CC BY
45
УДК 8.811
Е.Г. Акимова аспирант, 8-910-555-72-97, Akimova.Katrin@yandex.ru (Россия, Тула ТГПУ им. Л.Н. Толстого)
К ВОПРОСУ ОБ ОККАЗИОНАЛЬНОЙ ФРАЗЕОЛОГИИ АЛЕКСАНДРА ПРОХАНОВА
Посвящена вопросу функционирования окказиональных фразеологических единиц с компонентом-адъективом «русский» в романах Александра Проханова как одному из способов раскрытия характерных особенностей идиостиля писателя.
Ключевые слова: фразеологическая единица, фразема, русский, семантика, мировосприятие, картина мира.
Стиль Алексадра Андреевича Проханова часто считают оригинальным, колоритным, подчёркнуто индивидуальным. Язык Проханова, как полагают многие критики, изобилует яркими метафорами, оригинальными, цветистыми эпитетами, персонажи выписаны выпукло, наглядно, с обилием деталей, само описание имеет ярко выраженную эмоциональную и даже страстную окраску, чётко прослеживается отношение автора к тому или иному персонажу [8].
«Поразительно умным человеком» назвал Лев Толстой Проханова. Конечно, это относилось к Проханову-старшему, тоже издателю и тоже писателю, к интеллектуалу и нонконформисту, жившему сто лет назад. Ничего не меняется. Одни и те же имена, одна и та же мучительная борьба, одно и то же сверхчеловеческое напряжение сил, одна и та же Россия, сложная, терзаемая, опьяненная самой собой, духом своих людей, лучших людей земли, ее солью...» [4, с. 4]. Александра Проханова называют «летописцем своего времени, изобразившим в романах все войны, революции и катастрофы, произошедшие в России в конце XX - начале XXI века». А. А. Проханов - «певец сильного государства», империи, автор идеологии грядущей «Пятой Империи».
Основной идеей А. Проханова является «идея государства. Все его герои - государственники. Вот почему с неизбежностью он разминулся с авангардистами-разрушителями типа Вознесенского и почему с ещё большей неизбежностью сблизился с традиционалистами-почвенниками, с лидерами деревенской прозы В.Беловым и В.Распутиным» [3, с. 7].
Русскую национальную идею ещё 250 лет назад сформулировал Иван Шувалов: «Сбережение народа». В нашем веке эти слова повторил Александр Солженицын. Но Александр Проханов, как замечает Сергей Беляков, решительно с этим не согласен. «Или великая Россия — или никакой России не нужно. Россия и русские живут во имя мистической Русской Победы и Русского Рая» [1, с. 14]. Примечательно, что в художественной системе романов Проханова окказиональные субстантивные фра-земы с компонентом-адъективом русский занимают особое место. Именно
этот фразеологический набор, функционирующий «в нестандартной форме» [13, с. 12] становится объектом нашего рассмотрения. Читая Проханова, мы открываем целую палитру подобных фразем: русская альтернатива, Русская Атлантида, русская идея, Русская Империя, Русская цивилизация, Русский Мир, Русский Космос, Русский камень, Русский Праведник, Русский фактор, русский хаос, Русское развитие, Русское Чудо и другие. Наибольшей частотностью употребления в текстах отличаются фраземы.
Бесспорно, что одним из важнейших свойств индивидуально-авторских образований (в том числе и фразеологизмов) является экспрессивность: «автор текста, создающий окказионализм, преследует цель - выразить свои мысли, чувства, оценку явлений внешнего мира особым, оригинальным способом» [3, с. 25]. Характерный пример находим в романе «Скорость тьмы»: генеральный конструктор завода Леонид Евграфович Люлькин произносит пафосную, но искреннюю речь перед собравшимися посмотреть на двигатель нового поколения, выпущенный на русском заводе: «Не сомневаюсь, мы сделаем лучший двигатель, построим лучший в мире самолет. Россия способна строить самые лучшие самолеты, рождать самые светлые идеи. Будет очень трудно. Не все доживут до Победы. Но она непременно наступит, наша Русская Победа» [7, с. 114]. Ему вторит другой патриот России, начальник конструкторского завода Ратников, обращаясь за финансовой помощью к своему бывшему, как оказалось, «закадычному другу, с которым вновь свела судьба» Шершневу: «Я вложил в завод громадные деньги... Теперь, когда двигатель готов, его можно ставить на истребитель. Оснащать новыми машинами полки. Сюда вместе с заказом придут гигантские деньги. И мы их снова вложим в производство, создадим империю русского моторостроения. Мы, русские, -лучшие изобретатели и конструкторы. Мы создадим лучший военный самолет, лучшую военную авиацию. Мы одержим Русскую Победу, обеспечим России достойное место в мире» [7, с. 133]. Натолкнувшись на суровый отказ и неверие собеседника в «русское будущее», Ратников старается «осмыслить услышанное, убедиться, что это дурная шутка, комичная выходка, ответ на его слишком пылкую проповедь, пафосные слова о России, о Русской Победе» [7, с. 134].
Той же мыслью о неизбежном возрождении России проникнуты слова генерала Пушкова, героя другого романа А. Проханова «Идущие в ночи»: «Сегодня Россия снова разгромлена, враг в Кремле, в русских душах уныние, предатели гонят нас в пустоту, называют нас быдлом. И снова, тебе и мне, предстоит одержать Русскую Победу. Сделать наступающий век русским веком» [6, с. 119].
Критики отмечают многогранность писательской манеры Проханова: «резок и угловат, мужественен и вроде бы излишне холоден», и в то же время «порой лиричен до прозрачности сиреневого апрельского заката» [2, с. 16]. В основе событий романа «Скорость тьмы» лежит легенда о так
называемой «Русской Атлантиде» - стране Молоде, которая ушла под воду и жители которой приняли библейскую смерть. В творчестве А. Проханова особое место занимают религиозные мотивы, образы праведников, бессмертной души, небесного Рая. Но в романе «Скорость тьмы» появляется новый, связанный с затопленной страной, образ Рая, получающий свое наименование через фразеологическую форму: «Ходит легенда, что где-то на дне находятся врата Русского Рая. Пусть миф, пусть легенда. Но она дает основание создать целую индустрию туризма. Хотите попасть в Русский Рай, садитесь на теплоход, плывите в море, погружайтесь в аквалангах и ищите свои золотые ворота» [7, с. 138]. Обратившись к терминологии А. Д. Григорьевой, отметим, что рассматриваемая фразема употребляется писателем в качестве своеобразного «поэтического фразеологизма», обладающего яркой образностью [13, с. 12]. «Врата Русского Рая» - неплохо сказано», - цинично оценивает Шершнев легендарную идею. Люди же, верущие в прошлое и будущее России, в разговоре друг с другом отмечают: «Ты так чудесно сказал. Россия никогда не исчезнет. Ведь помимо земной, есть ещё Россия небесная. Это Русский Рай, где собрались все русские герои и праведники. Ты - герой, ты будешь в Русском Раю», «Русский мужчина должен совершить героический подвиг, и тогда его встретят в Раю. Русская женщина должна принести себя в жертву, и тогда ей, мученице, откроется Русский Рай», «...мне умирать не страшно. Ты меня любишь. Нас ждет Русский Рай. Это наша Молода, которую мы воскресим» [7, с. 357]. Рассматриваемый фразеологизм служит наименованием не столько какого-то неопределённого явления, возникшего в воображении героев, сколько на самом деле существующего, вполне конкретизированного места: «Они [Ратников и Ольга Дмитриевна. - Е. А.] плыли по реке... Казалось, церкви окунули в реку золотые кресты. И он подумал, что их окружает святая вода. Река, по которой они плывут, - святая...
- Это наша Молода, - она угадала его счастливую мысль. - Святая река, вытекающая из Русского Рая» [7, с. 359].
В другом романе Проханова «Виртуоз» семантическое наполнение фразеологизма Русский Рай конкретизируется и сужается до определенного образа, а именно, Собора Василия Блаженного: «Привезти в Москву и ссыпать эти священные горсти к основанию Кремлевской стены, левее от Спасской башни, напротив Василия Блаженного, который, как известно, является образом Русского Рая» [5, с. 66]. В то же время герою того же романа, предполагаемому царевичу Алексею, является страшное видение, что «священный собор утратил образ Русского Рая» [5, с. 190].
Примечательно, что данный фразеологизм используют в своей речи как циничные герои романа, представляющие собой «лжеэлиту» России, так и герои-праведники. Такое широкое распространение рассматриваемого словосочетания подтверждает достаточно высокую степень его воспро-
изводимости как одного из свойств фразеологической единицы. Различаются интонации говорящих и подтекстное значение сочетания. «Быть может, среди затопленных монастырей и домов, мостовых и надгробных плит находятся врата в Русский Рай, которые скрыты от нас. Колокольня - это весть о Русском Рае, о русских мучениках и святых... Спасите колокольню. По ее ступеням мы спустимся в Молодею, и отыщем врата в Русский Рай», - с надеждой говорит героиня-праведница романа «Скорость тьмы» Ольга Дмитриевна, и произнесение фразеологического сочетания «Русский Рай» по интонации и смысловому наполнению резко отличается от той же единицы в словах персонажей того же произведения, например, Шершнева и Маулюса. Кроме того, мы наблюдаем различия и в графической форме написания данного фразеологизма. В случае произнесения его антигероями, лишенными веры в будущее России, оба слова во фразеологизме пишутся с маленькой буквы: «Ну, зачем нам космические технологии?.. Давайте лучше устроим космический город в районе Сочи. Пусть миллиардеры приезжают сюда, как на Сардинию или Лазурный Берег. Здесь они поймут, что такое русский рай» [7, с. 104]. Этот пример можно сравнить с использованием того же фразеологизма в эпизоде, раскрывающем уважительное отношение одного из героев романа «Виртуоз» к России: «Мечтаю построить в районе Сити не унылые стоэтажные стекляшки,.. а ослепительный образ Русского Рая» [5, с. 140]. Думается, именно Русский Рай как образ и фразема занимает центральное место в идиостиле Александра Проханова, что подтверждается не только высокой частотностью употребления данного сочетания. Подтверждение сказанному находим в романе «Русский», в котором рассматриваемый нами в составе фразеологизмов ключевой компонент-адъектив занимает сильную позицию - он вынесен в заглавие романа - что, в свою очередь говорит о большой семантической нагрузке на лексему. Главный герой, молодой мужчина по имени Серж, рассуждает так: «. Я русский, и мой народ мессианский. Оттого все наше величие и наше ничтожество, наше несравненное счастье и невыносимое страдание. Все, к чему я стремлюсь, все мои образы и метафоры - это образы совершенного бытия, метафоры Русского рая» [9, с. 233].
Рассмотренный фразеологизм так или иначе призван репрезентировать религиозные прохановские мотивы, своеобразные потому, что в процессе их раскрытия рождаются и получают дальнейшее развитие образы русских богов («Между нынешним народом и небом, где обитают «русские боги», святые праведники, неусыпные молитвенники, между нами и хранящими нас ангелами распростерся непроницаемый экран, опущен «железный занавес», не пропускающий прану...» [8, с. 152]), русского Ангела («- У России есть свой Человек Неба. Это Юрий Гагарин. Он олицетворяет русскую силу, благородство, красоту, целомудрие. Недаром его называют русским Ангелом» [6, с. 40]; «Он (Сарафанов - Е. А.) перевел
взгляд на мистическую картину Дубоссарского, на фантастический город, где красные и зеленые люди двигались среди фиолетовых и желтых домов. За этой картиной скрывалось хранилище. Банк драгоценных технологий. Спасенное от погибели „русское чудо", ожидавшее Русского Хозяина. Подземная церковь, на страже которой стоял русский ангел, хранитель Русского Будущего» [8, с. 428-429]), а самому Русскому Раю противопоставлен Русский ад («Эта клиника, как и недавняя колония строгого режима, являет собой образ русского ада, в который превращена его (Алексея) несчастная родина» [6, с. 396]). Религиозным мотивом объединены фраземы Русское Чудо («- А теперь самое главное, Виктор, - Виртуоз сосредоточил на выпуклом лбу Ромула свой убеждающий взгляд... <•••> Твои слова о Божественном предназначении России весомее, чем проповедь Святейшего Патриарха. Твои размышления о мистике русской истории, о Русском Чуде, о неизбежном Русском Воскрешении ставят тебя вровень с великим Федоровым и его «Философией общего дела» [6, с. 3234] или «Когда цивилизация рухнет, инженерные науки будут исчерпаны и физический мир вырвется из-под власти самонадеянного разума, сокровенные знания будут востребованы. Вифлеемская звезда вновь воссияет в русском небе. Свершится Русское Чудо. Русское Рождество и Спасение. Это и есть „другая Россия", сокровенная Русь, которая укрылась в глуши и лепечет на птичьем языке невнятные миру слова. Слова о Русском Воскрешении» [11, с. 159-169]). Рассматриваемые фразеологизмы наделены в романах Проханова сюжетообразующей функцией. Для примера обратимся к «увертюре, посвященной собственно катастрофе „Курска"» [Данилкин, с. 599] - роману-трагифарсу «Крейсерова соната»: «Из-за груды рассыпанных, пламенеющих серцевиной арбузов выскочила молодая седовласая женщина с зелеными глазами. Кинулась на творящееся возмездие скинхеда, вцепилась ему в кожанку... - Окстись! Ты же русский сын» Оглянись скорей! К нам идет Праведник!.. Пора встречать Русского Праведника!..» [там же, с.288]; «- Граждане бомжи!.. - гремел расходящийся воронкой звук. - К вам обращаются агенты спецподразделения „Блюдущие вместе"!.. В ваших рядах находится некто, кто называет себя Русским Праведником!.. Он - самозванец!.. Он не прошел всероссийскую перепись населения и тем самым нарушил гражданский долг!.. Отдайте его нам, мы занесем его в учетную книгу, поставим на лоб штемпель переписи и отпустим обратно!.. Граждане бомжи, повторяю!.. /- Это за тобой? - спросил Плужни-кова Иван Иванович. - Ты - Русский Праведник?/ - Я - странник... Явился неизвестно откуда...» [там же, с. 444-445]. Русским Праведником называют в романе «душу» капитана-лейтенанта Сергея Плужникова, погибшего при затоплении подводного крейсера «Москва», согласно писательскому замыслу. «Душа» подводника имеет телесную оболочку и приходит в мир живых людей, с борта погибшей «Москвы» в Москву-столицу, терпящую нравственную погибель и духовное разложение, с миссией спасения.
Именно поэтому о нем сказано одна из второстепенных героинь романа: «Русский Праведник совершил великое чудо!.. Пришел в Москву Русский Праведник нам во спасение!.. Он беса гонит и Москву спасает!.. Мне бес матку съел, но я его выхаркала!.. Здесь был Русский Праведник!.. Слышите, воздух цветущими липами пахнет!.. Слышите, колокола сами собой звонят!..» [там же, с. 464]. Наименование образа героя романа в процессе развития событий в художественном мире произведения становится окказиональной субстантивной фраземой.
Таким образом, окказиональные фраземы с компонентом-адъективом русский в своем составе занимают важнейшее место в идио-стиле Александра Проханова. Употребление их призвано, с одной стороны, раскрыть особенности индивидуальной писательской манеры автора, а с другой - становятся способом характеристики художественных образов героев. Выявление и анализ особенностей варьирования устойчивых фраз в романах А.Проханова, условий и следствий окказиональных фразеологизмов способствует пониманию своеобразия фразеологической картины мира писателя, в которой важное место занимает идея российской государственности. Рассмотренные нами фраземы способствуют созданию представления о романах Проханова как о художественных текстах, которым характерно, говоря словами Г. О. Винокура, «языковое новаторство» [13, с. 12].
Список литературы
1. Беляков С. Проханов. Апология злодея //'Частный корреспондент. 2009. № 10. С. 12-14.
2. Бондарев Ю.В. Творец / День литературы. 1998. №8. С. 15-17.
3. Бондаренко В. Хранитель времени. Т.1 / Проханов А. А. Собр. соч.: в 15 т. М., 2010. С. 5-64.
4. Дугин А.Г. Последний прыгун империи (эссе об А. Проханове). М.,1999.
5. Лыков А.Г. Современная русская лексикология (русское окказиональное слово). М., 1976.
6. Проханов А.А. Виртуоз. Т. 12 / Собр. соч.: в 15 т. М., 2010.
7. Проханов А.А. Идущие в ночи. / М., 2008.
8. Проханов А.А. Пятая Империя // Собр. соч.: в 15 т. М., 2010.
9. Проханов А.А. Русский. М., 2011.
10. Проханов А.А. Скорость тьмы. Т. 15 / Собр. соч.: в 15 т. М.,
2010.
11. Проханов А.А. Холм / Собр. соч.: в 15 т. М., 2010.
12. Романова С.В. Встреча с писателем Александром Прохановым // Ийр^НЬ. admsurgut.ru/index.
13. Третьякова И.Ю. Окказиональная фразеология: монография Кострома, 2011.
E.G. Akimova
TO THE QUESTION OF ALEXANDER PROKHANOV'S OCCASIONAL PHRASEOLOGY
The article is devoted to the question of functioning of occasional phraseological units with an adjective "Russian" in Alexander Prokhanov's novels as to one of the ways of disclosure of characteristics of the writer's individual style.
Key words: phraseological unit, phraseological word combination, Russian, semantics, attitude, world picture.
Получено 12. 10. 2012.
