CC BY
0
Язык и культура. 2023. № 64. С. 28-44 /Language and Culture. 2023;64: 28-44
Научная статья
УДК 81.371; 81.373.421; 81.25
doi: 10.17223/19996195/64/2
О межъязыковых различиях в конфигурации лексико-семантических групп: сосуды для питья в русском и английском языках
Лидия Валериановна Полубиченко1
1 МГУ имени М.В. Ломоносова, Москва, Россия, lpolubichenko@mail.ru
Аннотация. Названия сосудов для питья образуют обширную лексико-се-мантическую группу (ЛСГ) бытовой предметной лексики в английском и русском языках, причем в обоих языках их функционирование в речи не всегда происходит в соответствии со словарными дефинициями, соответственно, взаимный перевод нередко представляет трудность. Межъязыковое сопоставительное исследование ядерной части единиц данной ЛСГ, объединенных общими семами «стеклянный» и «без ручки» (glass, wineglass, tumbler, flute, snifter, стакан, рюмка, бокал, фужер, стопка, чарка и др.), проводилось с постепенным расширением набора релевантных дифференциальных сем: анализ материала требовал учета все новых признаков, относящихся к форме сосудов, их размеру, материалу, характеру потребляемых из них напитков и пр.
Цель исследования была двоякой: с одной стороны, на примере конкретной ЛСГ бытовой предметной лексики предполагалось определить эффективность применения к анализу лексической семантики межъязыкового сопоставительного подхода и тем самым внести вклад в развитие и совершенствование методического инструментария семантических исследований; с другой стороны, результаты исследования должны предоставить прикладным лингвистам - лексикографам, переводоведам, преподавателям языка - надежные сведения о системной организации ЛСГ «сосуды для питья» в русском и английском языках, об объеме значения составляющих каждую из групп единиц и о внутри- и межгрупповых семантических связях между ними.
Исследование проводилось методом словарных дефиниций с привлечением широкого аутентичного и переводного материала контекстуального употребления слов данной ЛСГ носителями русского и английского языков. Использовались материалы основного и параллельного русско-английского подкорпусов Национального корпуса русского языка, данные лексикографических источников и интернет-ресурсы (русскоязычные и англоязычные сайты рекламного характера с визуальными изображениями сосудов для питья и их текстовыми описаниями, а также форумы и блоги). Взгляд сквозь призму иной лексической системы позволил обратить внимание на нюансы словоупотребления и выявить в семантике слов, составляющих исследуемую ЛСГ в русском и английском языках, дифференциальные признаки, которые без сопоставления аутентичных оригинальных и переводных контекстов оставались незамеченными.
Выявленная конфигурация семантических полей, покрываемых рассматриваемой лексикой в каждом из сопоставляемых языков, определяется двумя семантическими доминантами, не являясь при этом зеркально-симметричной. Установлено, что в английском языке доминантными лексемами являются glass и cup,
© Л.В. Полубиченко, 2023
противопоставленные по семантическим параметрам материала изготовления (дифференциальные семы «стеклянный», «пластиковый», «металлический»), цели использования (семы «сосуд для питья» и «мерная емкость»), содержания в напитке алкоголя (семы «для алкогольных напитков», «для безалкогольных напитков») и температуры напитка (семы «для холодных напитков», «для горячих напитков»), тогда как в русском языке это слова стакан и рюмка, противопоставленные по семантическим параметрам формы (семы «без ножки», «с ножкой»), а также по параметрам цели использования, содержания в напитке алкоголя и температуры напитка с тем же набором дифференциальных сем, что и в английском языке.
Дальнейшее изучение ЛСГ «сосуды для питья» потребует учета развивающейся в России барно-клубной культуры, ведущей к появлению новых напитков и новых сосудов для их потребления, названия которых, в силу вторичного, заимствованного характера этой культуры, оказываются в русском языке сплошь заимствованными (транскрибированными/транслитерированными) в основном из английского и малоизвестными широкой аудитории: jigger / джиггер, rocks (glass) /рокс, highball/хайбол(л), shot (glass) /шот, nosing/ноузинг, snifter/сниф-тер и пр. Однако снятие первоначально наложенного семой «без ручки» ограничения позволит включить в исследование слова типа mug, чашка, кружка и ряд других единиц, обозначающих питьевые емкости, чрезвычайно востребованные в современном быту как англоязычных, так и русскоязычных народов.
Исследование выявило плодотворность межъязыкового сопоставительного подхода к изучению ЛСГ, позволяющего определить степень и характер межъязыковых различий в соотносительных фрагментах лексико-семантических систем сопоставляемых языков.
Ключевые слова: лексическая семантика, лексико-семантическая группа, ЛСГ, синонимия, бытовая предметная лексика, сосуды для питья, межъязыковые различия, перевод, переводной эквивалент
Для цитирования: Полубиченко Л.В. О межъязыковых различиях в конфигурации лексико-семантических групп: сосуды для питья в русском и английском языках // Язык и культура. 2023. № 64. С. 28-44. doi: 10.17223/19996195/64/2
Original article
doi: 10.17223/19996195/64/2
On interlanguage differences in the configuration of lexical-semantic groups: drinking vessels in Russian and English
Lydia V. Polubichenko1
1 Lomonosov Moscow State University, Moscow, Russia, lpolubichenko@mail.ru
Abstract. The names of drinking vessels form a large lexical-semantic group (LSG) of everyday household item vocabulary in English and Russian languages, and in both languages, their functioning in speech does not always occur in accordance with dictionary definitions, which often makes mutual translation rather difficult. The present interlanguage comparative study of this LSG gradually expanded beyond the lexical units brought together by the common semes "made from glass" and "no handle" (glass, wineglass, tumbler, flute, snifter, stakan, ryumka, bokal, fuzher, stopka, charka, etc.)
and incorporated other relevant differential semes relating to the shape of vessels, their size, material, the nature of beverages consumed from them, etc.
The aim of the study was twofold: on the one hand, we meant to demonstrate the effectiveness of applying the interlanguage comparative approach to the analysis of lexical semantics, thus contributing to the development of the methodological apparatus of semantic research; on the other hand, the study was to provide applied linguists -lexicographers, translators, language teachers - with reliable information on the systemic organization of the LSG "drinking vessels" in Russian and English, about the scope of meaning of the units composing each group and about the intra- and intergroup semantic links between them.
The research was carried out by the method of dictionary definitions and involved extensive authentic and translated material illustrating the contextual use of the words of this LSG by native speakers of Russian and English. The material was drawn from the main and parallel Russian-English subcorpora of the National Corpus of the Russian language, from lexicographic sources and Internet resources (Russian and English websites of advertising nature with visual images of drinking vessels and their textual descriptions, as well as forums and blogs). A glance through the prism of a different lexical system allowed us to pay attention to the nuances of word usage and to identify differential features in the semantics of the words constituting the given Russian and English LSG.
The revealed configurations of the semantic fields covered by these English and Russian lexical units are in both cases determined by two semantic dominants, not being mirror-symmetrical at that. In English, the dominant lexemes are glass and cup, contrasted according to the semantic parameters of the material of manufacture (the differential semes being "glass", "plastic", and "metal"), the purpose of use (with the semes "drinking vessel" and "measuring container"), the content of alcohol in the drink ("for alcoholic drinks", "for non-alcoholic drinks"), and the temperature of the drink ("for cold drinks", "for hot drinks"). In Russian, the dominant lexemes are the words stakan and ryumka, contrasted by the semantic parameters of form (the semes being "with the stem" and "no stem"), the purpose of use, the content of alcohol in the drink, and the temperature of the drink, with the same set of differential semes as in English.
Further study of the LSG "drinking vessels" will require taking into account the developing bar and club culture in Russia, leading to the appearance of new drinks and new vessels for their consumption whose names, due to the imported nature of this culture, are all borrowed (transcribed and/or transliterated) mainly from English and little known to a wider public: dzhigger, roks, hajbol(l), shot, nouzing, snifter, etc. On the other hand, the removal of the limitation originally imposed by the seme "without handle" will allow to include in the study words like mug, chashka, kruzhka and a number of other units denoting drinking vessels which are extremely popular with both English- and Russian-speaking peoples.
The study revealed the effectiveness of the interlanguage comparative approach to the study of LSGs, which allows to determine the extent and nature of interlanguage differences in the correlated fragments of the lexical-semantic systems of the compared languages.
Keywords: lexical semantics, lexical-semantic group, LSG, synonymy, everyday household item vocabulary, drinking vessels, interlanguage differences, translation, translation equivalent
For citation: Polubichenko L.V. On interlanguage differences in the configuration of lexical-semantic groups: drinking vessels in Russian and English. Language and Culture, 2023, 64, pp. 28-44. doi: 10.17223/19996195/64/2
Введение
Названия сосудов для питья относятся к так называемой бытовой предметной лексике, т.е. представляют собой «слова, называющие созданные человеком материальные элементы быта» [1. С. 293]. Интерес теоретической семантики к бытовой предметной лексике, как с сожалением констатируют занимающиеся ею специалисты, не слишком велик [2. С. 127], а между тем она доставляет немало проблем переводчикам и лексикографам из-за неполного соответствия словарных описаний и общеязыкового употребления. На это давно обратили внимание в Институте русского языка им. В.В. Виноградова РАН, где возникла идея создания новаторского толково-энциклопедического словаря-тезауруса бытовой терминологии русского языка, над реализацией которой под руководством Б.Л. Иомдина работа ведется уже более 10 лет [3], но до ее окончания, похоже, еще далеко. Сложность задачи не слишком научно, но зато очень точно, обрисовали братья Стругацкие:
Нет, ребята, тяжело эту штуку описать, если кто не видел, очень уж она проста на вид, особенно когда приглядишься и поверишь наконец своим глазам. Это все равно что стакан кому-нибудь описывать или, не дай бог, рюмку: только пальцами шевелишь и чертыхаешься от полного бессилия (А. Стругацкий, Б. Стругацкий. Пикник на обочине. 1971).
Это наблюдение художников слова - истинная правда и с научной точки зрения, как показывают исследования семантики таких, в частности, русских названий бытовых предметов, как рюмка, бокал и фужер или свитер, джемпер и пуловер [2]: люди затрудняются при описании различий между близкими по функции простыми бытовыми вещами, расходясь во мнениях по причинам регионального, социального, возрастного, гендерного, личного и иного характера; они активно жестикулируют в мучительных поисках «природных эталонов» для указания на размер описываемых объектов; а нередко спорящие раздражаются, обижаются и ссорятся из-за невозможности установить истину даже с помощью имеющихся словарей и энциклопедий, которые на сегодняшний день плохо отражают объективно существующую вариативность в сфере именования реалий современного быта.
А если дело обстоит таким образом даже в пределах одного языка, то стоит ли удивляться, что проблемы возрастают многократно, когда в поисках адекватного перевода приходится сопоставлять бытовую лексику двух языков. Чтобы в этом убедиться, достаточно взглянуть на перевод процитированного пассажа из повести Стругацких, где двум словам оригинала (стакан и рюмка) соответствует одно английское слово glass:
No, friends, it's hard to describe them to someone who hasn't seen them. They're too simple, especially when you look close and finally believe your eyes. It's like trying to describe a glass to someone: you end up wriggling your fingers and cursing in frustration (A. Strugatsky, B. Strugatsky. Roadside Picnic. Translated by Antonina W. Bouis. 1977).
Не будь автором процитированного английского текста признанный мастер перевода русской литературы Антонина Буи, это решение можно было бы списать на небрежность или недосмотр переводчика, но ее авторство заставляет приглядеться к проблеме повнимательнее, попытавшись оценить переводческий выбор не на глазок, а на основе системного сопоставления русских и английских лексических единиц, составляющих в каждом из языков лексико-семантическую группу (ЛСГ), объединенную архисемой «сосуд для питья».
Методология исследования
Исследование проводилось традиционным для такого рода работ методом словарных дефиниций с учетом принципов дополнительности семантических описаний, дополнительности словарных дефиниций и денотативной дифференциации значений [4] и с привлечением как можно более широкого аутентичного и переводного материала контекстуального употребления слов данной ЛСГ носителями русского и английского языков. Главными источниками материала послужили основной и параллельный русско-английский подкорпусы Национального корпуса русского языка (НКРЯ) и интернет-ресурсы (русскоязычные и англоязычные сайты рекламного характера с визуальными изображениями сосудов для питья и их текстовыми описаниями, а также форумы и блоги).
Чтобы сразу не слишком расширять круг исследуемых наименований, в качестве дифференциальных сем интересующей нас ЛСГ «сосуды для питья» для начала были выбраны такие очевидные характеристики этих объектов, как «стеклянный» и «без ручки». Однако сопоставительное изучение материала закономерно приводило к расширению набора релевантных семантических параметров и, соответственно, дифференциальных сем, заставляя добавлять новые признаки, относящиеся к форме сосудов, их размеру, материалу, характеру потребляемых из них напитков и пр. В результате последовательного сопоставления единиц, образующих данную ЛСГ в русском и английском языках, постепенно удалось выявить конфигурацию центральной части семантического поля, покрываемого в каждом из языков изученными словами ЛСГ «сосуды для питья».
В дальнейшем, продолжая расширять охват исследования единиц, составляющих данную ЛСГ, предстоит:
- снять первоначально наложенное семой «без ручки» ограничение и включить в исследование слова mug, чашка, кружка и ряд других чрезвычайно частотных в бытовой культуре обозначений;
- более последовательно проанализировать лексику с точки зрения влияния на выбор названия сосуда семантического параметра материала его изготовления, что, потенциально, может привести к пополнению списка выявленных в ходе настоящего исследования дифференциальных сем «стеклянный», «пластиковый» и «металлический» такими семами, как «фарфоровый» или «деревянный»;
- отследить современные тенденции развития массовой культуры и культуры потребления напитков, влияющие на пополнение рассматриваемой ЛСГ новыми единицами: в частности, сравнительно недавно появившаяся в России барно-клубная культура пополнила русский язык десятками заимствованных и не известных большинству носителей языка слов (джиггер, рокс, хайбол(л), шот, ноузинг, снифтер и др.).
Исследование и результаты
С помощью НКРЯ можно легко обнаружить в русской литературе множество контекстов с соположением слов стакан и рюмка, свидетельствующих о прочной укорененности в русском сознании различия между этими привычными сосудами для питья:
<...> особенно разрумянилась Екатерина Петровна, которая после горячего выпила хересу, перед рыбой портвейну, а после мяса красного вина - и не рюмку, а стакан; шампанского тоже не то что глотала понемногу из бокала, а разом его опустошала (А. Писемский. Масоны. 1880).
Коньячок, Коля, пьют из рюмочки, а не из стакана (Л. Андреев. Дни нашей жизни. 1909).
Напьюсь, решил я, и мне сразу стало легче. Я пошарил глазами по столу и переменил рюмку на стакан (А. Стругацкий, Б. Стругацкий. Дело об убийстве, или Отель «У погибшего альпиниста». 1970).
Это сообщение побудило меня к немедленному действию: я отставил интеллигентную рюмку и принес из кухни стакан. Пилось из него легче (Б. Левин. Инородное тело. 1965-1994).
Словари русского языка также уже давно зафиксировали вполне очевидную разницу между словами стакан и рюмка: стакан - это стеклянный сосуд для питья цилиндрической формы без ручки, обычно вмещающий около трети бутылки, а рюмка - стеклянный суживающийся книзу стаканчик на ножке, употребляемый преимущественно для спиртных напитков [5, 6]. Заметим, что это важное уточнение относительно объема стакана в соотнесении с объемом бутылки прочно закреплено в сознании носителей русского языка, породивших в ХХ в. фразеологизм
«сообразить на троих». Оно перешло в словарь Д.Н. Ушакова из знаменитого словаря В.И. Даля, но впоследствии из словарей исчезло. До введения в России метрической системы мер в 1918 г. русские меры объема жидкостей рассчитывались от ведра, равного 12,3 л: винная бутылка равнялась 1/16 ведра (770 мл), а водочная, или торговая, бутылка -1/20 ведра (615 мл) [7]. Соответственно, в быту до сих пор принято считать, что обыкновенный граненый стакан, налитый до гладкого ободка, именуемого «Маруськин поясок», вмещает 200 мл, налитый же до краёв, т.е. «всклень», - 250 мл.
Как видим, слова стакан и рюмка вызывают в сознании русскоязычного человека два достаточно отчетливых мысленных образа, называемых разными авторами прототипами, стереотипами, идеальными представителями категории и др., с помощью которых он воспринимает действительность и справляется с ее бесконечным многообразием [8. С. 37]. Эти емкости для питья различаются по объему, форме и характеру наливаемых в них жидкостей.
Стакан относительно большой, достаточно ровный и, судя по наиболее частотной сочетаемости слова в реальном речеупотреблении [9], используется:
- для безалкогольных холодных и горячих напитков: стакан воды / сока / молока / чая / кипятка / кофе / кефира / лимонада / минералки / компота / настоя / бульона / напитка /жидкости /отвара /газировки / колы /сливок /кваса /морса /простокваши /какао и др.;
- для алкогольных холодных и горячих напитков: стакан вина / виски / водки / бренди / коньяка / спирта / портвейна / самогона /рома / джина / пунша / шампанского / коктейля / хереса / самогонки / грога / скотча /эля /шерри / текилы / бурбона и пр.;
- как емкость для измерения сыпучих и иных продуктов в кулинарии: стакан сахара /муки /риса / соли /уксуса /мёда / сметаны / семечек и т.д.
Рюмка же невелика, расширяется кверху, чаще всего имеет ножку и используется, согласно сочетаемости слова [9], подтверждающей его приведенное выше словарное определение, исключительно для питья холодных алкогольных напитков: рюмка коньяка / вина / водки / виски / бренди / ликёра / спиртного / портвейна / хереса / настойки / текилы / мадеры / наливки /рома / шерри и пр.; даже шутливое жаргонное выражение рюмка чая в значении «порция водки» [10] потому и забавно, что нарушает стереотипы сочетаемости.
В специальном исследовании было установлено, что именно слово рюмка можно считать доминантой в группе слов с близким значением рюмка - бокал - фужер, так как оно является не только наиболее употребительным из всех, «особенно в неспециальных текстах последнего времени», но и способно «заменить остальные слова во всех контекстах, где не подчеркиваются различия между соответствующими
предметами», от него легче образуются и чаще употребляются димину-тивы, новые слова и фразеологические единицы [2. C. 133]. О близости значений всех трех слов этого ряда свидетельствует и их сочетаемость [9]. Отметим, что в приводимых ниже частотных словосочетаниях со словами бокал и фужер многие коллокаты совпадают с коллокатами слова рюмка (выделены полужирным шрифтом): бокал вина / шампанского / виски / коньяка / воды / бренди / сока / хереса / портвейна / шерри /пунша / коктейля /лимонада /мартини и др.; фужер шампанского / вина / коньяка и пр.
Что же касается английского слова glass, использованного в приведенном выше переводе Антонины Буи, то исследование лексикографических источников и реальных контекстов его современного употребления с привлечением материалов визуально-рекламного характера, снабженных текстовыми описаниями, из англоязычного сегмента Интернета [11] показало, что у него выявляется гораздо более широкий спектр значений, чем у русских слов стакан и рюмка вместе взятых, а в интересующем нас значении сосуда для питья glass является словом с «размытой», т.е. широкой и неопределенной семантикой. Дело в том, что, обозначая не только сосуд для питья, но и сам материал, из которого изготавливается посуда (стекло), слово glass способно выступать в качестве гиперонима, объединяющего как сложные номинации-гипонимы, образованные от того же корня (brandy glass, shot glass, shotglass, highball glass, wineglass, wine glass, water glass, liqueur glass, drinking glass, parfait glass, liquor glass, shooter glass, cordial glass и пр.), так и другие гипонимы (tumbler, jigger, pony, flute, snifter, goblet, seidel, rummer и др.). Неудивительно поэтому, что слово glass характеризуется самой широкой сочетаемостью из всех слов данной ЛСГ [9]: a glass of water / wine / milk / brandy / malt / beer / sherry /punch / champagne / lemonade / whiskey (whisky) / hooch / juice / rum / Scotch / tonic / soda /port / alcohol / apple cider / vino /kefir и т.д.
Если теперь вернуться к переведенному Антониной Буи отрывку из повести братьев Стругацких, то ее решение объединить в одном слове glass четко разграниченные русские понятия, обозначаемые разными словами - стакан и рюмка, представляется понятным и оправданным. Аналогичным образом нередко поступают и другие переводчики (причем независимо от времени создания перевода), передавая словом glass не только эти два русских слова, но и другие русские названия сосудов для питья. Приведем несколько характерных примеров:
Но я устал болтать и с вашего разрешения выпью стакан вина (Леонид Андреев. Дневник Сатаны. 1918-1919) - But I am tired of this prattle and, with your permission, I will take another glass of wine (Leonid Andreev. Satan's Diary. Translated by Herman Bernstein. 1920).
Будто стакан водки хватил <... > (Владимир Буковский. «И возвращается ветер...». 1978) - All of a sudden, as if having downed a glass of vodka <...> (Vladimir Bukovsky. To build the castle. My life as a dissenter. Translated by Michael Scammell. 1979).
Нахмурился и хлопнул коньячку, и это уже была совсем лишняя рюмка (Ф.М. Достоевский. Братья Карамазовы. 1878) - He frowned and gulped brandy, and it was already a glass too much (Fedor Dostoevsky. The Brothers Karamazov. Translated by Constance Garnett. 1912).
Заметив, что вторая рюмка пуста, он спросил: - А вы? (Б.Н. Полевой. Повесть о настоящем человеке. 1946) - Seeing that the other glass remained empty, Alexei asked: "What about you?" (Boris Polevoi. A Story about a real man. Translated by Joe Fineberg. 1950).
- Мы будем пить подряд по одной рюмке (В.В. Набоков. Удар крыла. 1923) - We're going to have a glass of each in succession (Vladimir Nabokov. Wingstroke. Translated by Dmitri Nabokov. 1995).
<...> сунул в руку Борису тарелку с рюмкой (Людмила Улицкая. Зеленый шатер. 2011) - <...> thrust the plate and glass into Boris's hands (Liudmila Ulitskaia. The Big Green Tent. Translated by Bela Shayevich. 2014).
Она сказала, поднимая бокал с лимонадом <... > (Кир Булычев. Половина жизни. 1973) - She lifted her glass of lemonade (Kir Bulychev. Half a life. Translated by Helen Saltz Jacobson. 1977).
И вдруг усмехается нервно, ставит бокал, перестает жевать (Владимир Сорокин. День опричника. 2006) - And then she suddenly laughs nervously, puts down her glass, and stops chewing (Vladimir Sorokin. Day of the Oprichnik. Translated by Jamey Gambrell. 2011).
Третья стопка... Неужто он и ее проглотил? (И.С. Тургенев. Новь. 1877) - <...> a third glass. Was it possible he emptied that too? (Ivan Turgenev. Virgin Soil. Translated by Rochelle S. Townsend. 1929).
Пока он покупал калачики да подносил себе шкалик - я глаз не сводил с бригадира <... > (И.С. Тургенев. Бригадир. 1866) - While he was buying the rolls and emptying a glass <... > (Ivan Turgenev. The Brigadier. Translated by Constance Garnett. 1899).
Чай, изредка, в холодную и дождливую погоду, чарка водки да трубка табаку - вот и вся солдатская отрада (В.М. Гаршин. Из воспоминаний рядового Иванова. 1882) - Tea, and occasionally - in cold and rainy weather - a glass of vodka and a pipe of tobacco <.> (V sevolod Garshin. The Reminiscences of Private Ivanov. Translated by Bernard Isaacs. 1959).
Батюшка в обед всегда принимал, это святое дело - чарка за обедом (Людмила Улицкая. Зеленый шатер. 2011) - My father always drank with dinner, that was a sacred ritual - a glass of vodka with the meal (Liudmila Ulitskaia. The Big Green Tent. Translated by Bela Shayevich. 2014).
Многочисленные примеры такого рода не означают, конечно, что переводчики совсем не предлагают других английских вариантов передачи русских названий, входящих в данную ЛСГ, прежде всего, из числа перечисленных выше гипонимов слова glass, которое, однако, по частоте встречаемости далеко превосходит их все, даже вместе взятые.
В переводе же с английского языка на русский слово glass, осмыс-ляясь переводчиком согласно описываемой ситуации и наливаемому в сосуд напитку, может передаваться то как стакан, то как рюмка (либо бокал или фужер, которые, согласно словарным определениям [12], представляют собой ту же рюмку, только большего размера), например:
<. > to refresh himself with a mutton chop and a glass of sherry (Charles Dickens. The Posthumous Papers of the Pickwick Club. 18361837) - <...> чтобы подкрепиться бараньей котлетой и рюмкой хереса (Чарльз Диккенс. Посмертные записки Пиквикского клуба. Перевод А.В. Кривцовой, Е.Л. Ланна, 1933).
She saw Frank coming across the floor toward her with a glass of blackberry wine in his hand (Margaret Mitchell. Gone with the Wind. Part 2. 1936) - Она увидела Фрэнка - он пробирался к ней через залу с рюмкой ежевичной настойки в одной руке (Маргарет Митчелл. Унесённые ветром. Ч. 2. Перевод Т. Кудрявцевой. 1982).
A glass of sherry, M. Poirot? (Agatha Christie. Death in the Clouds. 1935) - Бокал шерри, месье Пуаро? (Агата Кристи. Смерть в облаках. Перевод Г.В. Сахацкого. 2016).
Well, then here is one more glass of wine for you, Pa )Andre Aciman. Find Me. 2019) - Ну тогда вот тебе еще один бокал вина, па (Андре Асиман. Найди меня. Перевод Натальи Рашковской. 2020).
A glass of champagne'll soon set me to rights (John Galsworthy. Indian Summer of a Forsyte. 1918) - Бокал шампанского живо поставит меня на ноги (Джон Голсуорси. Последнее лето Форсайта. Перевод М. Лорие. 1946).
He said he should have a glass of whisky and a pipe <...> (Jerome K. Jerome. Three Men in a Boat (To Say Nothing of the Dog). 1889) - Гаррис сказал, что выпьет стакан виски, выкурит трубку <... > (Джером К. Джером. Трое в лодке, не считая собаки. Перевод М. Донского, Э. Ли-нецкой. 1958).
"Why not?" he asked as he took one of the glasses of soft drink (Miranda Lee. Fugitive Bride.1998) - Почему нет? - спросил он, беря стакан с безалкогольным напитком (Миранда Ли. В любви все средства хороши. Перевод М. Авдокушиной. 2000).
Русские переводы других, существенно реже встречающихся членов этой ЛСГ английского языка тоже довольно четко распадаются на рюмки/бокалы, с одной стороны, и стаканы - с другой. Так, например, wine glass (wine-glass, wineglass), как правило, передается как бокал
(редко - рюмка) и лишь в отдельных случаях - как стакан; flute - это всегда бокал, а snifter - всегда рюмка; goblet обычно переводится словами бокал либо кубок (последний определяется как старинная разновидность бокала [12]); tumbler - это обычно стакан; а вот shot glass (shot) одинаково часто переводится и как рюмка, и как стопка (т. е. небольшой стакан [12]), и похоже, что как раз в случае наименования таких небольших емкостей для употребления крепких спиртных напитков различие между рюмкой и стаканом в русском языке если и не полностью стирается, то значительно ослабевает. Что же касается других малочастотных слов английского языка из данной ЛСГ, то недостаточность материала, содержащегося в параллельном русско-английском подкорпусе НКРЯ, не позволяет сколько-нибудь уверенно говорить о закономерностях в их переводе на русский язык.
Зато отмеченная выше высокая частотность слова glass, несомненно являющегося в английском языке доминантой (базовым идентификатором) интересующей нас ЛСГ и, соответственно, сочетающегося с десятками наименований напитков, привела к формированию в НКРЯ обширного параллельного корпуса оригинальных и переводных контекстов его употребления. Изучение этих контекстов позволило, в дополнение к уже отмеченной выше тенденции к подведению в русском переводе сосудов, обозначаемых в английском оригинале словом glass, либо под доминанту рюмка, либо под доминанту стакан, выявить также достаточно неожиданные пересечения семантики слова glass с семантикой слова cup (чашка), неоднократно и подробно описанной в рамках теорий семантических примитивов, семантических прототипов и ряда других концепций [13-16]. Изначально слово cup нами не рассматривалось, так как установленным для включения в ЛСГ первичным критериям «стеклянный» и «без ручки» оно не удовлетворяло [17]. Однако если изучать данную ЛСГ в межъязыковом, т.е. сопоставительном, аспекте, невозможно пройти мимо того факта, что в переводах с русского языка, независимо от времени их создания, слово стакан часто передается как cup, если речь идет о таких напитках, как чай или кофе:
Выпив наскоро предложенный приказчиком стакан чаю, Нехлюдов пошел на деревню [Л.Н. Толстой. Воскресение (ч. 2-3). 1899] - Having hurriedly drank a cup of tea offered him by the foreman, Nekhludoff went to the village [Leo Tolstoy. The Awakening (parts 2-3). Translated by William E. Smith. 1900].
Потом Кислярский зашел в кондитерскую ССПО, бывшую «Бон-бон де Варсови», выкушал стакан кофе и съел слоеный пирожок (И.А. Ильф, Е.П. Петров. Двенадцать стульев. 1927) - Kislarsky then called in at the state-owned sweetshop, formerly the Bonbons de Varsovie, drank a cup of coffee, and ate a piece of layer cake (Ilya Ilf, Evgeny Petrov. The Twelve Chairs. Translated by John Richardson. 1961).
Во время традиционного застолья выпил только стакан чаю (Светлана Алексиевич. Время секонд хэнд. 2013) - During a traditional dinner, all he had to drink was a cup of tea (Svetlana Alexievich. Secondhand Time. Translated by Bela Shayevich. 2016).
При обращении к параллельному русско-английскому подкорпусу НКРЯ выясняется, что для оригинальных англоязычных текстов колло-кации glass of coffee или glass of tea нетипичны. Дело, видимо, в том, что в англоязычных странах, где в бытовой культуре подстаканников не было, горячие напитки пьют не из стаканов, а из чашек, и только прохладительные напитки iced tea или ice tea сервируют в стаканах в том случае, если не употребляют непосредственно из бутылки или жестяной банки. Поэтому встречающееся кое-где в переводах калькирование русских словосочетаний стакан чаю / кофе как glass of tea / coffee свидетельствует не столько об узусе английского языка, сколько о недостаточном мастерстве переводчика либо о сознательно избранной им стратегии форенизации текста.
Исследование материалов визуально-рекламного характера из англоязычного сегмента сети Интернет показало [11], что семантика слов glass и cup пересекается не только тогда, когда речь идет о температуре потребляемых из этих емкостей напитков, но и при обозначении одноразовых пластиковых и бумажных сосудов для питья, что особенно убедительно выявляют споры носителей языка на форумах, посвященных вопросам английской грамматики и словоупотребления. В этих случаях носители языка испытывают явный когнитивный диссонанс, и, если в их сознании приоритетной оказывается форма таких пластиковых или бумажных емкостей, которая имитирует стакан, они могут именовать их и словом glass, однако, как правило, побеждает отчетливое представление об этимологической связи этого названия с материалом (glass - стекло), в результате чего пластиковый или бумажный стаканчик именуется обычно cup (аналогичным образом, кстати сказать, обстоит дело и с английским названием металлических, а сегодня уже и силиконовых складных стаканчиков - collapsible cup). Понятно, что в русском языке, где материал изготовления в семантике слов стакан, рюмка, бокал не фиксируется, дело сводится исключительно к форме одноразового изделия, которая и предопределяет его название. Сказанное наглядно иллюстрируется следующим переводом:
He handed me a cup of wine and tapped it with his (Lauren Weisberger. The Devil Wears Prada. 2003) - Он протянул мне вино, и мы чокнулись бумажными стаканами (Лорен Вайсбергер. Дьявол носит Прада. Перевод М. Маякова, Т. Шабаевой. 2006).
Можно отметить и еще одно пересечение смежных ЛСГ или, скорее, «перетекание» их друг в друга, которое тоже обнаруживается только при межъязыковом сопоставлении семантики составляющих их
лексических единиц: в быту русскоязычных и англоязычных стран для измерения емкости сыпучих и жидких продуктов в кулинарии используются разные сосуды практически равного объема (около 250 мл) - стакан и cup, соответственно, что при переводе влечет за собой необходимость культурной адаптации:
<...> платили кто кучку картошки, кто стакан гороху, и этим он стал жить (А.В. Кузнецов. Бабий Яр. 1965-1970) - <.. .> some paying with a few potatoes, some with a cup of peas, which was what he lived on (Anatoly Kuznetsov. Babi Yar. Translated by David Floyd. 1970).
Совершенно очевидно, что полисемия слова cup приведет к включению в исследование и ряда других наименований емкостей для питья с ручкой типа mug, чашка, кружка и т.д., а затем и без ручки, но зато тоже используемых в том числе и для горячих напитков (пиала, чаша, bowl и пр.). Кроме того, при изучении такой древнейшей в обеих линг-вокультурах сферы бытовой предметной лексики, как сосуды для питья, невозможно не учитывать диахронические сдвиги в именовании и восприятии артефактов, часть из которых выпадает из употребления и уходит из памяти (но часто не бесследно, как, например, вскользь упомянутые выше русские наименования чарка/чара или шкалик), но на их место приходят новые.
Особенно интенсифицировались процессы пополнения и изменения состава бытовой лексики сегодня, в век языковой и культурной глобализации, приводящей к формированию множественной идентичности на основе многоязычия и поликультурности [18]. Так, например, развитие в России барно-клубной культуры ведет к появлению все новых напитков и новых сосудов для их потребления, а поскольку эта культура носит у нас вторичный, заимствованный характер, то как привычные для носителей английского языка, так и недавно появившиеся в английском языке названия оказываются в русском языке сплошь заимствованными (транскрибированными/транслитерированными) и вряд ли известными широкой публике: jigger / джиггер, rocks (glass) /рокс, highball / хай-бол(л), shot (glass) / шот, nosing / ноузинг, snifter / снифтер и пр., и пр. Малоизвестность этих наименований исключает использование в качестве источника материала параллельного русско-английского подкор-пуса НКРЯ, базирующегося главным образом на оригинальных и переведенных классических и приобретших определенную известность современных литературно-художественных текстах, что, однако, компенсируется богатством разнообразных вербальных и - что в данном случае еще более важно - визуальных материалов из сети Интернет.
В Великобритании в этой сфере бытовой культуры тоже происходят изменения: например, как показало изучение музейных экспонатов и аукционных каталогов [19], за три столетия средний объем бокала для вина (wine glass) увеличился в 6,8 раза - с 66 до 449 мл, причем особенно
резко уже на наших глазах, в XXI в., что, весьма вероятно, отразилось и на номинативных стратегиях и предпочтениях языкового сообщества, однако эти вопросы, насколько нам известно, никто пока не изучал.
Заключение
Напомним, что изначально в основу формирования корпуса лексических единиц для межъязыкового сопоставительного исследования в рамках данной ЛСГ нами были положены всего две дифференциальные семы - «стеклянный» и «без ручки», что, понятно, ограничивало исследование лишь определенным фрагментом этой чрезвычайно обширной ЛСГ. Однако, как мы пытались продемонстрировать выше, логика осмысления результатов, получаемых при сопоставлении русского и английского материала, вынуждала расширять набор релевантных семантических параметров и, соответственно, дифференциальных сем, добавляя новые признаки («без ножки», «с ножкой», «пластиковый», «металлический», «маленький», «для алкогольных напитков», «для безалкогольных напитков», «для холодных напитков», «для горячих напитков», «мерная емкость») и даже включив в рассмотрение новую лексическую единицу cup (не во всех, а лишь в удовлетворяющих параметрам исследования значениях). Постепенно вырисовалась конфигурация семантического поля, покрываемого в каждом из сопоставляемых языков изученными словами ЛСГ «сосуды для питья» (подчеркнем еще раз: не всеми имеющимися в двух рассматриваемых языках наименованиями сосудов для питья, а лишь частью из них), и в обоих случаях она оказалась как бы двухвершинной, в том смысле, что составляющие каждую ЛСГ единицы определенным образом выстраиваются вокруг двух доминант, или базовых идентификаторов, но конфигурации они образуют отнюдь не зеркально-симметричные.
В ЛСГ английского языка это слова glass и cup, противопоставленные по семантическим параметрам материала изготовления (дифференциальные семы «стеклянный», «пластиковый», «металлический»), цели использования (семы «сосуд для питья» и «мерная емкость»), содержания в напитке алкоголя (семы «для алкогольных напитков», «для безалкогольных напитков») и температуры напитка (семы «для холодных напитков», «для горячих напитков»), а в ЛСГ русского языка это слова стакан и рюмка, противопоставленные по семантическим параметрам формы (семы «без ножки», «с ножкой»), цели использования (семы «сосуд для питья» и «мерная емкость»), содержания в напитке алкоголя (семы «для алкогольных напитков», «для безалкогольных напитков») и температуры напитка (семы «для холодных напитков», «для горячих напитков») (совпадающие параметры и семы выделены).
В очередной раз продемонстрировав зыбкость, нечеткость и проницаемость семантических границ между лексическими единицами даже внутри одной и той же ЛСГ одного языка, тем более - при сопоставлении ЛСГ разных языков, проведенное исследование выявило плодотворность межъязыкового сопоставительного подхода к изучению лексической семантики: нередко только взгляд сквозь призму иной лексической системы позволяет обратить внимание на те или иные нюансы словоупотребления, чтобы затем выявить в семантике слов, составляющих ЛСГ, дифференциальные признаки и на этой основе осмыслить тенденции их речевого функционирования, которые без сопоставления аутентичных оригинальных и переводных контекстов легко могут остаться незамеченными. Подход к анализу лексической семантики через сопоставление параллельных контекстов позволяет определить степень и характер межъязыковых различий в соотносительных фрагментах лексико-семантических систем сопоставляемых языков.
Список источников
1. Иомдин Б.Л. Русская бытовая предметная лексика: онтология и описание // Труды 33-й конференции молодых ученых и специалистов ИППИ РАН «Информационные технологии и системы (ИТиС'10)». М. : ИППИ РАН, 2010. С. 293-298.
2. Иомдин Б.Л. Терминология быта. Поиски нормы // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии : материалы ежегодной Междунар. конф. «Диалог 2009». Вып. 8. М. : РГГУ, 2009. С. 127-135. URL: https://www.dialog-21.ru/digests/dia-log2009/materials/pdf/22.pdf (дата обращения: 14.03.2023).
3. Иомдин Б.Л., Лопухина А. А., Пиперски А Ч., Киселева М.Ф., Носырев Г. В., Рики-тянский А.М., Васильев П.К., Кадыкова А.Г., Матиссен-Рожкова В.И. Словарь бытовой терминологии: новые проблемы и новые методы // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии : материалы ежегодной Междунар. конф. «Диалог 2012». Вып. 11. М. : РГГУ, 2012. С. 213-226. URL: https://publica-tions.hse.ru/pubs/share/folder/i5mpmiud2f/56986453.pdf (дата обращения: 15.03.2023).
4. Стернин И. А, Рудакова А.В. Словарные дефиниции и семантический анализ. Воронеж : Истоки, 2017. 34 с.
5. Толковый словарь русского языка / под ред. Д.Н. Ушакова. URL: https://gufo.me/dict/ushakov?letter=%D1%81 (дата обращения: 15.03.2023).
6. Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля. URL: https://slovardalja.net/ (дата обращения 06.03.2023).
7. Россия. Большой лингвострановедческий словарь / под общ. ред. Ю.Е. Прохорова. М. : АСТ-Пресс, 2007. 736 с. URL: https://rus-lingvostranovedcheskiy-dict.slovaronline.com/86-%D0%92%D0%95%D0%94%D0%A0%D0%9E (дата обращения: 06.03.2023).
8. Демьянков В.З. Теория прототипов в семантике и прагматике языка // Структуры представления знаний в языке / отв. ред. Е.С. Кубрякова. М. : ИНИОН РАН, 1994. С. 32-86. URL: http://www.infolex.ru/Prot.html#_Toc32159111 (дата обращения: 14.03.2023).
9. КартаСлов.ру - Карта слов и выражений русского языка. URL: https://kartaslov.ru (дата обращения: 01.03.2023).
10. Мокиенко В.М., Никитина ТГ. Большой словарь русских поговорок. М. : Олма Медиа Групп, 2007. URL: https://rus-proverbs-dict.slovaronline.com/ (дата обращения: 01.03.2023).
11. Полубиченко Л.В. «Рюмка водки на столе»: проблемы перевода // Материалы VI Междунар. науч.-практ. симп. «История еды и традиции питания народов мира». М. : Новое Время, 2023. С. 28-34.
12. Ефремова Т. Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. М. : Рус. яз., 2000. URL: https://lexicography.online/explanatory/efremova/ (дата обращения: 12.03.2023).
13. Labov W. The boundaries of words and their meanings // New ways of analyzing variation in English / eds. by C.-J.N. Bailey, R.W. Shuy. Washington, D.C. : Georgetown University Press, 1973. P. 340-373.
14. Andersen E.S. Cups and glasses: Learning that boundaries are vague // Journal of Child Language. 1975. № 2 (1). Р. 79-103.
15. Wierzbicka A. Cups and mugs: Lexicography and conceptual analysis // Australian Journal of Linguistics. 1984. № 4. Р. 257-81.
16. Allan K. On the semantics of cup // Meaning, life and culture: In conversation with Anna Wierzbicka / eds. by H. Bromhead, Z. Ye. Canberra : ANU Press, 2020. P. 441-460. URL: https://library.oapen.org/bitstream/id/1b8332d9-de0b-4aae-979c-41f4e0d5a592/book.pdf (accessed: 14.03.2023).
17. Cambridge Advanced Learner's Dictionary. URL: https://dictionary.cambridge.org/dic-tionary/english/cup (accessed: 12.03.2023).
18. Смокотин В.М., Гураль С.К. Взаимоотношения между языком всемирного общения и другими языками и сохранение этнокультурных идентичностей // Язык и культура. 2022. № 58. С. 66-90.
19. Zupan Z., Evans A., Couturier D.L., Marteau T.M. Wine glass size in England from 1700 to 2017: a measure of our time // BMJ. 2017 Dec. 13. № 359. j5623. URL: https://www.bmj.com/content/359/bmj.j5623 (accessed: 15.03.2023).
References
1. Iomdin B.L. (2010) Russkaya bytovaya predmetnaya leksika: ontologiya i opisanie [Russian everyday household item vocabulary: ontology and description]. Trudy 33-i konferentsii molodykh uchenykh i spetsialistov IPPI RAN Informatsionnye tekhnologii i sistemy (ITiS'10). M.: IPPI RAN. pp. 293-298.
2. Iomdin B.L. (2009) Terminologiya byta. Poiski normy [Everyday terminology. In pursuit of standards]. Komp'yuternaya lingvistika i intellektual'nye tekhnologii: Materialy ezhegodnoi Mezhd. konferentsii Dialog 2009. Vol. 8. M.: RGGU. pp. 127-135. URL: https://www.dialog-21.ru/digests/dialog2009/materials/pdf/22.pdf (Accessed: 14.03.2023).
3. Iomdin B.L., Lopukhina A.A., Piperski A.Ch., Kiseleva M.F., Nosyrev G.V., Rikityanskii A.M., Vasil'ev P.K., Kadykova A.G., Matissen-Rozhkova V.I. (2012) Slovar' bytovoi terminologii: novye problemy i novye metody [Dictionary of Russian everyday life terminology: New problems and new techniques]. Komp'yuternaya lingvistika i intellektual'nye tekhnologii: Materialy ezhegodnoi Mezhd. konferentsii Dialog 2012. Vol. 11. M.: RGGU. pp. 213-226. URL: https://publications.hse.ru/pubs/share/folder/ i5mpmiud2f/56986453.pdf (Accessed: 15.03.2023).
4. Sternin I.A., Rudakova A.V. (2017) Slovarnye definicii i semanticheskij analiz [Dictionary definitions and semantic analysis]. Voronezh: Istoki. 34 p.
5. Ushakov D.N. (ed.). Tolkovyj slovar' russkogo yazyka [Explanatory Dictionary of the Russian Language]. URL: https://gufo.me/dict/ushakov?letter=%D1%81 (Accessed: 15.03.2023).
6. Dal' V. Tolkovyj slovar' zhivogo velikorusskogo yazyka [Explanatory Dictionary of the Living Great Russian Language]. URL: https://slovardalja.net/ (Accessed: 06.03.2023).
7. Rossiya. Bol'shoj lingvostranovedcheskij slovar' [Russia. The big dictionary of linguistic and cultural studies] (2007) / Pod obshch. red. Yu.E. Prokhorova. M.: AST-Press. 736 p.
URL: https: //rus-lingvostrano vedcheskiy-dict. slo varonline. com/86-%D0%92%D0% 95%D0%94%D0%A0%D0%9E (Accessed: 06.03.2023).
8. Dem'yankov V.Z. (1994) Teoriya prototipov v semantike i pragmatike yazyka [Prototype theory in semantics and pragmatics of language]. Struktury predstavleniya znanii v yazyke. M.: INION RAN. pp. 32-86. URL: http://www.infolex.ru/Prot.html#_Toc32159111 (Accessed: 14.03.2023).
9. KartaSlov.ru - Karta slov i vyrazhenij russkogo yazyka [Map of Russian words and expressions]. URL: https://kartaslov.ru (Accessed: 01.03.2023).
10. Mokienko V.M., Nikitina T.G. (2007) Bol'shoj slovar' russkih pogovorok [Big Dictionary of Russian Proverbs]. M: Olma Media Grupp. URL: https://rus-proverbs-dict.slovaronline.com/ (Accessed: 01.03.2023).
11. Polubichenko L.V. (2023) "Ryumka vodki na stole": problemy perevoda ["A glass of vodka on the table": translation problems]. Materialy VI Mezhd. nauchno-praktich. simpoziuma Istoriya edy i traditsii pitaniya narodov mira. M.: Novoje Vremia. pp. 28-34.
12. Efremova T.F. (2000) Novyj slovar' russkogo yazyka. Tolkovo-slovoobrazovatel'nyj [New explanatory and word-building dictionary of the Russian language]. M.: Russkij yazyk. URL: https://lexicography.online/explanatory/efremova/ (Accessed: 12.03.2023).
13. Labov W. (1973) The boundaries of words and their meanings. New ways of analyzing variation in English. Washington, D.C: Georgetown University Press. pр. 340-373.
14. Andersen E.S. (1975) Cups and glasses: Learning that boundaries are vague. Journal of Child Language. № 2(1). pр. 79-103.
15. Wierzbicka A. (1984) Cups and mugs: Lexicography and conceptual analysis. Australian Journal of Linguistics. 4. pр. 257-281.
16. Allan K. (2020) On the semantics of cup. Meaning, life and culture: in conversation with Anna Wierzbicka. Canberra: ANU Press. pр. 441-460. URL: https://library.oapen.org/ bitstream/id/1b8332d9-de0b-4aae-979c-41f4e0d5a592/book.pdf (Accessed: 14.03.2023).
17. Cambridge Advanced Learner's Dictionary. URL: https://dictionary.cambridge.org/ dictionary/english/cup (Accessed: 12.03.2023).
18. Smokotin V.M., Gural' S.K. (2022) Vzaimootnosheniya mezhdu yazykom vsemirnogo obshcheniya i drugimi yazykami i sohranenie etnokul'turnyh identichnostej [Interrelations between the language of worldwide communication and other languages and preservation of ethnocultural identities]. Yazyk i kul'tura. 58. pp. 66-90.
19. Zupan Z., Evans A., Couturier D.L., Marteau T.M. (2017) Wine glass size in England from 1700 to 2017: a measure of our time. BMJ. 359. URL: https://www.bmj.com/ content/359/bmj.j5623 (Accessed: 15.03.2023).
Информация об авторе:
Полубиченко Л. В. - доктор филологических наук, профессор, заведующая кафедрой английского языка для естественных факультетов факультета иностранных языков и реги-оноведения, МГУ имени М.В. Ломоносова (Москва, Россия). E-mail: lpolu-bichenko@mail.ru
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов. Information about the author:
Polubichenko L.V., D.Sc. (Philology), Professor, Head of English Department for Science Students, Faculty of Foreign Languages and Area Studies, Lomonosov Moscow State University (Moscow, Russia). E-mail: lpolubichenko@mail.ru
The author declares no conflicts of interests.
Поступила в редакцию 2.10.2023; принята к публикации 15.11.2023 Received 2.10.2023; accepted for publication 15.11.2023
