CC BY
36
Поэт сосредоточил своё внимание на внутреннее состояние человека, на его нравственном выборе, на поиски «истины» в переломный момент нашей страны. Стихотворения, включенные в сборник, отличаются искренностью, достоверностью в изображении трудностей и радостей нашей перестроечной жизни в 90-е годы. Надо отметить, что труд в лирике А. Козловского выступает и как социальная, и как философская категория, которому нужно посвятить всего себя:
В мастерской, отслужившей свой век,
Зачастую под честное слово,
Чинит обувь седой человек Моментально, раз-два и готово.
Коротая сиротские дни, не сроднившись с копеечным делом, ты, старик, нашу жизнь почини, мы латаем ее неумело.
Думал ли когда-нибудь воин-фронтовик, освободив мир от фашизма, что будет прозябать в нищете, зарабатывая на жизнь «копеечным делом», и потому он молчалив и его взгляд тяжел:
Он молчит, но тяжел его взгляд.
Блекнет отсвет заката на стенах.
Он молчит, лишь медали звенят За Москву и «За взятие Вены» [1, с. 16].
Стихи Козловского порой наивны, но всегда показывают непростую жизнь народа, его думы, заботы, переживания - они автобиографичны:
Играй, гармонь, в часы невзгоды,
Всходи высокою звездой,
За горькой памятью народа Катись последнею слезой.
Гармонь является тем инструментом, которая выражает все жизненное, подлинное, народное. Она проявляет себя в этом стихотворении как символ души русского народа, как символ свободы слова и действия. Автор подчёркивает ощущение безысходности народа, поставленного с течением обстоятельств в ситуацию выживания.
Библиографический список
1. Козловский, А.Д. Сезон разлук: тетрадь стихов. - Абакан, 1994.
Bibliography
1. Kozlovskiyj, A.D. Sezon razluk: tetradj stikhov. - Abakan, 1994.
Статья поступила в редакцию 22.03.14
УДК 811. 161+378/147 (082+0,75.8)
Konyashkin A.M., Chadamba Sh.C. ABOUT SOME SPECIFIC FEATURES OF INTRODUCTION OF TUVINIAN PROVERBS INTO A LITERARY TEXT (WITH THE REFERENCE TO RUSSIAN TRANSLATIONS). The article deals with the problem of translation of Tuvinian proverbs and the means and ways of their introduction into literary texts in the process of translation of texts into Russian.
Key words: sentence, paroemia, translation, equivalent, syntax, semantics, word, comparison, analysis, judgment.
А.М. Коняшкин, д-р филол. наук проф. каф. русского языка и методики преподавания Хакасского гос. ун-та им. Н.Ф. Катанова, г. Абакан, E-mail: vika.karamashewa@yandex.ru;
Ш.С. Чадамба, аспирант каф. русского языка и методики преподавания Хакасского гос. ун-та им. Н.Ф. Катанова, г. Абакан, E-mail: bartringer 96 @mail.ru
О НЕКОТОРЫХ ОСОБЕННОСТЯХ ВВЕДЕНИЯ ПАРЕМИЙ В ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ТЕКСТ (НА МАТЕРИАЛЕ РУССКИХ ПЕРЕВОДОВ)
В статье рассматривается проблема перевода тувинских паремий, средства, способы их введения в тексты русских художественных переводов.
Ключевые слова: предложение, паремия, перевод, эквивалент, синтаксис, семантика, слово, сравнение, анализ, суждение.
Прецедентный характер паремий (пословиц и поговорок) рическим путем, являясь национальным культурным достояни-
проявляется в том, что они, отражая ментальный архетип, зак- ем, широко известны и постоянно воспроизводятся - как в уст-
лючая в себе колоссальный объем знаний, накопленных эмпи- ной речи, так и письменной. Процесс же воспроизводства мо-
На демонстрациях, трехрядка,
Режь правду-матку напрямик.
Тобой блюстителям порядка Предъявит звонкий счет мужик [1, с. 10].
Особенно удачны у автора пейзажные зарисовки. Запоминается, например, оригинальное видение поэта в стихотворении «Еще шуршит по-летнему листва», где поэт с грустью говорит о приближающейся «осени жизни»:
Еще шуршит по-летнему листва, сквозняки июльские гуляют По сентябрю, и словно острова Черемух, распускающихся в мае,
Над нашим старым домом облака...
И дрогнет неожиданно рука,
Как стрелочка, почуявшая вьюгу.
Ты будешь тихо в осень выбирать,
Так в лодке выгребают на средину [1, с. 52].
Здесь при помощи сравнений и метафор автором достигается расширение художественного пространства (дом, лес, река) и времени (весна, лето, осень, зима). «Сквозняки гуляют», «почуявшая вьюга», «кружить ветрам» - эти явления природы тра-диционны в русской литературе, они символизируют судьбу человека, народа, страны, а также символизируют космос, вечность, откуда мы пришли познавать этот мир. Финальная фраза: «- Как же я устала» - композиционно сужает пространство и время, лирическому герою необходим покой, тихое уединение, семейное счастье.
Прошлое, настоящее и будущее лирического героя и родной земли связаны в творчестве А. Козловского «самой жгучей и самой смертной связью». Знакомясь с художественным миром А.Д. Козловского, поражаешься его прозорливости, логике мышления, его стремлением помочь разобраться человеку в себе, ибо без этого невозможно постичь окружающий мир. Видимо этим объясняется исключительная сложность авторского образа: поэт предстает в своем творении как лирик, философ, патриот, живущий по принципу: «Душа обязана трудится...»
жет быть различным по степени сложности. Так, например, художественный перевод инонациональных пословиц имеет, по нашему мнению, наивысшую степень сложности.
Пословицы, краткие изречения с назидательным и переносным значением, и поговорки, образные, иносказательные лаконичные выражения, содержащие определение или оценку, принадлежат сфере разговорной речи. Большинство из них представляют собой литературно обработанные конструкции разговорного синтаксиса. Их представительство (зачастую весьма широкое) в структуре художественного текста, в частности переводческого, обусловливаются важностью общих (для всех паремий) задач: коммуникативная функция, информативная, познавательная, аксиологическая (оценочная), дидактическая, этическая, фатическая (контактоустанавливающая), стилистическая, эмотивная, мотивирующая мировоззренческая и т.д. [1, с. 81-82].
Таким образом, паремии характеризуются полифункциональностью. Функции имеют четкую реализацию, а их набор не лимитирован, поскольку и писатели и переводчики, творчески преобразуя пословицы, внедряя их в оригинальный контекст, нередко наделяют «произведения малого жанра» новыми функциями. Реализация же функций осуществляется не дифференцированно, а комплексно, то есть происходит совмещение функций.
Исследование переводов национальных паремий свидетельствует о том, что в большинстве случаев невыполним не только идеальный перевод, но и в отдельных случаях, например, когда велик объем фоновых знаний, перевод относительный - «приблизительный», что редукция национальной специфики в данном процессе абсолютно неизбежна. Она может быть полной и неполной. Например, выражение Твердые кости выплюну, мягкие высморкаю (К.-Э. Кудажи. Улуг-Хем неугомонный. Перевод А. Китайника; см. также: Б. Будуп. Пословицы и поговорки тувинского народа) в оригинальном тексте репрезентируется как пословица, а в переводе таковой не является, так как переносное значение (основное значение паремий) не воспроизводится; а выражение Ни у бургана (бога - Ш.Ч.) лампада, ни у чёрта щипцы - является, поскольку в русском переводе может передаваться частичное соответствие: Ни богу свечка, ни чёрту кочерга. Соответствие в данном случае ограничивается наличием экзотизма бургана. Если в данном случае неполное соответствие создается главным образом лексическим способом, то в следующих примерах - лексико-сиинтакси-ческим: У трусливого глаза велики (Б. Будуп. Пословицы и поговорки тувинского народа); Старый конь не собьется с дороги (там же). Ср.: У страха глаза велики; Старый конь борозды не испортит.
В тех случаях, когда в оригинальном тексте цитируется русская пословица, мы, тем не менее, говорим не об «идеальном переводе», а о полном соответствии (между текстом оригинала и перевода) в виде повтора цитирования - сначала в тексте оригинала, затем - перевода. Например: Нет дыма без огня (К.-Э. Кудажи. Улуг-Хем неугомонный); Где ты видел, чтобы яйца кур учили (К.-Э. Кудажи. Две Оксаны); Чему быть - того не миновать (там же); Работа не волк - в лес не убежит! -лихо сболтнул Дургун-оол, выпрыгивая из машины (М. Кенин-Лоп-сан. Танец козерога); Волков бояться - в лес не ходить (там же); Не всё золото, что блестит (Д. Сарыкай. След в тайге).
Одним из наиболее распространенных средств введения являются слова, обозначающие речевую деятельность. Например, глагол изрёк, и глагол говорить - в обобщенно-личной форме: Чужая душа - потемки! - изрек чалан (К.-Э. Кудажи. Улуг-Хем неугомонный); Говорят, от стыда свою собаку убивают (там же); Говорят, лошади знакомятся через ржание, а люди узнают друг друга через разговор (С.А. Сарыг-оол. Повесть о светлом мальчике); Говорят, от сиротства не умирают К.-Э. Кудажи. Улуг-Хем неугомонный); Говорят же: не жить человеку без семьи, а скоту без травы (там же); Говорят, кто раньше встанет, тот раньше к мясу подгадывает (К.-Э. Ку-дажи. Тихий уголок); Говорят, с сильным не борись, с богатым
- не судись (С.А. Сарыг-оол. Повесть о светлом мальчике); Говорят: есть не будешь - проголодаешься, злой нрав не спрячешь - покаешься (С. Тока. Слово арата); - Кто рано встает, тому бог даёт, - так говорили, бывало, в старину (Д. Бегзи. Повесть о друге).
Полифункциональный характер рассматриваемого компонента очевиден: с одной стороны, это предикативная часть бес-
союзного сложного предложения, выражающего изъяснительные отношения, с другой - обобщённо-личная форма указывает на «коллективного деятеля», с третьей - указывает на паремиоло-гический, концептуальный, «ключевой» характер высказывания, заключающего в себе наиболее значимый информативный компонент - мотивация, аргументация, резюме, оценка, мораль и т.д. Это характерно как для тувинских паремий, подвергшихся в процессе перевода полной или частичной «семантической редукции», так и для русских - «вторично процитированных» (сначала в тексте оригинала, затем в переводе) паремий.
Помимо этого, они в обобщенном виде маркирует источник мысли-речи, что в некоторой степени сближает их с вводными конструкциями со значением «источник сообщения». Ср. с ними: Как говорится, бык стал смирным и сам напросился в упряжку (К.-Э. Кудажи. Тихий уголок); Как говорится, дурак ненавидит правдолюбца, а злая собака - человека с палкой; Как говорится, надо самому сватать, а не на дядю надеяться (К.-Э. Кудажи. Тихий уголок).
В первых двух примерах наблюдается отсутствие переносного значения тувинских пословицах, поскольку оно редуцировалось в процессе перевода, в третьем - частичное соответствие между оригиналом и переводом. Ср., например, с русской пословицей: На бога надейся, а сам не плошай. Частичное соответствие обусловлено наличием общего ключевого слова надейся. Тем не менее, во всех случаях вводная конструкция выполняет идентичную - маркирующую функцию, указывает реципиенту на наличие (несмотря на утрату «паремиологического статуса») актуализированного смыслового содержания.
Языковая среда, генерирующая паремии, как правило, обозначается двухкомпонентными моделями: Наши предки говорили: «Горько горе, но горше его табачный дым» (М. Кенин-Лоп-сан. Судьба женщины); Говорят же охотники: иди туда, где убил косулю (там же); Тувинцы говорят: натрешь спину (коню - Ш.Ч.) - ходишь иноходью (К.-Э. Кудажи. Улуг-Хем неугомонный); Мудрецы говорили: «Человек мужает - войлок растягивается» (М. Кенин-Лопсан. Судьба женщины).
Позиция субъекта может замещаться предложно-падежной конструкцией в народе: В народе говорят: «И котёнок в мыслях на вершины горы поднимается» (там же); Не зря говорят в народе: «Секира ранит тело, а несправедливость калечит душу» (С. Тока. Слово арата).
Полагаем, что использование моделей позволяет говорить о конструктивно-синтаксическом способе введения паремий в художественный текст. В связи с этим необходимо обратить внимание и на продуктивность контекстуального способа, поскольку в контексте эксплицируется как интенция говорящего, так и пресуппозитивная составляющая текстовых фрагментов. Например:
«Семен Лукич Домогацких встал в Усть-Барыке на обе ноги, во весь рост выпрямился... Прикидывая и прибрасывая всё своё движимое-недвижимое, он не раз предлагал жене:
- Ну что, Мокеевна, может теперь-то хватит? Что если снова нам за Саяны вернуться? Кланяться никому не станем, а кой-кому и нос утрем...
Серафима себе на уме.
- Не спеши, Лукич, рано ещё. Тише едешь - дальше будешь. Урянхи (тувинцы - Ш.Ч.) эту пословицу по-своему говорят тоже ладно: «Спокойной рысью лучше ехать, чем во всю прыть коня гнать»;
«Серафима Мокеевна оказалась всё же дальновиднее мужа.
- Пора нам уезжать за Саяны...
Есть у русских поговорка: «Аппетит приходит во время еды»... Ненасытный аппетит Домогацких крепко держал его в Туве... А ответил Семен Лукич супруге по-тувински:
- Торопливая муха в молоке тонет» (К.-Э. Кудажи. Улуг-Хем неугомонный).
Примеры показывают, что происходит спор и взаимозамена позиций. Основные же доводы при этом содержатся в русских и тувинских пословицах. Они свидетельствуют о том, что способы введения паремий в художественный текст имеют интеграционный характер проявления. Идеальным средством введения в текст паремий является гипонимический «паремиологический» ряд - пословица, поговорка, народная мудрость, изречение, присловье и т.п.
Примеры: Есть пословица, что во время джута собаки жиреют (С. Сарыг-оол. Повесть о светлом мальчике); По пословице: «Жена мужскими делами не занимается - козья голо-
ва на пиру не подается» (там же); Как говорится в пословице, имеющий сыновей прямо говорит, имеющий дочерей - намеками (К.-Э. Кудажи.) Вспомнилась старая поговорка: «Хорошо, когда приглашают, плохо, - когда вызывают» (К.-Э. Кудажи. Тихий уголок); - Тос-Танма, ты же знаешь поговорку: из скота милее всех верблюд, из родни всех ближе свояк (там же); Есть у русских такая поговорка: «Аппетит приходит во время еды» (К.-Э. Кудажи. Улуг-Хем неугомонный); Народная мудрость так рассуждает: «Имеющий сыновей всю правду скажет, имеющий дочерей намёками привяжет» (М. Кенин-Лопсан. Танец козерога); Древнее изречение говорит: «Женская душа благородна» (М. Кенин-Лопсан. Судьба женщины); Но, памятуя присловье: «Болезнь слабого свалит, а сильного в спину толкнет», - она старается и виду не показать, что неможется (М. Кенин-Лоп-сан. Настигающий птицу).
Являясь элементами гиперонима паремия, они ориентируют реципиента на восприятие паремиологической картины мира, отражающей ментальный архетип тувинского народа, зародившийся в глубокой древности. Об этом, в частности, свидетельствуют средства временной локализации: всегда говорили, раньше говорили, в старину говорили, предки говорили, старая (старинная, древняя) пословица (поговорка), древняя мудрость.
Например: Люди всегда говорили: «Собаку щенком учить надо» (С. Сюрюн-оол. Глухая вечка); Раньше говорили: «Младенца накорми, зерно - полей» (М. Кенин-Лопсан. Настигающий птицу); В старину говорили: «Дух мужчины в мужской вещи -в ноже или огниве скрывается» (там же); Предки говорили: «Великого возвеличь, а низкого и оскорбленьем не унизь» (С. Тока.
Библиографический список
Слово арата); Ты, сынок, забыл старую пословицу: «Отец умрёт - сын продолжит жизнь на земле» (К.-Э. Кудажи. Хлеб); Старинная пословица говорит: «Табак для человека - что солонец для марала» (М. Кенин-Лопсан. Судьба женщины); «Где камень упадет, там и лежит, где ты родился, там тебе и жить»,- вспомнил Конгулдай старинную поговорку (М.К. Лоп-сан. Танец козерога); Вспомнилась древняя мудрость кочевников: «Кто пить вдалеке от воды хочет, пусть листик заячьей капусты пожуёт» (М. Кенин-Лопсан. Судьба женщины).
Средства временной локализации, наряду с глаголами, обозначающими речевую деятельность, вводными конструкциями, гипонемическим рядом пословица, поговорка, народная мудрость и т.д., двухкомпонентными моделями типа предки говорили, в народе говорят, являются и семантическими актуа-лизаторами паремий и средствами их введения в текст.
Итак, основными способами введения тувинских паремий в тексты переводов являются лексический, лексико-синтаксический, конструктивно-синтаксический и контекстуальный. Все они проявляются синхронно, поскольку «чистых» способов нет. Большинство тувинских пословиц переводится на русский язык, однако эти переводы представляют собой неполное соответствие оригиналам. В тех случаях, когда в процессе перевода содержание пословицы подвергаются полной редукции, они теряют жанровую принадлежность. При этом маркеры - пословица, поговорка, в народе говорят и т.п. - в переводе, как правило, сохраняются.
Паремии характеризуются полифункциональностью и относятся к числу продуктивных и важнейших языковых единиц, несущих наибольшую нагрузку в выражении авторской интенции.
1. Коняшкин, А.М. Конструкции разговорного синтаксиса в произведениях А.П.
2. Будуп, Б.К. Пословицы и поговорки тувинского народа. - Кызыл, 2010.
Чехова I А.М. Коняшкин, И.А. Костина. - Абакан, 2014.
Bibliography
1. Konyashkin, A.M. Konstrukcii razgovornogo sintaksisa v proizvedeniyakh A.P. Chekhova / A.M. Konyashkin, I.A. Kostina. - Abakan, 2014.
2. Budup, B.K. Poslovicih i pogovorki tuvinskogo naroda. - Kihzihl, 2010.
Статья поступила в редакцию 22.03.14
УДК 811. 161+378/147 (082+0,75.8)
Konyashkin A.M., Chadamba Sh.C. OF THE PROBLEM OF TRANSLATION OF TUVINIAN PAROEMIAS (BASED ON RUSSIAN LITERARY TRANSLATION).The article deals with the problem of translation of Tuvinian proverbs in literary texts into Russian.
Key words: sentence, paroemia, translation, equivalent, syntax, semantics, word, comparison, analysis, judgment, imperative.
А.М. Коняшкин, д-р филол. наук проф. каф. русского языка и методики преподавания Хакасского гос. ун-та им. Н.Ф. Катанова, г. Абакан, E-mail: vika.karamashewa@yandex.ru; Ш.С. Чадамба, аспирант каф. русского языка и методики преподавания Хакасского гос. ун-та им. Н.Ф. Катанова, г. Абакан, E-mail: bartringer 96 @mail.ru
ПРОБЛЕМА ПЕРЕВОДА ТУВИНСКИХ ПАРЕМИЙ (НА МАТЕРИАЛЕ РУССКИХ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ПЕРЕВОДОВ)
В статье на материале художественных переводов рассматривается проблема перевода тувинских паремий на русский язык.
Ключевые слова: предложение, паремия, перевод, эквивалент, семантика, слово, сравнение, анализ, суждение, императив.
Общеизвестно, что одной из наиболее сложных задач художественного перевода является перевод конструкций идиоматического характера: фразеологизмов, паремий, афоризмов, крылатых выражений.
Под паремией (греч. пословица, поговорка, притча) мы подразумеваем пословицы и поговорки, представляющие собой предложения, характеризующиеся наличием плана выражения (форма), содержания (значение) и коммуникативной задачи. Соответственно, предложения-паремии обладают предикативностью, характеризуются интонационной, структурной и смысловой завершенностью.
Таким образом, паремия - это, прежде всего, предложение-высказывание, имеющее анонимный характер. Фразеологизмы, не являющиеся предложениями, афоризмы и крылатые слова, характеризующиеся неанонимностью, к паремиям не относятся. Ср.: Близок локоть, да не укусишь (посл.); Коса - девичья краса (пог.); Чудеса в решете (фразеологизм); Краткость - сестра таланта (А. Чехов) - афоризм; «Муза дальних странствий» (Н. Гумилев), Всем товарищам по ремеслу: несколько идей о «прожигании глаголами сердец людей». Спрашивается - прожёг? Прожёг. И сердце и даже бок (В. Маяковский)
- крылатые слова.
