Научная статья на тему 'О многообразии повреждений нижней глазничной стенки'

О многообразии повреждений нижней глазничной стенки Текст научной статьи по специальности «Клиническая медицина»

CC BY
1095
157
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
«BLOW-OUT» ORBITAL FLOOR FRACTURE / «ВЗРЫВНОЙ» ПЕРЕЛОМ НИЖНЕЙ СТЕНКИ ОРБИТЫ / СКУЛООРБИТАЛЬНЫЙ ПЕРЕЛОМ / НАЗООРБИТОЭТМОИДАЛЬНЫЙ ПЕРЕЛОМ / ПЕРЕЛОМ ВЕРХНЕЙ ЧЕЛЮСТИ ПО ТИПУ LE FORT II И III / ZYGOMATICO-ORBITAL FRACTURE / NASOORBITOETHMOIDAL FRACTURE / LE FORT II AND III FRACTURE

Аннотация научной статьи по клинической медицине, автор научной работы — Николаенко Вадим Петрович

В статье кратко изложены особенности клиники, дифференциальной диагностики и принципов лечения повреждений нижней глазничной стенки, выступающих как в виде самостоятельной нозологической формы, так и в рамках некоторых разновидностей черепно-лицевой травмы.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Похожие темы научных работ по клинической медицине , автор научной работы — Николаенко Вадим Петрович

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

About variety of damages of the in ferior orbital wal

This article briefly describes the clinical features, differential diagnostics and principles of treatment of lower orbital wall injuries both as a separate nosological form and in some types of craniofacial trauma.

Текст научной работы на тему «О многообразии повреждений нижней глазничной стенки»

g в помощь практическому врачу

УДК 617.78+ 616-001

о многообразии повреждений нижней глазничной стенки г?н™ Г1:-"157

© В. П. Николаенко

Городская многопрофильная больница № 2, Санкт-Петербургский государственный университет

G В статье кратко изложены особенности клиники, дифференциальной диагностики и принципов лечения повреждений нижней глазничной стенки, выступающих как в виде самостоятельной нозологической формы, так и в рамках некоторых разновидностей черепно-лицевой травмы.

G Ключевые слова: «взрывной» перелом нижней стенки орбиты; скулоорбитальный перелом; назоорбитоэтмоидальный перелом; перелом верхней челюсти по типу Le Fort II и III.

Орбитальные переломы являются одной из наиболее распространённых травм средней зоны лица, что определяет важность четкого представления о клинике, диагностике и алгоритмах их лечения. Наибольший интерес для офтальмологов представляют повреждения нижней глазничной стенки, встречающиеся как в виде самостоятельной нозологической формы — так называемого «взрывного» перелома, так и в рамках некоторых типов черепно-лицевой травмы, к числу которых относятся:

• скулоорбитальные переломы;

• назоорбитоэтмоидальные переломы;

• переломы верхней челюсти по типу Le Fort II

и III;

• кранио-орбитальные повреждения.

Логично предположить, что столь разные повреждения отличаются не только симптоматикой, но и подходами к лечению. К сожалению, немногочисленные руководства для врачей содержат весьма расплывчатую информацию и об особенностях клинической картины, и о весьма разнящихся тактических подходах к той или иной разновидности перелома нижней глазничной стенки. В связи с этим настоящее сообщение преследует цель в сжатой форме изложить ключевые моменты клиники, дифференциальной диагностики и лечения черепно-лицевых повреждений с вовлечением нижней глазничной стенки.

изолированный перелом нижней глазничной стенки

Возникает в случаях, когда ранящий агент, величина которого превышает размеры входа в орбиту, деформирует и смещает глазное яблоко в глубь глазницы, тем самым, сжимая её содержимое и резко повышая внутриорбитальное давление, что

вызывает продавливание наиболее слабой нижней стенки в верхнечелюстной синус (рис. 1) [25]. Пролабированные мягкие ткани возвращаются в исходное положение медленнее, чем костные отломки, поэтому ущемляются в зоне перелома, как правило, линейного [40]. При типичных обширных оскольчатых дефектах нижней стенки мягкие ткани не столько ущемляются, сколько смещаются вниз под воздействием силы тяжести и реактивного отёка [40]. В обоих случаях итогом являются глазодвигательные расстройства, в 60 % случаев приводящие к вертикальной диплопии [1].

Если классический «взрывной» перелом внутренней половины нижней стенки распространяется в латеральном направлении — на канал подглазничного нерва, то клиника дополняется гипостезией в его соматоме (рис. 2, 3). Еще более протяженный — тотальный перелом, кроме перечисленных выше симптомов, обусловливает возникновение эно- и даже гипофтальма, крайним выражением которого могут стать казуистические случаи дислокации глазного яблока в верхнечелюстной синус (рис. 4).

«Взрывные» переломы, от которых пациент не страдает в функциональном или косметическом плане, не подлежат хирургическому лечению [3]. Остальные случаи требуют оперативного пособия при самом активном участии офтальмохирурга.

Цель лечения перелома нижней глазничной стенки — воссоздание первоначальной формы и объёма глазницы, репозиция её содержимого и восстановление подвижности глазного яблока [47, 49, 50]. Залог успеха — адекватное обнажение зоны перелома, четкая визуализация его заднего края и восполнение дефекта на всей его площади с помощью титанового или синтетического пористого имплантата [54].

Рис. 1. «Гидравлическая» теория возникновения перелома нижней стенки орбиты [7, 15]. Пояснения в тексте.

Любопытно, что, вопреки устоявшемуся мнению, удар теннисным мячом не приводит к перелому, хотя может вызвать повреждение глазного яблока. По-видимому, деформация полого мячика во время контакта и эффект присасывания, возникающий в момент отскока от периорбитальной области, демпфирует подъем внутриорбитального давления. Для возникновения перелома требуется воздействие неспособного к преходящей деформации ранящего агента, например, кулака

Рис. 2. Зона иннервации подглазничного нерва

СКУЛООРБИТАЛЬНЫЙ ПЕРЕЛОМ

Воздействие высокоэнергетического ранящего агента, движущегося из передне-латерального в задне-медиальном направлении, приводит к вычленению скуловой кости по четырем швам — верхнему (лобно-скуловому), медиальному (скуло-верхнечелюстному), латеральному (скуло-височному), заднему (скуло-сфеноидальному) (рис. 5 а) [45]. Смещение вычлененной скуловой кости обычно порождает еще две зоны перелома — нижней стенки орбиты и передней стенки верхнечелюстного синуса [5, 22].

Постановку диагноза облегчает характерный внешний вид больного (обусловленный опущением наружной спайки век, расширением лица и утратой малярной эминенции), затруднённое раскрывание рта из-за контакта венечного отростка нижней челюсти с телом скуловой кости [12], симптом «ступеньки» при пальпации нижнего глазничного края, западение мягких тканей в области диастаза лобно-скулового шва [12, 13, 15] (рис. 5 б—г).

Рис. 3. Типичные формы переломов нижней стенки орбиты

А — классический, ограниченный бумажной пластинкой решетчатой кости и каналом подглазничного нерва. Задней границей нередко выступает нижняя глазничная щель. Антеро-латеральная проекция; Б — в большинстве случаев на коронарной компьютерной томограмме видна костная «створка» основанием к носу (стрелка), наглядно объясняющая происхождение англоязычного термина «ореп^оог»-перелом; В — компьютерная томограмма перелома нижней стенки с вовлечением канала подглазничного нерва. Коронарная проекция. Толстой стрелкой отмечена костная «створка», тонкой — канал подглазничного нерва. К нему прилежит брюшко нижней прямой мышцы (обозначено звездочкой); Г — тотальный перелом, сопровождающийся смещением одного крупного отломка в верхнечелюстную пазуху

Рис. 4. Дислокация глазного яблока в верхнечелюстной синус

А — отсутствие глаза в орбите по данным аксиальной томограммы; Б — глазное яблоко локализуется в синусе

Рис. 5. Типичный скулоорбитальный перелом

А — линии перелома: 1 — линия, начинающаяся от нижней глазничной щели и распространяющаяся вверх вдоль скуло-сфеноидального к лобно-скуловому шву, где она пересекает наружный глазничный край; 2 — линия, распространяющаяся от нижней глазничной щели вперед вдоль орбитальной пластинки верхней челюсти, пересекающая нижний глазничный край и продолжающаяся книзу по передней поверхности верхней челюсти под зигоматико-максиллярным швом; 3 — линия, берущая начало от нижней глазничной щели, распространяющаяся вниз вдоль нижнетемпоральной поверхности верхней челюсти и продолжающаяся вперед под скуловерхнечелюстным швом до слияния с линией перелома 2; 4 — линия перелома скуловой дуги; Б — опущение наружной спайки век; В, Г — симптом «костной ступеньки» при пальпации скулоальвеолярного гребня (В) и нижнего глазничного края (Г)

В то же время, в связи с небольшой площадью дефекта диплопия из-за ущемления мягких тканей встречается в 2,5 раза реже, чем при «взрывном» переломе [56]. Энофтальм, напротив, характерен для скулоорбитального перелома, но обусловлен отнюдь не обширным дефектом нижней глазничной стенки, а разворотом скуловой кости вокруг

вертикальной оси и вызванным этим существенным увеличением орбитального объёма. Именно скулоорбитальный, а не изолированный «взрывной» перелом является основной причиной позднего энофтальма [8, 33, 46, 56].

Поэтому основным в лечении данной разновидности повреждения нижней глазничной стенки

А

Б

в

г

Рис. 6. Репозиция и фиксация скуловой кости

А — закрытая репозиция, применяемая при её незначительной дислокации; Б — открытая репозиция с помощью инструмента, введенного через внутриротовой доступ под тело скуловой кости; В — первые этапы фиксации скуловой кости. Через разрез, являющийся продолжением кнаружи супратарзальной складки осуществлено сопоставление лобно-скулового шва, после чего пластина накладывается на нижний глазничный край; Г — фиксация скуловерхнечелюстного шва

является тщательная репозиция скуловой кости, выполняемая челюстно-лицевым хирургом, при содействии (в случае необходимости) оториноларинголога и пластического хирурга [12, 16, 17, 36, 53]. Для восстановления её пространственного расположения открытая репозиция и жёсткая фиксация с помощью титановых минипластин должна быть осуществлена, по крайней мере, в трех точках (рис. 6).

Следующим после фиксации скуловой кости этапом операции является ревизия и, при необходимости, пластика нижней стенки орбиты [20, 48, 59]. Показаниями к ней служат жалобы на вертикальную диплопию или обширный дефект по данным коронарной КТ-граммы, встречающиеся у 20 % пострадавших со среднеэнергетическими повреждениями. В большинстве случаев скуло-

орбитальный перелом приводит к небольшому по площади линейному дефекту нижней глазничной стенки, не требующему закрытия. Репозиция скуловой кости несколько увеличивает площадь имевшегося дефекта, но лишь пролапс жировой клетчатки в верхнечелюстной синус вынуждает офтальмохирурга выполнять остеопластику тонким полиэтиленовым, политетрафторэтиленовым или титановым имплантатом [48]. Обнажение нижней стенки орбиты у всех без исключения пациентов со скулоорбитальным переломом является ошибочной тактикой [1, 11, 45].

назоорбитоэтмоидальные переломы

Являются наиболее сложными в диагностическом и лечебном отношении повреждениями лица, как следствие, нередко пропускаются, а если

Рис. 7. Разновидности НОЭ-переломов

А — анатомия НОЭ-области; Б — телескопическое смещение костей носа в межглазничное пространство; В — линия НОЭ-перелома; Г — завершенный двусторонний НОЭ-перелом I типа; Д, Е — незавершенный односторонний монофрагментарный НОЭ-перелом I типа; Ж — тест на подвижность центрального отломка

и диагностируются, то неадекватно оперируются по причине недооценки сложности анатомических взаимоотношений в этой области (рис. 7 а) [28, 44, 58]. Усугубляет проблему сочетание перелома с повреждением покровных мягких тканей, играющих чрезвычайно важную роль в формировании профиля этой области лица [21, 51].

Сутью назоорбитоэтмоидального (НОЭ) перелома является телескопическое смещение сло-

манных костей носа назад, в межглазничное пространство (рис. 7 б) [4, 29]. Линия перелома проходит через лобный отросток верхней челюсти, инферомедиальную область орбиты, латеральные кости носа (рис. 7 в). Однако ключевым в патогенезе НОЭ-перелома является формирование одного или нескольких отломков внутреннего края орбиты с прикреплённой к ним медиальной связкой век.

Развёрнутая клиническая картина, характерная для классического мелкооскольчатого НОЭ-перелома, включает в себя уплощение и расширение переносицы, седловидную деформацию носа, увеличение интеркантального расстояния (травматический телекантус), укорочение глазной щели и закругление её внутреннего угла, эпикантус, эпифору из-за обструкции слёзоотводящих путей костными отломками, эпистаксис, аносмию [9, 19, 33, 39].

Однако возможны не столь манифестные проявления, если речь идет о крупнооскольча-том НОЭ-переломе второй или первой степени (рис. 7 г, д). В этом случае диагностику существенно облегчает тест на подвижность центрального отломка, выполняемый в условиях общей анестезии (рис. 7 е).

Лишь в 10 % случаев НОЭ-переломы носят изолированный характер, в основном же являются частью более протяжённого перелома с вовлечением других костей лица или основания черепа [9, 14, 51]. Как следствие, в 50 % случаев этой разновидности перелома сопутствует черепно-мозговая травма, в 20 % — назоликворея, в 30 % — угрожающие зрению повреждения глазного яблока и зрительного нерва. В связи с этим лечение НОЭ-перелома требует мультидисциплинарно-го подхода с участием нейрохирурга, челюстно-лицевого и пластического хирургов, а также ЛОР-специалиста и офтальмолога [9, 21].

Лечение начинается со стабилизации витальных функций и оценки неврологического статуса. После исключения проникающего ранения черепа или глазного яблока приступают к хирургическому лечению собственно НОЭ-перелома [35].

Цель лечения — воссоздание исходного внешнего вида глазной щели и носа, подразумевающее восстановление интеркантального расстояния, высоты и контура переносицы, симметричное положение внутренних спаек век [31]. Реконструкция внутренней и нижней стенок орбиты осуществляется по общепринятым принципам и, как правило, является второстепенной задачей.

Залогом успеха является не только своевременная диагностика и раннее адекватное хирургическое лечение [30, 34, 37, 52], но и безукоризненное знание хирургом анатомии внутренних отделов орбиты [31].

Отсроченное хирургическое лечение НОЭ-перелома крайне нежелательно, так как зачастую не в состоянии устранить все функциональные и эстетические проблемы [41, 43, 51]. В еще большей степени это относится к поздней реконструкции НОЭ-области [29].

перелом верхней челюсти по типу лЕ фор II и III

Редко встречаются в изолированной форме, в основном сочетаются с другими разновидностями черепно-лицевой травмы. Частота вовлечения в травматический процесс орбитальных костей достигает 50 % [24]. Кроме того, в 80 % случаев переломы верхней челюсти распространяются на скуловую кость [11]. У 90 % пациентов в той или иной степени страдает орган зрения, но тяжёлые повреждения (разрывы фиброзной капсулы глаза или нейропатия зрительного нерва) отмечаются в 12-20 % случаев [1, 2]. Наконец, у 30-40 % пациентов травма носит сочетанный характер из-за сопутствующей ЧМТ и переломов конечностей [6, 18, 42, 55, 60].

Ключевым патогенетическим моментом является частичное или полное разобщение верхней челюсти и основания черепа.

Обе разновидности переломов Ле Фор вовлекают в травматический процесс внутреннюю стенку орбиты на уровне решётчатой пластинки. В области нижней глазничной щели линии переломов разделяются. Ле Фор II (пирамидальный перелом) распространяется вниз-латерально на нижнюю глазничную стенку и край, а тип III (кранио-фациальное разобщение) распространяется в латеральном направлении гораздо выше — через скулолобный и скуловисочный швы (рис. 8).

Развёрнутая картина классического перелома верхней челюсти по Le Fort II и III с выраженным смещением отломков включает в себя:

• сильные боли при смыкании челюстей, открытый прикус;

• удлинение и уплощение лица за счет смещения отломков верхней челюсти кзади-книзу (рис. 9);

• подвижность верхней челюсти;

• болезненность при надавливании на крыловидный отросток основной кости;

• симптом «ступеньки» при пальпации верхней половины наружного и средней трети нижнего края орбиты, а также верхней гингиво-буккальной складки;

• эмфизему орбиты и тканей лица;

• дистопию глаза и/или диплопию.

Наиболее характерный симптом — нарушение окклюзии зубных рядов, который должен сразу насторожить врача, обследующего пострадавшего.

К лечению переломов верхней челюсти приступают только после стабилизации витальных функций, помня, однако, и о том, что необоснованный отказ от хирургического лечения, также как и его отсроченный характер приводит к существенным функциональным и косметическим расстройствам

Рис. 8. Перелом верхней челюсти

А, Б — Le Fort I типа (представлен в целях полного изложения классификации R. Le Fort); В, Г — Le Fort II типа; Д, Е — Le Fort III типа

Рис. 9. Симптоматология переломов верхней челюсти

А, Б — мезиальный прикус, удлинение лица, западение правого глазного яблока в орбиту (о чем свидетельствует углубление верхней надхрящевой борозды справа), сглаженность скуловой области; В — геми-Ле Фор I типа (с разрешения проф. Г. А. Хацкевича и доц. М. М. Соловьева)

Рис. 10. Вертикальные и горизонтальные контрфорсы средней зоны лица

1 — носо-верхнечелюстной, 2 — скуло-верхнечелюстной, 3 — крыловидно-верхнечелюстной, 4 — лобно-решетчато-сошниковый контрфорс, 5 — лобный контрфорс, 6 — подглазничный контрфорс, 7 — нижний (подковообразный) контрфорс

[10, 57]. Лечение данной категории пострадавших требует мультидисциплинарного подхода [32].

Целью лечения перелома верхней челюсти является не только её реконструкция, но и репозиция относительно основания черепа сверху и нижней челюсти снизу [26, 27]. Для достиже-

ния этой цели требуется восстановление четырех из семи вертикальных контрфорсов, а именно передних — двух передних медиальных (носо-верхнечелюстных) и двух передних латеральных (скуло-верхнечелюстных) (рис. 10). Необходимости в восстановлении двух задних ребер жёстко-

сти (крыловидно-верхнечелюстного) и срединного (лобно-решетчато-сошникового), как показывает клиническая практика, нет.

Реконструкция передних вертикальных контрфорсов позволяет восстановить длину лица и нормальный прикус. Однако полноценное лечение перелома Le Fort II и III предполагает восстановление нормальной ширины лица, невозможное без реконструкции трех горизонтальных (поперечных) ребер жёсткости средней зоны, связывающих передние медиальные и латеральные вертикальные контрфорсы. В противном случае у пациента сохранится уплощение, расширение и асимметрия лица вкупе с перекрестным прикусом. Лишь затем, при наличии показаний, осуществляется остеопластика дефектов нижней и внутренней стенок орбиты.

заключение

Таким образом, повреждения нижней глазничной стенки при черепно-лицевой травме составляют довольно разнообразную группу, существенно отличающуюся не только по клинике, но, что самое главное, по тактике хирургического лечения и специалистам, которые играют ведущую роль в процессе лечения пострадавшего.

литература

1. Al-Qurainy I. A., Stassen L. F, Dutton G. N. et al. Diplopia following midfacial fractures // Brit. J. Oral Maxillofac. Surg. — 1991. — Vol. 29, № 5. — P. 302-307.

2. Amrith S., Saw S. M., Lim T. C, Lee T. K. Ophthalmic involvement in cranio-facial trauma // J. Craniomaxillofac. Surg. — 2000. — Vol. 28, № 3. — P. 140-147.

3. Back C. P., McLean N. R, Anderson P. J., David D. J. The conservative management of facial fractures: indications and outcomes // J. Plast. Reconstr. Aesthet. Surg. — 2007. — Vol. 60, № 2. — P. 146-151.

4. Beyer C. K, Fabian R. L., Smith B. Naso-orbital fractures, complications, and treatment // Ophthalmology. — 1982. — Vol. 89, № 5. — P. 456-463.

5. Bogusiak K, Arkuszewski P. Characteristics and epidemiology of zygomaticomaxillary complex fractures // J. Craniofac. Surg. — 2010. — Vol. 21, № 4. — P. 1018-1023.

6. Brasileiro B. F, Passeri L. A. Epidemiological analysis of maxillo-facial fractures in Brazil: a 5-year prospective study // Oral Surg. Oral Med. Oral Pathol. Oral Radiol. Endod. — 2006. — Vol. 102, № 1. — P. 28-34.

7. Casper D. S., Chi T. L., Trokel S. L. Orbital disease: imaging and analysis. — New York: Thieme, 1993. — 326 p.

8. Chen C. T., Huang F, Chen Y. R. Management of posttraumatic enophthalmos // Chang Gung Med. J. — 2006. — Vol. 29, № 3. — P. 251-261.

9. Chou E. K, Wu C. I., Yu J. C., Chang S. C. Epistaxis as the only initial symptom in pediatric naso-orbital-ethmoid fracture complicated

with meningitis // J. Craniofac. Surg. — 2009. — Vol. 20, № 3. — P. 953-955.

10. Cole P., Kaufman Y, Hollier L. Principles of facial trauma: orbital fracture management // J. Craniofac. Surg. — 2009. — Vol. 20, № 1. — P. 101-104.

11. Covington D. S., Wainwright D. J., TeichgraeberJ. F., Parks D. H. Changing patterns in the epidemiology and treatment of zygoma fractures: 10-year review // J. Trauma. — 1994. — Vol. 37, № 2. — P. 243-248.

12. Czerwinski M., Martin M., Lee C. Quantitative comparison of open reduction and internal fixation versus the Gillies method in the treatment of orbitozygomatic complex fractures // Plast. Reconstr. Surg. — 2005. — Vol. 115, № 7. — P. 1848-1854.

13. Czerwinski M., Martin M., Lee C. Quantitative topographical evaluation of the orbitozygomatic complex // Plast. Reconstr. Surg. — 2005. — Vol. 115, № 7. — P. 1858-1862.

14. Daly B. D., Russell J. L., Davidson M. J., Lamb J. T. Thin section computed tomography in the evaluation of naso-ethmoidal trauma // Clin. Radiol. — 1990. — Vol. 41, № 4. — P. 272-275.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

15. Della Rocca R. C. Orbital surgery // Atlas of contemporary ophthalmic surgery/Ed. by H. M. Clayman. — St. Louis etc.: Mosby, 1990. — P. 879-1020.

16. Denny A. D., Gonnering R. S. Early repair of complex orbital fractures // Retina. — 1990. — Vol. 10, Suppl. 1. — P. 8-19.

17. Ducic Y. Midface reconstruction with titanium mesh and hydroxy-apatite cement: a case report // J. Craniomaxillofac. Trauma. — 1997. — Vol. 3, № 2. — P. 35-39.

18. EggenspergerN., Smolka K., ScheideggerB. et al. A 3-year survey of assault-related maxillofacial fractures in central Switzerland // J. Craniomaxillofac. Surg.—2007.—Vol. 35, № 3. — P. 161-167.

19. Ellis E. Sequencing treatment for naso-orbito-ethmoid fractures // J. Oral Maxillofac. Surg. — 1993. — Vol. 51, № 5. — P. 543-558.

20. Eski M., Sahin I., Deveci M. et al. A retrospective analysis of 101 zygomatico-orbital fractures // J. Craniofac. Surg.—2006. — Vol. 17, № 6. — P. 1059-1064.

21. Fedok F. G. Comprehensive management of nasoethmoid-orbital injuries // J. Craniomaxillofac. Trauma.—1995.—Vol. 1, № 4.—P. 36-48.

22. Folkestad L., Granstrom G. A prospective study of orbital fracture sequelae after change of surgical routines // J. Oral Maxillofac. Surg. — 2003. — Vol. 61, № 9. — P. 1038-1044.

23. Freihofer H. P. Effectiveness of secondary post-traumatic periorbital reconstruction // J. Craniomaxillofac. Surg. — 1995. — Vol. 23, № 3. — P. 143-150.

24. Friesenecker J., Dammer R., Moritz M., Niederdellmann H. Long-term results after primary restoration of the orbital floor // J. Craniomaxillofac. Surg. — 1995. — Vol. 23, № 1. — P. 31-33.

25. Gilliland G. D., Gilliland G., Fincher T. et al. Assessment of biomechanics of orbital fracture: a study in goats and implications for ocu-loplastic surgery in humans // Amer. J. Ophthalmol. — 2005. — Vol. 140, № 5. — P. 868-876.

26. Gruss J. S. Naso-ethmoid-orbital fractures: classification and role of primary bone grafting // Plast. Reconstr. Surg.—1985.—Vol. 75, № 3. — P. 303-317.

27. Gruss J. S., Hurwitz J. J., Nik N. A., Kassel E. E. The pattern and inci-denceof nasolacrimalinjuryinnaso-orbital-ethmoid fractures:the role of delayed assessment and dacryocystorhinostomy // Brit. J. Plast. Surg. — 1985. — Vol. 38, № 1. — P. 116-121.

28. HammerB., Prein J. Correction of posttraumatic orbital deformities: operative techniques and review of 26 patients // J. Craniomaxil-lofacial Surg. — 1995. — Vol. 23, № 2. — P. 81-90.

29. Heine R. D, Catone G. A, Bavitz J. B, Grenadier M. R. Naso-orbital-ethmoid injury: report of a case and review of the literature // Oral Surg. Oral Med. Oral Pathol. — 1990. — Vol. 69, № 5. — P. 542549.

30. HerfordA. S., Ying T., Brown B. Outcomes of severely comminuted (type III) nasoorbitoethmoid fractures // J. Oral Maxillofac. Surg. —

2005. — Vol. 63, № 9. — P. 1266-1277.

31. Hoffmann J. F. Naso-orbital-ethmoid complex fracture management // Facial Plast. Surg. — 1998. — Vol. 14, № 1. — P. 67-76.

32. Holmes S. Facial trauma—who should provide care? // Brit. J. Oral Maxillofac. Surg. — 2009. — Vol. 47, № 3. — P. 179-181.

33. Hopper R. A., Salemy S., Sze R. W. Diagnosis of midface fractures with CT: what the surgeon needs to know // Radiographics. —

2006. — Vol. 26, № 3. — P. 783-793.

34. Iliff N. T. The ophthalmic implications of the correction of late enophthalmos following severe midfacial trauma // Trans. Amer. Ophthalmol. Soc. — 1991. — Vol. 89. — P. 477-548.

35. loannides C., Treffers W., Rutten M., Noverraz P. Ocular injuries associated with fractures involving the orbit // J. Craniomaxillofac. Surg. — 1988. — Vol. 16, № 4. — P. 157-159.

36. Kaufman Y, Stal D, Cole P., Hollier L. Orbitozygomatic fracture management // Plast. Reconstr. Surg. — 2008. — Vol. 121, № 4. — P. 1370-1374.

37. Leipziger L. S., Manson P. N. Nasoethmoid orbital fractures. Current concepts and management principles // Clin. Plast. Surg. — 1992. — Vol. 19, № 1. — P. 167-193.

38. Manson P. N., Markowitz B., Mirvis S. et al. Toward CT-based facial fracture treatment // Plast. Reconstr. Surg. — 1990.—Vol. 85, № 2. — P. 202-212.

39. Markowitz B. L., Manson P. N., Sargent L. et al. Management of the medial canthal tendon in nasoethmoid orbital fractures: the importance of the central fragment in classification and treatment // Plast. Reconstr. Surg. — 1991. — Vol. 87, № 5. — P. 843-853.

40. McCulley T. J., Yip C. C., Kersten R. C., Kulwin D. R. Medial rectus muscle incarceration in pediatric medial orbital wall trapdoor fractures // Eur. J. Ophthalmol. — 2004. — Vol. 14, № 4. — P. 330333.

41. MerkxM.A., FreihoferH.P., Borstlap W.A., van HoffM.A. Effectiveness of primary correction of traumatic telecanthus // Int. J. Oral Maxillofac. Surg. — 1995. — Vol. 24, № 5. — P. 344-347.

42. Mulligan R. P., MahabirR. C. The prevalence of cervical spine injury, head injury, or both with isolated and multiple craniomaxillofacial fractures // Plast. Reconstr. Surg. — 2010. — Vol. 126, № 5. — P. 1647-1651.

43. Nowinski D., Di Rocco F., Roujeau T. et al. Complex pediatric orbital fractures combined with traumatic brain injury: treatment and follow-up // J. Craniofac. Surg.—2010.—Vol. 21, № 4.—P. 1054-1059.

44. Papadopoulos H., Salib N. K. Management of naso-orbital-ethmoi-dal fractures // Oral Maxillofac. Surg. Clin. North. Am. — 2009. — Vol. 21, № 2. — P. 221-225.

45. Pearl R. M. Prevention of enophthalmos: a hypothesis // Ann. Plast. Surg. — 1990. — Vol. 25, № 2. — P. 132-133.

46. Pearl R. M. Treatment of enophthalmos // Clin. Plast. Surg. — 1992. — Vol. 19, № 1. — P. 99-111.

47. Rinna C., Ungari C., SaltarelA. et al. Orbital floor restoration // J. Craniofac. Surg. — 2005. — Vol. 16, № 6. — P. 968972.

48. Romano J. J., Iliff N. T., Manson P. N. Use of Medpor porous polyethylene implants in 140 patients with facial fractures // J. Craniofac. Surg. — 1993. — Vol. 4, № 3. — P. 142-147.

49. Roncevic R., Roncevic D. Extensive, traumatic fractures of the orbit in war and peace time // J. Craniofac. Surg. — 1999. — Vol. 10, № 4. — P. 284-300.

50. Roth A., Desmangles P., Rossillion B. Le traitement précose des impotences musculaires secondaires aux fractures du plancher de I'orbite // J. Fr. Ophthalmol. — 1999. — Vol. 22, № 6. — P. 645-650.

51. SargentL.A. Nasoethmoid orbital fractures: diagnosis and treatment // Plast. Reconstr. Surg. — 2007. — Vol. 120, № 7, Sup-pl. 2. — S. 16-31.

52. Sargent L. A., Rogers G. F. Nasoethmoid orbital fractures: diagnosis and management // J. Craniomaxillofac. Trauma. — 1999. — Vol. 5, № 1. — P. 19-27.

53. Shaw G. Y., Khan J. Precise repair of orbital maxillary zygomatic fractures // Arch. Otolaryngol. Head Neck Surg. — 1994. — Vol. 120, № 6. — P. 613-619.

54. Strong E. B. Endoscopic repair of orbital blow-out fractures // Facial Plast. Surg. — 2004. — Vol. 20, № 3. — P. 223-230.

55. Thorén H., Snall J., Salo J. et al. Occurrence and types of associated injuries in patients with fractures of the facial bones // J. Oral Maxillofac. Surg. — 2010. — Vol. 68, № 4. — P. 805-810.

56. Tong L., Bauer R. J., Buchman S. R. A current 10-year retrospective survey of 199 surgically treated orbital floor fractures in a nonurban tertiary care center // Plast. Reconstr. Surg. — 2001. — Vol. 108, № 3. — P. 612-621.

57. Triana R. J., Shockley W. W. Pediatric zygomatico-orbital complex fractures: the use of resorbable plating systems. A case report // J. Craniomaxillofac. Trauma. — 1998. — Vol. 4, № 4. — P. 32-36.

58. Young P. A., Rice D. H. Management of a type II nasoethmoid orbital fracture and near-penetration of the intracranial cavity with transnasal canthopexy // Ear Nose Throat J. — 2007. — Vol. 86, № 6. — P. 344-347, 360.

59. Yu H., Shen G., WangX., Zhang S. Navigation-guided reduction and orbital floor reconstruction in the treatment of zygomatic-orbital-maxillary complex fractures // J. Oral Maxillofac. Surg.—2010. — Vol. 68, № 1. — P. 28-34.

60. Zwahlen R. A., Labler L., Trentz O. et al. Lateral impact in closed head injury: a substantially increased risk for diffuse axonal injury — a preliminary study // J. Craniomaxillofac. Surg. — 2007. — Vol. 35, № 3. — P. 142-146.

ABOUT VARIETY OF DAMAGES OF THE INFERIOR ORBITAL wALL

Nikolaenko V. P.

G Summary. This article briefly describes the clinical features, differential diagnostics and principles of treatment of lower orbital wall injuries both as a separate nosological form and in some types of craniofacial trauma.

G Key words: «blow-out» orbital floor fracture; zygomatico-orbital fracture; nasoorbitoethmoidal fracture; Le Fort II and III fracture.

Сведения об авторах:

Николаенко Вадим Петрович — доктор медицинских наук, профессор кафедры оториноларингологии и офтальмологии медицинского факультета Санкт-Петербургского государственного университета, заведующий отделением микрохирургии глаза № 1 Городской многопрофильной больницы № 2. 194354, Санкт-Петербург, Учебный пер., 5. E-mail: [email protected].

Nikolaenko Vadim Petrovich — the doctor of medical sciences, the professor of chair of otorhinolaryngology and ophthalmology of medical faculty of the St.-Petersburg state university, managing branch of microsurgery of an eye № 1. City versatile hospital № 2. 194354, Saint-Petersburg, Uchebny st., 5. E-mail: dr. [email protected].

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.