.08.2019 № 308-ФЗ) // Официальный интернет-портал правовой информации: http://pravo.gov.ru/.
2. Стратегия противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года: утв. Президентом РФ 28 ноября 2014 г. № Пр-2753 [электронный ресурс] - Режим доступа: URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_194160/ (дата обращения 07.09.2019).
3. Емельянов В. П. Терроризм и преступления с признаками терроризирования: уголовно - правовое исследование // Спб.: Изд-во Юридический центр Пресс. 2002. 291 с.
4. Жалинский А. Э. Избранные труды. Том 2. Уголовное право. М.: Издательский дом ВШЭ. 2015. 592 с.
5. Устинова Т. Д. Классификация преступлений против общественной безопасности: учебное пособие. М.: Проспект,2018. 112 с.
6. Чучаев А. И., Грачева Ю. В, Задоян А. А. Преступления против
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
общественной безопасности: учебно-практическое пособие. М.:Проспект, 2018.
256 с.
7. Вартанян Г. А., Онищенко О. Р. К вопросу о наступлении возраста уголовной ответственности // Вестник Омского университета, Серия «Право». 2017. № 1 (50). С. 206-210.
8. Воскресенский К. А. Некоторые вопросы совершенствования нормы об ответственности за террористический акт // Известия РГПУ им. А. И. Герцена. 2007. № 36. С. 9-13.
9. Галкин Ю. А. Субъективные признаки состава террористического акта // Молодой учёный. 2014. № 12 (71). С. 207-209.
10. Калинин Р. С. К вопросу о дифференциации возраста уголовной ответственности за террористический акт (акт терроризма) по законодательству Российской Федерации и Республики Беларусь // Вестник Московского университета МВД России. 2015. № 10. С. 121 - 125.
11. Кириллов И. Проблемы современного терроризма в социально -правовом, криминологическом и уголовно-правовом аспектах // Профессионал. 2003. № 5. С. 29 - 33.
12. Кочои С. М. Законодательство об ответственности за террористический акт: ретроспективный анализ и вопросы совершенствования // Вестник университета им. О. Е. Кутафина (МГЮА). 2015. № 7. С. 129 -134.
13. Мусаелян М. Ф. Объект террористического акта // Военно-юридический журнал. 2009. № 11. С. 22-27.
14. Наумов А. В. Уголовная ответственность юридических лиц // Lex Russica. 2015. № 7 (Том С1У). С. 57 - 63.
15. Рарог А. И. Уголовный кодекс России против терроризма // Lex Russica. 2017. № 4 (125). С. 155 - 178.
16. Свистильников А. Б, Шарутенко В. Н. К вопросу о разграничении понятий «терроризм» и « террористический акт» // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2010. № 4 (48). С. 78-81.
И6
' Российская юстиция в XXI веке:_
: реалии, проблемы, перспективы
17. Федоров А. В. Международно-правовое регулирование уголовной
ответственности юридических лиц в системе мер противодействия терроризму // Вестник Академии Следственного комитета Российской Федерации. 2016. № 4.С. 21 - 33.
