CC BY-NC-ND
41
А.Э. Жалинский
Заведующий кафедрой уголовного права Государственного университета Высшей школы экономики, заслуженный деятель науки РФ, доктор юридических наук, профессор
С.А. Бочкарев
Заместитель начальника управления прокуратуры г. Санкт-Петербурга, соискатель факультета права Государственного университета Высшей школы экономики
В статье проведено исследование уголовно-правового механизма охраны собственности с целью установления его связи с инфляционными и дефляционными процессами, обострившимися в российской экономике в условиях современного финансового кризиса. Путем анализа связи уголовного закона с экономическими процессами установлено, что этот закон ориентирован не на разрешение, а на усугубление имущественного расслоения современного общества.
Ключевые слова: уголовный закон; стоимость; кризис; инфляция; дефляция; справедливость; собственность, отношения собственности
Постановка проблемы. Актуальность заявленной темы обусловлена изменениями в социально-экономической жизни российского общества. Значительную роль в этих изменениях сыграл и продолжает играть мировой финансовый кризис. Кризис, который позволил на себе прочувствовать последствия «перегретых рынков», «чрезмерно дешевых и горячих денег», «экономических пузырей» и т.д. Кризис, причиной которому стали, по признанию ведущих экономистов страны, не столько просчеты в господствующей экономической концепции, сколько недостатки в организации в российском социуме справедливых отношений собственности.
Оценивая причины и последствия кризиса, представители отечественной экономической науки ведут речь не о производителях и потребителях, не о спросе и предложении, не о цене и стоимости, затратах и прибылях, т.е. не о факторах производства, которые составляют содержание экономики. Они указывают на личность, общество и государство, на правила их взаимоотношений, которые, как отметил профессор Р.И. Капелюшников, составляют суть собственности1. Академик О.Т. Богомолов, констатируя причины кризиса, говорит о роли каждого из отмеченных субъектов в справедливом и эффективном перераспределении ВВП, в противодействии «стихии нарастающего социального расслоения», в обеспечении справедливого доступа людей к общественным благам — образованию, здравоохранению, культуре2.
1 Капелюшников Р. Собственность без легитимности? // Вопросы экономики. 2008. № 3. С. 90.
2 Богомолов О.Т. Момент истины. URL: http://www.inecon.ru/ru/index.php?go=Content&id=95 (дата последнего посещения: 4 апреля 2009 г.).
О девальвации - рубля
и уголовного закона
Экономист фактически утверждает, что кризис не причина, а следствие социальных бед. Следствие дезорганизованных взаимоотношений собственности между личностью, обществом и государством, которые к тому же являются основными субъектами права, в том числе и уголовного. С этим выводом соглашаются академик Р. С. Гринберг3 и профессор А.Я. Рубинштейн4, которые не только в вертикали, но и в горизонтали отношений собственности увидели первопричину современного финансового кризиса.
Речь идет, судя по заявленным мнениям, о первопричине кризиса, которая в российском обществе связана прежде с правом, а затем уже — с экономикой. Право призвано с помощью закона опосредовать и упорядочивать отношения в обществе. Однако какое отношение к проявлениям и причинам кризиса имеет уголовный закон? Какое влияние кризис оказал на уголовно-правовую сферу? Какое воздействие уголовный закон оказал на отношения собственности в условиях их кризиса? И вообще, есть ли между ними связь?
О связи рубля и уголовного закона. Такая связь имеется, и она, как показал кризис, основана на их взаимном и пропорциональном влиянии друг на друга. Причиной тому является наличие в понятийном аппарате уголовного закона, охраняющего отношения собственности, категорий не только юридического, но и экономического порядка. Имеется в виду присутствие в Уголовном кодексе РФ (далее — УК РФ) таких категорий, как стоимость и ее размер, а также то значение, которое УК РФ придает этим понятиям. Их наличие в уголовном законе свидетельствует о том, что для него недостаточно правовых оснований для привлечения похитителя чужого имущества, а в целом нарушителя права собственности, к уголовной ответственности.
Для уголовного закона стоимость имеет важное значение. С ее помощью закон оценивает предмет хищения и размер причиненного этим преступлением ущерба, устанавливает причинно-следственную связь между убылью в одном и прибылью в другом месте. Пользуясь основным предназначением стоимости в экономике, в которой ею сопоставляют и размеряют разнокачественные товары, уголовный закон делает выводы в праве о разнице в размере стоимости изъятого и предоставленного взамен имущества, об их меньшей или большей ценности, в целом — о возмездном либо безвозмездном изъятии имущества. Иными словами, по средствам стоимости уголовный закон определяет сначала экономические основания хищения, а затем его юридические — объективные и субъективные — признаки. Но этим функциональное предназначение стоимости в УК РФ не исчерпывается.
В зависимость от размера стоимости имущества и причиненного ущерба законодатель поставил не только бытие хищения, но и в целом порог преступности деяний против собственности, их единственное отличие от административных правонарушений (примеч. 2 к ст. 158 УК РФ). Придав размеру стоимости статус квалифицирующего признака (п. «б» ч. 3 ст. 158, п. «б» ч. 3 ст. 159, п. «б» ч. 3 ст. 160 УК РФ), законодатель сделал зависимыми от него и степень общественной опасности преступлений против собственности, вид и размер наказания, следующих за их совершение.
3 Гринберг Р.С. Основная причина кризиса — крах радикального либерализма // Журнал новой экономической ассоциации. 2009. № 1. С. 233—236.
4 Рубинштейн А.Я. Некоторые теоретические соображения о природе нынешнего кризиса // Там же. С. 240-242.
Таким образом, уголовный закон прямо или опосредованно, но всегда связывает со стоимостью выводы о наличии оснований для приведения в действие уголовно-правового механизма охраны собственности. По логике закона, без стоимостной оценки произошедшего в отношениях собственности происшествия всякие рассуждения о совершении против собственника преступления носят гипотетический характер. Это свидетельствует, что само по себе нарушение физики права собственности — изменение места положения имущества в пространстве безотносительно ко времени и воле собственника, либо лишение собственника возможности находиться в пространстве своего имущества безотносительно к чужому времени и чужой воле — является лишь поводом для наступления уголовной ответственности. Тогда как ее основанием служат результаты экономической или, что то же самое, стоимостной оценки события преступления против собственности.
Отсюда следует, что стоимость в уголовном законе является ключевым звеном всей конструкции механизма охраны собственности, а неотъемлемые свойства права собственности — это лишь грани данной конструкции. В связи с этим можно сделать вывод, что современный уголовный закон ассоциирует критерий справедливости только со стоимостью. Стоимость, как утверждает профессор В.В. Мальцев, всегда выступала и выступает мерой собственности, а поэтому «и главным критерием общественной опасности хищений, находящимся в основе их дифференциации по видам, является стоимостное выражение вреда, причиняемого ими собственности»5. Имеется в виду критерий, которым уголовный закон обязывает правоприменителя оценивать характер и степень общественной опасности конкретного деяния против собственности, соизмерять их с видом и размером наказания. Признав размер похищенного значительным, крупным или особо крупным, суд не вправе назначить наказание в виде лишения свободы: на срок свыше 5, 6 и 10 лет соответственно.
Сделав выбор в пользу отмеченного критерия, законодатель по средствам уголовного закона, как говорит профессор В.И. Крусс, смоделировал абстрактно должный правопорядок6 отношений собственности, в сфере которого, с одной стороны, обывателю недопустимо безвозмездно изымать имущество и (или) причинять ущерб его собственнику или иному владельцу сверх определенных размеров их стоимости. С другой стороны, правоприменителю недопустимо применять средства уголовно-правового воздействия в случае изъятия имущества против воли его собственника, объем которого не превышает заранее установленного законодателем размера.
Однако способна ли стоимость обеспечить равное отношение уголовного закона к равным вещам, и неравное — к неравным, помогать ему обнаруживать одни и отличать их от других? Способна ли стоимость, говоря уголовно-правовым языком, являться для правоприменителя средством максимальной индивидуализации особенностей общественно опасного деяния, характера его последствий, свойств лица, совершившего преступление против собственности?
Стоимость как уголовно-правовой критерий справедливости. Расчет на положительное разрешение поставленных вопросов осложняется тем, что стоимость по своей природе определяет существо экономики, а не права. В экономике стоимость «делает товарообмен товарообменом, а деньги деньгами». Стоимость, как от-
5 Мальцев В.В. Преступления против собственности: дифференциация ответственности и устранение пробелов в законодательстве // Российская юстиция. 2008. № 10. С. 31.
6 Крусс В.И. Теория конституционного правопользования. М., 2007. С. 479.
мечает профессор Ю.М. Осипов, «везде и всюду, во всех элементах экономической системы... управляет ими... стоимость оказывается не просто частью этой организации, а главным ее организующим фактором»7. Поскольку сама по себе стоимость является числом8, то для уголовного закона, руководствующегося ею, предметом внимания становится величина стоимости. В зависимость от нее закон поставил другую величину — размер наказания.
Однако в условиях заданных величин уголовно-правовой механизм охраны собственности способен применяться только по отношению и только при условии постановки перед ним самых абстрактных проблем. Стоимость не способна индивидуализировать, а имеет возможность лишь ориентировать уголовный закон на отвлеченное разрешение проблем, так же как по своей природе она имеет дело не с конкретным, а со «среднестатистическим, абстрактным покупателем»9. Поэтому правоприменитель, руководствующийся УК РФ, не испытывает необходимости исследовать историю становления собственника и происхождения его имущества, устанавливать качество волевого отношения собственника и «несобственника» к неравнозначному для них имуществу.
С экономической точки зрения10 такая организация социальных связей уголовным законом свидетельствует о его ограниченности, институциональной нейтральности, о его склонности избегать серьезного анализа «институциональных ограничений и трансакционных издержек». Речь идет, во-первых, об индифферентном отношении легализованного уголовным законом механизма охраны собственности к виду осуществляемой обществом и личностью экономической деятельности, об отсутствии в основе этого механизма потребности в инструментальном анализе условий их хозяйственной деятельности. О таком состоянии исследуемого механизма охраны собственности свидетельствует его неадаптированность к новым или изменившимся сферам человеческой деятельности.
Так, несмотря на активное становление в 1990-х гг. и продолжающееся развитие в 2000-х гг. страхового, акционерного, банковского, финансового и кредитного дела в России, их появление никак не отразилось на сопутствующей им истории становления гл. 21 УК РФ. В то же время учреждение аналогичных институтов в странах романо-германской правовой семьи, в частности, в ФРГ, привело к появлению группы составов преступлений, примыкающих к основным составам (например, к мошенничеству). Имеется в виду компьютерное, субвенционное, страховое, кредитное мошенничество, мошенничество с ценными бумагами11.
Во-вторых, речь идет об игнорировании уголовным законом, адаптировавшим культ стоимости, как своих собственных институциональных ограничений, так и ограничений, связанных с охраняемым благом — собственностью. С одной сторо-
7 Осипов Ю.М. Экономика // Философия хозяйства. 2000. № 1.
8 Осипов Ю.М. Тезисы об экономике как реальности и экономии как собрании мыслей об экономике // Там же. 2004. № 5 (35). С. 49-52.
9 Касьяненко Т.Г. О классификации оценочных стоимостей в теории и стандартах оценки // Проблемы современной экономики. 2009. № 3 (27).
10 Фуруботн Э.Г., Рихтер Р. Институты и экономическая теория: Достижения новой институциональной экономической теории / пер. с англ. под ред. В.С. Катькало, Н.П. Дроздовой. СПб., 2005. С. 2.
11 Жалинский А.Э. Современное немецкое уголовное право. М., 2006. С. 448.
ны, институт общественной опасности, в уголовном праве отвечающий на вопрос, что необходимо оберегать и кого брать под свою опеку, не измеряет чувство опасения человека перед арифметическими и экономическими коэффициентами, не оценивает его рыночной, инвентарной, кадастровой и иной условной стоимостью. С другой стороны, собственность, отвечающая не только за материальные, но и за духовные блага человека, за его вклад в вещь и физических, и психических, и духовных усилий, не исчерпывается стоимостным выражением.
О волюнтаристском отношении легализованного уголовным законом механизма охраны собственности к институциональным ограничениям свидетельствует и экономическая теория. С ее точки зрения предмет хищения не имеет стоимости, поскольку то, что добыто без труда или жертвы (как отмечает экономист Дж.С. Милль), не обладает стоимостью. У уголовного закона отсутствуют экономические основания для сравнения стоимости имущества, прежде находящегося у собственника, с имуществом, оказавшимся у похитителя. С этой же позиции стоимость не применима в уголовных правоотношениях, поскольку между потерпевшим и виновным не происходит правообмена, схожего по своим конкурентным, свободным и взаимным чертам с товарообменом в экономике. Однако только в таких условиях оборота возможно применение стоимости в ее полном смысловом и функциональном значении12.
Кроме того, имея в виду российское экономическое поле, уголовному праву следует принимать во внимание, что на этом поле отсутствует какой-либо механизм определения справедливой стоимости. Отсутствие обоснованных моделей оценки справедливой стоимости продуктов приводит к тому, что и как балансовая стоимость активов в отчетности13, так и тесно связанная с нею уголовная ответственность оказываются неоправданно завышенными.
В-третьих, речь идет о пренебрежении со стороны уголовного закона транс-акционными издержками конкретного преступления, которые сквозь призму стоимости закон имеет возможность оценивать лишь в масштабах воздействия преступления на имущественную массу всего товарооборота, а не в аспекте влияния преступления на имущественное положение конкретной личности. Несмотря на то, что не столько с первыми, сколько со вторыми издержками связана общественная опасность каждого преступления против собственности, УК РФ лишь в единичных случаях предписывает правоприменителю оценивать значительность причиненного собственнику ущерба. Но и в этом случае правоприменителю «надлежит учитывать имущественное положение потерпевшего, в частности наличие у него источника доходов, их размер и периодичность поступления, наличие у потерпевшего иждивенцев, совокупный доход членов семьи...» без отрыва от стоимости похищенного имущества14.
Анализ природы ключевого звена механизма охраны собственности свидетельствует, что он неспособен служить уголовному праву в качестве инструмента, обеспечивающего в соответствии с принципом справедливости максимальную диф-
12 Милль Дж.С. Указ. соч. С. 496.
13 Бойцов А.А. Оценка справедливой стоимости структурных продуктов // Проблемы современной экономики. 2009. № 1 (29).
14 Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» // Российская газета. 2008. № 4.
ференциацию и индивидуализацию уголовной ответственности. Обоснованность этого вывода подтверждается не только теоретически, но и эмпирически.
Абсолютизация статуса стоимости в уголовном праве на практике привела к тому, что преступность и наказуемость деяний против собственности стала зависеть не от характера и степени их общественной опасности, а от динамики спроса и предложения на рынке товаров и услуг. В качестве примера следует привести рынок акций. Он наиболее рельефно демонстрирует зависимость механизма охраны собственности не от «криминологической, социальной и этической обоснованности», как от основного требования принципа справедливости15, а от ценообразования на рынке акций.
За счет отмеченной зависимости, согласно данным ММВБ16, приобретение прав на 10 акций ОАО «Сургутнефтегаз» путем обмана в июне 2009 г. образовывало состав преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ, так как их стоимость достигала 2500 руб. В июле, августе и сентябре того же года посягательство на это количество акций аналогичным способом образовывало уже не состав преступления, а состав гражданско-правового деликта по ст. 179 ГК РФ, либо административного правонарушения по ст. 7.27 КоАП РФ (в связи со снижением их стоимости). В дальнейшем вслед за экономическим ростом происходила криминализация, а за экономическим падением — декриминализация все тех же действий мошенника за посягательства на все те же объекты права собственности.
Отсюда следует, что рассматриваемый механизм охраны собственности является небеспристрастным участником фондовых рынков. Руководствуясь ценами этих рынков, механизм обеспечивает уголовно-правовую защиту прав не всех собственников, а только тех и тогда, когда они находятся в экономически более благоприятном положении и спрос на их имущество превышает предложение.
Об избирательном и неравнозначном отношении исследуемого механизма уголовного закона к субъектам отношений собственности свидетельствует и стоимость «потребительской корзины», которая исчисляется Федеральной службой государственной статистики на основе средневзвешенных цен на минимальный набор продуктов питания и услуг. В зависимости от социально-экономического положения региона России и имущественного статуса проживающих в нем людей, уголовный закон обеспечивает охрану прожиточного минимума не каждого гражданина, а только того, который способен оплатить самый дорогой продуктовый набор.
Речь идет, согласно данным Росстата на январь 2010 г. 17, о Чукотском автономном округе, Магаданской области, Камчатском крае, в которых стоимость потребительской корзины превышает 2500 руб. и составляет соответственно 5662,5 руб., 3938,5 руб. и 3746 руб.; о Саратовской и Оренбургской областях, Республике Татарстан, «потребительская корзина» которых уголовным законом оставлена без защиты, поскольку в этих субъектах РФ зафиксирована самая низкая стоимость продуктового набора, не превышающая 2500 руб.
О неспособности анализируемого механизма обеспечить соответствие уголовного закона правовому принципу всеобщего равенства свидетельствует его зависимость не только от стоимости товаров и услуг, но и от стоимости самих денег, от происходящих
15 Галактионов С.А. Принцип справедливости: уголовно-правовой аспект: дис. ... канд. юрид. наук. Рязань, 2004. С. 41.
16 ММВБ — Московская межбанковская валютная биржа. URL: http://www.micex.ru
17 Цит. по: Журнал экономика и жизнь. URL: http://www.eg-online.ru/news/90625/
с ними инфляционных и дефляционных процессов. За счет обесценивания денег на 4,8% в январе 2010 г., которое произошло в результате роста цен на все товары, посягательство на минимальный набор продуктов в Москве стало носить преступный характер, поскольку его стоимость повысилась и составила 2516 руб. Однако тот же набор продуктов в Санкт-Петербурге не вошел в круг охраняемых уголовным законом объектов, поскольку его стоимость составила 2416,7 руб.
Для уголовного права этот же пример со стоимостью денежных средств демонстрирует, как за счет исследуемого механизма охраны собственности инфляция денег способна приводить к «дефляции» уголовного закона или, иначе, к «удорожанию» — ужесточению его требований. Получается, что общественная опасность хищения 2500 руб. в январе 2008 г. ниже общественной опасности хищения этой же суммы денег в декабре 2008 г., поскольку в связи с ее обесцениванием на 12% за нее можно купить уже меньший объем товаров и услуг. Однако УК РФ оставляет неизменным размер и вид уголовного наказания, пренебрегая, по выражению профессора М.С. Гринберга, важнейшим принципом уголовного права — ступенчатостью кары. УК РФ игнорирует ее зависимость от характера и тяжести преступления, которая составляет неотъемлемое основание принципа справедливости18.
Анализ приведенных примеров свидетельствует о том, что установленный УК РФ механизм охраны собственности на практике взвешивает и оценивает права и законные интересы участников отношений собственности товарно-стоимостным, а не формально равным (т.е. одинаково справедливым для всех) правовым мерилом.
О несправедливости уголовного закона в охране собственности. Анализ причин, объясняющих несправедливый характер исследуемого механизма охраны собственности, позволяет установить, что основная причина связана с несоответствием этого механизма требованиям рыночных отношений. Эти отношения имеют систему ценностей, которая отличается от системы ценностей плановой экономики. Однако несмотря на существенные отличия и смену систем, механизм уголовно-правовой охраны собственности, установленный уголовными кодексами 1960 и 1996 гг., по своей сути остался неизменным. В этом механизме сегодня, как и прежде, определяющее значение имеют экономические (стоимостные) основания права собственности.
Вместе с тем, как показывают практические примеры, имеются основания для пересмотра структуры исследуемого механизма, поскольку ранее использованные им критерии изменили свое значение и уже не обеспечивают справедливость уголовного закона. Важное значение как для экономики, так и для уголовного закона сыграло исчезновение директивных цен. Действуя в период плановой экономики, они обеспечивали консервативность и невосприимчивость к инновациям не только промышленной структуры19, но и уголовного закона. Его стабильность, как и стабильность всей экономической системы, достигалась за счет административного контроля за ценами, сдерживание которых делало неочевидным фатальный характер зависимости уголовного закона от их размера.
Однако в настоящее время деньги и цены приобрели новые свойства, поскольку развитие рыночных отношений в XX в. существенно изменило структуру рынка. На этапе становления индустриального общества финансовые рынки составляли
18 Гринберг М.С. Уголовное право как феномен культуры // Правоведение. 1992. № 2. С. 57—62.
19 Кузьминов Я.И. Модернизация экономики: глобальные тенденции, базовые ограничения и варианты стратегии: препринт WP5/2002/01. М., 2002. С. 7.
незначительную часть общего оборота, но уже в XX в. только 5% денежной массы мира обслуживают товарные рынки, а 95% — финансовые рынки20. За счет этих процессов уже «не товары определяют деньги, а деньги определяют товары» 21. Формы обмена, привычные для плановой экономики, стали отличаться от современных рынков. На них уже нет единых цен на товар, нет стандартизированных продуктов и универсальных метрических систем для их измерения и взвешивания, а если и есть, то они установлены властями, но не силой свободной конкуренции22.
Для уголовного права все это означает, что деньги «не обусловлены реальным хозяйством»23, а их стоимость, на значение которой ориентирован механизм уголовно-правовой охраны собственности, не отражает реальных издержек производства и затрат человеческого труда. Сегодня всякий вывод о виновности лица в совершении преступления против собственности, основанный на стоимости похищенного имущества или причиненного ущерба, имеет высокую вероятность быть основанным не на стоимости товара или услуги, а на стоимости денежного агрегата или суррогата, фиктивного либо спекулятивного капитала, не реального, а виртуального сектора экономики.
Только изменение гипертрофированного отношения уголовного права к стоимости как к основному и единственному критерию оценки ответственности за совершение преступлений против собственности способно вывести уголовный закон из неравновесия, неустойчивого и неопределенного, а поэтому несправедливого положения.
Сравнительное исследование отечественного механизма охраны собственности с его зарубежными аналогами подтверждает тезис, что экономизация оснований уголовной ответственности за совершение преступлений против собственности на практике лишает правоприменителя возможности рассматривать преступные акты человеческой деятельности в их самобытном, действительном виде. Стоимость для этих актов способна служить, выражаясь словами основоположника отечественной философии собственности Н.А. Бердяева, лишь «отвлеченным критерием справедливости»24. Этот критерий не связан с бытием собственника и его имущества. Он связан со стоимостью вещи, которая сегодня зависит не от труда ее учредителя, а от субъективных представлений о ней участников товарных, фондовых, валютных, венчурных и иных рынков.
По своей сути, на эту же зависимость стоимости имущества не от хозяйственного фактора, а от эгоистического стремления человека к максимизации прибыли указывает профессор уголовного права Германии В. Йокс, обосновывая тезис о невозможности постановки стоимости в основу уголовной ответственности за совершение преступлений против собственности. Такое доктринальное толкование в немецком уголовном праве органично дополняется нормативно-правовым
20 Макаренко О.В. Деньги в условиях перехода от индустриального общества к информационному // Россия как цивилизация денег / под ред. Ю.М. Осипова, М.М. Гузева, Е.С. Зотовой. Волгоград, 2008. С. 415.
21 Рязанова О.Е. Новые тенденции в развитии института собственности в условиях финансовой экономики // Вопросы экономики и права. 2009. № 8. С. 8.
22 Радаев В.В. Что такое рынок: экономико-социологический подход: препринт Р15WP4/ 2006/07. М., 2006. С. 27.
23 Рязанова О.Е. Указ. соч. С. 8.
24 Бердяев Н.А. Философия свободы / сост., вступ. ст. и коммент. В.В. Шкоды. М., 2004. С. 432.
аспектом, особенность которого в том, что он обеспечивает также защиту вещей, не имеющих экономической ценности25. Кража в УК Германии представляет собой формальное преступление, поскольку зарубежный уголовный закон охраняет «любые материально выраженные предметы, хотя бы и не имеющие какой-либо ценности»26. Поскольку речь идет о нарушении права собственности, для немецкой уголовно-правовой доктрины и практики, как отмечает профессор Р. Ренгиер, не имеет значения, на какую вещь, на какое ее качество и количество был направлен умысел виновного27.
Имущественный ущерб как обязательный признак в уголовном законе Германии имеет отношение лишь к «преступлениям против имущества как целого», к которым относятся разные виды вымогательства, мошенничества, ростовщичества, запрещенные азартные игры, укрывательство преступника и его добычи. Но и в этих преступлениях решающим является не стоимость похищенного имущества, а например, характер обмана. «Он определяет, являются ли потери социально адекватными или нет, является ли поведение еще сделкой или уже мошенничеством»28. В итоге в немецком уголовном праве последствием имущественного посягательства признается не уменьшение финансовой оценки имущественного положения лица, а нарушение его права собственности в виде ограничения права распоряжения имуществом.
Схожими чертами обладает уголовно-правовой механизм охраны собственности Франции. По французскому УК предметом преступлений против собственности является чужое имущество, понятие которого определено гражданским законодательством29. Руководствуясь этим понятием, уголовный закон имеет дело с любой собственностью, в том числе с услугами, обязательствами и доходами. При этом рыночная стоимость имущества не имеет какого-либо уголовно-правового значения. Она не влияет на квалификацию содеянного как виновным, так и его сообщником.
Как в случае с кражей, вымогательством, шантажом, мошенничеством, злоупотреблением доверием, так и в случае с умышленным банкротством, которое также отнесено к преступлениям против собственности, для УК Франции имеет значение исключительно механизм совершения этих актов. При этом принципиальным для вывода об умышленном банкротстве является факт, а не размер увеличения долгов, уменьшения активов, сокрытия всех или части доходов. В итоге по УК Франции материальная сторона любого уголовного преступления и проступка против собственности составляет действие, которое противопоставлено добровольной передаче собственником своего владения имуществом другому лицу, либо иному избавлению от права на вещь30.
По уголовному законодательству Испании механизм охраны собственности связан со стоимостью ее объектов. Однако эта связь не носит повсеместного и консти-
25 Цит. по: ЖалинскийА.Э. Современное немецкое уголовное право. М., 2006. С. 409.
26 Там же. С. 418-419.
27 Цит. по: Там же. С. 424.
28 Цит. по: Там же. С. 461.
29 Адельханян А.Р. Имущественные преступления и проступки по Уголовному кодексу Франции: уголовно-правовой и сравнительный анализ: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007.
30 Попов С.А. Преступления против собственности по уголовному праву Франции: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 7-8.
тутивного характера. Размер стоимости является факультативным, а не основным критерием применения уголовно-правового механизма охраны собственности. Наличие этого признака в уголовном законе не влияет на его равное отношение к своим субъектам, а также на степень защищенности прав этих субъектов, которая не зависит от их имущественного положения.
В отличие от УК РФ, который не обеспечивает уголовно-правовую защиту малоимущих граждан, поскольку стоимость похищаемых у них вещей может не достигать 2500 руб., для УК Испании стоимость имущества не имеет значения, если произошло хищение предметов первой необходимости, жилища или другого имущества, признанного социально необходимым; если преступление имело особую тяжесть, учитывая ценность похищенного, причиненный вред и экономическое положение потерпевшего и его семьи.
Сравнительный анализ уголовно-правовых механизмов охраны собственности тех государств, которые объединены романо-германской семьей, подтверждает тезис, что мерой всех вещей, цитируя древнегреческого философа Протагора, является не стоимость, а человек. Мерой уголовной ответственности за имущественные преступления должны служить не товарно-стоимостные, а естественно-правовые критерии. Они способны характеризовать онтологическую ценность вещи, ее непреходящую значимость для каждого человека даже тогда, когда рынок, его спрос и предложение не испытывают к этой вещи экономического интереса.
Только за счет научной разработки и последующей легализации социогумани-тарных и духовно-консолидирующих критериев31 уголовное право, интерпретируя слова Н.А. Бердяева, обретет способность не игнорировать, а разрешать «обиды бедных и неимущих». Отвечать требованиям справедливости, обеспечивая незыблемость и сохранность собственности каждого лица, а не только тех, стоимость имущества которых достигает определенных пределов. Гарантировать применимость уголовно-правового механизма охраны собственности не в некоторых, а в разных социально-экономических условиях развития общества. Уголовное право обретет способность отвечать новым вызовам современного финансово-экономического кризиса, в условиях которого собственность каждого не похищается и не изымается (в смысле УК РФ), но, тем не менее, не по воле собственника, уменьшается, исчезает и рассеивается.
Проведенное исследование позволяет обнаружить, что уголовный закон девальвирует, поскольку вопросы о его совершенстве и достаточности, границах и пределах применения как в теории, так и на практике решаются лишь в связи с динамикой криминологических, статистических и социологических показателей, свидетельствующих об увеличении размера причиненного ущерба. Это происходит в силу того, что вопрос об уголовно-правовой охране собственности зависит не столько от юридических, сколько от экономических оснований. При этом механизм защиты обходится без реальных и фундаментальных оценок общественной опасности посягательств против собственности, без измерения справедливости уголовной ответственности и наказания, без оценки своей эффективности в достижении поставленных целей.
31 Попов Е.А. Социальное благополучие в современном обществе: социогуманитарный и духовно-консолццирующий контексты // Политика и общество. 2010. № 1.
