О границах бурятского словообразовательного гнезда Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

10. Егодурова В.М. Бурятский глагол. - Улан-Удэ, 2003.

11. Егодурова В.М. Типология глагола в бурятском и русском языках (на материале глаголов движения). - Улан-Удэ, 1995.

12. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. - М., 1982.

13. Золотова Г.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. - М., 2004. - 544 с.

14. Кильдибекова Т.А. Глаголы действия в современном русском языке. - Саратов, 1985.

15. Кильдибекова Т.А. Структура поля глаголов действия. - Уфа, 1983.

16. Падучева Е.В. Глаголы действия: толкование и сочетаемость // Логический анализ языка. Модели действия / Ин-т языкознания РАН. - М., 1992.

17. Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. - М., 1938.

18. Проблемы функциональной грамматики. - СПб., 2003.

19. Санжеев Г. Д. Современный монгольский язык. - М., 1959.

20. Скрибник Е. К. Полипредикативные синтетические предложения в бурятском языке (структурно-семантическое описание). - Новосибирск, 1988.

21. Харанутова Д.Ш. Категория залога в бурятском языке [словообразовательная или формообразующая категория] // Вестник Бурятского государственного университета. Сер. Филология. - 2013. - Вып. 10.

22. Цыдендамбаев Ц.Б. Грамматические категории бурятского языка в историко-сравнительном освещении. - М., 1979. - 148 с.

Дадуева Елена Александровна, преподаватель Бурятского филиала Сибирского государственного университета телекоммуникаций и информатики, кандидат филологических наук.

Dadueva Elena Aleksandrovna, lecturer of the Buryat Branch of the Siberian State University of Telecommunications and Informatics, candidate of philologycal sciences. Тел.: +7-9503861346; e-mail: [email protected]

УДК 811.512.36

© Л.Д. Шагдаров, Д.Ш. Харанутова О границах бурятского словообразовательного гнезда

На материале бурятского языка рассматривается проблема определения границ синхронного словообразовательного гнезда. Представлена точка зрения, что рамки современного словообразовательного гнезда необходимо расширять за счет лексем, исторически связанных с вершиной гнезда и не утративших с ней семантических связей.

Ключевые слова: словообразовательное гнездо, этимологическое гнездо, мотивационные связи, корневая морфема.

L.D. Shagdarov, D.Sh. Kharanutova On boundaries of the Buryat word-formative family nest

The problem of determination the boundaries of the synchronous derivational family nest is considered on the basis of the Buryat language. The position is presented that the scope of the modern word-formative family nest is necessary to expand by lexemes, historically associated with the top of the family nest and that have not lost semantic relations with it.

Keywords: word-formative family nest, etymological family nest, motivational connection, the root morpheme.

В агглютинативных языках корневая морфема может быть формально равна слову, поэтому в бурятском языке проблем с выделением корневой морфемы в большинстве случаев не возникает. Например, в дериватах словообразовательного гнезда с вершинным словом газар легко выделяется корневая морфема газар-: газарша 'проводник', газаргYй 'безземельный', газархдалга 'приземление, безвыходное положение', газарлиг 'приземистый', газархуу 'изобилующий землей', газаршаха 'привыкать к местности', газаршалха 'быть проводником' и т.д. Следует учесть, что такая ситуация наблюдается лишь в некоторой части бурятских слов, в частности, в лексемах, оканчивающихся на согласные, кроме -н, а также на долгие гласные и дифтонги. Например, в современном бурятском языке функционируют слова хажуур 'коса, инструмент', хайша 'ножницы', хазуур 'клещи-кусачки', находящиеся в разных словообразовательных гнездах. По мнению У.-Ж.Ш. Дондукова, эти слова когда-то имели одну корневую морфему ха- со значением «резать что-либо» [Дондуков, 1964, с. 59].

На современном синхронном срезе хажуур 'коса, инструмент' возглавляет словообразовательное гнездо дериватов хажуурдаха '1) косить (косой); 2) ударять косой', хажуурдуулха 'побуд. от хажуурда-ха , хажууршан 'косарь'. Слово хазуур 'клещи-кусачки' находится в одном гнезде с хазаха '1) кусать, откусывать; 2) кусаться; 3) зажать, защепить', хазашаха 'откусывать (быстро, жадно, часто)', хазуулха 'побуд. от хазаха ', хазасагааха 'покусывать, многокр. от хазаха ' У деривата хайша '1) ножницы; 2) режущая часть у косилки, «ножницы»' - другие однокоренные слова: хайшалха '1) обрезать, резать ножницами; 2) стричь', хайшалжархиха 'остричь', хайшалуулха 'побуд. от хайшалха 1) стричься, вырезаться', хайшалагдаха 'страд. от хайшалха 1) стричься, вырезаться', хайшалалга 'стрижка', хайша-

лаан 'стрижка , хайшалаатай '(остриженный, стриженый', хайшалагша 'стригальщик'*.

При выделении корневой морфемы в этих словах выясняется, что каждое гнездо представляет собой совокупность слов с корнями, отличающимися друг от друга не только формально, но и семантически. Соответственно, каждое словообразовательное гнездо имеет свою структуру и то общее значение, что объединяет его дериваты. Внешним показателем смысловой общности родственных слов является корневая морфема: в словообразовательном гнезде с хайш- - значение «резать (ножницами), в гнезде с хаз— «кусать, зажимать», с хаж— косить (косой). По мнению Г. Д. Санжеева, подобные формы следует называть «непроизводными основами» и интерпретировать как неродственные слова [ГБЯ, 1962, с.161 ].

Несомненно, слова хажуур 'коса, инструмент', хайша 'ножницы', хазуур 'клещи-кусачки' когда-то имели общий пракорень, но на современном синхронном срезе родственные отношения разорваны, мотивационные связи утеряны, и каждое из этих слов живет и функционирует в своей обособленной семье родственных слов. Одним из основных аргументов, почему нельзя объединить эти слова в бывшее гнездо, считаем утерю мотивационных связей не только с друг с другом, но и с вершиной этимологического гнезда - словом с корневой морфемой ха- со значением «резать что-либо».

Возникает вопрос, правомерно ли выводить из гнезда слова с историческими корнями?

В современном бурятском языке функционируют глагольные лексемы мордохо садиться на лошадь, отправляться в дорогу, пускаться в путь, уезжать' и морилхо 'соизволить, пожаловать'. При реконструкции деривационных связей данных лексем выявляется их словообразовательная мотивированность с дериватами словообразовательного гнезда с вершиной морин и связь с самим вершинным словом.

Несомненно, что для глагола мордохо первоначальным является значение садиться верхом, садиться на лошадь', другие значения лексемы возникли позже, на это указывает их ассоциативная связь с основным: отправляться в дорогу, пускаться в путь, уезжать. Затем от мордохо и морилхо образовался ряд производных: мордохо ^ мордолго 'отъезд', мордохуулга 'проводы (в дорогу)' и др. У мордохо и морилхо в результате метафоризации появилось переносное значение умереть' [Хара-нутова, 2010, с. 210]. Исходное слово для данных глагольных лексем реконструировано, вычленяется исторический корень морь-. По мнению И.А. Ширшова, «такое обращение призвано исключить введение в современное гнездо слов, этимологически не связанных с вершиной и не обращенных к ней своей внутренней формой» [Ширшов, 1999, с.125].

Слова морилхо и мордохо следует рассматривать в одном словообразовательном гнезде с вершинным словом морин, так как семантические отношения этих слов показывают, что они связаны общностью происхождения, отношения между однокоренными словами живы и укладываются в рамки формальных преобразований (при этом следует указывать предполагаемый исторический корень морь-).

Думается, что при составлении словообразовательных гнезд необходимо при возможности указывать предполагаемые исторические корни с ссылкой на имеющиеся этимологические изыскания. К сожалению, в таких случаях чувствуется острая нехватка этимологического словаря монгольских языков.

С другой стороны, если все же деривационные связи предполагаемых слов не поддаются реконструкции и не срабатывает фактор соотносительности значений, то не стоит объединять данные слова в общее гнездо. Например, слова арбан 'десять' и арбайха 'растопыриваться, разлохматиться', возможно, были однокоренными, и их внутренняя форма была связана с образом «нечто растопыренное». На современном этапе они возглавляют разные словообразовательные гнезда, так как живые мотивационные связи утеряны.

Что касается утерянных мотивационных связей, то данное явление мы можем рассмотреть на примере производных глагола диилэхэ 1) побеждать, осиливать, преодолевать; 2) превосходить'. На первый взгляд, диилэхэ - непроизводный глагол с корневой морфемой диилэ-. Как пишет Г.Д. Санже-ев, «в такой непроизводной для современного бурятского языка глагольной основе, как диилэ- ' победить', методами этимологического анализа обнаруживаются: 1) корень дэ-; 2) пока неизвестный или омертвелый формант -ий и 3) глаголообразующий суффикс -лэ, восходящий к более древнему -л. Эта глагольная основа восходит к более древней форме дэйил-, представленной, в частности, в старописьменном монгольском языке, и стоит в ряду других омертвелых образований от того же корня дэ-: дээрэ (из дэ- + -гэ + -р +э) 'наверху'; дээшэ (из дэ + -гэ + -гши) 'выше' и дээжэ (из дэ- + -гэ + -джи) высшее, отборное, лучшее» [ГБЯ, с. 161-162].

* Толкования слов даются по изданию: Шагдаров Л.Д., Черемисов К.М. Буряад-ород толи. Бурятско-русский словарь: в 2 т. - Улан-Удэ: Респ. тип., 2006, 2008.

Затем можно установить связь этого же корня дэ- с корнями дэб- (подражание звуку прыжка дэб): дэб-дэб харайха, дэб байха дэбхэрхэ 'пружинисто прыгать (например, о косулях)'; дэб-хэрхэ 'прыгать, скакать'; дэб-жэхэ 'подниматься, расти'; дэби-хэ 'подниматься вверх, взлететь'; дэг-: дэг-дэхэ 'взлетать, подниматься'; дэг-жэхэ 'расти, развиваться'; дэг-дээхэй 'оперившийся птенец'; дэг-дэгэнэхэ 'быть подвижным, легким в движении'. Как показывает Д.А. Сусеева, корень дэг- близок по семантике и фонетически к корню дээ- (дээ-рэ 'наверху'; дээ-бэри 'крыша, кровля') и восходят они к одному архетипу -дэгэ [Сусеева, с. 61-65].

Таким образом, оказывается, что слово диилэхэ генетически связано со многими словами, исторический корень дал рождение целой группе однокоренных слов. Однако же все эти связи должны реконструироваться в этимологическом гнезде, а не в современном словообразовательном гнезде с вершиной диилэхэ, фрагмент которого выглядит следующим образом (табл. 1).

Таблица 1

Диилэ/хэ 1) побеждать, осиливать, преодолевать; 2) превосходить Диилэ-лгэ поражение кого-л.

диил-уу превосходящий

диил/э/-нхи (нги) преобладающий, подавляющий диилэнхи-дээ в большинстве случаев, большей частью

страд. диил-дэ/хэ быть побежденным, терпеть поражение диилдэ-лгэ поражение

диилдэ/сэ/-тэй предрасположенный к чему-л.

диилдэ/шэ/-гуй непобедимый

Таким образом, отдельные фрагменты из этимологического гнезда в современном словообразовательном гнезде допустимы, если мотивационные связи живы, смысловые связи наличествуют и укладываются в рамки формальных преобразований. Так, например, в обширном словообразовательном гнезде с вершинным словом улаан 'красный' в грозди первого яруса располагаются такие дериваты, как улаа-лзай 'распустившаяся сарана', газарай улаа-гана 'костяника', улаан-дай 'хорин. косуля-матка одного года', улаа-гшан 'рыжая (о масти животных', улаа-дха 'шкура летней косули', улаан-тан 'красные', улаа-рха 'краснеть', улаа-бхиха 'пылать, полыхать', улаан хоолой 'пищевод', улаан булан 'красный уголок', улаан самбар 'доска почета', Улаан арми 'Красная армия', улаан хэлэтэ 'самый говорящий, языкастый', улаан шуhан 'артериальная кровь', улаан алтан 'красное (56-й пробы) золото', улаан билет ' устар. партбилет', улаан тамхин 'легкий табак' (ср. хара тамхин 'листовой махорочный табак'), улаан сурбэ 'много малолетних (в одной семье)', улаан зун 'разгар лета', улаан бургааhан 'тальник', улаан шрхяаг 'сыроежка', улаан зээрдэ 'ярко-красный', инхагар улаан 'пунцовый (о человеке)', шукан улаан 'кроваво-красный', шашала улаан 'ярко-красный', бYЖэгэр улаан 'здоровый, румяный', булсагарулаахан 'пухлая, румяная' и др.

В современном бурятском языке функционируют слова с корневой морфемой улай-. Приведем фрагменты словообразовательного гнезда однокоренных слов с корневой морфемой улай-:

от улай/хах1) краснеть, становиться красным; покрываться румянцем; 2) пылать, полыхать; 3) накаляться, раскаляться (о железе)' в одной словообразовательной грозди находятся дериваты улай-лга '(1. от улай- во 2, 3 знач.) накаливание, накал '; ула-бар, улай-бар красноватый'; улай-ша/ха ин-тенс. от улайха'; ула-гана/ха и ула-гаша/ха мерцать (о чем-л. красном); 2) то и дело выглядывать из-за чего-л.; 3) краснеть (от смущения); смущаться'. Улайлга, образованный от улай в 1-м значении, становится производящим для парного слова улайлга сайлга стыд, смущение, конфуз , небольшие ответвления образуют, в свою очередь, улабар и улагаша/ха: от улабар ^ улабар-та/ха 'краснеться', от улагаша/ха ^ улагаша-лда/ха ' взаимн. от улагашаха\

От улай 1) добыча (зверь или забитое животное); 2) падаль (остатки животного, растерзанного волками, дикими животными)' в словообразовательной грозди находятся улай-гуй ' бескровный; без добычи; неудачный (об охоте); неудачливый (об охотнике)', улайн унэр запах (свежей) крови', улай-ша кровавый, кровожадный'.

С синхронной точки зрения в этих словах произошло «выветривание внутренней формы» (термин И.А. Ширшова), на временной оси у них изменилось интегральное значение.

Итак, семантика корневой морфемы преобразуется и модифицируется, «в содержательном плане корень слова, с одной стороны, представляет собой стабильное понятие, которое остается неизменным, тождественным в составе однокоренных слов; с другой стороны, это динамичное, подвижное

понятие, способное видоизменяться и порождать новые типы знаний» [Кильдибекова, 2000, с. 167].

По-видимому, дериваты с улай- подверглись семантическому опрощению и утеряли связи с одно-коренными словами. Немаловажную роль в этом сыграло и изменение фонетического облика, возникшего под давлением исторических процессов. В словах улайха и улай и их производных корневая морфема представлена в виде двоеслога с кратким гласным улай- (исторический корень ул- и орфографический формант -й, восходящий к более древнему -ий).

По нашему мнению, слова с корневыми морфемами улаан- и улай- возникли в пределах одного гнезда, а исторические изменения развели данные группы дериватов.

Этимологический анализ позволяет реконструировать деривационные связи между данными словами, например, только родственной связью с дериватом улаан шуhан 'артериальная кровь', образованного от улаан 'красный', можно объяснить появление такого слова как улай 1) добыча (зверь или забитое животное); 2) падаль (остатки животного, растерзанного волками, дикими животными)', ведь только растерзанный зверь может истекать кровью. Образованные от улай дериваты улай^й 'бескровный; без добычи; неудачный (об охоте); неудачливый (об охотнике ), улайн Yнэр 'запах (свежей) крови',улай-ша кровавый, кровожадный' уже имеют иную интегральную сему, связанную с кровью, охотой на зверей и уводящую от слова улаан.

То же самое можно сказать и о дериватах с корневой морфемой улайха, которое обросло дериватами с семой «становиться красным, покрываться румянцем, пылать, полыхать, накаляться». Следует отметить, что производные от улайха все же ближе к дериватам гнезда с вершиной улаан 'красный', нежели дериваты с корневой морфемой улай-. Слово улай трудно вывести из слова улаан, но улайха от улаан - можно, с другой стороны, улайха разветвляется и дает модификации, изолирующие семантику дериватов от улаан. Данные семантические превращения улайха и улай позволяют объединить их в отдельное двухвершинное словообразовательное гнездо с улайха и улай [Харанутова, 2009].

По мнению И.А. Ширшова, при определении границ синхронного гнезда важен фактор соотносительности значений, в связи с этим необходимо установить семантический объем вершины гнезда. «Если такая соотносительность есть, значит можно говорить о гнездовом измерении производных, если ее уже нет, значит, процесс дробления гнезда завершился: оно распалось на ряд самостоятельных гнезд» [Ширшов, с. 126].

Таким образом, в одно словообразовательное гнездо объединяются слова с живыми мотивацион-ными связями, с неутраченной внутренней формой, не подвергшиеся опрощению, при этом, если существуют этимологические изыскания, необходимо указывать историческую корневую морфему.

Литература

1. Шагдаров Л.Д., Черемисов К.М. Бурятско-русский словарь: в 2 т. Т. 1: А-Н. - Улан-Удэ: Респ. тип., 2006. - 636 с.

2. Шагдаров Л.Д., Черемисов К.М. Бурятско-русский словарь: в 2 т. Т. 2: О-Я. - Улан-Удэ: Респ. тип., 2008. - 708 с.

3. Грамматика бурятского языка. Фонетика и морфология. - М.: Изд-во вост. лит., 1962. - 340 с.

4. Дондуков У.-Ж.Ш. Аффиксальное словообразование частей речи в бурятском языке. - Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во, 1964. -246 с.

5. Кильдибекова Т.А. Когнитивный подход к исследованию лексической системы языка // Germanica. Slavica. Turkica. -Уфа, 2000. - С. 160-169.

6. Сусеева Д.А. Словообразовательное гнездо как единица сопоставительно-филологического анализа словообразовательных систем родственных языков (на материале «Монгольско-русского словаря» 1957 года и «Калмыцко-русского словаря» 1977 г.) / Д.А. Сусеева // Монголоведные исследования. - Элиста, 1983. - С. 60-89.

7. Харанутова Д.Ш. О модификации корневой морфемы в рамках словообразовательного гнезда (на примере бурятского словообразовательного гнезда с вершиной морин) // Язык и письменные источники монгольских народов: материалы междунар. науч. конф., провед. в рамках Конвента монголов мира. - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2010. - С.208-211.

8. Харанутова Д.Ш. Словообразование бурятского языка. - Улан-Удэ: Изд-во Бурят. гос. ун-та, 2012. - 270 с.

9. Ширшов И.А. Теоретические проблемы гнездования. - М.: Прометей, 1999. - 236 с.

Шагдаров Лубсан Доржиевич, ведущий научный сотрудник Института монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения РАН, доктор филологических наук, профессор.

Shagdarov Lubsan Dorzhievich, senior research associate, Institute of Mongolian studies, Buddology and Tibetology of Siberian Branch of RAS, doctor of philologycal sciences, professor. E-mail: [email protected]

Харанутова Дарима Шагдуровна, доцент кафедры русского языка и общего языкознания Бурятского госуниверситета, доктор филологических наук.

Kharanutova Darima Shagdurovna, аssociate professor of department of Russian language and general linguistics, Buryat State University, doctor of philological sciences. Е-mail: [email protected]