CC BY
264
ГРАЖДАНСКОЕ ПРАВО
УДК 347.55:34(37)
И.А. Демидов
О КВАЗИДЕЛИКТНЫХ ОБЯЗАТЕЛЬСТВАХ В РИМСКОМ ЧАСТНОМ И СОВРЕМЕННОМ РОССИЙСКОМ ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ
Введение: актуальность рассматриваемой в статье проблематики, касающейся квазиделиктных обязательств в римском частном и современном российском гражданском праве, обусловлена тем, что в российской юридической науке на данный момент не имеется каких-либо глубоких исследований на эту тему, особенно в предложенном в настоящей статье контексте. Цель: установить сходство и отличие понятия «обязательство», которое существовало в Древнем Риме и которое сформировано и закреплено в настоящее время в отечественной цивилистике. Проанализировать квазиделиктные обязательства в римском частном праве и выявить наличие схожих правовых институтов в российском гражданском праве, а также сравнить их с древнеримскими обязательствами, возникающими как бы из деликта. Методологическая основа: совокупность диалектического и системного методов исследования, а также сравнительно-правовой подход. Результаты: аргументирована авторская позиция о прямом либо косвенном влиянии римского частного права на почти все институты обязательств в российском гражданском законодательстве. Выводы: несмотря на отсутствие в российском праве самого понятия квазиделиктного обязательства и на отсутствие известного римскому праву деления всех оснований возникновения обязательств на четыре вида, в ГК РФ имеются примеры очень схожих правовых институтов, безусловно, имеющих определенное сходство с римскими обязательствами, возникающими как бы из деликтов.
Ключевые слова: обязательство, деликт, квазиделикт, гражданское право, римское частное право, норма, институт.
I.A. Demidov
ON QUASIDELICT OBLIGATIONS IN THE ROMAN PRIVATE AND MODERN RUSSIAN CIVIL LAW
Background: the relevance of the problems touched upon in the article, concerning quasi-contractual obligations in Roman private and modern Russian civil law, is due to the fact that in the Russian legal science at the present moment there is no comprehensive research concerning this topic, especially in the context proposed in this article. Objective: to establish the similarity and difference of the concept "obligation" existed in ancient Rome and
© Демидов Иван Александрович, 2018
Кандидат юридических наук, доцент кафедры международного права (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: ivan.demidov@mail.ru © Demidov Ivan Aleksandrovich, 2018 106 Candidate of law, Associate professor of the International law department (Saratov State Law Academy)
which is formed and fixed now in the domestic civil law, to analyze quasidelict obligations in the Roman private law and to identify the presence of the similar legal institutions in the Russian civil law and to compare them with the ancient Roman obligations arising as if from a tort. Methodology: a set of dialectical and systemic research methods, as well as a comparative legal approach. Results: the author's position on the direct or indirect impact of Roman private law on almost all institutions of obligations in the Russian civil legislation is argued, the conclusion concerning the presence of the similar legal institutions in the Russian civil law is formulated. Conclusions: despite the absence in the Russian law of the concept of quasi-contractual obligations and the absence of division of all grounds for the emergence of obligations which were known to the Roman law into four types there are examples of similar legal institutions, of course, having some similarities with the Roman obligations arising as if from torts in the civil code of the RF.
Key-words: civil law, obligation, tort, quasidelict, civil law, Roman private law, rule, institution.
Актуальность рассматриваемой в статье проблематики, касающейся квазиделиктных обязательств в римском частном и современном российском гражданском праве, обусловлена, прежде всего, тем, что в российской юридической науке на данный момент не имеется каких-либо глубоких исследований на эту тему, особенно в предложенном в настоящей статье контексте, поскольку автором поставлена цель не просто проанализировать квазиделиктные обязательства в римском частном праве, а именно попытаться выявить наличие схожих правовых институтов в российском гражданском праве и сравнить их с древнеримскими обязательствами, возникающими как бы из деликтов. Тем не менее, можно ш отметить достаточно обширную литературу по римскому праву, посвященную | в целом обязательственному праву Древнего Рима [1; 2; 3; 4]. Однако сводятся а данные исследования в своем подавляющем большинстве к работам историче- о ского, а не юридического характера [5, с. 51] и в большей степени затрагивают § вопросы развития именно договорных обязательств. Тем более, в отечественной з цивилистике и романистике отсутствуют глубокие исследования по сравнению 1
рс
квазиделиктных обязательств римского частного права со схожими правовыми в
е
конструкциями в российском гражданском праве. о
В настоящее время российскому гражданскому законодательству неизвестно р само понятие «квазиделиктное обязательство», а в российской цивилистике | отсутствует известное Древнему Риму деление всех оснований возникновения к
обязательств на четыре вида (договорные, деликтные, как бы договорные, как а
к
бы деликтные). В то же время в данной статье приводятся примеры очень схо- е жих правовых конструкций, имеющихся в российском гражданском праве, и подчеркивается их сходство с римскими обязательствами, возникающими как № бы из деликтов. 2
Очевидно, что говоря о классификации обязательств по критерию основания ~ возникновения, необходимо рассмотреть и проанализировать сходство и отличие 8 самого понятия обязательства, которое существовало в Древнем Риме и которое сформировано и закреплено в настоящее время в отечественной цивилистике.
В римском частном праве наиболее известно определение римского юриста Павла: «Сущность обязательства состоит не в том, чтобы сделать какой-нибудь предмет или какой-нибудь сервитут нашим, но чтобы связать перед нами другого в том отношении, чтобы он нам что-нибудь дал, сделал или предоставил» (Павел, 107
D.44.7.3.). В Институциях Юстиниана обязательство определяется следующим образом: «Обязательство — это правовые узы (Obligatio est juris vinculum), в силу которых мы связаны необходимостью что-либо исполнить в согласии с правом нашего государства» (Юстиниан, Институции. III.13).
Таким образом, в римских источниках обязательство конструируется как правовая связь между двумя лицами, одно из которых — кредитор (от глагола credo — верю, имеющий право требования), а другой, связанный долгом — должник, обязанный).
Следует отметить, что в классический период римского права именно обязательственное право достигает особенного расцвета и становится наиболее разработанной частью римского права. Защита деликтов и вытекающих из квазиконтрактов и квазиделиктов обязательств осуществлялась в Древнем Риме, прежде всего, в соответствии с нормами преторского права.
Определение обязательства в российском гражданском праве сформулировано в п. 1 ст. 307 Гражданского кодекса РФ* (далее — ГК РФ): «В силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как то: передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т.п., либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности».
Из приведенных определений видно, что сами подходы к пониманию обязательства как некого правоотношения, правовой связи, которая установлена между двумя сторонами (кредитором и должником) достаточно схожи и в римском частном праве, и в отечественной цивилистике.
Деление оснований возникновения обязательств (либо из договора, либо из деликта) в римском праве первоначально было произведено Гаем (Институции Гая, III, 88), а впоследствии это деление было воспринято Институциями Юстиниана и дополнено квазиконтрактами и квазиделиктами (I. 3. 13. 2; 3. 27. 4. 5).
Таким образом, в соответствии с данной классификацией основаниями возникновения обязательств в римском праве признаются: договор, деликт, как бы договор или квазиконтракт и как бы деликт или квазиделикт (I. 3. 13. 2).
В соответствии с п. 2 ст. 307 ГК РФ обязательства возникают из договоров и других сделок вследствие причинения вреда, вследствие неосновательного обогащения, а также из иных оснований, указанных в настоящем Кодексе. Из данного определения следует, что квазиделикты не отнесены в российском законодательстве к отдельным основаниям возникновения обязательств. В то же время из данной нормы видно, что приведенный перечень оснований возникновения обязательств в ГК РФ сформулирован как неисчерпывающий, т.к. допускает «иные основания», указанные в ГК РФ.
В связи с тем, что обязательство является правоотношением, в котором определенным правам одного лица корреспондируют определенные обязанности другого лица, то логично обратиться к ст. 8 ГК РФ, п. 2 которой предусматривает следующее: «Гражданские права и обязанности возникают:
1) из договоров и иных сделок, предусмотренных законом, а также из договоров и иных сделок, хотя и не предусмотренных законом, но не противоречащих ему;
1.1) из решений собраний в случаях, предусмотренных законом;
1 Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ (в ред. от 3 августа 2018 г.) (с изм. и доп., вступ. в силу с 1 сентября 2018 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1994. № 32, ст. 3301; 2018. № 32, ч. II, ст. 5132.
2) из актов государственных органов и органов местного самоуправления, которые предусмотрены законом в качестве основания возникновения гражданских прав и обязанностей;
3) из судебного решения, установившего гражданские права и обязанности;
4) в результате приобретения имущества по основаниям, допускаемым законом;
5) в результате создания произведений науки, литературы, искусства, изобретений и иных результатов интеллектуальной деятельности;
6) вследствие причинения вреда другому лицу;
7) вследствие неосновательного обогащения;
8) вследствие иных действий граждан и юридических лиц;
9) вследствие событий, с которыми закон или иной правовой акт связывает наступление гражданско-правовых последствий.»
Таким образом, из формулировки данной статьи следует, что, несмотря на отсутствие в ГК РФ понятия квазиделикта и отсутствия теории квазиделиктной ответственности, тем не менее, ГК РФ отнюдь не ограничивается узким пониманием и исчерпывающим перечнем оснований возникновения обязательств, поскольку прямо указывает, что права и обязанности, а следовательно, и обязательства могут возникать из иных действий граждан и юридических лиц.
Очевидно, что квазиделиктные обязательства, как их понимали в Древнем Риме, в любом случае состоят из каких-то действий одних лиц, которые дают при этом право другим лицам предъявить к ним иск с требованием о взыскании определенной компенсации.
Квазиделикты в римском частном праве признавались самостоятельными источниками обязательств, схожими с деликтами, при этом их характерной чертой была противоправность, а последствием чаще всего была возможность предъявления иска к нарушителю со стороны потерпевшего о взыскании определенной денежной компенсации.
При этом сама категория «потерпевший» была достаточно условной, поскольку самого факта причинения вреда при квазиделикте могло и не быть вовсе, а «потерпевшим» могло признаваться любое лицо, права и интересы которого гипотетически затрагивались нарушителем или определенным образом могли быть затронуты. Такое лицо имело право на т.н. общественный или популярный иск (actio popularis), который предъявлялся к нарушителю и целью которого по общему правилу было наказать нарушителя денежным штрафом в пользу потерпевшего.
Главные отличия между обязательствами, возникающими из деликтов, и обязательствами, возникающими из квазиделиктов, заключались в следующем:
деликт возникал только в том случае, если имело место наступление вредных последствий, тогда как квазиделикт мог возникать и в отсутствие таких последствий, достаточно было наличия самой возможности их возникновения (например, иск из поставленного и подвешенного — actio de positis et suspensis);
деликт не возникал в том случае, если отсутствовала вина причинителя вреда, тогда как квазиделикт мог существовать и при отсутствии вины причинителя;
деликт не существовал, если не было известно лицо, совершившее деяние, а квазиделикт существовал и в том случае, если не было определено лицо, совершившее деяние;
деликт не возникал, если деяние совершалось не отдающим себе в них отчет лицом, животным, а квазиделикт имел место и в таких случаях.
Наиболее известными квазиделиктами в римском праве являлись следующие: judex litem suam fecit (ответственность судьи за неправильное решение); actio de positis et suspensis (ответственность за поставленное и подвешенное); actio de effusis et dejectis (ответственность за вылитое и выброшенное); actio adversus nautas, caupones et stabularios (ответственность владельцев кораблей, гостиниц и постоялых дворов).
Judex litem suam fecit (ответственность судьи за неправильное решение) — это был квазиделикт (D. 5. 15. 1), который выражался в ответственности судьи за умышленно неправильное или небрежное разрешение судебного дела, в т.ч. за явное нарушение каких-либо судейских обязанностей, например, за неявку в назначенный день суда для рассмотрения дела. В этих случаях судья litem suam fecit, т.е. как бы «делает процесс своим», становится ответственным по этому делу за весь ущерб, понесенный потерпевшей от его действий стороной.
По Законам XII Таблиц судья приговаривался к смертной казни за умышленное неправильное принятие решения. В дальнейшем наказания для судей были существенно смягчены, судья мог только привлекаться к ответственности в виде возмещения ущерба. В то же время основания ответственности судей были расширены и судья нес ответственность, в т.ч. и в случаях, когда причинял какой-либо ущерб сторонам процесса при ошибочном принятии решения вне зависимости от наличия своей вины. Потерпевшая сторона имела право предъявить к судье арбитрарный иск о возмещении убытков в пределах суммы иска, который был неправильно разрешен этим судьей.
Аналогичной конструкции в российском законодательстве нет, возможность предъявления иска к судье за неправильное решение по делу не предусмотрена. В ГК РФ имеется лишь норма в п. 3 ст. 1081, в соответствии с которой Российская Федерация, субъект РФ или муниципальное образование в случае возмещения ими вреда, причиненного судьей при осуществлении им правосудия, имеют право регресса к этому лицу, если его вина установлена приговором суда, вступившим в законную силу.
Однако в практике случаи применения данной статьи крайне редки, т.к. почти неизвестны случаи установления приговором суда вины судьи в причинении вреда при осуществлении правосудия.
Actio de effusis et dejectis (иск из вылитого и выброшенного) — это был квазиделикт, который выражался в ответственности лица, из дома которого было что-нибудь вылито или выброшено. В этом квазиделикте был обязателен факт причинения вреда имуществу или здоровью потерпевшего.
Собственник потерпевшего от такого действия раба или животного так же, как и собственник поврежденной вещи, был вправе предъявить иск к хозяину дома в двойном размере понесенного ущерба. В том случае, если свободному человеку указанными действиями было нанесено ранение, давался иск о возмещении понесенного им убытка. При этом суд должен был принять во внимание все издержки по лечению и все потери заработка потерпевшего лица. Наконец, если была причинена смерть свободному человеку, любое лицо было вправе предъявить популярный иск (actio popularis) о взыскании с хозяина дома штрафа в сумме 50 тыс. сестерций.
Для этого квазиделикта вина хозяина дома не имела значения, он нес ответственность как владелец дома, из которого было что-то выброшено или вылито, и, соответственно, иск потерпевший всегда предъявлял именно к хозяину дома. Собственник дома имел право после удовлетворения требований потерпевшего предъявить регрессный иск непосредственно к лицу, которое было виновно в спорном выливании либо выбрасывании.
В российском гражданском законодательстве похожая конструкция (ответственность при отсутствии вины с возможностью последующего предъявления регрессного иска к виновному причинителю вреда) имеется в нормах об ответственности владельца источника повышенной опасности — ст. 1079, 1081 ГК РФ.
Согласно п. 1 ст. 1079 ГК РФ обязанность возмещения вреда возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (на праве аренды, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности и т.п.).
В соответствии с п. 1 ст. 1081 ГК РФ лицо, возместившее вред, причиненный другим лицом (работником при исполнении им служебных, должностных или иных трудовых обязанностей, лицом, управляющим транспортным средством, и т.п.), имеет право обратного требования (регресса) к этому лицу в размере выплаченного возмещения, если иной размер не установлен законом.
Actio de positis et suspensis (иск из поставленного и подвешенного) — это был квазиделикт, который выражался в ответственности лица, у дома которого | что-нибудь было поставлено или подвешено так, что могло причинить вред про- и хожим. Например, это могли быть небрежно повешенные вывески, поставленные а на балконах цветочные горшки и т.п. Actio de positis et suspensis являлся иском, о который мог предъявить любой римский гражданин (actio popularis), заметив- О ший, что на домах у публичной дороги находятся предметы, которые, например, О
п
могут упасть и поранить прохожих либо повредить чье-то имущество. В таком а
случае считалось, что существует квазиделикт: последствия еще не наступили, в
|
существовала только опасность их наступления, но ответственность за это уже О была предусмотрена. Предметом иска было взыскание штрафа в размере 10 тыс. ю
"о
сестерций. Эта сумма взыскивалась в пользу лица, заметившего опасность и |
предъявившего иск. Основанием предъявления иска становился сам факт опасно К
или небрежно поставленного либо подвешенного. Наличие вреда и наступление а
каких-то последствий было необязательным. |
А^ю adversus nautas, caupones et stabularios — это был иск о возмещении |
ущерба, который причиняли лица, работающие на кораблях, гостиницах и по- №
стоялых дворах, потребителям этих услуг. 1
По общему правилу содержатели гостиниц, постоялых дворов и судовщики )
как лица, принимавшие у себя постоянно приезжавших и путешественников, 8 отвечают перед остановившимися у них лицами, помимо особого о том уговора, за сохранность вещей последних, если только утрата таковых не произошла по собственной вине приезжих или вследствие непреодолимой силы (vis major).
Ульпиан в 14-й книге «Комментариев к эдикту» указывает следующее: «Претор говорит: «Если моряки, хозяева гостиниц и содержатели постоялых дворов
не возвратят взятого ими от кого-либо с тем условием, что это (имущество) будет 111
сохранено, то я дам против них иск». § 1. Этот эдикт является полезнейшим, так как обычно необходимо полагаться на их честность и вверять им вещи на сохранение. И пусть никто не думает, что правило это является строгим в отношении указанных лиц, ибо от их усмотрения зависит не брать (вещей) от кого-либо. И если бы не было установлено это правило, то им был бы дан повод вступать с ворами в заговор против тех, чьи вещи они принимают, так как и теперь они не воздерживаются от обманных действий такого рода.» ф.4.9.1).
Далее Ульпиан продолжает: «Нужно рассмотреть, на кого именно возлагается ответственность. Претор говорит: «моряки». Под моряком следует разуметь того, кто содержит корабль, хотя моряками называются все, кто находится на корабле для его плавания. Но претор думает лишь о судовладельце. Помпоний говорит, что на судовладельца не должны возлагаться обязательства в силу действий гребца или помощника рулевого, но лишь в силу его собственных действий или действий капитана; хотя если он распорядился, чтобы (вещи) были переданы кому-либо из моряков, то, несомненно, он является ответственным» ф.4.9.1.2).
Об ответственности владельцев постоялых дворов Ульпиан говорил следующее: «Равным образом мы называем хозяевами гостиниц и постоялых дворов тех, кто содержит гостиницу или постоялый двор или кто является управляющим гостиницей или постоялым двором; но тот, кто исполняет должность служителя, не объемлется эдиктом, как, например, привратник, повар и т.п.» ф.4.9.1.5).
Таким образом, ответственность этих лиц была установлена преторским эдиктом, а впоследствии зафиксирована в классической юриспруденции. При данном квазиделикте хозяева корабля, гостиницы или постоялого двора несли ответственность в двойном размере стоимости украденной вещи.
Ульпиан в 18-й книге «Комментариев к эдикту» указывает: «Судовладелец должен отвечать за действия всех членов своего экипажа, будь они свободные или рабы, и справедливо он отвечает за них, так как привлек их сам на свой риск. Но он отвечает не иначе, как если ущерб причинен на самом судне; если же не на судне, то хотя бы ущерб был причинен членами экипажа, он не несет судебной ответственности. Также он не отвечает (по иску), если он заранее объявил, что каждый пассажир должен сохранять свои вещи и что он (хозяин) не отвечает за ущерб и если с этим согласились пассажиры. § 1. Здесь иск по факту (содеянного) дается в двойном размере» ф.4.9.7).
Потерпевшие имели право на применение нескольких способов защиты своих прав по своему выбору. Они могли предъявить соответствующий деликтный иск к непосредственному причинителю вреда, либо же вместо данного иска они могли предъявить иск о возмещении в двойном размере понесенного ими вреда к хозяину корабля или гостиницы, который считался более платежеспособным, чем работники кораблей и гостиниц.
В российском гражданском праве имеется схожая правовая конструкция об ответственности именно работодателей за действия своих работников.
Согласно п. 1 ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.
В силу ст. 402 ГК РФ действия работников должника по исполнению его обязательства считаются действиями должника. Должник отвечает за эти действия, если они повлекли неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства.
Таким образом, прямое либо косвенное влияние римского частного права испытали на себе почти все институты обязательств в российском гражданском законодательстве. И если влияние римского права на договорное право является очевидным, то влияние на обязательства, возникающие не из договоров, является менее заметным, но, тем не менее, прослеживается во многих институтах и нормах российского гражданского права.
Так, обязательства из квазиконтрактов представлены в ГК РФ институтом действия в чужом интересе без поручения (ст. 980-989), фактическим аналогом римского negotiorum gestio. Глава 60 ГК РФ является рецепцией деликтных обязательств римского права. Что же касается квазиделиктов, то такого либо близкого понятия ГК РФ не знает, однако, тем не менее, допускает возможность возникновения обязательства из определенных действий физических и юридических лиц.
Также достаточно интересным является норма, закрепленная в п. 1 ст. 1065 ГК РФ, предусматривающая возможность предъявления иска о запрещении деятельности, создающей опасность причинения вреда в будущем, т.е. в отсутствие самого факта причиненного вреда и каких-либо негативных последствий на момент предъявления иска, что также уже является не совсем деликтом, т.к. отсутствует вред в момент предъявления иска, и данный институт также можно рассматривать как основание возникновения обязательства из отношений, близких к квазиделиктным.
Таким образом, подводя итоги проведенному анализу квазиделиктных обязательств в римском частном и современном гражданском праве Российской Федерации, можно сделать вывод о том, что, несмотря на отсутствие в российском ш праве самого понятия «квазиделиктное обязательство» и на отсутствие извест- н ного римскому праву деления всех оснований возникновения обязательств на С
а
четыре вида, в ГК РФ имеются примеры очень схожих правовых институтов, т безусловно, имеющих определенное сходство с римскими обязательствами, воз- к никающими как бы из деликтов. Г
о
а
Библиографический список т
1. Виндшейд Б. Об обязательствах по римскому праву / пер. А.Б. Думашевского. Н СПб., 1875. 603 с. I
2. Кофанов Л.Л. Обязательственное право в раннем Риме (VI-IV вв. до н.э.). М.: | Юрист, 1994. 239 с. е
3. Савиньи Фр. Обязательственное право / пер. с нем. Фукса и Мандра. М., 1876. 620 с. о
4. Хвостов В.М. Натуральные обязательства по римскому праву. М., 1898. 520 с. К
5. Седаков С.Ю. Понятие contractus в римском предклассическом праве // IUS AN- е TIQUUM: Древнее право. 1997. № 1 (2). С. 49-55. |
№
References 1
1. Windsheid B. On Obligations in Roman law / TRANS. A.B. Doumashevskogo. SPb., )) 1875. 603 p. 1
2. Kofanov L.L. Law of Obligations in Early Rome (VI-IV centuries BC). M.: Lawyer, 8 1994. 239 p.
3. Savigny F.R. Law of Obligations / trans. from Germ. Fuchs and Mundro. M., 1876. 620 p.
4. Khvostov V.M. Natural Obligations in Roman Law. M., 1898. 520 p.
5. Sedakov S.J. The Concept of Contractus in Roman Pre-classical Law // IUS ANTIQUUM: Ancient law. 1997. № 1 (2). P. 49-55. 113
