CC BY
63
УДК 343 .26 АНДРЕЙ ВИКТОРОВИЧ ЗВОНОВ,
кандидат юридических наук, докторант факультета подготовки научно-педагогических кадров
(Академия ФСИН России), e-mail: zvonov_av@mail.ru; ОЛЬГА ВЛАДИМИРОВНА СОКОЛОВА,
кандидат юридических наук, заместитель декана юридического факультета (Ивановский государственный университет), e-mail: olgasokolova.067@mail.ru
О МЕСТЕ ОГРАНИЧЕНИЯ СВОБОДЫ В СИСТЕМЕ МЕР УГОЛОВНО-ПРАВОВОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ
Реферат: внесенные в 2009 г. изменения в уголовное и уголовно-исполнительное законодательство, регулирующее вопросы назначения, исполнения и отбывания ограничения свободы, привели к серьезной научной дискуссии о существенном уменьшении карательного потенциала этого вида наказания. Высказываемые идеи сводятся к следующим предложениям: 1) исключить ограничение свободы из числа уголовных наказаний по причине его сближения с правовой природой условного осуждения; 2) изменить место расположения наказания в виде ограничения свободы в перечне ст. 44 Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ); 3) расширить в ч. 1 ст. 53 УК РФ перечень ограничений, устанавливаемых осужденному; 4) вернуться к прежней редакции нормы об ограничении свободы с отбыванием наказания в исправительном центре.
Наиболее взвешенным представляется подход к сохранению за ограничением свободы статуса самостоятельного уголовного наказания, место расположения которого определено законодателем верно. Содержание различных уголовно-правовых норм подчеркивает, что законодатель достаточно четко определяет место расположения ограничения свободы как более строгого наказания, чем исправительные работы, обязательные работы, лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью. Это проявляется в ограничении целого ряда конституционных прав осужденного лица, длительном сроке пребывания в статусе осужденного, уголовно-правовых последствиях злостного уклонения от ограничения свободы.
Законодателю следует обратить внимание на карательный потенциал данного наказания: 1) рационально использовать при построении санкций основных и квалифицированных составов срок данного вида наказания; 2) рассмотреть вопрос о возможности расширения перечня ограничений (ст. 53 УК РФ) за счет упоминания о недопустимости отказа осужденного от использования в отношении его аудиовизуальных, электронных и иных технических средств надзора и контроля; при этом предоставить суду право самому устанавливать необходимость применения данных средств в отношении того или иного осужденного с учетом особенностей его личности и обстоятельств совершения преступления.
Ключевые слова: мера уголовно-правового воздействия, система наказаний, осужденный, ограничение свободы, условное осуждение, принудительные меры воспитательного воздействия, технические средства, надзор и контроль.
Прогрессивным шагом в развитии российского законодательства является активизация процессов по совершенствованию системы мер уголовно-правового воздействия, в том числе путем включения в него норм, способствующих расширению практики применения наказаний, не связанных с изоляцией осужденного от общества. К таким видам уголовных наказаний относится и ограничение свободы.
До декабря 2009 г. ограничение свободы заключалось в содержании совершеннолетнего осужденного в исправительном центре без изоляции от общества в условиях осуществления за ним надзора со стороны администрации учреждения. С принятием Федерального закона от 27 декабря 2009 г. № 377-ФЭ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с введением в действие положений
© Звонов А. В., Соколова О. В., 2015
Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации о наказании в виде ограничения свободы» суть ограничений и положение осужденного изменились: исключено требование по пребыванию в специальном учреждении, исполнение наказания возложено на уголовно-исполнительную инспекцию по месту жительства осужденного.
В литературе появились идеи о существенном уменьшении карательного потенциала этого вида наказания. Например, по мнению Р. С. Рыжова, в качестве признаков, указывающих «на снижение степени строгости рассматриваемого вида наказания». выступают: 1) установление в ч. 2 ст. 53 УК РФ положения о назначении ограничения свободы как основного наказания только за преступления небольшой и средней тяжести; 2) «новая пропорция для замены ограничения свободы на лишение свободы» в случае уклонения от отбывания наказания (один день лишения свободы за два дня ограничения свободы - ч. 5 ст. 53 УК РФ в редакции 2011 г., вместо одного дня согласно первоначальной редакции ч. 4 ст. 53 УК РФ) [8, с. 83].
Нововведения получили в скором времени отклик в научной среде. Были высказаны следующие предложения: 1) исключить ограничение свободы из числа уголовных наказаний; 2) изменить место его расположения в перечне ст. 44 УК РФ; 3) расширить в ч. 1 ст. 53 УК РФ перечень ограничений применительно к осужденному.
Согласно первому из указанных предложений исключение ограничения свободы из ст. 44 УК РФ [3] связано с его сближением с иными мерами уголовно-правового воздействия: условным осуждением [6, с. 12], принудительными мерами воспитательного воздействия [2, с. 94].
Статистика различных судов свидетельствует о том, что ограничение свободы применяется достаточно редко - в отношении 1,5-2,5 % осужденных, но ученые не отрицают эффективности данного вида наказания, в том числе для несовершеннолетних [4, с. 30]. Анализ судебной практики свидетельствует о постепенном формировании опыта применения данного наказания в отношении различных категорий лиц.
В качестве примера приведем приговор Кине-шемского городского суда Ивановской области по факту неправомерного завладения автомобилем без цели хищения несовершеннолетним М. Суд признал М. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 166 УК РФ, и назначил ему наказание в виде ограничения свободы сроком на 1 год. В период отбывания наказания в соответствии со ст. 53 УК РФ осужденному М. были уста-
новлены следующие ограничения: не выезжать за пределы территории городского округа Кинешма Ивановской области, не изменять места жительства без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденным наказания, являться в этот орган один раз в месяц для регистрации в установленный этим органом день, не выходить из квартиры в период с 22 до 6 часов следующего дня [10].
Нельзя согласиться с утверждением, что ограничение свободы как вид наказания не имеет своей специфики и самостоятельности по сравнению с иными мерами уголовно-правового воздействия. Мы поддержаваем тех исследователей, которые выявляют различия ограничения свободы и условного осуждения, а также принудительной меры воспитательного воздействия (п. «г» ч. 1 ст. 90 УК РФ), в частности, их правовой природы и уголовно-правовых последствий. Приведем ряд обоснований своей позиции.
Во-первых, законодатель устанавливает более четкий порядок наложения ограничений на поведение осужденного. Например, при назначении наказания суд в обязательном порядке должен установить осужденному ограничения на изменение места жительства или пребывания без согласия специализированного государственного органа, а также на выезд за пределы территории соответствующего муниципального образования (ч. 1 ст. 53 УК РФ).
Во-вторых, уголовное и уголовно-исполнительное законодательство определяет понятие и последствия злостного уклонения от отбывания ограничения свободы. Согласно ч. 5 ст. 53 УК РФ возможна замена ограничения свободы лишением свободы. Данное положение неприменимо к тем категориям несовершеннолетних осужденных, которым в соответствии с ч. 6 ст. 88 УК РФ не может быть назначено наказание в виде лишения свободы, -п. 24 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 1 февраля 2011 г. № 1 [7]. Однако если злостность уклонения была связана с отсутствием лица без уважительных причин по месту жительства в течение определенного времени, то данный срок не засчитывается ему в срок отбывания наказания (ч. 3 ст. 49 УИК РФ).
В-третьих, суд возлагает на осужденного обязанность являться в уголовно-исполнительную инспекцию от одного до четырех раз в месяц для регистрации (ч. 1 ст. 53 УИК РФ), а для обеспечения надзора, предупреждения преступлений и в целях получения необходимой информации о поведении осужденных уголовно-исполнительные инспекции вправе использовать аудиовизуальные, электрон-
ные и иные технические средства надзора и контроля (ч. 1 ст. 60 УИК РФ).
В-четвертых, в случае уклонения от отбывания ограничения свободы как дополнительного наказания виновный привлекается к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 314 УК РФ.
Остановимся на другой точке зрения, высказываемой в литературе, о необходимости изменения места расположения наказания в виде ограничения свободы в перечне ст. 44 УК РФ.
Из рассуждений Г. К. Буранова следует, что ограничение свободы по своему карательному потенциалу мягче, чем исправительные, обязательные работы, а также лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью. Автор отмечает: при отбывании исправительных работ осужденный ограничивается в трудовых правах, принуждается быть на рабочем месте, не располагает своим свободным временем; при обязательных работах моральные страдания, временные и физические затраты явно важнее стеснений в формировании распорядка дня и маршрутов передвижений при ограничении свободы. Потеря работы, карьеры при лишении права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью обусловливает, как правило, утрату привычного заработка, образа жизни, круга общения, смысла образования и квалификации, возникают существенные моральные переживания, что вряд ли соотносимо с правоог-раничениями наказания в виде ограничения свободы [2, с. 92, 96]. В связи с изложенным автор предлагает возвратиться к предшествующей редакции норм УК РФ об ограничении свободы. Только в этом случае оно как наказание обретет свою оригинальность, самостоятельность и бесколлизионность в реализации. На сегодняшний день это предложение потеряло свою актуальность в связи с включением в УК РФ нового вида наказания - принудительных работ, отбывание которых предполагается в исправительных центрах.
По мнению Р. С. Рыжова, ограничение свободы необходимо расположить в системе уголовных наказаний на втором месте, то есть после штрафа. В качестве одного из аргументов автор указывает, например, что ограничение свободы может назначаться в качестве не только основного наказания, но и дополнительного. Следовательно, законодатель относит его к той группе наказаний, которые стоят в начале лестницы наказаний, - к штрафу, лишению права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью [8, с. 83]. При определении места расположения того или иного наказания ст. 44 УК РФ необходи-
мо учитывать его правовую природу как основного наказания, а не дополнительного, выполняющего компенсаторную функцию.
А. И. Чучаев полагает, что изменение содержания ограничения свободы, которое теперь во многом утратило свой карательный потенциал, явно не соответствует его седьмому месту в шкале наказаний. Скорее всего, его следует поставить на четвертое место перед обязательными работами [11].
Согласиться с мнением ученых однозначно нельзя. В качестве доводов предлагаем обратиться к следующим положениям уголовного законодательства.
Во-первых, согласно ч. 1 ст. 50 УК РФ исправительные работы назначаются осужденному, имеющему основное место работы и не имеющему его. Осужденный, официально трудоустроенный до осуждения, будет отбывать исправительные работы по основному месту работы. Следовательно, уголовно-исполнительная инспекция в этом случае не вторгается в свободу осужденного по самостоятельному выбору профессиональной функции. Карательный элемент наказания - удержание в доход государства определенного процента заработка -сближает данную разновидность исправительных работ со штрафом. В свою очередь, ограничение свободы затрагивает такое конституционное право человека, как свобода передвижения, что, на наш взгляд, весомее, чем имущественные потери.
Во-вторых, с учетом положения ч. 1 ст. 71 УК РФ 240 часов обязательных работ соответствуют 1 месяцу лишения свободы или принудительных работ, 2 месяцам ограничения свободы, 3 месяцам исправительных работ или ограничения по военной службе (ч. 2 ст. 72 УК РФ). Исходя из этого можно выявить следующее соотношение: максимальное время отбывания обязательных работ (480 часов) равняется 4 месяцам ограничения свободы, которое, в свою очередь, может быть назначено в качестве основного наказания от 2 месяцев до 4 лет (ч. 2 ст. 53 УК РФ).
В-третьих, сопоставляя ограничение свободы и исправительные работы, отметим, что в случае злостного уклонения от отбывания наказания 2 дня ограничения свободы приравниваются к 1 дню лишения свободы. В то время как при замене исправительных работ используется иное правило: 1 день лишения свободы соответствует 3 дням исправительных работ. Следовательно, по мнению законодателя, ограничение свободы - это более суровое наказание. Нельзя также забывать и о сроке наказания - исправительные работы могут быть назначены на срок до 2 лет, в то время как осужденный к ограничению свободы может находиться
под надзором уголовно-исполнительной инспекции и соблюдать все назначенные ему ограничения до 4 лет. В связи с изложенным следует отметить высказывание Г. К. Буранова, полагающего, что законодатель не пользуется этим положением в полной мере: ресурсы ограничения свободы применительно к простым составам не исчерпаны, имеют среднее значение (оно предусматривается на срок до 2 лет при максимальном 4 года) и могут быть полностью реализованы применительно к квалифицированным составам [2, с. 92].
Остановимся на третьем подходе, согласно которому предлагается пересмотреть перечень ограничений, назначаемых осужденному в рамках ч. 1 ст. 53 УК РФ.
Р. С. Зайнутдинов высказывает мысль о том, что «сравнение ограничения свободы по тяжести с такими наказаниями, как обязательные работы и исправительные работы, несколько некорректно. Так, в ст. 44 УК РФ ограничение свободы в перечне видов наказания стоит на седьмом месте после ограничения по военной службе, далее следуют принудительные работы, которые по своему содержанию являются более строгими. Для того чтобы убедиться, находится ли ограничение свободы «на своем месте», следовало бы сравнить его с ограничением по военной службе, но сравнение теряет смысл по той лишь причине, что ограничение свободы как уголовное наказание предусмотрено только для военнослужащих. Принудительные работы значительно строже, чем ограничение свободы, поэтому можно сделать вывод о том, что по степени тяжести в перечне видов наказаний ограничение свободы занимает соответствующее место» [4, с. 281-282].
А. Н. Тарбагаев, настаивая на исключении ситуаций, допускающих дублирование законодательного регулирования и конкуренцию между условным осуждением и ограничением свободы, полагает, что нужно расширить перечень обязанностей, ограничений и запретов, предусмотренных ст. 53 УК РФ: установить обязанность осужденного подчиняться использованию в отношении его технических средств надзора и контроля. Реальное применение технических средств, создающих определенные неудобства в обычной человеческой жизни, увеличивает, по мнению ученого, карательное содержание наказания [9, с. 80].
Согласно действующему законодательству исполнительный орган вправе выбирать, в отношении кого он будет использовать технические средства надзора. На сегодняшний день это один из способов обеспечения надзора за осужденным (ч. 1 ст. 60 УИК РФ). При этом использование технических средств не
только положительно влияет на организацию работы уголовно-исполнительной инспекции, но и придает больший карательный эффект ограничению свободы. Их потенциал задействован недостаточно в правоприменительной практике. Идея о закреплении в уголовном законодательстве еще одного ограничения, а именно положения, согласно которому осужденный не может отказаться от использования в отношении его аудиовизуальных, электронных и иных технических средств надзора и контроля, кажется нам также разумной [5, с. 46]. Возникает иной вопрос: ограничение, накладываемое судом, должно быть обязательным или альтернативным, факультативным запретом, содержащимся также в ч. 1 ст. 53 УК РФ? Если анализировать судебную практику, то, скорее всего, более оптимальным будет второй вариант: возможность (а не обязанность) установления судом подобного ограничения с учетом всех материалов дела.
Так, в отношении осужденного к 6 месяцам ограничения свободы Т. за совершенное им преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 119 УК РФ, начальником филиала УИИ УФСИН России по Ивановской области было направлено мировому судье судебного участка № 3 г. Кинешма представление о замене ограничения свободы лишением свободы ввиду неисполнения осужденным требований ч. 4 ст. 58 УИК РФ. Постановлением мирового судьи судебного участка № 3 от 25 июля 2012 г. в удовлетворении представления о замене ограничения свободы лишением свободы осужденному Т. было отказано. Свой отказ судья обосновал тем, что согласно требованиям ст. 60 УИК РФ уголовно-исполнительная инспекция не обязана, а вправе использовать аудиовизуальные, электронные и иные технические средства надзора и контроля. Исходя из материалов дела, характеризующих личность осужденного как пенсионера и инвалида 2-й группы, имеющего единственное место жительства, не утратившего родственных связей, судья по своему внутреннему убеждению признал нецелесообразным применение средств контроля и надзора [1].
На наш взгляд, содержание различных уголовно-правовых норм подчеркивает, что законодатель вполне четко определяет место расположения наказания в виде ограничения свободы как наказания более строгого, чем исправительные, обязательные работы, лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью. Это проявляется в ограничении конституционных прав осужденного лица, длительном сроке пребывания в статусе осужденного, уголовно-правовых последствиях злостного уклонения от ограничения свободы.
Законодателю следует обратить внимание на карательный потенциал данного наказания: 1) рационально использовать при построении санкций основных и квалифицированных составов срок данного вида наказания (до 4 лет ограничения свободы); 2) рассмотреть вопрос о возможности расширения перечня ограничений ст. 53 УК РФ за счет упоминания о недопустимости отказа осуж-
денного от использования в отношении его аудиовизуальных, электронных и иных технических средств надзора и контроля; предоставить суду право самому устанавливать необходимость применения данных средств в отношении того или иного осужденного с учетом особенностей его личности и обстоятельств совершения преступления.
Список литературы
1. Архив ФКУ УИИ УФСИН России по Ивановской облости за 2012 г. Дело № 38/12.
2. Буранов Г. К. Проблемы применения уголовно-правовых норм о наказании в виде ограничения свободы // Вестник Волжского университета имени В. Н. Татащева. 2010. № 74. С. 91-96.
3. Верина Г. Ограничение свободы как вид уголовного наказания в свете законодательных новелл // Уголовное право. 2010. № 5. С. 8-10.
4. Зайнутдинов Р. С. Ограничение свободы: уголовно-правовые и уголовно-исполнительные аспекты // Вестник Кемеровского государственного университета. 2014. № 4. Т. 3. С. 280-284.
5. Звонов А. В., Князева А. А., Соколова О. В. Исполнение и отбывание наказания в виде ограничения свободы : учебное пособие. Владимир, 2014. 80 с.
6. Лаптев С. А. Условное осуждение или ограничение свободы // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2013. № 1. С. 12-18.
7. О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних : постановление Пленума Верховного Суда Рос. Федерации от 1 февр. 2011 г. № 1 // Рос. газ. 2011. 11 февр.
8. Рыжов Р. С. Ограничение свободы и его место в системе уголовных наказаний // Человек: преступление и наказание. 2010. № 1. С. 81-84.
9. Тарбагаев А. Н. Проблемы эффективности системы наказаний в российском уголовном праве // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. 2014. № 4. С. 75-82.
10. Архив Кинешемского городского суда Ивановской области за 2012 г. Уголовное дело № 1-72/2012.
11. Уголовно-правовое воздействие : монография / Г. А. Есаков [и др.] ; под ред. А. И. Рарога. М., 2012. 288 с.
ANDREI VIKTOROVICH ZVONOV,
phd in law, doctoral candidate, preparation of the research and educational personnel department
(Academy of the FPS of Russia), e-mail: zvonov_av@mail.ru; OLGA VLADIMIROVNA SOKOLOVA, phd in law, deputy chief, faculty of law (Ivanovo state university), e-mail: olgasokolova.067@mail.ru
OF THE PLACE OF CUSTODIAL RESTRAINTIN THE SCOPE OF MEASURES IN THE CRIMINAL LAW
Annotation: introduced in 2009, changes in criminal and criminally-the Executive legislation of destination, the enforcement and serving of restriction of freedom, has resulted in a serious scientific discussion about a reduction of the punitive potential of this form of punishment. the expressedIdeas are summarized in the following proposals: 1) elimanate the custodial restraint from criminal punishment because of its convergence with the legal origin of conditional sentence, 2) change the location of custodial restraint in article 44 of the Criminal code of Russian Federation (the criminal code), 3) increase in part 1 of article 53 of the criminal code of the
© Zvonov A. V., Sokolova O. V., 2015
Russian Federation the list of limitations imposed on the convicted, 4) return to previous version the custodial restraint with punishment serving in correctional facility.
The most balanced approach to the retention of the conditional sentence of the status of an independent criminal punishment, the location of which is defined by the legislator. The content of the various criminal law emphasizes that the legislature quite clearly defines the location of conditional sentence as severe punishment than corrective works, obligatory works, deprivation of the right to occupy certain positions or engage in certain activities. It is manifested: in the limit of a number of constitutional rights of the convicted person, the long term status of the convict, in criminal-legal consequences of willful evasion of conditional sentence.
The legislator should pay attention to the potential of this punitive punishment: 1) rationally use in the construction of major sanctions and qualified compositions of the term of this punishment; 1) consider the possibility of expanding the list of restrictions Art. 53 of the Criminal Code of the Russian Federation at the expense of non-mention of the failure of the convicted person from being used against him audiovisual, electronic or other technical means of surveillance and control; at the same time to provide the court to establish the necessity of the use of these means in relation to a convicted person considering his personality and the circumstances of the crime.
Key words: measure of criminal law, the system of penalties, convicted, restriction of liberty, probation, forced mea sures of educational in fluence, equipment, supervision and control.
References
1. Arhiv FKU UII UFSIN Rossii po Ivan. obl. za 2012 g. Delo № 38/12 [Archive of federal state institution «Criminal and Executive Inspectorate of OFPS of Russia for the Ivanovo Region» for 2012. Case No. 38/12]. Unpublished.
2. Buranov G. K. Problemy primenenija ugolovno-pravovyh norm o nakazanii v vide ogranichenija svobody [Problems of application of criminal law for the punishment in the form of restrictions on freedom]. Vestnik Volzhskogo uni-versiteta imeni V. N. Tatashheva - Herald of the Volga University of V. N. Tataschev, 2010, no. 74, pp. 91-96.
3. Verina G. Ogranichenie svobody kak vid ugolovnogo nakazanija v svete zakonodatel'nyh novell [Restrictions on freedom of as a form of criminal punishment in the light of legislative developments]. Ugolovnoe pravo -Criminal Law, 2010, no. 5, pp. 8-10.
4. Zajnutdinov R. S. Ogranichenie svobody : ugolovno-pravovye i ugolovno-ispolnitel'nye aspekty [Restriction of freedom: criminal law and criminal-executive aspects]. Vestnik Kemerovskogo gosudarstvennogo uni-versiteta - Herald of Kemerovo State University, 2014, no. 4, Vol. 3, pp. 280-284.
5. Zvonov A. V., Knjazeva A. A., Sokolova O. V. Ispolnenie i otbyvanie nakazanija v vide ogranichenija svobody [Execution and serving of punishment in the form of restriction of liberty]. Vladimir, 2014. 80 p.
6. Laptev S. A. Uslovnoe osuzhdenie ili ogranichenie svobody [Probation or restriction of freedom]. Ugolovno-ispolnitel'naja sistema: pravo, jekonomika, upravlenie - Penal system: law, economics, management, 2013, no. 1, pp. 12-18.
7. Postanovlenie Plenuma Verhovnogo Suda RF ot 1 fevralja 2011 g. № 1 «O sudebnoj praktike primenenija zakonodatel'stva, reglamentirujushhego osobennosti ugolovnoj otvetstvennosti i nakazanija nesovershennolet-nih» [The Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation from February 1st, 2011, No. 1 «On judicial practice of application of legislation regulating the peculiarities of criminal liability and punishment of minors»]. Rossiiskaja gazeta - Russian newspaper, 2011, 11 February.
8. Ryzhov R. S. Ogranichenie svobody i ego mesto v sisteme ugolovnyh nakazanija [Restriction of freedom and its place in the system of criminal punishment]. Chelovek : prestuplenie i nakazanie - Man: crime and punishment, 2010, no. 1, pp. 81-84.
9. Tarbagaev A. N. Problemy jeffektivnosti sistemy nakazanij v rossijskom ugolovnom prave [The problem of the effectiveness of the system of punishments in Russian criminal law]. Kriminologicheskij zhurnal Ba-jkal'skogo gosudarstvennogo universiteta jekonomiki i prava - Criminology journal of Baikal State University of Economics and Law, 2014, no. 4, pp. 75-82.
10. Arhiv Kineshemskogo gorodskogo suda Ivanovskoj oblasti za 2012 g. Ugolovnoe delo № 1-72/2012 [Archive of Kineshma's city court of Ivanovo region for 2012. Criminal case No. 1-72/2012 ]. Unpublished.
11. Ugolovno-pravovoe vozdejstvie [Criminal influence]. G. A. Esakov [and others]. Under the editorship of A. I. Rarog. Moscow, 2012. 288 p.
