CC BY
81
Защита прав и законных интересов потерпевшего в уголовном судопроизводстве, являясь назначением уголовного судопроизводства, не является частным делом самого потерпевшего. Уголовно-процессуальный закон, связывая возникновение процессуальных полномочий по-
терпевшего с моментом вынесения соответствующего постановления следователем, дознавателем или судом, должен наделять последних обязанностью своевременного представления лицу статуса потерпевшего при наличии фактических оснований для этого.
Литература и примечания
1. Божьев В. Предпосылки обеспечения интересов потерпевшего в уголовном процессе //Законность. 2005. №11. С.6.
2. Там же.
3. Рыжаков А.П. Понятие, права, обязанности и ответственность потерпевшего в российском уголовном процессе. Комментарий к статье 42 УПК РФ [Электронный ресурс]: Справочная система «Консультант Плюс» Технология 3000: Информационный банк «Комментарии законодательства». М., 2005.
4. Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: учебник / отв. ред. П.А Лупинская. М., 2005. С.103.
5. // СЗ РФ. 1999. №4. Ст.602.
6. Леви А.А. Потерпевший в уголовном процессе: конспект лекций. М., 2007. С.14, 15.
7. // Российская газета. 2008. 4 июня.
8. Ибрагимов И.М. Правомерные возможности защиты прав потерпевшего в российском уголовном процессе. М., 2008. С.103.
9. Процессуальные права потерпевшего и их реализация в досудебных стадиях уголовного судопроизводства: научно-методическое пособие / М.В. Парфенова, Е.И. Конах. М., 2006. С.31.
10. Стуров С.В. О понятии и роли потерпевшего в уголовном процессе // Юрист-Правоведъ. 2009. №1. С.56.
11. Леви А.А. Указ. соч. С.36.
12. Определение Конституционного суда РФ от 5 декабря 2003г. №447-О по жалобе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации на нарушение конституционных прав гражданки Г.М. Ситяе-вой частью первой статьи 45 УПК РФ. [Электронный ресурс]: СПС Консультант Плюс.
О гражданско-правовой ответственности в гражданском процессуальном праве
Бусыгин Д.А.*
In given article affirms that the civil-law responsibility is the independent interbranch institute of the right possessing certain conditions, the concrete bases for its application in sphere of action of a procedural right, and also presence of special measures of the civil-law responsibility used in a civil procedural right is caused.
Принято считать, что гражданско-правовая ответственность применяется только в гражданских правоотношениях и не применяется в публичных. На этом основании в настоящее время не имеется научных исследований, посвященных гражданско-правовой ответственности в публичной сфере, в частности, в отраслях процессуального права, также не имеется самого определения гражданско-правовой ответственности применительно к отраслям процессуального права.
Обосновано это мнение тем, что публичное право, в частности отрасль гражданского процессуального права, обладает определенной спецификой. В публичном праве уже невозможно применять принцип диспозитивности и равноправия сторон ко всем участникам публичных правоотношений, поскольку в таких правоотно-
шениях присутствует орган государственной власти, к примеру, суд, который имеет особенные права и обязанности, несхожие с правами и обязанностями других сторон.
Поскольку в публичном праве присутствует сторона, наделенная властными полномочиями, то и ответственность за нарушение норм публичного права носит чаще всего административный характер, например, взыскание различных штрафов в пользу государства. Например, статья 57 ГПК РФ указывает, что в случае невыполнения требования суда о представлении доказательств по причинам, признанным судом неуважительными, на виновных должностных лиц или на граждан, не являющихся лицами, участвующими в деле, налагается штраф1.
Вместе с тем, считаем, что приемлемо говорить и о том, что в публичном праве
Аспирант кафедры экологического трудового права и гражданского процесса юридического факультета Казанского государственного университета.
СЧ
О)
о о сч
о о о
Q.
со
S
н о
0
1
о я с о т ш VO >s о
о ф
у
S
2
0
1
о о
2
ф
d
л <
S I
н
о ф
со
присутствует институт гражданско-правовой ответственности. Связано это с тем, что гражданско-правовая ответственность является самостоятельным межотраслевым институтом права, обладающим определенными условиями и конкретным основанием для его применения.
При этом понятие гражданско-правовой ответственности, которое имеет место в науке гражданского права, общепринятые меры, а также условия гражданско-правовой ответственности должны претерпеть определенные изменения, учитывающие особенность и характер публичного права по сравнению с частным правом.
В сфере действия гражданского процессуального права не имеется легального определения понятия «гражданско-правовая ответственность». Поэтому необходимо сформулировать данное понятие для его дальнейшего использования.
Общеизвестно, что гражданско-правовая ответственность — это одна из форм государственного принуждения, связанная с применением санкций имущественного характера, направленных на восстановление нарушенных прав и стимулирование нормальных экономических отношений юридически равноправных участников гражданского оборота. В свою очередь, гражданско-правовая ответственность является одной из форм юридической ответственности и самой действенной из них, поскольку это форма государственно-принудительного воздействия на нарушителей норм права. Она применяется к лицам, совершившим правонарушение, причем только уполномоченными на это государственными или иными органами. Кроме того, гражданско-правовая ответственность подразумевает применение к правонарушителю предусмотренных законом санкций, являющихся мерами юридической ответственности.
Ученые-правоведы по разному определяли понятие юридической ответственности, а также ее разновидности — гражданско-правовой ответственности. С.Н. Братусь определяет юридическую ответственность как опосредованное актом принуждения исполнение обязанности, так как юридическая ответственность есть исполнение обязанности на основе государственного или приравненного к нему общественного принуждения. При этом добровольное исполнение обязанности юридической ответственностью не является2.
Б.И. Пугинский отмечал, что «ответственность может быть реализована в бес-
спорном (исковом) порядке и даже добровольно возложена на себя должником путем уплаты суммы неустойки или убытков потерпевшей стороне, это не меняет ее государственно-принудительного характера» 3.
Аналогичного мнения придерживался и В.П. Грибанов4 в противовес которому О.С. Иоффе подчеркивал, что не всякая санкция — мера юридической ответственности. Например, изъятие имущества из чужого незаконного владения есть санкция за правонарушение. В то же время, санкция не является мерой ответственности, поскольку не связана с какими-либо лишениями для нарушителя5.
Таким образом, в гражданском праве гражданско-правовую ответственность можно понимать как санкцию за правонарушение, обеспеченную возможностью государственного принуждения и вызывающую для нарушителя отрицательные последствия в виде лишения субъективных гражданских прав либо возложения новых или дополнительных гражданско-правовых обязанностей.
В данном случае, возможность государственного принуждения означает, что санкция за правонарушение будет использована государственным органом, обладающим правом налагать гражданско-правовую ответственность, например судебным органом.
Указанные отрицательные последствия в виде лишения субъективных гражданских прав либо возложение новых или дополнительных гражданско-правовых обязанностей на контрагентов могут быть различных видов. В частности, такие последствия оговорены в норме, предусматривающей санкцию за совершение противоправного действия или бездействие.
Однако нельзя согласится с тем, что в сфере действия процессуального права данное понятие останется незыблемым. В указанной сфере действуют другие принципы правоотношений, и сами правоотношения имеют несколько иной характер, поскольку в числе лиц, вовлеченных в общественные отношения процессуальной сферы, имеется суд. Данный орган не является равноправным участником процессуальных правоотношений, поскольку является обособленным и имеет специфическое назначение.
В таком случае, при формулировке определения гражданско-правовой ответственности в процессуальной сфере необходимо учитывать особенность норм
процессуального права, говорить не только об отрицательных последствиях для правонарушителя в виде лишения какого-либо субъективного гражданского права, а также возложения новых или дополнительных гражданско-правовых обязанностей. Кроме этого, необходимо указать и неблагоприятные последствия для правонарушителя в процессе рассмотрения дела в суде, поскольку такие меры гражданско-правовой ответственности также предусмотрены действующим процессуальным законодательством.
Таким образом, понятие гражданско-правовой ответственности в процессуальной сфере можно сформулировать как санкцию за противоправное деяние, обеспеченную возможностью государственного принуждения в виде судебного постановления и вызывающую для правонарушителя отрицательные последствия в виде ограничения или лишения субъективных гражданских, гражданско-процессуальных прав, возложения новых и(или) дополнительных гражданско-правовых, гражданско-процессуальных обязанностей либо лишений материального характера.
В ГПК РФ имеется правовая норма, отвечающая данному определению и предусматривающая гражданско-правовую ответственность для участников процессуальных правоотношений. Данный вывод был сделан на основании проведенного анализа статьи 99 ГПК РФ, согласно которой «со стороны, недобросовестно заявившей неосновательный иск или спор относительно иска либо систематически противодействовавшей правильному и своевременному рассмотрению и разрешению дела, суд может взыскать в пользу другой стороны компенсацию за фактическую потерю времени. Размер компенсации определяется судом в разумных пределах и с учетом конкретных обстоятельств» 6.
Данная правовая норма содержит условия наступления гражданско-правовой ответственности: противоправный характер поведения (действия или бездействия) лица, на которое предполагается возложить ответственность, наличие у потерпевшего лица вреда или убытков, причинная связь между противоправным поведением нарушителя и наступившими отрицательными последствиями, вина правонарушителя. Кроме того, гражданско-правовая ответственность наступает при наличии определенных обстоя-
тельств, именуемых ее основаниями. Основанием гражданско-правовой ответственности может выступать совершение противоправного деяния, предусмотренного законом.
Однако установлено, что некоторые условия, такие, как вина, вред (убытки), а также меры гражданско-правовой ответственности в отрасли гражданского процессуального права обладают определенной спецификой. Так, говоря об ответственности в частном праве, мы подразумеваем виновность лица, совершившего противоправное деяние, то есть действует презумпция вины. Однако в отраслях процессуального права в публичной сфере действует презумпция невиновности. Таким образом, подразумевается невиновность лица, пока не будет доказано обратное.
Если говорить о вреде или убытках, причиненных лицу, то согласно частному праву под вредом понимается всякое умаление личного (моральный вред) или имущественного блага (материальный вред)7. Материальный вред выражается в стоимости утраченного имущества, либо в сумме, составляющей разницу между стоимостью имущества до и после его повреждения, как правило применяется денежная компенсация причиненного вреда. Моральный вред представляет собой физические или нравственные страдания гражданина, вызванные нарушением его личных неимущественных прав. Под убытками понимается денежная оценка имущественных потерь. По мнению Е.А. Суханова, она складывается, во-первых, из расходов, которые потерпевшее лицо либо произвело, либо должно будет произвести для устранения последствий правонарушения; во-вторых, стоимость утраченного или поврежденного имущества потерпевшего; в-третьих, неполучение потерпевшей стороной дохода, которые она могла бы получить при отсутствии правонарушения8. ГК РФ исходит из принципа полного возмещения убытков и допускает ограничение имущественной ответственности лишь в случаях, предусмотренных законом либо договором.
Однако в статье 99 ГПК РФ условие о наличии вреда или убытков трансформируется в условие наличия фактической потери времени, причем данная потеря времени подразумевается. Речь, в данном случае, идет не о полном возмещении убытков, а о взыскании в пользу потер-
сч
О)
о о
сч •
о о о о.
с[ со
I-
О
0
1
о я с о т ф ю
О *
О ф
У
2
0
1
о *
о
2
ф
■а
я <
I I-
О ф
со
СЧ
О)
о о сч
о о о
Q.
со
S
н о
0
1
о я с о т ш VO >s о
о ф
у
S
2
0
1
о о
2
ф
d
л <
S I
н
о ф
со
певшего денежной компенсации, размер которой определяется судом в разумных пределах и с учетом конкретных обстоятельств. Прослеживается аналогия с нормой статьи 151 ГК РФ, регламентирующей компенсацию морального вреда. Однако применительно к норме статьи 99 ГПК РФ, физических или нравственных страданий потерпевшей стороне не причинено, а потому взыскание денежной компенсации за фактическую потерю времени является особой мерой гражданско-правовой ответственности, применяемой именно в отрасли гражданского процессуального права.
Как известно, одним из основополагающих принципов гражданско-процессуального права является равноправие сторон, которые в целях достижения защиты своих законных прав и интересов имеют большое количество законных прав, которыми могут пользоваться и в целях злоупотребления правом. Хотя и подразумевается добросовестное использование данных прав, судебная практика очень часто сталкивается со злоупотреблением сторонами и другими лицами, участвующими в деле, своими процессуальными правами. А потому ГПК РФ содержит вышеуказанную норму, предусматривающие гражданско-правовую ответственность.
В комментариях к статье 99 ГПК РФ В.М. Жуйков, а также М.К. Треушников полагают, что практическое применение данной статьи связано с определенными трудностями. Заявление неосновательного иска далеко не всегда связано с недобросовестностью истца, а является, например, следствием его добросовестного заблуждения, равно как и спор против иска может быть вызван теми же причинами9.
Истец, заявляющий требование о взыскании в его пользу вознаграждения за фактическую потерю времени, должен представить доказательства, которые свидетельствуют о недобросовестности ответчика в заявлении спора против иска, а ответчик, предъявляющий аналогичное требование, — доказательства недобросовестности истца, заявившего неосновательный иск. Равным образом необходимо представление доказательств противодействия правильному и быстрому рассмотрению и разрешению дела и систематического характера этих действий10.
Н.А. Алимова в материале, подготовленным с использованием нормативно-правовых актов для СПС «Консультант Плюс», отмечает, что предъявление необос-
нованного иска, как и заявление неосновательных возражений против иска, не может рассматриваться как недобросовестное пользование процессуальными правами.
Взыскание компенсации за потерю времени может иметь место в случаях, когда лицо не преследует цели получения судебной защиты, а действует исключительно во вред другой стороне.
Неявка лица в судебное заседание, непредставление им доказательств не могут рассматриваться как противодействие правильному и быстрому рассмотрению и разрешению дела. Так как в состязательном процессе лицо, участвующее в деле, вправе выбирать как активный, так и пассивный способ защиты своих интересов.
К действиям, влекущим последствия взыскания за компенсацию потерянного времени, могут быть отнесены случаи заявления ходатайств, направленные на затягивание процесса, если заявляющее его лицо указывает в основании ходатайства заведомо неправдивые сведения, представляя в их подтверждение фиктивные документы, зная об их подложности. Например, ходатайствует о привлечении к участию в деле лица, с которым он якобы связан неким договором в отношении предмета спора, в то время как подобного договора не заключалось либо юридическое лицо ликвидировано, о чем заявителю достоверно известно и т.п. 11
Неопределенность в формулировках данной статьи, а также то, что именно суду необходимо считать неосновательным иском, а также систематическое противо-действование правильному и своевременному разрешению дела влекут за собой неприменение данной, по сути полезной, нормы права.
Кроме того, в данном случае очень трудно доказать вину лица, которое заявило, к примеру неосновательный иск, поскольку провести разграничения между недобросовестными действиями и добросовестным заблуждением практически не представляется возможным без каких-либо рекомендаций или указаний судов вышестоящих инстанций.
Также необходимо отметить, что стороной в гражданском процессе может являться юридическое лицо, от чьего имени в суде выступают его представители. В случае, если юридическое лицо окажется ответчиком в деле, которое было возбуждено на основании неосновательного иска, можно ли говорить о фактической потере времени со стороны ответчика, то
есть со стороны юридического лица? Полагаем, что нет. Представитель юридического лица как ответчика является работником данной организации, участвует в судебном процессе, поскольку это является его рабочей обязанностью. Логично было бы взыскивать с недобросовестного истца компенсацию за фактическую потерю времени такого представителя? Как следует из текста статьи 99 ГПК РФ, денежная компенсация взыскивается в пользу стороны, фактически потерявшей время. Возможность взыскания компенсации в пользу представителя не оговорена. А в случае, если в судебном процессе от каждой из сторон выступали представители, целесообразно ли взыскивать такую компенсацию? В случае заявления неосновательного иска физическим лицом против юридического лица ответчик, как организация, потерю времени не понесла, следовательно у нее отсутствуют правовые основания для получения компенсации, определенной статьей 99 ГПК РФ.
Таким образом, усматривается наличие неравных процессуальных прав. То есть у физического лица, как стороны в гражданском процессе есть основания требовать компенсацию за фактическую потерю времени, а у юридического лица, опять-таки как стороны в гражданском процессе, такого основания нет, хотя и физическое, и юридическое лицо участвуют в процессе на равных.
Также указанная статья упоминает только стороны в качестве возможных правонарушителей. Однако систематически противодействовать правильному и своевременному разрешению дела могут и иные лица, участвующие в деле, которые сторонами не являются. То есть, в таком случае данная статья просто неприменима и правовой рычаг воздействия суда на недобросовестное лицо, участвующее в деле, уже не работает даже при наличии у суда желания и возможности применить данную норму.
Как видно, вопросов по поводу применения на практике данной статьи больше, чем ответов.
Исходя из всего вышеизложенного, можно сделать вывод, что законодатель предусмотрел, в принципе, полезную норму права. Однако изложена она была в общем виде, без конкретных указаний, что понимать под виной стороны, каким образом рассчитывать фактическую потерю времени, а также что значит недобросовестное заявление неосновательного иска, систематическое противодейство-вание правильному и своевременного
разрешению дела. Возможно, подразумевалось, что за время действия ГПК РФ в статью 99 будут внесены изменения, которые были бы продиктованы сложившейся практикой применения статьи в судебных процессах. Однако становится очевидно, что практика не сложилась и данная статья вообще не применяется.
В теории права наличие санкций за определенные действия или бездействия имеет целью воспрепятствовать потенциальному правонарушителю в неисполнении обязательств. Однако, как следует из обширной практики, сложившейся за годы действия ГПК РФ, можно сделать вывод, что в настоящее время указанная статья требует более детальной проработки.
Можно привести в пример гражданское дело из практики: А. обратился в суд с исковыми требованиями к организации-работодателю о взыскании неполученной заработной платы в связи с несвоевременным возвратом трудовой книжки и компенсации морального вреда. При этом в судебном заседании А. пояснил суду, что сам не хочет получать свою трудовую книжку, пока организация-работодатель не выплатит ему денежные средства, присужденные ему другими судебными постановлениями. Данные обстоятельства подтвердились материалами дела, в частности, то обстоятельство, что организация-работодатель пыталась вернуть трудовую книжку истцу, однако последний отказался от ее получения. Между тем, заведомо зная, что трудовая книжка им не получена не по вине организации-работодателя, истец все равно обратился в суд, требуя взыскания неполученной заработной платы, якобы в случае незаконного его лишения возможности осуществлять трудовую деятельность. В результате данных действий представитель ответчика понес фактическую потерю времени, и, в случае более детальной проработки правовой нормы статьи 99 ГПК РФ, возможно было ее применение.
В частности, необходимо указать, что является систематическим противодействием правильному и своевременному рассмотрению и разрешению дела, что такое недобросовестное заявление неосновательного иска, определить критерии недобросовестности стороны или иных лиц, участвующих в деле, а также определить, что является фактической потерей времени.
Это позволит на практике применять указанную норму права, дисциплинируя участников гражданско-процессуальных правоотношений.
сч
О)
о о
сч •
о о о о.
с[ со
I-
О
0
1
о я с о т ф ю
О *
О ф
У
2
0
1
о *
о
2
ф
■а
я <
I I-
О ф
со
Литература и примечания
1. Гражданский процессуальный кодекс // СЗ РФ 18.11.2002. № 46. Ст. 4532.
2. Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. М.: Юридическая литература, 1976. С.85.
3. Пугинский Б.И. Гражданско-правовые средства в хозяйственных отношениях / Б.И. Пугинский. М.: Юрид. лит, 1984. С. 137.
4. Гражданское право: учебник / отв. ред. Е.А. Суханов, 2-е изд. М.: Бек, 1998. Т. 1. С. 172.
5. Иоффе О.С. Обязательственное право / О.С. Иоффе. М.: Юридическая литература, 1975. С. 95.
6. Гражданский процессуальный кодекс // СЗ РФ 18.11.2002. № 46. Ст. 4532.
7. Гражданское право: учеб. для вузов; в 2-х т. / В.С. Ем и др. ; отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Бек, 2000. Т 1. С. 441.
8. Гражданское право: учеб. для вузов в 2-х т. / В.С. Ем и др.; отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Бек, 2000. Т 1. С. 442.
9. Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу РФ / под ред. В.М.Жуйкова, М.К. Треушнико-ва. М.: ОАО Изд. дом «Городец», 2007.
10. Обзоры судебной практики Верховного суда РФ (утв. постановлениями Президиума ВС РФ от 3 и 24 декабря 2003 г.) // БВС РФ. 2004. № 3.
11. Алимова Н.А. Участие граждан в гражданском процессе [Электронный ресурс]: СПС «Консультант Плюс.
12. Гражданское дело №2-734/09 // Канцелярия Федерального суда общей юрисдикции Советского р-на г. Казани.
Политический плюрализм
в правотворческой деятельности
современной России: пути развития
Ситникова И.Е. *
In the article the thesis about conditions of lawmaking process ofstate policy, existing political system and political and legal orders is substantiated. The ways of development of political pluralism and lawmaking in contemporary Russia are studied. The conclusion about possibility of maintenance of political pluralism and democratization of the legal sphere is made.
В настоящее время в политической и юридической литературе отсутствует единая трактовка понятия «политический плюрализм», которое рассматривается, как: наличие многопартийности, различных объединений, движений, союзов, организаций, формирований1; многообразие мнений, «взглядов, подходов, позиций, концепций»2 «проявление многообразия политических интересов, устремлений, целей, установок, ценностей различных классов, социальных групп и слоев, наций и народностей, отдельных граждан и соответствующее отражение, учет и реализация этого многообразия в политической жизни, в организации и функционировании политической системы3 состояние соперничества, столкновения интересов субъектов, участвующих в политической жизни4 и др.
В современной России, как и в любом другом демократическом государстве, одним из фундаментальных принципов признается политический плюрализм, что предопределяет его влияние на общественную жизнь, позволяющее говорить о его взаимодействии, несомненно, с политической, а также экономической, социальной, социокультурной и правовой
сферами и объясняет осуществление правотворчества в рамках политического и идейного многообразия, а также обуславливает его зависимость не только от проводимой политики в государстве, но и существующей политической системы и политико-правовых порядков. Поэтому, по-нашему мнению, вполне закономерным является рассмотрение путей дальнейшего развития политического плюрализма и правотворчества не отдельно, а в связи с возможными вариантами изменения государственности в целом. Укажем их.
Существование демократических порядков и традиций делает возможным сохранение и дальнейшее укрепление плюралистических характеристик российского государства. Такой путь предполагает поддержание и благоприятной идеологической атмосферы, сопровождающейся усилением влияния демократических идей. Важное значение будет иметь и деятельность субъектов политической жизни, в особенности политических партий, являющихся определяющими в формировании демократических основ любого государства. По нашему мнению, существующие политические партии будут стре-
Аспирант кафедры теории и истории государства и права Казанского государственного университета им. В. И. Ульянова-Ленина.
