CC BY
33
УДК 81'22 ББК 81.2
А.Ш. Зайнетдинов1, А.Л. Фатыхова1, З.О. Кекеева2
1Башкирский государственный университет 2Калмыцкий государственный университет им. Б.Б. Городовикова
О ФЕНОМЕНЕ «ПОЛУСМЕШАННЫХ» ЯЗЫКОВ
В данной статье предпринимается попытка рассмотреть вопрос о многоязычии и двуязычии в коммуникативном пространстве Российской Федерации. В ходе сравнительного анализа определяется лингвистическая причина появления смешанных и «полусмешанных» языков, даётся дифференциация их лингвистического статуса.
Раскрываются некоторые механизмы проникновения элементов русского языка в контактирующие с ним языки. Подчёркивается, что двуязычие при всей его культурно-языковой значимости чревато опасностью деструктивного воздействия на внутреннюю структуру контактирующих языков. Эти явления опасны тем, что могут создавать предпосылки к языковой ассимиляции этноса.
Авторы поднимают проблему этнолингвистической и этнокультурной маргинальности и считают, что функционирование «полусмешанных» языков привело к очень серьёзному противоречию - быть или не быть генетически родному языку родным.
Ключевые слова: национальные языки, коммуникативные ресурсы, многоязычие, двуязычие, полусмешанные» языки.
A.Sh. Zainetdinov1, A.L. Fatykhova1, Z.O. Kekeeva2
1Bashkir State University 2Kalmyk State University named after B.B. Gorodovikov
THE PHENOMENON OF THE "SEMIMIXED" LANGUAGES
This article reports on a study of multilingualism and bilingualism in the communicative space of the Russian Federation.The authors carried out a comparative analysis to determine linguistic reasons for appearing mixed and "semi-mixed " languages and to differentiate their linguistic status.
The researchers examined mechanisms of penetration of the Russian language into other languages. The paper argues that bilingualism characterized by its cultural and linguistic significance is threatened by the destructive impact on the internal structure of the contacting languages. These phenomena are dangerous because they can create prerequisites for the language assimilation of an ethnos.
The authors raise a problem of ethno-linguistic and ethno-cultural marginality and believe that the functioning of "semi-mixed" languages has led to a very serious contradiction - whether a genetically native language will be a really native one.
Key words: national languages, communication resources, multilingualism, bilingualism, "semi-mixed" languages.
Коммуникативное пространство Российской Федерации в силу её полиэтничностии этнокультурного многообразия характеризуется многоязычием и двуязычием.
На русский язык возложена великая миссия - он служит и будет служить средством межнационального общения и историческим гарантом сохранения стабильности в полиэтническом государстве, каковым является Российская Федерация.
Представители нерусских национальностей по данным объективным причинам являются билингвами, носителями русского и своего родного языка.
Двуязычие не поддаётся однозначной характеристике, поскольку оно исторически изменчиво - от полного доминирования одного языка над другими до признания уникальности и неповторимости других языков, каждого языка, чему история знает много примеров. Обратный процесс в русле политики монолингвизма, наблюдаемый в настоящее время на Украине, чреват непредсказуемыми последствиями, поскольку приводит к серьёзным этнополитическим и этнокультурным противоречиям.
Неоднозначность двуязычия заключается в том, как каждый конкретный билингв дифференцирует родной и русский языки по целям своего общения, как он различает их в функциональном отношении: как он распределяет языки, которыми он владеет, по условиям и сферам общения, поскольку в ситуации двуязычия неизбежно происходит так называемое смешение языков.
Ситуацию двуязычия, как правило, описывают, используя следующие дихотомии: языки мажоритарные и миноритарные, языки функционально основные (первые) и функционально неосновные (непервые), языки престижные и непрестижные, язык родной и неродной.
Мажоритарные и миноритарные языки различаются количеством их носителей. Н.А.Янкова пишет по этому поводу: «Ведущей лингвосоциокультурной ценностью национального культурного пространства, безусловно, является национальный язык. Лингвосоциокультурная ценность национального языка определяется выполняемой им культурообеспечивающей функцией, которая проявляется в том, что национальный язык, с одной стороны, обеспечивает самоидентификацию нации и принадлежащего к ней индивидуума на основе конструирования общего смыслового пространства, а с другой - способствует развитию этнических языков, распространенных на территории данного государства. Второе основание деления лингвосоциокультурных ценностей общества, тесно связанное с первым, определяется количеством носителей этих ценностей (иначе - масштабом субъекта), т.е. численным превосходством одного языка по отношению к другому. По этому основанию принято выделять мажоритарные языки и миноритарные языки» [16, с. 217].
О.Пуссинен даёт следующую характеристику функционально первых и функционально непервых языков: «Язык, с помощью которого билингв или мульти-лингв решает наибольшее количество коммуникативных задач в общении с разными адресатами, говорящими на данном языке, является «функционально основным», а другой язык (или языки) - «функционально неосновным», или «функционально непервым» [11, с. 34].
Престижность и непрестижность языков определяется множеством факторов, в частности, предпочтениями и вкусами национальной и политической элиты страны, средств массовой информации, медийных лиц и т.д.
Престижность и непрестижность языка (мы не вкладываем в это противопоставление никаких коннотаций) определяют по его коммуникативным ресурсам.
По мнению Ю.Н. Караулова, понятие коммуникативных ресурсов является методологическим. «Оно соответствует общенаучной философской категории «базовых потребностей», которая используется при изучении эффективности существования любых совершенных «организмов» или систем - будь то биологические, машинные, социальные или биосоциальные. К последним относится и язык. Различают пять базовых потребностей, к которым сводится вся их обширная совокупность: энергетическая, которая в применении к языку обеспечивает его коммуникативный потенциал; транспортная, предусматривающая возможности и условия передачи и распространения информации на нем; потребность в безопасности, включающая средства его защиты
и сохранения; производственная, которая определяется объемом и значимостью текстов на нем, и информационная, учитывающая приспособление, готовность языка к восприятию и созданию нового знания» [7].
В Основном законе Российской Федерации, законе «О языках народов Российской Федерации» и соответствующих законах республик-субъектов РФ предусмотрены социальные, юридические и экономические меры, направленные на поддержание всех базовых потребностей существования языков, развитие коммуникативных ресурсов каждого языка - коренных и некоренных этносов России.
Но реальность такова, что не все языки по данным параметрам являются одинаковыми, и на этом основании человек, далёкий от лингвистических проблем, может считать их для себя «непрестижными», а таких в необъятной нашей стране может быть легион.
К слову сказать, в престижности английского языка, «вышедшего» из плена французского, немаловажную роль сыграл его транспортный потенциал в сфере компьютерных и информационно-компьютерных технологий.
Вопрос о родном и неродном языке для человека, генетически не являющегося русским и являющегося билингвом не в первом поколении, представляется довольно сложным, к его рассмотрению мы вернёмся чуть позже.
Результатом или продуктом сосуществования языков является появление так называемых смешанных языков.
Понятие смешения языков изучено в языкознании недостаточно. По мнению Л.П. Юздовой, Т.Г. Безноговой, «термин «смешение языков» вошел в языкознание относительно недавно, и на современном этапе развития науки о языке он еще формируется» [15, с. 203].
Авторы отмечают, что смешение можно представить как слияние двух языков и языки примерно в одинаковой степени участвуют в образовании нового языка - смешанного [Там же]. Данное утверждение справедливо, на наш взгляд, в отношении близкородственных языков, в частности, украинского и русского (имеется в виду язык «суржик»), белорусского и русского (речь идёт о языке «трасянка»).
Но несомненным является то, что «смешанный язык - это некодифицированный язык, возникший в результате тесного территориального, культурного контакта носителей двух языков, в результате чего объединяются лексические, грамматические элементы двух языков, эти элементы могут быть легко идентифицированы» [Там же, с. 204].
Следует различать смешанные языки, возникшие в результате взаимодействия (именно взаимодействия) близкородственных языков, и смешанные языки как продукт сосуществования генетически и структурно разных языков.
К первой группе языков надлежит отнести языки суржик и трасянка, ко второй -достаточно хорошо изученные смешанные формы языка койне, пиджин, креольский язык, лингва-франка, сабир, возникшие как результат взаимодействия английского и других языков.
В.П. Коровушкин, суммируя существенные дифференциальные признаки языка-пиджин, содержащиеся в существующих трактовках этого явления, даёт развёрнутое определение пиджина, в котором, на наш взгляд, важным является следующее: «это системно структурированная автономная экзистенциальная гибридная форма языка, сложившаяся социально-исторически в результате торгово-экономических, военно-политических и этнокультурных контактов представителей неродственных, первоначально, метропольного (британского) и местного (аборигенного), позднее,
различных индоевропейских и неиндоевропейских социумов и языков, не имеющая своей исконной языковой истории и своих исконных носителей, преимущественно устная, но также допускающая письменную фиксацию» [8, с. 84-85].
Автор подчёркивает, что пиджин обладает «достаточной коммуникативной способностью, обеспечивающей взаимопонимание в ограниченных сферах межэтнического общения» [Там же].
Как мы уже подчёркивали выше, результатом взаимодействия близкородственных языков, русского и украинского, русского и белорусского, стало появление суржика (первоначально - смесь зерна пшеницы и ржи, ржи и ячменя, ячменя и овса и т.п.) на Украине и трасянки (первоначально - смесь сена с соломой как корм для скота) в Белоруссии.
Интерес к суржику возрос в условиях активного поиска на Украине критериев нормативности украинского литературного языка.
Подробный анализ суржика представлен в работе Дель Гаудио С. «Украинско-русская смешанная речь «суржик» в системе взаимодействия украинского и русского языков» [4].
Ю.Ю. Саплин отмечает, что «всего лишь несколько десятков лет назад в украи-нистике упорно игнорировали существование такого языкового явления, как суржик. Эта проблема выпадала из поля зрения серьезных научных исследователей. И только с обретением Украиной независимости, когда языковой вопрос стал обсуждаться и на государственном уровне, изменилось и отношение к суржику» [12, с. 213].
Т.Н. Курохтина указывает: «Несмотря на неоспоримый интерес к суржику лингвистов разных стран, это явление еще очень мало изучено. Его исследователи до сих пор не могут прийти к общему мнению о времени и причинах его возникновения, о географии распространения, а также о месте этого явления среди других форм существования языка. Большинство языковедов склонны рассматривать суржик как одну из форм национального языка» [9, с. 100].
Существует и другая точка зрения, согласно которой суржик - это полуязычие, под которым понимают явление, когда адекватное знание родного языка утрачено, а второй язык усвоен ограниченно (В .И. Беликов) [Приводится по: 12, с. 219].
Как видим, вопрос о суржике представляется довольно-таки дискуссионным, и «социолингвистический статус суржика оценивают по-разному: от социально ограниченной (ситуативно и/или контингентом носителей) формы украинского языка до самостоятельного «третьего» языка» [12, с. 215].
О.Л. Богомазова пишет по этому поводу следующее: «Суржик проникает во все сферы общественной жизни. На нём говорят не только в семьях, в транспорте, на улице, на рынке, на почте, на работе, его можно услышать на совещаниях, в объявлениях, в школах и институтах. Известны случаи проникновения суржика и в официальные документы. Суржик встречается в сфере обслуживания, в текстах рекламы, в названиях товаров, магазинных ценниках, меню в кафе и т.д.» [2, с. 78].
Анализ работ, посвящённых суржику, даёт основание утверждать, что смешанные формы языка, возникшие в результате взаимодействия близкородственных языков, способны эволюционировать и обрести статус самостоятельного языка [14, с. 72].
Рассматривая особенности двуязычия в нашей стране, надлежит отметить, что так называемые смешанные формы языка носят совершенно иной характер, поскольку в большинстве случаев контактируют языки, генетически и структурно разные. И в этом контексте, на наш взгляд, более уместным является термин «полусмешанный» язык, поскольку русский язык в паре с нерусским языком не испытывает на себе особых влияний, способных оказать какое-либо ощутимое воздействие на его структуру.
В результате влияния русского языка, в частности, на татарский язык, появился так называемый татарско-русский язык, в котором грамматика остаётся татарской (пока), а лексика представляет собой вкрапления русских лексем в разных вариациях.
Языки суржик и трасянка являются средством межкультурной коммуникации, о татарско-русском этого сказать нельзя, поскольку он бытует только в татароязыч-ной среде, это язык преимущественно семейно-бытовой, имеет только устную форму существования и соответственно статус некодифицированного языка как языка, используемого только в разговорной речи.
Главным надо признать следующее: «полусмешанные» языки не создают помех в общении.
Типичным для татарско-русского языка (башкирско-русского языка и т.д.) является следующее:
1) нерусские, сохраняя грамматику родного языка, говоря на нём, вкрапляют в свою речь русскую лексику, причём активно используют межъязыковые синонимы, антонимы, лексико-семантические варианты слов: улшундый красивый, он такой красивый; буген (сегодня) не получится, завтра посмотрим; улкызукеше (он горячий человек), прямо загорается, если что не так. Приведённые примеры свидетельствуют о том, что «полусмешанные» языки есть принадлежность внутренней речи их носителей. Использование межъязыковых системных лексических явлений свидетельствует об ихпсихолингвистической реальности;
2) в части заимствования русской лексики данные языки эволюционируют, наряду с заимствованием таких групп лексики, как обозначения отвлечённых понятий (скромность, порядочность), глагольная лексика, отглагольные лексемы (выход, лечение); наречия (обязательно, хорошо), числительные, названия учреждений (больница, магазин, школа), должностей (руководитель, заместитель, председатель, заведующий, секретарь), профессий (врач, преподаватель, воспитатель), дней недели; вводные слова (конечно), иноязычные заимствования (центр, администрация), составные наименования (сельскохозяйственная техника, зерновые культуры), общественно-политическая и социальная терминология, наблюдается заимствование слов служебных частей речи, в частности, союзов (без белэбез, что; мин килмэдем, потому что - мы знаем, что; я не пришёл, потому что), частиц (даже белмим - даже не знаю; только улэйтте -только он сказал). Чего стоит следующая фраза: без пчеловодство белэн уже три года заниматься итэбез (мы пчеловодством занимаемся уже три года).
В последнее время в речи «полусмешанно» говорящих активизировался русский глагол «мочь», также способствующий вытеснению глаголов родного языка: сез можете безгэ обратиться (вы можете обратиться к нам).
Исключение составляют предлоги, значения которых в указанных «полусмешанных» языках передаются средствами, характерными агглютинативному типу языков (группа да - в группе);
3) вспомогательный глагол «шу» (делать, совершать), существующий и в башкирском, и татарском языке, позволяет привлечь в родную речь носителей «полусмешанных» языков все без исключения глаголы русского языка, что приводит к активному вытеснению глаголов родного языка: без ейне строить итепбеткэч, документлар оформлять итэбез - как построим дом, будем оформлять документы). Причём в передаче видо-временных значений глаголов средства родного и русского языков могут использоваться одновременно: звонить итэрбез; позвонить итэрбез - будем звонить; позвоним. Глагол же, как известно, есть системообразующая часть речи любого языка, независимо от его морфологических особенностей, вытеснение целой части речи из
родного языка свидетельствует о неисчерпаемости источников пополнения коммуникативных ресурсов «полусмешанных» языков из глагола другого языка как части речи, обозначающей действие как процессуальный признак в категориях времени, пространства и модальности.
Формы наклонения глагола служат основным средством передачи модально-предикативных значений, активная экспансия русских глаголов, в частности, в татарский язык, может привести к постепенному разрушению его синтаксиса.
Русский язык используется татароязычными (башкироязычными и т.д.) в целях экономии языковых средств, проще сказать «выходной», чем «ял кене», «погода» вместо «Иауаторошо» и т.д.
Собственно лингвистической причиной появления смешанных и полусмешанных языков принято называть интерференцию. При описании смешанных языков, в частности, суржика, используются также термины «суперинтерференция», «гиперинтерференция» [9, с. 93].
Краткая характеристика татарско-русского языка, приведённая выше, позволяет утверждать, что русские элементы проникают как в ядро, так и периферию татарского языка, что чревато далеко идущими последствиями.
Фундаментальным свойством языкового знака является его воспроизводимость, утрата данного свойства знаком ведёт к его исчезновению (реже - архаизации). В нашем же случае речь идёт о целых классах слов.
Это ещё раз подтверждает тезис о том, что двуязычие при всей его культурно-языковой значимости чревато опасностью интерференции, т.е. деструктивного воздействия на внутреннюю структуру контактирующих языков, и транскультуризации, т.е. отрицательного влияния на состояние внешней системы. Эти явления опасны тем, что могут создавать предпосылки к языковой ассимиляции этноса.
Возникновение «полусмешанных» языков есть результат языковой политики прошлого, которая была направлена на вытеснение нерусских языков прежде всего из сферы образования в духе идей о новой исторической общности - советском народе. Считалась, что в Советском Союзе сложилась новая историческая общность - советский народ, который представляет собой союз всех трудящихся СССР, характеризующийся социальным и идейно-политическим единством, и который должен говорить на одном языке, т.е. русском.
В Башкирии преподавание на родных языках, в частности, на татарском, было прекращено в середине 70-х годов XX века, и это привело к тому, что родные языки, кроме титульного башкирского, быстро приобрели статус бытового.
Существование «полусмешанных» языков на фоне сокращения числа татар и башкир, говорящих на родном языке, следует признать фактом, требующим к себе пристального внимания.
По данным Всероссийской переписи населения 2010 г., из 1584554 башкир не говорят на родном языке 1152404 человек, т.е. 27% против 17,5% по данным переписи 2002 г.; из 5310649 татар - 1029931 (19% против 3,7% в 2002 г.).
Налицо сокращение социальной базы языка, и в этом контексте «полусмешанные языки» как замкнутые системы в замкнутой коммуникации носителей одного языка не смогут эволюционировать.
«Полусмешанные» языки породили не свойственную прежним поколениям проблему, какой же язык считать родным для человека, говорящего на татарско-русском и других «полусмешанных языках».
В определении родного языка мы исходим из следующего положения: «родной язык в общем случае - это тот язык, на котором ребёнок произнёс свои первые слова» [10, с. 218]. По мнению А. А. Леонтьева, родной язык следует отличать от доминантного языка - языка, «в данный период возрастного и вообще психического развития наиболее тесно связанного с развитием личности и психических процессов у ребёнка, особенно мышления. Эти языки могут не совпадать» [Там же, с. 219].
По нашим опросам, из 9 студентов-чувашей родным считают чувашский только двое, из 20 татар признают татарский родным 5, признавая в то же время, что на родном языке они общаются в ситуациях бытовых, повседневных, в семейном общении. При этом они говорят на полусмешанном русско-чувашском и русско-татарском, например, понедельник занятие габарабызмы? (в понедельник на занятия пойдём?). Мы проводили подобный опрос в течение нескольких лет [5; 6; 13].
Можно утверждать, что поколениям последних десятилетий в силу разных причин свойственна этнокультурная и этнолингвистическая маргинальность.
М.А. Абрамова считает, что «маргинальный статус стал в современном мире не столько исключением, сколько нормой существования миллионов людей» [1, с. 91].
Под этнолингвистической маргинальностью нами понимается ситуация, в которой человек находится на границе двух языков и не может идентифицировать для себя, какой же из них для него является родным.
Этнолингвистическая маргинальность тесно сопряжена с этнокультурной марги-нальностью, с ситуацией, в которой человек оказывается на границе двух национальных культур, но не принадлежит ни одной из них.
Таким образом, функционирование «полусмешанных» языков привело к очень серьёзному противоречию - быть или не быть генетически родному языку родным.
И.А. Бодуэн де Куртенэ отмечал, что «смешение есть начало всякой жизни, как физической, так и психической» [3, с. 363].
На вопрос, каковой будет физическая и психическая жизнь «полусмешанных» языков, предстоит только ответить, но для этого необходимы серьёзные психолингвистические и социолингвистические исследования этого языкового феномена.
Список литературы
1. Абрамова М. А. Маргинальность как социокультурный феномен // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: Философия. - 2006. - Т. 4. - №1. -С. 86-91. [Электронный ресурс]. Режим доступа:https://elibrary.ru/item.asp?id=9442014.
2. Богомазова О.Л. Украинский суржик // Русская речь. - 2013. - №4. - С. 75-81. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://elibrary.ru/item.asp?id=20170679.
3. Бодуэн де Куртенэ И. А. Избранные труды по общему языкознанию: в 2-х т. - М.: Изд-во Академии наук СССР, 1963. - Т. 1. - 384 с.
4. Дель Гаудио С. Украинско-русская смешанная речь «суржик» в системе взаимодействия украинского и русского языков // Slovene. - 2015. - Т. 4. - №2. - С. 214-246. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://elibrary.ru/item.asp?id=25300529.
5. Зайнетдинов А.Ш. Единое лингвистическое пространство в условиях многоязычия с позиций проблемы лингвистической безопасности языков // Роль классических университетов в формировании инновационной среды университетов: Формирование коммуникативной и лингвокультурологической компетентности тюркоязычных учащихся и студентов в диалоге русской и родной культур: Материалы Международной научно-практической конференции. 2-5 декабря 2009 г. / Л.Г. Саяхова, отв. ред. - Уфа: РИЦ БашГУ
6. Зайнетдинов А.Ш. О проблемах формирования языковой личности в поликультурной среде // Филологическая наука: история, современность, перспективы: Материалы Международной научно-практической конференции, посвященной 80-летию со дня рождения известного башкирского языковеда К.Г. Ишбаева. Под общей редакцией Г.Р. Абдул-линой. - Уфа: Башкирский государственный университет, 2017. - С. 103-105.
7. КарауловЮ.Н. Этнокультурная и языковая ситуация в современной России: лингвистический и культурный плюрализм. Часть 2. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://gramota.ru/biblio/magazines/gramota/28_107.
8. Коровушкин В.П. Смешанные формы языка // Вестник Череповецкого государственного университета. - 2012. - Т. 1. - №2 (38). - С. 81-85. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://elibrary.ru/item.asp?id=17919153.
9. Курохтина Т.Н. К вопросу об определении понятия «суржик» // Славяноведение. - 2012. - № 3. - С. 93-101. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://elibrary.ru/ item.asp?id=17823999
10. Леонтьев А. А. Основы психолингвистики. - М.: Смысл; СПб.: Лань, 2003. - 287 с.
11. Пуссинен Ольга. Типы коммуникативных неудач при владении русским языком в качестве функционально непервого // Языки соседей: мосты или барьеры? Проблемы двуязычной коммуникации. Сборник статей под редакцией Н.Б. Бахтина. - СПб: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге , 2011. - С.32-69.
12.Саплин Ю.Ю. Суржик как лингвокультурный перекресток // Вюник Запорiзького нацюнального ушверситету. Фшолопчш науки. - 2011. - №2. - С. 215-221. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://elibrary.ru/item.asp?id=28407207.
13. Фатыхова А.Л., Зайнетдинов А.Ш. Постижениеязыка как системы сохранения и передачи культурных ценностей // Актуальные проблемы современной науки: Научная сессия «XVII Невские чтения»: Материалы международных научных конференций». - СПб. - 2015. - №1 (7). - С. 160-164.
14. Хентшель Г. Белорусский, русский и белорусско-русская смешанная речь // Вопросы языкознания. - 2013. - №1. - С. 53-76. [Электронный ресурс]. Режим до ступа: https://elibrary.ru/item.asp?id=18774015.
15. Юздова Л.П., Безногова Т.Г. Смешанный язык как результат интерференции языковых систем (на примере восточнославянских языков) // Филологические науки. Вопросы теории и практики. - 2018. - №7-1 (85). - С. 203-206. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://elibrary.ru/item.asp?id=35167640.
16. Янкова Н.А. Понятие лингво социокультурных ценностей общества и их классификация // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - 2016.- №11-2 (73). - С. 216-218. [Электронный ресурс]. Режим доступа:https://elibrary.ru/item.asp?id=27171176.
