CC BY
18
Рассмотрим данный концепт в санскрите:
Санскрит предлагает несколько лексем, которые могут переводиться как «бог, некая сверхсущность». Нас интересует один из вариантов:
«ISa т господин, владыка; эпитет Шивы
ISvara m господин, повелитель; бог, всевышний богатый, способный»
Возьмём, например, древнеанглийский заговор CHARM FOR A SUDDEN STITCH. Там есть такие строки:
Hal westu, helpe 6in drihten!
«Будь здрав и да поможет тебе господин\Лорд»
Вот какой пример даёт в своём словаре Joseph Bosworth.
Ece Drihten wi6 Ahrahame sprac the Lord eternal spake with Abraham, Cd. 106; Th. 139, 1; Gen. 2303. Ic eom Drihten 6ln God ego sum Dominus Deus tuus, Ex, 20, 2. &urh urne Drihten Crist through our Lord Christ [4]
Слово drihten соотноситься с богом христианства.
Если посмотреть на развитие собственно концепта и его значений, то, несмотря на частичное изменение формы и значения, можно с уверенность сказать, что со времен использования санскрита (не в качестве «божественного языка» как сейчас) и до христианизации Англии концепт бог не только сохранял свою внешнюю форму (Isa > Os), но и внутреннее содержание (господин, владыка, Лорд).
Материал на древнеанглийском использован в нормализации Бенджамина Слэйда (См. http: //www. heorot. dk/).
Литература
1. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов / Пер. с англ. А. Д. Шмелева. М.: Языки славянской культуры, 2001, C. 35-36.
2. Макаев Энвер Ахмедович. Язык древнейших рунических надписей (лингвистический и историко-филологический анализ). Изд. 2-е, стереотипное / Под ред. М. С. Кожуховой. М.: Едиториал УРСС, 2002. 156 с. (История языков народов Европы).
3. Askeberg F. 1944. Norden och kontinenten i gammal tid. Uppsala.
4. An Anglo-Saxon Dictionary, based on the manuscript collections of the late Joseph Bosworth. / Ed. T.N.Toller Oxford: Oxford University Press, 1898. Р. 213.
On the dating of the early edition Life of St. Theodosius of Totma
Bilanchuk R.
О датировке ранней редакции Жития Феодосия Тотемского
Биланчук Р. П.
Биланчук Роман Павлович / Bilanchuk Roman — магистрант, кафедра теории, истории культуры и этнологии, факультет иностранных языков, культуры и искусств,
Педагогический институт Вологодский государственный университет, г. Вологда
Аннотация: в статье представлены результаты литературного и историко-культурного анализа ранней редакции Жития Феодосия Тотемского. Особое внимание уделяется исследованию единственного известного на сегодняшний день списка данной редакции, содержащего ценные сведения об основателе Тотемского Спасо-Суморина монастыря, в контексте социально-политических событий 30 - 40 гг. XVI века.
Abstract: the article presents the results of literary and historical-cultural analysis of the early edition Life of St. Theodosius of Totma. Special attention is paid to study of the only known to date list of this edition containing valuable information about the founder of Totma Spaso-Sumorin monastery in the context of sociopolitical events of30-40s of the XVI century.
Ключевые слова: Северорусская агиография, текстология, устно-письменная традиция, святые г. Тотьмы и Тотемского уезда.
Keywords: North Russian hagiography, textual, oral and written tradition, the holy city of Totma and Totma district.
Житие преп. Феодосия, основателя Тотемского Спасо-Преображенского Суморина монастыря, является малоизученным памятником, принадлежащим к поздней северорусской агиографической традиции (вторая половина XVII - начало XIX в.).
В. О. Ключевский, знакомый с одним из списков поздней редакции, отнес создание Жития Феодосия Тотемского к концу XVIII или первой трети XIX в. [1, с. 349] Исследователи конца XIX -начала XX в. (Н. А. Коноплев, В. И. Срезневский, Д. А. Григоров), знакомые с ранними списками середины - второй половины XVII в., более предметно смогли подойти к вопросу о литературной истории памятника. В частности, Н. А. Коноплев первым выделил 2 редакции: распространенную (раннюю), относящуюся к 1662 г. («[житие] написано бысть при державе великаго государя, царя и великаго князя Алексея Михайловича... в лпто от создания мира 7170, а еже по плоти Рождества Господа нашего Иисуса Христа 1662») и другую, «более простую и краткую», датированную исследователем, вслед за В. О. Ключевским, концом XVIII - началом XIX в. [2, с. 102-103] В отчете археографической экспедиции в Вологодскую губернию В. И. Срезневского указывается более ранняя дата создания одного из списков Жития Феодосия Тотемского (находился в сборнике XVIII в.) - «в лпто 1654 года написано бысть» [3, с. 12]. Искусствовед Д. А. Григоров, работавший с рукописями житий тотемских святых, хранившихся в библиотеке монастыря и архивах городских церквей г. Тотьмы, в 1915 - 1920-е гг., также был знаком со списком, датированным 1662 г., но ему не встречалась рукопись, составленная ранее этой даты и известная В. И. Срезневскому. Кроме первой (в списке XVII в. с датировкой 1662 г.) Д. А. Григоров выделяет еще 2 редакции: краткую, составленную в XVIII в., в которой опущено авторское предисловие, большинство выдержек из Священного Писания и творений Отцов Церкви, а также описание «многих фактов из жизни преподобного», и вторую краткую редакцию, которая «представляет тоже сокращение текста первой редакции, но в меньшей мере и с переложением текста на более простой и понятный язык». Наличие в тексте третьей редакции литературной вставки о посылке копии завещания преп. Феодосия императору Павлу I в 1801 г., позволило Д. А. Григорову датировать создание редакции самым началом XIX в. [4, с. 276 - 277].
Современные исследователи О. А. Белоброва и А. А. Романова, анализируя Житие Феодосия Тотемского и комплекс литературно-документальных текстов XVII - XIX вв., сложившийся вокруг него, выделяют 2 редакции памятника: пространную, датированную (вслед за В. И. Срезневским) 1654 г., и краткую, известную в более чем двадцати списках XVIII - XIX вв. [5].
В настоящее время местонахождение списков первой редакции Жития Феодосия Тотемского с «белыми» датами «1654» или «1662» неизвестно. Описание их, выполненное В. И. Срезневским и Д. А. Григоровым, позволяет в общих чертах определить структуру и, отчасти, содержание этой редакции. Памятник имел предисловие, введение, основную часть (собственно житие), чудеса (23 чуда - в описании Д. А. Григорова), похвальное слово, тропарь, кондак и икос преп. Феодосию. Из краткого описания данной редакции, выполненного Н. А. Коноплевым, можно почерпнуть еще одну важную особенность: автор жития в предисловии «замечает, что он вопрошал о житии и чудесах святого «от древних старец» и нашел «помалу написания о нем, ово в тетрадпхъ, ово же яко въ свитцпхъ», что помогает определить литературный тип автора-составителя (повествователь - «собиратель») [6, с. 340 -341], а само житие атрибутировать как биографическое. О составе чудес, вошедших в состав первой редакции, может дать представление список, сохранившийся в сборнике конца XVII в. (ГИБ, Q. I. 1210, л. 466 - 489), существовавший в качестве самостоятельной рукописи [5, с. 412].
Одним из списков (изводов) данной редакции признается текст жития, читаемый в сборнике житий русских святых ГБЛ, собр. Большакова, № 28, л. 111-149 об. (начало: «Во дни благочестиваго и христолюбиваго государя царя и великаго князя Иоанна Васильевича (так в ркп.; правильно: государя и великого князя Василия Ивановича - Р. Б.), самодеръжца всея Росии, тогда бысть в та времена и лпта человекъ некий во граде, на Вологде жительствоваше, о немъже хощу повпдати вамъ житие добро и совершенно мужа дивна.»). Кроме Жития Феодосия Тотемского содержит Житие Филиппа Московского (л. 1 - 95) и Повесть о старце Германе Соловецком (л. 96 - 100). Владельческие пометы «Михаила Васильева Акишева», «Василья Кузьмича» (л. 149 об.) указывают на бытование сборника в торгово-посадской среде г. Вологды. Условной нижней границей составления данного списка Жития Феодосия Тотемского служит датировка 2-го (последнего и не дописанного) чуда: «...бысть во время нпкое в лпто 1660-го, майя в 20 день» (л. 148 об.). Данным списком пользовался И. У. Будовниц, отметивший, что текст его «содержит много любопытных и весьма правдоподобных подробностей», подтверждаемых документальными данными [7, с. 316].
Текст дошедшего до нас списка ранней редакции памятника не имеет авторского предисловия, введения, похвального слова, тропаря, кондака и икоса, содержит всего 2 чуда, но, по-видимому, сохраняет структуру и содержание собственно житийной части протографа, последовательно описывающей главные моменты земного жития и служения преп. Феодосия.
Жизнь Феодосия до пострига раскрывается путем введения в житие традиционных мотивов-топосов [8]: достойные, христолюбивые родители «воспиташа его во благочестии и наказании велицп»; отрок с младых лет «помышляше во оумп своемъ и како бы ему оугодити Богу» и «восхотп шествовати в ттсный и прискорбный путь»; уход будущего святого в монастырь сопровождается раздачей имения «в монастыри, а иная священническому чину на потребу, а иное странным...»; прошение о принятии монастырского послушания выполняется игуменом не сразу. «Сквозным» мотивом-топосом первой части житийного повествование является нарочитое подчеркивание автором жития неграмотности отрока: «сей отрок» «не вдан... в научение грамотп»; «книжного учения не навыче»; «отче, никако не разумпю [грамоты], но прост есть человекъ». Тем самым автор стремится подчеркнуть изначальную (от рождения) «премудрость» отрока, подготовленного Божьим провидением к иноческому подвигу.
Столь же серьезную смысловую нагрузку несет и хорошо проработанный сюжет о явлении преп. Димитрия иноку Феодосию. Юный монах, имея обычай приходить ко гробу св. Димитрия (л. 118 об. -119 об.), удостоился услышать из уст святого пророчество о грядущих бедах «во царьствии Московскомъ» («великая межусобая брань»; «нахождение великое от казанских татар») и их преодолении при возмужании и воцарении Иоанна Грозного. Реплика преп. Димитрия «да и азъ буду к великому князю [Ивану Васильевичу] на помощь под Казанское царство на побеждение супостат своих казанских татаръ...» наводит на мысль о том, что автор первой редакции жития был хорошо знаком с преданиями о св. Димитрии Прилуцком, бытующими в Вологде и частично вошедшими в цикл чудес Жития Димитрия Прилуцкого [9, с. 23 - 24]. Рассказ о явлении логично переходит в самостоятельную «Повесть» о «нахождении поганых язык» на северные земли, в том числе Вологду (««Повесть преподобнаго отца нашего Димитрия како явися преподобному Феодосию о прихождении казанских татаръ на Рускую землю, на великого князя Иоанна Васильевича всея России» (л. 120 - 126 об.)).
Следует заметить, что известия о набегах казанских татар и «черемис» на севернорусские земли в период т. н. «междуцарствия» (30 - 40-е гг. XVI в.) нашли отражение в сообщениях ряда общерусских летописей [10, с. 114-115, 129; 11, с. 318] и вошли в состав чудес некоторых памятников житийной литературы. Сравнение списка ранней редакции Жития Феодосия Тотемского и списков севернорусских житий, содержащих подобный рассказ (Житие Макария Желтоводского (ГБЛ, собр. Троице-Сергиевой лавры, № 679 Минея на июль Германа Тулупова, л. 611 об. - 621 об.), Житие Павла Обнорского (РНБ, Софийское собр., № 1470, л. 56 об. - 57 об.) и Житие Прокопия Устюжского (БАН. 45.10.2)) [12, с. 58-60], показало наибольшую текстуальную близость «Повести» в Житии Федосия Тотемского и текста Чуда 8 Жития Прокопия Устюжского. Ведущим мотивом повествования об «иноплеменном нашествии» в данных житийных текстах служит идея божьего «наказания» «многих стран Русского царствия» (Мурома, Вятка, Кострома, Галич, Вологда, Тотьма, Великий Устюг) за «многое трясение и великий мятеж» и «самовластие вельмож», которыми, собственно, и воспользовались «нечестивые агаряне». Это указывает, по крайней мере, на знакомство автора с текстом главного памятника устюжско-вычегодской агиографической традиции, в котором данный сюжет появился ранее середины XVII в. [12, с. 550].
«Биографические» сведения об иноке Феодосии (действительные или мнимые), встроенные в текст «Повести» (Феодосий «едва избегоша от безбожных рук злых татар и великия скорби прият и тпсноту и тпрпения многа») подготавливают читателя к осмыслению обстоятельств ухода преподобного из Спасо-Прилуцкого монастыря (игумен и братия пожелали «послати на службу во град Тотму, на приказъ варения ради солянаго видя его прилпжание и к дплу разумна»; «с великою нуждою понудиша его»), промыслительно подготовивших Феодосия к трудам по основанию и организации монашеской обители близ Тотьмы.
Сочетание «документальности» и «литературности» свойственно и описанию «тотемского» периода жизни преп. Феодосия. Главы «О послании преподобнаго отца нашего Феодосия во град Тотму варения ради солянаго» (л. 126 - 135), «О приходе преподобнаго отца нашего Феодосия во град Тотму» (л. 135-144), «О преставлении преподобнаго отца нашего Феодосия Тотемскаго новаго чюдотворца» (л. 144-147) также насыщены традиционными мотивами, свойственными биографическим преподобническим житиям («вселение в пустыню»; воспоминание о «геенском огне» при прохождении службы на тотемских варницах; «томление тела» посредством ношения железного кукля, вериг и власяницы; прощание с монастырской братией при «отходе жития» и др.). С другой стороны, почти хроникальными, построенными явно на документальной основе, выглядят следующие сообщения жития: о написании письма преп. Феодосием к настоятелю и братии Спасо-Прилуцкого монастыря об освобождении его от варничной службы (л. 131 об.), диалог со вдовой Марией Истоминой Киселевой о земле под будущий монастырь (л. 129 об. - 131), написание челобитной царю об организации нового монастыря близ Тотьмы и поход в Ростов к епископу Григорию за святительской грамотой (л. 143).
Текст пространный редакции стал основой для составления, по крайней мере одного позднейшего сокращенного извода, отмеченного Д. А. Григоровым в качестве самостоятельной редакции [4, с. 227], а также активно «участвовал» в поддержании литургической памяти святому. Во всяком случае, составитель одного из похвальных слов Службы на обретение мощей преп. Феодосия начала XIX в. (ВОКМ, № 11939, л. 119 - 121 об.), также пользовался именно этой редакцией жития. Приведем характерные фрагменты, подтверждающие использование первой редакции памятника в тексте Похвального слова святому: «Сице не книжный ходя в заповедех и оправданиих господних безпорочен»; «дондеже удостоился во плоти суще со святым Димитрием Прилуцким разглаголствовати»; «не от человека научен, но от Бога»; «и видев премещение посада и обновление града [Тотьмы], раззореннаго казанскими татарами».
Информация, содержащаяся в доступном нам списке (изводе) пространной редакции, позволяет высказать некоторые соображения по поводу авторства памятника. Наличие в тексте достаточно большого объема сведений о «вологодском» периоде жизни святого, акцентирование внимания читателя жития на особой молитвенной связи преп. Феодосия и преп. Димитрия Прилуцкого, может свидетельствовать о том, что автором первой редакции являлся человек, тесно связанный как с Тотьмой, так и с Вологодским Спасо-Прилуцким монастырем. Им вполне мог оказаться один из монастырских «старцев» обители св. Димитрия по «соляным» и иным делам часто бывавший у монастырских варниц и сел, располагавшихся в пределах Тотемской округи. Заказчиками жития могли быть настоятели и братия обоих «родственных» обителей, заинтересованные в сохранении и трансляции памяти о святом.
Появление протографа первой редакции можно датировать несколько ранее 1654 или 1662 гг. Весомым поводом к составлению жития вполне могло стать общегородское торжество 11 июля 1634 г. по перенесению в обитель новонаписанной второй надгробной иконы преп. Феодосия, исполненной устюжским «иконографом» Ильей Ключаревым, и последовавшее за этим событием умножение «чюдпсъ от мощей преподобнаго Феодосия». Это сообщение, принявшее вид небольшой новеллы («О написании вторыя иконы чюдотворныя преподобнаго отца нашего Феодосия на гробъ его и о покровении паволокою»), расположившейся между чудом 14 и 15, читается в описании чудес второй редакции памятника (см., напр.: ВОКМ, № 2011, л. 71 - 71 об.) и, вероятно, содержалось и в подборке чудес первой редакции.
Литература
1. Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М.: Наука, 1988. 479 с.
2. Конопле в Н. Святые Вологодского края // Чтения в Обществе истории и древностей российских. Кн. 4 (175). Отд. IV. М., 1895. С. 1-130.
3. Срезневский В. И. Отчет Отделению русского языка и словесности имп. Академии наук о поездке в Вологодскую губернию (май - июнь 1901 года). СПб.: Тип. Имп. Акад. Наук, 1903. 272 с.
4. Григоров Д. А. Тотьма и ее окрестности // Тотьма: Историко-литературный альманах. Вып. 1. Вологда: «Русь», 1995. С. 119-286.
5. Романова А. А., Белоброва О. А. Житие Феодосия Тотемского // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 3 (XVII в.). Ч. 4. Т - Я. Дополнения. СПб.: Дмитрий Буланин, 2004. С. 411-414.
6. Лобакова И. А. К изучению поэтики русской агиографии: повествователь в севернорусских биографических житиях второй половины XVI - начала XVII в. // Труды Отдела древнерусской литературы / Российская академия наук. Институт русской литературы (Пушкинский Дом); Отв. ред. Н. В. Понырко. СПб.: Наука, 2004. Т. 56. С. 337-350.
7. Будовниц И. У. Монастыри на Руси и борьба с ними крестьян в XIV - XVI веках (по «житиям святых»). М.: Наука, 1966.
8. Руди Т. Р. О композиции и топике житий преподобных // Труды Отдела древнерусской литературы / Российская академия наук. Институт русской литературы (Пушкинский Дом); Отв. ред. Н. В. Понырко. СПб.: Наука, 2006. Т. 57. С. 431-500.
9. Украинская Т. Н. Житие Димитрия Прилуцкого - памятник Вологодской агиографии // Древлехранилище Пушкинского Дома. Материалы и исследования. Л.: Наука, 1990.
10. Полное собрание русских летописей. Т. 13: Патриаршая или Никоновская летопись. М.: Наука 1965. 544 с.
11. Полное собрание русских летописей. Т. 26: Вологодско-Пермская летопись. М.; Л.: Наука, 1959. 414 с.
12. Власов А. Н. Житийные повести и сказания о святых юродивых Прокопии и Иоанне Устюжских. СПб.: «Издательство Олега Абышко», 2010. 640 с.
