CC BY
176
НРАВСТВЕННЫЕ ЦЕННОСТИ КАК ОБЩЕСТВЕННЫЙ И ЛИЧНОСТНЫЙ ПРОДУКТ
Н. В. ЖИЛКИНА, А. О. СЛЕПЦОВА
Данная статья посвящена выявлению соотношения личного и общественного в генезисе нравственных ценностей. Проводится анализ истории вопроса. Рассматриваются воззрения З. Фрейда, И. Канта, Ж.-Ж. Руссо, Ф. Ницше. На основе этого анализа делается вывод о том, что нравственные ценности носят общественно обусловленный релятивистский характер, но без личностного компонента функционирование их невозможно.
Ключевые слова: нравственные ценности, табу, категорический императив, конформизм.
В тематических рамках статьи целесообразно раскрыть само понятие «нравственные ценности», которые как самостоятельная категория не представлена в словарях соответствующей тематики. Очевидно, что нравственные ценности есть разновидность более общей категории - «ценности» как таковые.
В словаре этических терминов ценности определяются как «совокупность определенных явлений действительности, положительно оцениваемых человеком с точки зрения личного или общественного блага» [6]. В религиозно-философском словаре Л. И. Василенко рассматриваемое понятие определяется как «то, что имеет значимость в нравственном, эстетическом и познавательном отношении» [2].
Характеристика «нравственные» в данном контексте может быть определена как производная от понятия «нравственность». Понятия «нравственность» и «мораль» понимаются как тождественные, так как дословный перевод латинского слова mores означает следующий смысловой ряд: нравы, обычаи, мода, поведение. Таким образом, нравственные ценности представляют собой продукт «формы общественного сознания и вида общественных отношений, направленных на утверждение самоценности личности. Равенства всех людей в их стремлении к счастливой и достойной жизни» [8].
Таким образом, нравственные ценности можно определить как, безусловно, положительные в нравственном отношении явления, детерминированные культурным контекстом. В данном случае под культурным контекстом понимается вся совокупность культурных, социальных, экономических характеристик общества на определенном
историческом отрезке. Относительность, зависимость от культурного контекста, от уровня общественного развития можно оценивать как характерную черту продуцирования нравственных ценностей именно социумом, а не личностью.
Для понимания соотношения общественных и личностных элементов в процессе генезиса ценностей следует обратиться к самым истокам культуры, к периоду зарождения нравственности.
Если обратиться к истории вопроса, то источник нравственности находится в зависимости от направления, к которому принадлежал ученый. Типичный пример - концепция З. Фрейда. Ученый изложил свои взгляды в труде «Тотем и табу». З. Фрейд именно в смысловой категории табу видит источник нравственности. «По психологической природе своей оно [табу] является не чем иным, как «категорическим императивом» Канта, действующим навязчиво и отрицающим всякую сознательную мотивировку» [10]. Из этого понятно, что З. Фрейд утверждает общественное начало приоритетным, так как табу необъяснимо, не прочувствовано с личностных позиций. И далее, соглашаясь с немецким физиологом В. Вундтом,
З. Фрейд называет табу «самым древним неписаным законодательным кодексом человечества. Общепринято мнение, что табу древнее богов и восходит ко временам, предшествующим какой бы то ни было религии» [10, с. 39].
Само появление табу, по З. Фрейду, объясняется общественной необходимостью, что еще раз подчеркивает внеличностный характер табу: «Табу представляют собой очень древние запреты, кода-то извне наложенные на поколение примитивных людей, то есть насильственно навязанные этому поколению предыдущим» [10, с. 59].
Смысл древних запретов заключается в поддержании существования общества. Если не подвергать наказанию нарушителей табу, им могут подражать, что неизбежно приведет к распаду общества. Таким образом, можно заключить, что по З. Фрейду, именно общественный запрет является источником нравственности, и роль личности абсолютно незначительна.
Но эта роль действительно незначительна только на момент принятия, здесь, безусловно, доминирует общественный фактор, далее же, несмотря на некритическое принятие, нравственные ценности приобретают личностный характер. Ни страх наказания за нарушение табу, делает запрет действующим, именно личная вера в правильность запрета, априорное знание рационального характера табу, на данном этапе общественного развития есть принцип сохранения общества. Доказательством искренней веры в правильность табу может служить убежденность в неотвратимости наказания: «Вождь высокого положения и большей святости в Новой Зеландии забыл однажды на пути остатки своего обеда. Тут пришел раб, молодой, крепкий, голодный парень, увидел оставленное и набросился на обед, чтобы съесть его. Едва только он кончил еду, как видевший это с ужасом сказал ему, что он совершил покушение на обед вождя. Раб был крепким и мужественным воином, но, услышав это сообщение, он упал, с ним сделались ужасные судороги и к вечеру следующего дня он умер» [10, с. 76].
Наказание за нарушение «табу властителей», понимаемое как абсолютно необходимое на личностном уровне, с современных нравственных позиций кажется неоправданным. Но можно сделать смелое предположение, что священный трепет как источник табу в данном случае играет охранительную функцию по отношению к установленной социальной иерархии. На этом этапе развития именно стабильность гарантировала жизнеспособность общества, поэтому система табу в данном случае являлась единственной законодательной базой.
В рамках данной статьи интерес представляет нравственная концепция классика немецкой философии И. Канта. И. Кант подчеркивал роль субъекта, «в разум, по И. Канту, заложено неискоренимое стремление к безусловному знанию, вытекающее из высших этических запросов» [8, с. 231].
И хотя целью нравственного совершенствования, по И. Канту, основанного на идее солидарности, является устранение общественных противоречий, категорический императив сформулирован следующим образом, «поступай так, чтобы
человечество, как в твоем лице, так и в лице всякого другого всегда рассматривалось как цель и никогда только как средство» [8, с. 342]. Таким образом, согласно И. Канту, только личностное осмысление необходимости достижения нравственного уровня, который мог бы стать образцом, является основой нравственного прогресса человека и общества.
Актуальными в рамках заявленной темы являются философские изыскания французского просветителя Ж.-Ж. Руссо, в сфере нравственности. Ж.-Ж. Руссо выдвинул оригинальную идею, согласно которой нравственные идеи носят врожденный характер. Философ исходил из того, что все появившееся на свет дети свободны от порочных задатков и черт. «Их лучшие задатки подавляются обществом, где царят неравенство, порабощение человеком человека, деспотичная власть, которая желает отнять ум и совесть у подчиненных. Эти констатации сопровождались у Ж.-Ж. Руссо утопическими рекомендациями: если общество мешает правильному воспитанию детей, их нужно воспитывать на лоне природы» [9]. Таким образом, можно утверждать, что, по Ж.-Ж. Руссо, нравственные ценности изначально присущи личности, но искажаются или вовсе утрачиваются из-за неблагоприятного воздействия общества.
Интересными представляются взгляды Ф. Ницше на ценности в аспекте личностного и общественного. Ф. Ницше отдает безусловный приоритет личностному началу в сфере морального творчества. Мораль господ и мораль рабов, сила и слабость, принуждение и волеизъявление - категории, которыми оперирует Ф. Ницше при создании своей этической концепции. Так, отвергая существующую мораль как продукт рабского мировоззрения, Ф. Ницше характеризует ее следующим образом: «он [раб] окружает ореолом и выдвигает на первый план такие качества, которые служат для облегчения существования страждущих: таким образом входят в честь сострадание, услужливая, готовая на помощь рука, сердечная теплота, терпение, прилежание, кротость и дружелюбие, - ибо здесь это наиполезнейшие качества и почти единственные средства, дающие возможность выносить бремя существования. Мораль рабов по существу своему есть мораль полезности» [5]. Таким образом, становится понятно, на чьей стороне симпатии Ф. Ницше: «Люди знатной породы чувствуют себя мерилом ценностей, они не нуждаются в одобрении, они говорят: «что вредно для меня, то вредно само по себе», они сознают себя тем, что вообще только и дает достоинство вещам, они созидают ценности» [5].
Краткий обзор взглядов философов-мора-листов, уделивших внимание вопросу соотношения личного и общественного в создании нравственных ценностей, дает основание утверждать, что философы единогласны касательно роли субъекта в процессе создания нравственных норм. Даже З. Фрейд, видя источником нравственности общественный интерес, не отрицает значение признания каждым индивидуумом ее целесообразности.
Таким образом, рассмотренные концепции свидетельствуют о том, что хотя нравственные ценности носят общественно обусловленный релятивистский характер, без личностного компонента функционирование их невозможно.
Личностный компонент в данном случае означает не столько принятие, сколько понимание человеком значения нравственных ценностей. Исходя из данности, когда человек принял нравственные ценности, чаще всего это происходит в результате воспитания, внешнее отношение к ним отражает общественный компонент, внутреннее -личностный [7].
Так принятие нравственных ценностей есть условие существования в социуме, соответствие принятых ценностным ориентирам оценивается извне, лишь по сказанному, либо свершенному. Этот уровень нравственности был достигнут в период существования табу. Но существенным отличием в восприятии нравственных ценностей на современном этапе является возможность конформистского отношения, когда принятие нравственных ценностей представляет собой результат осознания их как условия существования в данном социуме. Так называемым примитивным обществам конформизм не знаком.
Многих антропологов в процессе полевых исследований, т. е. при непосредственном контакте с представителями данных обществ, поражало отсутствие лицемерия. На этом этапе присутствовало некритическое восприятие, человек не искал рационального объяснения существующим нравственным предписаниям - они были в сферы личностного восприятия только как неукоснительное требование. Поэтому, соответственно, представитель примитивного общества не мог использовать лицемерие как способ достижения личной выгоды, поскольку не обладал внутренней свободой, не мыслил себя вне общества. Конформизм как «пассивное принятие существующего порядка вещей, господствующих мнений» [8, с. 703] есть порождение цивилизации, когда только душевная леность является причиной некритического следования образцу.
В то же время только на этой ступени общественного развития формируется личностный уровень восприятия нравственных ценностей, который подразумевает независимость личности не только от неукоснительных предписаний, но и от эгоистических импульсов, что позволяет ей видеть объективную ценность нравственности. На этой ступени развития личности и общества появляется возможность после усвоения и осмысления существующих нравственных ценностей выработать свою собственную нравственность [4].
Гуманист А. Швейцер именно в отсутствии обоснования нравственных ценностей, их оторванности от жизни видел причину кризиса культуры Нового времени. «В результате этого воля к прогрессу ограничилась стремлением лишь к внешним успехам, росту благосостояния, простому накоплению знаний и умений. Культура лишилась своего исконного и самого глубокого Предназначения - способствовать духовному и нравственному возвышению человека и человечества. Она потеряла смысл, потеряла ориентир, который позволяет отличать более ценное от менее ценного» [3]. Переосмыслив рационалистское наследие Р. Декарта, сконцентрированное в аксиоме: «Я мыслю, следовательно, существую», А. Швейцер, пытаясь выйти из «царства абстракций», формулирует новую аксиому: «Я - жизнь, которая хочет жить, я - жизнь среди жизни, которая хочет жить» [11].
Приведенное высказывание представляет собой пример собственной нравственности, которая сочетает две черты, на первый взгляд, исключающие друг друга - индивидуализм и самоотверженность. Таким образом, можно утверждать, что перенесение себя в целостное душевное состояние другого есть единственный путь к формированию нравственных принципов.
Индивидуализм в данном контексте есть утверждение личностного начала в продуцировании нравственных ценностей, так как индивид должен делать только то, за что он может взять на себя всю полноту ответственности. И бесспорен факт того, что чем более развито общество в нравственном отношении, тем больше личностного в исповедуемых его представителями ценностях.
Таким образом, подводя итог, можно процитировать знаменитое изречение английского поэта XVII в. Дж. Донна, в метафористической форме отражающее генезис и сущность нравственных ценностей: «Нет человека, который был бы как Остров, сам по себе. Каждый человек есть часть Материка, часть Суши; и если Волной снесет в море береговой Утес, меньше станет Европа,
а также, если смоет край Мыса или разрушит Замок твой или Друга твоего; смерть Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому не спрашивай никогда, по ком звонит Колокол: он звонит по Тебе» [1, с. 351].
Литература
1. Абрамов Ю. А., Демин В. Н. Сто великих книг. М., 1999. С. 351.
2. Василенко Л. И. Краткий религиозно-философский словарь. М., 2000. С. 125.
3. Гусейнов А. А., Апресян Р. Г. Этика: учебник. М., 2000. С. 167.
4. Жилкина Н. В. Культурология творческой экстремальности. Тамбов, 2004.
5. Ницше Ф. Соч.: в 2 т. М., 1990. Т. 2.
6. Рождественский Ю. В. Словарь терминов. (Общеобразовательный тезаурус): Мораль. Нравственность. Этика. М., 2002. С. 77.
7. Слепцова А. О. Характеристика психических факторов талантливой личности // Вестник Тамбовского университета. Серия Гуманитарные науки. 2011. Вып. 9 (101). С. 284-288.
8. Философский словарь / под ред. И. Т. Фролова. М., 2001. С. 260.
9. Философский энциклопедический словарь / гл. ред.: Л. Ф. Ильичев, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалев, В. Г. Панов. М., 1983. С. 589.
10. Фрейд З. Тотем и табу / Пер. с нем. М. В. Вульфа. СПб., 2005. С. 7.
11. Швейцер А. Благоговение перед жизнью. М., 1992. С. 217
* * *
MORAL VALUES AS PUBLIC AND PERSONAL PRODUCT
N. V. Zhilkina, A. O. Sleptsova
This article is devoted to revealing of personal and public correlation in genesis of moral values. The historical background analysis is carried out. Z. Freud, I. Kant, J. J. Rousseau, F. Nietzsche's views are considered. On the basis of this analysis the conclusion that moral values have socially caused relativistic character, but without a personal component their functioning is impossible.
Key words: moral values, taboo, categorical imperative, conformism.
