CC BY
58
В. В. Куканова
О ХАРАКТЕРЕ МОТИВИРОВАННОСТИ НЕПОДГОТОВЛЕННОГО ТЕКСТА-ПЕРЕСКАЗА
Настоящая статья представляет собой попытку описания на уровне лексики лингвистической мотивированности первичным текстом неподготовленного текста-пересказа (репродуктива). Лингвистическая мотивированность, вслед за Н. В. Богдановой, понимается как обусловленность лингвистических признаков вторичного образования тем или иным предтекстом (термин Н. В. Богдановой)1. Известно, что ситуации, которые описываются в этих типах вторичного текста, не носят наглядного характера. Это сфера не прямого наблюдения, в отличие от монологов-описаний, когда некий зрительный ряд находится перед глазами говорящего, или свободных рассказов, когда говорящий является участником или непосредственным наблюдателем событий, предметов, их состояний и свойств. В случае репродуктива говорящий, опираясь на свое воображение, воспроизводит те или иные состояния или действия, которые описаны в предтексте и которые «вызывают» появление вторичного образования2.
Можно предположить, что, в отличие от материально выраженных первичного и вторичного текстов3, существует некий промежуточный, невербальный, «текст». На «входе» — первичный письменный текст, на «выходе» — устный его пересказ, а что происходит между стимулом и реакцией на него — неизвестно, это своего рода «черный ящик», «глубинная смысловая картина», создающаяся в голове говорящего. Наличие текстов на «входе» и «выходе» позволяет не только описать некоторые закономерности появления тех или иных единиц вторичного текста, но и «увидеть» эту глубинную картину4. Вторичный текст — это отражение восприятия и понимания говорящего.
На понимание, а затем и на воспроизводство текста оказывает влияние множество факторов: особенности памяти, предшествующие знания, мотивы, субъективное психологическое состояние реципиента. Все это уникально по своей природе, поэтому уникальны и трансформации, возникающие при изложении предтекста. Сопоставительный анализ первичного и вторичного текстов может показать, какие процессы представления информации и развертывания в текст, т. е. конструирования, «срабатывают» при пересказе. Трансформации (т. е. преобразования) имеют закрытый характер. Например, замена слова другим ограничена количеством единиц, входящих в конкретный синонимический ряд, изменение предложения с сохранением исходной пропозиции также ограничено синтаксическими и — шире — семантическими правилами, т. е. преобразования, происходящие во вторичном тексте, ограничены самой системой языка.
В пересказах вполне закономерно появляются единицы, которые формально не совпадают с единицами текста-стимула, но при этом мотивированы им разными способами: в ходе, например, интерпретации5 или домысливания6. Эти процессы обусловлены способностью человека ощущать «разнообразие и поливалентность явлений жизни»7. Трактовки текста и домыслы говорящего, как правило, многомерны, но вместе с тем можно выделить нечто общее в восприятии и понимании первичного текста.
© В. В. Куканова, 2008
Материалом для настоящего исследования послужили пересказы сюжетного текста, записанные от 37 информантов-юристов с разными социальными и психологическими характеристиками: мужчин и женщин двух возрастных групп (до и после 35 лет), преподавателей и практиков (обладающих, соответственно, высоким и низким уровнем речевой компетенции), экстравертов и интровертов. Первичным текстом послужил отрывок из «Собачьего сердца» М. А. Булгакова. Все записи были расшифрованы и представлены в орфографическом виде с простейшей, в первую очередь интонационной, разметкой:
• (/) — короткая пауза;
• (//) — длинная пауза;
• (//-//) — длинная пауза, перетекающая в паузу хезитации;
• (|) — короткая пауза хезитации (запинка);
• (...) — длинная пауза хезитации, нередко заполненная;
• м-м, а-а и т. д. — хезитационные паузы, заполненные неречевым звуком;
• он-н — затягивание гласных или согласных;
• () — ударение (ставилось в случае акцентологической ошибки или дифференциации смысла);
• по... — обрыв слова.
Анализ спонтанных монологов-пересказов говорящих с разными социальными и психологическими характеристиками показал, что вторичный текст может развиваться по нескольким направлениям, с сохранением или утратой исходного смысла. Рассмотрим эти тенденции более подробно на примере того, как происходит трансформация начала первичного текста8.
Текст-стимул, который был предложен испытуемым для пересказа, начинается с описания того, как женщина по имени Зинаида заманила пса в комнату:
Женщина посвистела (-)9, пощелкала (3,06) пальцами, и пес, немного поколебавшись (6,37), последовал (42,30) за ней. Они вдвоем попали в узкий, тускло освещенный коридор, одну лакированную дверь миновали (35,81), пришли (360,78) в конец, а затем проникли налево и оказались в темной комнате, которая мгновенно не понравилась псу своим зловещим запахом. Тьма щелкнула и превратилась в ослепительный день, причем со всех сторон засверкало, засияло и забелело.
Начало (так же как и конец) текста является «сильным» местом в перцепции и понимании текста; несмотря на это, процессы утраты и добавления информации затронули и эти части предтекста. Анализируемый материал показал, что начало текста при воспроизведении достаточно часто подвергается трансформации: не встретилось ни одного высказывания с полным сохранением исходной пропозиции. Иногда информант фиксирует только конечный результат — действие, на которое направлены усилия женщины. Например:
(1) женщина ведет (291,36) собаку / по длинному коридору / проводит / в-в темную комнату / (Инф. 10);
(2) пса повели (52,89) в лечебницу / он сопротивлялся \ м-м \ пытался найти выход // (Инф. 37).
Говорящие опускают сведения о том, каким образом женщина и собака оказались в коридоре, а потом в комнате, т. е. вся информация, описывающая эти события, в пересказах опущена. В примерах (1)-(2) информанты называют только результат предшествующих действий (исключая информацию — посвистеть, пощелкать, поколебаться,
последовать — из вторичного текста). Возможно, единица последовать частично обуславливает появление лексем вести (повести). Глаголы последовать и вести (повести) не являются синонимами. Однако они имеют несколько сходных сем. Так, их объединяет сема ‘движение’. Рассмотрим подробно эти лексические единицы.
Последовать: ‘пойти, поехать вслед’. Структура синтаксических валентностей глагола состоит из:
ПОСЛЕДОВАТЬ
А --------------А ^— Б А ' Я-А
1 (тот; кто следует) 2 (тот, за кем следует) 1 (откуда следует 1) 2 (куда следует 1)
В лексическом значении слова последовать способ перемещения не выражен однозначно, при этом тот или иной вариант передвижения может быть эксплицирован говорящим (например, в форме медиатива, обозначающего средство или способ передвижения с сохранением локативного оттенка: последовать на машине). Заметим, что способ передвижения имплицитно содержится в слове, т. к. он не существует сам по себе, изолированно от субъекта и самого действия: движение всегда неотделимо от способа совершения. Кроме того, в глаголе последовать содержится указание на направление движения: субъект А1 (пес) перемещается вслед за движущимся лицом А2 (женщиной), т. е. для пса женщина выступает ориентиром движения. Но перемещение субъекта и лица совершается не в одно и то же время: они разделены некоторым временным интервалом и некоторым пространством (А начинает движение за В из Х в У). В пресуппозиции слова содержится: В ранее переместился (или, возможно, еще перемещается, т. е. находится в процессе совершения этого действия) из Х в У. Субъект, как видим, частично самостоятелен.
Вести: ‘идя вместе, направлять движение, помогать идти’. Обязательные актанты слова: А, , , и А., ,. Глагол содержит сему ‘идти’, обозначая единственный
1 (тот, кто ведет) 2 (тот, кого ведут) Г г-,
способ перемещения субъекта и объекта. Направление движению задает субъект (так же как и в последовать). В глаголе вести действия субъекта и объекта одновременны в той или иной степени (одно и то же пространство и одно время совершения действия). Возможно, информант интерпретирует последующие действия женщины и собаки — попали, миновали, пришли — как одновременные, т. к. выражены они формами множественного числа, что подчеркивает совместность действий женщины и пса. Что касается самостоятельности объекта, то действие совершается с помощью субъекта, под его руководством. К тому же это действие совершается, как правило, по протяженному пространству (например, по коридору).
Повести: ‘начать совершать действие в соответствии с глаголом вести’. Эта лексема, помимо основного значения, производного от значения глагола вести, содержит дифференциальную сему ‘начало действия, названного мотивирующим глаголом’. В примере (2) информант использует глагол повести в неопределенно-личной конструкции. Однако из первичного текста известно, что это женщина, что зовут ее Зинаида: скорее всего, этой информации для говорящего недостаточно. Или, может быть, он не хочет называть лицо, совершающее эти действия, концентрируя свое внимание на действии, на его динамике, а не на женщине, которая его совершает. Глаголы последовать и повести относятся к группе игрессивных: ‘начать следовать’ и ‘начать вести’.
Данные глаголы частично схожи, они находятся в обратных отношениях — в отношениях конверсности: А следует за В = В ведет А (см. схему 1). С одной стороны, семы ‘движение’, ‘способ перемещения’ и ‘направление’ мотивируют появление нового слова вести (повести) в описании «глубинной смысловой картины»; с другой — первичный
глагол последовать менее частотен, чем вторичный элемент. Информанты в ходе пересказа сжимают первичную информацию, исключая ее из вторичного текста.
Схема 1
Вторичная единица вести (повести)
ПОСЛЕДОВАТЬ
движение направление движения способ передвижения начало действия вслед
/ \ медиатив В А [идти] или [ехать] /
N / V субъект А [идти] \
движение направлять движение способ передвижения (начало действия) вместе
ВЕСТИ (ПОВЕСТИ)
В материале исследования весьма часто встречаются элементы текста, связанные с интерпретацией предтекста: позвать и различные производные от манить (поманить, заманить, подманить, приманить), которые даются в одном из словарей10 как синонимы.
Позвать. Слово позвать обладает тремя лексическими значениями, но в анализируемых текстах встретилось только в одном: ‘словом, жестом и т. п. приглашать кого-либо приблизиться, подойти или откликнуться’. Этот глагол входит в ряд каузативных, которые могут называть речевые акты со значением побуждения к какому-либо действию (чаще всего к движению): В просит А, чтобы У сделал Р (в этом случае В просит А, чтобы А переместился из Х в У, где на момент просьбы находится В). Цель субъекта состоит в том, чтобы адресат выполнил желательное для него (субъекта) действие, хотя возможно, что адресат не желает этого делать. Субъект воздействует на разум или чувства адресата при помощи «специальных средств» — слов, жестов и т. д. (см. схема 2). Сема ‘воздействие’ не является обязательным компонентом семантической структуры данного каузативного глагола, при этом она может содержаться имплицитно, но в некоторых случаях актуализируется, находя свое эксплицитное выражение.
(3) женщина посвистела пощелкала пальцами I и позвала // пес немного поколебавшись / пошел за ней // (Инф. 1);
(4) женщина посвистывая / позвала за собой пса // они шли по I узкому темному коридору // (Инф. 13);
(5) женщина посвистела / пощелкала пальцами / и позвала пса // э-э I пес (...) покрутился / и стал подниматься // (Инф. 23);
(6) женщина посвистела / позвала пса / следовать за ней / пес пришел / она его угостила / вкусной колбасой / (Инф. 30).
У данной лексемы два возможных актанта: субъект А1 (В — кто зовет) и объект А2 (А — кого зовут), выраженные достаточно стандартно: субъект — формой Им. п. и, соответственно, объект — формой В. п. Валентность содержания просьбы (Р) может выражаться инфинитивом: позвать следовать — см. пример (8) — или отглагольным существительным с предлогом на (позвать на уборку). Существуют также другие валентности, которые могут распространять этот глагол, появляясь во вторичном тексте как возможные распространители: 1) директив — компонент, выражающий направление движения: позвала за собой — см. пример (6); 2) медиатив — компонент со значением способа
Лексема позвать во вторичном тексте
ПОЗВАТЬ
воздействие (способ воздействия) [словом]/ [жестом] / и т. д.
ПОСВИСТЕТЬ
ПОЩЕЛКАТЬ
каузация
объект А2
движение
Аі задает
содержание просьбы
[приблизиться]/ [подойти] направление способ передв-ия начало А 2 идет А
^ \|/
[идти]/ [ехать] способ передв-ия начало
V
медиатив А2 направление
ПОСЛЕДОВАТЬ
А 2 (тот, за кем следует)
действия: позвать свистом. Появление возможных компонентов, распространяющих это слово, мотивировано уже не первичным текстом, а единицей, которую они распространяют, хотя информация при этом черпается из первичного текста. Таким образом, следует разграничивать: 1) единицы, мотивированные непосредственно предтекстом (это чаще всего предикативная лексика), и 2) единицы, которые появляются вследствие реализации говорящим существующих семантических и синтаксических валентностей лексемы.
Возникновение во вторичном тексте элемента позвать как единицы интерпретации неслучайно. Говорящий истолковывает единицы посвистеть и пощелкать пальцами как средства воздействия субъекта (женщины) на адресата (пса), причем целью действий субъекта является провести собаку (адресата) в комнату, что становится ясным из последующей части первичного высказывания — последовать. Для говорящего информация, которая содержится в первичном тексте, является основанием для интерпретации и появления нового элемента во вторичном тексте. Лексема позвать выражает интерпретацию говорящим событий первичного текста — см. пример (5) (сжатие смысла).
Следующие интерпретации говорящих — поманить [4]11, заманить [3], подманить [1], приманить [1] — с общей семой ‘привлечь внимание’ являются более частотными, чем единица позвать [4]. Последний глагол обладает абсолютной частотой 65,62; а первые две единицы — соответственно 6,12 и 7,96; глаголы подманить и приманить и вовсе не входят в список наиболее частотных единиц русского языка. Как видим, появление слов с общим корнем -ман- не зависит от частотных характеристик. Однако слово заманить встречается в первичном тексте как интерпретация, принадлежащая псу и выраженная в форме прямой речи:
Э, нет... — мысленно взвыл пес, — извините, не дамся! Понимаю, о черт бы взял их с колбасой! Это меня в собачью лечебницу заманили. Сейчас касторку заставят жрать и весь бок изрежут ножиками, а до него и так дотронуться нельзя!
Употребление этой единицы в предтексте частично стимулирует говорящих интерпретировать действия женщины способом, заданным самим исходным текстом.
(7) а-а женщина поманила за собой собаку / собака немножко поколебалась затем последовала за женщиной / они а-а пошли а-а в темный коридор (Инф. 2).
черный коридор // (Инф. 6).
(10) женщина посвистела / щелкнув пальцами / поманив пса за собой / вдвоем они зашли / в какой-то коридор / (Инф. 32).
(11) женщина посвистела / подманила пальцами к себе / и затем провела его / в громадную / светло освещенную комнату // (Инф. 4).
(12) на улице женщина подобрала / бездомного /раненого пса / приманив его колбасой // заманила \ в дом \ э-э \ (Инф. 20).
(13) <вздох> из прочитанного данного текстового отрывка / м-могу пересказать следующее / что это <кашель> (...) как в трех двух словах-то / значит \ значит речь идет \ о псе Шарикове / которого <кашель> скажем так \ а-а заманили в определенное помещение / для дачи лекарства // (Инф. 8).
(14) в этом отрывке / рассказывается о том как \ пса который впоследствии стал Полигра... \ Полиграф Полиграфом Полиграфовичем Шариковым <смех> впервые заманили к профессору Преображенскому \ колбасой // (Инф. 26).
(15) значит я прочитал рассказ / «Собачье сердце» / там говорилось <кашель> значит о собаке / как ее привезли в ветеринарную клинику // значит \ э-э \ как заманили ее в темную комнату / вот / (Инф. 35).
В лексическое значение этих глаголов с общим корнем -ман- входит сема ‘привлечь внимание чем-либо’; семантика этих единиц незначительно отличается друг от друга. Информанты, читая текст, делают, скорее всего, вывод том, что женщина свистит и щелкает пальцами для того, чтобы привлечь внимание пса, заинтересовать его этим и с помощью этого провести его в комнату. Все названные выше глаголы с корнем -ман- относятся к каузативным. Субъект и объект, на которого воздействуют, пространственно в некоторой степени отдалены друг от друга12, причем объект перемещается в то место, где находится субъект. Рассмотрим подробно частотные в нашем материале глаголы — поманить и заманить (см. схему 3).
Поманить: ‘подозвать, делая знак (знаки) рукой, взглядом и т. п.’. Чаще всего во вторичном тексте встречается лексема поманить. Данная лексическая единица входит в ряд делимитативных глаголов, т. е. действие, названное мотивирующим глаголом, совершается в течение некоторого времени (чаще всего недолго)13. Таким образом, структура семантических валентностей состоит из:
К тому же в слове не содержится отрицательной коннотации (говорящие не выражают своей оценки действий женщины).
(8) пес увидел \ щелкнувшую пальцами женщину / которая поманила его за собой / и устремился за ней // он попал в темный коридор / где \ был / неприятный запах // (Инф. 11).
(9) женщина пощелкала э-э \ пощелкала пальцами и поманила пса за собой // пес немного по... поколе... поколебавшись \ последовал за ней <кашель> они вошли в длинный
ПОМАНИТЬ
А
1 (тот, кто манит)
"2 (тот, кого манят)
1 (чем манят)
2(куда манят)
Заманить: ‘привлекая чем-либо, заставить прийти, оказаться где-либо; завлечь’. Этот глагол отличается от других в этом ряду наличием дифференциальной семы ‘начало действия’ (ингрессив). Лексема заманить обладает отрицательной коннотацией, которая создается за счет существующих в русском языке высокочастотных словосочетаний (заманить в капкан, в засаду, хитростью). Говорящие выражают отрицательную оценку действий женщины, при этом в глаголе содержится некое предчувствие наступления чего-то дурного, какой-то беды. Глагол имеет следующую структуру актантов:
ЗАМАНИТЬ
А
1 (тот, кто манит)
А
2 (тот, кого манят)
А
3 (куда манят)
Заметим, что эксплицитно выраженное направление движения является обязательным компонентом структуры семантических валентностей, в отличие от других однокоренных глаголов.
И наконец, единичные глаголы, которые, помимо основного значения, названного мотивированным словом, содержат дифференциальные семы: подманить — ‘однократность действия’, и приманить — ‘совершить (довести до результата) действие’.
Как видим, большинство испытуемых предпочло выразить языковыми средствами каузированную ситуацию, эксплицируя во вторичном тексте состав ее участников: объект каузирующего действия (женщина), субъект каузированного действия (пес), а также направление движения.
Схема 3
Лексемы поманить (заманить, подманить, приманить) во вторичном тексте
привлечение
внимания
[знаком/ знаками]
-і-
ПОСВИСТЕТЬ
ПОЩЕЛКАТЬ
ПОМАНИТЬ (ЗАМАНИТЬ, ПОДМАНИТЬ, ПРИМАНИТЬ)
субъект А]
(тот, кто манит)
/К
каузация
объект А2
(тот, кого
содержание просьбы [приблизиться]/ [подойти]
V
женщина
направление
способ передвижения [не выражен однозначно]
/
V
медиатив А2 [идти]/ [ехать]
напр-ие сп-б передв-ия
ПОСЛЕДОВАТЬ
А2
(тот, за кем следует)
Анализ материала показал, что преобразования первичного текста могут носить различный характер, но вместе с тем можно выделить общие тенденции, направляющие развитие текста:
♦ полное сохранение исходной пропозиции (с возможной заменой слов на эквивалентные единицы или перестройкой синтаксической структуры первичного высказывания или его части);
♦ частичное сохранение исходной пропозиции с элементами разъяснения, интерпретации, свертывания и т. д. говорящим смысла первичного высказывания. Примеры, приведенные выше, демонтрирует этот тип измений;
♦ утрата информации исходного высказывания с фиксацией конечного результата:
(18) значит \ пересказ // женщина \ и собака вошли в темный / узкий коридор // а-а \ прошли по коридору / миновали несколько дверей / (Инф. 5);
(19) ну / начинается с того что [...] с описания \ э-э женщины и пса // входят они / оказываются в какой-то комнате / (Инф. 16).
Данные примеры иллюстрируют утрату первичной информации о том, что было до того момента, как действующие лица (женщина и пес) вошли в комнату. Возможно, сведения, которые содержались в первичном тексте, не носят для говорящего актуального характера либо при восприятии, либо при воспроизведении предтекста.
В статье, таким образом, представлен опыт применения компонентного анализа в описании характера мотивированности вторичных лексических единиц первичными. Описание процедуры появления тех или иных единиц вторичного текста является одним из важных моментов в изучении специфики текстов-репродуктивов. Анализ семантики единиц вторичного текста показывает, что любая значимая единица вторичного текста мотивирована единицами предтекста, хотя степень этой мотивированности может быть разной и зависит от действия механизмов, например, эквивалентной замены, интерпретации, сжатия (или компрессии) и т. д.
Дальнейшее исследование в этом направлении позволит проверить устойчивость появления тех или иных единиц вторичного текста, определить, от чего они зависят, а также описать семантические закономерности появления новых слов в репродуктивах, ограниченные самой системой языка. Кроме того, исследование в подобном ключе языкового материала может существенно дополнить и расширить описание текстов, порожденных в рамках сценария пересказа, и, возможно, приоткроет тайны репродуктивной речевой деятельности человека.
1 Н. В. Богданова вводит понятия лингвистическая мотивированность («зависимость всех лингвистических признаков вторичного (порожденного) текста от характеристик первичного, ставшего как бы причиной вторичного») и спонтанность («степень свободы говорящего от первичного текста»), на которых основывается классификация спонтанных монологов. См. подробно: Н. В. Богданова. Устная литературная речь как объект лингвистического исследования // Мат-лы XXVI межвуз. н.-метод. конф-ции преподавателей и аспирантов. 11-14 марта 1997 года. Вып. 5. Фонетика. Грамматика. Стилистика русской публичной и художественной речи. СПб., 1997. С. 35-39.
2 См. сходную концепцию модели пересказа: Филиппова Н. С. Спонтанный монолог-описание: композиционные особенности жанра // Вестн. С.-Петерб. гос. ун-та. Сер. 9. 2009 (в печати).
3 Здесь текст понимается широко, как любой знак, обладающий смысловой связностью и цельностью.
4 В основе такого подхода лежит мысль, что языковая личность всегда в той или иной степени обладает языковой компетенцией (термин Н. Хомского), т. е. на интуитивном уровне способна использовать свои знания и умения.
5 Интерпретация в настоящей работе понимается как трактовка, разъяснение смысла описываемых в тексте событий, состояний и т. д., «отягощенные» знанием и опытом говорящего.
6 Анализ сопоставления единиц первичного и вторичного текстов построен на материале живой (неподготовленн-ной) речи юристов, поэтому нельзя исключить возможность неправильного толкования, неверной интерпретации первичного текста, что создает предпосылки для домысливания.
7 См.: Завельский А. А., Завельская Д. А., Платонов С. И. Текст и его интерпретация // http://www.textology.ru/ риЬНсЛП;егрг.Мт1.
8 В ходе исследования привлекались материалы Национального корпуса русского языка (http://www.ruskorpora.ru) и следующие словари: Малый академический словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. А. П. Евгеньевой. М., 1981-1984; Словарь синонимов русского языка: В 2 т. / Под ред. А. П. Евгеньевой. М., 1970-1971; Золотова Г. А. Синтаксический словарь: Репертуар элементарных единиц русского синтаксиса. М., 2001; Александрова З. Е. Словарь синонимов русского языка: Практический справочник. М., 2007.
9 Здесь и далее в примерах в скобках указывается частота соответствующего слова, отсутствие данных о ней — знак (-). Сведения о частоте приводятся по словарю: Шаров С. А. // http://www.artint.ru/projects/frqlist.asp.
10 См.: Александрова З. Е. Словарь синонимов русского языка: практический справочник. М., 2007.
11 В квадратных скобках указывается частота встречаемости той или иной лексической единицы в материале исследования.
12 Не случайно неправильным, режущим слух является словосочетание поманить в комнате (при нормативном
поманить в комнату).
13 Нельзя ограничить это действие вполне определенным, длительным отрезком времени, поэтому абсурдно звучат такие словосочетания, как поманить долго (при нормативном поманить недолго), поманить пять минут (поманить минут пять).
