Научная статья на тему 'О круглом столе «Литература и миф»'

О круглом столе «Литература и миф» Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
147
37
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Текст научной работы на тему «О круглом столе «Литература и миф»»

и научное исследование отдельных материалов уникальной коллекции. На презентации были представлены также другие издания данной серии: книга В.С. Савельева «Законодательные источники древнерусского права» (М., 2006), издание старофранцузского памятника «Житие святого Этьена» О.Ю. Школьниковой и др.

Утром 11 апреля иногородние участники отправились на автобусную экскурсию по Москве, а вечером состоялось торжественное закрытие секции «Филология»: в конференц-зале 1 корпуса гуманитарных факультетов собрались руководители секций, заведующие кафедрами, участники и слушатели. Декан факультета профессор М.Л. Ремнёва поприветствовала собравшихся и сообщила любопытные статистические данные о нашей секции: в этом году к нам приехали участники из 45 городов России. Из 297 участников, доклады которых были отобраны для публикации в сборнике материалов конференции, 135 были студентами, 125 - аспирантами и 37 - молодыми учеными. Подведение итогов конференции позволило увидеть широту тематики заявленных докладов: от работы о диалектных особенностях села Городище Белгородской области до исследования о переводах «Тихого Дона» Шолохова на испанский язык; от доклада о явлениях интерференции в «Парижском словаре московитов» XVII в. до проблемы авторства раннехристианского гимна «Te Deum», от истории изменения значения слова пошлый до фольклорного бытования детской литературы... Каждый руководитель секции поднимался на трибуну, кратко рассказывал о тематике секции и называл авторов лучших докладов, которые получали грамоты и книги в подарок. Затем был концерт, организованный студенческим союзом филфака: выступление ансамбля «Буран», группы «Лаборантос» с испанскими песнями, французского театра с мини-спектаклем «Париж, я люблю тебя»...

За организацию секции «Филология» и вклад в развитие конференции «Ломоносов» ответственный секретарь секции Е.И. Кислова была награждена дипломом за подписью сопредседеталей оргкомитета Международного молодежного научного форума «Ломоносов» - ректора Московского университета академика В.А. Садовничего и министра образования и науки Российской Федерации А. А. Фурсенко.

Е.И. Кислова

ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2008. № 5

О КРУГЛОМ СТОЛЕ «ЛИТЕРАТУРА И МИФ»

18 ноября 2007 г. на филологическом факультете МГУ был проведен круглый стол «Литература и миф», организованный кафедрой истории русской литературы.

В круглом столе приняли участие представители различных направлений в изучении темы «Литература и миф». Среди выступавших были не

только литературоведы, но и философ-математик В.П. Троицкий. Вел круглый стол профессор филологического факультета МГУ А.М. Ранчин.

Первым выступал проф. С.М. Телегин. В своем выступлении он обозначил проблемы, возникающие перед молодыми учеными, начинающими изучать взаимоотношения мифа и литературы. Среди них он назвал: 1) маргинальное положение мифологической школы в современном российском литературоведении; 2) неприятие темы «Миф и литература» современным «православным литературоведением»; 3) ошибочную трактовку некоторых терминов, включая термин «мифологема»; 4) отсутствие универсальных подходов к тексту; 5) невнимание молодых ученых к научной традиции. Некоторые из этих проблем были решены С.М. Телегиным в рамках предложенного им метода мифореставрации, другие еще ожидают своего решения.

После доклада С.М. Телегина возникла продолжительная дискуссия. Аудиторию интересовало, к какому направлению или к какой школе причисляет себя докладчик, почему он считает главной проблемой отсутствие «живого» авторитета у его единомышленников и, напротив, наличие такового у «православного» литературоведения (М.М. Дунаев, И. А. Есаулов), считает ли он возможным говорить о «христианских мифологемах» или подобные формулировки были неизбежной данью советской эпохе. Отвечая на эти и другие вопросы, С.М. Телегин дал наиболее адекватное, с его точки зрения, определение мифологемы как первичной схемы в мифе, а не только в художественном тексте.

Кандидат филол. наук Е.Ю. Полтавец отметила плодотворность предложенного проф. Телегиным метода мифореставрации в современном литературоведении, привела примеры анализа некоторых мифологем в «Войне и мире» Л.Н. Толстого, а также остановилась на мифореставра-ционном приеме «пеленгования» мифологемы при выявлении семантического поля мотивов, объединяющихся в произведении (например, причинах сопутствования в произведениях Гоголя предметного мотива огородно-бахчевых культур мотиву семейно-репродуктивному).

Доцент факультета искусств МГУ Е.С. Наумова в своем выступлении «От языческого политеизма к языческому монотеизму в древнегреческой мифологии» отмечала, что ключевым для понимания античного мифа как феномена является значение слова «mythos» в древнегреческом языке, в котором А.А. Тахо -Годи выделяла его «содержание», смысловую наполненность, в отличие от звуковой оформленности слова, выражаемой словом «epos» (изменение значения в сторону «выдумка, ложь, небылица» произошло лишь во второй половине V в. до н.э. (Еврипид) и связано с общим кризисом полисной системы ценностей). Анализ слов-«мифов» (священных имен, принятых в мифологии данного божества) позволяет проследить пути отождествления Аполлона и бога Солнца Гелиоса, с одной стороны, и Гелиоса и Зевса - с другой. Этот процесс, фиксируемый впервые в текстах афинских трагиков V в. до н.э., в поздней Античности обусловил формирование образа верховного владыки Вселенной, попытавшегося противостоять натиску нового бога религии христиан.

В ходе обсуждения выступления Е.С. Наумовой, вернувшего слушателей к классическим истокам мифа, были подняты вопросы, связанные

в первую очередь с возможностью более точной датировки периода, когда началось осознание двойственной природы мифа - сопряжения в нем реальности и вымысла. По предположению Е.С. Наумовой, такое осознание могло зародиться не ранее V в. до н.э., ближе к эпохе Пелопоннесской войны. Несмотря на нарастание «неверия», культовая традиция понимания мифа как особой, священной реальности, безусловно, являлась в эту эпоху основной. Нельзя забывать о разнице понятий «миф» и «логос», которую докладчица предложила сформулировать как разницу между « чудесным» и « рациональным». Отвечая на вопрос о том, какими процессами в древнегреческой системе обусловлен постепенный переход от языческого политеизма к монотеизму внутри языческой литературы, Е.С. Наумова сказала, что подобное «укрупнение» богов, например отождествление Зевса с Аполлоном и Гелиосом, несомненно, связано не только с попытками неоплатоников таким образом противостоять христианству, но и с усилением межкультурных связей Греции и Востока.

Преподаватель кафедры французского языкознания филологического факультета МГУ В.Ю. Лукасик в своем выступлении «Античная мифология в западноевропейской средневековой цивилизации» отметила, что христианская цивилизация формируется в условиях смертельного противостояния с язычеством, поэтому христианское Средневековье не может воспринять античную мифологию как живое целое: оно должно лишить ее сакрального характера. Для этого нужно отказаться понимать ее буквально и системно. В Средние века античная мифология разрознена на отдельные элементы, которые включаются в новую систему - систему христианской проповеди. Если античный миф, который Средневековье называет словом «fabula» (басня), появился на свет, значит, Божия воля позволила ему родиться, нужно лишь отыскать его истинный смысл, потерянный языческим «миром слепым».

Во французской светской литературе этот процесс отражен в XIII в. в «Романе о Розе»; в литературе гомилетической - в огромной латинской поэме « Морализованный Овидий», которую в XIV в. перевели на французский язык. В «Романе о Розе» присутствует авторская мифология. В центре ее - Натура, служанка Бога, следящая за тем, чтобы род человеческий не перестал воспроизводить себе подобных. В этой новой системе элементы и персонажи греко-римской мифологии, такие, как Венера и Амур, Фортуна и Золотой Век, Нарцисс и Пигмалион, приобретают принципиально новое толкование, становясь элементами новой мифологии, - но мифологии литературной, эксплицитно вписанной в христианскую картину мира. «Морализованный Овидий» передает не только сюжеты «Метаморфоз», но и другие мифологические сюжеты, известные европейскому Средневековью, и предлагает несколько христианских интерпретаций каждого из них. Это, по мнению В.Ю. Лукасик, может быть, наиболее четко зафиксированная попытка вписать элементы античной мифологической системы в систему евангельской проповеди.

Отвечая на вопрос В.А. Недзвецкого, выступавшая сказала, что она соглашается с определением мифа, данным А.Ф. Лосевым.

В ответ на вопрос Е.С. Наумовой: «В чем разница между средневековым и ренессансным подходом к мифологии?» В.Ю. Лукасик сказала,

что в обоих случаях античная мифология рассматривается в рамках христианского мировоззрения. Средневековье ищет истинности мифологического повествования. Ренессанс же ищет в нем подлинности, пытаясь понять причины его возникновения. Именно этот поиск приводит к определенным конфликтам. В Средневековье элементы античного мифа используются широко, но только в рамках определенного модуса. В эпоху Возрождения античная «фабула» словно «выплескивается» за пределы игрового, чисто художественного начала. Во всяком случае, такое чувство должно было возникнуть у современников молодого Рон-сара, который вместе со своими друзьями преподнес первому трагику Франции Этьену Жоделю козлика, как это было принято в Древней Греции. Поэтов обвинили в языческом жертвоприношении. Ронсар всю жизнь это обвинение опровергал, говоря, что предполагаемое жертвенное животное всего лишь украсили и подарили сочинителю трагедий, как это издревле ведется, что никаких жертв никто не приносил и козлика затем отпустили восвояси. Свое «игровое» отношение к античной мифологии, близкое к средневековому, Ронсар формулировал не раз, от «Гимнов» до «Последних стихов».

Редактор отдела истории литературы журнала «НЛО» М.Л. Майофис в своем выступлении говорила о том, как при канонизации тех или иных авторов недавняя история литературы становится объектом мифотворчества и сложившиеся мифы потом еще долго циркулируют не только на уровне обыденного сознания, но и в серьезных научных трудах. Ярким примером того служит история литературного общества «Арзамас». Разные его участники в течение 1816-1818 гг. предпринимали усилия по канонизации Н.М. Карамзина, М.Н. Муравьева, В. А. Озерова и Г.Р. Державина, используя для этого различные риторические и сюжетные модели. Так, например, Державин был осмыслен П. А. Вяземским как «оригинальный гений», которому невозможно подражать, как поэт, которому не может наследовать никто из его сотоварищей по обществу «Беседа любителей русского слова». В. А. Озеров предстал под пером того же Вяземского как «литературный мученик», и в рамках этого мифа А. А. Шаховскому была навязана роль «завистника» и «губителя дарований». К.Н. Батюшков обосновал право М.Н. Муравьева на место в литературном пантеоне его близкими, дружескими отношениями с Н.М. Карамзиным и этим на много лет закрыл вопрос о различии эстетических взглядов двух авторов.

Выступление М.Л. Майофис вызвало вопрос проф. Д.П. Ивинского о возможном влиянии на те или иные литературные мифы (или даже порождение их) трудов известных литературоведов. Выступавшая ответила на этот вопрос утвердительно: мифы вырастают благодаря постепенной миграции информации: из научных трудов сначала в учебники, затем в популярные издания и т.д. Использование выступавшей термина «мифологизация» вызвало наибольшее число вопросов. М.Л. Майофис просили уточнить, в чем отличие историко-культурных мифов и мифов древних, различает ли она понятия «миф» и «легенда», почему говорит о «мифологизации» писателя, а не о его «образе» или о «сакрализации образа». «Смотрите ли Вы на литературоведение как на мифотворчество или на замену одних мифов другими, если понимать в данном

случае под мифом "ложное представление"?» - поинтересовался проф. В.Б. Катаев. «Помимо выработки точной терминологии, небезынтересно обратить внимание и на то, из каких биографических фактов вырастает миф», - ответила М.Л. Майофис, сославшись при этом на недавно вышедшую книгу В. Файбисовича об А.Н. Оленине, в которой выясняются в том числе и корни много лет бытовавшего мифа об А.Н. Оленине как одном из прототипов фонвизинского Митрофанушки. Подводя итоги полемики, ведущий круглого стола А.М. Ранчин напомнил аудитории, что в выступлении речь шла не о мифе как таковом, а о мифологизации, причем ставился вопрос об определенных моделях, по которым идет такая мифологизация, - о некоем наборе условных ролей (наставник, учитель, жертва, злодей и т.д.), которые превращают реально живших писателей в символические фигуры.

Темой выступления редактора отдела критики современной литературы журнала «НЛО» И.В. Кукулина стал «миф о поэте», воспроизводимый в массмедиа нынешней России. Кукулин говорил о том, что в современной российской массовой культуре вновь после длительного перерыва возрождается интерес к поэзии как к особой социальной практике, однако фигура поэта в кругах, не связанных с литературой непосредственно, воспринимается как архаическая по сравнению с авторами в других видах искусств: визуальном, театральном, кино. Образ поэта становится некритическим воспроизведением мифов, связанных с этим образом в культуре Серебряного века. Так, на фестивале «Территория», прошедшем в Москве осенью 2007 г., различные виды искусств были представлены достаточно авангардными и серьезными по духу мероприятиями, а поэзия - в виде игровых по форме «выборов короля поэтов», отсылавших к аналогичному мероприятию, проведенному в Петербурге в 1913 г. Сохранение в культуре архаической мифологизированной модели, по мнению выступавшего, препятствует адекватному восприятию современной русской поэзии в целом.

Слова И.В. Кукулина о необходимости отказаться от сакрального образа поэта как традиции, унаследованной от эпохи Серебряного века и по-прежнему воздействующей на наше сознание, заставили присутствующих задуматься над вопросами о том, кто способствует мифологизации самого Серебряного века, происходит ли в настоящее время демифологизация отдельных фигур этой эпохи (В. Маяковский или О. Мандельштам) и если «да», то чем она обусловлена. Отвечая на них, докладчик счел нужным подчеркнуть еще раз, что для него литература неотделима от социального процесса, причем и литература, и социальные изменения имеют, с его точки зрения, единую глубинную подоснову. Однако необходимо не просто «бороться» с мифом, так как в итоге борьбы часто вырастают новые мифы. Задача литературоведения - правильно прочесть сам текст, воссоздать контекст произведения, в том числе и социальный.

Доцент филологического факультета МГУ П.Н. Долженков в своем выступлении говорил о том, что нередко образы и сюжетные схемы в художественных произведениях объявляются мифологическими без достаточных на то оснований, и о необходимости введения строгих научных критериев в «мифологический» анализ художественных текстов.

В частности, выступавший напомнил о точке зрения Юнга, который писал о том, что для проведения обоснованной параллели между образом в художественном произведении и мифологическим образом «необходимо определить функциональный смысл индивидуального символа, а затем выяснить, имеет ли внешне параллельный мифологический символ одинаковый контекст и, следовательно, одинаковое функциональное значение».

П.Н. Долженков предложил также ряд критериев для определения присутствия в произведении мифологического сюжета. В качестве конкретного примера, в котором соблюдаются все эти критерии, он привел анализ мифа об Эдипе в «Обыкновенной истории». В основе романа Гончарова лежит древний миф, реализующийся в современности, - таков конечный вывод его исследования.

Выступление вызвало полемику. П.Н. Долженков отстаивал мнение Юнга, утверждавшего, что в подсознании человека не хранятся мифологические образы с заданными значениями, оказывающие влияние на писателя в процессе творчества. Некоторые участники стола с ним были не согласны. А С.М. Телегин посчитал необязательным критерий, требующий прямого упоминания в художественном произведении мифа или его участников, так как писатель может использовать мифы и бессознательно.

В.Б. Катаев сказал, что он более склонен воспринимать «Обыкновенную историю» не как мифологический роман, а как произведение, в котором используется миф. По его мнению, миф об Эдипе в романе Гончарова следует рассматривать по аналогии с литературными связями.

Профессор В.А. Недзвецкий в своем выступлении отметил ценность разработанных С.М. Телегиным методов и терминологии. Он также остановился на мифологии наших дней, т.е. современных пропагандистских политических концептах. Отвечая на вопросы, предложенные в программе круглого стола, В.А. Недзвецкий обрисовал особенности мифореставрационного подхода к русской классической литературе и сформулировал задачи, стоящие перед исследователями мифопоэтики русского классического романа.

Утверждение В.А. Недзвецкого о том, что фамилия Кирсанов («Отцы и дети») образована от слова «крест», вызвало возражения В.Б. Катаева, полагающего, что происхождение этой фамилии имеет топонимический характер.

В своем выступлении «Несколько комментариев к теории мифа А.Ф. Лосева» старший научный сотрудник Библиотеки истории русской философии и культуры «Дом А.Ф. Лосева» В.П. Троицкий напомнил, что концепция мифа А.Ф. Лосева нашла отражение не только в известной книге « Диалектика мифа» (1930), но, например, в таких работах, как «Возможные типы мифологий» (1930) и «Проблема вариативного функционирования поэтического языка» (1982). В этих трудах Лосев предпочитает путь апофатических определений, отграничивая миф от многочисленных смежных понятий (аллегории, метафоры, образы и т.д.). Лосевская теория мифа синтетична, она встраивает концепт мифа в два ряда - в «горизонтальный» ряд нарастающей выразительности и содержательности (от

нулевой образности до собственно мифа) и в «вертикальный» ряд типов «относительных» мифологий, восходящих к «абсолютной» мифологии.

На вопрос участников круглого стола о том, насколько художественные элементы в трудах А.Ф. Лосева соответствуют критерию строгой научности, В.П. Троицкий ответил, что эти элементы не снижают степень научности трудов А.Ф. Лосева, они делают изложение более ярким, оказывающим влияние и на воображение читателей.

П.Н. Долженков, Е.А. Тахо-Годи

ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2008. № 5

ОБ ИРЛАНДСКОЙ СПЕЦИАЛИЗАЦИИ НА ФИЛОЛОГИЧЕСКОМ ФАКУЛЬТЕТЕ МГУ

В свое время, примерно в начале 1980-х гг., идея «кельтского направления» внутри общегерманских исследований возникла у бывшего, ныне покойного, заведующего кафедрой германского языкознания профессора Н.С. Чемоданова. Поэтому он пригласил сотрудника Института языкознания РАН В.П. Калыгина для чтения курса по древнеирландскому языку, а также привлек стажера из Дублинского университета Г. Баннистера для преподавания современного ирландского языка. Оба они стали моими учителями. Примерно в это же время параллельно кельтские исследования начали проводиться в Академии наук, что положило начало ежегодному семинару «Язык и культура кельтов», публикации «Введения в кельтскую филологию» В.П. Калыгина и А. А. Королева и др. Значимым было переименование «Германского сектора» Института языкознания РАН в «Отдел германистики и кельтологии», осуществленное по инициативе проф., членкора РАН В.Н. Ярцевой.

В последующие годы интерес к истории и культуре кельтов в нашей стране продолжал неуклонно расти. Особенно надо отметить деятельность Петербургского института иностранных языков, где начали регулярно преподавать современные кельтские языки (ирландский и валлийский), и который постепенно начинал «лидировать» и на международном уровне, в основном благодаря активности А.И. Фалилеева, бывшего выпускника аспирантуры Института языкознания (в Москве). Он же взял на себя все организационные тяготы проведения ежегодного семинара в Институте лингвистических исследований (ИЛИ РАН) и публикации его материалов (летом 1996 г., в частности в работе семинара приняли участие 9 иностранных исследователей).

Не желая отдавать инициативу, с одной стороны, и отвечая настоятельному желанию многочисленных студентов, интересующихся кельтологией, - с другой, в 1996 г. я выступила с предложением официального введения на филологическом факультете МГУ дополнительной ирландской специализации, которая начиналась бы с третьего курса и предна-

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.