CC BY
35ТРИБУНА МОЛОДОГО УЧЕНОГО
УДК 343.341
О НЕКОТОРЫХ ПРОБЛЕМАХ КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
ПО СТ. 210 УК РФ
Мясникова Ангелина Леонидовна,
помощник судьи Иркутского областного суда, магистрант Восточно-Сибирского филиала Российского государственного университета правосудия
г. Иркутск
e-mail: myasnikova_angelina@inbox.ru
ABOUT SOME PROBLEMS OF QUALIFICATION OF CRIMES UNDER ARTICLE 210 OF THE CRIMINAL CODE OF THE RUSSION FEDERATION
Angelina Myasnikova
assistant judge of the Irkutsk Regional Court, undergraduate of the East-Siberian branch Russian state university of justice
Irkutsk
АННОТАЦИЯ
В статье изложены некоторые проблемы, встречающиеся при квалификации деяний по ст. 210 УК РФ. Автором рассмотрено понятие преступного сообщества, сложности отграничения преступного сообщества от организованной группы.
ABSTRACT
In this article some problems of qualification of acts under article 210 of the Criminal code of the Russian Federation. The author considered concept of criminal society, difficulties of difference of crime society from organized group.
Ключевые слова: юриспруденция; преступность; организованная группа; преступное сообщество. Keywords: jurisprudence; crime; organized group; criminal society.
В системе уголовного закона особое место занимает институт преступного сообщества. В общей части УК РФ совершение преступления преступным сообществом предусмотрено как наиболее опасная форма групповой преступности (ч. 4 ст. 35 УК РФ). За создание, руководство и участие в указанном криминальном образовании ст. 210 УК РФ предусмотрена уголовная ответственность. Подобное отношение законодателя к преступлениям, совершенным членами преступного сообщества, объясняется высокой организованностью современных преступных объединений и степенью общественной опасности совершаемых ими преступлений. Российской организованной преступности свойственны ориентиры на совершение тяжких и особо тяжких преступлений, извлечение прибыли во внушительных
масштабах, устойчивые связи с коррумпированными служащими органов государственной власти и оснащение техническими средствами.
Согласно данным статистики за период январь — октябрь 2015 г. организованными группами или преступными сообществами совершено 12,2 тыс. тяжких и особо тяжких преступлений, что на 1,2 % больше, чем за аналогичный период 2014 г. Удельный вес в общем числе расследованных преступлений в 2015 г. вырос с 5,4 до 5,5 % [10].
Статистические сведения свидетельствуют о росте преступлений, совершенных преступными сообществами. Вместе с тем расследование преступлений и привлечение лиц к уголовной ответственности по ст. 210 УК РФ представляют особую сложность. Многие из встречающихся проблем предопределены
низким уровнем законодательной техники в ст. 35 и 210 УК РФ.
В первую очередь следует обратить внимание на неудачное определение преступного сообщества, что не позволяет правоохранительным органам и судам однозначно определять его признаки и отграничивать от иных организованных преступных форм.
П. Агапов предлагал сформулировать ч. 4 ст. 35 УК РФ в следующей редакции: «Преступление признается совершенным преступным сообществом, если оно подготовлено или совершено структурированным, состоящим из двух или более организованных групп иерархическим объединением, созданным для систематического совершения преступлений» [4, с. 6].
Ж. В. Виденькина, анализируя понятие преступного сообщества, приводит следующие позиции известных ученых.
В. В. Лунеев под преступным сообществом понимает устойчивое объединение лиц, в котором имеется финансовая база; определенная иерархическая структура, отделяющая руководство от непосредственных исполнителей; жесткая дисциплина по вертикали, основанная на собственных нормах; коррумпирование правоохранительных и иных государственных органов для получения информации, помощи или защиты. По его мнению, такая организация преступной деятельности позволяет руководителям избегать уголовной ответственности, а привлечение к ней рядовых исполнителей позволяет сохранять преступное сообщество. В. С. Устинов полагал, что преступное сообщество — иерархически структурированное объединение преступных групп. По мнению Н. П. Водько, преступное сообщество определяет специализация его участников преимущественно на однородных преступлениях; их системность; иерархичность структуры; поступление преступных доходов в единую кассу; создание лжеструктур для отмывания преступных доходов. А. В. Грошев полагает, что именно «признак сплоченности определяет структуру преступного сообщества, имеющего иерархическое построение (сфера руководства отдалена от сферы исполнения преступления одним или несколькими звеньями), преступные связи между участниками сообщества предполагают совместность действий в достижении целей сообщества, жесткую дисциплинарную и материальную ответственность членов сообщества» [8, с. 47].
Вместе с тем следует отметить, что законодательное определение понятия преступного сообщества содержит ключевые признаки, указанные представителями науки уголовного права. Так, согласно ч. 4 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным преступным сообществом, если оно совершено структурированной организованной группой или объединением организованных групп, действующих под единым руководством, члены которых объединены в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды. Согласно п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 г. № 12 преступное сообщество отличается от иных видов преступных групп, в том числе от организованной группы, более сложной внутренней структурой, наличием цели совместного совершения тяжких или особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды, а также возможностью объединения двух или более организованных групп с той же целью [1].
Доказывание наличия оценочных признаков, составляющих определение преступного сообщества, представляет некоторую сложность. Так, Апелляционным определением Верховного Суда Российской Федерации был изменен приговор, которым соучастники были признаны виновными и осуждены наряду с ч. 3 ст. 30 п. «а» ч. 3ст. 228.1 по ч. 2 ст. 210 УК РФ. Суд первой инстанции указал в приговоре на то, что созданное преступное сообщество (преступная организация) было четко структурировано и состояло из различных подгрупп (звеньев): первое звено отвечало за незаконные приобретение и поставку наркотических средств, второе — за расфасовку и передачу наркотических средств в звенья (подгруппы), занимающиеся их непосредственным сбытом, сбор денежных средств, вырученных от реализации, третье — за незаконное хранение наркотических средств с целью их последующего незаконного сбыта, связь с лицами, занимающимися незаконным оборотом наркотических средств на территории г. ..., с целью дальнейшей поставки наркотических средств из г. ... на территорию г. ... области для бесперебойного функционирования преступного сообщества. Перечисленные выше действия
осужденных отнесены судом апелляционной инстанции к распределению ролей, характерному для организованной группы. Суд апелляционной инстанции посчитал неубедительным вывод суда первой инстанции о том, что один из осужденных осуществлял связь с лицами, занимающимися незаконным оборотом наркотических средств на территории г. ... , с целью дальнейшей поставки наркотических средств из г. ... на территорию г. ... области для бесперебойного функционирования, поскольку лицо было освобождено из мест лишения свободы 23 марта 2010 г. и уже 12 мая 2010 г. вновь арестовано. В связи с чем структурированность в преступной группе суд апелляционной инстанции не усмотрел, что исключило квалификацию действий всех осужденных по ст. 210 УК РФ [2].
Определением Верховного Суда Российской Федерации был отменен приговор в части осуждения по ч. 1 ст. 210 УК РФ, ч. 2 ст. 210 УК РФ. Установлено, что исследованными доказательствами бесспорно не подтверждается, что М. создал преступное сообщество и завербовал В., а деятельность преступной группы, в которую объединились подсудимые, достигла той степени организации и сплоченности, которая присуща преступному сообществу. Данные доказательства не подтверждают структурированность организованной преступной группы, наличие в ней самостоятельных, функционально и территориально обособленных подразделений и организационно-управленческих структур, и других предусмотренных ч. 4 ст. 35 УК РФ юридических признаков преступного сообщества [3].
Кассационными определениями Верховного Суда РФ от 22 октября 2013 г. № 11-О13-25, от 28 января 2014 г. № 47-УД13-1 были отменены приговоры в части осуждения лиц по ч. 2 ст. 210 УК РФ, а дела прекращены за отсутствием в деянии данного состава преступления, поскольку признаки, на которые сослались суды в приговорах, являются одновременно признаками организованной группы, а указание в приговорах обстоятельств, характеризующих преступное сообщество, носит предположительный характер. приговорах не приведено достаточных доказательств, позволяющих сделать однозначный вывод, что организованные группы были настолько сплоченными и устойчивыми, что качественно переросли в преступное сообщество.
Относительно качественных характеристик преступного сообщества, отличающих его от организованной группы, интересным представляется мнение профессора В. М. Быкова, согласно которому преступное сообщество (преступную организацию) от организованной группы отличает другой более значимый признак, а именно — профессионализм его членов, проявляющийся при совершении преступлений, когда для членов преступного сообщества (преступной организации) постоянное совершение преступлений становится профессией, способом получения преступных доходов, образом жизни и мышления.
Таким образом, именно профессионализм членов преступного сообщества (преступной организации), проявляющийся в постоянном совершении все новых и новых преступлений, совершенствовании способов их совершения,— один из важных, но не единственный признак преступного сообщества (преступной организации). Профессионализм членов преступного сообщества (преступной организации) во многом позволяет отграничить это опасное объединение преступников от организованной группы [6, с. 17].
В теории уголовного права предприняты попытки разграничения организованной преступной группы и преступного сообщества. Некоторые из них опираются исключительно на законодательные формулировки, другие — на сочетание уголовно-правовых и криминологических показателей, что представляется обоснованным.
Так, в науке уголовного права представлена точка зрения, в соответствии с которой преступное сообщество — это тоже организованная группа, которая, однако, характеризуется тем, что за сам факт ее создания предусмотрена уголовная ответственность как за оконченное преступление. Действующее уголовное законодательство не дает оснований согласиться с этой точкой зрения, поскольку уголовная ответственность как за оконченное преступление предусмотрена как при создании преступного сообщества (ст. 210 УК РФ), так и при создании некоторых видов организованных групп (ст. 208, 209, 282.1 УК РФ) [9, с. 29].
Пленум Верховного Суда Российской Федерации разъяснил, что отличие преступного сообщества от организованной преступной группы состоит в более сложной внутренней структуре. Но авторы Постановления Пленума
при этом не уточняют, о какой структуре организованной группы или преступного сообщества (преступной организации) идет речь — о психологической или функциональной [5, с. 32].
Организованные группы имеют свою структуру, и эти структуры также могут быть достаточно сложными. По одному этому признаку сложности структуры преступной группы нельзя судить о том, является ли она просто организованной группой или представляет собой уже более опасное преступное формирование — преступное сообщество (преступную организацию).
Действительно, в чем эта «сложность» может проявляться по конкретному уголовному делу? Что следует доказывать по уголовному делу — большое количество членов преступной группы, распространенность ее преступной деятельности на большую территорию, наличие составных частей организованной группы, поддержание преступных связей с другими организованными группами? Но как раз этой конкретики в рекомендациях Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации мы и не находим.
Кроме того, в п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ сделана не очень удачная попытка разъяснить, что следует понимать под структурированной организованной группой. «Под структурированной организованной группой, — указывается в Постановлении, — следует понимать группу лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений, состоящую из подразделений (подгрупп, звеньев и т. п.), характеризующихся стабильностью состава и согласованностью своих действий».
Если следовать логике авторов Постановления Пленума Верховного Суда РФ, то структурированная организованная группа, предусмотренная ныне законом в ч. 4 ст. 35 УК РФ, от организованной группы, предусмотренной в ч. 3 ст. 35 УК РФ, отличается только тем, что она состоит из подразделений и характеризуется стабильностью состава. Однако использованный в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ термин «стабильность состава» применен авторами неудачно и необоснованно, и его использование в тексте Постановления не может помочь судам в разграничении преступного сообщества (преступной организации) от организованной группы.
Законодатель в ч. 3 ст. 35 УК РФ характеризует организованную группу как устойчивую группу. Термин же «стабильность», используемый авторами Постановления Пленума Верховного Суда РФ для понимания сути структурированной организованной группы, не вносит в решение проблемы ничего нового. Все дело в том, что в переводе с латинского языка примененный авторами Постановления термин «стабильность» также означает не что иное, как «устойчивость».
Постановление Пленума Верховного Суда РФ не разъясняет также судам достаточно полно и обоснованно еще одно положение нового Закона, а именно — что следует понимать под «более сложной внутренней структурой» организованной группы или преступного сообщества. Это обстоятельство позволяет думать, что рассматриваемое новое Постановление не может оказать практическим работникам правоохранительных органов и судам какую-то серьезную помощь в правильном понимании и применении ст. 35 и ст. 210 УК РФ в редакции Федерального закона от 3 ноября 2009 г. № 245-ФЗ. Этот признак также является недостаточно определенным, поскольку не указываются в Законе какие-либо конкретные признаки этой самой «сложности», оставляя на усмотрение правоприменителя признание факта наличия сложности структуры преступной группы.
Соглашаясь с мнением профессора В. М. Быкова, наиболее развернутым и удобным в правоприменении считаем оптимальным следующее изложение редакции ч. 4 ст. 35 УК РФ: «Преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией): если оно совершено такой организацией, которая имеет устойчивую внутреннюю структуру; члены которой при совершении преступления проявляют высокий профессионализм; поддерживают постоянные коррупционные связи с представителями правоохранительных органов, органов власти и управления; целью создания такой организации является постоянное совершение любых умышленных преступлений для получения постоянного преступного дохода; а при совершении преступлений все лица, входящие в преступное сообщество (преступную организацию), действуют под единым руководством» [7, с. 104].
На сегодняшний день проблема в квалификации преступлений по ст. 210 УК РФ стоит очень остро. Для разрешения сложившейся ситуации необходимы конкретные и однозначные разъяснения Пленума Верховного Суда РФ.
Список литературы
1. О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней) : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 г. [Электронный ресурс]. — Консультант-Плюс : справочная правовая система.
2. Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 25 марта 2015 г. № 4-АПУ15-4 [Электронный ресурс]. — КонсультантПлюс : справочная правовая система.
3. Определение Верховного Суда РФ от 9 апр. 2014 г. № 36-Д14-2 [Электронный ресурс]. — Кон-сультантПлюс : справочная правовая система.
4. Агапов П. Организация преступного сообщества (преступной организации): некоторые проблемы
юридической оценки // Уголов. право. — 2006. — № 2. - С. 4-7.
5. Быков В. М. Преступная группа: криминалистические проблемы / В. М. Быков. — Ташкент : Узбекистан, 1991. — 143 с.
6. Быков В. Организация преступного сообщества (преступной организации) // Законность. — 2010. — № 2. — С. 18—21.
7. Быков В. М. Проблемы применения ст. 210 УК РФ в новой редакции Федерального закона от 3 ноября 2009 г. № 245-ФЗ // Право и политика. — 2011. — № 1. — С. 99—105.
8. Виденькина Ж. В. Ответственность за организацию преступного сообщества или участие в нем : науч.-практ. пособие / отв. ред. Н. Г. Кадников. — М. : Юриспруденция, 2014. — 136 с.
9. Кубов Р. Х. Проблемы квалификации организации преступного сообщества (преступной организации) // Рос. следователь. — 2008. — № 10. — С. 27—31.
10. Состояние преступности январь — октябрь 2015 г. [Электронный ресурс] // Сайт МВД РФ. — УКЬ: http://mvd.ru/folder/101762/item/6765514/.
2(10)/2015 Глагол Ъ
ПРАВОСУДИЯ
