CC BY
155
Вестник ПСТГУ.
Серия V: Вопросы истории и теории христианского искусства
Туманов Александр Александрович, игумен Силуан, председатель Издательского совета Санкт-Петербургской епархии, настоятель храма святых апостолов Петра и Павла в Шуваловском парке Российская Федерация, 197022, г. Санкт-Петербург, 1-я Березовая аллея, д. 18 siluan2011@gmail.com
2017. Вып. 27. С. 122-134
О некоторых изменениях в клиросной и богослужебной практике
Русской Православной Церкви в ХХ веке
А. А. Туманов
Статья посвящена вопросам развития и видоизменения богослужебных обычаев Русской Православной Церкви, так или иначе связанных с пением в храме, в течение ХХ — начале XXI века. На этой основе автор показывает глубинную взаимосвязь практического совершения богослужения с его теоретическими основами, что объясняет нелинейное развитие литургической практики в особые, трагические, периоды жизни Церкви.
Конец XIX — начало XX в. в Европе ознаменован интересом к национальным корням европейских народов, к своей истории. Появляются новые обработки фольклора, эпосов, сказаний, народных песен, самобытные варианты архитектурного стиля. Особое внимание уделяется национальному костюму. При этом во всех случаях без серьезного критического исследования употребляются как исконно народные мотивы, так и их стилизация. Этот процесс не обошел стороной и Россию.
Сочинения российских писателей и философов-славянофилов в течение 2-й половины XIX в.— начала ХХ столетия с невиданной прежде остротой поднимают тему национальной идентичности, призвания России, определения места русского народа во всемирной истории.
Исторически сложилось так, что идейным центром славянофилов была Москва. Поэтому новый стиль жизни современниками часто называется «московским», «русским», «русским Возрождением», «русским Art Nouveau».
Можно охарактеризовать его в целом как стремление к эстетической реконструкции отдельных элементов культуры допетровской Руси XV—XVII вв. Такие элементы выбирались произвольно людьми, воспитанными в русле западноевропейской культурной традиции. Именно этим фактором можно объяснить то, что указанная реконструкция носила в основном внешний, подражательный характер, опираясь на свидетельства летописей и предметов старинного быта.
Такое подражание древнерусскому можно найти во многих проявлениях российской культуры, искусства и общественной жизни.
Интересно отметить появление особого архитектурного стиля1, в общих чертах повторяющего элементы древнерусских и византийских храмов и дворцов. При этом буквальное повторение очертаний и элементов украшения старинных русских храмов можно увидеть лишь в отдельных случаях (примером может служить храм Спаса-на-водах, построенный в память моряков, погибших в Цусимском сражении, значительно приближающийся по стилю к Дмитриевскому собору во Владимире или храму Покрова на Нерли в Боголюбово. Взорван 8 марта 1932 г.2).
Влияние стиля русского возрождения можно увидеть в довольно неожиданных сферах.
Сегодня, например, представляется очевидным пошив священнических одежд из ткани, украшенной крестами и христианской символикой. Однако ткань для подобных риз со стилизованными под национальные узорами появляется лишь со 2-й половины XIX в.3
Вновь входит в обиход господствующей Церкви восьмиконечный крест, который на протяжении 200 лет фактического запрета был отличительным символом староверов. С 1896 г. по повелению императора Николая II не имеющие наградных крестов священники надели серебряный восьмиконечный крест, подобный тому, который сегодня возлагается на новорукоположенных иереев.
Отметим также укрепление единоверия и распространение старообрядческой эстетики после Манифеста 17 (30) октября 1905 г., что свидетельствует об отказе от представления о допетровском прошлом России как времени исключительного мрака и невежества.
1 Псевдорусский, или русский, стиль — течение в русской архитектуре XIX — нач. XX в., основанное на использовании традиций древнерусского зодчества и народного искусства, а также ассоциируемых с ними элементов византийской архитектуры. Представляя собой искусную стилизацию, русский стиль последовательно сочетался с другими стилями — от архитектурного романтизма 1-й пол. XIX в. до стиля модерн. В нач. XX в. получает развитие так называемый неорусский стиль. В поисках монументальной простоты архитекторы обратились к древним памятникам Новгорода и Пскова и к традициям зодчества Русского Севера. На сооружениях этого направления лежит отпечаток стилизации в духе северного модерна. Историками архитектуры высказывалось мнение, что неорусский стиль стоит ближе к модерну, чем к эклектике, и этим отличается от «псевдорусского стиля» в его традиционном понимании.
2 Подробнее см. об этом: URL: http://palmernw.ru/spas_na_vodah/spas_na_vodah.html
3 Это именно стилизация, а не возвращение к истокам или реконструкция, потому что «в допетровской Руси не существовало крупного ткацкого производства, дорогие высококачественные ткани были исключительно привозными (здесь и далее выделено мною. — И. С.)» (URL: http://www.ryadi.ru/tk/ (26.04.2017)). «В отличие от европейского костюма, который считался с орнаментацией ткани и подчинялся ей, принимая ее рисунок с тем смыслом, который в нем был заложен, русский костюм отмечал узор как факт украшения и соответственно с ним обращался. Несомненно, что дороговизна ткани определяла владельца, и драгоценные аксамиты попадали только на царские или митрополичьи плечи. Но ни сам характер рисунка, ни его национальная принадлежность не принимались во внимание...» «Орнаментация европейских тканей — венецианского аксамита, генуэзского и флорентийского бархата с узором се-милопастной розы — легко соседствовала с тканями византийскими, а затем и турецкими и кизылбашскими, где не только почитался цветочный орнамент, но особенно любимы были узоры с фантастическими изображениями». (URL: http://maskball.ru/dress/tkani_ornamenty_ russkiy_kostum.html (26.04.2017)).
Появляется интерес к древнерусскому искусству, в том числе к иконам дони-коновского периода. Знаменный роспев вновь стал звучать на клиросах древних соборов и в концертах, исполняемых поначалу старообрядческими хорами4.
Новые патриотические настроения неизбежно вошли в конфликт со звучащей в храме музыкой эпохи барокко и классицизма, которая все чаще воспринималась не соответствующей идеалам православия, всецело зависящей от католического и протестантского влияния и в этом смысле ущербной.
Поэтому с последнего десятилетия XIX в. начинается новый период в Русской Православной Церкви, ознаменованный стремлением к возвращению к традиционным формам церковного пения. Этот период, обычно называемый «новым направлением», характеризуется искусствоведами как поиск путей для «освобождения богослужебного пения от чуждых влияний и заимствований и возвращения к исконно русским, уставным напевам (особенно к знаменному роспеву) и применения к ним последних достижений русской композиторской техники»5.
Процесс этот был частично прерван, частично усложнен в советский период 1917—1988 гг., когда полноценное исповедание православия было значительно затруднено, прервались многие местные традиции, подразумевающие передачу живого личного опыта. При малейшей возможности нормализации церковной жизни люди вынуждены были уже не столько опираться на опыт предшествующих поколений, сколько искать обоснование своим действиям в специальной литературе. Процесс возрождения подразумевал уже не простое внедрение древних форм пения в практику, а переосмысление всего многообразия церковной жизни с богословских позиций с точки зрения церковной истории.
Именно поэтому деятельность служителей Церкви, осознающих богословскую насыщенность богослужебного текста и передающих это осмысление другим, можно оценить как разновидность христианской проповеди в XX в.
Это замечание носит не отвлеченный богословско-теоретический характер. При сравнении данных источников и воспоминаний очевидцев, упоминающих об изменениях в церковной практике, можно сделать вывод, что в ряде случаев произошел неожиданный процесс. Вместо дальнейших сокращений богослу-
4 «В конце XIX — начале XX в. давление со стороны властей и господствующей Церкви немного ослабло. Потенциал, копившийся не годы — столетия, выплеснулся с колоссальной силой. "Явлением миру" стали публичные выступления в залах Санкт-Петербургской и Московской консерваторий знаменитого Морозовского хора, созданного А. И. Морозовым при Богородско-Глуховской мануфактуре. При братстве Честнаго и Животворящего Креста действовал хор под руководством Якова Богатенко. С 1909 г. возникла певческая школа в с. Стрельниково Костромской губернии, которая положила начало организации известного старообрядческого Стрельниковского хора. Сохранившиеся записи этих хоров свидетельствуют о высоком мастерстве и культуре певческого искусства исполнителей. Изучение церковного пения было поставлено на профессиональную основу при сохранении певцами самого главного — христианской веры» (URL: http://rpsc.ru/history/drevlepravoslavnie-tradicii/ znamennoe-penie (26.04.2017)).
В Успенском соборе Московского Кремля, в Валаамском монастыре и Троице-Сергиевой лавре исполнялись свои напевы, записанные и изданные в кон. XIX — нач. ХХ столетия, представляющие собой вариант древнего унисонного знаменного роспева.
5 Мартынов В. И. История богослужебного пения. М., 1994. С. 188.
жения, например вследствие закрытия храмов и гонений на Церковь внезапно происходит возвращение ряда литургических элементов в практику, изменяется способ исполнения песнопений и даже само расположение богослужений. Это свидетельствует о том, что к богослужению стали относиться более осмысленно, с учетом его изначальных задач и целей. И именно глубинная связь богослужебной традиции Православной Церкви с богословскими обоснованиями этой традиции, сформированной в святоотеческих творениях и постановлениях соборов 1У—Х1У вв., позволяет ответить на вопрос: почему констатируемые изменения в богослужебной практике ХХ века являются следствием не последовательного развития, а постоянной сверки теоретических обоснований того или иного обряда или действия с параметрами, заданными в начале христианской эры?
Как показывает церковная история, эти сверки активизируются в эпоху гонений на Церковь. При проблемах, связанных с передачей церковно-практического опыта, вспоминаются глубинные, базовые понятия, сформированные в самом начале христианской эры, а обычаи временные, вызванные приспособлением к быстро меняющимся условиям жизни общества, отходят на второй план. Происходит критическое переосмысление церковной практики, более или менее заметное изменение церковно-богослужебной жизни.
Именно поэтому было бы опрометчивым некритично соглашаться со звучащими иногда утверждениями, что до революции 1917 г. состояние богослужебной практики было идеальным, а после революции качество богослужебной жизни значительно снизилось, торжествует «модернизм», а всякое изменение в литургической жизни Церкви невозможно и противоречит многовековой православной традиции.
Исследование всех изменений в литургической жизни Русской Православной Церкви в ХХ в. потребует значительно большего объема, нежели подразумевается данной статьей, поэтому ограничимся лишь наиболее яркими фактами.
1. Расположение клироса
Со 2-й половины XVII в. в Русской Православной Церкви заметно активизируется процесс выделения профессиональных хоровых коллективов ведущих соборов и монастырей Руси, исполняющих многоголосные произведения в храме, из числа прихожан. Певцы, номинально оставаясь членами прихода и клира, все чаще становятся наемными, а руководитель хора при наборе певцов исходит в первую очередь из их профессиональных качеств. Хор веё более отделялся от молящихся, и это находило внешнее проявление — клиросы специально отгораживались от народа большими иконами или помещались на высокие балконы. Изначально певцы составляли особый чин церковнослужителей, поэтому такое отделение подчеркивало их особое служение в храме. Однако со временем певцы перестали получать хиротесию — особое благословение на пение, а с ХХ в. петь на клиросе могут и практически нерелигиозные люди.
Сегодня эта традиция соблюдается не повсеместно. При строительстве новых храмов всё чаще клиросы устраиваются там, где все прихожане могут видеть певцов, что хорошо сказывается на поведении последних, или даже выносятся в народ, в том числе для общего пения. Особенно это заметно при богослужениях
с участием крупных хоровых коллективов, стоящих прямо в храме, не отделенных от молящихся иконами или перилами.
2. Состав хора
В XX в. изменилось представление о том, какой состав хора количественно и качественно необходим для совершения богослужения.
Несмотря на то что к XX в. в России прочно укрепилось полифоническое хоровое пение6, представление о минимальном составе хора преимущественно совпадало с современным греческим. Иначе говоря, одного певца было вполне достаточно для пения за богослужением, по крайней мере будничным, и это не воспринималось как нечто исключительное7, хотя эта практика и не представлялась современникам идеальной8. Сегодня же нормой воспринимается участие в общественном богослужении хорового коллектива, состоящего из нескольких человек, как правило не менее четырех.
6 Интересно мнение почившего митрополита Волоколамского и Юрьевского Питирима, немало сил отдавшего популяризации и распространению знаменного роспева в его изначальном, одноголосном виде: «Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что для нашего времени знаменное одноголосное пение, я бы не сказал чужое, но все же не свое. Люди привыкли к многоголосию, пусть сложному по-композиторски, но современному пению...» (Пити-рим (Нечаев), митр. В Церкви должна быть особая культура пения // Труды Московской регентско-певческой семинарии 2002—2003: Сб. статей, воспоминаний, архивных документов. М., 2005. С. 18).
7 При этом пение единственного псаломщика, в отличие от современности, не воспринималось как нечто ущербное. По свидетельству митрополита Питирима (Нечаева), в один из храмов Москвы люди во множестве собирались «вздыхать и молиться», слушая одиночное пение известного дьячка (см.: Там же. С. 21).
8 «Спрашивается, хорош ли будет псаломщик в отправлении своих прямых обязанностей, если он сегодня возвращается из театра во втором часу ночи, а ложится спать и того позднее, если назавтра он возвратится еще позднее с какой-нибудь холостой пирушки и т. д. Отсюда не-доспанная ночь, сонливые, едва смотрящие на свет Божий глаза, очень часто хриплый или от вечернего крика в театре или от иных неизвинительных причин голос и прочее — все это признаки, которые мало говорят в пользу успешного отправления предстоящей наутро церковной службы. И хорошо еще, кому удалось соснуть сколько-нибудь пред службой, но бывает и так, что иной является в церковь прямо из чужого дома, от карточного стола, усердно предложенного ему его же товарищем. Все это, думается, такая правда, не без исключений, конечно, против которой едва ли кто может что-нибудь сказать. <...> Прежние псаломщики, и теперь и в молодых летах — всегда в своей должности находили вместе со средством и цель своей жизни: церковное пение и чтение — для них если не составляли всего, то все-таки было главным в их жизни. Не так смотрит на это нынешний псаломщик. Правда, и он находит в своей службе главный источник своих средств, но и только, главная же цель его жизни — все что вам угодно, но никак не церковное пение и чтение. Многие из псаломщиков прямо даже гнушаются своих обязанностей и несут их только потому, что иных средств к жизни у них не находится. Отсюда многие оказываются очень плохими чтецами и еще более плохими певцами, так что того «чувства, толка и расстановки», которых не находил Фамусов в своих современниках-пономарях 20-х годов, с трудом можно найти и у умных современных нам псаломщиков конца XIX столетия. <...>. Вот почему люди благочестивые всегда желают видеть и слышать ревностного псаломщика: чтение его невольно заставляет молиться и того, кто бы при другом чтении витал далеко от службы. Псаломщики же редко заботятся об этом, и напоминание им о подобных вещах — не скажем вызывает улыбку, но часто остается без последствий.» (МеньшовН. П. О псаломщиках. URL: http://chibisovitc.livejournal.com/134298.htmI?thread=466842 (25.04.2017)).
Практически до конца XIX в. женщины пели на клиросе только в женских монастырях, женских гимназиях и приютах. С 1880г, благодаря смелой инициативе А. А. Архангельского9, партии сопрано и альта поют женщины. В эпоху гонений на Церковь и резкого снижения количества поющих в храме мужчин партии сопрано и альта (иногда тенора) повсеместно, за редчайшими исключениями, поют женщины, что совершенно необычно еще для конца XIX в.
В 1922 г. женщина-псаломщик воспринималась как диковинка, лишь в результате массовых арестов 1920-х гг. пономарить в большинстве приходов Русской Церкви начали монахини-алтарницы10.
С начала 1990-х гг. в условиях резкого увеличения количества храмов, а тем более с 2010-х гг., после образования множества новых епархий, женское трио все чаще сопровождает как кафедральные богослужения, так и поездки правящих архиереев по приходам.
Изменения коснулись и руководства хором. Если до 70-х гг. XX в. регенты церковных хоров в подавляющем большинстве были мужчинами, то с 1990-х гг. все чаще регентами хоров становятся женщины.
3. Исполнение старинныхроспевов
До середины ХХ в. исполнение на подавляющем большинстве клиросов России византийских, грузинских, арабских и прочих древних песнопений было крайне редким. Исключение составляли национальные храмы и представительства церквей — греческие и грузинские. Знаменный роспев хоть и перестал после 1905 г. быть исключительной особенностью старообрядческого и единоверческого богослужения, но исполнялся в основном лишь в гармонизациях разной степени сложности11.
9 Биографические сведения об А. А. Архангельском. URL: http://www.peoples.ru/art/mu-sic/conductor/alexander_arhangelskiy/ (27.04.2017)). Можно встретить отдельные упоминания о женщинах, стриженных под мальчиков и одетых в мужское платье, поющих сольные партии в крепостных хорах (см.: Гарднер И. А. Богослужебное пение Русской Православной Церкви. М., 2004. Т. 1—2. С. 204), но данное исключение скорее подтверждает правило.
10 См. об этом: Русская духовная музыка в документах и материалах». М., 2015. Т. IX. С. 122, 129.
11 «В начале 1890-х годов Смоленский и регент Синодального хора Василий Орлов решительно приступили, говоря словами Смоленского, к «безусловному удалению всякой дряни из репертуара воскресных и будничных служб» Синодального хора и ко внедрению в него «русских мелодий», — этот факт был тут же оценен той весьма своеобразной кастой «любителей» церковного пения, которая издавна сложилась в Москве и в которой были представлены и старообрядцы. Начало обновлению репертуара положили евангельские стихиры большого знаменного роспева в переложении Александра Полуэктова — переложении довольно слабом, но сохраняющем все особенности роспева, в том числе фиты и лица. После служб Смоленский обсуждал нововведения с «любителями» за чаепитием в Большом Московском трактире. Одни возражали против «сворачивания Успенского собора на раскольничью дорогу», другие, напротив, одобряли этот путь, говоря: «.а то иной раз войдешь в храм Божий — чуть-чуть не кажется, что попал в ресторан». Высказывались и старообрядцы, которые, по свидетельству Смоленского, нередко посещали Успенский собор.» (Рахманова М. П. Старообрядчество и «Новое направление» в русской духовной музыке. URL: http://www.canto.ru/ index.php?menu=public&id=article.rachmanova (27.04.2017)).
Начиная с 1988 г. появляется интерес к старинным роспевам, который лишь возрастает в последние годы. Как правило, так поются тропари Пасхи или иные краткие песнопения, но встречаются приходы (например, храм Александрийского подворья в Москве), где богослужения поются древним роспевом целиком. Значительно увеличилось количество храмов, где эпизодически или регулярно исполняются знаменные песнопения без композиторской гармонизации и обработки — догматики, тропари, великопостные песнопения. Поют как аутентичные песнопения, так и их стилизации.
Возрос интерес регентов и певцов к аутентичному исполнению древней богослужебной музыки. Это и расшифровки крюковых записей знаменного роспева, и византийское пение греческой и сербской традиции, и строчное многоголосие. Создаются коллективы, пропагандирующие современные богослужебные традиции Сербии, Греции, в особенности Святой Горы Афон, активно участвующие и в концертной деятельности, и в пении за богослужением.
4. Репертуар хора
Сегодня репертуар песнопений на клиросах храмов Русской Православной Церкви стилистически разнообразен и эклектичен. Даже в пределах одного города, особенно в столичных храмах, песнопения кардинально отличаются не только по степени сложности, но и по стилю. В одном храме за одним и тем же богослужением могут петь по обиходу Троице-Сергиевой Лавры и Московской Духовной академии, в другом — следовать дореволюционному репертуару. Есть храмы и монастыри, где песнопения греческой богослужебной традиции исполняются на церковнославянском языке, например храм Подворья Александрийского Патриархата в Москве и Новодевичий женский монастырь в Екатеринбурге. В ряде храмов возрождается традиция знаменного пения по крюкам или квадратной нотации (храм Спаса Нерукотворного Образа Спасо-Андроникова монастыря).
Можно сказать, что эклектичность в выборе репертуара стала сегодня рядовым явлением.
Однако до 1990-х гг. это было невозможным. В годы гонений главной задачей было сохранить сложившийся образ русского церковного пения. Этой задаче способствовало восприятие Церкви как места утешения, связывающего человека с иным миром, эстетически отличным от советской действительности, напоминающего о дореволюционных обычаях, что приводило к неизменности репертуара богослужебных песнопений. При подборе песнопений к тому или иному празднику регенты не могли не учитывать привычки «маститых» прихожан, особенно если они являлись близкими знакомыми настоятеля или были благотворителями храма12. Только к концу ХХв. стала преодолеваться сложившаяся традиция неизменяемого репертуара в дни крупных церковных праздников.
Интересно отметить, что при этом они говорили исключительно о внешних формах пения, без всякого отношения к молитве и богослужению: «И как они, братец мой, пятогласную-то развели, потом слышу и кудрявую ведут — совсем как у нас.» (Там же).
12 «Вполне понятно, что в первый день Рождества обязателен за обедней концерт Бор-тнянского "Слава в вышних Богу." — и ничто другое. Или в первый день Пасхи "Да вос-
5. Изменение продолжительности богослужения
Из других заметных изменений в церковной практике советского периода надо отметить увеличение времени богослужения за счет стремления к более строгому, по сравнению с дореволюционной практикой, исполнению церковного устава13.
В дореволюционной России происходило практически повсеместное сокращение богослужения14. По свидетельству протоиерея Анатолия Правдолюбова, на статиях на утрене в Великую субботу в одной статие читали не больше двенадцати стихов. Сейчас полное исполнение статий не вызывает удивления, а сокращение порицается и молящимися, и священноначалием.
По воспоминаниям архим. Матфея (Мормыля) 2009), полностью петь антифоны изобразительные литургии «Хвали, душе моя», «Во царствии Твоем» и «Величит душе моя Господа» стали лишь с 1950-х гг., во многом благодаря трудам преподавателей Московской Духовной академии15.
креснет Бог." того же Бортнянского, или в Троицу "Преславная днесь" " [Дегтярева]. Это было везде... Мне кажется, если спой не то, так, пожалуй, тебя и с клироса-то вытолкают прихожане. Ко мне, бывало, подходили: "А что же вы вот это или вот то не спели?!" Да петь, допустим, не с кем, певчие заболели. "Ну вот, а мы стояли, ждали"». «Как же не спеть на Рождество "С нами Бог" Зиновьева? Зиновьев — это традиция в Москве, обязательно надо спеть, народ ждет. У меня еще, по-моему, не было такого, чтобы не пели Зиновьева, даже при малом составе хора. На Успение мы поем "В молитвах неусыпающую Богородицу" — концерт Рахманинова. И вот один раз я подумал: стихиру споем вместо концерта, потому что певчих-то немного у меня. А в храме говорят: "Как же так, чтобы на Успение да не спеть 'В молитвах неусыпающую.' ?!" Спели. Так, Шорина каждый год поется "Прежде шести дней Пасхи", тоже традиционно» (Рахманова. Указ. соч.).
К этому можно добавить и традиционную просьбу прихожан и настоятелей храмов спеть в дни Постной Триоди «Покаяния» Веделя, ирмосы Бортнянского «Помощник и Покровитель», ирмосы Веделя на Пасху и т. п.
13 Подробнее см. об этом: Русская духовная музыка в документах и материалах. Т. IX. С. 124.
14 «В Соборе служили страшно быстро. <.> Псаломщик, весьма почтенный и уважаемый человек, так перебил язык, что совершенно ничего невозможно было у него разобрать. Острословы говорили о "Верую..." и "Отче наш...", которые тогда было принято читать и на Литургии, что из всего можно только разобрать: "Верую во Единаго Бога Отца — Творца — конца — Аминь". И: "Отче наш — хлеб наш — от лукаваго". Плачевный опыт соборного нашего служения до революции! <.> Но с внешней стороны, особенно обеспеченным классам, и мне, по моей глупой младости, все казалось великолепным» (Письмо протоиерея Анатолия Сергиевича Правдолюбова к Геннадию Николаевичу Нефедову. URL: http://www.seminaria. ru/epistola/pap_letter03.htm (28.04.2017)).
15 «Учась в семинарии, мы задавали вопросы профессору Дмитрию Петровичу Огицко-му о допустимости сокращений при богослужении. Огицкий, будучи инспектором семинарии, слыл знатоком литургики, являлся членом Синодальной богослужебной комиссии, которую возглавлял владыка Афанасий (Сахаров). Они и внедряли определенные установки: полностью петь "Хвали, душе моя", "Во царствии Твоем", "Величит душе моя" и т. д. За истекшие сорок лет, с 1957-го по 1998-й, я больше нигде не встречал, чтобы на приходах названные песнопения Литургии сокращали. Так что думать и говорить, что до революции все было благополучно, не следует. <.> Еще пример. Как-то с одним из моих знакомых, живущих во Франции, мы заговорили об Евгении Ивановиче Евце, теперь уже покойном. В частности о том, что он, дескать, новую струю принес в храм св. Александра Невского, когда приехал из
Благодаря теоретическим и практическим трудам выдающихся литурги-стов советского периода, в первую очередь архимандрита Матфея (Мормыля), произошли изменения в литургической практике, возвращающие богослужения к уставным требованиям. Тут можно отметить исполнение хором тропарей на Блаженных на литургии и пения «Да исправится» на Литургии Преждеосвящен-ных Даров одним певцом попеременно с хором, а не трио или дуэтом, как утвердилось в Синодальный период16.
Способствовало увеличению богослужения и традиция повсеместного произнесения проповедей не только в воскресные дни и праздники, но и в будни 17.
6. Общенародное пение
Важным отличием рассматриваемого периода является и поощряемый многими священнослужителями процесс общенародного пения.
До начала 1930-х гг. все песнопения богослужения, в том числе и Символ веры, и «Отче наш», за Божественной литургией практически повсеместно исполнялись псаломщиком или хором18.
Теперь во многих монастырях и храмах почти повсеместно установлен обычай общенародного исполнения таких песнопений, как «Сподоби, Господи», «Богородице, Дево», «Взбранной воеводе», «Воскресение Христово видевше» на Всенощном бдении, Символа веры, «Отче наш», «Тело Христово» на литургии и пр.
Все чаще появляются известия о практике общенародного пения всей Божественной литургии, в том числе и в древней певческой традиции, как, например, в Троицком соборе Троице-Сергиевой лавры.
7. Литургические изменения
Из иных литургических изменений, соотносящихся с Уставными требованиями или смыслом священнодействий, стоит отметить появление практики совершения Литургии Преждеосвященных Даров вечером19. Как явствует из доку-
Туниса, из Алжира. Собеседник: «Был замечательный человек, регент. Но когда просишь его пропеть песнопение, побольше стишков, в ответ он: "Ничего не знаю. Как при Царе-батюшке пели и все"» (Архимандрит Матфей. На чужом основании я никогда ничего не строил // Рыцарь регентского служения отец Матфей (Мормыль): Материалы. Воспоминания. Исследования. СПб., 2017. С. 32-33).
16 Так, до революции песнопение из литургии Преждеосвященных Даров «Да исправится молитва моя» исполнялось, несмотря на прямое указание Богослужебного Устава, тремя или двумя певцами. «Когда Патриарх Пимен приехал в Лавру, я подошел к нему, попросил благословения: "Ваше Святейшество! Позвольте пропеть 'Да исправится' одному певцу, как в Уставе сказано". Он: "Хорошо. В скиту так пели". Вышло удачно. Однако реакция была самой различной, многие меня осуждали. Обычно ведь в храмах это песнопение исполняет трио. <.> Видите, каким образом утвердилось Уставное определение в отношении песнопения "Да исправится молитва моя" — утвердилось, закрепилось. Так же на протяжении XX века многие другие Уставные вещи возвращаются» (Там же. С. 35).
17 Русская духовная музыка в документах и материалах. Т. IX. С. 124.
18 Там же. С. 333.
19 «Журнал № 41 Заседания Священного Синода Русской Православной Церкви от 28 ноября 1968 года. ПОСТАНОВИЛИ: 1. Благословить в храмах Московского Патриархата
ментов Синода, этот вопрос нуждался в особом богословско-историческом обосновании и вступал в противоречие со сложившейся до 1968 г. практикой. Тем не менее этот обычай получает все большее распространение именно из-за соответствия смыслу совершаемого богослужения, как вечернего причащения.
Коснулись изменения и цвета богослужебных облачений. С 1730 г. в Русской Церкви появился обычай совершать отпевания и панихиды в черных ризах20. Однако с начала ХХ в. и в особенности после Второй мировой войны черные ризы на отпевании сменились белыми. В настоящий момент черные ризы в заупокойных богослужениях не используются вовсе.
Все чаще, хотя и не повсеместно, в Великий пост священнослужители надевают фиолетовые, «багряные» ризы, как это предписано Уставом, а не черные.
Изменилась, и довольно заметно, практика причащения святых Христовых Таин. Если до 1990-х гг. миряне причащались от одного до четырех раз в году, а причащение на Рождество и Пасху в подавляющем большинстве храмов просто не предлагалось, то за последние десятилетия входит в обыкновение практика более частого причащения, поддержанная церковным Священноначалием документально21.
С 1960-х гг. стала распространяться практика совершения иерусалимской Литургии апостола Иакова в редакции игумена Филиппа (Гарднера), совершенно неизвестной в дореволюционное время, а также эпизодически происходит служение других древних литургий в разных традициях и редакциях22. Это является прямым следствием евхаристического возрождения, у истоков которого стоял праведный Иоанн Кронштадтский и многие авторитетные богословы и литургисты ХХ в.
Во всех приведенных выше примерах, разных по значимости и распространенности, но ясно иллюстрирующих улучшение литургической практики, очевидно не линейное развитие, не продолжение сложившейся традиции, пусть и освященное именами выдающихся церковных деятелей и даже канонизированных святых, а последовательное возвращение к смыслу священнодействия и к истокам самой традиции православного богослужения.
Однако ряд проблем перешел в современную практику «по наследству», являясь иллюстрацией бездумного отношения к богослужению, вне всякого соотношения с его смыслом.
Из отрицательных моментов дореволюционного наследия отметим слабую дикцию церковных певцов и чтецов, которая была общим недостатком многих
совершение вечером Божественной литургии Преждеосвященных Даров там, где правящий архиерей сочтет это полезным» (Журнал Московской Патриархии. М., 1969. № 1).
20 Георгиевский Г. П. Праздничные службы и церковные торжества в старой Москве. М., 1995. С. 423.
21 URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/3225677.html (28.04.2017).
22 Что происходило не без влияния известных священнослужителей, например святителя Иоанна (Максимовича), принимавшего участие в совершении литургии по западному обряду и даже поставившего епископа для православных галликанского обряда с согласия Синода РПЦЗ (см.: Дамаскин (Христенсен), иером. Не от мира сего. М., 1995. С. 294).
церковных коллективов23 и с которой боролись выдающиеся регенты и священнослужители. Чтецы и певцы нередко не понимают смысла текста, который они читают и поют, и в силу этого неспособны передать молящимся смысл происходящего за богослужением.
Таким образом, изменения в клиросной и богослужебной практике Русской Православной Церкви в ХХ в. свидетельствуют о глубинном потенциале Церкви, об апостольских принципах ее существования, которые, может быть, незаметны из-за многочисленных временных наслоений, но в моменты гонений и трудностей проявились как на уровне теоретической, так и практической литургики. Этому способствовал рост уровня богословского образования в предшествующие 1917 г. десятилетия, активизировавшиеся в связи с собором 1917—1918 гг., что позволило переосмыслить многие обычаи и обряды с точки зрения их смысла, а не бездумного следования сложившейся традиции.
Ключевые слова: церковное пение, литургика, богослужение, советский период, клирос, традиция, репертуар церковного пения.
Список литературы
Гарднер И. А. Богослужебное пение Русской Православной Церкви. М., 2004. Т. 1—2. Георгиевский Г. П. Праздничные службы и церковные торжества в старой Москве. М., 1995.
Горина Т. И. К проблеме «церковности» богослужебного пения Русской Православной
Церкви. Петрозаводск, 2005. Дамаскин (Христенсен), иером. Не от мира сего. М., 1995. Журнал Московской Патриархии. 1969. № 1. Мартынов В. И. История богослужебного пения. М., 1994.
Матфей (Мормыль), архим. На чужом основании я никогда ничего не строил // Рыцарь регентского служения отец Матфей (Мормыль). Материалы. Воспоминания. Исследования. СПБ., 2017. С. 10—38.
23 Еще в инструкции для регента Синодального хора, составленной в 1836 г. Московской синодальной конторой, содержится требование того, «чтобы певчие не произносили слов сквозь зубы или в нос, по провинциальному выговору. Добрая метода пения требует, чтобы певчие все и каждый как в простом, так и в нотном пении произносили сколь возможно чище и явственнее слова, ибо церковная музыка служит, собственно, для выражения слов. Добрый вкус требует, чтобы в пении церковном избегать двух крайностей, равно неприличных храму Божию: излишней утонченности, приличной театру, и грубого крика, к которому особенно склонны богатые, не имеющие вкуса и образования. Доброта голосов, согласие их между собой, равновесие в силе, верность в тонах, простота, одушевляемая благоговением, чистое открытое и благородное произношение слов — вот совершенство церковного пения, до которого надлежит доводить хор. Певчим вести себя в храме чинно и благоговейно, из церкви не выходить, за службой не разговаривать, делать поклоны при архиерейских благословениях и диаконских каждениях... Регент или помощник его, давая такт рукой для показания меры, должен наблюдать в сем, сколько возможно, скромность, ибо смелое махание рукой соблазняет простой благочестивый русский народ» (цит. по: Горина Т. И. К проблеме «церковности» богослужебного пения Русской Православной Церкви. Петрозаводск, 2005. С. 40).
Питирим (Нечаев), митр. В Церкви должна быть особая культура пения // Труды Московской регентско-певческой семинарии 2002—2003: Сб. статей, воспоминаний, архивных документов. М., 2005. Русская духовная музыка в документах и материалах. Т. IX. М., 2015. МеньшовН. П. О псаломщиках.URL:http://chibisovitc.livejournal.com/134298.html?thread=
466842 (25.04.2017). http://maskball.ru/dress/tkani_ornamenty_russkiy_kostum.html (26.04.2017). http://rpsc.ru/history/drevlepravoslavnie-tradicii/znamennoe-penie (26.04.2017). http://www.canto.ru/index.php?menu=public&id=article.rachmanova Рахманова М. П. Старообрядчество и «Новое направление» в русской духовной музыке. (27.04.2017). http://www.patriarchia.ru/db/text/3225677.html (28.04.2017).
http://www.seminaria.ru/epistola/pap_letter03.htm Письмо протоиерея Анатолия Сергие-вича Правдолюбова к Геннадию Николаевичу Нефедову. (28.04.2017).
St. Tikhons University Review. Aleksandr Tumanov, Hegumen Siluan,
Series V: Problems of History Chairman of the Publishing Board
and Theory of Christian Art. of St Petersburg Diocese,
2017. Vol. 27. P. 122-134 Rector of the Holy Apostles Peter and Paul
Church in Shuvalovsky Park 18 Pervaia beriozovaia alleia, St. Petersburg 197022, Russian Federation siluan2011@gmail.com
On Some Changes in the Choir and Liturgical Practice of the Russian Orthodox Church in the 20th Century
A. Tumanov
This article deals with the development and modification of those liturgical practices of the Russian Orthodox Church that are related to church singing in the 20th — early 21st centuries. It aims to demonstrate the deep relationship between the practical side of the church service and its theoretical foundation, which explains the non-linear development of liturgical practices in specifically tragic periods of Church life.
Keywords: church singing, liturgy, worship, Soviet period, choir, repertoire of church singing.
References
Gardner I. A., Bogosluzhebnoe penie Russkoi Pravoslavnoi Tserkvi, 1-2, Moscow, 2004.
Georgievsky G. P., Prazdnichnye sluzhby I tser-kovnye torzhestva v staroi Moskve, Moscow, 1995.
Gorina T. I., Kprobleme "tserkovnosti" bogo-sluzhebnogo penja Russkoi Pravoslavnoi Tserkvi, Petrozavodsk, 2005.
Damaskin (Khristensen), ierom., Ne o t mira sego, Moscow,1995.
Zhurnal Moskovskoi Patriarkhii. Moscow, 1, 1969.
Martynov V. I., Istorja bogosluzhebnogopenija, Moscow, 1994.
Matfey (Mormyl'), arkhim. "Na chuzhom os-novanii ja nikogda nichego ne stroil", in: Rytzar' regentskogo sluzhenja otetz Matfey (Mormyl'). Materialy. Vospominan ja. Issle-dovanja, St. Petersburg, 2017, 10-38.
Pitirim (Nechaev), mitr., "V Tserkvi dolzhna byt' osobaja kul'tura penija", in: Trudy Moskovskoi regentsko-pevcheskoi seminarii 2002-2003, Sbornik statei, vospominanii, akhivnykh dokumentov, Moscow, 2005.
Russkaja dukhovnaja musyka v dokumentakh i materialakh, Moscow, IX, 2015.
URL: http://chibisovitc.livejournal.com/134298. html?thread=466842 (25.04.2017).
URL: http:// maskball. ru/ dress/tkani_ornamen-ty_russkiy_ko stum.html (26.04.2017).
URL: http://rpsc.ru/history/drevlepravoslav-nie-tradicii/znamennoe-penie (26.04. 2017).
URL: http://www.canto.ru/index.php?menu= public&id=article.rachmanova (27.04.2017).
URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/3225 677. html (28.04.2017).
URL: http://www.seminaria.ru/epistola/pap_ letter03.htm (28.04.2017).
