CC BY
357
УДК 930. 85
И.Я. Стрелецкий
О НЕКОТОРЫХ ПУНКТАХ ОРГАНИЗАЦИИ И НАЧАЛА «ВЕЛИКОГО ПОСОЛЬСТВА» ПЕТРА I
В статье предпринята попытка более объективного и критического осмысления роли Петра I в организации им «Великого посольства» в Европу в 1697-98 гг. Приведён краткий анализ начального этапа дипломатической миссии, связанного с её пребыванием в прибалтийских владениях Швеции. Отдельное внимание уделено особенностям внешнеполитических устремлений Петра I и их влиянию на результаты деятельности «посольства» в преддверии Северной войны.
Ключевые слова: Россия, Петр I, царь, посольство, путешествие, Европа, Швеция, дипломатическая миссия, посол, визит, инкогнито, переговоры, передовой опыт, достижения, союзники, противник, соперник, мирный договор, казна, средства, территория, война, победа.
I. Streletsky
SOME POINTS OF ORGANIZATION AND THE BEGINNING OF THE "GREAT EMBASSY" PETER THE GREAT
The article views an attempt of more objective and critical judgment of a role of Peter the Great in the organization the "Great Embassy" to Europe in 1697-98. The author of the article presents a brief analysis of the initial stage of the diplomatic missions connected with their stay in Baltic possession of Sweden. The separate attention is paid to features offoreign policy aspirations of Peter the Great and their influence on the results of activity of "embassy" in anticipation of Northern war.
Keywords: Russia, Peter the Great, tsar, embassy, travel, Europe, Sweden, diplomatic mission, ambassador, visit, incognito, negotiations, best practices, achievements, allies, opponent, rival, peace treaty, treasury, means, territory, war, victory.
О «Великом посольстве» Петра I в Европу написано очень много. Это было во всех отношениях беспрецедентное мероприятие, т. к. до Петра русские правители по своей инициативе подобных визитов за границу не совершали. Однако Пётр, с детства бывавший частым гостем в Немецкой слободе и любивший всё иностранное, жаждал лично прикоснуться к достижениям европейской цивилизации. Спустя 5 месяцев после взятия Азова, в декабре 1696 г., он начал готовиться к мирному походу на Запад.
В этом неординарном предприятии молодой русский царь преследовал следующие цели. Ему предстояло заручиться поддержкой европейских стран в борьбе против Османской империи и Крымского ханства, поднять престиж России в Европе сообщениями о победе во втором Азовском походе, пригласить на русскую службу иностранных специалистов, заказать и закупить оружие и военные материалы.
В состав «Великого посольства» вошло 250 человек, среди которых были 3 полномочных посла (Ф.Я. Лефорт, Ф.А. Головин и П.Б. Возницын), 36 волонтёров для сбора иноземных знаний и 70 солдат. Более половины «посольства» составлял обеспечивающий и обслуживающий персонал: священники, секретари, переводчики, музыканты, повара, денщики, кучера и четыре карлика. Сам государь намеревался учиться всему и при необходимости «корректировать» политические переговоры. Он планировал путешествовать инкогнито под именем урядника Преображенского полка Петра Михай-
лова. Членам «посольства» строжайше запрещалось обращаться к нему иначе, открывать, кто он такой, и вообще упоминать, что царь следует вместе с ними.
Принято считать, что результаты этой познавательно-дипломатической миссии дали толчок к ускоренному развитию нашей страны на многие десятилетия, что именно благодаря бесценному европейскому опыту, приобретённому царем-реформатором, отсталая Россия в течение двух десятков лет превратилась в развитую и сильную державу.
Но так ли всё просто и однозначно? Автор предлагает рассмотреть данную проблему, не оглядываясь на сложившиеся стереотипы, на фигуру Петра со всей её исторической массивностью и величием, а опираясь исключительно на факты.
По всей видимости, к концу XVII века необходимость ознакомления с опытом передовых европейских стран назрела давно. Нет ничего необычного и в том, что молодой энергичный царь решил лично участвовать в этом важном для всей страны предприятии, а фактически - возглавлял его. Странно другое.
Во-первых, бросается в глаза «запредельная» численность «посольства». 250 человек - не многовато ли для страны, которая, как считается, была отсталой и неразвитой? Ведь даже самые влиятельные европейские государства могли позволить себе снарядить посольство, каким бы важным оно ни было, численностью не более полусотни человек, включая охрану и слуг.
Во-вторых, огромные средства из казны были выделены на подарки европейским монархам и вельможам, для найма иноземных инженеров и мастеров, а также на закупку образцов европейского оружия, всевозможных механизмов, приборов и прочих новинок.
Наконец, за границу «Великое посольство» отправлялось не на один месяц, а получилось, что и не на один год. С самого начала поездка планировалась как долгосрочная, а путешествия, в особенности заграничные, - удовольствие не из дешёвых.
Не следует упускать из виду и ещё один немаловажный аспект. Незадолго до визита в Европу царём были организованы два похода на Азов против турок (в 1695 и 1696 гг.). Первый, как известно, окончился неудачей, что, разумеется, отнюдь не прибавило стабильности экономическому положению России. Второй поход был ознаменован победой, но он потребовал ещё более масштабных затрат (численность одной только сухопутной армии составляла около 70 тыс. человек, не говоря уже о строительстве флота). При этом взятие Азова ещё не означало для России овладения ключевыми позициями на юге; не сопровождалось оно и присоединениями каких-либо значительных территорий, за счёт которых росло бы богатство страны. Поэтому овладение этой крепостью вовсе не сулило скорых экономических дивидендов. Скорее, наоборот, ведь на восстановление города после боевых действий, размещение и содержание в нём гарнизона и т. п. требовались немалые средства.
С учётом всего вышеизложенного возникает простой вопрос: откуда деньги? Неужели Пётр не понимал, что организацией такого, бесспорно, необходимого, но крайне дорогостоящего предприятия как «Великое посольство» он наносит очередной, быть может, решающий удар по оскудевшей государственной казне?
Или всё-таки нет? Что, если попытаться взглянуть на проблему по-другому? Может быть, состояние дел в стране вовсе не было таким уж плачевным, если её ресурсы позволяли в короткий срок осуществить ряд крупномасштабных мероприятий, да ещё в области внешней политики? Но в таком случае неизбежно подвергается сомнению устоявшаяся точка зрения, согласно которой Московское
государство конца XVII века оценивается как неразвитое и отсталое по сравнению с «продвинутой» Европой. Над этим моментом, как считает автор, стоит задуматься.
Следующий момент связан непосредственно с началом посольской миссии, поэтому предлагается рассмотреть его более детально.
Сразу следует отметить, что время отъезда было выбрано не слишком удачно (делегация выехала из Москвы 9-10 марта 1697 г.) и, прежде всего, по естественным для этого времени года погодным условиям. Видимо, царь в своём безудержном стремлении как можно скорее отправиться в путь решил пренебречь этим несущественным, с его точки зрения, фактором. Как оказалось, напрасно, и вот почему.
«Посольство» с множеством саней и обозов двигалось в северо-западном направлении, через Новгород и Псков, объезжая стороной Польшу, где было междуцарствие. Отечественную часть маршрута удалось преодолеть сравнительно быстро: сказалось то, что весеннее таяние ещё не началось, что, в общем-то, обычно в это время для средней полосы России. Но как только делегация вступила на земли подвластной шведам Лифляндии, сразу начались проблемы.
Согласно намеченной программе Пётр не намерен был задерживаться в Лифляндии, он собирался проездом миновать её столицу - город Ригу, переправиться через Двину и двигаться дальше, в немецкую Курляндию. Но он попал в Ригу как раз в то время, когда лёд на реке едва начал ломаться. Моста не было, а переплыть реку на лодках мешали громадные льдины. «Посольству» пришлось ждать семь дней, пока кончится ледоход.
И всё бы, казалось бы, ничего, ведь одна неделя - не такой уж большой срок. Но тут сыграло свою негативную роль другое, гораздо более серьёзное обстоятельство. Дело в том, что с 1695 г. Лифляндию, Эстляндию и другие прибалтийские земли охватил страшный неурожай, результатом которого стали голод и эпидемия. Только в одной Эстляндии с 1695 по 1697 гг. умерло 75 тыс. человек. Кроме того, генерал-губернатор Риги, Эрик Дальберг, оказался совершенно не готов к приёму такой многочисленной делегации и особенно высокого гостя, скрывавшегося в её рядах. В этом был отчасти виноват воевода Пскова, ближайшего русского города. Ему велели обо всём позаботиться, но в письме к Дальбергу он не упомянул ни о размерах посольства, ни, что ещё хуже, о прибытии вместе с ним инкогнито августейшей особы1. Дальберг ответил воеводе формальным вежливым письмом, где говорилось, что всё будет сделано так, как принято «между добрыми соседями». Однако при этом губернатор подчеркнул, что обстоятельства вынуждают его оказать гостям лишь скромный приём, так как по известным причинам провинция оказалась на грани голода.
Не добавляли оптимизма ни гостям, ни властям города и разные мелкие, но неприятные инциденты. Так, в первый же день шведы по недоразумению разминулись с путешественниками: Дальберг выслал к границе несколько экипажей и почётный эскорт кавалерии, чтобы препроводить царских послов в Ригу подобающим образом, однако вся посольская верхушка, в том числе и Пётр, следовала впереди основного каравана и разъехалась со встречающими. Лишь возле самой Риги, когда кареты и
1 Псковский воевода был вынужден следовать строгим указаниям насчёт «инкогнито» Петра, хотя к тому времени усилиями зарубежных дипломатов об участии русского царя в «посольстве» уже знала вся Европа. Прим. авт.
Научные и образовательные проблемы гражданской защиты - 2013'4
эскорт, наконец, догнали послов, шведы вторично произвели церемонию встречи и устроили военный парад, чтобы загладить неловкость.
Как показали дальнейшие события, эта неувязка оказалась не единственной. Ведь Рига была важной крепостью и мощным опорным пунктом Шведской империи на Балтике, так что присутствие русского посольства весьма беспокоило хозяев. Пётр не мог об этом не знать, надо полагать, он всё прекрасно понимал. Но его неуёмная любознательность и жажда деятельности взяли верх. Особенно любопытного двадцатичетырёхлетнего царя интересовали городские укрепления.
Рижскую крепость недавно отстроили под руководством французского военного инженера Во-бана в полном соответствии с новейшими достижениями западной фортификации. Петру представилась редкая возможность, и он намеревался её использовать. Царь взбирался на крепостные валы, делал карандашные зарисовки, измерял глубину и ширину рвов, определял сектора обстрела у пушек и т. д. Губернатор и его помощники были, конечно, весьма недовольны, но не делали замечаний высокому русскому с блокнотом в руках, зная, кто это на самом деле. Что же касается рядовых солдат, то оказалось, что не все из них были в курсе «инкогнито» Петра. Однажды шведский часовой, заметив, что некий иностранец прямо средь бела дня срисовывает детали укреплений, приказал ему убираться. Пётр не обратил внимания и продолжал свое занятие. Швед прицелился из мушкета и пригрозил, что будет стрелять. Пётр пришел в ярость, задетый не столько оскорблением своего царского величества, сколько нарушением гостеприимства. Лефорт в качестве первого посла выразил протест Дальбергу. Тот, в свою очередь, был вынужден принести извинения, заверив посла, что в этом недоразумении не было умышленной неучтивости. Лефорт принял объяснения и согласился, что не следует наказывать солдата, который лишь выполнял свой долг.
Ещё более усугубляло ситуацию то обстоятельство, что «Великое посольство» не было официально аккредитовано при шведском дворе. Вот почему Дальберг неукоснительно соблюдал все правила вежливости, как того требовал протокол, но не более. Никаких балов, фейерверков и прочих столь любимых Петром развлечений не предусматривалось. Сдержанный и холодный шведский начальник попросту умыл руки и, как казалось русским, не обращал на них внимания. К тому же «посольство» не направлялось в саму Швецию, а лишь пересекало подвластные ей земли, и обычная практика, при которой принимающая сторона оплачивала расходы приезжих дипломатов, на него не распространялась. Поэтому послам предоставили самостоятельно платить за продовольствие и ночлег, за лошадей и фураж, причём по ценам непомерно высоким из-за неурожая и стремления рижских торговцев выжать из приезжих всё, что удастся.
Таким образом, отношения между хозяевами-шведами и русскими гостями, и без того не слишком тёплые, всё более ухудшались. В довершение всего Петру ужасно докучали толпы зевак, каждый день приходивших на него поглазеть1. Но, наконец, спустя неделю, лёд сошёл, и появилась возможность перебраться через реку. Дальберг постарался устроить своим гостям шикарные проводы. Суда с жёлто-синими королевскими флагами переправили русское посольство на другой берег под грохот пушек, салютовавших с крепостных стен.
1 Повышенный интерес к особе Петра со стороны толпы был вызван, скорее, его неординарной внешностью.
Прим. авт.
Но было слишком поздно. Пётр остался при своем убеждении, что в Риге гостей принимать не умеют и допускают по отношению к ним низости и оскорбления1. Прямо противоположные впечатления от дальнейшего путешествия только укрепили Петра в этом мнении. В большинстве городов, где он побывал после Риги, его приветствовали царствующие особы, и хотя царь упорно продолжал скрываться под чужим именем, все эти курфюрсты, короли и даже австрийский император всегда находили способ встретиться с ним неофициальным образом, устроить пышный приём и оплатить его счета.
Итак, что мы видим? Молодой русский царь Пётр I, используя огромные средства из казны, снаряжает невиданное доселе посольство в Европу. Одной из главных целей этой миссии, как мы помним, является ознакомление с опытом развития ведущих стран Запада. Вместе с тем известно, что именно Швеция - один из ближайших соседей России - к концу XVII столетия значительно усилилась и в экономическом, и в политическом отношении, войдя, таким образом, в число сильнейших европейских держав.
Географические и климатические условия России и Швеции во многом схожи. Между тем, экономика наших скандинавских соседей развивалась более быстрыми темпами. В течение XVII столетия Швеция достигла больших успехов в промышленности и торговле. В стране усиленно развивалась металлургия, что позволило ей выйти на первое место в Европе по производству железа и меди. Как и в России, важную роль в экономике Швеции играли лесные и водные ресурсы. В стране было много лесопилок и бумажных мануфактур, работавших частью на водной энергии. Кроме того, леса давали топливо для выработки металлов и чугуна и сырьё для судостроения, которое также достигло высокого уровня. Большое значение для развития шведской промышленности имели правительственные заказы на оружие и военное обмундирование.
Швеция вела оживлённую торговлю с Англией, Францией, Голландией, Данией, Германией, Польшей и Россией. Важные статьи шведского экспорта, как и российского, составляли строевой лес и древесный уголь, смола и дёготь, пушнина и рыба. Большое количество железа и меди вывозилось за границу.
Участвовала Швеция и в колониальной торговле. Так, в 1626 г. была основана Южная компания по торговле с заокеанскими странами. Начиная с 60-х гг. XVII в. шведское правительство настойчиво проводило политику меркантилизма. В целях финансирования внешней торговли и промышленности в 1668 г. был учреждён Государственный банк, введены многочисленные покровительственные пошлины, оказывалось содействие росту торгового судоходства.
Населению наиболее важных в торговом и промышленном отношении городов предоставлялись различные привилегии с целью привлечения в них новых жителей. Благодаря такой политике в стране появилось несколько новых городов, и в их числе Гетеборг, ставший не только крупным торговым центром, но и настоящей морской крепостью.
В целом правительство короля Карла XI проводило реформы, затронувшие практически все сферы жизни общества. Преобразованиям подверглись финансы, торговля, судопроизводство, церковь. Была введена всеобщая воинская повинность и реконструирован флот, построен новый арсенал
1 Пётр до того невзлюбил Ригу, что через три года, когда ему понадобился предлог, чтобы начать Северную войну, он припомнил шведам грубый приём, который был ему здесь оказан. А спустя тринадцать лет, когда русские войска осадили город, первые три выстрела из пушки по Риге произвел сам Пётр. «Так, — писал он Меншикову, — Господь привёл увидеть начало нашего отмщения сему проклятому месту».
в Карлскруне. К концу своего правления Швеция имела небольшую, но хорошо обученную армию, более 2 тысяч пушек и 43 больших военных корабля.
Как видим, у северного соседа было чему поучиться. Но, кроме того, что Швеция достигла значительных успехов в своём развитии, она оставалась давним и закоренелым соперником России в Балтийском регионе. Значительную часть шведских завоеваний в Прибалтике составляли бывшие российские территории1.
Вместе с тем, на момент начала «Великого посольства» Россия и Швеция уже более 35 лет находились в состоянии мира, поэтому никаких препятствий для официального дипломатического визита не было. Более того, менее чем за год до «посольства» Карл XI в подтверждение своих миролюбивых намерений в отношении России послал в подарок Петру 300 пушек, а ещё 280 разрешил закупить у стокгольмских литейщиков. Казалось бы, чем не повод для того, чтобы отблагодарить шведского короля богатыми подарками, закупить эти 280 пушек, а заодно и познакомиться со страной? Когда ещё могла представиться такая возможность? Пусть Пётр на тот момент и не рассматривал Швецию как потенциального противника, намереваясь и дальше воевать с Турцией, но кто мешал ему нанести дружеский визит своему близкому соседу и перенять у него что-нибудь полезное2? Ведь это и было одной из главных задач «Великого посольства»!
Однако Пётр почему-то игнорирует Швецию, в его планы не входит посещение её столицы -Стокгольма, а прибалтийские владения королевства, если и интересуют русского царя, то лишь потому, что через них лежит хотя и более длинный, но зато более безопасный путь в Западную Европу. Все его устремления направлены на запад, где царь с упорством продолжает искать союзников против Османской империи, которых, как мы знаем, он в итоге так и не нашёл.
Обобщая все вышесказанное, мы можем прийти к следующим выводам.
У Московского государства конца XVII в. было множество социально-экономических и политических проблем. Однако это вовсе не значит, что оно являлось отсталым и неразвитым, каким его иногда пытаются представить. Сам факт возможности организации такой грандиозной миссии как «Великое посольство» свидетельствует об обратном. Сомнительной является и та точка зрения, согласно которой только благодаря Петру I наша страна была вытащена из болота заскорузлой патриархальности и нищеты и получила невиданный толчок в своём развитии. Пётр I, как мы видим, сам широко использовал государственные средства, не слишком задумываясь над тем, во что обходятся стране его великие замыслы.
Начало деятельности «посольства» говорит о том, что планы Петра и его ближайших соратников не были должным образом продуманы. Направляясь в Европу, Пётр руководствовался одним желанием: поскорее попасть в те страны, пребывание в которых он считал для себя наиболее интересным и полезным (пусть даже с государственной точки зрения) - германские княжества и особенно Голландию. Именно о них он столько слышал с юных лет, именно с их представителями наиболее тесно общался в России. Он так рвался туда, что выступил в путь, даже не дождавшись благоприят-
1 Россия еще в 1617 г. (по Столбовскому мирному договору) вынуждена была отдать Швеции земли от Иванго-рода до Ладожского озера. Через сорок лет часть территорий удалось вернуть, но ненадолго: в 1661 г. по Кар-дисскому договору Швеции возвращались все русские завоевания в Прибалтике. Такое положение сохранялось до 1700 г., т. е. до начала Северной войны.
2 Правда, для этого «Великому посольству» стоило бы выдвинуться в путь не в начале весны, а, к примеру, в мае, когда Рижский залив освобождается ото льда, а на Балтийском море рассеиваются туманы, и плавание по нему становится возможным. Прим. авт.
ного времени для начала путешествия. Этот, казалось бы, второстепенный момент в итоге обернулся не самым приятным образом во время пребывания «посольства» в шведской Прибалтике. Не добавляло значимости посольской миссии и пресловутое «инкогнито» Петра (вот уж поистине секрет Полишинеля), на котором он, тем не менее, упорно настаивал, чем ставил обе стороны в неловкое положение.
Однако и это - сущие мелочи по сравнению с тем, что русский царь почему-то вычеркнул из поля своего внимания такого крупного политического игрока как Швеция. А ведь эта северо-западная держава, в отличие от той же Германии и Голландии, не только непосредственно граничила с Московским государством, но и владела значительной частью бывшей российской территории. На начальном этапе «Великого посольства» перед Петром Алексеевичем открывалась реальная и, пожалуй, единственная возможность самому побывать в этой стране. В ходе этого, к сожалению, несостоявшегося визита царь мог бы не только перенять опыт экономического развития северного королевства, но и оценить его как вероятного противника. Пускай «посольству» и не удалось бы добыть точных данных о численности шведских войск, артиллерии и флота. Но, думается, даже общей картины военного потенциала Швеции и основных направлений её военного строительства было бы достаточно, чтобы более трезво и по-новому взглянуть на этого давнего соперника России. Может быть, тогда Северная война не началась бы для русской армии с тяжёлого поражения1. Последний факт свидетельствует о том, что, объявляя войну Швеции и начиная против неё боевые действия, Пётр, по сути, ничего не знал о своём противнике. Это ли есть пример государственного подхода и стратегического мышления?2.
В итоге Россия всё же победила в войне, вернула свои земли и даже приобрела новые территории. Но цена этих результатов и приобретений представляется слишком высокой. Никто не умаляет заслуг Петра I, он был и остаётся великим государственным деятелем, много сделавшим для России. Но не стоит забывать и о том, что грандиозные замыслы и свершения великих людей часто сопровождаются не менее грандиозными ошибками, за которые расплачивается страна и её народ.
Литература
1. Пчелов Е.В. Монархи России. М., 2004, 570 с.
2. Император Пётр I Великий: энциклопедия / Под ред. М.Л.Вольпе. М., 2007, 336 с.
3. Павленко Н.И. Пётр Великий. М., 2001, 225 с.
4. Буганов В.И. Пётр Великий и его время. М., 1999, 180 с.
5. Молчанов Н.Н. Дипломатия Петра Первого. М., 1996, 144 с.
6. Материалы сайтов: http://ru.wikipedia.org, http://biofile.ru, http://www.rusizn.ru, http://rhistory.ucoz.ru, http://storyo.ru. (дата обращения: 17.10.2013).
1 Потери русской армии под Нарвой 19 (30) ноября 1700 г. составили около 7 тыс. чел. убитыми, утонувшими и ранеными, включая дезертиров и погибших от голода и холода. 700 чел., в том числе 66 офицеров, из них 10 генералов, попали в плен. В качестве военной добычи шведы получили около 20 тыс. мушкетов, 195 орудий, 210 знамён, а также царскую казну в 32 тыс. руб. Сам противник потерял убитыми 677 человек, и около 1250 были ранены.
2 Спустя 24 года Пётр, собираясь праздновать третью годовщину Ништадтского мира, сам признавался в том, что начал шведскую войну, как слепой, не ведая ни своего состояния, ни сил противника.
