CC BY
99
УДК 811.161.1'37
Шейко Д.В., аспирант, Северо-Кавказский федеральный университет (Россия)
О КОГНИТИВНЫХ АСПЕКТАХ ФЕНОМЕНА СПЛЕТНЯ
Статья посвящена описанию феномена сплетня, рассматривающемуся в качестве значимой части повседневного коммуникативного пространства. Под сплетней мы понимаем не соответствующее истине суждение о человеке или событии, а также о личных делах отсутствующих лиц, которое передается преимущественно из уст в уста и по мере распространения пополняется новыми подробностями, часто имеющими дискредитирующей характер. Данная статья ставит своей целью показать, что, отличаясь семантической неоднородностью, сплетня подразумевает под собой сложное социокультурное и коммуникативное явление, непосредственно связанное с коммуникантами и контекстом своего существования, поэтому оно не имеет и не может иметь однозначной интерпретации и оценки. Это естественный коммуникативный механизм, который имеет своей целью приобретение знаний о себе и окружающем мире, понимание, интерпретацию и прогнозирование явлений, процессов и т.д. окружающего мира, оно способствует адаптации индивида к повседневной реальности. В ходе анализа выявляются когнитивные особенности феномена сплетня, которые можно представить в форме фреймовой структуры и сценария. В качестве методов, позволяющих провести анализ соответствующего языкового материала, были использованы общенаучные методы (когнитивный, описательный, метод сравнения и обобщения), метод сплошной выборки при работе с источниками, метод интерпретации. Исследование выполнено на основе данных, полученных в ходе работы с НКРЯ.
Ключевые слова: семантика, лексема «сплетня», когнитивная лингвистика, фрейм, сценарий, бытовое общение, коммуникативное пространство.
Повседневное общение - значимая часть коммуникативного пространства, которая не подвергается официальному регламентированию, участие в ней определяется желанием индивида, а содержание - целями и задачами, стоящими перед коммуникантами, а также традиционными конвенциональными
установками внутри группы, частью которой коммуниканты являются.
Окружающая человека реальность и те изменения, которые в ней происходят, находят материальное выражение, как указывают Ю.Н. Караулов и Ю.Н. Филиппович, в различных онимах, фразеологических единицах, пословичных выражениях, максимах, афоризмах и др. видах изречения, фреймах стереотипных ситуаций, метафорах, прецедентных текстах культуры [9, с. 16]. К фреймам стереотипных ситуаций повседневного бытового общения относится и такой вид речевой деятельности, как сплетничание. Явление сплетня представляется нам не до конца изученным, хотя попытки его описания (а также смежных ему явлений) предпринимались целым рядом
исследователей: (Осетрова Е.В. [6], Панченко Н.Н. [7], Горбатов Д.С., Дементьев В.В. [3;4], Ольшанским Д.В., Петросян А.Э., Пирусской Т.А. и др.).
Цель нашей работы - представить явление «сплетня» в качестве когнитивной структуры, отражающей представление о стереотипной ситуации, заключенной в процессе, получившем название
сплетничание. Материалы исследования получены в процессе работы с Национальным корпусом русского языка (далее НКРЯ). Цитирование ведется по материалам НКРЯ, если не оговорено иное.
Проведенная работа предполагает привлечение следующей методологической базы: общенаучные методы анализа, сравнения, сопоставления, обобщения и интерпретации, метод контекстологического анализа, а также дефиниционного анализа словарных статей.
Определяя основные черты бытового общения, в качестве основных его характеристик В.И. Карасик выделил свернутый («пунктирный») характер, очевидность, использование разговорной формы речи, диалогичность [3, с. 240]. Бытовое общение стремится к максимальному упрощению своей формы, содержания и языка.
Традиционно считается, что сфера дружеского бытового общения, относящаяся к числу аморфных коммуникативных сфер, включает в себя, помимо прочих элементов, дружеский треп и сплетничание, основная
задача которых установить и поддержать контакт внутри группы и передать субъктивизированную информацию.
Количественное соотношение фатики и информационного начала в разных группах сплетен неодинакова, т.к. генеральная интенция (т. е. вступление в контакт) опосредована через частную интенцию, выражаемую содержанием продуцируемого высказывания» [1, с. 40].
С точки зрения функциональной роли, нам кажется, что можно выделить три основные группы сплетен:
1. имеющие десемантизированное содержание. Такие сплетни могут быть направлены на установление контакта и поддержание разговора, их содержание воспринимается как «пустое» («пустые сплетни»): «<...> а она давила, давила, жала из себя и смогла надоить лишь на тощую книжку пустот: три совместных обеда, две ссоры, несколько сплетен <..>» [Александр Терехов. Каменный мост (19972008)]. Они заполняют смысловые пустоты в ходе так называемого светского общения.
2. имеющие определенную смысловую ценность. Такие сплетни не только способствуют времяпрепровождению, но и несут в себе значимый для собеседников информационный потенциал. В таких речевых сообщениях информативная функция выходит на первый план.
«— Привет, Машенька! - крикнула Ольга в трубку.
- Привет. Оттопыриваешься? -ответила Машенька <..>
- Тут - супер! - начала врать Ольга
<..>
- Вички-то нет?
- Ой, Машенька, она ногу сломала. С гипсом валяется.
- Видела я. Для гипса он смугловат.
- Ты о чём?
- У неё новый! - шёпотом прокричала Машенька.
- Новый что?
- Новый кто! Танцор испанский! Ну тренер этот её.
- Погоди. А Пашка?
- А что Пашка? Пашка уехал в свою Уганду, жирафов снимать <..>. Будут у Пашки жирафьи рожки» [11].
3. группа переходных явлений (так возможна трансформация сплетен в анекдоты, городские (семейные) истории, которые воспринимаются как фольклорные жанры. Эту группу можно определить как периферию жанра сплетен, так как они приобретают мифологическое начало (Английский писатель, историк и философ XIX века Томас Карлейль назвал историю «квинтэссенцией сплетни» [А. Алексеев. Возвращение к фактам, или как восстановить единство истории // «Наука и жизнь», 2006]).
Сплетни тематически обусловлены, главным их предметом является человек, качества или подробности жизни которого обсуждаются и осуждаются: «<...> смутные сплетни о нетрадиционных наклонностях главбуха» [Семен Данилюк. Рублевая зона (2004)]; «<...> уговаривал Фиру не верить «глупым сплетням», потому что ничего выходящего за рамки служебных отношений между ним и его новой молоденькой секретаршей нет и быть не может» [Саша Бородин. Ключевой вопрос (2003) // Интернет-альманах «Лебедь», 2003.11.09]; «Развлечением обитателей были сплетни о том, как графиню Гейден избил за измену её престарелый русский любовник» [Вадим Крейд. Георгий Иванов в Йере // «Звезда», 2003].
Безусловно, что темой явления сплетня должны становиться те особенности человека или подробности его жизни, которые всеми коммуникантами оцениваются негативно (или, по меньшей мере, неодобрительно, с элементами критики), иначе сплетня как явление перестанет существовать. Сплетни рождаются в ситуации информационного дефицита, когда присутствует информационная
неопределенность: «<...> на второй день необъяснимое отсутствие в пресс-руме его руководителя породило уже всеобщую подспудную ажитацию. «Там Анатольич и Сам!» — шепнули Вадиму с восхищенной интонацией сплетни. Сотрудникам, однако же, официально-настоятельно <...> объявлено было, что Андрей Владленович удалился в плановый отгул» [Александр Гаррос, Алексей Евдокимов. [Голово]ломка
(2001)].
Феномен сплетня может
рассматриваться и как часть повседневной картины мира. В 2008 году совместными усилиями социологов, историков и географов был проведен опрос среди жителей разных городов, цель которого состояла в определении основных качеств, отвечающих за их идентичность. По результатам опроса «люди видят в своих земляках такие качества, как эгоизм, «жлобство», трудолюбие и
сообразительность (Новохопёрск,
Борисоглебск), коллективизм,
агрессивность, нахрапистость, дерзость и угрюмость (Тамбов), склонность к пьянству (Мичуринск), любопытство, завистливость, терпеливость и пьянство (Богородицк), <...> сердобольность (Сердобск), мягкость, доброту (Моршанск, Балашов), <...> доброжелательность, любовь к сплетням (Арзамас, Муром) <...> [М. П. Крылов. Региональная идентичность населения европейской России (2008) // «Вестник РАН», 2009]. Таким образом, сплетничание из бытового речевого действия превращается в территориальный маркер принадлежности.
Семантика сплетни отличается неоднородностью, так как охватывает «сложный комплекс разных
коммуникативных интенций, ситуаций, тем» [1, с. 54]. В.В. Колесов в «Словаре русской ментальности» отмечает, что «сплетня - не соответствующее истине суждение о человеке или событии, которое передается из уст в уста и по мере распространения пополняется новыми порочащими подробностями. <...> Сплетня живет при наличии слушающих («дома забота, а в людях - сплетни») и переносится обычно в свободное время («всех сплетен не переслушаешь»). Жизнь любого человека может стать объектом сплетни («от сплетни не уйдешь и на коне не уедешь»), подвергаясь недоброжелательным намекам («добрая сплетня, что добрый лапоть: с подковыркой») [10, с. 311]. Таким образом, феномен сплетня относится
преимущественно к приватной устноречевой коммуникации, имеющей диалогическую форму, которая циркулирует в замкнутой
среде, члены которой знакомы друг с другом и объектом сплетни. Такая коммуникация не имеет устойчивой текстовой реализации, а ее содержание зависит от места, времени, цели, задачи и самой личности коммуникантов: «Даже если ваше непосредственное начальство вдруг пришло в игривое состояние духа и, сидя или стоя в непосредственной близи от вас, шутит или сплетничает — не хохочите, как в детстве при виде клоуна, и не сообщайте ему таинственным шёпотом все известные вам (или выдуманные вами) сведения о предмете сплетни» [Татьяна Соломатина. Девять месяцев, или «Комедия женских положений» (2010)].
Сплетничание, как правило, приписывается женскому коллективу, так называемые бабьи сплетни. При этом складывается четкое противопоставление двух образов - «женщины» и «бабы». «Женщина», с точки зрения общественной практики, выступает как идеальный собирательный образ, наделенный всеми возможными добродетелями, «баба» -главный антагонист, имеющий все возможные недостатки: невежество, глупость, склочность и, конечно, любовь к сплетням: «Остальное Юрки не касалось, <..> то самое, что называют бабскими сплетнями и чем интересоваться — ниже мужского достоинства» (мнение героя мужчины) [Анна Берсенева. Возраст третьей любви (2005)]. При этом употребление слова «бабьи» и «бабские» характерно скорее для мужской аудитории, женщины стараются заменить его на нейтральное «женские»: «Все это я узнала из женских сплетен <...>» [Ольга Демьянова. Мальчик по-итальянски (1997) // «Столица», 1997.02.17]. Безусловно, что в мужском коллективе тоже существует явление сплетня, но оно противопоставлено женской: «Костромской мужчина не прочь посплетничать, но никогда не поставит концептуальные мужские сплетни вровень с ничтожными женскими» [Александр Зябликов. Провинциальная столица // «Сибирские огни», 2013]. Таким образом, прослеживается гендерная оппозиция мужского и женского начала в оценке сплетни как социокультурного явления.
Важным является и то, что в сплетне прослеживается и другая универсальная оппозиция - «свой» - «чужой», пересекающаяся с оппозицией
«внутренний» - «внешний». Сплетней делятся с тем, кому доверяют, с тем, кто становится частью коммуникативного пространства: «Она не сомневалась, что завтра станет объектом злословия и притворного участия. Так получилось, что в отделении Лена ни с кем особенно не сблизилась. Коллектив здесь сложился задолго до ее прихода <...>. Их разговоры, сводящиеся в основном к обсуждению кулинарных рецептов, мужей, планов на будущее детей и больничных сплетен, Лену мало интересовали [Влада Валеева. Скорая помощь (2002)]. Чужое, отличное от своего, всегда воспринимается негативно, как угроза сложившемуся порядку вещей. Можно процитировать популярную в советское время фразу: «Кто не с нами, тот против нас». Оппозиция «свой» - «чужой» также тесно пересекается с оппозицией «личное» - «публичное». Для сплетни нет табуированных тем (рыться в грязном белье), чем более приватный характер носит информация, тем больше она интересует коммуникантов, при этом сплетня (чаще всего) - разговор о «третьем», непосредственно не присутствующем лице, о жизни и личности которого осведомлены говорящие: «Профессорам доставалось заспинно, но с расчётом на скорость передачи сплетен <...>» [Татьяна Соломатина. Девять месяцев, или «Комедия женских положений» (2010)]. Содержание сплетни должно иметь сенсационное, экстраординарное начало: коммуникантов должно заинтересовать, сильно удивить, даже шокировать («если кого хвалишь -люди не слушают, а если рассказываешь злобные сплетни - то слушателей не отгонишь»» [Исраэль ШАМИР. Фильтруй базар // Комсомольская правда, 2013.10.21]. При этом необходимо сказать, что ситуация сплетни подразумевает конфиденциальность (с глазу на глаз; один на один, наедине; пошептать на ушко; тет-а-тет, без свидетелей; между нами говоря (пусть этот разговор между нами будет; между нами девочками (разг.)), так как не предназначена
для обширных диффузных групп. Зачастую участникам ситуации сплетня доставляет эмоциональное удовлетворение незнание третьего лица, которое обсуждается, о сплетне. «Жертва», таким образом, не понимает, что происходит, почему на нее «так странно» смотрят или пристально разглядывают. Вызванный дискомфорт у другого служит психологической разрядкой и может использоваться в манипулятивных целях.
Как указывает Н.Н. Панченко в статье «Сплетни как жанр бытового общения»: «Сплетничание дважды аксиологически маркировано: содержание события, подвергающееся обсуждению, затрагивает этическую сторону события, кроме того, сплетни не только социально непрестижный жанр - сам факт сплетничания стереотипно воспринимается как эстетически
неприглядное и этически недопустимое явление» [7]: «Никто нас, вроде бы специально не учил, что сплетничать некрасиво (а если бы учил, мы бы, пожалуй, из чувства противоречия стали бы сплетничать), но сплетни вызывают рефлекторное чувство гадливости <...>: сплетничанье является проявлением собственного комплекса неполноценности, когда малозначительные или
отвратительные явления в жизни других лиц являются возбуждающим фактором» [Свобода и её осложнения (2003) // Интернет-альманах «Лебедь», 2003.11.01].
Чаще всего сплетня распространяется в ходе непосредственного
коммуникативного акта, когда можно визуально увидеть реакцию собеседника на сообщаемое, так как ситуация сплетни высоко эмоциональна, но в современных условиях может быть опосредована интернет-коммуникациями, когда из устноречевой она переходит в письменноречевую, сохраняя все свои конститутивные особенности.
Обобщая сказанное, можно
представить фреймовую структуру сплетни следующим образом (С точки зрения когнитивной лингвистики, фрейм - это объемный концепт, включающий несколько компонентов, представляющий своего рода «пакет» информации о типичной ситуации
[4, с. 41]):
Слоты фрейма Содержание слотов
1. Участники: отправитель -получатель -отправитель -получатель Цепочка лиц, заинтересованных в информационном контакте, меняющих свой статус
2. Предмет сообщения Направленность на конкретного человека, его качества, способности, образ жизни и т.д., реже в центре неодушевленный объект (организация, офис и т.д.)
3. Характеристика ситуации Передается в приватной обстановке (с глазу на глаз; пошептать на ушко; между нами говоря)
4. Содержание информации Тривиальные темы, связанные с бытовыми повседневными ситуациями. Использование устоявшихся клише и формул
5. Оценка содержания информации Для русской ментальности характерна негативная (резко негативная) оценка содержания
6. Информационный канал Чаще всего устноречевой, но также может передаваться и в письменном виде
7. Количественная характеристика аудитории Распространение в малой группе, чаще всего в ходе дружеской болтовни
8. Степень вовлеченности Направлена на третье лицо, не присутствующее во время ситуации говорения, но хорошо знакомое собеседникам
9. Длительность существования Время существования определено актуальностью информации, которая обычно быстро исчерпывается, так как повседневное общение фрагментарно, ситуативно обусловлено и нерегламентированно
10. Способность моделировать поведение Как правило, низкая, но зависит от функциональной нагрузки явления сплетня
11. Языковые особенности Отсутствуют специфические языковые средства для оформления сплетни как явления. Из общих черт, присущих всем ситуациям повседневного общения, можно выделить десемантизацию лексики, разного рода слова-заполнители, использующиеся для заполнения пауз, эмоциональные выкрики, фатические и этикетные формулы, грамматически аморфные реплики диалога. Выбор языковых средств (в том числе их нормативность) зависит от участников, их социокультурного, образовательного и др. статусов.
Сплетничание - это сложная речевая деятельность, которую можно рассматривать и как разворачивающуюся во времени последовательность действий, т.е. представить в форме сценария.
Как указано в статье Осетровой Е.В., «в основе феномена сплетни реализуется когнитивный сценарий «новость» — «обсуждение» — «осуждение» и в соответствии со сложной интенциональной установкой — поделиться со «своими» сенсационной новостью —> обсудить / оценить ее героя —> получить от этого психологическое и социальное
удовлетворение» [9, с. 173]. Проанализируем подробнее этапы этого сценария.
1. На первом этапе происходит отбор материала. Субъект находит ту информацию, которая могла бы послужить основой для сплетни. В сплетне смешивается достоверная и недостоверная информация, она фрагментарна по своему составу. Также может присутствовать полностью недостоверная, выдуманная по ходу общения информация, которая вписывается в контекст сообщения. Информация должна быть «свежей» или восприниматься как «свежая», иначе у коммуникантов будет отсутствовать интерес. С точки зрения В.В. Прозорова, можно говорить о двухкомпонентном составе текста сплетни, в котором, подобно молве, входит базовая часть и составляющая, которая в дальнейшем подвергается трансформации (может быть представлена не только прибавлением компонентов, но также и их редукцией) [8, с. 164].
2. На втором этапе в процессе обсуждения происходит толкование, с целью оценивания достоинств или недостатков кого- или чего-либо. Для сплетни характерно скорее второе. В процессе обсуждения, исходя из авторских интенций и способностей реципиента, происходит вторичное оценивание. Мнения и оценки коммуникантов сталкиваются. На этом уровне и происходит трансформация содержания, когда беседующие дополняют сплетню деталями, которые должны усилить ее звучание или что-то прояснить, отсекают ненужные подробности, уточняют места с
возможными семантическими провалами, замещают те элементы, которые с их точки зрения не являются существенными, корректными или не соответствуют коммуникативным целям.
3. На третьем этапе осуждения открыто выражается неодобрение, критика или даже происходит вынесение «обвинительного приговора» тому (тем), кто, с точки зрения коммуникантов, выходит за пределы морально-этических рамок, для них актуальных. Осуждение может носить как активный, так и пассивный (косвенный) характер, когда оно «продиктовано не желанием повлиять на поведение обсуждаемого, а имеет функцию релаксации, выхода эмоций» [7].
Языковая форма реализации сплетни -диалог. Чаще всего она предваряется вводными фразами «слушай, такая новость», «знаешь что», «ты не поверишь, но», «сейчас такое расскажу» или в форме провокационного вопроса, который непременно должен вызвать
запланированную реакцию: «А правда про отца Богдана - золотые ручки?» -продолжила я ехидно. «Ну, это - ерунда, бабьи сплетни», - муж <...> пояснил: мать репетиторствует в семье <...>говорит, живут богато - некуда деньги девать, отец Богдан закатил ремонт - хрущевка, потолки два сорок, но - лепнина, мебель, дверные ручки позолотил...» [12].
Реакция слушателя может
варьироваться от поддержки говорящего, если он разделяет его видение ситуации сплетни, до полного неприятия и отвращения, если озвученная оценка по каким-то причинам не совпадает со сложившимся у него восприятием.
Таким образом, можно сказать, что такое явление, как сплетня - сложное речевое порождение, непосредственно связанное с коммуникантами и контекстом своего существования. В ходе осуществления сценария сплетни с заданной авторской интенцией (новость-обсуждение-осуждение), в ней реализуются контактоустанавливающие, информативные, когнитивные функции, выступая средством воздействия на собеседника с целью моделирования или манипулирования его
поведением.
Сплетня, рассматриваемая в качестве фрейма-сценария, несет не только информацию о типовой ситуации сплетничания, но и отражает последовательность процедур, имеющих темпоральные связи, и необходимые для ее осуществления. В структуре фрейма-сценария сплетни интегрируются не только знания об объекте и его строении (слоты фрейма), но и знания о мире людей и их взаимосвязях (уровень сценария).
Список литературы
1. Дементьев В.В. Фатические речевые жанры // Вопросы языкознания. 1999. №1. С. 3755.
2. Дементьев В.В. Непрямая коммуникация. М.: Гнозис. 2006. 376 с.
3. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград: Перемены, 2002. 477 с.
4. Мурашова Л.П. Концептуально-когнитивный фрейм // Научный вестник Южного института менеджмента. 2014. №4. С. 40-44.
5. Национальный корпус русского языка. [Электронный ресурс]. URL: http://www.ruscorpora.ru/ (дата обращения: 23.04.2017).
6. Осетрова Е.В. Возникновение, обращение и факторы развития слухов // Вестник Красноярского государственного педагогического университета им. В.П. Астафьева. 2011. №1. С. 170-176.
7. Панченко Н.Н. Сплетни как жанр бытового общения // Жанры речи. Саратов: Издательский центр «Наука», 2007. Вып.5. С. 224-232. [Электронный ресурс]. URL: http://www.sgu.ru/structure/philological/linghist/sbornik-zhanry-rechi/materialy-vypuskov/vypusk-5 (дата обращения: 15.04.2017).
8. Прозоров В.В. Молва как филологическая проблема // Жанры речи. Саратов: Изд-во Гос. учеб.-науч. центра «Колледж», 1997. Вып. 1. С. 162-168.
9. Рогова К.А. Знания о современном мире в речи молодого человека // Записки Горного института. 2011. Т. 193. С. 16-20.
10. Словарь русской ментальности / Под ред. В.В. Колесова, Д.В. Колесова, А.А. Харитонова. СПб.: Златоуст, 2014. Т.2. 592 с.
11. Тихий Д. Ольгин остров. [Электронный ресурс]. URL: http://samlib.ru/t/tihij/olginostrov.shtml (дата обращения: 20.04.2017).
12. Чижова Е. Неприкаянный дом. [Электронный ресурс]. URL: http://iknigi.net/avtor-elena-chizhova/43444-lavra-elena-chizhova/read/page-9.html (дата обращения: 16.04.2017).
COGNITIVE ASPECT OF THE PHENOMENON OF GOSSIP
The article discusses a phenomenon of gossip as a significant part of everyday communicative space. By gossip, we mean an implausible judgment about a person or event, as well as about the personal affairs of absent persons, which are transmitted mainly by word of mouth and, as it spreads, replenished with new details, often because of the discrediting nature. The lexeme "gossip" implies a complex social and cultural phenomenon, directly relating to communicants and to the background of its being. It is a natural communicative mechanism, which has as its goal the acquisition of knowledge about oneself and the world around them, understanding, interpreting and forecasting phenomena, processes, etc. The surrounding world, it facilitates the adaptation of the individual to everyday reality. Analysis reveals special cognitive aspects of the phenomenon of gossip, which can be presented as a frame-based structure and a script. The methods used to analyze the relevant linguistic material were general scientific methods (cognitive, descriptive, comparison and generalization method), a method of continuous sampling when working with sources, and a method of interpretation. The research was carried out on the basis of data obtained during the work with the National Corpus of the Russian language.
Keywords: semantics, lexeme, gossip, cognitive linguistics, frame, script, social interaction, communicative space.
References
1. Dement'ev, V.V. (1999). Faticheskie rechevye zhanry [Fatical speech genres]. Voprosy yazykoznaniya [Questions of linguistics], 1, 37-55.
2. Dement'ev, V.V. (2006). Nepryamaya kommunikatsiya [Indirect communication]. Moskva: Gnozis.
3. Karasik, V.I. (2002). Yazykovoi krug: lichnost', kontsepty, diskurs [Language environment: personality, concepts, discourse]. Volgograd: Peremeny.
4. Murashova, L.P. (2014). Kontseptual'no-kognitivnyi freim [Conceptual-cognitive frame]. Nauchnyi vestnik Yuzhnogo instituta menedzhmenta [The scientific bulletin of the Southern Institute of Management], 4, 40-44.
5. Natsional'nyi korpus russkogo yazyka [National Corpus of the Russian language].
Retrieved 23 April, 2017 from http://www.ruscorpora.ru.
6. Osetrova, E.V. (2011). Vozniknovenie, obrashchenie i faktory razvitiya slukhov [Appearance, treatment and factors of development of rumors]. Vestnik Krasnoyarskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta im. V.P. Astafeva [Bulletin of Krasnoyarsk Pedagogical University named after V.P. Astafeva], 1, 170-176.
7. Panchenko, N.N. (2007). Spletni kak zhanr bytovogo obshcheniya [Gossip as a genre of everyday communication]. Zhanry rechi [Genres of speech]. Saratov: Nauka, Vol.5, 224-232. Retrieved 15 April, 2017 from http://www.sgu.ru/structure/philological/linghist/sbornik-zhanry-rechi/materialy-vypuskov/vypusk-5.
8. Prozorov, V.V. (1997). Molva kak filologicheskaya problema [Rumor as a philological problem]. Zhanry rechi [Genres of speech]. Saratov: Kolledzh, Vol. 1, 162-168.
9. Rogova, K.A. (2011). Znaniya o sovremennom mire v rechi molodogo cheloveka [Knowledge of the modern world in the speech of a young man]. Zapiski Gornogo instituta [Notes of the Mining Institute], no. 193, 16-20.
10. Slovar' russkoi mental'nosti (2014) [Dictionary of Russian mentality]. Sankt-Peterburg: Zlatoust. Vol.2.
11. Tikhii, D. Ol'gin ostrov [The Island of Olga]. Retrieved 20 April, 2017 from http://samlib.ru/t/tihij/olginostrov.shtml.
12. Chizhova, E. Neprikayannyi dom [The Uncaused House]. Retrieved 16 April, 2017 from http://iknigi.net/avtor-elena-chizhova/43444-lavra-elena-chizhova/read/page-9.html.
Об авторе
Шейко Дарья Владимировна - аспирант, ассистент кафедры культуры русской речи, Северо-Кавказский федеральный университет (Россия), E-mail: dashejko@yandex.ru
Sheiko Darya Vladimirovna - post-graduate student of the russian language department, assistant of the department of russian speech culture, North-Caucasian Federal University (Russia), E-mail: dashejko@yandex.ru
