CC BY
74
Н. М. Морозова
О ЛИЦАХ, ЛИШЕННЫХ ИЗБИРАТЕЛЬНЫХ ПРАВ ПО РЕЛИГИОЗНЫМ МОТИВАМ НА ТЕРРИТОРИИ МОРДОВИИ: МАТЕРИАЛЫ ЛИЧНЫХ ДЕЛ 1918-1936 гг.
Проблема лишения избирательных прав граждан РСФСР (с 1922 г. - СССР) в 1920-30-х гг., являясь самостоятельной темой исследования, дает возможность раскрыть не только закономерности становления и эволюции дискриминационной политики, направленной на ликвидацию ряда социальных категорий, но и показать социально-демографические характеристики самих лиц, лишенных избирательных прав («лишенцев»).
Законодательство в сфере лишения избирательных прав зародилось во время становления Советской республики. Основное отражение оно получило в Конституции РСФСР 1918 г., где были обозначены группы населения, которые не имели права избирать и быть избранными в Советы. Согласно ст. 65, к ним были отнесены:
«а) лица, прибегающие к наемному труду с целью извлечения прибыли;
б) лица, живущие на нетрудовой доход, как-то: проценты с капитала, доходы с предприятий, поступления с имущества и т.п.;
в) частные торговцы, торговые и коммерческие посредники;
г) монахи и духовные служители церквей и религиозных культов;
д) служащие и агенты бывшей полиции, особого корпуса жандармов и охранных отделений, а также члены царствовавшего в России дома;
е) лица, признанные в установленном порядке душевнобольными или умалишенными, а равно лица, состоящие под опекой;
ж) лица, осужденные за преступления на срок, установленный законом или судебным приговором»1.
Для исследования социального портрета «лишенцев» важно правильно определить исторические источники и методы их обработки, позволяющие показать наиболее характерные признаки лиц, лишенных избирательных прав в 19181936 гг. Ценные исторические документы, позволяющие воссоздать социальный облик огромного слоя неполноправных членов советского государства, содержатся в личных делах «лишенцев». Такие дела находятся в Р-425 фонде (Отдел крестьянских жалоб при Мордовском областном исполнительном комитете) Цен-
трального государственного архива Республики Мордовия. В личных делах сосредоточены разнообразные документы, предметом которых является личность лишенного избирательных прав.
Анализ личных дел позволяет говорить, что формировались они в период с 1925 г. до выхода в свет Конституции СССР 1936 г., согласно которой «кулачество как класс» было ликвидировано, поэтому все «лишенцы» были восстановлены в избирательных правах (кроме тех, кто был лишен прав по суду и умалишенных)»2.
Материалы личных дел представляют собой сложный информационный комплекс. Документы, содержащиеся в личных делах, можно подразделить на три группы: личные документы «лишенцев», сопроводительные документы и документы избирательных комиссий.
К личным документам «лишенцев» относятся: ходатайства пострадавших граждан о восстановлении в избирательных правах и жалобы на неправильное лишение, различные анкеты и социально-экономические характеристики, заполнявшиеся в избирательных комиссиях или самими «лишенцами», или их родственниками, или членами комиссии со слов заявителя, или по данным именных списков «лишенцев».
К сопроводительным или сопутствующим относятся те материалы, которыми «лишенец» документально подтверждал подаваемые сведения (характеристики с мест работы или учебы, социально-экономические характеристики сельских советов и колхозов, справки из финансовых органов о выборке патентов на торговлю, трудовые книжки, справки о состоянии здоровья, копии свидетельств о расторжении брака, описи имущества, составлявшиеся при раскулачивании, справки о составе семьи, патенты на право торговли, сведения об уплате промыслового и подоходного налогов, трудовые договоры, профсоюзные билеты и др.).
Документы избирательных комиссий отражают ход и этапы рассмотрения жалобы (ходатайства) лишенного избирательных прав и включают в себя материалы, составленные избирательными комиссиями разного уровня (сельскими, городскими, волостными, уездными, районными, окружной, областной, всесоюзной).
Можно выделить несколько характерных особенностей всего комплекса документов личных дел. Во-первых, сведения, содержащиеся в документах, разнообразны по содержанию, способам изложения и оформления, то есть не имеют единого образца. Во-вторых, крайне неоднородный состав личных дел по объему и видам документов. Так, по некоторым материалам можно проследить весь жизненный путь лишенного избирательных прав, по другим - лишь заключительные решения избирательных комиссий. Такая разница в комплектации личных дел документами зависела от нескольких обстоятельств. Прежде всего, на это влияло желание самого «лишенца» доказать свое трудовое прошлое и лояльность к советской власти. Имела также значение степень желания избирательной комиссии разобраться в ситуации, а также сама процедура рассмотрения жалоб на основаниях инструкций советских органов. Из-за подобного ведения дел существует большая фрагментарность в сведениях о некоторых сторонах жизнедеятельности «лишенца». В-третьих, логика и условия формирования дел «лишенцев» привели к тому, что сведения в них обладают разной, иногда противоположной направленностью. Они могут повторять и дополнять друг друга или противоречить друг другу. Выяснить, какие документы более достоверны, а какие менее, - очень трудно, так как все они содержат (в той или иной мере) информацию субъективного характера.
Несмотря на эти особенности, комплекс личных дел вполне можно использовать как исторический источник при составлении социального портрета «лишенцев» мордовского края.
Личные дела указанного фонда представляют все категории лиц, лишенных избирательных прав согласно Конституции РСФСР, кроме «душевнобольных и умалишенных и состоящих под опекой, признанных таковыми в установленном порядке». Исследуем социальную группу лиц, лишенных избирательных прав за связь с религиозным культом.
В 1920 - первой половине 1930-х гг. категория «служителей религиозного культа» была довольно многочисленной. В 1925-1926 гг. в целом по стране она являлась второй после «торговцев» и составляла 21,2 %. Позже ее доля сокращалась (хотя численность увеличивалась): в 1927 г. - до 10,2 %, в 1929 г. - до 9,3 % и в 1931 г. - до 7,6 %»3. В мордовском крае доля лишенных прав по религиозным мотивам в 1927 г. была несколько ниже, чем по стране и РСФСР и составляла 10 %. В 1929 г. этот показатель стал выше среднего по СССР (9,4 %)4, а в 1931 г. разница с общесоюзными показателями еще существеннее (10,1 %)5.
Наше исследование социального портрета лишенных избирательных прав за связь с религиозным культом проводилось по выборке, полученной серийным отбором районов с последующим включением в базу данных всех «лишенцев» из отобранных районов. Для изучения поставленной проблемы нами были изучены четыре типичные для мордовского края в социально-экономическом аспекте района (Ардатовский, Ичалковский, Краснослободский, Торбеевский), каждый из которых административно принадлежал одной из четырех губерний, впоследствии частично вошедших в состав Мордовии. Всего было обработано 1247 дел. Указанный массив личных дел «лишенцев» явился источником для составления базы данных и расчетов.
Для исследования этих материалов была выбрана реляционная модель данных, реализованная в СУБД Access. Система управления базами данных Access (СУБД Access) входит в стандартный набор прикладных программ пакета Microsoft Office. Эта СУБД, наиболее распространенная в работах историков в последнее десятилетие, удобна в процессе хранения, управления и поиска информации, выполнения запросов и представления данных в графическом режиме.
В результате были получены данные на 1092 «лишенца». Категория лишенных по ст. 65, п. «г» Конституции РСФСР 1918 г. составила 7,1 % (78 человек)»6. При этом необходимо отметить, что личные дела, как правило, заводились по факту ходатайства о восстановлении в правах, в связи с чем указанное количество «лишенцев» нельзя оценивать как абсолютную цифру лишенных по данной категории.
Распределение «лишенцев» по должностям, занимаемым в церкви, представлено в таблице 1. Наиболее многочисленные группы, как видно из таблицы, составляют члены семей, монашествующие и псаломщики.
Основная часть (56,4 %) была лишена избирательных прав непосредственно за связь с религиозным культом и 43,6 % - как члены семей таковых. Из общего числа «лишенцев» 54,0 % мужчины и 46,0 % - женщины, причем почти половина последних - жены и дочери служителей церкви. Немногим больше половины -это монахини, которые по своему семейному положению были либо одинокими, никогда не выходившими замуж, либо вдовами. В этом их отличие от мужчин,
которые содержали свои семьи и были их главами. В то же время необходимо отметить, что сведения о семье и семейном положении просителей присутствуют примерно в половине личных дел, в связи с чем анализ состава семьи проводить достаточно сложно. Информация о семье присутствует в заявлении, если проситель обременен семьей, которую необходимо было содержать, либо если сведения касаются родственников, социальное положение которых «лишенец» рассматривал как дополнительную причину для своего восстановления (учитель, служил в Красной армии и т.п.).
Таблица 1
Должности, занимаемые в церкви лицами, лишенными избирательных прав за связь с религиозным культом, %
Православный священник, поп 6,4
Дьякон 1,3
Монашка 21,8
Псаломщик 16,7
Председатель, член церковного совета 5,0
Руководитель старообрядческого культа 2,6
Мусульманский священнослужитель (мулла) 1,3
Знахарство, связанное с религией 1,3
Член семьи служителя религиозного культа 43,6
Указанная категория почти наполовину состояла из представителей Торбеев-ского района (44,9 %). В Краснослободском районе родились 26,9 %. Менее всего представителей Ичалковского (15,4 %) и (12,8 %) Ардатовского районов. По национальному составу «служители религиозного культа» подобны другим категориям «лишенцев». Преобладали русские - 55,1 %. Доля мордовского населения -35,9 %. Национальность остальных неизвестна.
Служителей религиозного культа стали лишать избирательных прав с 1918 г. Однако одной из самых «продуктивных» оказалась избирательная кампания 1926 г. (в это время лишено 10,3 %), что было следствием политики свертывания нэпа -ужесточения нажима в экономической и политической сферах. В 1927 г. было лишено 3,8 %, в 1928 г. - 2,6 %, в 1929 - 5,1 %. Пиком явился 1930 год. Доля лишенных в эту избирательную кампанию составила 19,2 %, что связано с квалифи-
„ 7
кацией служителей церкви как «врагов народа» и приравниванием их к кулакам» . В последующие годы число лиц, лишаемых за службу в религиозном культе, заметно пошло на спад. Во время избирательной кампании 1934 г. было зафиксировано наименьшее в сравнении с предыдущими число лишений - 1,3%.
Что касается возраста «лишенцев», то, учитывая отсутствие данных по этому показателю более чем в половине дел, наиболее распространены здесь представители среднего и старшего поколений, убеждения которых сформировались задолго до революции. Так, доля 31-40-летних равна 11,5 %, 41-50-летних и 51-60-летних - по 10,3 %. Из молодого поколения (18-30 лет) - 7,7 %. Активная антирелигиозная агитация большевистской власти, вероятно, достигла своей цели. Несмотря на присущие деревне традиционализм и консерватизм, молодежь сельской местности делала осознанный выбор, отказываясь работать в церкви. Наименьшее
количество представляли те, чей возраст на момент лишения был выше 70 лет (их доля - 1,3 %).
По уровню образования представители изучаемой группы выделялись на фоне всех остальных категорий. Несмотря на то, что сведения об образовании свя-щенно-церковнослужителей и членов их семей имеются не у всех, это все же самая грамотная категория (46,2 % «лишенцев» указали, что они грамотны). Со средним образованием были только священники, при этом никто из них не заканчивал духовную семинарию; как правило, образование они получали в сельской школе. Реже встречались выпускники школ II ступени, городской гимназии и училищ. Один из бывших священников указал, что обучался в Московской школе прапорщиков. И лишь 1,3 % указали, что были неграмотны (это была «знахарка, связанная с религией»).
Материалы личных дел позволяют рассмотреть вопрос о социальной принадлежности «лишенцев». Сведения об этом имеются как в заявлениях, так и в сопроводительных документах (справках, характеристиках). В 43,6 % дел информация по указанному показателю отсутствует. В основном это дела, содержащие минимум документов, по ним было отказано в восстановлении в правах.
Таблица 2 демонстрирует данные о социальной принадлежности «лишенцев». Треть их составляли выходцы из крестьянских семей, что соответствует месту проживания (основная часть лишенных избирательных прав проживала в сельской местности). Кроме того, это единственная из всех изученных категорий, где есть представители дореволюционного привилегированного сословия - духовенства, что неудивительно, поскольку служба в церкви характеризовалась семейной преемственностью среди мужчин. Впрочем, собственно к духовенству по происхождению относились лишь 17,9 % лиц этой категории. 2,6 % были представлены бывшим сословием «помещики» и 1,3 % - выходцами из рабочих семей.
Таблица 2
Бывшее сословие лиц, лишенных избирательных прав, %
Из духовенства 17,9
Из крестьян 33,3
Из помещиков 2,6
Из рабочих 1,3
Неизвестно 43,6
Документальные материалы позволяют выяснить социальную принадлежность «лишенцев» как до 1917 г., так и на момент подачи заявления. До 1917 г. для многих священно-церковнослужителей занятие этим видом деятельности не было основным: так, только 24,0 % из них служили в религиозном культе. Это были в основном монахини, отданные в детстве в монастыри, а после их закрытия в начале 20-х гг., вернувшиеся к мирской жизни.
После революции 1917 г. число служителей религиозного культа увеличилось лишь до 24,4 %, что произошло в основном за счет пополнения штата псаломщиков. В то же время многие из служителей религиозного культа сменили вид своей деятельности. Часть монахинь стала работать сестрами милосердия в больницах. Некоторые священники и псаломщики (15,4 %) увеличили число госслу-
жащих. Отдельные представители стали занимать выборные должности (член волостного исполкома и сельского совета и др.). Несколько сократилось (до 14,1 %) число тех, кто занимался крестьянским трудом.
Чем же мотивировалась их служба в церкви, если учесть, что для многих церковнослужителей (особенно для псаломщиков) занятие этим видом деятельности не было основным. Информация, содержащаяся в заявлениях «лишенцев», может быть недостоверной, поскольку целью просителя было добиться восстановления в избирательных правах. Заявители (чаще всего псаломщики) в основном указывают в качестве побудительного мотива - необходимость прокормить семью, так как средств от занятия крестьянским трудом не хватало. Типичным примером может быть личное дело В. М. С., уроженца села Кученяево Ардатовского района, 1901 г.р., лишенного избирательных прав, как псаломщика. Из документов следует, что он выходец из крестьянской семьи и до 1927 г. занимался только крестьянством (хозяйство было середняцким). С 1920 по 1924 г. служил в рядах РККА в «Караульной роте» при Сызранском уездном военкомате. В период с 1924 по 1926 г. состоял членом профсоюза. В 1927 г. поступил на службу в местную церковь псаломщиком, «не оставив при этом занятия крестьянским трудом». В результате попал под волну репрессий служителей религиозного культа и был лишен избирательных прав8.
Лишение же избирательных прав вносило коррективы в их трудовую деятельность. С этого момента их жизнь редко представлена документами, и потому у 65,4 % социальное положение после лишения их избирательных прав неизвестно. Из тех, у кого имеются документные данные об изменении их деятельности, верными религиозному культу остались лишь 1,3 %. Многие женщины стали зарабатывать себе на жизнь, устраиваясь на различные наемные работы (12,8 %). Большое количество людей смогли устроиться работать на заводы (10,3 %). Вступило в колхозы - 1,3 %. Как правило, ходатайствующие о возврате прав голоса оставили службу в церкви.
В связи со сложными отношениями между церковью и государством, а также со своим бесправным положением в обществе, священно-церковнослужители нередко отрекались от взглядов. Нередко ходатайствующие о восстановлении в правах в попытке выжить и «занять место под солнцем» стали «разоблачать» деятельность церкви. Так, священник Т. П. Н., служивший в одной из церквей Красносло-бодского района, в своем заявлении с просьбой о восстановлении в избирательных правах от 15 августа 1935 г. писал: «В 30-м году я не только отказался от служения культу, но и снял с себя поповское звание и порвал всякую связь и общение с религиозным дурманом по убеждению. ... Я стал честно вести антирелигиозную пропаганду..., через печать выявил свой взгляд на религиозный обман и мракобесие, на роль попов, призывал связанных узами религии и служителей оставить мракобесие и паразитство.»9.
Каковы же были результаты прошений «лишенцев»? К восстановлению служителей религиозного культа в правах власти относились крайне настороженно, и положительные решения в отношении их принимались чрезвычайно неохотно. Как свидетельствуют материалы личных дел, только 25,6 % подавших заявление были восстановлены в избирательных правах, 73,1 % - получили отказ, в 1,3 % случаев нет указания на исход дела.
Восстановлены в правах были преимущественно следующие группы служителей религиозного культа: проходившие в списках как «монахини», на проверку оказавшиеся «просто старыми девами», и члены церковного совета. В то же время большинство восстановленных - это преимущественно члены семей священников, псаломщиков и дьяконов (72,2 %).
Примечания
1 Конституция (Основной Закон) РСФСР, принятая V Всероссийским съездом Советов 10 июля 1918 г. // СУ РСФСР. 1918. № 51. Ст. 65.
2 Кукушкин, Ю. С. Очерк истории Советской Конституции / Ю. С. Кукушкин, О. И. Чистяков. 2-е изд., доп. М., 1987. - С. 106.
3 ГАРФ. Ф. 3316. Оп. 2. Д. 918. Л. 62; Итоги выборов в советы РСФСР в 1930-1931 гг. Стат. сб. М., 1931. - С. 31.
4 ГУ «ЦГА РМ». Ф. Р-149. Оп. 1. Д. 240. Л. 510-648 об.
5 Там же. Ф. Р-238. Оп. 1. Д. 241. Л. 1-3.
6 Здесь и далее подсчеты осуществлены на основе компьютерной обработки.
7 СЗ. СССР. 1929. № 34. Ст. 301; Документы свидетельствуют: из истории деревни накануне и в ходе коллективизации, 1927-1932 гг. / под ред. В. П. Данилова, Н. А. Ивниц-кого. М., 1989. - С. 221-222; Еферина Т. В. Налоговая политика и крестьянское хозяйство в 1920-1930-е годы / Т. В. Еферина, О. И. Марискин, Т. Д. Надькин. Саранск, 1997. -С. 70.
8 ГУ «ЦГА РМ». Ф. Р-425. Оп. 1. Д. 61. Л. 1.
9 Там же. Д. 2713. Л. 3-3 об.
Morozova N. M. People deprived of the electoral rights due to religious motives on the territory of Mordovia: the materials of personal histories of 1918 - 1936
The article describes one of the directions of the discriminatory policy pursued by the Soviet state in 1918 - 1936, notably, the deprivation of the great part of the population of the electoral rights, particularly, due to religious motives.
