CC BY
892
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2015. № 5
А. В. копылов, кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права юридического факультета МГУ*
о легатах и фидеикомиссах в римском частном праве
В статье рассматриваются отношения, связанные с универсальным и сингулярным правопреемством, в наследственном праве Древнего Рима. Автор подробно анализирует историю возникновения и развития институтов легата и фидеикомисса в римском частном праве. В результате исследования делается вывод о том, что в римской юриспруденции, с одной стороны, произошло полное слияние легата с сингулярным фидеикомиссом, а с другой — сближение правового регулирования универсального фидеикомисса с институтом завещания.
Ключевые слова: легат, фидеикомисс, завещание, активная завещательная правоспособность, пассивная завещательная правоспособность, универсальное правопреемство, сингулярное правопреемство.
The article discusses issues related to the universal and singular succession in the inheritance law of Ancient Rome. The author analyzes in detail the history of formation and development of the legate and fideicommissum in the Roman private law. The study concludes that in Roman law, on the one hand, there was a complete merger of the legate with the singularfideicommissum, and on the other — the convergence of legal regulation of the universal fideicommissum to the institution of the will.
Keywords: legate, fideicommissum, testament, active testamentary capacity, passive testamentary capacity, universal succession, singular succession.
В современном наследственном праве применяются принципы как универсального, так и сингулярного правопреемства. Примерами перехода от правообладателя к правопреемнику прав и одновременно прав и обязанностей служат отказы наследодателя в пользу третьих лиц. Следует заметить, что легаты и фидеикомиссы имеют весьма богатую историю в цивилистической науке. Своим существованием они обязаны праву Древнего Рима. Анализу истории возникновения и развития этих институтов в римском частном праве и посвящается данное исследование.
легаты в римском частном праве. Институт легата (legatum) возникает еще в цивильном праве Древнего Рима. Первые упоминания о завещательном отказе можно найти уже в тексте Законов XII таблиц
* AVKopyloff@gmail.com
(Tab. V. 3)1: "Uti legassit super pecunia tutelave suae rei, ita ius esto" — «Как кто распорядится своим имуществом или опекой [на случай смерти], пусть так оно и будет». Под легатом понимается сделанное наследодателем в завещании распоряжение, обязывающее наследника по завещанию предоставить определенный имущественный интерес из наследственной массы в пользу третьего лица. Наследодатель, включивший в свое завещание такое условие, назывался отказодате-лем; наследник по завещанию, обремененный легатом, именовался исполнителем легата, а третье лицо — отказополучателем (легатарием, legatarius). При этом требовалось, чтобы отказодатель обладал активной завещательной правоспособностью (testamenti factio activa), а исполнитель отказа и сам легатарий — testamenti factio passiva, а также способностью приобретать наследство (capacitas) (D. 41.8.7)2. Таким образом, не могли быть отказополучателями следующие категории лиц: во-первых, женщины в случаях, предусмотренных lex Voconia, перегрины, personae incertae и постумы (как не имеющие пассивной завещательной правоспособности); во-вторых, Latini Iuniani, безбрачные и бездетные лица, а также бесчестные женщины (из-за отсутствия capacitas).
По своей правовой природе legatum относился к категории односторонних сделок акцессорного характера, поскольку устанавливался наследодателем только в завещании и мог распространяться только на heredes testamentarii. Возложение завещательного отказа на наследников по закону (ab intestato), как и переход на них соответствующей обязанности в случае отказа от принятия наследства со стороны наследников по завещанию, не допускалось. таким образом, судьба легата была неразрывно связана с testamentum: прекращение действия завещания автоматически влекло утрату юридической силы самого легата.
В зависимости от содержания распоряжения наследодателя различались четыре основных вида завещательных отказов: legatum per vindicationem (легат посредством виндикации), legatum per damnationem (легат посредством присуждения), legatum per praeceptionem (легат посредством предварительного выдела) и legatum sinendi modo (легат посредством дозволения) (Gai. 2.192)3.
В первом случае предметом легата являлось предоставление от-казополучателю права собственности на определенную вещь из наследственной массы либо сервитута на нее с помощью словесной
1 Законы XII Таблиц / Пер. с лат. Л. Л. Кофанова. М., 1996. С. 60-61.
2 См.: Дигесты Юстиниана / Под ред. Л. Л. Кофанова; пер. с лат. Т. VI (2). М., 2005. С. 158-159.
3 Гай. Институции / Пер. с лат. Ф. Ф. Дыдынского; под ред. В. А. Савельева, Л. Л. Кофанова. М., 1997. С. 142-143.
формулы "do lego" («даю, отказываю»). При этом соответствующее имущественное право возникало у легатария сразу с момента принятия наследства наследником по завещанию, обремененным легатом. Для истребования соответствующей вещи отказополуча-телю предоставлялось вещно-правовое средство защиты — actio vindicatio.
Во втором случае завещатель возлагал на наследника обязанность совершить определенные действия обязательственного характера в пользу легатария: например, алиментировать отказополучателя (legatum alimentorum), предоставить ему имущество в безвозмездное пользование с правом извлечения плодов (legatum ususfructus), уступить легатарию право требования, принадлежащего завещателю в отношении третьего лица (legatum nominis), или освободить его от долга перед самим наследодателем (legatum liberationis). При этом использовалась формула "heres meus damnas esto dare" («мой наследник обязан дать»). Защита прав легатария в таких ситуациях осуществлялась с помощью личного (обязательственного) иска — actio ex testamento. В связи с особенностями исковой защиты ряд специалистов справедливо рассматривает legatum per vindicationem как отказ с вещным действием (вещный легат), а legatum per damnationem как отказ с обязательственным действием (обязательственный легат)4.
Legatum per praeceptionem являлся разновидностью отказа посредством виндикации. В данном случае завещатель с помощью слова "praecipito" («пусть предварительно получит») заранее выделял определенную вещь из состава наследственной массы в пользу одного из сонаследников, который вправе был приобрести ее еще до раздела наследства сверх причитающейся ему наследственной доли. Если при этом наследодатель не указывал в завещании конкретного исполнителя отказа, то легат должен был исполняться всеми сонаследниками, в том числе и тем, в пользу которого он был составлен. Такой особенный отказ получил название прелегата (praelegatum). Таким образом, возникал правовой парадокс, когда одно и то же лицо в отношении своей доли в наследстве выступало в качестве heres testamentarius, а в отношении предварительно выделенной ему вещи — в качестве легатария. Тем самым нарушался принцип, сформулированный известным римским юристом Домицием Ульпианом, согласно которому наследник не может быть должником в отношении самого себя — "Heredi a semet
4 См.: Гарсиа Гарридо М.Х. Римское частное право: Казусы, иски, институты / Пер. с исп.; отв. ред. Л. Л. Кофанов. М., 2005. С. 713; Франчози Дж. Институционный курс римского права / Пер. с итал.; отв. ред. Л. Л. Кофанов. М., 2004. С. 248; Санфи-липпо Ч. Курс римского частного права / Пер. с итал.; под ред. Д. В. Дождева. М., 2002. С. 327.
ipso legan non potest" (Ulp. 24.22)5. Выход был найден в признании недействительным прелегата в той части, в которой обязанность его исполнения касалась самого отказополучателя. При этом считалось, что соответствующая часть имущества приобретается легатарием не на основании отказа, а в качестве наследника по завещанию (D. 34.9.18. § 2)6. В остальной части praelegatum сохранял свою силу и переходил к легатарию как к отказополучателю.
Legatum sinendi modo в свою очередь относился к особому виду легатов посредством присуждения. В этом случае завещатель приказывал наследнику позволить (не препятствовать) легатарию забрать отказанную вещь из наследства, используя формулу "heres meus damnas esto sinere" («мой наследник обязан будет позволить»). В отличие от legatum per damnationem здесь наследник по завещанию, как правило, нес обязанность пассивного типа в пользу отказополучателя.
Помимо четырех перечисленных форм в Древнем Риме существовали и другие виды завещательных отказов. Наибольшего внимания среди них, несомненно, заслуживает legatum partitionis (разделительный легат), предметом которого являлись не определенные вещи или имущественные права из состава наследства, а наследственная доля в целом (Ulp. 24.25)7. Наследник, обремененный таким отказом, по мнению юриста Сабина, должен был отдавать легатарию стоимость этой доли, а по утверждению юриста Прокула — передавать соответствующее количество вещей в натуре. Наконец, при императоре Юстиниане ему было предоставлено право выбора между передачей части имущества из наследства в соответствии с размером отказанной доли и выплатой денежной компенсации (D. 30.26. § 2)8.
Разделительный легат являлся весьма обременительным для наследника, поэтому на практике heres testamentarius еще до расчетов с кредиторами наследодателя мог заключить с легатарием особое соглашение, оформленное взаимными стипуляциями: отказополуча-тель обещал, что после получения легата он компенсирует наследнику часть расходов, связанных с уплатой наследственных долгов, в размере, пропорциональном доле легата в наследственном имуществе. Следует заметить, что такое соглашение не превращало легатария в сонаследника и не изменяло характера сингулярного правопреемства в отношении него, поскольку все права и обязанности, связанные с
5 «Наследнику через посредство его самого нельзя отказывать по легату» (Юлий Павел. Пять книг сентенций к сыну. Фрагменты Домиция Ульпиана / Пер. с лат. Е. М. Штаерман; отв. ред. и сост. Л. Л. Кофанов (Серия «Памятники римского права»). М., 1998. С. 212-213.
6 Дигесты Юстиниана. Т. V (2). М., 2004. С. 272-273.
7 Юлий Павел. Указ. соч. С. 214-215.
8 Дигесты Юстиниана. Т. V. Полутом 1. С. 346-347.
hereditas, по-прежнему оставались на наследнике по завещанию, а кредиторы наследодателя не приобретали исков против самого отка-зополучателя9.
Условия действительности легата включали в себя:
во-первых, действительность завещания в целом, поскольку отказ по своей природе, как уже упоминалось, являлся акцессорной сделкой, неразрывно связанной с судьбой testamentum;
во-вторых, соблюдение требований, касавшихся самого завещательного отказа. К ним относились: необходимость использования упомянутых словесных формул при совершении легата; наличие у отказополучателя как пассивной завещательной правоспособности (testamenti factio passiva), так и способности принимать наследство (capacitas); надлежащий объект легата (например, при применении legatum per vindicationem требовалось, чтобы вещь принадлежала от-казодателю на праве собственности уже в момент составления завещания). Недействительность легата наступала при нарушении хотя бы одного из перечисленных условий. При этом действовало общее правило, сформулированное еще во II в. до н.э. римским юристом Mар-ком Порцием Kатоном (regula Catoniana), согласно которому легат, являвшийся недействительным в момент составления testamentum, остается ничтожным, даже если основания его недействительности отпали к моменту смерти завещателя (D. 34.7.1.pr.)10. Таким образом, действительность отказа определялась по моменту совершения завещания, а не открытия наследства. Поэтому приобретение отказо-дателем права собственности на вещь, являвшуюся объектом легата посредством виндикации, после составления завещания не влияло на судьбу данного отказа. Легат все равно оставался недействительным.
Для приобретения указанным в завещании лицом легата требовались определенные условия:
а) dies cedens legati — срок возникновения права на легат. Наступление данного срока происходило в момент смерти завещателя. В связи с этим у легатария возникало формальное право на получение отказа, которое могло быть передано по наследству в случае смерти самого отказополучателя;
б) dies veniens legati — срок осуществления права на легат, наступавший в момент принятия наследства наследником по завещанию. С этого момента у легатария возникало право требовать исполнения
9 См.: Барон Ю. Система римского гражданского права. СПб., 2005. С. 1057; Ми-тюков К. А. ^рс римского права. Kreb, 1912. С. 344; Покровский И. А. История римского права («Серия Kлассика российской цивилистики»). M., 2004. С. 532.
10 "Catoniana regula sic definit, quod, si testamenti facti tempore decessisset testator, inutile foret, id legatum quandocumque decesserit, non valere" (Дигесты Юстиниана. Т. V. Полутом 2. С. 256-257).
завещательного отказа от вступившего в наследство наследника, защищаемое ранее упомянутыми вещным и личным (обязательственным) исками.
Вместе с тем следует отметить, что heres testamentarius, принявший наследство, прежде всего должен был рассчитаться с кредиторами завещателя и только после этого мог исполнить сам легат. Так, один из крупнейших римских юристов Юлиан утверждал: "Quotiens heredis bona solvendo non sunt, non solum creditores testatoris, sed etiam eos, quibus legatum fuerit, impetrare bonorum separationem aequum est, ita ut, cum in creditoribus solidum adquisitum fuerit, legatariis vel solidum vel portio quaeratur" (D. 42.6.6.pr.)u. Такое правило вытекало из сингулярного характера правопреемства в рамках легата. Поскольку к легатарию могли перейти только активы из наследства, возможность исполнения завещательного отказа до расчетов с кредиторами наследодателя ставила под угрозу интересы последних. Поэтому из наследственной массы (в том числе и в рамках legatum partitionis) прежде всего оплачивались долги завещателя перед его кредиторами, затем осуществлялись выплаты по легатам, а остаток имущества шел на покрытие собственных долгов наследника.
Законы XII Таблиц не устанавливали каких-либо пределов, касавшихся размера легата. Единственным ограничением такого рода служило правило, согласно которому наследник обязан был исполнить отказ только в пределах стоимости наследственного имущества, полученного им от завещателя, так как, по мнению римского юриста Марцелла, "placet non plus posse rogari quem restituere quam quantum ei relictum est" (D. 30.114. § 3)12. Такая практически абсолютная свобода завещательного отказа создавала угрозу имущественным правам наследника по завещанию, поскольку весь актив наследственной массы, оставшийся после расчетов с кредиторами наследодателя, мог быть распределен между легатариями. В такой ситуации наследник утрачивал интерес в принятии наследства и отказывался от него, вследствие чего теряло силу и все завещание в целом, включая легат, так как последний, как уже упоминалось ранее, не мог переходить на heredes legitimi. Поэтому для защиты прав наследников по завещанию (а в конечном итоге и самих отказополучателей) в период республики было принято три закона, направленных на ограничение свободы легата.
11 «Если имущество наследника недостаточно для выплат, то справедливо, чтобы не только кредиторы завещателя, но также и те, кому был оставлен легат, добились разделения имуществ, (однако) таким образом, что либо всё, либо часть предоставляется легатариям (лишь) после того, как всё полностью получено кредиторами» (там же. Т. VI. Полутом 2. С. 244-245).
12 «Решено, что никого нельзя просить передать больше того, что ему было оставлено [по завещанию]» (там же. Т. V. Полутом 1. С. 420-421).
1. Lex Furia testamentaria (около 190 г. до н.э.), по которому запрещалось совершать легаты в пользу лиц, не являвшихся кровными родственниками завещателя до шестой степени, на сумму свыше 1000 ассов (Gai. 2.225)13. По своей правовой природе lex Furia относился к категории менее совершенных законов (minus quam perfecta lex), поскольку отказ, нарушавший установленный законом предел, сохранял свою юридическую силу. Однако легатарий, принявший его, должен был заплатить штраф в четырехкратном размере от полученной суммы. Следует отметить, что завещатель мог легко обойти предусмотренный этим актом запрет путем установления в testamentum нескольких легатов, каждый из которых не превышал 1000 ассов, и таким образом полностью исчерпать актив наследственной массы.
2. Lex Voconia (169 г. до н.э.), запрещавший гражданам, относившимся к первому имущественному цензу (т.е. с состоянием не менее 100 тысяч ассов), назначать наследницами по завещанию женщин, а также оставлять легаты на сумму, превышающую ту, которую может получить каждый heres testamentarius14. Это означало, что ни один от-казополучатель не мог приобрести больше, чем наименее получивший наследник по завещанию. Однако и этот закон не достиг своей цели, поскольку наследодатель по-прежнему мог предусмотреть в завещании множество легатов, не оставив ничего наследнику.
3. Lex Falcidia (40 г. до н.э.), который отменил прежние неэффективные ограничения и постановил, что завещатель не может устанавливать легаты на сумму, превышающую три четверти актива наследственной массы (D. 35.2.1.pr.)15. Правило, предусмотренное законом, являлось императивным и действовало независимо от содержания завещания. Lex Falcidia относился к категории совершенных законов (lex perfecta), поэтому отказы в части, превышающей три четверти наследства, являлись недействительными и подвергались пропорциональному уменьшению. Таким образом, наследнику по завещанию, обремененному легатом, в любом случае оставалась четвертая часть актива наследственного имущества, получившая название Фальци-диевой четверти (quarta Falcidia). При определении размера Фальци-диевой четверти учитывалась рыночная стоимость наследственной массы на момент открытия наследства. Прежде всего вычислялись активы наследства, которые включали в себя телесные вещи и имущественные права, принадлежавшие завещателю в момент его смерти. Из полученной суммы вычитались долги наследодателя перед его
13 Гай. Указ. соч. С. 154-155.
14 См.: Бартошек М. Римское право: Понятия, термины, определения. М., 1989. С. 200.
15 Дигесты Юстиниана. Т. V. Полутом 2. С. 346-349.
кредиторами, издержки на погребение умершего, а также расходы на инвентаризацию наследственного имущества (Inst. 2.22.2; 2.22.3)16. Затем результат делился согласно доле, которую должен был получить данный наследник по завещанию. Полученный результат еще раз делился на четыре. Итоговая сумма и являлась размером quarta Falcidia для данного наследника17. Следует заметить, что принятие закона Фальцидия позволило римскому государству создать наконец реальные гарантии защиты имущественных прав для heredes testamentarii.
Таким образом, к концу республиканского периода истории римской юриспруденции завещательный отказ представлял собой сбалансированный правовой институт, учитывавший в должной мере интересы и кредиторов наследодателя (расчеты с ними происходили до исполнения легата), и наследника по завещанию, имевшего гарантированное право на Фальцидиеву четверть, и самого легатария, защищенного вещным и личным исками.
В период империи происходит некоторое смягчение правил, касавшихся условий действительности и формы легата. так, в цивильном праве для действительности legatum per vindicationem требовалось, чтобы вещь, являвшаяся объектом отказа, принадлежала завещателю на праве собственности как в момент составления testamentum, так и в момент его смерти. В противном случае завещательный отказ признавался ничтожным (Gai. 2.196)18. В связи с этим в I в. н.э. был принят Senatusconsultum Neronianum, который установил, что легат посредством виндикации в отношении чужой вещи сохраняет юридическую силу, трансформируясь в legatum per damnationem. При этом на наследника по завещанию, обремененного таким отказом, возлагалась обязанность приобрести вещь, являвшуюся объектом легата, у третьего лица и передать ее легатарию, а если это невозможно, то выплатить ее стоимость (Gai. 2.197; 2.202)19.
Затем в 339 г. н.э. законом императора Константина отменяются особые словесные формулы, применявшихся при совершении легатов в ius civile. Вместо определенных повелительных латинских фраз ("do lego", "heres meus damnas esto dare", "praecipito" или "heres meus damnas esto sinere") при совершении завещательного отказа разрешалось использовать любые латинские или греческие слова20.
Наконец, в 529 г. н.э. принимается конституция императора Юстиниана (C. 6.43.1)21, установившая, что все легаты впредь имеют
16 Институции Юстиниана / Пер. с лат. Д. Расснера; под ред. Л. Л. Кофанова, В. А. Томсинова (Серия «Памятники римского права»). М., 1998. С. 178-179.
17 См.: Хвостов В. М. Система римского права. М., 1996. С. 503.
18 Гай. Указ. соч. С. 144-145.
19 Там же. С. 144-147.
20 См.: Барон Ю. Указ. соч. С. 1026.
21 См.: Покровский И. А. Указ. соч. С. 530.
обязательственно-правовой характер, а между наследником по завещанию и легатарием возникает обязательство из квазиконтракта (obligatio quasi ex contractu). При этом отказополучатель приобретал право требования в отношении heres testamentarius, обеспеченное законной ипотекой на все наследственное имущество и защищаемое соответствующим личным иском (actio ex testamento). Однако если в состав наследства входила индивидуально-определенная вещь, являвшаяся объектом завещательного отказа, legatarius по-прежнему сохранял возможность истребовать ее с помощью виндикационного иска. Кроме того, этот императорский указ распространил упомянутые правила о легатах и на фидеикомиссы.
Другая конституция императора Юстиниана (531 г. н.э.) провозгласила окончательное слияние этих правовых институтов. Нормы о легатах стали применяться к fideicommissa и наоборот: "Per omnia exaequata sunt legata fideicommissis" (D. 30.1)22.
Итак, рассмотрев историю возникновения и развития legatum в римском частном праве, можно сделать следующие выводы: легат появляется в Древнем Риме еще в эпоху цивильного права. К концу республиканского периода завещательный отказ превращается в сбалансированный правовой институт, должным образом учитывающий интересы всех участников наследственного правоотношения: кредиторов наследодателя, наследника по завещанию, обремененного отказом, и самого легатария. В дальнейшем в период империи происходят значительные изменения в правовом регулировании легата, выразившиеся в упрощении его формы и условий действительности, а также в сближении с фидеикомиссом.
Фидеикомиссы в римском частном праве. Институт фидеикомис-са (fideicommissum) являлся второй исторической формой отказов наследодателя в пользу третьих лиц известной римской юриспруденции. Такой отказ получает распространение в Древнем Риме во второй половине периода республики. Первоначально фидеикомисс заключался в просьбе или пожелании наследодателя, адресованной наследнику или легатарию, предоставить определенное имущество другому лицу. Наследодатель, выразивший такое пожелание, назывался отказодателем (как и в случае с легатом). Наследник или легатарий, обремененный фидеикомиссом, именовался фидуциарием (fiduciarius), а третье лицо — отказополучателем (фидеикомиссарием, fideicommissarius).
В своем первоначальном виде фидеикомисс имел ряд принципиальных отличий от завещательного отказа.
22 «Легаты во всем приравнены к фидеикомиссам» (Дигесты Юстиниана. Т. V. Полутом 1. С. 334-335).
Во-первых, легат назначался завещателем с помощью строго определенных латинских словесных формул, составленных в повелительном наклонении (Ulp. 24.1)23. Как уже упоминалось, они включали в себя следующие варианты: "do lego" — «даю, отказываю», "heres meus damnas esto dare" — «мой наследник обязан дать», "praecipito" — «пусть предварительно получит», "heres meus damnas esto sinere" — «мой наследник обязан будет позволить». Отступление от перечисленных форм влекло недействительность завещательного отказа. Фидеико-мисс в свою очередь заключался в просьбе или пожелании наследодателя: например, "rogo" — «прошу» или "fideicommitto" — «доверяю» (Gai. 2.249; Ulp. 25.2)24, которые могли быть выражены в произвольной форме не только на латинском, но и на греческом языке (Gai. 2.281; Ulp. 25.9)25.
Во-вторых, легат можно было назначить только в завещании, прекращение действия которого безусловно влекло утрату юридической силы такого отказа.
Фидеикомисс совершался более разнообразными способами: а) в устной форме (fideicommissum orale). В этом случае факт совершения отказа подтверждался присягой заинтересованного лица. Наследник в свою очередь мог заявить, что ему ничего не известно о такого рода просьбе со стороны наследодателя. При отсутствии встречной присяги требование отказополучателя подлежало удовлетворению (Inst. 2.23.12)26; б) в форме кодицилла. Codicillus — это простое письмо наследодателя, которое могло быть адресовано как наследнику по закону (codicillus ab intestato), так и по завещанию (codicillus ad testamentum). Завещательные кодициллы в свою очередь подразделялись на подтвержденные в завещании (codicilli confirmati) и неподтвержденные (codicilli non confirmati). В первом случае наследодатель специально указывал в завещании, что имеет законную силу всё, что он определяет в кодициллах, во втором случае такая оговорка в testamentum отсутствовала (Gai. 2.270a)27. Вследствие этого юридическая сила подтвержденного кодицилла зависела от действительности завещания в целом, а для неподтвержденного это не имело правового значения; в) в тексте самого завещания с помощью так называемой «кодицилльной оговорки» (clausula codicillaris), согласно которой в случае недействительности документа, составленного как завещание, он сохранял силу уже в качестве кодицилла, адресованного heredes legitimi (D. 29.1.3)28. При этом содержащиеся в таком документе рас-
23 Юлий Павел. Указ. соч. С. 208-209.
24 Гай. Указ. соч. С. 160-161; Юлий Павел. Указ. соч. С. 216-217.
25 Гай. Указ. соч. С. 170-171; Юлий Павел. Указ. соч. С. 216-217.
26 Институции Юстиниана. С. 188-189.
27 Гай. Указ. соч. С 168-169.
28 Дигесты Юстиниана. Т. V. Полутом 1. С. 196-197.
поряжения считались фидеикомиссами (D. 31.88.17)29. Это означало, что при утрате юридической силы testamentum, содержащего подобное условие, наследники ab intestato должны были передать имущество лицам, указанным в таком завещании, которые теперь рассматривались уже не как heredes testamentarii, а как отказополучатели; г) в форме конклюдентных действий: например, с помощью кивка головы (nutus) или иного знака30.
В-третьих, возложение обязанности исполнить завещательный отказ допускалось только в отношении heredes testamentarii. Распоряжение в форме фидеикомисса могло быть адресовано наследникам как по завещанию, так и по закону, легатариям, а также иным лицам, получавшим какую-либо выгоду в случае смерти наследодателя (Gai. 2.270; 2. 271).
В-четвертых, в качестве легатариев могли выступать только те лица, которые, как и heredes testamentarii, обладали способностью быть назначенными в завещании (testamenti factio passiva), а также способностью приобретать наследство (capacitas). Отказополучате-лями по фидеикомиссу могли назначаться любые лица, в том числе как вообще не имевшие пассивной завещательной правоспособности: женщины в случаях, предусмотренных lex Voconia, перегрины, personae incertae, postumi (Gai. 2.274; 2.285; 2.287), так и лишенные только capacitas: Latini Iuniani, безбрачные и бездетные лица, а также бесчестные женщины (Gai. 2.275; 2.286; 2.286a31; D. 29.1.41. § 132).
В-пятых, объектом легата являлось только такое имущество, которое входило в состав наследства. Более того, в некоторых случаях требовалось, чтобы оно принадлежало отказодателю уже в момент совершения завещания — legatum per vindicationem. Что касается фи-деикомисса, то его объектом могло быть как имущество, входившее в наследственную массу, так и принадлежавшее самим наследникам, легатариям или вообще посторонним лицам. В последнем случае исполнители отказа должны были приобрести его у третьего лица и передать фидеикомиссарию, а при невозможности этого выплатить ему стоимость вещи: "Cum autem aliena res per fideicommissum relinquitur, necesse est ei qui rogatus est aut ipsam redimere et praestare aut aestimationem eius soluere" (Inst. 2.24.1)33.
29 Там же. С. 510-511.
30 См.: Барон Ю. Указ. соч. С. 1026; Марецолль Т. Учебник римского гражданского права. М., 1867. С. 444.
31 Гай. Указ. соч. С. 168-173.
32 Дигесты Юстиниана. Том V. Полутом 1. С. 220-221.
33 «Когда посредством фидеикомисса оставляется чужая вещь, то лицо, к которому обращена просьба, должно или выкупить вещь и представить ее, или уплатить ее стоимость» (Институции Юстиниана. С. 190-191).
В-шестых, на фидеикомиссы не распространялось действие законов (lex Furia, lex Voconia и lex Falcidia), ограничивавших предельный размер завещательного отказа, поэтому с помощью fideicommissum можно было отказать все наследственное имущество в пользу третьих лиц.
В-седьмых, исполнение легата наследником по завещанию гарантировалось правом на иск со стороны отказополучателя. В зависимости от вида завещательного отказа legatarius мог воспользоваться как вещным (actio vindicatio), так и личным (actio ex testamento) исками против heres testamentarius. В отличие от легата, реализация права на фидеикомисс изначально не обеспечивалась юридической защитой со стороны фидеикомиссария. Исполнение просьбы наследодателя являлось только нравственным долгом, лежащим на фиду-циарии и зависевшим исключительно от верности данного им слова (fides). Следовательно, первоначально в рамках фидеикомисса между сторонами возникало обязательство морального, а не юридического характера.
Благодаря перечисленным особенностям фидеикомисс получает широкое распространение в практике имущественного оборота Древнего Рима конца республики. Главными преимуществами fideicommissum перед легатом в этот период является возможность избегать строгих формальностей при совершении такого отказа, возможность возлагать его не только на наследников по завещанию, но и по закону, а также передавать с его помощью имущество практически любым лицам без ограничения предельного размера. С другой стороны, серьезным недостатком фидеикомисса по сравнению с legatum являлось отсутствие юридической защиты у отказополучателя в случае уклонения обязанных лиц от исполнения воли наследодателя.
С развитием имущественного оборота и римской юриспруденции в целом институт фидеикомисса подвергается серьезным изменениям в правовом регулировании.
Прежде всего в эпоху принципата при императоре Августе (конец I в. до н.э. — начало I в. н.э.) у фидеикомисса появляется юридическая защита. Этому предшествовали весьма любопытные обстоятельства. Проконсул Африки Луций Лентул составил завещание и кодициллы, часть из которых касались самого Августа, упомянутого в testamentum в качестве одного из наследников (помимо дочери проконсула). В связи с этим после смерти Лентула Август обратился к своему политическому советнику и весьма авторитетному юристу Требацию Теста с вопросом о том, подлежат ли фидеикомиссы, содержащиеся в этих кодициллах, обязательному исполнению. треба-ций дал положительный ответ, сославшись на удобство и простоту совершения кодициллов для граждан Рима по сравнению с традици-
онными завещаниями, требовавшими соблюдения строгих формальностей. Впоследствии данная позиция была поддержана другим выдающимся юристом того времени Антистием Лабеоном, являвшимся учеником самого Требация, и юридическая сила фидеикомиссов стала общепризнанной (Inst. 2.25.pr.)34.
Для принудительной реализации права на получение отказа фи-деикомиссарию было предоставлено особое средство защиты административного характера — fideicommissii persecutio, которое применялось вне обычного порядка (т.е. вне двухстадийного формулярного процесса, действовавшего в тот период), а в рамках одностадийного когниционного производства под властью консулов (Gai. 2.278)35. Позднее при императоре Клавдии (середина I в. н.э.) для обеспечения исполнения фидеикомиссов создается специальный магистрат, возглавляемый двумя преторами (praetors fideicommissarii), а после введения императором Диоклетианом экстраординарного процесса (294 г. н.э.) persecutio практически сливается с личным иском (actio ex testamento)36, принадлежавшим легатарию.
Дальнейшее развитие института фидеикомисса в Древнем Риме связано с его делением на сингулярный и универсальный (hereditatis). Fideicommissum singularis предполагал передачу отказополучателю только отдельных вещей или имущественных прав из наследства, предметом fideicommissum hereditatis являлась вся наследственная масса или доля в ней. Однако и в первом, и во втором случае все права и обязанности, связанные с hereditas, по общему правилу сохранялись на фидуциарном наследнике, который продолжал отвечать по долгам наследодателя. Учитывая это обстоятельство, в рамках универсального фидеикомисса (по аналогии с legatum partitionis) получили распространение взаимные стипуляции наследника и отказопо-лучателя, в силу которых heres брал на себя обязательство передать соответствующее имущество, а также иски, вытекающие из наследства, фидеикомиссарию, а получатель отказа в свою очередь обещал возместить ему расходы, связанные с расчетами по долгам наследо-дателя37. Тем не менее и при наличии такого рода соглашений heres fiduciarius (как и heres testamentarius в рамках разделительного легата) формально сохранял статус наследника, оставаясь обязанным лицом перед кредиторами наследодателя.
В связи с этим в 56 г. н.э. при императоре Нероне издается Senatus-consultum Trebellianum, в силу которого переход прав и обязанностей
34 «После того как Лабеон оставил кодициллы, уже никто не сомневался, что ко-дициллы допускаются на законном основании» (там же. С. 192-193).
35 Гай. Указ. соч. С. 170-171.
36 См.: Покровский И. А. Указ. соч. С. 530.
37 См.: Митюков К. А. Указ. соч. С. 344.
от наследника к fideicommissarius стал происходить автоматически без необходимости использования stipulationes (D. 36.1.1. § 2)38. Таким образом, с этого момента фидуциарий продолжал сохранять только звание наследника, фактически играя роль исполнителя завещательной воли (душеприказчика), а статус действительного наследника переходил к отказополучателю.
В 75 г. н.э. в период правления императора Веспасиана принимается Пегасов сенатусконсульт (Senatusconsultum Pegasianum), содержавший в себе три важнейших положения относительно фидеи-комиссов:
во-первых, наследник по завещанию, обремененный отказом, приобретал право на Фальцидиеву четверть в случае добровольного принятия наследства. При этом долги, лежавшие на наследственной массе, оставались на нем в полном объеме (Gai. 2.254.; Inst. 2.23.539). Требеллиев сенатусконсульт в этом случае не действовал, поскольку его правила, по мнению Генриха Дернбурга40, до конца еще не укоренились в сознании самого законодателя и римского общества в целом. Поэтому для перехода соответствующей части (3/4) пассивов hereditas на отказополучателя требовалась применявшаяся ранее (до 56 г. н.э.) стипуляция.
Впоследствии по рескрипту императора Антонина Пия (середина II в. н.э.) правило о quarta Falcidia было перенесено и на heredes legitimi (D. 35.2.18.pr.)41;
во-вторых, отказополучатель в свою очередь получал претор-скую защиту, с помощью которой он мог заставить наследника принять наследство. Причем heres, уклонявшийся от совершения такой сделки, вообще лишался права на Фальцидиеву четверть, в результате чего все права и обязанности, входившие в состав наследства, автоматически переходили на фидеикомиссария уже по правилам Senatusconsultum Trebellianum (Gai. 2.258; Inst. 2.23.6);
в-третьих, на фидеикомисс было распространено действие Lex Iulia et Pappia Poppaea (9 г. н.э.), запрещавшего завещать и совершать отказы в форме легатов в пользу безбрачных и бездетных лиц (Gai. 2.286а).
Следует заметить, что первое и третье положения анализируемого постановления Сената безусловно свидетельствуют о сближении в правовом регулировании легатов и фидеикомиссов.
38 Дигесты Юстиниана. Том V. Полутом 2. С. 444-445.
39 Институции Юстиниана. С. 182-183.
40ДернбургГ. Пандекты. Том III. Кн. 5: Наследственное право. СПб., 1911. С. 159160.
41 «Фальцидиев закон был введен божественным Пием также в отношении наследования без завещаний по фидеикомиссам...» (Дигесты Юстиниана. Том V. Полутом 2. С. 368-369).
Затем уже при императоре Адриане (II век н.э.) издается еще одно постановление Сената, запрещающее оставлять фидеикомиссы в пользу некоторых субъектов, не имевших testamenti factio passiva: иностранцев, неизвестных лиц и постумов (Gai. 2.285; 2.287). Тем самым на фидеикомиссария вновь рапространяются нормы, ранее касавшиеся только наследников по завещанию и легатариев.
В 339 г. н.э. и 439 г. н.э. указами соответственно императоров Константина и Феодосия некоторые правила о форме фидеикомис-сов, наоборот, стали применяться к легатам. Как уже упоминалось, это позволило отказаться от применения сложных словесных формул на латинском языке и использовать при составлении завещательных отказов любые греческие и латинские слова. С другой стороны, для действительности кодициллов, содержащих фидеикомиссы, стало необходимым присутствие семи свидетелей (как для частных завещаний).
Наконец, при императоре Юстиниане число свидетелей, требуемое для совершения кодицилла, уменьшилось до пяти (Inst. 2.23.12), а нормы Пегасова сенатусконсульта были приведены в соответствие с Требеллиевым (Inst. 2.23.7). В результате этого при применении правил о Фальцидиевой четверти (теперь quarta Trebelliana) переход 3/4 пассива наследственной массы на отказополучателя стал происходить автоматически и больше не требовал применения stipulatio. Кроме того, по конституции Юстиниана 529 г. н.э. (C. 6.43.1) любой отказополучатель (и легатарий, и фидеикомиссарий) приобретал обязательственное требование в отношении наследников, обеспечиваемое законной ипотекой на все наследственное имущество. А для истребования res species из состава наследства каждому из них предоставлялся виндикационный иск. Указом 531 г. н.э. (D. 30.1) было провозглашено окончательное слияние легатов и фидеикомиссов.
Таким образом, возникнув во второй половине периода Республики как альтернатива завещательному отказу, в процессе развития имущественного оборота и римской юриспруденции в целом институт фидеикомисса подвергается серьезным изменениям в правовом регулировании, направленном в основном на его сближение с легатом.
Тем не менее вопрос о том, произошла ли полная унификация этих правовых институтов в римском частном праве, на наш взгляд, по-прежнему остается открытым. Большинство романистов42 полагает, что это имело место, ссылаясь на известный фрагмент из Ди-гест Юстиниана, приписываемый римскому юристу Домицию Уль-пиану: "Per omnia exaequata sunt legata fideicommissis" — «Легаты во
42 См.: Дернбург Г. Указ. соч. С. 157; Ефимов В. В. Догма римского права. Спб., 1901. С. 627; Сальковский К. Институции. Основы системы и истории римского гражданского права. Киев, 1910. С. 518-519; ЧиларжК. Учебник институций римского права. М., 1906. С. 421; Шулин Ф. Учебник истории римского права. М., 1893. С. 455; и др.
всем приравнены к фидеикомиссам» (Б. 30.1). И лишь некоторые авторы43 подвергают данное утверждение сомнению из-за невозможности применения отдельных признаков легатов к фидеикомиссам. В связи с этим следует подчеркнуть, что вывод о полном совпадении двух видов отказов наследодателя в пользу третьих лиц представляется справедливым только для легата и сингулярного фидеикомисса, основанных на применении частичного правопреемства. Универсальный фидеикомисс не мог полностью слиться с 1е§аШт в силу их принципиального различия в возможности перехода не только прав, но и обязанностей, лежащих на наследстве, к отказополучате-лю. Поэтому можно утверждать, что на самом деле в римской юриспруденции произошло, с одной стороны, полное слияние легата и Шеюотт188ит 8т§и1ап8, а с другой — сближение правового регулирования Шеюотт188ит ЬегеШ1ай8 с институтом завещания.
список литературы
1. Барон Ю. Система римского гражданского права. СПб., 2005.
2. Гай. Институции / Пер. с лат. Ф. Ф. Дыдынского; под ред. В. А. Савельева, Л. Л. Кофанова. М., 1997.
3. Гарсиа Гарридо М. Х. Римское частное право: Казусы, иски, институты / Пер. с исп.; отв. ред. Л. Л. Кофанов. М., 2005.
4. Дернбург Г. Пандекты. Т. III. Кн. 5: Наследственное право. СПб., 1911.
5. Дигесты Юстиниана / Пер. с лат.; под ред. Л. Л. Кофанова. Т. У-У! М., 2004-2005.
6. Законы XII Таблиц / Пер. с лат. Л. Л. Кофанова. М., 1996.
7. Институции Юстиниана / Пер. с лат. Д. Расснера; под ред. Л. Л. Кофанова, В. А. Томсинова (Серия «Памятники римского права»). М., 1998.
8. Марецолль Т. Учебник римского гражданского права. М., 1867.
9. Митюков К. А. Курс римского права. Киев, 1912.
10. Покровский И. А. История римского права (Серия «Классика русской цивилистики»). М., 2004.
11. Сальковский К. Институции. Основы системы и истории римского гражданского права. Киев, 1910.
12. Хвостов В. М. Система римского права. М., 1996.
13. Чиларж К. Учебник институций римского права. М., 1906.
14. Шулин Ф. Учебник истории римского права. М., 1893.
43 Марецолль Т. Указ. соч. С. 446-447.
