CC BY
100
Н.М. Сафин
преподаватель КЮИ МВД России
О МОТИВАХ ПРЕСТУПЛЕНИИ ЭКСТРЕМИСТСКОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ
В статье проанализированы законодательные конструкции определений экстремизма, рассмотрено значение мотивов в определении экстремистской деятельности и преступлений экстремистской направленности, внесены предложения по совершенствованию законодательства в сфере противодействия экстремизму.
Несмотря на предпринимаемые усилия, экстремизм по-прежнему представляет серьезную угрозу стабильности и общественной безопасности в нашей стране. Крайняя опасность дальнейшего распространения в России экстремизма обусловливает необходимость
целенаправленной борьбы с ним, в том числе и правовыми средствами. В то же время экстремизм, являясь социальным явлением, до сих пор не может найти своих четких правовых рамок. Необходимо признать, что в российской юридической науке до сих пор нет однозначной позиции по поводу определения экстремизма. Отсутствует единый взгляд на его виды и формы, нет четкого разграничения смежных с экстремизмом явлений.
В отечественной политической и научной литературе термин "экстремизм" раскрывается в различных аспектах, но комплексного междисциплинарного
подхода к определению этого многогранного явления не существует. В русском языке слово «экстремизм» интерпретируется практически однозначно как приверженность к крайним мерам, взглядам (обычно в политике) [1]. Из-за отсутствия четкого определения данного явления ученые выделяют большое количество видов экстремизма, которые различаются по различным критериям. Например, по направленности могут быть выделены такие виды экстремизма как экономический, политический,
националистический, религиозный,
экологический, духовный и др. [2] Объединяющим началом для них выступает то, что экстремист выбирает радикальные, общественно опасные способы достижения
своих целей и поэтому экстремизм, по мнению отдельных ученых, в своем содержании охватывает крайние
проявления радикализма и терроризма [3].
В отличие от словарей законодательные акты не дают определения экстремизма, а описывают его либо как определенные виды деятельности, либо связывают его с определенными мотивами. Так,
Федеральный закон от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии
экстремистской деятельности» в редакции Федеральных законов от 27.07.2006 N 148-ФЗ, от 27.07.2006 N 153-ФЗ, от 10.05.2007 N 71-ФЗ, от 24.07.2007 N 211-ФЗ, от 29.04.2008 N 54-ФЗ к экстремистской деятельности относит:
• насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации;
• публичное оправдание терроризма и иную террористическую деятельность;
• возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни;
• пропаганду исключительности,
превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии;
• нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии;
• воспрепятствование осуществлению гражданами их избирательных прав и права на участие в референдуме или нарушение
тайны голосования, соединенные с насилием либо угрозой его применения;
• воспрепятствование законной
деятельности государственных органов, органов местного самоуправления, избирательных комиссий, общественных и религиозных объединений или иных организаций, соединенное с насилием либо угрозой его применения;
• совершение преступлений по мотивам, указанным в пункте "е" части первой статьи 63 Уголовного кодекса Российской Федерации;
• пропаганду и публичное
демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения;
• публичные призывы к
осуществлению указанных деяний либо массовое распространение заведомо экстремистских материалов, а равно их изготовление или хранение в целях массового распространения;
• публичное заведомо ложное
обвинение лица, замещающего
государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, в совершении им в период исполнения своих должностных
обязанностей деяний, указанных в настоящей статье и являющихся преступлением;
• организацию и подготовку
указанных деяний, а также
подстрекательство к их осуществлению;
• финансирование указанных деяний
либо иное содействие в их организации, подготовке и осуществлении, в том числе путем предоставления учебной,
полиграфической и материально-
технической базы, телефонной и иных видов связи или оказания информационных услуг;
Федеральный закон широко обсуждался политическими деятелями, независимыми экспертами, а также представителями средств массовой информации. Как отмечают многие из них, нормы указанного закона конструировались законодателем наспех, без соответствующего
юридического анализа, что послужило поводом для их серьезной критики. В частности, к недостаткам относят то, что перечисленные в Законе преступные действия никак не указывают и не раскрывают ни подлинные цели, ни мотивы привлекаемых к ответственности лиц: насильственное изменение основ конституционного строя не имеет целью только насильственное изменение таких основ; целостность государства подрывается не ради подрыва целостности; воспрепятствование законной деятельности государственных органов происходит не для ее воспрепятствования; публичные призывы к осуществлению указанных деяний осуществляются не ради таких призывов; финансирование таких деяний имеет своей целью, конечно же, не само финансирование [4].
Законодательная конструкция
экстремизма, не включающая в себя мотив и цель деяния, неспособна восполнить недостатки данного законодательного акта, раз отсутствует системный фактор, позволяющий задействовать
отрицательную обратную связь в регулировании социальных явлений. В такой ситуации закрепленный принцип приоритета мер, направленных на предупреждение экстремистской
деятельности, а также провозглашенное одним из основных направлений принятие профилактических мер на предупреждение экстремистской деятельности, в частности путем выявления и устранения причин и условий, способствующих осуществлению экстремистской деятельности,
превращаются в "благие" пожелания.
Более узкое определение экстремизма дается в примечании к ст.282.1 Уголовного кодекса РФ, которое распространяется только на уголовно наказуемые деяния. В нем указывается, что под преступлениями экстремистской направленности следует понимать преступления, совершаемые по мотивам политической, расовой,
национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, предусмотренные соответствующими статьями Особенной
части УК РФ и пунктом «е» части первой статьи 63 УК РФ.
Здесь единственным критерием, позволяющим разграничить экстремистские преступление от иных уголовно наказуемых деяний, выступает субъективный признак -мотив совершения преступления. Признание экстремистской направленности за каким-либо преступлением допускается в следующих случаях: 1) путем указания на соответствующие мотивы, непосредственно содержащиеся в статье Особенной части УК РФ о данном преступлении; 2) если деяние фактически совершено по мотивам, указанным в п. "е" ч. 1 ст. 63 УК РФ.
Представляется правильным, что законодатель не стал перечислять все виды деятельности, подпадающие под преступный экстремизм, поскольку в купе с вышеуказанным мотивом любое преступление обладает той общественной опасностью, которая предопределяет
«крайность взглядов» экстремиста и
«крайность методов» осуществляемой им деятельности. В этом мы полностью согласны с мнением С.Н. Поминова о том, что "именно мотивы и цели превращают любое преступное деяние в
экстремистское" [5]. Однако и при применении этого определения
экстремизма возникает ряд проблем.
Указание законодателя на мотивы, перечисленные в п. "е" ч. 1 ст. 63 УК РФ, может оставить безнаказанными лиц, которые занимаются экстремистской
деятельностью по иным мотивам, например, из корысти, за вознаграждение. Также возникает проблема вменения лицу в вину двух или более мотивов преступления, только один из которых является доминирующим. Так, в соответствии с Федеральным законом от 24 июля 2007 г. N 211-ФЗ одним из альтернативных
признаков преступления,
предусмотренного ст.213 УК РФ, стали являться мотивы политической,
идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды.
Наряду с ними обязательным признаком хулиганства выступают хулиганские мотивы. Об этом свидетельствует,
например, само название постановления Пленума Верховного суда РФ от 15 ноября
2007 г. N 45 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из
хулиганских побуждений». В частности в первом пункте вышеуказанного
постановления разъясняется, что «явное неуважение лица к обществу выражается в умышленном нарушении общепризнанных норм и правил поведения, продиктованном желанием виновного противопоставить себя окружающим, продемонстрировать
пренебрежительное отношение к ним», т.е. хулиганскими мотивами.
В научных исследованиях
подчеркиваются несовместимость
хулиганского мотива с другими мотивами преступления [6]. Для сравнения отметим, что в ст. ст. 105, 111, 112, 115, 116 УК хулиганские побуждения, с одной стороны, и мотивы политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной
ненависти или вражды, ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы - с другой, четко
разделены, т.е., по мысли законодателя, имеют самостоятельный характер. В ст. 213 УК такого разделения нет, что значительно расширяет объем понятия "хулиганство", размывая его границы.
Для устранения вышеуказанных
противоречий, на наш взгляд, представляется правильным использовать в определении экстремизма не описание конкретного мотива, а указание на связь мотивов преступлений с признаками личности потерпевшего (или группы потерпевших). Законодатель достигает этой цели через использование словосочетания «в связи». В нашем случае преступление экстремистской направленности будет определяться как совершенное в связи с принадлежностью лица (или группы лиц) к политической, расовой, национальной, религиозной или иной социальной группе.
Такая техника конструирования определения преступлений экстремистской направленности позволит учесть широкий спектр мотивов поведения экстремиста, не перечисляя их в диспозиции статьи и таким образом не вызывая их смешения с доминирующими мотивами.
ЛИТЕРАТУРА
1. См.: Толковый словарь иностранных слов в русском языке / сост. Т.В. Новик и др. -Смоленск: Русич, 2001. - С. 498; Крысин Л.П. Толковый словарь иноязычных слов. 5-е изд. - М.: Русский язык, 2003. - С. 821; Современный словарь иностранных слов. - М.: Русский язык, 1992. -С. 894; Булыко А.Н. Большой словарь иноязычных слов. - М.: Мартин, 2004. - С. 685; Новейший словарь иностранных слов и выражений. - Минск: Современный литератор, 2003. - С. 936; Большой толковый словарь русского языка / сост. С.А. Кузнецов. - СПб.: Норинт, 1998. (2000); Толковый словарь русского языка / под ред. Д.Н. Ушакова. - М.: Гос. изд-во иностранных и национальных словарей, 1940. -Т. 4. -С. 1411.
2. См.: Политическая энциклопедия. - М.: Мысль, 1999. - С. 683.
3. См.: Левшуков Р.А. Религиозный экстремизм в Карачаево-Черкесской Республике // Ислам и политика на Северном Кавказе. - Ростов-на-Дону, 2001; Малышева Д.Б. Религиозный фактор в вооруженных конфликтах современности: развивающиеся страны Азии и Африки в 70-80-е годы. - М., 1991; Суслова Е.С. Религия и проблемы национальной безопасности на Северном Кавказе: дис. ... канд. филос. наук. - М., 2004 и др.
4. Поминов С.Н. Организация деятельности органов внутренних дел в сфере противодействия проявлениям религиозного экстремизма: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2007. - С. 22.
5. Там же.
6. См., напр., Шинкарук В.М. Ответственность за хулиганство в российском уголовном праве: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Волгоград, 2002.- С. 19.
