CC BY
78представляется возможным сделать вывод о том, что медиативное соглашение по своей правовой природе является гражданско-правовой сделкой, в том случае, если спорное правоотношения содержало частноправовой предмет. Однако если предшествующее заключению медиативного соглашения спорное правоотношение являлось не гражданско-правовым, то правовая природа медиативного соглашения является гражданско-правовой в силу общих положений о медиативном соглашении, регламентированных в ФЗ о медиации (посредничестве), хотя и с соответствующими изъятиями, которые обусловлены спецификой того или иного спорного правоотношения, которое не является частноправовым.
Литература и источники
1. Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации): Федеральный закон от 27.07.2010 N 193-Ф3 (ред. от 26.07.2019) // Российская газета. 30.07.2010. № 168.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 28.06.2021, с изм. от 26.10.2021) // СЗ РФ. 05.12.1994. № 32, ст. 3301.
3. Фуртак А.А. К вопросу о возможности изменения и расторжения медиативного соглашения // Российский судья. 2014. № 7. С. 12-15.
4. Юрьев С.С. Правовой статус общественных объединений: монография. М.: Инженер, 1995.
5. Гатауллин А.Г., Жуковская И.В. Особенности досудебного урегулирования споров с участием посредника // Вестник Казанского юридического института Министерства внутренних дел России. 2015. № 1 (19). С. 97-99.
References and Sources
1. Ob al'ternativnoj procedure uregulirovaniya sporov s uchastiem posrednika (procedure mediacii): Federal'nyj zakon ot 27.07.2010 N 193-FZ (red. ot 26.07.2019) // Rossijskaya gazeta. 30.07.2010. № 168.
2. Grazhdanskij kodeks Rossijskoj Federacii (chast' pervaya) ot 30.11.1994 N 51-FZ (red. ot 28.06.2021, s izm. ot 26.10.2021) // SZ RF. 05.12.1994, № 32, st. 3301.
3. Furtak, A. A. K voprosu o vozmozhnosti izmeneniya i rastorzheniya mediativnogo soglasheniya // Rossijskij sud'ya. 2014. № 7. S. 12-15.
4. Yuriev, S. S. Pravovoj status obshchestvennyh ob"edinenij: monografiya. M.: Inzhener, 1995.
5. Gataullin, A.G., Zhukovskaya I.V. Osobennosti dosudebnogo uregulirovaniya sporov s uchastiem posrednika // Vestnik Kazanskogo yuridicheskogo instituta Ministerstva vnutrennih del Rossii. 2015. № 1 (19). S. 97-99.
КОРШАКОВА КАТАРИНА ВИКТОРОВНА - кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского и административного судопроизводства Северо-Кавказского филиала Российского государственного университета правосудия. ДОЛЯ МАРИНА АЛЕКСАДРОВНА - магистрант Северо-Кавказского филиала Российского государственного университета правосудия.
KORSHAKOVA, KATARINA V. - Ph.D. in Law, Associate Professor, Department of Civil and Administrative Justice of the North-Caucasian Branch of the Russian State University of Justice ([email protected])
DOLYA, MARINA A. - Master Student of the North-Caucasian Branch of the Russian State University of Justice ([email protected])
УДК 347.918.2 DOI: 10.24412/2411-2275-2021-4-218-222
ДОЛЯ М.А.
О НЕКОТОРЫХ ПРОБЛЕМНЫХ АСПЕКТАХ РЕГЛАМЕНТАЦИИ ПРАВОВОГО СТАТУСА МЕДИАТОРА
Ключевые слова: процедура медиации, посредничество, медиатор, посредник, профессиональная медиация, правовой статус медиатора (посредника), принципы медиации.
В статье проведен анализ современного состояния регламентации правового статуса медиатора в отечественном законодательстве. В ходе анализа выявлены существенные проблемы, связанные с действующим подходом законодателя к решению вопросов, связанных с правовым статусом медиатора. Исходя из системного толкования положений о процедуре медиации, а также исходя из правоприменительных аспектов, предложены конкретные способы решения выявленных в ходе исследования проблем, связанных с правовым статусом медиатора. В частности, предложено исключить из действующей редакции ФЗ о медиации (посредничестве) положений п. 2 ч. 6 ст. 15, поскольку они противоречат практическим аспектам процедуры медиации, а также существенным образом ограничивают функции медиатора, как субъекта процедуры медиации.
DOLYA, M.A.
ABOUT SOME PROBLEM ASPECTS OF REGULATION OF THE LEGAL STATUS OF A MEDIATOR
Key words: mediation procedure, mediation, mediator, professional mediation, legal status of a mediator, principles of mediation.
The article analyzes the current state of regulation of the legal status of a mediator in the domestic legislation on the mediation procedure. The analysis revealed significant problems associated with the current approach of the legislator to solving issues related to the legal status of a mediator. Based on the systemic interpretation of the provisions on the mediation procedure, as well as on the basis of law enforcement aspects, specific ways of solving the problems identified in the course of the study related to the legal status of the mediator are proposed. In particular, it is proposed to exclude the provisions of clause 2 of part 6 of Art. 15 of Federal Law on mediation, since they contradict the practical aspects of the mediation procedure, and also significantly limit the functions of the mediator as a subject of the mediation procedure.
Медиация является одним из альтернативных способов разрешения споров. Данная примирительная процедура получила свое активное развитие и распространение во многих
национальных правопорядках, что свидетельствует о ее востребованности и практической значимости для защиты прав и законных интересов граждан. Исключением из вышеуказанной тенденции не является и Российская Федерация. С принятием Федерального закона «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» от 27.07.2010 № 193-ФЗ (далее - ФЗ о медиации (посредничестве)) в отечественной правовой системе начал свое развитие правовой институт медиации (посредничества) [1]. Однако в данном контексте необходимо отметить, что в сравнении с рядом зарубежных правопорядков, институт медиации для отечественной правовой системы является сравнительно новым правовым явлением (в ряде англосаксонских стран, данный правовой институт начал свое активное распространение уже с 80-х годов прошлого века) [2].
За десятилетнюю историю существования института медиации в оформленном правовом виде в отечественной правовой системе, законодателем вносились изменения по некоторым практически значимым вопросам рассматриваемого правового института. Однако, проведя анализ доктринальных воззрений по вопросу развития процедуры медиации в отечественном законодательстве, а также правоприменительных аспектов данной примирительной процедуры, к сожалению, необходимо констатировать, что ряд существенных проблем правовой регламентации медиации (посредничества) не решен, что крайне негативно сказывает на распространении медиативных практик в практической деятельности и делает данный альтернативных способ разрешения споров невостребованным.
Одной из наиболее значимых проблем в правовой регламентации института медиации (посредничества) в отечественной правовой системе является определение правового статуса медиатора (посредника). В действующей редакции ФЗ о медиации (посредничестве) отсутствуют нормы, предметно регламентирующие правовой статус медиатора, что влечет ряд негативных последствий как для теории, так и правоприменения.
Несовершенство правого регулирования правового статуса медиатора при проведении процедуры медиации, в частности, создает правовую неопределённость относительно объёма и содержания полномочий медиатора, как субъекта процедуры медиации [3]. С одной стороны, в соответствии с положениями п. 2 ч. 6 ст. 15 ФЗ о медиации (посредничестве), медиатор при проведении процедуры медиации не вправе оказывать какую-либо помощь сторонам спорного правоотношения. Следовательно, рассматривая процедуру медиации, как процессуальный правовой институт, мы видим, что один из центральных процессуальных субъектов - медиатор не обладает юридически значимыми процессуальными полномочиями и функциями, которые бы он мог реализовать в рамках проведения медиативной процедуры. На наш взгляд, решением вышеуказанной проблемы является конкретизация тех форм помощи, которые медиатор не вправе оказывать сторонами спорного правоотношения при проведении процедуры медиации. Изменение редакции п. 2 ч. 6 ст. 15 ФЗ о медиации (посредничестве) может способствовать устранению правовой неопределённости относительно правового статуса медиатора при проведении процедуры медиации.
Правовая неопределённость, связанная с процессуальными функциями и полномочиями медиатора при проведении процедуры медиации, порождает невостребованность осуществления процедуры медиации медиатором на профессиональной основе. Неопределенность правового статуса и его функций при проведении процедуры медиации негативно сказывается и на профессиональной подготовке медиаторов. В отсутствие надлежащего правового регулирования правового статуса медиатора профессиональная подготовка медиатора является юридической фикцией, поскольку медиатор при прохождении профессиональной подготовки не может получить действительно значимых профессиональных компетенций с правовой точки зрения.
Другой, актуальной в последние годы проблемой, связанной с правовой регламентацией процедуры медиации в отечественной правовой системе, является вопрос об ответственности медиатора за раскрытие последним информации, полученной от сторон спорного правоотношения в ходе медиативной процедуры [4]. Принцип конфиденциальности, в соответствии с положениями ст. 3 ФЗ о медиации (посредничестве), является одним из центральных и основных принципов процедуры медиации. Сущность данного принципа заключается в наличии запрета для медиатора разглашать какие-либо сведения, полученные от сторон в ходе процедуры медиации без согласия последних. Однако действующее законодательство о медиации не содержит каких-либо
положений, регламентирующих вопросы, связанные с правовым механизмом наступления и реализации ответственности медиатора за разглашение конфиденциальных данных, полученных от сторон при проведении процедуры медиации. Таким образом, на деле должная защита конфиденциальной информации участников процедуры медиации отсутствует, поскольку медиатор, разгласивший соответствующую информацию, не несет установленной законодательством ответственности. Таким образом, принцип конфиденциальности, к сожалению, с практической очки зрения является юридической фикций. Решением вышеуказанной проблемы является внесение в положение ФЗ о медиации (посредничестве) норм, регламентирующих вопросы ответственности медиатора за разглашение медиатором конфиденциальной информации, полученной в ходе проведения процедуры медиации.
На наш взгляд, вопросы, связанные с определением правового статуса медиатора, имеют не только теоретическое, но существенное практическое значение. Рассмотрение правовой природы и сущности медиатора при осуществлении процедуры медиации, с точки зрения материально-правовых положений, является некорректным поскольку у медиатора, который является субъектом процедуры медиации, есть процессуально-правовая связь с другими процессуальными субъектами - сторонами процедуры медиации. Медиатор осуществляет свою деятельность в качестве процессуального субъекта исключительно во взаимосвязи с другими процессуальными субъектами и с учетом процессуально-правовых норм, которые определяют его правовой статус при осуществлении процедуры медиации как юридического процесса. Кроме того, исходя из анализа действующего законодательства, регламентирующего вопросы процедуры медиации, заметим, что, в отличие от цивилистических видов судопроизводств, процедура медиации не предусматривает наличие такого субъекта как третья сторона. Отсутствуют и такие субъекты, которые бы могли своими юридически значимыми действиями заявить о своей правовой связи с предметом спорного правоотношения.
Законодательством о медиации закреплены положения, согласно которым процедуру медиации медиатор вправе осуществлять как на непрофессиональной, так и на профессиональной основе. Однако законодателем не установлены те или иные ограничения или особенности при проведении процедуры медиации непрофессиональным медиатором. Таким образом, ФЗ о медиации (посредничестве) содержит еще одну норму, правовая регламентация которой носит исключительно формальный характер, а содержание является юридической фикцией. Подобная ситуация также негативно отражается на правоприменительных аспектах процедуры медиации. Так, у сторон спорного правоотношения, которые намерены разрешить и урегулировать спор посредством использования процедуры медиации, может возникнуть неопределённость относительно вопросов, связанных с привлечением к участию в процедуре медиации того или иного медиатора, поскольку у сторон нет понимания о преимуществах и недостатках профессионального или непрофессионального медиатора.
На наш взгляд, вышеизложенную проблему представляется устранить двумя способами. Во-первых, в силу отсутствия практического значения, из ФЗ о медиации (посредничестве) можно исключить положения о делении медиаторов на тех, кто занимается примирительной процедурой на профессиональной основе и тех, кто является непрофессионалом. Юридически значимые последствия от выбора медиатора профессионала или медиатора-непрофессионала при проведении процедуры медиации и урегулировании спорного правоотношения не наступают, следовательно, разницы с точки зрения формально-логического подхода к рассматриваемым вопросам не существует.
Во-вторых, рассматриваемую проблему представляется возможным разрешить посредством деления споров по категориям, которые могут решаться при участии профессионального или непрофессионального медиатора [5]. Категории спорных правоотношений, которые обладают повышенной фактической сложностью и большой социальной значимостью (трудовые, семейные, вытекающие из административных и иных публичных правоотношений и т.д.) возможно закрепить только за профессиональным медиатором. Другие категории споров могут быть медиабельны как для профессиональных, так и для непрофессиональных медиаторов. В данном контексте возможно использовать законодательные наработки, используемые в уголовно-процессуальном законодательстве, а именно в части подследственности уголовных дел. Например, в уголовно-процессуальном
законодательстве существует институт альтернативной подследственности, в рамках которого, отдельные категории уголовных дел могут при определенных условиях расследоваться тем или иным органом предварительного расследования [6].
Таким образом, в ФЗ о медиации (посредничестве) необходимо регламентировать институт подведомственности дел медиаторам на основании деления медиаторов на тех, кто осуществляет свою деятельность на профессиональной или непрофессиональной основе.
Одно из наиболее спорных положений ст. 15 ФЗ о медиации (посредничестве) содержится в ч. 6 ст. 15 настоящего закона. В соответствии с его положениями, медиатор при проведении процедуры медиации не вправе предоставлять юридические услуги или оказывать соответствующую помощь консультативного характера сторонам спорного правоотношения. Кроме того, в соответствии с п. 2 ч. 6 ст. 15 ФЗ о медиации (посредничестве), медиатор не вправе оказывать сторонами спорного правоотношения иную помощь. Вышеизложенные положения о правовом статусе медиатора в рамках процедуры медиации являются предметом многочисленных дискуссий в юридической науке, которые ведутся с момента действия рассматриваемых норм. При этом значительное число исследователей в области медиации и альтернативных способов разрешения споров указывают на практическую невыполнимость положений п. 2 ч. 6 ст. 15 ФЗ о медиации (посредничестве).
Исходя из системного толкования положений о процедуре медиации в отечественной правовой системе, а также ее правовой природы следует признать, что основной целью медиатора при проведении процедуры медиации является содействие сторонам в достижении оптимального для них результата, который, как правило, должен обладать определёнными юридическими последствиями. Иное означало бы невозможность оказание медиатором предметной помощи участниками спорного правоотношения и, как следствие, практическую ненадобность медиатора в качестве участника процедуры медиации.
На наш взгляд, ситуация, сложившееся в связи с запретом медиатору на оказание юридической помощи сторонам спорного правоотношения при проведении процедуры медиации, свидетельствует о поверхностном отношении законодателя к регламентации ключевых аспектов процедуры медиации. Любые проблемы в правовой регламентации правового статуса медиатора создают правовою неопределённость в правоприменительной деятельности.
В соответствии с положениями ч. 5 ст. 11 ФЗ о медиации (посредничестве), при условии отсутствия соответствующих договоренностей между сторонами спорного правоотношения, медиатор не имеет правовой возможности предлагать возможные варианты урегулирования спорного правоотношения, однако, если сторонами спорного правоотношения такая возможность предусмотрена, то у медиатора нет ограничений относительно предложений о возможном урегулировании конфликта.
Представляется возможным сделать вывод о том, что положения ч. 5 ст. 11 ФЗ о медиации (посредничестве), исходя из системного и буквального толкования норм ФЗ о медиации (посредничестве), противоречат требованиям, отраженным в положениях п. 2 ч. 6 ст. 15 ФЗ о медиации (посредничестве), которые регламентируют ограничения для медиатора при проведении процедуры медиации, которые заключаются в запрете для медиатора на оказание им юридической помощи сторонам спорного правоотношения. Таким образом, медиатор вправе оказывать помощь сторонам в форме внесения предложения о возможном способе урегулирования спорного правоотношения, с одной стороны, и, в тоже время, медиатор не вправе оказывать сторонам юридическую и иные формы помощи сторонам спорного правоотношения - с другой стороны.
Подобное формально-логическое противоречие положений п. 2 ч. 6 ст. 15 и ч. 5 ст. 11 ФЗ о медиации (посредничестве) создает правовую неопределённость для все субъектов процедуры медиации, что может являться одним из факторов снижения распространённости и популярности медиативных процедур в практической деятельность. Кроме того, практически любая деятельность медиатора, которая реализуется в тех или иных формах, необходима для проведения процедуры медиации. Как ранее уже было отмечено, в соответствии с положениями п. 2 ч. 6 ст. 15 ФЗ о медиации (посредничестве), медиатор не вправе оказывать помощь какой-либо из сторон спорного правоотношения. В то же время, в ФЗ о медиации (посредничестве) не указано, может ли медиатор оказывать помощь обеим сторонам одновременно в одинаковом объёме и содержании. Исходя из буквального толкования 2 ч. 6 ст. 15 ФЗ о медиации (посредничестве),
следует что медиатор не вправе оказывать помощь как одной из сторон процедуры медиации, так и всем сторонам одновременно в равнозначном объёме, форме и содержании, что также подтверждает тезис о противоречии содержания положений п. 2 ч. 6 ст. 15 и ч. 5 ст. 11 ФЗ о медиации (посредничестве). На наш взгляд, решением вышеизложенных проблем является исключение из действующей редакции ФЗ о медиации (посредничестве) положений п. 2 ч. 6 ст. 15, поскольку они противоречат практическим потребностям процедуры медиации, а также существенным образом ограничивают функции медиатора, как субъекта процедуры медиации. Кроме того, данные положения противоречат и положениям 5 ст. 11 ФЗ о медиации (посредничестве), поскольку внесение предложений об урегулирования спора, исходя из буквального и системного толкования законодательства о медиации, также является одной из форм помощи, которую медиатор оказывает сторонам спорного правоотношения в рамках процедуры медиации.
Литература и источники
1. Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации): Федеральный закон от 27.07.2010 N 193-Ф3 (ред. от 26.07.2019) // Российская газета. 30.07.2010. № 168.
2. Каратаев И.А. Актуальные проблемы процедуры медиации в России и пути их решения // Актуальные проблемы права: Материалы V Междунар. научн. конф. (г. Москва, декабрь 2016 г.). М.: Буки-Веди, 2016. С. 74-77.
3. Абакумова О.А. К вопросу о возможности применения института медиации в налоговых спорах // Актуальные проблемы экономики и права. 2015. № 4. С. 198-203
4. Сухова Н.В., Сухов И.В. Современные тенденции развития примирительных процедур: Российский и сравнительный контексты // Научный вестник Омской академии МВД России. 2019. №1. С.21-22.
5. Коршакова К.В., Работа Е.О. Сущность, классификация, этапы медиации // Очерки новейшей камералистики. 2020. №1. С.43-45.
6. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 01.07.2021, с изм. от 23.09.2021) // Российская газета. 22.12.2001. № 249.
References and Sources
1. Ob al'ternativnoj procedure uregulirovaniya sporov s uchastiem posrednika (procedure mediacii): Federal'nyj zakon ot 27.07.2010 N 193-FZ (red. ot 26.07.2019) // Rossijskaya gazeta. 30.07.2010. № 168.
2. Karataev, I.A. Aktual'nye problemy procedury mediacii v Rossii i puti ih resheniya // Aktual'nye problemy prava: Materialy V Mezhdunar. nauchn. konf. (g. Moskva, dekabr' 2016 g.). M.: Buki-Vedi, 2016. S. 74-77.
3. Abakumova, O.A. K voprosu o vozmozhnosti primeneniya instituta mediacii v nalogovyh sporah // Aktual'nye problemy ekonomiki i prava. 2015. № 4. S. 198-203
4. Suhova, N.V., Suhov, I.V. Sovremennye tendencii razvitiya primiritel'nyh procedur: Rossijskij i sravnitel'nyj konteksty // Nauchnyj vestnik Omskoj akademii MVD Rossii. 2019. №1 S.21-22.
5. Korshakova, K.V., Rabota, E.O. Sushchnost', klassifikaciya, etapy mediacii // Ocherki novejshej kameralistiki. 2020. №1. S.43-45.
6. Ugolovno-processual'nyj kodeks Rossijskoj Federacii ot 18.12.2001 № 174-FZ (red. ot 01.07.2021, s izm. ot 23.09.2021) // Rossijskaya gazeta. 22.12.2001. № 249.
ДОЛЯ МАРИНА АЛЕКСАДРОВНА - магистрант Северо-Кавказского филиала Российского государственного университета правосудия ([email protected])
DOLYA, MARINA A. - Master Student of the North-Caucasian Branch of the Russian State University of Justice.
УДК 349.1 DOI: 10.24412/2411-2275-2021-4-222-230
НОВИКОВА Н.В.
СОВРЕМЕННЫЕ ТРЕБОВАНИЯ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА К ОРГАНИЗАЦИИ ВНУТРИФИРМЕННОЙ СИСТЕМЫ ОБУЧЕНИЯ РАБОТНИКОВ
Ключевые слова: профессиональное обучение, профессиональное образование, ученический договор, образовательная деятельность, образовательные программы, наставничество.
Образование в течение всей жизни работника является одним из главных условий эффективности труда, профессиональной мобильности, а также гармоничного развития личности. Работник имеет возможность получать образование, совмещая работу, в образовательных организациях, а также у работодателя. Российское законодательство предъявляет особые требования к организации внутрифирменного обучения работников, в частности, к соотношению организационно-правовой формы работодателя и виду образовательных программ, которые могут осуществлять эти работодатели, условиям лицензирования и налогообложения. Автором статьи отмечаются противоречия, сдерживающие успешное развитие системы внутрифирменного обучения работников, раскрываются проблемы трудового законодательства в части регулирования труда наставников, реализации ученического договора. В статье рассматриваются также положительные моменты изменения требований к организации обучения работников, которые при дальнейшем развитии позволять выстроить эффективный механизм организации системы внутрифирменного обучения работников.
NOVIKOVA, N.V.
MODERN LEGISLATION REQUIREMENTS TO THE ORGANIZATION OF THE INTERNAL EMPLOYEE TRAINING SYSTEM
Key words: professional training, professional education, apprenticeship agreement, educational activities, educational programs, mentoring.
