CC BY
19
Обязанности рекламодателя: Ф соблюдение общих и специальных требований к рекламе;
Ф недопущение заказа и создание недобросовестной, недостоверной, скрытой и неэтичной рекламы;
Ф учёт и защита прав и интересов несовершеннолетних;
Ф запрещение рекламы товаров, которая в соответствии с Федеральным законом «О рекламе» не допускается;
® представление в антимонопольный орган информации, необходимой для осуществления им полномочий по государственному контролю над соблюдением законодательства о рекламе и обеспечению его уполномоченным должностным лицам доступа к такой информации;
® предоставление по требованию рекламораспространителя
документально подтвержденных сведений о соответствии рекламы требованиям Закона, в том числе сведений о наличии лицензии, об обязательной сертификации, о государственной регистрации.
Главная обязанность рекламодателя как инициатора рекламы — не допускать создания, производства и распространения ненадлежащей рекламы, нарушающей права и законные интересы как потребителей, так и других рекламодателей-конкурентов.
Понятие «недобросовестная реклама» шире по объёму понятия «недостоверная реклама». Всякая недостоверная реклама является недобросовестной, но не каждая недобросовестная реклама будет считаться недостоверной, так как недобросовестная реклама может содержать соответствующие действительности сведения. Основная
причина признания достоверной рекламы недобросовестной, а соответственно ненадлежащей по законодательству — наличие в её содержании информации, которая заключает в себе некорректные сравнения рекламируемого товара с аналогичными товарами других производителей, порочит тем самым честь, достоинство или деловую репутацию конкурента, понижая спрос на продукцию конкурента и выступая таким образом актом недобросовестной конкуренции. Рекламодатель обязан это учитывать прежде, чем дать распоряжение рекламопроизводителю и рекламораспространителю на выпуск рекламы в свет.
1 Черячукин Ю.В. Правовое регулирование рекламной деятельности: учеб.-метод. пособие. Волгоград, 2001. С. 184.
О НЕКОТОРЫХ АСПЕКТАХ КОРРУПЦИОННОЙ СОСТАВЛЯЮЩЕЙ ИНСТИТУТА УСЛОВНО-ДОСРОЧНОГО ОСВОБОЖДЕНИЯ ОТ НАКАЗАНИЯ
А.А. ИВАНОВ; С.Н. ШИШКАРЕВ
Аннотация. В статье анализируются проблемы досрочного прекращения срока отбывания наказания, замена неотбытой части наказания более мягким, снятие наиболее существенных правоограничений в отношении осужденного и предлагаются способы их решения. Дается характеристика эффективности существующим критериям исправления осужденного.
Ключевые слова: условно-досрочное освобождение, замена уголовного наказания более мягким, критерии исправления осужденного.
SOME ASPECTS OF THE CORRUPT PART OF THE INSTITUTE OF PAROLE
FROM THE SENTENCE
A.A. IVANOV S.N.SHISHKAREV
Annotation. The article analyzes the problem of early termination of the sentence, replacing the unserved part of punishment more lenient, the removal of the most significant pravoogranicheny against conviction and suggests ways to address them. It characterizes the efficiency of the existing criteria for correction of a prisoner.
Keywords: parole, the replacement of criminal punishment more lenient criteria for correction of a prisoner.
Процесс исполнения уголовного наказания может протекать, оставаясь в рамках назначенного судом режима и срока. Однако принцип индивидуализации исполнения наказания, требующий от соответствующих компетентных государственных органов и должностных лиц постоянного контроля над поведением осужденного и чуткого реагирования на доминирующие тенденции его поведения, может существенно корректировать этот процесс.
Наиболее распространенной поощрительной мерой, применяемой в соответствии с принципом индивидуализации исполнения уголовного наказания, является условно-досрочное освобождение от отбывания наказания (ст. 79 УК, п. «в» ст. 172, ч. 2 ст. 57 УИК, ч. 4 ст. 397, п. 5 ч. 1 ст. 399 УПК).
Индивидуализируя объем правоограничений субъекта в зависимости от его поведения во время отбывания наказания, компетентные органы (администрация исправительного учреждения, уголовно-исполнительная инспекция, суд) могут прийти к выводу о нецелесообразности дальнейшей реализации ранее определенной меры государственного принуждения. Условиями этого вывода являются отсутствие формальных ограничений и наличие положительных тенденций в поведении осужденного.
Последнее условие складывается из следующих факторов: данных, характеризующих личность осужденного, а также его поведения, отношения к учебе и труду во время отбывания наказания, отношения осужденного к совершенному деянию. Наиболее значимыми в их числе являются соблюдение правил режима, показатели состояния дисциплины, участие в общественной жизни, отношение к окружающим. Так, примерное поведение осужденного и его честное отношение к труду и обучению служат показателем исправления, вследствие чего суд может вынести решение об условно-досрочном освобождении от наказания или о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания.
Исследования судебной практики показывают, что чаще всего учитываются такие факторы, как отсутствие нарушений правил режима (58,7%), активная общественная работа (68,7), обращение с окружающими лицами (16,4%)'. Сотрудниками исправительных учреждений, кроме того, выделяются отношение к труду (30,7%), отсутствие взысканий (16,3), соблюдение режима (12,4), участие в жизни отряда, исправительной колонии (10,5), степень признания вины (9,8), погашение иска (8,5), отношения с родными и детьми (4,5), наличие поощрений (2), отношение к учебе, соблюдение общепринятых норм поведения и наличие социальных связей (1,3%), участие осужденных в работе самодеятельных организаций и их отношения с потерпевшим (0,7%)2.
Между тем в судах отсутствует единообразное понимание такого критерия индивидуализации исполнения наказания, как «не нуждающийся в полном
отбытии назначенного наказания» (ч. 1 ст. 79 УК). Мнение о том, что осужденный является «положительно характеризующимся» (ст. 175 УИК), принимается исключительно на основе сведений об отбытии осужденным формально необходимого срока наказания и отсутствии у него взысканий за нарушение режима, нередко даже при непогашении осужденным гражданского иска потерпевшего.
Такую практику, конечно, нельзя признать правильной, но она осуществляется повсеместно и вполне согласуется с интересами администрации исправительных учреждений, стремящейся к их разгрузке. Зачастую суды, являясь одним из центральных элементов механизма реализации уголовной политики государства, связанные ее гуманизирующими аспектами, прежде всего ее экономической подоплекой, не обращают внимания на прилагаемые к поданным ходатайствам на условно-досрочное освобождение негативные характеристики кандидатов.
Имеющиеся законодательные предпосылки существенного облегчения тягот и лишений во время отбывания наказания либо освобождение от него имеют ярко выраженный стимулирующий потенциал. Реализация их оправдана лишь в условиях реальности, истинности позитивных изменений личности осужденного, поэтому принцип индивидуализации исполнения наказания требует всестороннего исследования и оценки необходимых обстоятельств и факторов для выработки уверенности в правильности этого шага по отношению к конкретному осужденному. Важность этого обусловливается также задачей прогнозирования дальнейшего поведения субъекта в постпенитенциарный период, особенно после прекращения правоотношений уголовной ответственности.
Досрочное прекращение срока отбывания наказания, замена неотбытой части наказания более мягким, снятие наиболее существенных правоограничений в отношении осужденного является не механической обязанностью компетентных органов. Существенное изменение индивидуально-правового статуса субъекта, достигаемое в результате применения рассматриваемых сверхпоощрительных норм, является актом доверия лицу, ранее пренебрегшему требованиями общеобязательных правил поведения, в результате воздействия комплекса карательно-воспитательных мер изменившим свои антисоциальные установки, вступившего на путь исправления. Индивид должен доказать, что оказанное ему доверие обосновано.
Не случайно при принятии решения о досрочном освобождении от отбывания наказания в связи с заболеванием осужденного (ст. 81 УК, п. «е» ст. 172, ч. 6, 8 ст. 175 УИК) суд, кроме подтвержденного освидетельствованием диагноза (см. постановление Правительства РФ от 6 февраля 2004 г. № 54 «О медицинском освидетельствовании осужденных, представляемых к освобождению от отбывания наказа-
ния в связи с болезнью»), учитывает выраженность заболевания, тяжесть совершенного преступления, личность осужденного, а также степень его исправления, физические возможности лица совершить новое преступление, продолжительность отбытого и неотбытого сроков наказания, поведение в колонии и др. На основании создавшегося представления суд может принять решение и об отказе в освобождении отрицательно характеризующегося осужденного3.
Принцип индивидуализации юридической ответственности при ложных посылках теряет свой смысл, поэтому истинность оснований индивидуализации является фундаментальным требованием принципа индивидуализации юридической ответственности на стадии исполнения наказания. Но при существующих условиях исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы стремление к имеющемуся институту условно-досрочного освобождения порождает приспособленчество и конформизм осужденного, а не стимулирование позитивных свойств его личности, его исправления.
Как показывает практика, значительная часть осужденных используют закрепленные в законодательстве возможности для уменьшения и снятия пра-воограничений в качестве своеобразных лазеек не только для частичного облегчения своего положения, но и досрочного освобождения. Как правило, в течение первой трети (двух третей) срока отбывания наказания осужденный допускает разные нарушения, а затем вдруг начинает проявлять демонстративную лояльность к требованиям режима и дисциплины. Этот способ отработан многими поколениями осужденных, однако, будучи досконально известен администрации, осужденными не безосновательно считается беспроигрышным и используется ими повсеместно.
Эта порочная практика фактического попустительства осужденным явно не соответствует природе принципа индивидуализации исполнения наказания, извращает требование неотвратимости юридической ответственности, в результате чего ведет к дискредитации института юридической ответственности, провоцирующе влияет на потенциальных преступников и негативно сказывается на правосознании населения. Не случайно такое положение дел не раз становилось предметом рассмотрения высших судебных инстанций, которые требовали, чтобы «вывод суда об исправлении осужденного должен быть основан на всестороннем учете данных о его поведении за весь период нахождения в исправительно-трудовом учреждении, а не за время, непосредственно предшествующее рассмотрению представления» (п. 3 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 19 октября 1971 г. «О судебной практике условно-досрочного освобождения осужденных от наказания и замены неотбытой части наказания более мягким»).
Единственным критерием исправления осужденного закон устанавливает его поведение. Между тем
именно этот фактор и является «слабым звеном» прогрессивной системы, так как, отдавая приоритет внешним признакам исправления правонарушителя, не учитываются его внутренние, глубинные причины и условия правомерного поведения. Не учитывается и такое обстоятельство, как оценка осужденным обстоятельств, приведших его к преступлению, самого преступления и назначенного за него наказания.
В деятельности должностных лиц исправительных учреждений, суда, прокуратуры и других компетентных органов распространено мнение о неисправимости осужденных. Оно порождает предвзятость в отношении конкретных осужденных, неверие в искренность их позитивных побуждений. Игнорирование положительных моментов поведения осужденных и их психологических установок ведет к непоследовательной реализации принципа индивидуализации исполнения наказания, извращает его сущность, но вместе с тем существенно упрощает работу администрации исправительного учреждения.
Отрицательное поведение осужденных на первых этапах исполнения наказания и их последующая лояльность к требованиям порядка и режима исправительного учреждения не всегда вызываются и объясняются сознательной «двуличностью» субъектов или их корыстью. Для большинства осужденных эта особенность поведения не является глубоко осмысленным и последовательно осуществляемым поведением в исправительном учреждении.
В условиях мест лишения свободы действуют сильные факторы психологического и социально-психо логического порядка, которые способствуют поддержанию и усилению негативных направленностей личности, проявляющиеся в поведении осужденного. Подобное поведение можно объяснить действием фактора психологической защиты в виде рационализации, т.е. подыскивания разумных доводов для оправдания собственного поведения. Может быть, это действие асоциальной субкультуры (среды осужденных), которая, культивируя и усиливая противостояние индивида и общества, препятствует осознанию вины за совершенное преступление, вообще снимает для осужденного проблему морального оправдания, нейтрализует влияние на него средств исправительного воздействия. Криминальная субкультура вынуждает одних скептически относиться к средствам исправления, других — открыто противодействовать усилиям персонала исправительного учреждения, третьих — оставаться в стороне от проводимых воспитательных мероприятий. В литературе справедливо отмечается, что преодолеть влияние асоциальной субкультуры в местах лишения свободы практически невозможно, но «оградить осужденного от наиболее уродливых ее проявлений необходимо... прежде всего с той целью, чтобы освободить его душевные силы от изнуряющей борьбы с преступным сообществом за свое элементарное самосохранение, чтобы направ-
лять эти силы в русло духовного самовозрождения, покаяния и самоопределения»4.
Нередки случаи, когда конкретный осужденный в складывающейся обстановке в местах лишения свободы не может продемонстрировать свои позитивные установки, свое умение и желание включиться в общую «общеполезную деятельность». Следует согласиться с мнением А. Усса, который указывает на целесообразность обращения внимания на зарубежный опыт так называемого обязательного условно-досрочного освобождения. Отказ от реализации права осужденного на условно-досрочное освобождение потребует предоставления от администрации предоставления конкретных доказательств отрицательного поведения лица5. Эта реальная возможность условно-досрочного освобождения будет мобилизовать и дисциплинировать осужденного, так как он станет в положение не «просителя милости» от администрации учреждения, а лица, «имеющего право».
Игнорирование психологических факторов, обусловливающих первоначальный нигилизм отдельных осужденных, чисто формальный подход к исследо-
ванию и учету этих особенностей является нарушением требований принципа индивидуализации исполнения наказания и приводит к неразборчивому и необоснованному применению мер порицания. В результате вместо исправления осужденного, стимулирования социально одобряемых свойств его сознания происходит фактическое подталкивание субъекта в сферу криминальной микросреды.
1 Иногамова Л.В. Условно-досрочное освобождение от наказания. Тюмень, 1992. С. 33.
2 Янчук И.А. Критерии оценки степени исправления осужденных: какими им быть? // Вестник Вологодского института права и экономики ФСИН России. 2008. № 4. С. 58.
3 Комментарий к статье 172 «Основания освобождения от отбывания наказания» // Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации : пост. Науч.-практ. ком. / под ред. А.С. Михлина и В.И.Селиверстова. М., 2004.
4 Антонян Ю.М., Эминов В.Е., Еникеев М.И. Психология преступления и наказания. М., 2001. С. 345—346, 355.
5 Усс А. Допустимо ли исправлять осужденных // Преступление и наказание. 1994. № 1. С. 32—33.
ОСНОВЫ ПРАВОВОЙ РЕГЛАМЕНТАЦИИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СИСТЕМЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ВНУТРЕННЕЙ БЕЗОПАСНОСТИ США
Т.В. КИКОТЬ-ГЛУХОДЕДОВА, адъюнкт кафедры конституционного и муниципального права Московского университета МВД России
Аннотация. В статье дается обзор и характеристика нормативных правовых актов США, регулирующих деятельность системы внутренней безопасности США. Ключевые слова: внутренняя безопасность, США, правовое регулирование внутренней безопасности.
FUNDAMENTALS OF LEGAL REGULATION OF ACTIVITIES OF THE SYSTEM OF INTERNAL SECURITY OF USA
T.V. KIKOT-GLUHODEDOVA, Aspirant of the department of Constitutional and Municipal Law, Moscow University of the Ministry of Internal Affairs
of the Russian Federation.
Annotation. The article gives an overview and description of U.S. laws and regulations governing the activities of internal security.
Keywords: internal security, the U.S., the legal regulation of internal security.
