CC BY
9
НРАВСТВЕННЫЕ ОСНОВЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
УДК 343.13
Б. Я. Гаврилов
НРАВСТВЕННЫЕ ОСНОВЫ ФОРМИРОВАНИЯ СОВРЕМЕННОЙ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ: ВЗГЛЯД УЧЕНОГО И ПОЗИЦИЯ ПРАКТИКА
Статья посвящена вопросу фоярмирования современной уголовно-процессуальной политики, анализу в связи с этим положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК) и его влиянию на эффективность реализации государством в лице правоохранительных и судебных органов основных правовых институтов, призванных обеспечить соблюдение прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства.
К л ю ч е в ы е с л о в а: уголовно-процессуальная политика, уголовное дело, следователь, дознаватель, прокурор, досудебное производство.
THE MORAL FOUNDATIONS OF THE FORMATION OF MODERN CRIMINAL PROCEDURE POLICY: THE VIEW OF A SCIENTIST AND THE POSITION OF A PRACTITIONER
The article is devoted to the formation of a modern criminal procedure policy, the analysis in this regard of the provisions of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation (hereinafter referred to as the CPC) and its impact on the effectiveness of the implementation by the state in the person of law enforcement and judicial authorities of the main legal institutions designed to ensure respect for the rights and legitimate interests of participants in criminal proceedings.
K e y w o r d s: criminal procedure policy, criminal case, investigator, investigator, prosecutor, pre-trial proceedings.
Поступила в редакцию 30 ноября 2021 г.
Рассматривая проблемы формирования современной уголовно-процессуальной политики, особое внимание уделим дискуссионности положений как отдельных правовых норм, так и содержания ряда уголовно-процессуальных институтов, их эффективности, а также причин и условий внесения в УПК за почти 20 лет его действия изменений более чем 280 федеральными законами, что не может свидетельствовать о нем как об идеальном законе. Соответственно это дает почву для критических высказываний в адрес УПК как со стороны научного сообщества, так и практиков, а также свидетельствует, что одной из причин этого является недооценка законодателем нравственных основ разработки концепции современной уголовной политики, отсутствие которой негативно сказывается на возможности внесения в УПК предлагаемых учеными-процессуалистами действительно необходимых правоприменителю
© Гаврилов Б. Я., 2021
изменений, направленных на деформализацию и разбюрократизацию ряда современных уголовно-процессуальных институтов.
Усилия научной общественности и принятые законодателем попытки по выработке концепции дальнейшего совершенствования уголовно-процессуального законодательства, предпринятые 18 ноября 2013 г. на парламентских слушаниях в Совете Федерации РФ, а также предложения по совершенствованию отдельных процессуальных институтов в ходе обсуждения этих вопросов в 2014-2021 гг. там же, на парламентских слушаниях, и заседаниях круглых столов завершились безрезультатно.
Критикуя современное состояние уголовного-процессуального законодательства, профессор Л. В. Головко отмечает, что принятый в 2001 г. кодекс «не только не стабилизировал отечественный уголовный процесс постсоветского образца, но скорее его «размыл» и дестабилизировал. При этом объяснение «эффекта размывания» неким «динамизмом», присущим нашему времени, по его мнению, вряд ли может быть воспринято, поскольку оно далеко от истины, как далеки от нее и сами претензии на какой-то особый динамизм нашего времени»1. Не согласимся с уважаемым ученым, поскольку им не учитывается ряд факторов, включая стремительное развитие в настоящее время правоотношений в сфере уголовного судопроизводства, а также в возросших потребностях правоприменительной практики в части совершенствования процессуальных правил предварительного расследования и судебного разбирательства.
Классическим примером внесения в УПК изменений, обусловленных потребностями правоприменительной деятельности, является принятие Федерального закона от 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ2, согласно положениям которого следователи прокуратуры были выведены из подчинения прокуроров и, соответственно, процессуальные полномочия по руководству следствием были переданы от прокурора руководителю следственного органа с сохранением в полном объеме его надзорной функции. Статистические данные свидетельствуют:
а) о более высоком уровне процессуального контроля, что обусловило значительное сокращение числа лиц, оправданных судами, в том числе содержащихся под стражей (рис. 1);
б) об усилении надзорной деятельности прокурора к качеству расследования, что выразилось в увеличении числа уголовных дел, возвращенных прокурором для дополнительного расследования (рис. 2);
в) о сокращении числа дел, возвращенных судом прокурору в порядке ст. 237 УПК (рис. 3)3.
1 Головко Л. В. УПК Российской Федерации 2001 года как кодификация : «эффект кристаллизации» или «эффект размывания»? // Законы России : опыт, анализ, практика. 2021. № 6. С. 3-5.
2 О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации» : федер. закон от 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2007. № 24. Ст. 28-30.
3 См.: Гаврилов Б. Я. Идеология формирования современного досудебного производства // Труды Академии управления МВД России. 2018. № 1. С. 22-28.
12006 ■ 2013 ■ 2017 ■ 2018 ■ 2019 ■ 2020
СЛЕД. МВД
^ 1Л 1Л
|||||
1СЛ г^ го а
"Iя
ИЗ НИХ СОД. ПОД СЛЕД. ПРОК. И СК РФ из них сод. под СТРАЖЕЙ СТРАЖЕЙ
Рис. 1. Число оправданных судом лиц, незаконно, необоснованно содержавшихся под стражей (за 2006, 2013, 2017-2020 гг.)
11999 ■ 2006 ■ 2018 ■ 2019 ■ 2020
сл
СЛЕД. МВД СЛЕД. ПРОКУР. И СК
Рис. 2. Число уголовных дел, возвращенных прокурором для дополнительного расследования
Кроме того, Л. В. Головко отмечает, что всякая кодификация прекращает действие старого юридического порядка и дает рождение новому, которое связано с качеством самой уголовно-процессуальной кодификации, но последняя крайне эклектична и неудачно пытается копировать априори несочетаемые с российской системой права англо-американские подходы, которые стремятся представить уголовный процесс в виде рыночного «состязания» государства со своими гражданами4.
4 См.: Головко Л. В. Указ. соч.
ВСЕМ ОРГАНАМ РАССЛЕДОВАНИЯ ■ 1999 ■ 2006 а 2018 ■ 2019 ■ 2020
Рис. 3. Число дел, возвращенных судом для доследования (до 1 июля 2002 г.) и судом прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ
Приведенный тезис, поддерживаемый рядом российских ученых, представляется весьма неоднозначным. Одна из причин подобных высказываний со стороны представителей научного сообщества в том, что они не принимали непосредственного участия в подготовке УПК, хотя действительно по предложению одного из членов рабочей группы в проект кодекса была включена ч. 6 ст. 234 УПК, заимствованная из американского законодательства, о возможности удовлетворения заявленного стороной защиты в ходе судебного разбирательства ходатайства о вызове свидетеля для установления алиби подсудимого, если данное ходатайство заявлялось на предварительном следствии и было отклонено. Но эта норма из УПК вскоре была исключена.
Следует согласиться с мнением С. Б. Россинского, который о законодательных тенденциях высказывается, что они направлены нередко на «гиперформализацию уголовно-процессуального права, в стремлении «узаконить» (в узком смысле) более широкий круг применяемых в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства правил поведения, чем требует здравый смысл, превращая УПК в некий административный регламент»5.
При этом анализ изменений, которые претерпел кодекс за 20 лет его действия, позволяет утверждать, что основанием, наряду с указанными выше, была и необходимость выполнения решений Конституционного Суда РФ и Европейского суда по правам человека (далее - ЕСПЧ).
Вместе с тем с частью критических высказываний следует согласиться, поскольку ряд изменений в УПК выражали популистский характер их авторов, представлявших органы законодательной власти, а отдельные из поправок, в том числе внесенные высшей судебной инстанцией страны, носили характер
5 Россинский С. Б. УПК Российской Федерации : возрождение «высокого» предназначения уголовно-процессуальной формы или «памятка» для безграмотных правоприменителей // Законы России. Опыт. Анализ. Практика. 2021. № 6. С. 42.
контрреформ, например о порядке изложения доказательств в обвинительном заключении, фактическом расширении института возвращения уголовного дела прокурору6. По сути, аналогичные претензии высказал В. П. Божьев и в адрес Конституционного Суда РФ7.
Говоря о нравственных основах формирования современной уголовно-процессуальной политики, необходимо обратить внимание, что часть поправок в УПК была обусловлена компромиссными решениями законодателя о сохранении за прокурором до 1 января 2004 г. права санкционирования следственных действий, ограничивающих конституционные права граждан, в том числе и заключение под стражу8, что было негативно оценено Конституционным Судом РФ в постановлении от 14 марта 2002 г. № 6-П9, а также отказом при принятии УПК от ряда предложений членов рабочей группы при Комитете по законодательству Государственный Думы РФ, которые законодатель был вынужден реализовывать в последующие годы10. В свою очередь, решение Конституционного Суда РФ потребовало от законодателя внесение в УПК еще до вступления его в действие целого блока соответствующих изменений11.
Еще одной из причин внесения в УПК изменений явилась необходимость выполнения Российской Федерацией ряда решений Европейского суда по правам человека. Так, Федеральным законом от 30 апреля 2010 г. № 69-ФЗ в кодекс была включена норма-принцип - ст. 6.1 УПК «Разумный срок уголовного судопроизводства»12, чем были реализованы решения ЕСПЧ по делу «Бурдов» и «Бурдов-2 против Российской Федерации»13. Более того, в данную норму законодателем в последующие годы были внесены изменения еще пятью федеральными законами с целью уточнения правил исчисления разумных сроков,
6 См.: Гаврилов Б. Я. Идеология формирования современного досудебного производства. С. 22-28.
7 См.: Божьев В. П. «Тихая революция» Конституционного Суда в уголовном процессе Российской Федерации // Российская юстиция. 2000. № 10. С. 9-11.
8 О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации : федер. закон от 18 декабря 2001 г. № 177-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2001. № 52. Ч. 1. Ст. 4924.
9 По делу о проверке конституционности статей 90, 96, 122 и 216 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан С. С. Мартынова и С. В. Пустовалова : постановление Конституционного Суда РФ от 14 марта 2002 г. № 6-П.
10 См.: Гаврилов Б. Я. 20 лет российскому уголовно-процессуальному закону : соответствует ли он научным воззрениям и требованиям правоприменителя // Законы России. Опыт. Анализ. Практика. 2021. № 6. С. 4-14.
11 О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации : федер. закон от 29 мая 2002 г. № 58-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2002. № 22. Ст. 2027.
12 О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О компенсации за нарушение права на разумный срок судопроизводства или права на исполнение судебного акта в разумный срок» : федер. закон от 30 апреля 2010 г. № 69-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2010. № 18. Ст. 2145.
13 По делу «Бурдов против Российской Федерации (№ 2)» : решение Европейского суда по правам человека от 15 января 2009 г. (жалоба № 33509/04). иК1_: ШрБУ/еигореапсоиг!:. ru/citatnik/burdov-protiv-rossii-n-2-postanovlenie-evropejskogo-suda/ (дата обращения: 26.11.2021).
что свидетельствует о реальной необходимости внесения в УПК столь значительного количества изменений.
Как отмечено выше, абсолютное большинство изменений в УПК были внесены по причине необходимости реализации потребностей правоприменительной практики, что нашло отражение в принятых Государственной Думой РФ законах:
- Федеральным законом от 4 марта 2013 г. № 23-ФЗ14 был значительно расширен перечень следственных и иных процессуальных действий, производство которых возможно в ходе проверки заявления, сообщения о преступлении. Данным законом в досудебное производство введена сокращенная форма дознания, предусматривающая возможность расследования в более сжатые сроки и собирания доказательств в объеме, достаточном для осуществления расследования по уголовному делу;
- в целях обеспечении качества расследования уголовных дел в форме дознания Федеральным законом от 6 июня 2007 г. № 90-ФЗ15 в качестве участника уголовного процесса в УПК был введен начальник подразделения дознания, а в последующем и начальник органа дознания. В кодекс также введен институт досудебного соглашения о сотрудничестве и внесен ряд других изменений.
В числе наиболее обсуждаемых сегодня проблем - это реформирование стадии возбуждения уголовного дела, наличие которой повлекло двукратное снижение (с 3,3 млн в 2006 г. до 1,7 млн в 2020 г.) числа возбужденных уголовных дел при одновременном увеличении за этот период на 2,3 млн количества процессуальных должностных лиц органов предварительного расследования об отказе в возбуждении уголовного дела при незначительном снижении числа зарегистрированных заявлений и сообщений о преступлениях16, что существенно нарушает предусмотренное ст. 52 Конституции РФ право граждан на их доступ к правосудию и возмещению причиненного преступлением ущерба (рис. 4).
Предложения об исключении ст. 146 и 148 УПК РФ вносятся автором с учетом решений Конституционного Суда РФ17 и позиции Верховного Суда РФ, озвученной В. В. Кожокарем18, о необходимости возбуждения в рамках
14 О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации : федер. закон от 4 марта 2013 г. № 23-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2013. № 9. Ст. 875.
15 О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации : федер. закон от 6 июня 2007 г. № 90-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2007. № 24. Ст. 2833.
16 См.: Божьев В. П., Гаврилов Б. Я. Соответствует ли отказ в возбуждении уголовного дела идеологии современной уголовно-правовой политики России // Вестник Санкт-Петербургского ун-та МВД России. 2018. № 2 (78). С. 74-78.
17 Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Лазарянца Андрея Эм-мануиловича на нарушение его конституционных прав статьями 241 и 242 Уголовного кодекса Российской Федерации, частью первой статьи 46, статьями 57, 80, частью первой статьи 108, статьями 171, 172 и 195 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации : определение Конституционного Суда РФ от 18 июля 2006 г. № 343-О. URL: http:// sudbiblioteka.ru/ks (дата обращения: 07.09.2021).
18 См.: Кожокарь В. В. Возбуждение уголовного дела : правовая позиция Конституционного Суда и Верховного Суда РФ // Труды Академии управления МВД России. 2015. № 1. С. 20-22.
■ 2006 ■ 2015 I 2017 ■ 2019 ■ 2020
12,2
Всего зарег. сообщ. о преет. (млн) Возб. уг. дел (млн) Кол-во (без повт.) "отказных"
матер. (млн)
Рис. 4. Число зарегистрированных сообщений о преступлениях и принятых по ним решениях (2006, 2015, 2017, 2019-2020 гг.)
расследуемого уголовного дела самостоятельного дела по каждому вновь выявленному факту преступной деятельности или в отношении выявленного в ходе расследования нового соучастника преступления, что противоречит ранее принятым решениям данных судебных органов, а также многолетней практике судопроизводства по уголовным делам и правовому содержанию остающейся неизменной на протяжении 60 лет норме о возбуждении уголовного дела.
Относительно обсуждаемой сегодня проблемы возвращения прокурору полномочий по возбуждению уголовного дела следует уточнить, что для ее разрешения достаточно лишь изменить редакцию п. 4 ч. 1 ст. 140 УПК РФ, установив, что «по постановлению прокурора о направлении материалов в орган расследования для решения вопроса об уголовном преследовании следователь, дознаватель незамедлительно (в течение 24 часов) возбуждает уголовное дело за исключением случаев, препятствующих началу его производства». Такие случаи предусмотрены ч. 1 ст. 24 УПК РФ (п. 3, 5, 6) и ч. 1 ст. 27 УПК РФ (п. 3-6).
Вместе с тем при построении модели современного УПК представителям научной общественности, правоприменителям и соответственно законодателю не удалось преодолеть сложившиеся еще в рамках действия УПК РСФСР за-формализованность и забюрократизированность российского уголовно-процессуального закона, прямым следствием чего является низкая эффективность досудебного производства, вывод об этом сделан на том основании, что количество направленных, например следователями органов внутренних дел, в суд уголовных дел из числа возбужденных сократилось более чем на треть (с 36 % в 1991 г. до 22 % в 2020 г.)19.
19 См.: Гаврилов Б. Я. Отвечает ли современное досудебное производство реалиям борьбы с преступностью? // Академическая мысль. 2019. № 3 (8). С. 98-102 ; Его же. Эффективность досудебного производства // Уголовное судопроизводство. 2017. № 2. С. 19-26.
Такое состояние уголовного судопроизводства А. С. Александров оценивает как коренной порок отечественной правовой модели, предлагая отказаться от предварительного следствия с переходом на «прокурорское» дознание20. С этим утверждением, возможно, следовало бы согласиться, если бы, во-первых, к этому была готова судебная система; во-вторых, в условиях России такие революционные преобразования способны только разрушить систему предварительного следствия.
С учетом этого и ряда факторов, приведенных в изложенных выше и иных публикациях, необходимы следующие принципиальные изменения, направленные:
- на пересмотр положений ст. 162 УПК РФ, предоставляющей следователям право продления срока предварительного следствия без его ограничения, что противоречит норме-принципу (ст. 6.1 УПК) о разумном сроке уголовного судопроизводства, который, исходя из содержания постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 марта 2016 г. № 11-П21, не должен превышать по уголовным делам четырех лет. Требуется пересмотр и положения ч. 1 ст. 162 УПК о 2-месячном первоначальном сроке расследования, перешедшей в действующий процессуальный закон из УПК РСФСР 1922 г.;
- увеличение первоначального (два месяца) срока содержания обвиняемого под стражей, в который с учетом положений ч. 1 и ч. 1.1 ст. 221 УПК РФ входят от 10 до 30 суток для утверждения прокурором обвинительного заключения по поступившему к нему уголовному делу (вместо 5 суток по УПК РФ в редакции 2001 г.) и еще 14 суток для принятия судом (судьей) соответствующего решения в порядке ч. 1 ст. 227 УПК РФ. Данные предложения учитывают и опыт государств с устоявшейся системой правосудия. Так, по УПК Италии первоначальный срок ареста составляет 6 месяцев с возможностью его сокращения судом по обращению прокурора или стороны защиты;
- пересмотр процессуальных правил, регламентирующих институт предъявления обвинения, нормы которого на протяжении десятилетий обеспечивали реализацию права обвиняемого на защиту путем допуска защитника к участию в уголовном деле именно с момента предъявления обвинения. Вместе с тем с принятием указанного выше Федерального закона от 4 марта 2013 г. № 23-ФЗ участие адвоката-защитника сегодня предусмотрено с момента проверки в отношении лица сообщения о преступлении. В действующем УПК фактически отсутствуют различия в правовом статусе подозреваемого (ст. 46) и обвиняемого (ст. 47), за исключением этапа окончания уголовного дела. Аргументом является и то обстоятельство, что в суд за годы действия УПК без «классического» предъявления обвинения направлено более 5 млн уголовных дел, расследованных в форме дознания. При обосновании данного предло-
20 См.: Александров А. С. О доктриальной модели уголовно-процессуального права России // Вестник Нижегородской правовой академии. 2015. № 5 (5). С. 7-10.
21 О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении дел о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 марта 2016 г. № 11.
жения учитывалась позиция ЕСПЧ по делу Экле22 и ряда других его решений, сущность которых заключается в том, что обвинение есть обоснованное подозрение, позволяющее осуществлять от имени государства уголовное преследование;
- расширение полномочий суда по изменению обвинения с учетом опыта законодательства и судебной практики Англии, Уэльса и Шотландии и ряда других государств. Например, в Италии23 (ст. 517, 519 УПК), Испании24 (ст. 732 УПК) в ходе судебного следствия прокурор при соблюдении права обвиняемого на защиту и других условий вправе изменить исходное обвинение на более тяжкое или существенно отличающееся от первоначального путем дополнительного уведомления или нового изложения деяния. Возможность изменения в судебном разбирательстве обвинения на более тяжкое без возвращения уголовного дела прокурору предусмотрена ст. 301 УПК Республики Беларусь и ст. 340-341 УПК Казахстана;
- замену дознания в сокращенной форме, которое как по срокам расследования, так и по объему собираемых доказательств ничем сегодня не различается с дознанием в общем порядке и даже превосходит его по числу принимаемых дознавателем решений. Вместо данной формы расследования предлагается протокольная форма предварительного расследования, производимого в течение 48 часов в отношении конкретного лица при его задержании с «поличным» и признании им факта совершения преступного деяния. Данная форма расследования не должна предусматривать процедуру возбуждения уголовного дела. Предлагается также законодательным путем ограничить перечень обязательных следственных действий допросом заподозренного в совершении преступления лица, а также потерпевшего или свидетеля (при отсутствии потерпевшего) совершенного преступления. Закон должен предусматривать обязательное задержание такого лица на срок до 48 часов, в течение которых расследование должно быть завершено. При поступлении уголовного дела в суд срок задержания продлевается до 72 часов, необходимых для осуществления судебного разбирательства.
Думается, предложения по совершенствованию современного досудебного производства не представляются столь одиозными, как могли бы показаться без их восприятия и поддержки учеными и практиками. В связи с этим задача состоит не в создании нового уголовно-процессуального кодекса, а в разработке доктрины досудебного производства, призванной отразить произошедшие в социально-политической, экономической и правовой жизни Российского государства изменения, чему сегодня в значительной мере препятствует устоявшийся в нашем сознании стереотип незыблемости названных выше уголовно-
22 По делу «Экле (Eckle) против Федеративной Республики Германии» : решение от 15 августа 1982 г. (жалоба № 8130/78) // Европейский суд по правам человека. Избранные решения : в 2 т. М., 2000.
23 См.: Tonini P. Manuale di procedura penale. Milano, 2017.
24 См.: Catena V., Domingues V. Derecho proceso penal. Valencia. 2019 ; Martínez M. Derecho proceso penal. Madrid, 2019 ; Sendra V. Manual de Derecho proceso penal. Madrid, 2015 ; Lopez M. Derecho proceso penal./ Director Mellado J. Valencia, 2019.
процессуальных институтов, не позволяющих обеспечить эффективность современного уголовного судопроизводства.
Академия управления МВД России Гаврилов Б. Я., доктор юридических наук, профессор кафедры управления органами расследования преступлений, заслуженный деятель науки Российской Федерации, заслуженный юрист Российской Федерации
Academy of Management of the Russian Ministry of Internal Affairs Gavrilov B. Ya., Doctor of Legal Sciences, Professor of the Managementof Crime Investigation Bodies Department, Honored Scientist of the Russian Federation, Honored Lawyer of the Russian Federation E-mail: profgavrilov@yandex.ru
