CC BY
77
ОРИГИНАЛЬНЫЕ СТАТЬИ
УДК 159.9
НРАВСТВЕННОЕ ОТНОШЕНИЕ К «ЧУЖОМУ» У ДЕТЕЙ 3-11 ЛЕТ. РЕШЕНИЕ МОРАЛЬНЫХ ДИЛЕММ: ПРЕДУБЕЖДЕНИЯ И ПРЕДПОЧТЕНИЯ
И.М. СОЗИНОВА1*, И.И. ЗНАМЕНСКАЯ2, Ю.И. АЛЕКСАНДРОВ1' 2
1 ФГБОУ ВПО «Государственный академический университет гуманитарных наук», 2 ФГБУН «Институт психологии РАН», Москва
Изучалось соотношение нравственного предпочтения «своего-чужого» при решении моральных дилемм (дети 3-11 лет). С использованием разработанной авторами методики выявлен возрастной тренд: при решении дилемм дети на более ранних стадиях онтогенеза чаще встают на сторону «своего» по сравнению с детьми на более поздних стадиях, которые достоверно чаще проявляют справедливость в отношении «чужого».
Ключевые слова: нравственность, мораль, субъективный опыт, культура, межвидовые отношения, моральная дилемма, «свой - чужой», дети 3-11 лет.
Введение
Человек делит окружающий мир на группы: этнические, национальные, расовые, видовые и др. Объединение в группы выгодно с точки зрения эволюции. Индивид руководствуется социальными нормами и правилами, включающими в себя деление на «своих» - членов собственной группы - и «чужих» - членов других групп. Жертвуя своими интересами в пользу других членов группы, индивид получает большие шансы на продолжение себя в будущих поколениях [6].
Способность к дифференциации «своих» и «чужих» становится важной при взаимодействиях внутри сообщества. Так, готовность безвозмездной помощи другому выше в тех сообществах, где системы распознавания «своих» совершеннее [20]. Разными исследователями показано, что отношение к «своим» и «чужим» различа-
© Созинова И.М., Знаменская И.И., Александров Ю.И., 2013
* Для корреспонденции:
Созинова Ирина Михайловна
Государственный академический университет гуманитарных наук, Москва E-mail: [email protected]
ется. Например, в сложных когнитивных ситуациях стереотип своей этнической группы приобретает больше социально желательных черт, тогда как члены других этнических групп оцениваются более негативно [8]. Данные различия выявляются и на уровне мозгового обеспечения. Было найдено, что люди с большей готовностью вступают в кооперацию при игре с членом «своей» группы. Кроме того, в случае взаимодействия с «чужим» наблюдалась активация зон, связанных со страхом [37].
Вопрос о разделении на «своих» и «чужих» затрагивает острые и на сегодняшний день проблемы расизма, межэтнических, межнациональных конфликтов.
В современном обществе существует запрет на открытые расистские проявления. Внедрение политкорректности в части стран обусловливает увеличение количества людей, демонстрирующих толерантность при сознательном контроле собственного поведения. Однако предубеждения могут продолжать обнаруживаться на бессознательном уровне. Так, ОЬэоп А. е! а1. [33] установили, что негативные, вызывающие отвращение стимулы в тесте имплицитных ассоциаций легче связываются с людьми других рас,
чем с представителями своей. Отмечается, что, когда люди встречаются с ситуациями проявления расизма, они часто не оказывают никакого противодействия [40]. Уровень эмоционального дистресса при реальном столкновении с расистским поведением даже в грубой форме достаточно низок по сравнению с гипотетической ситуацией подобного столкновения [30]. С помощью экспериментов с фМРТ с участием белых американцев [34] было продемонстрировано, что предъявление фотографий людей, принадлежащих к другим расам, вызывает активность миндалины, сходную с предъявлением страшного лица. Данное увеличение активности миндалины коррелировало с имплицитными тестами на расовые предубеждения, но не с сознательным выражением расовых позиций. Причем, этот феномен (увеличение активности) может быть устранен с помощью сознательного подавления предубеждения [25]. Известно, что, когда индивид наблюдает за причинением боли другим, у него активируются определенные мозговые структуры, которые активны и при его собственных болезненных ощущениях. Однако обнаружено, что подобный феномен достоверно более выражен при наблюдении за причинением боли другим, принадлежащим к той же, что и индивид, расе [43].
Для того чтобы в действительности понять явление, необходимо изучать его в развитии. И для распознавания природы отношения к «чужим» необходимо прослеживание его формирования в онтогенезе. Исследование формирования отношения к другим расам в процессе онтогенеза было проведено Quintana S.M. [36]. Показано, что предвзятость в отношении членов других расовых групп более выражена в раннем детстве (см. также работу [31] о формировании заметного предпочтения представителей собственной расы к 5 годам). В ходе дальнейшего развития открытый негативизм уменьшается. Quintana S.M. приводит несколько предположений, объясня-
ющих снижение негативных установок по отношению к представителям других рас с возрастом, однако он не затрагивает эволюционных аспектов проблемы.
Наше предположение, объясняющее упомянутую закономерность и определяющее цели настоящей работы, основано на эволюционных представлениях. Оно заключается в том, что наблюдаемая Quintana S.M. динамика формирования отношения к другим расам обнаруживается в связи с тем, что для всех этапов и «ветвей» эволюции стержневой основой представляются распознавание и оказание предпочтения «своим».
Самое яркое проявление предпочтения именно «своих» - известная закономерность «отбор родственников» (kin selection): в процессе естественного отбора преимущество получают те генотипы, фе-нотипическая актуализация которых обеспечивает альтруистическое поведение в отношении к максимально «своим» - родственникам агента (см. классические работы Гамильтона [27, 28]). Поддержка родственников (непотизм) рассматривается в качестве основного фактора поддержания сообщества во времени. Хотя современные данные не противоречат теории Гамильтона, описаны и другие виды альтруизма, например, реципрокный («ты мне - я тебе»), который направлен и на неродственников [13] и положительно коррелирует с увеличением группы [24].
Наиболее эволюционно древней, исходной формой альтруизма был парохи-альный альтруизм, то есть относящийся только к членам своей группы - «своим» - и сочетающийся с враждебностью к «чужим». Причем, это не случайное сочетание: межгрупповая конкуренция обусловливает развитие внутригрупповой кооперации и альтруизма [7]. Посредством математического моделирования были получены данные, свидетельствующие в пользу того, что альтруизм и негативное отношение к «чужим» не были бы жизнеспособны (эффективны для выживания
сообщества) поодиночке и потому развивались вместе в условиях межгрупповой конкуренции [23].
Реципрокный альтруизм, по-видимому, возникает после выхода кооперативных взаимодействий за пределы родственной группы и по мере взросления захватывает все более расширяющиеся круги «чужих» индивидов (иногда даже принадлежащих к конкурирующим сообществам), которые в случае успешных коопераций становятся в чем-то «своими», заслуживающими доверия и альтруизма. Реализация реципрок-ного альтруизма требует большей когнитивной сложности психических процессов, чем непотизм, и развивается позже в онтогенезе [13].
По-видимому, наиболее древним способом регуляции как внутри- , так и межгрупповых отношений служит мораль. Нравственность при этом является характеристикой формирующегося в культуре субъективного опыта и сопоставима с социальной оценкой любого поведения индивида. Развитие системных структур - как субъективного опыта, так и культуры - связано с нарастанием системной дифференциации. Наиболее древние системы, характеристиками которых являются эмоции (в случае субъективного опыта) или мораль (в случае культуры), обеспечивают минимальный уровень дифференциации: хорошо/плохо, разрешено/запрещено. Минимальный уровень дифференциации означает, что данное деление образует «направляющие» для всей системной структуры, формирующейся на протяжении развития индивида и культуры [1, 2].
Формирование систем у индивида происходит в процессе системогенеза, который может рассматриваться как фиксация онтогенетического этапа. В ходе развития вновь сформированные системы не замещают «ранние», а «наслаиваются» на них. Реализация поведенческого акта происходит путем актуализации систем разного возраста. Таким образом, структура субъективного опыта фиксирует в себе этапы
формирования поведения и организует системы разного возраста [18].
Сказанное выше позволяет полагать, что системы, обеспечивающие дифференцирование «своих» и «чужих», являются древними как фило-, так и онтогенетически. Уже в младенчестве человек дифференцирует окружающую среду на «свою» - то, что представлено в субъективном опыте, и «чужую» - то, чего в субъективном опыте нет и что является потенциально опасным. Например, было показано, что трехмесячные дети отдают предпочтение лицам «своих» рас, нежели «чужих» [35]. Деление на «своих» и «чужих» существует и у первобытных племен. Так, туземцы, наблюдаемые М. Мид [32], при необходимости помогали лишь родственникам, членам своего племени. Кроме того, многочисленные примеры помощи «своим» (а значит, обладание способностью отличить «своих» от «чужих») описаны как у людей на протяжении всей истории формирования человеческого сообщества, так и у животных (см., напр. [6, 42]).
В соответствии с упомянутой выше логикой и для понимания природы нравственного отношения к «чужим» в целом необходимо прослеживание его формирования в онтогенезе. На сегодняшний день эта проблема исследуется в контексте отношений между разными социальными или этническими группами людей ([22, 26, 36] и др.). В том, что касается внутривидовых отношений, имеется длительная исследовательская традиция. А. Эспинас в конце XIX века [19] отмечал как очевидное, что основная суть существования сообществ заключается в постоянном сотрудничестве индивидов с другими представителями вида и, более того, именно такие сотрудничающие сообщества рассматриваются им в качестве «нормальных». Высказанные нами выше соображения, касающиеся эволюционных корней и онтогенетических закономерностей формирования предпочтений во взаимодействиях с индивидами разной степени близости и чуждости, так-
же относятся к внутривидовым отношениям. Отношения видов — это не только конкуренция, хотя она и выявляется в подавляющем большинстве (90%) случаев изучения поведения соприкасающихся видов [38], но и кооперация, основанная на ком-плементарности поведенческих адаптаций. Хотя и в существовании «межвидовых союзов», пусть менее «тесных», чем внутривидовые, не было сомнений тоже с давних пор (см. в [19]), но и в наши дни именно в области изучения межвидовых отношений ощущается явный недостаток эмпирических исследований (см. в [12]), особенно выраженный в проблемном поле исследований нравственных отношений. Можно предположить, что вопрос о динамике развертывания (от «своих» к «чужим») затрагивает формирование не только внутри- и межгрупповых отношений в рамках человеческого сообщества, но и упомянутые межвидовые отношения. Важность изучения данной проблемы в межвидовом аспекте подчеркивается и в экологической психологии. В.И. Панов [9] пишет о необходимости изучать развитие психики при взаимодействии ее с окружающей средой, природой в целом. При этом следует учитывать все аспекты такого взаимодействия, включая межвидовые отношения [10].
С учетом сказанного выше нами была выдвинута теоретическая гипотеза: развитие структуры субъективного опыта, делающей возможным нравственное предпочтение «чужого», развертывается от наиболее рано формируемых в онтогенезе систем (в любом случае помогать родственнику, а также представителю «своего» вида как наиболее выгодная стратегия «выживания» «своих» генов) к более поздно формируемым (помощь «чужому», в том числе представителю не только своего, но и другого вида, понимание ценности жизни как таковой [17] и справедливости в отношении ко всему живому).
Цели настоящего исследования: - Разработка и апробация методики, позволяющей измерять нравственное пред-
почтение «своего» или «чужого» в условиях внутри- и межвидового морального конфликта.
- Выявление особенностей нравственного выбора «своего» или «чужого» у детей разных возрастных групп.
Методика
Участники исследования: 98 детей, 51 мальчик и 47 девочек в возрасте от 3 лет 4 месяцев до 11 лет 2 месяцев (Ме=7,4 года). Дети дошкольного возраста опрашивались в детских садах г. Москвы, с. Александрова Гая Саратовской обл.; г. Кирова. Дети школьного возраста опрашивались в школах г. Москвы.
Для сравнения выраженности исследуемых характеристик все участники исследования были разделены на четыре группы контраста в соответствии с данными литературы о становлении морали у детей и способности понимать другого [11, 14, 40]: 3-4 года, 5-6 лет, 7-9 лет, 10-11 лет (табл. 1).
Таблица 1
Социодемографические характеристики возрастных групп общей выборки
Мальчики Девочки Медиана по возрасту (лет)
Возрастные группы 3-4 года 7 8 4,5
5-6 лет 12 12 5,5
7-9 лет 22 20 7,8
10-11 лет 10 7 10,4
Итого 51 47 7,4
Процедура. Исследование проводилось в форме индивидуального структурированного интервью. В ходе исследования испытуемому предлагалось решить 4 дилеммы: «Инопланетяне», «Человек», «Белки», «Собаки». После каждой дилеммы ребенка просили выбрать, на чью сторону он встанет. Если ребенок колебался или не мог ответить на данный вопрос, то
экспериментатор настаивал на окончательном выборе какого-либо персонажа. При предъявлении каждой из дилемм испытуемого просили оценить поступок персонажа, совершающего «аморальное» действие, по 5-балльной шкале из смайликов (ранее смайлики аналогично использовались для оценки поведения в исследовании [39]). Соответствие субъективных оценок представленной линейке из смайликов контролировалось с помощью задачи на их ранжирование. Такое задание давалось до предъявления дилемм. Вследствие необходимости регистрировать сердечный ритм в течение 5 минут и более (подробнее см. в [5]) в последующих сериях эксперимента в течение нескольких минут проводилась беседа на произвольные темы до предъявления дилемм и давались вербальные задания, не обладающие моральной нагрузкой, после предъявления дилемм.
Детям дошкольного возраста для лучшего понимания содержания дилемм параллельно предъявлению дилемм демон-
стрировали цветные иллюстрации к ним размером 90X85 мм.
Набор дилемм для тестирования
Вопросы-подсказки на понимание дилемм задаются после первой предъявленной дилеммы: Кто герои истории? Что делают герои в этой истории? В чем герои истории не могут разобраться между собой? Вопросы о невинности «жертвы» и на понимание необязательности действий «агрессора».
Дилеммы
История про Волка и мальчика Рому (Дилемма «Волк»). Волк живет в лесу, где ему есть что покушать. Рома решил пойти в лес за грибами. Рома ничем не угрожает Волку, просто собирает грибы и гуляет по лесу. Но Волк решает напасть на Рому и съесть его.
Если бы ты оказался рядом, кому бы ты помог: Волку - поймать Рому или Роме -убежать от Волка? Почему?
А если Волк поймает Рому, как он поступит? А можешь вот здесь показать на рожицах? Почему ты оценил именно так? Чем отличается твоя оценка от этой или этой? (указываются ближайшие по краям).
Рис. 1. К дилемме «Инопланетяне»
История про инопланетян и землян (Дилемма «Инопланетяне») (рис. 1). На далекой планете есть источник с особой водичкой. Инопланетяне, живущие на этой планете, питаются только этой водичкой. А люди обнаружили, что если поить детей в детских садах из этого источника, то они быстрее будут лечиться от простуды, не за неделю, а за три дня. Инопланетяне и зем-
ляне не смогли решить между собой, кому достанется источник, из-за этого между ними началась война.
На чью сторону ты стал бы в этом сражении: на сторону инопланетян или землян? Почему?
Если земляне вывезут воду, как ты оценишь их поступок? Почему именно так? Чем отличается твоя оценка от этой и этой?
Рис. 2. К дилемме «Человек»
История про Риту и Дашу (Дилемма «Человек») (рис. 2). В глубине леса течет речка. Рита берет оттуда воду, чтобы пить, умываться и готовить еду. А Даша хочет построить на этой речке завод, который не будет загрязнять речку, чтобы производить велосипеды и раздавать их детям. Рита и Даша не смогли между собой договориться, кто из них будет пользоваться речкой.
Кому бы ты отдал речку: Рите - чтобы она там жила, или Даше - чтобы она построила завод? Почему?
Как ты оценишь поступок Даши, если она построит завод?
Почему именно так?
А чем отличается твоя оценка от этой и этой?
Рис. 3. К дилемме «Белки»
История про Ваню и белок (Дилемма «Белки») (рис. 3). В лесу есть полянка. Ваня хочет построить на этой полянке дом для своей семьи, потому что сейчас у него есть только маленький и тесный домик и ему неудобно в нем жить. На этой же полянке живут белки, которые питаются только здесь и очень боятся людей. Ваня и белки не смогли решить, кому же достанется по-
лянка. Если он построит дом, то белкам негде будет жить и нечего есть, зато у Ваниной семьи появится большой и просторный дом.
Кому бы ты отдал полянку: Ване или белкам? Почему?
Как ты оценишь поступок Вани, если он построит дом? Почему именно так? Чем отличается твоя оценка от этой и этой?
Рис. 4. К дилемме «Собаки»
История про Федю и собак (Дилемма «Собаки») (рис. 4). В городе есть лужайка. Федя хочет построить через эту лужайку дорогу к своему дому, чтобы ему было ближе ходить из школы. А собаки гуляют и едят траву на этой лужайке, чтобы лечиться от болезней. Если Федя построит дорогу, то собаки не смогут гулять и есть траву и сильно заболеют, но Феде и его друзьям
будет удобно ходить домой. Что бы ты сделал: помог Феде и его друзьям построить дорогу или собакам - сохранить лужайку? Почему?
А как ты оценишь поступок Феди, если он все же построит дорогу? Можешь на этой линеечке показать? А почему ты именно так ответил? Чем отличается твоя оценка от этой и этой?
Дизайн методики «Моральные дилеммы типа «свой - чужой». Для проведения данного исследования нами совместно с Арутюновой К.Р. была разработана методика [4, 15]: истории в форме нарративов, сформулированные по принципу моральных дилемм, и вопросы к ним (текст дилемм см. выше). Основной задачей методики было создание ситуации конфликта между «своим» и «чужим». В нашем исследовании источником конфликта выступает ограниченный ресурс, в разной степени необходимый персонажам. Дилеммы были построены таким образом, что ребенку приходилось выбирать между выживанием «чужого» или поддержкой «своего», получении для него выгоды. С одной стороны, ребенок должен выбрать «своего» - более близкого генетически, с другой - должен защитить чужого, основываясь на представлениях о справедливости в данной культуре, ценности жизни [16]. Также были сформулированы две контрольные дилеммы. Полный список сформулированных дилемм см. в таблице 2.
В пилотном исследовании было выявлено, что дилемма «Волк» не обладает дифференцирующей способностью (все дети вставали на сторону «своего»). В последующем она не использовалась.
Таблица 2
Общий дизайн дилемм
Название «Агрессор» Конфликт
«Волк» «Чужой» Контрольная дилемма
«Человек» «Свой» Конфликт «свой - свой» (контрольная дилемма)
«Инопланетяне» «Свой» Конфликт «свой» - «чужой», живущий в другой биосфере
«Белки» «Свой» Конфликт «свой» - «чужой», живущий в «своей» биосфере
«Собаки» «Свой» Конфликт «свой» - «чужой», живущий в семье
Для контроля систематической ошибки порядка предъявления персонажей в дилемме было составлено два набора дилемм, в которых уравнивался порядок
предъявления «жертвы» и «агрессора» в ходе рассказа и в формулировке просьбы выбрать какого-либо персонажа. В первом наборе участникам исследования сначала предъявлялись следующие персонажи: инопланетяне, Рита («жертвы»), Ваня, Федя («агрессоры»), во втором - люди, Даша («агрессоры»), белки, собаки («жертвы») в дилеммах «Инопланетяне», «Человек», «Белки», «Собаки».
Переменные. В процессе обработки данных анализировались следующие переменные:
- Ответ испытуемого классифицировался как «нападение» или «защита» в зависимости от того, на чью сторону встал испытуемый. Если он выбрал сторону «агрессора», то такой ответ расценивался как «нападение». В обратном случае ответ расценивался как «защита».
- Индекс применения стратегии «защиты». Усреднялись ответы на дилеммы по каждому испытуемому, при этом ответ-нападение» расценивался как «0», а «защита» - как «1». При расчетах получилось лишь 3 варианта индексов стратегии «защиты».
- Оценка испытуемым поступка «агрессора» (по 5-балльной шкале).
- Индекс «оценки» получался при усреднении оценок поступка «агрессора» по каждому испытуемому.
- Индекс «сомнения» был получен в результате усреднения количества изменений ответов на дилеммы и при оценке поступка «агрессора» по каждому испытуемому.
Сбор и обработка данных. Все ответы записывались параллельно в протокол экспериментатором и на диктофон. Обработка результатов проводилась с помощью программного пакета IBM SPSS 20.0 и программы Microsoft Excel 2010.
Результаты
1. Апробация методики
При анализе для дилемм «Инопланетяне», «Человек», «Белки» были использованы данные, полученные при участии 52 чело-
век в возрасте от 3 лет 4 месяцев до 8 лет 6 месяцев (Ме=5,5 лет), из них 27 мальчиков, 25 девочек. Использовались и данные, полученные при участии 34 человек того же возрастного диапазона (Ме=5,04 года): 20 мальчиков, 14 девочек, для дилеммы «Собаки».
В ходе предварительных исследований было показано, что эти дилеммы обладают дифференцирующей способностью. Не было выявлено значимых различий между распределениями ответов на каждую дилемму с разным порядком предъявления персонажей (критерий Фишера двухсторонний, р>0,05). Также не было обнаружено половых различий (критерий Фишера двухсторонний, р>0,05). Следовательно, не найдено расщепления норм по половому признаку для данной методики.
В контрольной дилемме «Человек», где конфликт разворачивается между представителями своего вида, не было выявлено тенденции увеличения с возрастом ответов в пользу «жертвы» (рис. 5), в отличие от дилемм, где конфликт разворачивается между «своим» и «чужим».
Оценка моральной нагрузки с помощью анализа показателей пульса будет описана в [5].
2. Ответы на дилеммы «свой - чужой»
Для дилемм «Белки», «Инопланетяне», «Человек» использовались данные, полученные при участии 98 человек (социоде-мографические характеристики см. в разделе «Методика»). Для дилеммы «Собаки» были использованы данные, полученные при участии 80 человек (44 мальчика, 36 девочек) в возрасте от 3 лет 4 месяцев до 11 лет 2 месяцев (Ме=7,1 года).
Были выявлены различия между распределениями ответов на дилеммы при сравнении групп 3-4 года / 7-9 лет для всех дилемм, кроме дилеммы «Инопланетяне», а также при сравнении групп 7-9 / 10-11 лет для всех дилемм (точный критерий Фишера двухсторонний, р<0,05). С помощью частотного анализа (см. рис. 5) был установлен возрастной тренд для дилемм с участием «чужого» вида: старшие дети достоверно
Рис. 5. Частотный анализ сопоставления долей ответов «защита» разных возрастных групп: для дилеммы А - «Белки»; Б - «Инопланетяне»; В - «Собаки»; Г - «Человек». * Уровень достоверности точного критерия Фишера двухстороннего <0,05; ** уровень достоверности точного критерия Фишера двухстороннего <0,01. # Уровень достоверности биноминального критерия <0,05; ## уровень достоверности биноминального критерия <0,01
чаще встают на сторону «чужих», нежели младшие. Этот переход на сторону «чужих» осуществляется позднее в дилемме «Инопланетяне» по сравнению с остальными дилеммами.
3. Оценки поступка «агрессора»
Были использованы данные, полученные при участии 94 человек (49 мальчиков, 45 девочек) в возрасте от 3 лет 4 месяцев до 11 лет 2 месяцев (Ме=7,4 года) для дилемм «Инопланетяне», «Белки», «Человек». Для дилеммы «Собаки» были взяты данные, полученные при участии 76 детей (42 маль-
чика и 34 девочки) в том же возрастном диапазоне (Ме=7,1 года).
Мы сопоставили распределения ответов на дилеммы и соответствующих им оценок поступка «агрессора». Была обнаружена достоверная обратная связь между переменными «индекс применения стратегии «защиты» и «индекс оценки» (подробнее см. подраздел «Переменные») для всех групп, кроме группы 3-4 года (Бг, р<0,05). Таким образом, чем больше усредненный балл по дилемме (чем меньше ребенок выбирал «агрессора»), тем меньше средняя
оценка. Дети выбирают того персонажа, который, по их мнению, поступает «хорошо».
В результате частотного анализа были установлены общие закономерные различия в оценке детьми поступка «агрессора» в зависимости от того, на чью сторону они встали:
- Для детей, выбравших «чужого» («жертву»), характерны более негативные оценки «агрессора». Причем, если среди оценок младших детей есть и положительные, то оценки старших детей (7-9 лет) сконцентрированы исключительно на отрицательном полюсе.
- Для детей, выбравших «своего» («агрессора»), характерна следующая тенденция: младшие участники исследования оценивают «агрессора» и положительно, и отрицательно, однако старшие больше тяготеют к отрицательным (в группе 7-9 лет) и средним оценкам (в группе 10-11 лет).
Динамика оценок для дилеммы «Человек» несколько иная в случае, если ребенок встал на сторону «жертвы». Оценки младших групп (3-4 года, 7-9 лет) для этой дилеммы, как и в остальных дилеммах, сдвинуты к отрицательному полюсу, тогда как оценки старших групп расположены больше в середине. То есть старшие группы в дилемме «Человек» склонны все же оправдывать поступок «агрессора», несмотря на то, что встали на сторону «жертвы». В случае если ребенок встал на сторону «агрессора», динамика оценки такая же, как и в межвидовых дилеммах.
4. Изменения ответов на дилеммы и изменения оценок поступка «агрессора»
Использовались те же данные, что и в анализе оценок поступка «агрессора».
С помощью критерия Манна - Уитни двухстороннего сравнивались пары распределений индекса «сомнений» всех возрастных групп. Были найдены достоверные различия в распределениях усредненных баллов количества изменений ответов на дилеммы и при оценке поступка «агрессора» для групп 3-4 года / 7-9 лет; 5-6 лет
/ 7-9 лет; 7-9 лет / 10-11 лет (р<0,03). В остальных случаях достоверных отличий не было обнаружено. С учетом результатов частотного анализа можно предположить, что в целом дети 7-9 лет чаще изменяют свои ответы после принятия решения, чем дети других возрастных групп.
Обсуждение
Поскольку методика и процедура исследования были сконструированы нами таким образом, чтобы выявить возможные систематические ошибки, а также оценить «моральную» нагрузку дилемм, мы рассматриваем результаты применения нашей методики как показатель того, что нами осуществлен первый этап ее апробации. Нами не было обнаружено достоверных систематических ошибок - смещения ответов. Методика отвечает предъявленным к ней требованиям.
Был выявлен возрастной тренд для всех дилемм с участием других видов: старшие дети достоверно чаще принимают сторону «чужого» («жертвы»), чем младшие. Причем, если в дилеммах «Собаки» и «Белки» (животные) учащение ответов в пользу «чужого» наблюдается уже в раннем возрасте, то в дилемме «Инопланетяне» это происходит более плавно, и переход на сторону «чужого» происходит только в старших возрастных группах. Отдельно отметим, что в контрольной дилемме «Человек», где конфликт разворачивается между представителями «своего» вида, не наблюдается возрастного тренда в отличие от дилемм, где конфликт разворачивается между «своим» и «чужим» в видовом смысле. То есть, данный возрастной тренд характеризует именно развитие предпочтения «своего» или «чужого», а не только «жертвы» или «агрессора».
Кроме того, установленный нами возрастной тренд свидетельствует в пользу нашего предположения о порядке формирования элементов, входящих в структуру субъективного опыта, делающую
возможным нравственное предпочтение «чужого», а также указывает на наличие характерных черт социализации детей в культурной среде. Нравственность как специфическая характеристика субъективного опыта формируется от наиболее древних систем, актуализация которых лежит в основе поведения безусловной помощи «своим» (при этом, чем ближе «свой» в генетическом смысле, тем раньше формируется система), к более поздно формируемому поведению, связанному с пониманием ценности жизни любого, в том числе и «чужого» индивида (при этом, чем более чуждый индивид, тем более поздно по отношению к нему формируется данное поведение). Это положение согласуется с предположением F. De Waal [42] о том, что порядок оказания помощи другим в условиях ограниченности жизненно важных ресурсов зависит от степени генетической близости к индивиду. Чем меньше ресурсов у индивида, тем на более высокой ступени в иерархии близости должен стоять другой (то есть быть в большей степени «своим» по отношению к индивиду), с которым этот индивид готов поделиться собственным ресурсом. Таким образом, если младшие дети чаще встают на сторону «своего», придерживаясь наиболее стержневых, свойственных разным (возможно, всем) видам эволюционных принципов помощи «своим» [26], то старшие дети начинают уже придерживаться и более сложных, «когнитивно затратных» принципов: помощь и сочувствие представителям других видов, принятие ценности жизни любого существа как таковой. Они могут встать на точку зрения другого и понять, что бывают ситуации, когда «чужому» помощь может быть нужнее, чем «своему». Возможно, формирование такого отношения к «чужому» на более поздних этапах онтогенеза обусловливается обогащением субъективного опыта, возрастанием числа эпизодов межгрупповых взаимодействий, числа и гетерогенности членов формальных и стихийных групп
в современном обществе, с которыми соприкасается субъект.
Подчеркнем, что справедливое отношение к «чужому» формируется не у всех детей в нашей выборке. У кого-то оно, возможно, сформируется позже, а у некоторых - никогда. В сообществах в определенных соотношениях всегда имеются как альтруисты, так и эгоисты. Если принять, что одной из характеристик более альтруистичной личности является эмпатия в отношении членов сообщества, то можно предположить, что формирование справедливости в отношении к «чужому» (насколько рано развернется и будет ли сформировано вообще) окажется связанным с упомянутым личностным качеством. Высказанное предположение основано на данных, показывающих, что те субъекты, у которых больше выражена активность мозга, связанная с проявлением эмпатии в отношении «своего», демонстрируют большую «эмпатическую активность» и в отношении «чужого» [29]. Если все это так, то логично сделать еще один шаг: думать, что враждебность к «чужим», являющаяся парой к парохиальному альтруизму ([23], см. Введение), эффективно «обеспечивается» как раз теми субъектами, у которых задержано формирование справедливости в отношении «чужих».
Нами было показано, что дети по-разному оценивают «аморальный поступок» персонажа в зависимости от того, на чью сторону они встали. При этом в группе 3-4 года, в отличие от других возрастных групп, оценка поступка «агрессора» не связана с ответом на дилемму. Возможно, эти данные свидетельствуют о том, что с возрастом ребенок начинает понимать, что «свой» поступил действительно плохо по отношению к другому, это поведение осуждаемо в его социокультурной среде (поэтому надо оценить его поступок не максимально высоко); с другой стороны - учитывая мотивы плохо поступившего «своего», оценивает его поступок не максимально низко. Эти результаты согласуются с дан-
ными В.В. Знакова [3] о том, что казанцы, живущие в мусульманской социокультуре и обладающие большими знаниями мотивов поведения мусульман, предпочитают менее жесткую политику наказания террористов, нежели москвичи или жители Саранска, не отрицая необходимости самого наказания.
В результате сопоставления изменений ответов были обнаружены различия между группой 7-9 лет и остальными группами. В целом данная группа чаще изменяла свой ответ, когда экспериментатор просил объяснить свой выбор. Полученные результаты соответствуют данным БеЬг Е. е! а1 [26], утверждающим, что в период с 3 до 8 лет дети в большей мере учитывают мнение других людей о себе, а также наиболее восприимчивы к оценкам их поступков со стороны окружающих. Также именно в возрасте 7-9 лет у детей начинается стадия сотрудничества по Ж. Пиаже [11], дети формируют нравственный релятивизм. Возможно, наши данные свидетельствуют о том, что именно в этом возрасте происходит наиболее активное переструктурирование субъективного опыта. Это соответствует данным ряда авторов о том, что в этом возрасте у детей формируется новая способность различения моральных и конвенциональных правил, а также более четкое понимание эмоций персонажа, поступившего плохо [21, 40]. Ребенок начинает обращать больше внимания на моральные оценки его поступка со стороны общества как целого, имеет все больше материала подобных оценок, позволяющих их прогнозировать, и реорганизует собственные нравственные позиции.
Заключение
В настоящей статье на обсуждение выносится положение о том, что становление нравственного предпочтения «своего - чужого» развертывается от формирования на самых ранних этапах онтогенеза предположительно наиболее эволюционно древ-
них взаимодействий, характеризующихся оказанием помощи «своим» в любом случае, даже если они совершают социально осуждаемое поведение, к позднее формируемым взаимодействиям, включающим в себя справедливое отношение к «чужому». Как мы полагаем, полученные нами данные свидетельствуют в пользу такого положения. Неизменным, интуитивным компонентом нравственных позиций на последовательных этапах остается справедливость и помощь, даже затратная, тому, кто в ней серьезно нуждается, а изменяющимся - «список» индивидов, на которых справедливость и помощь распространяется. Предполагается, что содержание «списка» у людей в данной культуре связано не только с этапом индивидуального развития, но и с личностными свойствами.
Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ (проект № 12-36-01392-а2) и Совета по грантам Президента РФ для поддержки ведущих научных школ РФ (проект № НШ- 3010.2012.6.).
Литература
1. Александров Ю.И. Эмоция и мораль // Методология и история психологии. - 2008. -Т. 3. - № 3. - С. 186-203.
2. Александров Ю.И., Знаков В.В., Арутюнова К.Р. Мораль и нравственность. Обоснование эмпирического исследования разных групп современного российского сообщества / В кн.: Психология нравственности. Под ред. А.Л. Журавлева, А.В. Юревича. -М.: Институт психологии РАН, 2010. - С. 339-357.
3. Знаков В.В. Образ врага как психологическое основание понимания мусульманских террористов россиянами // Вопросы психологии. - 2012. - № 2. - С. 23-34.
4. Знаменская И.И. Моральные дилеммы типа «свой - чужой»: обоснование выбора младшими школьниками / В сб.: Психологические исследования. Труды молодых ученых ИП РАН. Вып. 6. Под ред. А.Л. Журавлева, Е.А. Сергиенко. - М.: Институт психологии РАН, 2012. - С. 48-61.
5. Знаменская И.И., Созинова И.М., Александров Ю.И. Интуитивные и рациональные компоненты морального выбора у детей 3-11 лет // Теоретическая и экспериментальная психология. - 2013 (в печати).
6. Кропоткин П.А. Взаимопомощь как фактор эволюции - М.: Самообразование, 2011. - 256 с.
7. Марков А.В. Эволюция человека. II. Обезьяны, нейроны и душа. - М.: Астрель: CORPUS, 2012. - 512 с.
8. Молчанова Е.А. Когнитивная сложность как фактор изменения образа этнического «другого» / V Съезд Общероссийской общественной организации «Российское психологическое общество», Москва, 14-18 февраля 2012 г., Материалы участников. Т. I. - М.: Российское психологическое общество, 2012. - С. 356-357.
9. Панов В.И. Экологическая психология. Опыт построения методологии. - М.: Наука, 2004. - 197 с.
10. Панов В.И., Никольская А.В. Взаимодействия в малой группе: экопсихологический подход / Малая группа как объект и субъект психологического влияния: материалы Всерос. научн. конф. (с международным участием). Курск, 21-22 октября 2011 г. Ч. 1. Под общ. ред. А.С. Чернышева; Курск. гос. ун-т. - Курск, 2011. - С. 83-99.
11. Пиаже Ж. Моральное суждение у ребенка. - М.: Академический проект, 2006. - 480 с.
12. Резникова Ж.И. Новая форма межвидовых отношений у муравьев: гипотеза межвидового социального контроля // Зоологический журнал. - 2003. - Т. 82. - № 7. - С. 816-824.
13. Резникова Ж.И. Эволюционные и этоло-гические аспекты общественного образа жизни у животных // Вестник ВОГиС. -2007. - Т. 11. - № 2. - С. 290-306.
14. Сергиенко Е.А., Лебедева Е.И., Прусакова О.А. Модель психического в онтогенезе человека. - М.: Институт психологии РАН, 2009. - 416 с.
15. Созинова И.М., Знаменская И.И., Александров Ю.И. Формирование нравственного предпочтения «своего»/«чужого» у детей 3-11 лет / 6-я Российская конференция по экологической психологии. Тезисы. Москва, 25-26 октября 2012 г. Научн. ред. М.О. Мдивани. - М.: ФГНУ
«Психологический институт» РАО, 2012.
- С. 381-384.
16. Толерантность как фактор противодействия ксенофобии: управление рисками ксенофобии в обществе риска. Коллективная научная монография / Ю.П. Зинчен-ко и др.; Федер. гос. учреждение «Межведомств. аналит. центр соц. инноваций Фе-дер. агентства по здравоохранению и соц. развитию». Под ред. Ю.П. Зинченко, А.В. Логинова. - М.: ФИРО, 2011. - 608 с.
17. Швейцер А. Благоговение перед жизнью как основа этического миро- и жизне-утверждения. Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности. - М.: Прогресс, 1992. - 576 с.
18. Швырков В.Б. Введение в объективную психологию / Под ред. Ю.И. Александрова. - М.: Институт психологии РАН, 2006.
- 592 с.
19. Эспинас А. Социальная жизнь животных. Опыт сравнительной психологии. - М.: Книжный дом «Либроком», 2012. - 320 с.
20. Agrawal A.F. Kin recognition and evolution of altruism / Proceedings of the Royal Society B.
- 2001. - Vol. 268. - P. 1099-1104.
21. Arsenio W., Gold J., Adams E. Children's conceptions and displays of moral emotions / In: Killen M., Smetana, J. (Eds.). Handbook of moral development. - Mahwah: Lawrence Erlbaum, 2006. - P. 581-608.
22. Black-Gutman D., Hickson F. The relationship between racial attitudes and social-cognitive development in children: an Australian study developmental psychology // Developmental Psychology. - 1996. - Vol. 32. - N 3. - P. 448456.
23. Choi J., Bowles S. The coevolution of parochial altruism and war // Science. - 2007. - Vol. 318. - P. 636-640.
24. Clutton-Brock T.H. Breeding together: kin selection and mutualism in cooperative vertebrates // Science. - 2002. - Vol. 296. - N 5565. - P. 69-72.
25. Cunningham W.A., Johnson M.K., Raye C.L., Gatenby J.Ch., Gore J.C., Banaji M.R. Separable neural components in the processing of black and white faces // Psychological Science. -2004. - Vol. 15. - P. 806-813.
26. Fehr E., Bernhar H., Rockenbach B. Egalitarianism in young children // Nature. -2008. - Vol. 454. - P. 1079-1084.
27. Hamilton W.D. The genetical theory of social behavior (1) // Theor. Biol. -1964. - № 7. - P. 1-16.
28. Hamilton W.D. The genetical theory of social behavior (2) // Theor. Biol. -1964. - № 7. - P. 17-32.
29. Hein G. Silani G., Preuschoff K., Batson C.D., Singer T. Neural responses to ingroup and outgroup members' suffering predict individual differences in costly helping // Neuron. - Vol. 64. - N 1. - P. 149-160.
30. Kawakami K., Dunn E., Karmali F., Dovidio J.F. Mispredicting affective and behavioral responses to racism // Science. - 2009. - Vol. 323. - P. 276-278.
31. Kinzler K.D., Spelke E.S. Do infants show social preferences for people differing in race? // Cognition. - 2011. - Vol. 119. - P. 1-9.
32. Mead M. The arapesh of New Guinea / In: Cooperation and competition among primitive people. Margaret Mead (Ed.). - New York; London: McGraw-Hill Book Co. - 1937. - P. 20-50.
33. Olsson A., Ebert J.P., Banaji M.R., Phelps E.A. The role of social groups in the persistence of learned fear // Science. - 2005. - Vol. 309. - P. 785-787.
34. Phelps E.A., O'Connor K.J., Cunningham W.A., Funayama E.S., Gatenby J.C., Gore J.C., Banaji M. Performance on indirect measures of race evaluation predicts amygdala activation // Journal of Cognitive Neuroscience. - 2000. -Vol. 12. - P. 729-738.
35. Quinn P.C., Uttley L., Lee K., Gibson A.,Smith M., Slater A.M., Pascalis O. Infant preference for female faces occurs for
same- but not other-race faces // Journal of Neuropsychology. - 2008. - Vol. 2. - N 1. - P. 15-26.
36. Quintana S.M. Children's developmental understanding of ethnicity and race // Applied and Preventive psychology. - 1998. - Vol. 7. -N 1. - P. 27-45.
37. Rilling J.K., Dagenais J.E., Goldsmith D.R., Glenn A.L., Pagnoni G. Social cognitive neural networks during in-group and out-group interactions // NeuroImage. - 2008. - Vol. 41.
- P. 1447-1461.
38. Schoener T.W. Field experiments on interspecific competition // The American Naturalist. - 1983. - Vol. 122. - N 2. - P. 240285.
39. Smetana J.G. Preschool children's conceptions of moral and social rules // Child Development. - 1981. - Vol. 52. - P. 13331336.
40. Smetana J.G., Schlagman N., Adams P.W. Preschool children's judgments about hypothetical and actual transgressions // Child Development. - 1993. - Vol. 64. - N 1.
- P. 202-214.
41. Smith E.R., Mackie D.M. Surprising emotions // Science. - 2009. - Vol. 323. - N 5911. - P. 215-216.
42. Waal F.B.M. de. Good natured. The origins of right and wrong in humans and other animals.
- Harvard University Press, 1997. - 368 P.
43. Xu X., Zuo X., Wang X., Han S. Do you feel my pain? Racial group membership modulates empathic neural responses // Journal of Neuroscience. - 2009. - Vol. 29. -P. 8525-8529.
MORAL RELATION TO THE «STRANGER» IN CHILDREN AGED 3 TO 11 YEARS OLD. SOLUTION OF MORAL DILEMMAS: PREJUDICES AND PREFERENCES
I.M. SOZINOVA1, I.I. ZNAMENSKAYA2, Y.I. ALEXANDROV1 2 1 State Academic University for the Humanities;2 Institute of Psychology RAS, Moscow
We studied the relation of moral preferences «friend or stranger» in solving moral dilemmas (children aged 3-11 years old). In the first part of the study by using the authors' methodology we identified the age trend: when solving dilemmas children at earlier stages of ontogeny often take the side of a «friend» in comparison to the children at later stages, who are significantly more likely to show justice to the «stranger».
Keywords: morality, ethics, subjective experience, culture, inter-species relationships, moral dilemma, «friend or stranger», children aged 3-11 years old.
