CC BY
53
International de linguistique et de philologie romanes, Université de Trêves ; Tubingen :Max
4. Lapierre, André(1989) Problématique des éponymes en français contemporain// Actes du XVIIIe Congés International de linguistique et de philologie romanes, Université de Trêves ; Tubingen :Max Niemeyer.
5. Dictionnaire Larousse de poche 2011/ Paris, France.
6. Блау М.Г. Судьба эпонимов. 300 историй происхождения слов: словарь-справочник. http://www.litmir.net/br/?b=117134.
7. Лейчик В. М. Обсуждение проблем эпонимии в современной науке. http : //www.ling-expert.ru/langlaw1/leitchik epomyms .html.
8. Dictionnaire Larousse Etymologiqueet historique du français Jean Dubois, Henri Mitterand, Albert Dauzat.
9. Dictionnaire visuel de la mode Gavin Ambose et Paul Harris.
10. Овчинникова Г.В. Лексический минимум по разговорной теме «МОДА»: словарь-справочник. Тула: Изд-во ТГПУ им. Л.Н.Толстого,
2008. 20 с.
E.E. Skvortsova
EPONYMS AS MEANS OF WORD FORMATION IN THE LEXICO-SEMANTIC FIELD “FASHION”
This article is devoted to representation of different points of view on the notion of eponym, to classifications of eponyms, to proving the adequacy of using the notion of eponym in the lexico-semantic field “FASHION”.
Получено 12.02.2012 г.
УДК 8.811
Е.Г. Акимова, аспирант, 8-910-555-72-97,
[email protected] (Россия, Тула, ТГПУ им. Л.Н. Толстого)
О «КРАСНОЙ» ФРАЗЕОЛОГИИ В ИДИОСТИЛЕ АЛЕКСАНДРА ПРОХАНОВА
Посвящена вопросу функционирования узуальных и окказиональных фразеологических единиц с компонентом-адъективом «красный» в романах Александра Проханова как одному из способов раскрытия характерных особенностей идиостиля писателя.
Ключевые слова: фразеологическая единица, фразема, красный, цвет, язык, семантика, мировосприятие, картина мира.
Талант Александра Проханова, по словам В. Яранцева, «ярче всего проявляется в чрезмерности. У него не метафора, а целая колоннада, не образ, а карикатура или плакат, не теория, а утопия» [1, с.2]. И в
добавление: прохановский язык отличается многообразием
фразеологических единиц, значительную долю из которых составляют индивидуально-авторские. Объектом нашего рассмотрения становится ряд фразеологических единиц (далее - ФЕ) с компонентом-адъективом «красный».
Бесспорно, окружающий мир воспринимается в цвете и познается первоначально посредством органов чувств. И.-В. Гете писал, что «цвет является символом самого человека, его мыслей с литературной и психологической точки зрения» [2, с.31]. Фразеологические единицы с «символами-колоративами» отражают, во-первых, специфику народного мировосприятия. Одно из значений прилагательного «красный»: «имеющий окраску одного из основных цветов спектра, находящегося между оранжевым и фиолетовым» [3]. Именно такой семантикой наделен рассматриваемый нами компонент в составе узуальной фраземы Красная книга в романе Проханова «Скорость тьмы»: «Алексей Шершнев приехал на вертолетную площадку под Иркутском, чтобы встретиться с заядлыми охотниками... и вместе с ними отправиться в увлекательный и рискованный рейд. На охоту за архарами, чье небольшое стадо, занесенное в Красную книгу, обитало в горах...» [4, с. 313]. Кроме этого, адъектив «красный» обладает переносными значениями: «употребляется как постоянный эпитет; красивый, пре~, ясный, светлый» или устаревшее обозначение с семантикой «парадный». Речь идет о ФЕ Красная Москва и Красная площадь, которыми пестрят страницы романов Проханова: «Красная Москва дает отпор государственному перевороту Ельцина!» [5, с. 529]; «Он (Белосельцев - Е. А.) шагал по проспекту в сторону Красной площади» [5, с. 642]. Народно-поэтический эпитет красное солнышко употребляется писателем при упоминании прозвища великого князя Владимира: «- Я догадывался... - восторженно прошептал
Счастливчик. - Мне снилось... Мои великие предки... Князь Святослав... Владимир Красное Солнышко... Иван Четвертый... Мне чудилось, что это я основал Петербург... Я разгромил Наполеона... Я отдал приказ повесить мятежника Пестеля...» [6, с. 63].
Согласно опредению И.-В. Гете, красный цвет - «положительный», создает «бодрое, живое, деятельное настроение» [7, с. 102]. Красный цвет получил наименование «стимулирующего» цвета, связанный с процессами ассимиляции, активности и напряжения. Д. Тресиддер дает следующую характеристику этому цвету: «красный цвет связан с активным мужским началом, цвет жизни, огня войны, энергии, агрессии, опасности, импульса, эмоций, страсти, любви, радости, праздничности, жизненной силы, здоровья, физической силы и молодости» [8, с. 58]. Выделим еще одно переносное значение: «красный» - связанный с революционной
деятельностью, советским строем, Красной Армией» [3]. Подобных ФЕ-
примеров находим у Проханова много и не случайно «все, написанное Прохановым в 1990-е — начале 2000-х, можно назвать «литературой сопротивления». Едва ли не все важнейшие события новейшей российской истории нашли отражение в романистике Проханов этого периода, характеризующийся усилением политической, идеологической составляющей» [9]: «Там, в сраженьях под Псковом и Нарвой, молодая Красная армия одержала победу над немцами...» [10, с. 258]; «...штурм должен выполнить ту задачу, которую выполнил «красный террор», обеспечив советскому строю семьдесят лет стабильности» [5, с. 578]. В этой связи можно говорить о Проханове как о «Маяковском наших дней», по определению В. Яранцева [1, с. 2]. «Роль Александра Проханова в нашей сегодняшней литературе на самом деле сравнима разве что с ролью Владимира Маяковского столь же трагичны, столь же истово защищают державные ценности, столь же метафоричны. Разве что Маяковский воспевал красную зарю, а Проханов через изощренные метафоры века, через концентрацию на личном опыте, через равновесие эмоционального и интеллектуального начала описывает красный закат, гибель красных богов, исход красных памятников» [11].
Важное место в системе образов Проханова занимает Красное знамя — один из символов революционной борьбы. В этом контексте красное знамя было впервые использовано во времена Парижской коммуны [12]. Красное знамя активно использовалось в советской геральдике и наградной системе, название «Красное знамя» носили газеты и предприятия по всему Советскому Союзу. Красное знамя легло в основу государственного флага СССР и являлось символом Красной Армии. Знамя также упоминается в последних строках государственного гимна СССР версии 1977 года: «...И Красному знамени славной Отчизны /
Мы будем всегда беззаветно верны!». В разговоре с Белосельцевым так называемый Вождь объясняет: «Мы здесь не для того, чтобы защищать истеричного летчика, привыкшего к тому, что его постоянно сбивают... И не для того, чтобы идти под красным знаменем с главарем безумных старух. У нас своя миссия и своя судьба» [5, с. 591]. Переходящие Красные знамёна являлись одной из форм поощрения победителей социалистических соревнований, а само сочетание Красное знамя легло в основу названия первого ордена, учреждённого Советским Союзом после Октябрьской Революции. Иногда орден назывался орденом Боевого Красного знамени в связи с существованием аналогичного ордена, которым награждали за трудовые заслуги, и именно в этом варианте упоминается Прохановым: «Сарафанов любовался изображенным на картине бородатым советским воином, сжимавшим ППШ. На его богатырской груди красовались четыре Георгия, три ордена Боевого Красного знамени, медали за Будапешт и Варшаву» [10, с. 468].
Кроме узуальных ФЕ (Красная книга, Красная Москва, Красная площадь, Красная Армия, красный террор, красное знамя), в романах Проханова мы имеем дело и с окказиональными фразеологическими образованиями. Употребление и восприятие подобных фразеологизмов в художественном тексте в значительной степени субъективно, поэтому цветообозначение является неотъемлемым компонентом индивидуальноавторской картины мира писателя. Под языковой картиной мира понимается исторически сложившаяся в обыденном сознании определенного языкового коллектива и отраженная в языке совокупность представлений о мире, определенный способ концептуализации действительности. В то же время, культурная и концептуальная цветовая картина мира существует не только в «мировоззренческом представлении этноса», но в индивидуальном человеческом восприятии [13, с. 10].
Время от времени возникает у Проханова «образ „Красного дерева”, идея экспорта революции. <•••> „Работа садовника, который пересаживает в другую землю черенок революции, бережно отламывая его от огромного красного дерева, растущего в центре России. И там, в той лунке, куда помещался саженец, начинало дымить и сверкать, трескалась почва, рвалась на куски территория, и в огромном взрыве, среди катасроф и пожарищ, вырастало красное дерево”» [14, с. 127].
Проханов - государственник, певец сильной России, но у него «не просто государственность, а сразу имперскость» [1, с. 2]. «Моя сверхзадача, - объясняет писатель, - как я понимаю ее сегодня, - пропеть трагический и грозный гимн Красной империи [курсив наш - Е.А.], сыном, солдатом, трубадуром, аналитиком и жрецом которой я являюсь. По воле судеб я, уже немолодой художник, следую за катафалком, на котором лежит дорогой мне покойник, и не даю воронам опуститься на него и выклевывать у моей родины глаза. Я закрыл глаза моей Империи и сторожу, чтобы ее саркофаг не был осквернен» [2, с. 7]. «Метафора кажется мне очень экономным способом изображать, - признает Проханов. - Конечно, метафора громоздка. Проще сказать: столб деревянный, а небо синее. Но через метафору можно описать колоссальное количество явлений и одновременно изобразить пространство, время, цвет, звук, прозрачность, жизнь, смерть» [курсив наш - Е.А.] [там же, с.
7].
Примечательно, что Проханов — сторонник «имперской модели развития нашего государства» [15, с.7]. Такими же империалистами становятся его герои. В «Пятой Империи» Сарафанов, разглядывая фасад здания Центрального Комитета партии, приходит к мысли о существовании в истории России Красного Духа: «Красный Дух вонзился из неведомых миров в русскую жизнь, испепелил обломки погибшего царства, увлек народ в гигантское творчество... <•••> Вступил в сражение
с Духом Тьмы, забросавшим страну костями и пеплом... <•••> Напомнил человечеству его богоподобие, указал путь к бессмертию. Но вдруг стал блекнуть и вянуть, терять свои красные огненные очертания... Толпа богоборцев <•••> повалила наземь памятники красных вождей. Исступленные безумцы истребляли и пускали на ветер громадные труды и свершения, изгоняли из русских пространств Красное Видение. Таинственная сущность, наполнявшая людские сердца Красной Верой <•••> иссякла, оставив обессиленную, утратившую веру и смысл страну» [10, с. 270]. Можно предположить, что окказиональные ФЕ Красный Дух и Красное Видение обнаруживают семантическую связь с Красным призраком, отнесенным Ашукиными к так называемым «крылатым словам»: «„Красный призрак 1852 г.” - заглавие контререволюционного памфлета французского журналиста Ромье. <•••> Ромье, несомненно имел в виду первые слова „Манифеста Коммунистической партии” (1848): ,Дризрак бродит по Европе, призрак коммунизма”. „Брошюра Ромье, -писал А. И. Герцен в „Письмах из Франции и Италии”, - крик ужаса, раздавшийся у гуляки, невзначай увидавшего в окно столовой, где он привольно пировал с Вероном, красный призрак; увидав Медузу в фригийской шапке, ему показалось, что своды треснули, что столбы закачались, из-за трещин ему мерещился огонь от поджога, головы на пиках, люди с топорами, с заскорузлыми руками, и он, дрожа всем телом, стал звать на помощь”. Интересно отметить, что выражение „красный призрак” (Le spectre rouge) первоначально у нас переводился: „красный спектр”. Так, напрмер, реакционный публицист М. Н. Катков писал: „Господа, называеющие себя охранительною партиею... не шутя возбуждает новый политический вопрос под именем „рабочего” и, устрашая „красным спектром”, стараются убедить всех и каждого в необходимости разрешения этого вопроса”. В дальнейшем получил хождение вариант выражения „красный призрак” - „красная опасность”» [16:177-178]. Связь ФЕ красный призрак и Красный Дух очевидна. Тем не менее, окказиональное сочетание в языке Проханова представлено с более положительной оценкой.
Примечательно, что фраземы с компонентом «красный» занимают в образной системе и в художественном тексте Проханова не обособленную позицию, а вступают в различные отношения с другими единицами. Так, семантика сочетания Красный Дух, с одной стороны, совпадает со значением фраземы Дух Света, неоднократно встречающейся на страницах романов «Красно-коричневый», «Виртуоз», «Господин Гексоген», «Холм»: «Коробейникову казалось, он наблюдает жестокую схватку, битву света и тьмы. <•••> Гора всей мощью и тяжестью выплескивала светоносную воду. Ее хрустальный свет, звонкая бурлящая сила сшибались с черной энергией зла. Духи тьмы и света сражались, не уступая друг другу» [17,
с. 122]. С другой стороны, фразема Дух Света содержит в своей структуре компонент, антонимичный существительному тьма (свет - тьма) в составе фразеологического сочетания Дух Тьмы. «Душа на фреске была похожа на тряпичную детскую куклу с нарисованными глазами и ртом. Духи света и тьмы бились за нее, как сердитые дети, а душа безмолвно и равнодушно взирала» [18, с. 14] или «Нежность, целомудрие, несказанная красота боролись с железными силами, укрощали волю преисподней. Здесь, в Ганиной Яме, шла непрерывная схватка. Духи света сражались с духами тьмы» [19, с. 423]. Таким образом, окказиональная фразема Красный Дух, семантически совпадая с сочетанием Дух Света и являясь в данной позиции для него контекстуальным синонимом, способствует реализации приема антитезы по отношению к фразеологизму Дух Тьмы.
Синонимом к фразеологизму-образу Русский Рай, рассмотренному нами в статье «О двух авторских фразеологизмах А. Проханова» [20, с. 5053] служит построенное по той же модели индивидуально-авторское фразеологическое сочетание Красный Рай. Алексей Сергеевич Сарафанов в разговоре с Кулымовым: «- ...возникает первый эскиз государства. Первый набросок будущей великой страны. История становится осмысленной. Воодушевленные люди приступают к строительству. Среди них появляется некто, кто формулирует суть проекта: «Москва -Третий Рим», «Россия - дом Богородицы», «СССР - Красный Рай на земле» [10, с. 279]. Разница между Русским и Красным Раем - в размере семантической площади, вовлеченной в значение фразем: Русский Рай -образ желанного и обязательного будущего России, «спроецированный на всю Галактику» [14, с. 442], а Красный Рай - наименование состояния Родины в прошлом, обусловленного существованием коммунистического строя, господством Красного Духа. С другой стороны, угадывается трансформация фраземы «земной рай» (в значении «лучшее место на земле») на основе структурного варьирования. Таким образом, речь идет о появлении окказионального фразеологизма, образованного «на базе языковой ФЕ», но отличающегося от «языкового прототипа» [21, с. 1]. И «земной», и «Красный Рай» объединены коммунистической идеей и имеют прямое отношение к эпохе существования СССР: «.кротких мест коснулся сталинский план, превративший лазурную райскую сказку в железную пыль... Навьючил народ работой по созданию «рая земного», путь к которому, вымощенный кремлевской брусчаткой, лежал через мировую войну» [4, с. 11].
Отметим ещё один контекстуальный синоним к затопленному Русскому (Красному) Раю. Им становится Красная Атлантида. «Изгнанный из нового, прогрессивного общества, о котором так мечтал потомок бедуинов, сын солнечных пустынь академик Сахаров и за которое так страстно и мученически боролся писатель, чья фамилия
странным образом передавала притчу про то, как задумала «соль жениться», эти люди с потерпевшего крушение корабля жили на необитаемом острове, как робинзоны, сохранив обычаи и нравы Красной Атлантиды» [5, с. 426]. В то же время, мы наблюдаем синонимичные отношения Красная Атлантида - Русская Атлантида: «Она (женщина-экскурсовод - Е. А.) говорила о затоплении Молоды. <•••> Всю зиму над Молодой в морозном беззвездном небе трепетало северное сияние, бледно-розовые и зеленые сполохи. <•••> А оставшиеся умирать старожилы уверяли друг друга, что это ангелы посланы им в утешение. - Почему мы ничего об этом не знали? - спрашивал изумленный поэт, увлеченный своим поэтическим замыслом. - Ведь это русская Атлантида! Это сказочный град Китеж!» [4, с. 13-15] или «- Как воскресить Молоду? Как поднять Русскую Атлантиду? - он (Ратников - Е. А.) побуждал ее (Ольгу Дмитриевну - Е. А) продолжить рассказ...» [там же, с. 166].
В сравнении с существительным в составе рассматриваемых фразеологизмов адъектив со значением цвета занимает более сильную позицию, что говорит о наибольшей семантической нагрузке на прилагательное. «Руками одних уничтожить других, а последних, обессиленных в кровавом конфликте, приковать к своей политической колеснице и протащить, как по булыжной мостовой, через пятилетки, коллективизацию и чистки. После чего он (Сталин - Е. А.) остался единственным властелином огромной Красной Империй, которую сделал мировой и космической. Этот метод, опробованный с библейских времен, в совершенстве освоенный Дзержинским и Берией, был теперь единственным средством борьбы, которую вело подполье разведчиков. И он, Белосельцев, не испытывал угрызений совести» [18, с.66]. В другом романе, «Пятая Империя», речь идет о том же сталинском государстве, коммунистическом СССР и, хотя «империя» заменяется на «царство», красный цвет, характеризуя идеологическую и символическую составляющие Советской эпохи, остается: «Сарафановразмышлял о своей судьбе, о своей духовной и исторической смерти. И о своем таинственном воскрешении. Ревнитель Красного царства, носитель «красного смысла», после крушения «Четвертой Империи» он сам был выброшен на свалку истории» [10, с. 404]. В романе-фарсе «Крейсерова соната», посвещенном трагедии атомной подводной лодки «Курск», читаем признание одного из обитателей свалки, своеобразного символа ушедшего в прошлое, рассыпавшегося СССР: «- Мы ждем момента, когда на складе соберется достаточное количество опорных предметов, составляющих символы нашего строя. Тогда методами генной, социальной и исторической инженерии мы восстановим нашу «красную цивилизацию», воспользовавшись для этого какой-нибудь знаковой «красной» датой». Днем Победы, или празднованием Великой Октябрьской
Социалистической революции, или Днем Советской Армии. Ибо в этих днях сконцентрирована колоссальная энергия нашего общества, которая будет использована при акте воссоздания...» [6, с. 431]. Тот же мотив воспоминания возникает и в романе «Пятая Империя»: «- Вы помните те недавние дни, когда разрушался Советский Союз? Гибель «красной страны» напоминала отлив - великие воды уходили в земную расщелину, обнажая мокрое дно, на котором шевелились умирающие морские чудовища» [10, с. 364]. Таким образом, можно говорить о следующем синонимичном ряде фразеологизмов, содержащих в своем составе компонент с семантикой цвета: Красная Атлантида - Красная Империя -Красное царство - красная цивилизация - красная страна. Неизменно одно - все указанные ФЕ способствуют реализации главной задачи писателя, раскрытию мировоззрения Проханова, его картины мира: «Красный полк красного князя Игоря полег в половецкой степи, а я, израненный, искусанный, изрезанный, хромой, с выбитым глазом, с отрубленной рукой, с пробитым копьем легким, вернулся в тихий монастырь. Я должен успеть написать свою летопись “Красная Империя”. Потому что я разведчик» [2, с. 7]. Ученый С. Солнцев, не отрицающий, что «Проханов - прежде всего искренний и пламенный борец за Красную империю», подчеркивает, тем не менее, что «писатель он постолку, поскольку он борец за эту идею» [14, с. 14].
Обратимся к другому «фразеологическому прохановизму» [14, с. 443], призванному раскрыть философию писателя. В «галлюцинаторном» романе «Господин Гексоген» выдающийся ученый, так называемый «Доктор мертвых» дает подробное объяснение Белосельцеву о содержании понятия «красный смысл»: «Агентура. Сильнее, чем ФСБ. Могущенственне ЦРУ. Из Центра стратегического управления историей. Они считают, что победили коммунизм, уничтожили Советский Союз, овладели всеми источниками нашего развития. Но ген коммунизма здесь! - Он [Доктор - Е. А.] снова ткнул себя в лоб длинным, как гвоздь, пальцем. - В этой лаборатории хранится реторта «красного смысла». Все поддается воскрешению, все бессмертно! <■■■> «Красный смысл», о котором толкуют учебники, спорят теоретики, за который сражаются схоласты и начетчики, состоит в одном-единственном - в преодолении смерти. <■■■> Иисус - «смертию смерть поправ и сущим во гробе живот даровав» - был «красным». <■■■> Советский Союз был громадной лабораторией, где триста миллионов людей, научившись грамоте и наукам, овладев атомной энергией и построив ракетный флот, готовились к выходу в мироздание. <■■■> Казимир Малевич, написавший красный и черный квадраты, изобразил генетический код Вселенной, где противоборствуют «красный» и «черный» смыслы» [18, с. 472-474]. «И светлые лики героев
сопротивления, носителей смысла, ясного, чистого и божественного: "Бог есть. Ты умрёшь. Россия бессмертна"» [22]. Эти слова характеризуют философские и религиозные мотивы романов Проханова, связанные с идеей бессмертия.
Примечательно, что религиозные мотивы в романе раскрываются при помощи тех же фразеологизмов-символов с цветовым компонентом красный: «Ликующие толпы проносили мимо алые знамена и лозунги, иконостасы «красных апостолов». Вожди непреклонной тесной кагортой стояли на могильной плите, демонстрируя незыблемую связь с основателем «красной религии» [18, с. 480].
Как уже отмечалось, мир, в первую очередь, познается органами чувств, тем более, если речь идет о цвете. В свою очередь, цвет - основное (наряду с линией) средство создания художественного образа в живописи. Проведение параллели с образами художников в романах Проханова, возможно, объясняется тем, что именно в живописи цвет становится ключевым средством передачи смысла. В контексте, приведенном выше, упоминались образы, созданные К. Малевичем. Другая фразема, в своей исходной форме служащая наименованием художественного образа на живописном полотне «Купание красного коня» художника Петрова-Водкина, в романе Проханова «В островах охотник» не только получает своебразную трактовку, но и приобретает символическое значение. Герои романа Виктор Андреевич Белосельцев и Даша в Доме художника: «- Я люблю Петрова-Водкина. Мне кажется, он не умер, а все еще живет среди нас. Наблюдает за тем, как мы любуемся его живописью. Во всяком случае, он верил в бессмертие. <•••> Красный конь врезается в синие воды. Наездник золотой и волшебный. Повод отпущен. Синева ослепительна. Волшебные очи наездника. Ярые очи коня. <•••> Мне кажется, красный конь - это сам художник. А всадник у него на спине -это его судьба! - сказала она [Даша - Е. А.] [23, с. 480]. В романе «Африканист» в восприятии того же Белосельцева красный конь становится не просто центральной фигурой картины, а наполняется революционным, подлинно «красным» смыслом: «Он [Белосельцев - Е. А.] хотел себя убедить, что поколение его соотечественников, удаленное от залпа «Авроры» на шестьдесят с лишним лет, выигравшее величайшую в мире войну, создавшее невиданное по мощи государство, все так же исполнено «красной» революционной энергии. Солидарно с молодыми, охватившими мир революциями. Готово питать их своими «красными» соками. Родина, отделенная от своих «красных истоков» двумя поколениями, все так же видит мир глазами Петрова-Водкина. Купает в водах истории красного коня революции» [24, с. 278]. Как видно из контекста, сочетание красный конь становится метафорой, превращаясь из образа, созданного на полотне художника, в символ революции. Речь идет
не столько о «физической метаморфозе», о которой говорит Л. Данилкин, сколько о психологической трансформации, происходящей в картине мира писателя. Тем не менее, «понимание, как работает метафора, - один из ключей не столько к прозе Проханова, сколько <•••> к феномену его личности» [14, с.453].
Список литературы
1. Литературная газета, №8. 22.02.2008.
2. Глушик Е. Трубадур Красной Империи // Литературная газета. № 24-25 (5881). 19-25.06 2002.
3. Современный толковый словарь русского языка / под ред. Т.Ф. Ефремовой. http: //dic. academic.ru.
4. Проханов А. А. Скорость тьмы: роман // Собрание сочинений: в 15т., М., 2010. Т. 15.
5. Проханов А. А. Красно-коричневый: роман / Собрание
сочинений: в 15 т., М., 2010. Т. 5.
6. Проханов А. А. Крейсерова соната: роман // Собрание сочинений: в 15 т., М., 2010. Т. 8.
7. Филь Г. Семантика цвета в составе фразеологических единиц. Дрогобыч: Дрогобычский государственный педагогический университет им. И. Франко, 2008.
8. Праченко О. В. Семантика фразеологизмов и пословиц с компонентом «цвет» (на материале русского и английского языков) // Русская и сопоставительная филология / под ред. Н. А. Андрамонова. Казань, 2003, С. 57-61.
9. Проханов Александр Андреевич / http://az-libr.ru/Persons.
10. Проханов А. А. Пятая Империя // Собрание сочинений: в 15 т., М., 2010. Т. 11.
11. Гете И.В. К учению о цвете (хроматика). Москва, 1996.
12. Прохоров А. М., Гусев А. А., Кнунянц И. Л. Советский Энциклопедический словарь. М., 1988.
13. Ходанич А. Колiр у системi етшчних цшностей украшщв // Украшска лггература в загальноосвптай школт. №4. 2005. С. 10-13.
14. Данилкин Л. Человек с яйцом: Жизнь и мнения Александра Проханова. М., 2007.
15. Евдокимова М. П. Художественная концепция личности в творчестве А. Проханова/ автореф. дис.... канд. филол. наук , Армавир,
2009.
16. Ашукин Н. С., Ашукина, М. Г. Крылатые слова: Литературные цитаты: образные выражения. М., 1987.
17. Проханов А. А. Холм. Роман / Собрание сочинений: в 15 т., М.,
2010. Т. 14.
18. Проханов А. А. Господин Гексоген //"Собрание сочинений: в 15 т., М., 2010. Т. 6.
19. Проханов А. А. Виртуоз / Собрание сочинений: в 15 т., М., 2010.
Т. 12.
20. Акимова Е. Г. О двух авторских фразеологизмах А. Проханова // Документ как текст культуры: Международный сборник научных трудов. Тула, 2011. Вып. 4 . С. 50-54.
21. Третьякова И. Ю. Окказиональная фразеология (структурносемантический и коммуникативно-прагматический аспекты): автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Ярославль, 2011.
22. Бондаренко В. Метаоткровение Проханова / http://zavtra.ru.
23. Проханов А. А. В островах охотник // Собрание сочинений: в 15 т., М., 2010. Т. 2.
24. Проханов А. А. Африканист //"Собрание сочинений: в 15 т., М.,
2010. Т. 2.
E. G. Akimova
ABOUT THE RED" PHRASEOLOGY IN ALEKSANDER PROKHANOVS
IDIOSTYLE.
The article is devoted to a question of functioning of usual and occasional phraseological units with a component- adjective "red" in Alexander Prokhanov's novels as to one of the ways of disclosing of prominent features of the writer's individual style.
Key words: phraseological unit, idiom, red, color, language, semantics, attitude, a world picture.
Получено 12.02.2012 г.
УДК 8.811
Е.Г. Акимова, аспирант, 8-910-555-72-97,
[email protected] (Россия, Тула, ТГПУ им. Л.Н. Толстого)
О СМЕХЕ ВО ФРАЗЕОЛОГИИ АЛЕКСАНДРА ПРОХАНОВА
Посвящена вопросу репрезентации «смешного» посредством фразеологических единиц в романах Александра Проханова как одному из способов раскрытия характерных особенностей идиостиля писателя.
Ключевые слова: фразеологическая единица, фразема, комическое, смех, юмор, ирония, сатира, язык, идиостиль.
Иностранцев приводит в изумление насмешливый характер русского человека, способность русских к самоиронии и веселая бесшабашность в отчаянных положениях. Смех - не только суть человеческого мировоззрения, но и характерная черта русской ментальности. Склонность русских к шутке в самом серьезном деле
