CC BY
69
О книге Дж. Стиглица «В глобализацию с недовольством»
(Globalization and Its Discontents. - New York, London, W.W. Norton & Company, 2002. 282 p.)
© А.И. Петрухин, 2003
Экономическая наука современной России_№ 1, 2003 г.
Автор книги - видный американский ученый Джозеф Стиглиц (Joseph E. Stiglitz), лауреат Премии им. А. Нобеля по экономике 2001 г. С 1993 по 1997 г. он был Председателем Группы экономических советников в администрации президента США Б. Клинтона. С этого государственного поста перешел на службу во Всемирный банк, где работал в качестве главного экономиста и первого вице-президента до января 2002 г. В настоящее время - профессор Колумбийского университета (г Нью-Йорк).
В книге освещается широкий круг вопросов, касающихся политики Международного валютного фонда в отношении России и развивающихся стран в 90-ых годах прошлого столетия. Книга представляет собой уникальное свидетельство «инсайдера», принимавшего активное участие в разработке и осуществлении этой политики. Критическая позиция, занимаемая автором по ряду аспектов этой политики, помогает получить более полное представление об основных тенденциях мирового экономического развития. Ниже анализируются некоторые положения книги.
О глобализации
По мнению автора, глобализация «становится самым неотложным вопросом нашего времени, который обсуждается повсюду в мире». Сторонники глобализации утверждают, что этот процесс представляет собой общественный прогресс, и обычно характеризуют его «как триумф капитализма американского типа». Они призывают развивающиеся страны «принять» глобализацию, если последние хотят обеспечить экономический рост и успешно бороться с бедностью (с. 5).
Но «для многих людей в третьем мире, - пишет проф. Стиглиц, - глобализация не принесла обещанных экономических выгод. «Растущий разрыв между имущими и неимущими в последнее десятилетие ХХ столетия привел к увеличению числа людей, живущих в этих странах в крайней нищете, почти на 100 миллионов, хотя общемировой доход возрастал ежегодно в среднем на 2,5%» (с. 5).
По оценке автора, «трудно найти примеры более глубокого разрыва между тем,
что ожидали, и тем, что получилось, при переходе от коммунизма к рынку» (с. 151). Повсюду, за исключением Китая, Вьетнама и нескольких европейских стран, этот процесс был организован «так плохо, что бедность на одной чаше весов стремительно поднялась вверх под воздействием свинцовой тяжести доходов на другой» (с. 214).
Указывая на растущее во всем мире недовольство глобализацией и считая это оправданным, проф. Стиглиц замечает, что сам по себе процесс глобализации «не хорош и не плох» (с. 20). Глобализация может быть и «доброй силой», - пишет он (с. 248). В некоторых случаях глобализация проявилась в качестве «силы, принесшей огромную пользу» (с. 20), - утверждает автор, ссылаясь, в частности, на то, что некоторые страны получили определенные выгоды вследствие выхода на новые экспортные рынки и привлечения иностранных инвестиций. Благодаря глобализации, «сотни миллионов людей обрели более высокий уровень жизни, который большинство экономистов совсем недавно не могли себе представить» (с. 248).
По мнению автора, глобализация уменьшила ощущение изолированности во многих странах развивающегося мира и открыла многим людям в странах этого мира такой широкий доступ к знаниям, который лет сто назад не могли получить даже самые богатые люди (с. 20). Он отмечает также, что «глобализация идей о демократии и гражданском обществе изменила образ мышления людей, а глобальные политические движения привели к уменьшению долгового бремени и к заключению договора о запрещении противопехотных мин» (с. 248).
Однако для миллионов людей глобализация не работает. Многим фактически
жить стало хуже, поскольку их рабочие места были ликвидированы, а их жизнь стала менее безопасной. Они чувствуют себя беспомощными перед силами, которые они не могут контролировать, видят, что их демократические права подрываются, а их культуры разрушаются (с. 248). Глобализация не работает на пользу окружающей среде, не работает на стабилизацию глобальной экономики, - отмечает автор (с. 214).
О современном положении в России
Особое внимание в книге уделяется России. «Полное описание того, что произошло, и полный анализ способов, с помощью которых МВФ содействовал упадку этой страны, мог бы составить целую книгу», - пишет Дж. Стиглиц на стр. 135. По его оценке, разрушение Берлинской стены стало «началом одного из самых важных переходных процессов всех времен и явилось вторым смелым экономическим экспериментом после перехода России к коммунизму в 1917 г.» (с. 133).
По мнению автора, в России создался «эрзац-капитализм» (с. 189), «мафиозный капитализм», «капиталистическая система для избранных» (с. 133), По его словам, «жизнь при капитализме для большинства населения бывшего Советского Союза оказалась хуже всех предсказаний старых коммунистических лидеров» (с. 133). Переход к рынку ознаменовался «одним из самых больших скачков в распространении бедности в стране за всю ее историю» (с. 182). «По уровню неравенства сегодняшняя Россия сравнима с самыми худши-
2 ♦
о сх
>к о я я
а со о
и л я я
к я и
я 2 о
я §
со
ми в мире латиноамериканскими обществами, унаследовавшими полуфеодальную систему» (с. 154). Современную ситуацию в России, по его мнению, характеризуют следующие признаки: «массовая бедность, кучка олигархов, разоренный средний класс, сокращение населения и разочарование в рыночных процессах» (с. 193).
В книге подвергается резкой критике политика «шоковой терапии», проводившаяся в России в начале 1990-х годов. Автор указывает, в частности, что либерализация цен на большинство товаров при сохранении низких цен на природные ресурсы означала «открытый призыв покупать по низким ценам, например, нефть и, перепродавая ее на Западе, делать миллионы и даже миллиарды долларов» (с. 142).
Об алюминиевом «демпинге» России
«Особенно огорчительным» примером вмешательства США в российские дела проф. Стиглиц считает выдвинутое против России в начале 1994 г. обвинение в демпинге. Глава крупнейшего в США производителя алюминия - компании «Алкоа» -П. О'Нил выступил тогда с предложением создать глобальный алюминиевый картель либо использовать американское антидемпинговое законодательство, предусматривающее возможность введения специальных пошлин на ввоз в США товаров, продаваемых по ценам ниже «справедливой рыночной стоимости» (с. 173).
Автор пишет, что он изо всех сил пытался убедить Национальный экономический совет в том, что принятие этого предложения явилось бы ошибкой (с. 175).
«Любой экономический анализ сложившейся ситуации показывал, - утверждает он, - что Россия не осуществляла демпинга. Россия просто продавала алюминий по мировым ценам, которые снизились вследствие глобального уменьшения спроса на этот металл, вызванного замедлением глобального роста и сокращением его использования в России при производстве военной авиации» (с. 173).
Но Государственный департамент США, «тесно связанный с министрами, придерживающимися устаревших взглядов», выступил в поддержку этого предложения. Р. Рубин, возглавлявший в то время Национальный экономический совет США, сыграл решающую роль, присоединившись к позиции Госдепартамента. «Картель заработал. Цены на алюминий поднялись. Доходы «Алкоа» и других производителей алюминия увеличились. Американские потребители, как и потребители во всем мире, потерпели ущерб», - констатирует автор (с. 175).
Дж. Стиглиц подчеркивает при этом, что создание картелей запрещено американскими законами. Но «законы США, направленные на предотвращение несправедливой торговли, пишутся не на основе экономических принципов, - замечает он. -Они существуют исключительно для того, чтобы защищать американскую промышленность от негативного воздействия импорта» (с. 176).
Об августовском кризисе в России
Профессор Стиглиц подробно рассматривает ситуацию, приведшую к финансо-
§
а о 2 К £
а а о
р
о
N3
о
О
ы
вому кризису в России в августе 1998 г. Он резко критикует «бюрократов из МВФ», которые выступили с предложением предоставить России через Всемирный банк заем в 6 млрд. долл. для поддержания завышенного обменного курса рубля. По его словам, он сам и ряд ответственных сотрудников МВФ решительно выступали против этого предложения. Они предупреждали, что эти деньги пойдут не на преодоление надвигающегося кризиса, а будут присвоены «семьями и приближенными коррумпированных должностных лиц и их олигархическими друзьями» (с. 148). Несмотря на эту оппозицию, Всемирный банк выдал России первый транш в 300 млн. долл. «под огромным политическим нажимом со стороны администрации президента Клинтона» (с. 149).
«Наши прогнозы оказались только частично верными, - пишет автор. - Мы полагали, что олигархам потребуется несколько дней или недель для того, чтобы вывезти эти деньги из страны, а это заняло всего лишь часы и дни». По словам некоторых любителей черного юмора, «МВФ значительно облегчил бы себе жизнь, если бы просто перевел эти деньги на соответствующие счета в швейцарских и кипрских банках» (с. 150).
«Предоставив России этот заем, МВФ вовлек страну в еще большие долги, не предупредив ее об этом, - пишет он. -Расплачивались за эту ошибку не руководители МВФ, которые предоставили заем, не Америка, которая продавливала решение об этом, и не западные банкиры и олигархи, нажившиеся на этой операции, а российские налогоплательщики» (с. 151).
О результатах приватизации в России
Профессор Стиглиц крайне негативно оценивает процесс и результаты приватизации, проводившейся в России под нажимом Соединенных Штатов, Всемирного банка и МВФ. Российское правительство «отдало за бесценок государственные активы, прежде чем была введена в действие эффективная налоговая система», и создало «мощный класс олигархов и бизнесменов, которые заплатили в виде налогов малую частицу того, что они заплатили бы в любой другой стране» (с. 145). «В результате раздачи природных ресурсов, ... друзья и приближенные Ельцина стали миллионерами, а государство оказалось неспособным выплачивать пенсии в размере 15 долл. в месяц» (с. 159).
Это не могло привести к экономическим успехам, поскольку у тех, кто сумел получить контрольные пакеты акций приватизированных предприятий, возникал «стимул к тому, чтобы украсть активы у миноритарных акционеров; менеджеры получали аналогичные стимулы» (с. 157). «Зачем тратить энергию на создание богатств, когда гораздо легче их украсть?» -задает риторический вопрос проф. Стиг-лиц (с. 158).
Оценивая результаты приватизации средств массовой информации в России, автор пишет: «Такая концентрация власти в руках немногих считалась бы неприемлемой в Соединенных Штатах. И все же официальные лица в США и в МВФ обращали мало внимания на связанные с этим опасности... И испытывали ощущение комфорта и даже чувство гордости оттого, что концентрация приватизированных
2 ♦
о сх
>к о я я
а со о
и л я я
к я и
я 2 о
я §
со
СМИ эффективно использовалась для сохранения во власти друзей Бориса Ельцина и так называемых реформаторов» (с. 165). Такая приватизация, считает автор, «подорвала доверие к правительству, к демократии, к реформам» и не получила «политической легитимации» (с. 159).
Об ответственности за плачевные результаты российских реформ
По мнению проф. Стиглица, «сама Россия и ее лидеры должны нести ответственность за ее новейшую историю и за ее судьбу. Но мы на Западе и наши собственные лидеры сыграли при этом далеко не нейтральную и отнюдь не незначительную роль» (с.193). И «сегодня, когда Россия начинает считать своих лидеров ответственными за последствия принимавшихся ими решений, мы тоже должны призвать к ответственности своих лидеров», - заявляет он (с. 194).
Автор обвиняет Министерство финансов США и МВФ в том, что они вмешивались в политическую жизнь России. «Твердо поддерживая в течение долгого времени тех людей во власти, которые создавали вопиющее неравенство в стране с помощью коррумпированного приватизационного процесса, Соединенные Штаты, МВФ и международное сообщество навсегда запятнали себя соучастием в политике, которая, по меньшей мере, способствовала реализации интересов богачей за счет среднего россиянина», - пишет он (с. 170).
По его мнению, «западные эксперты, особенно из США и МВФ, которые примчались в Россию проповедовать веру в рыночную экономику, также должны приз-
нать свою вину» (с. 154). В связи с этим проф. Стиглиц подчеркивает, что китайские руководители при выборе пути развития своей страны консультировались не с «гуру, понаехавшими в Россию, вооруженными учебниками по экономике», а с лау -реатом Нобелевской премии К. Эрроу, который представил математические выкладки, объясняющие, почему и когда работает рыночная экономика, и указал на «ограничения, в пределах которых можно полагаться на модели, описываемые в учебниках» (с. 182).
О ближайших перспективах России
По мнению автора, «России потребуется еще одно-два десятилетия или даже более длительный срок для того, чтобы только достичь того уровня, на котором она находилась в 1990 г, если не произойдут какие-нибудь кардинальные перемены» (с. 189).
Излагая свои соображения о том, что можно было бы сделать для подъема российской экономики, проф. Стиглиц пишет: «Было бы естественно начать обдумывать прошлые ошибки, в том числе анализировать последствия недостаточного внимания к фундаментальным основаниям рыночной экономики, начиная от финансовых институтов, которые ассигнуют средства на создание новых предприятий, и до законов, обеспечивающих обязательность исполнения контрактов и поощряющих конкуренцию, а также гарантирующих независимость и честность судопроизводства» (с.189-190).
Проф. Стиглиц призывает Россию подняться выше ее прежнего стремления к
§
а о 2 а л
а а о к<
р
о
N3
о
О
ы
макростабилизации и встать на путь экономического роста. «Хотя политика стабилизации - при умеренном проведении -может быть предпосылкой к росту, но она вряд ли может стать стратегией роста». «Стабилизационные меры влекут за собой сокращение совокупного спроса», - поясняет он (с. 190). «Если Россия, - богатая нефтяными и газовыми ресурсами страна, - сумеет задействовать их, то ей не нужны будут займы, а если она не сможет этого сделать, то от займов ей будет мало пользы», - со всей категоричностью утверждает проф. Стиглиц (с. 192).
«Цель России в будущем, - по его мнению, - должна состоять в том, чтобы попытаться прекратить дальнейший грабеж и постараться привлечь легитимных инвесторов, установив в стране правопорядок, а в более широком смысле, создав привлекательный деловой климат» (с. 189).
«Россия должна, наконец, научиться собирать налоги», - пишет этот опытнейший финансист. По его мнению, сбор налогов с доминирующего в России природ-но-ресурсного бизнеса организовать легче всего, поскольку отслеживать доходы и добычу в области природных ресурсов в принципе легко. Но для этого необходимо будет прибегнуть к жестким мерам. «Россия должна оповестить фирмы, что в случае, если налоги от них не поступят в течение, например, шести дней, то их собственность будет подлежать конфискации, - пишет он. - Если же при невыплаченных налогах такая собственность не будет конфисковываться, то правительство России сможет провести реприватизацию таким способом, который будет более легитимен, чем дискредитированная приватизация при Ельцине» (с. 191).
По свидетельству проф. Стиглица, люди, «ответственные за ошибки, допущенные в прошлом, весьма скупы на советы в отношении того, куда России следует идти в будущем». Они настаивают на том, что необходимо продолжать «стабилизацию, приватизацию и либерализацию», и не выдвигают предложений о какой-либо стратегии, направленной на борьбу с бедностью и стимулирование экономического роста в России (с. 188).
На всех совещаниях, в которых он участвовал, единственной стратегией «роста» было предложение о том, чтобы Россия проводила политику, способствующую репатриации капиталов, вывезенных за границу. Но принятие такой рекомендации, по его мнению, означало «закрепление в стране на постоянной основе олигархов, а также воровского и мафиозного капитализма, который они представляют» (с. 188).
Автор выражает также сомнение в том, что такая «стратегия» может иметь успех. «Для олигарха, который смог, используя свое политическое влияние, получить за бесценок активы стоимостью в миллиарды долларов, было естественным желание вывезти свои деньги за границу, - считает финансист-практик. - Оставлять такие деньги в России значило бы инвестировать их в стране, находящейся в глубокой депрессии, и не только подвергнуться риску получить низкую отдачу от них, но и оказаться под угрозой потерять их в результате захвата следующим правительством, которое непременно обжалует, и вполне справедливо, «нелегитимный» характер приватизационного процесса» (с. 144). «Олигархам нет никакого смысла привозить свои капиталы назад, если они могут получать
2 ♦
о сх
>к о я я
а со о
и л я я
к я и
я 2 о
я §
со
хорошие доходы на Западе», - замечает он (с. 188).
О Вашингтонском консенсусе
Автор резко критикует политику Международного валютного фонда, основанную на Вашингтонском консенсусе. Такое неофициальное название получило соглашение между МВФ, Всемирным банком и Министерством финансов США о «правильной» политике, которую должны проводить развивающиеся страны, желающие получать финансовую помощь.
Разъясняя содержание Вашингтонского консенсуса, автор пишет, что позиции сторон, заключивших это соглашение, базировались на «упрощенной модели» рыноч-ной экономики, предложенной еще А. Смитом, - «модели конкурентного равновесия». В ее основе лежит представление о том, что «невидимая рука» рыночного механизма, регулируя спрос и предложение, может автоматически поддерживать национальную экономику в состоянии равновесия, без непосредственного участия правительства страны в производственных и связанных с ними отношениях.
«Потрясения во время Великой депрессии и признание других провалов рыноч -ной системы, начиная от возникновения массового неравенства до непригодных для проживания городов, вследствие загрязнения и упадка, привели к тому, что политика свободного рынка была решительно отвергнута в большинстве наиболее развитых индустриальных стран», - отмечает автор (с. 74). Однако МВФ и Всемирный банк соглашались оказывать финансовую помощь развивающимся странам и
странам с переходной экономикой только при условии соблюдении ими «трех главных принципов Вашингтонского консенсуса: проведение жесткой фискальной политики, приватизации государственной собственности и либерализации рынков» (с. 53).
Проф. Стиглиц не считает, что такие мероприятия всегда и при любых обстоятельства могут быть вредны сами по себе. Но они осуществлялись под нажимом со стороны МВФ «слишком масштабно, слишком быстро и в отсутствие других необходимых мероприятий» (с. 54), что не могло не повлечь за собой самые негативные результаты для экономики и подавляющего большинства населения принявших такие условия стран.
О приватизации
Приватизация, по мнению ученого, имеет смысл там, где частные фирмы, конкурирующие с государственными предприятиями, могут обеспечить большую эффективность (с. 153). Но МВФ и Всемирный банк настаивали на том, чтобы этот процесс совершался в авральном порядке.
Для стран, осуществляющих переход от коммунизма к рынку, были устроены своеобразные экзамены: те из них, кто проводил приватизацию быстрее, получали более высокие баллы (с. 152). «России Международный валютный фонд велел приватизироваться как можно скорее; каким образом будет проведена приватизация, считалось вопросом второстепенным» (с. 157). «В результате приватизация часто не приносила обещанных преимуществ. Проблемы, возникавшие вслед-
§
а о 2 К Л
а а о
р
о
N3
о
О
ы
ствие провалов такой политики, создавали у населения антипатию в отношении самой идеи приватизации» (с. 54).
«Наибольшее недовольство приватизацией возникало в связи с коррупцией», -утверждает ученый. Так называемое «рен-тоориентированное поведение» правительственных чиновников (которые либо снимают сливки с доходов государственных предприятий, либо награждают контрактами и должностями своих друзей) вопреки риторике рыночных фундаменталистов, уверявших, что приватизация приводит к сокращению этого явления, в результате приватизации получила еще большее распространение. «Во многих странах приватизацию теперь в шутку называют «брайберизацией»1, - замечает проф. Стиг-лиц (с. 58).
О либерализации
Либерализация рынков, проводившаяся под нажимом МВФ на основе Вашингтонского консенсуса, предусматривала, в частности, снятие внешнеторговых барьеров и либерализацию рынка капиталов. «Либерализация торговли по идее может способствовать росту доходов страны вследствие передачи ресурсов от менее эффективных пользователей к более эффективным, - пишет автор. - Но передача ресурсов от менее эффективных пользователей к пользователям с нулевой эффективностью не может обогатить страну. А именно такое перераспределение ресурсов очень часто происходило в результате осуществления программ МВФ» (с. 59).
1 Английское слово bribe значит «взятка».
«Западные страны навязывали либерализацию торговли теми товарами, которые они экспортировали, но в то же время продолжали протекционистскую практику в таких отраслях, где конкуренция развивающихся стран могла угрожать их собственной экономике» (с. 60). Наиболее развитые в промышленном отношении страны «продолжали субсидировать свое сельское хозяйство, но настаивали на том, чтобы развивающиеся страны отменяли субсидии на свои промышленные товары» (с. 7). Богатые страны «принуждали бедные устранять торговые барьеры, но сохраняли свои собственные барьеры, не позволяя развивающимся странам экспортировать их сельскохозяйственную продукцию и тем самым лишая их крайне необходимых доходов от экспорта» (с. 6).
«Соединенные Штаты, - утверждает проф. Стиглиц, - были одними из главных виновников и проводников такой разорительной для развивающихся стран политики». По его словам, будучи председателем Группы экономического советников при президенте США, он вел упорную борьбу с этим «лицемерием». «Такая политика наносила ущерб не только развивающимся странам, - отмечает он. - Она была не выгодна также для американцев как потребителей, поскольку они покупали импортные продукты по более высоким ценам» (с. 6).
«Либерализация рынка капиталов навязывалась развивающимся странам, несмотря на то, что нет никаких свидетельств того, что это может способствовать экономическому росту», - утверждает автор (с. 16). «Европейские страны запрещали свободный перелив капиталов до 1970-х
z ♦
о сх
>к о я я
а и о
и
я я
к я и
к S о
я §
СО
годов», и, по его словам, «было несправедливо настаивать на том, чтобы развивающиеся страны с едва функционирующей банковской системой подвергали себя риску, открывая свои финансовые рынки». «Приливы и отливы «горячих денег», которые часто происходят после либерализации рынка капиталов, с самого начала создают хаос», - замечает он (с. 17).
«Развивающиеся страны похожи на небольшие суденышки, - пишет автор. -Быстрая либерализация рынка капиталов в том виде, как ее навязывал МВФ, означала для них отправление в плавание по бурному морю с незаделанными пробоинами и с пока еще не имеющими необходимого опыта капитанами, а также без спасательных жилетов на борту. Даже при самых лучших обстоятельствах существовала высокая степень вероятности, что они перевернутся при ударе о борт высокой волны» (с. 17).
Проф. Стиглиц указывает также на то, что при открытом рынке капиталов миллиарды долларов использовались для под -держания такого обменного курса доллара, который было невозможно сохранять долго. Но в течение короткого периода иностранцы и богачи имели возможность вывезти свои деньги за границу на более выгод -ных условиях. И до тех пор, пока сохранялся такой обменный курс, «... миллиарды долларов в национальных валютах использовались для выплат иностранным кредиторам даже в тех случаях, когда речь шла о долгах частных лиц» (с. 209).
Автор напоминает, что Министерство финансов США в начале 1990-х годов «провозгласило глобальный триумф капитализма», и вместе с МВФ утверждало, что странам, проводящим «правильную политику» Вашингтонского консенсуса, будет
обеспечен экономический рост. Когда же после азиатского кризиса 1998 г. стало ясно, что эти предсказания не оправдались, апологеты Вашингтонского консенсуса стали доказывать, что в этом виноват «не капитализм, а сами развивающиеся страны и их плохая политика». Эти люди утверждали, что проблема заключается «не в реформах, предусматривающих, прежде всего либерализацию рынка капиталов, - этого священного постулата их веры, - а в том, что эти реформы не были продвинуты достаточно далеко». Таким образом, они хотели «не только отвести от себя вину за собственные провалы, но пытались использовать этот опыт для продолжения своей деятельности и в дальнейшем» (с. 213).
Столь явно выраженная приверженность значительной части крупных западных финансистов политике Вашингтонского консенсуса, по-видимому, в известной мере объясняется тем, что, по свидетельству проф. Стиглица, многие ключевые посты в МВФ и Всемирном банке занимают люди, пришедшие из финансового сообщества. Те из них, кто на этих постах хорошо послужил ему, получали затем хорошо оплачиваемую работу в крупнейших финансовых учреждениях Запада (с. 209).
В книге упоминается, что, например, Стэнли Фишер (Stanley Fischer), бывший в течение долгого времени вторым лицом в МВФ, пришел на этот пост из «Сити-Групп» (CitiGroup) непосредственно (с. 19). Имеет определенное значение и то, что почти вся деятельность МВФ и Всемирного банка в развивающихся странах осуществляется под руководством представителей развитых промышленных стран. «Их выбирают за закрытыми дверями, и никогда не сообщалось, что условием для
о
а о 2 К Л
а а о к<
Р
о
N3 О О Ы
назначения на такие посты является наличие определенного опыта работы в странах третьего мира», - замечает автор (с. 19).
О деятельности МВФ
Подводя краткий итог деятельности МВФ за 50 лет, проф. Стиглиц пишет: «Ясно, что МВФ не сумел выполнить свою миссию... Он не обеспечивал финансирование стран, оказавшихся перед лицом экономического спада с тем, чтобы создать для них возможность восстановить свою экономику и приблизиться к полной занятости. Несмотря на все усилия МВФ, кризисы во всем мире становятся все более частыми и глубокими. .. По некоторым подсчетам, за этот период такие кризисы произошли почти в 100 странах мира.....Многие политические меры, навязанные Международным валютным фондом, приводили к увеличению глобальной нестабильности . Фонды и программы МВФ не только не помогали стабилизации ситуации, но во многих случаях создавали худшее положение, в особенности для бедных. Фонд не сумел выполнить и взятую им на себя новую миссию - руководство переходом стран от коммунизма к рыночной экономике» (с. 15). «Понятно, почему МВФ и его стратегии во всех странах мира вызывают такую враждебность», - добавляет он (с. 209).
В связи с этим ученый обращает внимание на то, что МВФ является общественным институтом, учрежденным на деньги налогоплательщиков всего мира. Он считает необходимым напомнить об этом, «поскольку Фонд не отчитывается непосредственно ни перед гражданами, которые его финансируют, ни перед людьми, испыты-
вающими на себе последствия его деятельности. МВФ отчитывается перед министерствами финансов и центральными банками государств, осуществляющими контроль над его деятельностью посредством сложной системы голосования» (с. 12). Эта система «обеспечивает господствующее положение Соединенным Штатам, фактически обладающим в МВФ право вето» (с. 225).
«Сегодня доверие к Международному валютному фонду в значительной мере утеряно не только в развивающихся странах, но и среди взлелеявшего его финансового сообщества», - утверждает проф. Стиглиц (с. 231). По его словам, «некоторые критики МВФ до такой степени разочарованы проводимыми Фондом реформами, что настойчиво призывают к самым радикальным мерам, вплоть до ликвидации этой организации». Но он считает, что такое решение не имеет смысла, и утверждает, что если бы это случилось, то подобная организация в той или иной форме возникла бы вновь (с. 215).
Такую меру ученый не считает и желательной. «Бывает еще хуже, когда Соединенные Штаты действуют в одностороннем порядке, а не под прикрытием МВФ», - замечает он. В таких случаях торговый представитель США и Министерство торговли, «часто побуждаемые специальными внутренними интересами», выдвигают обвинение против иностранного государства. После квазиюридического процесса с участием только одной стороны - правительства США, которое выступает одновременно в качестве «прокурора, судьи и жюри присяжных», - Соединенные Штаты принимают решение о введении санкций против обвиненной страны (с. 62).
2 ♦
о сх
>к о я я
а со о
и л я я
к я и
я 2 о я
3
со
Однако в рамках МВФ уже началось обсуждение некоторых альтернатив проводимой Фондом политике. Высказываются мнения о том, что «в будущем Фонду не следует вовлекаться в процессы, проходящие в развивающихся странах или в странах с переходной экономикой» (с. 234), что он «должен проводить широкие консультации со странами, для которых формулируются рекомендации и разрабатываются программы Фонда» (с. 49), что «развивающиеся страны должны взять на себя ответственность за свое благополучие» (с. 251).
Проф. Стиглиц считает, что следовало бы обязать МВФ раскрывать ожидаемое воздействие своих программ на рост бедности и безработицы. «Страны должны знать вероятные последствия реализации получаемых от МВФ рекомендаций, - пишет ученый. - Если Фонд систематически ошибается в своем анализе, - например, увеличение бедности оказывается большим, чем было предсказано, - то МВФ должен нести ответственность за это. Можно будет задать вопрос: Нет ли каких-либо систематических несовершенств в его моделях? Или это попытка преднамеренно ввести в заблуждение при формировании политики?» (с. 240-241).
По словам автора, за пределами МВФ сложилось широкое согласие в отношении того, что Фонд должен «ограничить свою деятельность выполнением ключевой задачи - урегулированием экономических кризисов» (с. 233).
Об антиглобализме
Указывая на усиливающиеся выступления антиглобалистов во многих странах
мира, проф. Стиглиц пишет: «Восстания и протесты против политики и действий институтов глобализации едва ли являются новостью. В течение десятилетий люди в развивающихся странах восставали, когда аскетические программы, навязанные их странам, оказывались слишком суровыми. Но к их протестам по большому счету никто не прислушивался на Западе. Новостью являются волна протестов в развитых промышленных странах» (с. 3).
«Не имея какой-либо альтернативы, какого-либо иного способа выразить свое беспокойство, люди восстают», - констатирует автор (с. 20). Ссылаясь на экономический и социальный кризис в Аргентине 2001 г., он заявляет, что «при таком высоком уровне безработицы, который сохранялся в этой стране на протяжении семи лет, можно удивляться не тому, что аргентинцы восстали, а тому, что они спокойно переносили свои страдания в течение такого длительного периода времени» (с. 18).
«Улицы, конечно, - не то место, где могут обсуждаться сложные вопросы, формулироваться политические установки или достигаться компромиссы, - пишет он. - Но эти протесты вынуждают правительственных чиновников и экономистов во всем мире задуматься об альтернативе политике Вашингтонского консенсуса» (с. 20).
В связи с этим автор отмечает, что разочарование последствиями глобализации побуждает некоторых людей предлагать легкий ответ: «запретить глобализацию». По его мнению, это «не осуществимо и не желательно» (с. 214). Кроме того, «мы не можем повернуть вспять процесс глобализации; он будет продолжаться» (с. 222).
«Проблема состоит не в самой глобализации, а в том, как ею управляют, - счита-
§
а о 2 К Л
а а о к<
р
о
N3
о
О
ы
ет ученый (с. 214). - К сожалению, мы не имеем мирового правительства, подотчетного народу каждой страны, которое отслеживало бы развитие процессов глобализации подобно тому, как национальные правительства руководят процессами национализации. Вместо этого мы имеем систему, которую можно назвать «глобальным управлением без глобального правле-ния»2.
При такой системе «несколько институтов - Всемирный банк, МВФ, ВТО, а также несколько игроков - министры финансов и торговли, тесно связанные с определенными финансовыми и коммерческими интересами, занимают господствующее положение на сцене, а те, кто оказывается под воздействием результатов решений, принимаемых этими институтами и игроками, почти лишены права голоса» (с. 22).
«Недовольство глобализацией порождается не экономистами, которые, подвергаются давлению, кажется, со всех сторон, а специфическими взглядами на экономику - экономический фундаментализм, - которые проталкиваются поверх всех других взглядов, - утверждает автор. - Оппозиция в отношении глобализации, проявляющаяся во многих частях мира, является не оппозицией к этому процессу, как таковому -к новым источникам капиталов для экономического роста или к новым экспортным рынкам, - а лишь к определенному набору доктрин политики Вашингтонского консенсуса, навязываемых международными финансовыми институтами». И это - оппозиция не к такой политике вообще, а к представлению о том, что имеется только один единственный набор политических
мероприятий, который является верным» (с. 221).
По мнению проф. Стиглица, «глобализация может принять иные формы, и когда это произойдет, когда она будет должным образом и справедливо управляться при наличии у всех стран права голоса в отношении политики, которая затрагивает их интересы, - тогда, возможно, это не только поможет создать новую, более устойчивую и менее подверженную колебаниям глобальную экономику, но и обеспечит более справедливое распределение плодов ее роста» (с. 22). Но для этого должны быть разработаны с помощью глобальных общественных институтов соответствующие правила (с. 222).
О современном состоянии капиталистической системы
Касаясь положений общетеоретического характера, проф. Стиглиц констатирует неутешительные результаты экономических преобразований, которые были частично следствием «нашей неспособности признать, что решающее значение имеет преобразование всего общества, его социальных и политических структур» (с. 135-136). Он полагает, что «капитализм сегодня находится на распутье подобно тому, как это было во время Великой депрессии в 1930-е годы (с. 249). Известный английский экономист Дж. М. Кейнс, по словам автора, «спас капитализм с помощью политики, имевшей целью создание рабочих мест и избавление людей от страданий в результате назревавшего коллапса гло-
z ♦
о сх
>я о я я
а и о
и
я я
к я и
к S о я
3
со
2 В оригинале: «global governance without global government» (с. 21).
бальной экономики. Теперь миллионы людей во всем мире хотят узнать, можно ли реформировать глобализацию таким образом, чтобы было обеспечено более широкое распределение ее благ» (с. 249-250).
О свободном рынке и государственном регулировании
«Глобализация, усилив взаимозависимость народов мира, увеличила потребность в глобальных коллективных действиях и повысила значение глобальных общественных благ», - утверждает проф. Стиг-лиц (с. 224). По его мнению, «при производстве таких общественных по своей сути благ, как оборона, нельзя полагаться на рынки. В некоторых областях рынки вообще не сложились. Например, правительства не сумели предоставить студентам займы, потому что сами рынки не смогли обеспечить инвестиции в человеческий капитал», - отмечает он (с. 222).
«Когда действия отдельных лиц оказывают такое влияние на других, которое они не могут ни оплатить, ни компенсировать иным способом, рынок всегда будет создавать перепроизводство одних товаров и недопроизводство других. Рынки по различным причинам часто не могут саморегулироваться - случаются бумы и банкротства. Поэтому государство выполняет важную роль, обеспечивая экономическую стабильность», - заявляет автор (с. 222).
По его мнению, «идеология свободного рынка должна быть заменена анализом, основанным на экономической науке и на более сбалансированных представлениях о роли государства, вытекающих из осознания недостатков, как рынка, так и государ-
ства» (с. 250). «В моих собственных трудах, а также в период работы в качестве экономического советника президента США и главного экономиста Всемирного банка я отстаивал сбалансированную позицию в отношении роли государства, -свидетельствует проф. Стиглиц. - Она основывается на признании наличия ограничений и недостатков, как у рынков, так и у государства, но рассматривает их в виде факторов, работающих вместе, как партнеров. Причем точный характер такого партнерства должен быть дифференцирован для каждой конкретной страны в зависимости от стадии ее политического и экономического развития» (с. 219-220).
«В ходе бурных дебатов в Соединенных Штатах и других странах относительно того, в чем именно должна состоять роль государства, выявилось широкое согласие в том, что оно должно делать любое общество, любую экономику более эффективными и гуманными», - пишет он (с. 218).
О полемике автора с другими выдающимися экономистами
Профессор Стиглиц полемизирует в своей книге с видными западными экономистами. Он оспаривает справедливость теории лауреата Нобелевской премии по экономике А. Льюиса (Arthur Lewis), который утверждал, что неравенство является благом для развития и экономического роста, поскольку богатые делают большие сбережения, чем бедные, а накопление капитала имеет ключевое значение для роста экономики (с. 79). Он выражает также несогласие с гипотезой С. Кузнеца (Simon Kuznets) - другого нобелевского лауреата -
о
а о 2 К £
а а о к<
Р
о
N3 О О Ы
о том, что неравенство увеличивается только на начальных стадиях процесса развития, а в последствии возникает обратно направленная тенденция (с. 79). «История последних пятидесяти лет не подтверждает эти теории и гипотезы, - пишет автор. -Развитие экономики в Южной Корее, Китае, на Тайване и в Японии показывает, что для образования больших накоплений не требуется большое неравенство, и что быстрый рост экономики может быть достигнут без существенного роста неравенства» (с. 79).
Проф. Стиглиц, высказывает также свои соображения в отношении «теоремы Коуза». Лауреат Нобелевской премии по экономике Р. Коуз (Ronald H. Coase), по имени которого названа эта теорема, считал, что «важным условием обеспечения эффективности является четкое определение прав частной собственности. Даже если имущество окажется в собственности лица, не знающего, как таким имуществом следовало бы распорядиться, в обществе, где права частной собственности четко определены, у него возникнет стимул к тому, чтобы продать это имущество такому собственнику, который сможет использовать его достаточно эффективно. Поэтому сторонники быстрой приватизации утверждали, что нет необходимости обращать пристальное внимание на то, каким образом она проводится» (с. 164).
«Теперь признано, - пишет проф. Стиг-лиц, - что условия, при которых предположение Коуза справедливо, весьма ограничены и, конечно, они не были соблюдены в России» (с. 164). Теорема Коуза верна только в тех случаях, «когда не учитываются издержки, связанные с передачей имущества от одного собственника к другому,
и при наличии исчерпывающей информации», - разъясняет автор. При этом «четко определить права собственности законодательным путем, особенно в странах с переходной экономикой, в принципе невозможно. Даже в наиболее развитых в промышленном отношении странах право частной собственности применяется с учетом требований по охране окружающей среды, трудового законодательства, особенностей конкретной местности и т.п.» (с. 260).
«Поэтому часто возникают споры, которые разрешаются в судебном порядке. К счастью, при наличии «права закона» возникает всеобщая уверенность в том, что такие споры могут разрешаться на основе справедливости и беспристрастности. В России такой уверенности не существует», - утверждает проф. Стиглиц (с. 261).
Предложения глобального характера
Автор отмечает, что «на протяжении последних трех десятилетий в мире росло понимание необходимости «коллективных действий на глобальном уровне» (с. 222). К областям, в которых требуются такие действия, он относит следующие:
систему глобального управления. По его мнению, ООН могла бы сконцентрироваться на вопросах глобальной политической безопасности, а международные финансовые институты, такие, как МВФ, - на обеспечении глобальной экономической стабильности. Причем обе эти структуры должны заниматься крайними проявлениями, которые имеют глобальное измерение;
глобальные проблемы окружающей среды и, прежде всего те, которые связаны с океанами и атмосферой;
z ♦
о сх
>к о я я
а и о
и >
я я
к я и
к S о
я §
СО
глобальные проблемы здравоохранения, в особенности борьбу с распространением СПИДа, а также таких болезней, как слепота, оспа и др.;
знания сами по себе являются важным глобальным общественным благом; результаты исследований должны служить на пользу каждому человеку везде, без взимания существенных дополнительных платежей;
международная гуманитарная помощь также представляет собой коллективную деятельность, которая вытекает из общей заботы о других (с. 223 -224).
Заключение
Реферируемая книга Дж. Стиглица вызвала большой интерес в России в среде ученых экономического профиля, а также со стороны некоторой части политических деятелей. По-видимому, в ближайшее время она будет издана на русском языке. Многочисленные отклики на эту книгу опубликованы в сети Интернет на английском и русском языках.
Это - не первая его книга, изданная в России. В 1997 г. в издательстве ИНФРА-М вышла книга «Экономика государственного сектора». В журнале ИМЭМО № 5,6,7 за 1997 г. была опубликована его другая книга - «Альтернативные подходы к макроэкономике: методические проблемы и неокейсиа-нство». В журнале «Вопросы экономики» печатались переводы двух статьей Дж. Стиглица: «Многообразнее инструменты, шире цели: движение к пост-Вашингтонскому консенсусу», № 8 за 1998 г., и «Куда ведут реформы? (К десятилетию начала переходных процессов»), № 7 за 1999 г. Отклики на последнюю статью, содержащие критические замечания, были опубликованы в том же журнале: Л. Евстигнеевой и Р. Евстигнеева , №9, и В. Мау, № 11.
Доклад Дж. Стиглица «Неудачи корпоративного управления при переходе к рынку» прочитанный им на ежегодной конференции Всемирного Банка в Париже в 1999 г. напечатан в нашем журнале в №4 за 2001 год. Несколько статей, посвященных научным воззрениям Дж. Стиглица, публиковались в «Независимой газете» в 2001 г., №173 и 193, и в 2002 г., № 115 и 116.
Статья поступила в редакцию 23.01.2003 г.
