CC BY
138
УДК 81’373.612
О гипонимическом способе развития многозначности
А. И. Ольховская
Данная статья посвящена обоснованию гипонимическо-го способа развития лексической многозначности, не признанного в современной семасиологии. Автор рассматривает лексико-семантической массив на предмет связей между значениями многозначных слов и приходит к выводу, что, наряду с такими традиционными источниками развития полисемии, как метафора и метонимия, следует выделять гипонимию. Особое внимание автор уделяет контрастивносопоставительному анализу метонимического и гипоними-ческого способов развития многозначности, разводя их на основании денотативных, когнитивных и семантико-языко-вых факторов.
Ключевые слова: лексическая многозначность; формант семантической деривации; гипонимический способ развития многозначности; метонимия; метафора.
Органичность полисемии еще не означает, что она сама по себе очевидна. Полисемия продолжает нуждаться во все новых и новых обоснованиях.
Р. А. Будагов
В лингвистической литературе прочно укрепилось мнение, согласно которому новые значения формируются в результате семантических процессов двух типов — метафорических, основанных на сходстве объективно не связанных денотатов, и метонимических, основанных на представлении о сосуществовании предметов в реальной действи-
тельности. В этом можно убедиться, открыв любое из учебных пособий по лексикологии или энциклопедических изданий по лингвистике, в которых в качестве основных формантов семантической деривации названы метафора и метонимия. Справедливости ради следует признать, что в некоторых исследованиях выделяются и другие средства развития многозначности, такие, как функциональный перенос, синекдоха и специализация, однако все они восходят к метафоре либо к метонимии. Мнение ученых-языковедов относительно вопроса о формантах семантической деривации сводится к признанию того, что эта область в теории многозначности является незыблемой настолько, насколько незыблем сам факт существования полисемии в языке.
«Основные механизмы получения новых значений, — пишет Г. И. Кустова, — метафора и метонимия, базирующиеся на принципах аналогии и смежности, — известны со времен Аристотеля и античных риторик, и в этой сфере вряд ли стоит ожидать каких-то кардинальных изменений и новых открытий — просто потому, что это основные механизмы когнитивного освоения реальности человеком» [2, с. 396]. До определенного момента и мы разделяли эту точку зрения.
К другому видению проблемы мы пришли в ходе анализа словарных статей «Всеохватного объяснительного словаря: Лексическое ядро», готовящегося в Государственном институте русского языка им. А. С. Пушкина. Над ним трудится коллектив авторов под руководством В. В. Морковкина. Работа с языковым материалом, которая заключалась в осуществлении процедуры соотнесения каждого производного значения со способом его образования, породила некоторые сомнения в том, что количество формантов семантической деривации ограничивается двумя. Достаточно часто мы сталкивались с вторичными значениями, однозначная квалификация которых как метафорических или метонимических представлялась затруднительной. Приведем некоторые примеры.
АРТИСТ. 1.0. Творческий работник, который занимается публичным исполнением произведений искусства, номеров циркового представле -ния (актер, певец, музыкант и т. п.). Аплодировать артисту.
1.1. Человек, который исполняет роли в театральных представлениях или кинофильмах. Артист театра и кино.
ГОЛУБЬ. 1.0. Значительная по размеру <...> птица с маленькой головой, широкой грудью и разнообразной окраской оперения (чаще всего сизой, голубовато-серой или белой) <...>; самец этой птицы. Голуби, испуганно воркуя, толклись на карнизе. Голубь и голубка (данные значения представлены с помощью совмещенного режима отражения многозначности, то есть «склеены» в рамках одного толкования). ГОТОВИТЬ. 1.0. Приводить в состояние, необходимое для совершения каких-либо действий (функционирования, употребления, использования). Готовить спортсмена, пациента, машину, судно.
1.1. Обучая, передавая какие-либо знания, навыки и т. п., давать какую-либо профессию, специальность. Готовить специалистов, инженеров.
1.1.1. Обучать, давать какие-либо знания, навыки и т. п., необходимые для достижения какой-либо цели. Готовить ученика для поступления в университет.
2.0. Делать необходимые приготовления для осуществления, проведения чего-либо. Готовить концерт, спектакль.
3.0. Работать над осуществлением чего-либо, выполнением чего-либо. Готовить уроки, диссертацию.
4.0. Делать кушанья, напитки. Готовить мясо с картошкой. ДЕЛАТЬ. 1.0. Трудом вызывать существование какого-либо предмета, каких-либо предметов. Делать игрушки, стол.
1.1. Творчеством вызывать существование художественного или научного произведения. Делать эскизы, набросок первой главы диссертации.
ДЕЛО. 1.0. Деятельность, работа, которой занимается человек. Вернуться к делу. Участвовать в деле.
1.0.1. зд. мн., в составе названий некоторых учреждений, органов управления и т.п. Официальная деятельность в какой-либо области государственного управления. Министерство внутренних дел. ДИКТОВАТЬ. 1.0. Медленно, раздельно и внятно произносить что-либо вслух с тем, чтобы слушающие записывали (часто в учебных целях). Учитель начал диктовать упражнения.
1.1. Произносить вслух какой-либо текст для записи, для передачи. Диктовать приказ.
На первый взгляд можно предполагать, что приведенные значения являются результатом метонимических сдвигов, основанных на семантическом переносе «целое ^ часть». Однако это принципиально неверно: артист кино и театра есть не часть артиста вообще, а его разновидность, самец голубя есть не часть голубя, а его разновидность, официальная деятельность в области государственного управления есть не часть деятельности вообще, а ее разновидность и т. д. Между данными явлениями не наблюдается отношений сопо-ложенности — они, в сущности, представляют собой ступени разного уровня обобщения и реализуют связи, сходные с гиперо-гипоними-ческими: готовить ‘приводить в состояние, необходимое для совершения каких-либо действия’ и готовить ‘делать кушанья, напитки’ находятся в тех же смысловых отношениях, что дерево и береза, поскольку:
а) понятия, стоящие за значениями этих ЛСВ, не пересекаются, а включаются одно в другое: делать кушанья, напитки значит ‘приводить продукты в состояние, необходимое для их потребления’;
б) производное значение семантически сложнее прямого, а представленный им класс действий (экстенсионал значения) уже; между ЛСВ наблюдаются отношения односторонней замены: исходное зна-
чение глагола готовить достаточно неопределенно и способно соотноситься со многими действиями, в том числе с приготовлением напитков и кушаний, производное же конкретно и может устанавливать отношения референции лишь с действиями по приготовлению напитков и кушаний.
Достаточно часто встречаются также семантические структуры (значения), элементы которых находятся в параллельных эквони-мических отношениях, то есть представляют собой одноуровневые гипонимы без общего гиперонима, который, однако, можно без труда сформулировать. Приведем примеры таких семантических структур.
ДИПЛОМ. 1.0. Документ об успешном окончании высшего или среднего специального учебного заведения и присвоении соответствующей квалификации. Диплом врача.
1.1. Документ о присуждении ученой степени. Диплом кандидата наук.
АКАДЕМИЯ. 1.0. Высшее научное учреждение, задачей которого является ведение главным образом фундаментальных научных исследований. Академия наук.
2.0. Высшее учебное заведение, включающее несколько факультетов, которое готовит специалистов в определенной области деятельности. Академия искусств.
ДНЕВНИК. 1.0. Записи личного характера (события, мысли, наблюдения и т. п.), ведущиеся изо дня в день. Личный дневник.
1.0.1. Ежедневные записи научных, походных и т. п. наблюдений, которые производятся во время проведения исследований, в ходе экспедиций. Путевой дневник.
В таких случаях оказывается сложно понять, находятся ли значения в отношениях эквонимии или связаны метафорическими отношениями, поскольку общий для значений содержательный элемент мо-
жет быть расценен и как гипероним (общее родовое понятие), и как основание для метафорического переноса (признак, общий для двух понятий). Например, развитие у слова дневник вторичного значения могло осуществляться как на основании конкретизации гипероними-ческого значения *‘любые ежедневные записи’, так и на основании сходства предметов по функции (признак ‘для ежедневных записей’). По-видимому, в таких ситуациях следует констатировать метафорический способ развития полисемии, поскольку гипероним, общий для первого и второго значений, является не более чем мыслительным конструктом.
Как уже говорилось, этот тип семантической связи между значениями неизменно вызывал трудности в квалификации форманта, способствовавшего развитию многозначности: в каждом частном случае мы оценивали вторичное значение то как метонимическое (официальная деятельность в области государственного управления как часть деятельности), сбиваясь на оценку соотношения понятий, а не реальных предметов, то как метафорическое (готовить кушанья — значит делать нечто, похожее на приведение в состояние, необходимое для совершения каких-либо действий).
Сомнения и противоречия были разрешены благодаря некоторым положениям, содержащимся в учебном пособии М. В. Никитина. Ученый, хотя и не предлагает целостной концепции многозначности, однако делает очень важные замечания в отношении когнитивных принципов, мыслительных процедур, которые лежат в основе разного рода семантических дериваций и, соответственно, связывают значения по-лисеманта.
По мнению этого исследователя, концептуальные связи между значениями многозначного слова могут быть двух видов — импликационными и классификационными. «Импликационные связи — это когнитивный (мыслительный) аналог реальных связей сущностей объ-
ективного мира, их взаимодействий и зависимостей. В конечном счете это отражение связей между вещами, между частью и целым, между вещью и признаками, между признаками» [4, с. 67]. При наличии такой связи одно понятие имплицирует другое на основании того, что отражаемые ими сущности определенным образом взаимосвязаны, взаимозависимы (собственно говоря, связь сущностей может быть и однонаправленной, но импликационная концептуальная связь всегда обратима). Наиболее наглядно природа импликационной связи представлена в причинно-следственных, пространственных и временных отношениях понятий. Очевидно, что данные связи лежат в основе метонимических преобразований значений. Действительно, значения слова вишня — ‘растение’ (посадить вишню) и ‘ягоды этого растения’ (собирать вишню) — предполагают друг друга на том основании, что обозначаемые ими предметы находятся в отношениях реальной пространственной соположенности. Ср. также связи между значениями слова зал или колено: ‘помещение’ (просторный зал) и ‘люди находящиеся в этом помещении’ (зал аплодировал), ‘часть тела’ (ударить колено) и ‘часть одежды, соприкасающаяся с этой частью тела’ (штаны с вытянутыми коленями).
М. В. Никитин предлагает схему семантических преобразований, осуществляющихся при метонимических сдвигах, которая выглядит следующим образом: т1А; т2 а/Ь при а ^ Ь, где т1 — первичное значение, т2 — вторичное значение, А — интенсионал значения, а — дифференциальная сема, содержательно тождественная А, Ь — архисема, ** — импликационная связь. Если попробовать представить с помощью данной схемы какие-либо метонимические преобразования, то станет ясно, что схема верна и, более того, содержательна и наглядна в отношении демонстрации механизмов семной перегруппировки: математика т1 А — наука о формальной стороне действительности; математика т2 — наука о формальной стороне действительности
(а)/урок, занятие (Ь); математика т3 — урок, посвященный изучению науки о формальной стороне действительности (а)/учебник (Ь). Такое представление о семантических процессах при метонимических преобразованиях согласуется с отмеченной В. Г. Гаком закономерностью, согласно которой «при метонимическом переносе архисема прямого значения слова не исчезает, но преобразуется в дифференциальную сему нового значения» [1, с. 112].
К недостаткам этой схемы, как кажется, можно отнести, во-первых, отсутствие расшифровки той связи, которая существует между а и Ь производного значения, в то время как связь эта неизбежно эксплицируется при формулировке толкования (математика 2: урок, посвященный изучению науки о формальной стороне действительности), во-вторых, помещение дифференциальной семы в позицию числителя, а архисемы — в позицию знаменателя, что несколько противоречит представлению о главенствующем положении архисемы в значении слова.
Второй тип концептуальных связей — классификационный — представляет собой «мыслительный аналог распределения признаков в вещах» [4, с. 68]. Объективной основой такого рода связей является общность признаков, обнаруживаемых предметами или явлениями окружающего мира; сами же предметы или явления в данном случае не связаны какими-либо реальными отношениями и зависимостями, и их связь имеет исключительно когнитивную природу. Классификационная связь, в свою очередь, имеет две разновидности — гипер-гипони-мическую, или родо-видовую, и симилятивную, или метафорическую. Как ясно из самих наименований, связи первого типа обнаруживаются между родовыми и видовыми понятиями, связи второго типа — между сходными понятиями. Что касается симилятивных связей, то они представляют собой те самые, понятные каждому лингвисту метафорические отношения между ЛСВ многозначного слова вроде открыть
окно — окно в расписании и ничего принципиально нового теории многозначности не несут.
Новаторство М. В. Никитина заключается в выделении и обосновании гипер-гипонимических связей, существование которых в семантических структурах полисемантов до сих пор не признано безусловным фактом. «При гипонимической связи, — пишет лингвист, — общая семантическая часть двух значений (интенсионалов значений) равна одному из них: одно из значений включено в другое на правах ги-персемы, а различающая их часть составляет гипосему одного из значений, ср.: медведь т1А — определенный вид животного; т2 — самец
(Ь) этого вида животного (а)» [4, с. 69—70]. Таким образом, значение, образованное на основании гипер-гипонимических связей, имеет ту же архисему, что и производящее для него значение. Если мы попытаемся наложить схему т1А; т2 Ь/а на те случаи, которые вызывали у нас затруднения в соотнесении с определенным видом форманта, то увидим, что они вполне укладываются в нее: дело т1А — деятельность, работа, которой занимается человек; дело т2 — официальная, в области государственного управления; в составе учреждения (Ь)/деятельность, работа, которой занимается человек; диктовать т1А — медленно, раздельно и внятно произносить что-либо вслух с тем, чтобы слушающие записывали; диктовать т2 — текст; для передачи (Ь)/ медленно, раздельно и внятно произносить что-либо вслух с тем, чтобы слушающие записывали (а); делать т1А — трудом вызывать существование какого-либо предмета; делать т2 — творчеством; художественного или научного произведения (Ь)/ трудом вызывать существование какого-либо предмета (а).
В этой схеме связи между семами разного системного статуса так же, как и в схеме метонимических преобразований, не эксплицируются. Но если при метонимии эти связи соединяют архисемный и дифференциальный компоненты в целом, то гипонимические отношения
связывают их отдельные элементы: каждая дифференциальная сема конкретизирует один из элементов архисемы. Если обращаться к приведенным примерам, то эти связи можно изобразить следующим образом:
дело: ‘деятельность’ ^ ‘официальная, в области государствен-
ного управления’,
‘которой занимается человек’ ^ ‘в составе учреждения’;
диктовать: ‘что-либо’ ^ ‘текст’,
‘чтобы слушающие записывали’ ^ ‘для передачи’;
делать: ‘трудом’ ^ ‘творчеством’,
‘какого-либо предмета’ ^ ‘художественного или научного произведения’.
Схожесть семантических процессов, которые имеют место при метонимических и гипонимических преобразованиях, позволила ученому сделать замечание, которое кажется нам весьма ценным: «Обычно метонимию противопоставляют метафоре и никак не соотносят с ги-понимией. Между тем сравнение формул метонимии и гипонимии показывает, что метонимия противостоит именно гипонимии» [4, с. 70]. Для нас это особенно важно потому, что в течение определенного времени мы не различали данных явлений и рассматривали многие гипо-нимические значения как метонимические. В частности, найденные в ходе анализа значений существительных семантические трансформации с постоянной архисемой были расценены нами как тривиальные метонимические сдвиги, при этом их тривиальность обосновывалась фактом сохранения статуса и содержательного наполнения архисемы в производном значении. Вследствие этого к числу метонимических были отнесены многие преобразования, гипонимический характер которых в данный момент очевиден, например: ‘наука’ ^ ‘эта же наука как учебная дисциплина’ (основы биологии — сдавать биологию),
‘временной отрезок’ ^ ‘этот отрезок как единица измерения времени и элемент календарной последовательности’ (век состоит из ста лет — двадцатый век), ‘сосуд’ ^ ‘этот сосуд вместе с тем, что в нем находится’ (стеклянная банка — поставить банку в холодильник), ‘плод / ягоды растения’ ^ ‘плод / ягоды как кушанье’ (спелая черника — черника в сахаре на десерт).
О существовании гипонимического способа порождения нового значения, хотя и без представления оснований для его выделения, говорит В. В. Макаров. Проследив развитие семантики латинского глагола intendere и производных от него глаголов романских языков, исследователь заключает, что новые значения этого слова появляются в результате сужения объема исходного значения, то есть благодаря ги-перо-гипонимической аспектизации. В подтверждение этого В. В. Макаров приводит некоторые лексикографические свидетельства. Так, французский глагол entendre толкуется В. фон Вартбургом в обобщи-тельном ключе: ‘сосредоточить ум на чем-либо, на том, что говорят, направить на это внимание’ (цит. по [3, с. 378]). Такое толкование, охватывая широкий круг явлений, способно указать лишь на расположенность субъекта к ментальному восприятию и является по сути гиперонимическим. В «Словаре старо-французского языка» М. А. Бородиной, М. В. Гординой, В. Ф. Шишмарева значения этого глагола, напротив, подаются с учетом гипонимических отношений между ЛСВ: «1) слышать, слушать, 2) понимать, знать, уметь что-либо делать, 3) собираться, намереваться» (цит. по [Там же]). Наконец, в словаре Б. Мильорини при толковании соответствующего итальянского глагола отдается предпочтение гиперо-гипонимическому соотношению значений: его исходное значение сформулировано с помощью абстрактных глаголов ‘обращать’, ‘направлять’, а производные значения
— посредством единиц более конкретной семантики: ‘намереваться’, ‘понимать’, ‘слышать’, ‘слушать’. «Все эти значения, — подчеркивает
В. В. Макаров, — не выводимы одно из другого, они в равной мере могут быть объяснены как параллельные результаты специализации одного и того же гиперонимического единства» [3, с. 379].
Изложенные рассуждения порождают два вопроса, которые могли бы поставить под сомнение тот факт, что гипонимия может рассматриваться в качестве источника появления новых значений слова. Первый вопрос звучит следующим образом: не отражает ли семантическая структура, совмещающая гиперонимическое значение и ряд гипоними-ческих значений, сопряжение диахронного и синхронного взглядов на семантику слова? Действительно, можно предположить, что обобщенное, синкретическое значение исторически предшествовало конкретным гипонимическим значениям, появившимся в ходе его специализации. В случае истинности этой гипотезы следует признать гипонимию способом развития семантики слова, но не способом формирования многозначности. Второй вопрос можно сформулировать так: не является ли гиперонимическое значение лишь мыслительным конструктом, подкрепленным слабыми контекстами употребления ЛСВ? Если ответ на этот вопрос будет положительным, то способом развития полисемии в каждом из приведенных ранее случаев следует признать метафору, а не гипонимию.
Однако результаты анализа языковых данных свидетельствуют о том, что на заданные вопросы следует ответить отрицанием. В подтверждение этого достаточно рассмотреть любой из полисемантов, значения которого связаны гиперо-гипонимическими отношениями. Например, глагол доказать совмещает в своей семантической структуре значения ‘подтвердить что-либо, истинность чего-либо неопровержимыми доводами, фактами’ (доказать невиновность), ‘вывести какое-либо положение на основе системы умозаключений’ (доказать теорему) и ‘какими-либо действиями, поступками дать кому-либо убедиться в чем-либо’ (доказать, что не трус). В данном случае
производные значения можно считать гипонимическими по отношению к исходному:
— доказывать теорему значит ‘подтверждать истинность положения, лежащего в основе теоремы, неопровержимыми доводами, в роли которых выступает система умозаключений’,
— доказывать, что не трус значит ‘подтверждать истинность того, что ты не трус, неопровержимыми фактами, в роли которых выступают действия и поступки’.
Каждое из данных значений бытует в современном русском языке и представляет собой элемент парадигмы полисеманта доказать, исходное значение которого вполне самостоятельно и не может быть оценено как мыслительный конструкт благодаря наличию реализующих его контекстов — доказать невиновность, доказать алиби, доказать благородное происхождение, доказать правдивость слов и др.
Исходя из сказанного, можно наметить два варианта решения вопроса о статусе гипонимических преобразований. Во-первых, можно признать гипонимию частным случаем метонимии, избегнув тем самым разрушения устоявшейся двоичной системы «метафора — метонимия» и формирования тенденции к дальнейшему дроблению способов семантической деривации, однако следует принять во внимание, что понятие метонимии в этом случае требует существенных уточнений. Во-вторых, можно расценить гипонимию как третий способ развития многозначности, функционирующий в языке наряду с метафорой и метонимией и состоящий в видовой специализации исходного значе -ния при сохранении его архисемы в производном значении в том же системном статусе. На наш взгляд, второй путь интерпретации гипо-нимии предпочтителен. В целях его аргументации представим сравнительно-контрастивную характеристику метонимии и гипонимии в виде таблицы (табл. 1)
Таблица 1
Сравнительная характеристика метонимии и гипонимии как способов развития многозначности
Основания сравнения Метонимия Гипонимия
Наличие объективной связанности денотатов (сигнификатов) значений Денотаты (сигнификаты) значений связаны реальными отношениями сопо-ложенности — причинноследственной, пространственной или временной Денотаты (сигнификаты) не связаны в объективной действительности
Тип концептуальной связи, лежащей в основе семантических преобразований Импликационный — одно значение/понятие предполагает другое на основании объективной связанности денотатов (сигнификатов) Классификационный ги-пер-гипонимический — родовое значение/понятие связано с видовым на основании общности их свойств
Модель семантических преобразований (т1, т2 — значения, А — интенсионал, а — архисема = А, Ь — диф. сема) т1А; т2 а/Ь кефир т1А — напиток определенного вида; кефир т2 — сосуд (а) с таким напитком (Ь) т1А; т2 Ь/а голубь т1А — птица определенного вида; голубь т2 — самец (Ь) этой птицы (а)
Отношение между понятиями, стоящими за значениями ЛСВ Метонимия предполагает соположенность объектов окружающего мира, но не объемов понятий. Понятия, соотносящиеся со значениями, связанными метонимическими отношениями, могут существовать параллельно, например, магазин ‘помещение’ и ‘люди’, пересекаться, например, нажать ‘произвести Гипонимия предполагает обязательное включение понятий, соотносящихся с производными значениями, в объем понятия, соотносящегося с исходным: астрономия ‘учебная дисциплина’ входит объем астрономии ‘науки о строении и развитии космических тел’, добиться ‘приложив старания, получить
Основания сравнения Метонимия Гипонимия
давление’ и ‘получить сок с помощью давления’, а также находиться в отношениях включения, например, брусника ‘растение’ и ‘ягода’. согласие на брачное предложение’ входит в объем добиться ‘получить желаемый результат благодаря приложенным усилиям’.
Соотношение ин-тенсионалов исходного и производного значений Интенсионалы производного и исходного значений могут находиться в разных отношениях в зависимости от отношений между стоящими за ними понятиями: интенсионалы значения ‘люди, находящиеся в помещении’ сложнее интенсионала значения ‘помещение’, а интенсионалы значений ‘растение (с ягодами)’ и ‘ягоды этого растения’ могут быть расценены как равные. Интенсионал производного значения всегда сложнее исходного, а экстенсионал — уже: значение ‘творчеством вызывать существование художественного или научного произведения’ сложнее в смысловом отношении, чем значение ‘трудом вызывать существование какого-либо предмета’
Соотношение экс-тенсионалов исходного и производного значений Экстенсионалы значений имеют равный объем — каждое значение призвано соотноситься лишь с отведенным ему фрагментом действительности: роза ‘растение’ называет растение, а роза ‘цветок этого растения’ — его цветок. Экстенсионал производного значения всегда уже экстенсионала исходного: голубь ‘самец птицы’ может называть только голубя-самца, в то время как голубь ‘птица’ — любого голубя.
В заключение хотелось бы отметить, что гиперо-гипонимические связи, наряду с метонимическими (холо-партитивными), являются одним из основных принципов системной организации лексического
состава языка. Благодаря им возникает глобальная «иерархическая языковая сеть», захватывающая в том числе и микросистемы многозначных слов. Выделение гипонимии в качестве форманта семантической деривации имеет большое значение как для теории семасиологии, так и для практики лексикографирования, поскольку может служить основанием для выработки специфических процедур представления гипонимических значений в словаре.
Литература
1. Гак В. Г. Сопоставительная лексикология (на материале французского и русского языков) / В. Г. Гак. — Москва : Международные отношения, 1977. — 264 с.
2. Кустова Г. И. Типы производных значений и механизмы языкового расширения / Г. И. Кустова. — Москва : Языки славянской культуры, 2004. - 472 с.
3. Макаров В. В. О роли гиперонимии в лексико-семантических изменениях / В. В. Макаров // Язык и действительность : сборник научных трудов памяти В. Г. Гака. — Москва : ЛЕНАНД, 2007. — С. 376-382.
4. Никитин М. В. Основы лингвистической теории значения : учебное пособие / М. В. Никитин. — Москва : ЛИБРОКОМ, 2009. — 168 с.
© Ольховская А. И., 2012
About the Hyponymic Way
of the Lexical Polysemy Development
A. Olkhovskaya
This article deals with the revealing and proving of the hyponymic way of the lexical polysemy development. Existence of hyponymy as a separate formant of the semantic derivation isn't recognized today in semasiology. The author considers lexico-semantic material in aspect of relations between polysemic words meanings and comes to the conclusion, that, along with such traditional sources of polysemy development,
as metaphor and metonymy, hyponymy should be noted. Particular attention is given to contrastive-comparative analysis of metonymic and hyponymic ways of polysemy development, separating them on the basis of denotative, cognitive and semantic factors.
Keywords: lexical polysemy; formant of the semantic derivation; hyponymical way of the lexical polysemy formation; metonymy; metaphor.
Ольховская Александра Игоревна, аспирант, ассистент кафедры теории и практики преподавания русского языка как иностранного, Государственный институт русского языка им. А. С. Пушкина (Москва), aleksan-dra_olhovskaya@mail.ru.
Olkhovskaya, A., post-graduate student, lecturer, Chair of the theory and practice of teaching Russian as foreign language, State Institute of Russian language named after A. S. Pushkin (Moskow), aleksandra_olhovskaya@ mail.ru.
