CC BY
0НАУЧНАЯ СТАТЬЯ / ORIGINAL ARTICLE
УДК 008:001.14
DOI 10.25257/KB.2024.3.5-12
Нравственно-эстетическое развитие офицеров как традиция русской армии 19 - начала 20 веков (на материале творчества русских писателей)
^ш
Moral and aesthetic development of officers as a tradition of the Russian army of the 19th - early 20th centuries (based on the work of Russian writers)
В. Н. ЛИПСКИЙ1
1Академия ГПС МЧС России, Москва, Россия
V.N. LIPSKY1
1State Fire Academy of EMERCOM of Russia, Moscow, Russia
В статье автор на основе анализа ряда произведений русской художественной литературы исследует то, как писатели изображали своих героев-офицеров в различных «типичных» обстоятельствах, в которых те в свою очередь могли проявить себя. Показывается, что, независимо от среды (военно-учебные заведения, семейное воспитание), будущие офицеры, как правило, оказывались нравственно подготовленными к защите Отечества, вырастали подлинными патриотами Родины. Приводятся выдержки из документов того периода в области воспитания, из которых следует, что они нацеливали воспитателей «возбуждать» у воспитуемых «живой интерес к доблести», никогда не забывать о славе предков, при любых обстоятельствах оставаться верными Присяге, отмечается, что будущие офицеры формировались всесторонне развитыми людьми.
Ключевые слова: Отечество, Присяга, воспитатель, офицер, честь, патриот, нравственность, формирование, служба, искусство
Abstract: In the article the author based on an analysis of a number of works of Russian fiction, studies how writers portrayed their heroic officers in various "typical" circumstances in which they, in turn, could prove themselves. It is shown that, regardless of the environment (military educational institutions and family education), future officers, as a rule, turned out to be morally prepared for the defense of the Motherland and grew up to be its true patriots. Excerpts from documents of that period in the field of education are given, from which it follows that they aimed educators to "spur" among those educated "a keen interest in valor", to never forget about the glory of their ancestors, to remain faithful to the Oath under any circumstances. It is noted that future officers were developed into well-rounded people.
Key words: Motherland, oath, educator, officer, honor, patriot, morality, development, service, art
ВВЕДЕНИЕ
Русские писатели-классики А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, Л. Н. Толстой, А. И. Куприн и многие другие в своих произведениях оставили целую галерею образов офицеров, которых
они «помещали» в различные условия, позволяющие нам оценить не только художественное мастерство авторов, но и уровень духовного развития своих героев, их способность
проявить такие нравственные качества как верность воинскому долгу и Присяге, преданность Отчизне, мужество и многие другие качества, исторически свойственные русскому офицерскому корпусу. Истоки формирования этих качеств, как правило, были связаны с семейным воспитанием и формированием будущих офицеров в военно-учебных заведениях. Понятно, что в череде образов, созданных классиками русской литературы были не только такие, кто олицетворял лучшие черты офицерства, но объектом нашего анализа не является литературоведческое исследование произведений, мы сосредоточимся на духовно-нравственных качествах образов русских офицеров, созданных русскими классиками, носители которых закладывали славу русской армии и традиционно были предметом почитания со стороны гражданского населения.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
В дореволюционной России существовала разветвленная система подготовки офицерских кадров, которая менялась и совершенствовалась в разные периоды развития страны. Менялось содержание подготовки, ее приемы и методы, но неизменным оставалось стремление государства и воспитателей всех уровней формировать у будущих офицеров высокие нравственные качества, необходимые для защиты Отечества. Подготовка кадров для армии до революции в России, как отмечалось, в историческом контексте претерпевала изменения и в целом сформировалась после военной реформы 60-70-х годов 19 в., и делилась на четыре ступени: низшие (военные школы), средние, состоящие из двух частей: средние общеобразовательные (военные гимназии и кадетские корпуса) и средние военные (военные и юнкерские училища) и высшие (академии). Условия для поступления в военно-учебные заведения различались: в одни могли поступить люди из нижних и средних слоев, в другие принимали только представителей дворянского сословия. К примеру, М. Ю. Лермонтов обучался в Школе
гвардейских подпрапорщиков и юнкеров, в которой обучали дворян, имеющих университетское образование, а кандидаты при поступлении сдавали экзамены в соответствии с имеющимся уровнем подготовки, то есть военное образование (как и образование в целом) носило сословный характер.
Однако нравственная составляющая и в системе подготовки будущих офицерских кадров, и в среде тех, кто стал офицером без окончания военно-учебного заведения была единая: ее стержнем традиционно было формирование преданности Отечеству, преклонение перед воинской доблестью, почитание подвигов предшественников и другие нравственные качества. Во введенной в 1886 г. «Инструкции по воспитательной части для кадетских корпусов» в параграфе № 32 отмечалось, что воспитатели должны были у кадетов возбуждать «живой интерес к воинской доблести и признательную память о боевых подвигах соотчичей, искренне сознание святости присяги и благоразумную готовность приносить себя в жертву Родине, усердно разделяя тягости военной службы с народом русским» [1].
При внимательном анализе приведенного фрагмента «Инструкции» обращает на себя внимание не только его содержательная сторона, связанная с необходимостью будущему офицеру быть доблестным в сражении и помнить о воинской славе предков, но и то, в какой форме излагается составителями текст «Инструкции»: воспитатель должен не просто воспитывать у кадета воинскую доблесть, а должен возбуждать у воспитанника «живой интерес» к доблести; в «Инструкции» указывается, что следует не просто соблюдать воинскую присягу, а формировать у кадет «искреннее сознание святости присяге», будущему офицеру следует не просто уметь переносить тяготы военной службы, а «усердно разделять тягости военной службы с народом русским». Стиль составления различного рода документов обычно является «канцелярским», что предполагает сухость и лаконичность изложения, но стиль приведенной «Инструкции» показывает,
что его составители пытались указать воспитателям, что учитывая нравственную значимость перечисленных качеств и возраст воспитуемых, в процессе воспитания необходимо широко использовать чувственно-эмоциональную составляющую, поскольку то, что проходит через чувства обладает более цепкой памятью, чем память разума.
Система комплектования армии России офицерскими кадрами осуществлялась не только через подготовку в военно-учебных заведениях: в дворянской среде была распространена практика, при которой мальчика еще до рождения записывали в какое-то воинское подразделение. Такой эпизод описывает А. С. Пушкин в «Капитанской дочке: «Матушка была еще мною брюхата, как уже я был записан в Семеновский полк сержантом... по милости близкого нашего родственника» [2, с. 286]. Семеновский полк был сформирован еще Петром I, участвовал в самых известных сражениях русской армии и был расквартирован под Москвой. Однако когда П. Гриневу исполнилось 17 лет, его отец, вышедший в отставку премьер-майором, отправил Петрушу служить в Белогор-скую крепость в Оренбуржье, а не под Москву, чтобы сын познал тяготы воинской службы. Пушкин А. проводит своего героя через различные испытания, которые юный прапорщик Гринев преодолевает достойно. В самом начале повести он проходит проверку на сострадание к незнакомому бродяге: заблудившись во время бурана, он приказывает слуге Савельичу «отдать незнакомому бродяге, который помог выбраться во время бурана к постоялому двору, заячий тулупчик, потому что пожалел - было холодно» [3, с. 32]. Вступаясь за честь дочери коменданта Белогорской крепости Маши Мироновой, Гринев называет мерзавцем сослуживца А. Швабрина, усомнившегося в порядочности Маши, что влечет за собой вызов на дуэль, хотя в силу возраста Гринев никогда в дуэлях не участвовал. Таких проверок на нравственность у юного Гринева по воле Пушкина случится немало. Самую главную проверку прапорщик Гринев, воспитанный
своим отцом-офицером, проходит, когда мятежник Пугачев овладевает Белогорской крепостью - он отказывается присягать мятежнику, считает унижением своего достоинства целовать ему руку, несмотря на угрозу своей жизни и уговоры слуги Савельича: «Не упрямься! Что тебе стоит? Но я предпочел бы самую лютую казнь такому подлому унижению» [2, с. 342]. Верность присяге и честь для юного Гринева дороже самой жизни. Обращает на себя внимание, что антагонист Гринева Швабрин, присягнувший самозванцу, изображенный писателем как подлый и низкий человек, не случайно представлен человеком европеизированного плана: он тщится говорить по-французски, так как ему хочется показать свою образованность, хотя обстановка этого не предполагает, в своем жилище держит французскую литературу. Пушкин тем самым подчеркивает показушность и нравственную легковесность Швабрина, тогда, как и Гринев, и мужественный капитан Миронов, погибший с честью, остались до конца верными Присяге. Изображая поступки своих героев, Пушкин тем самым утверждает, что для офицера-патриота понятия достоинства, верности долгу и присяге - ценности, ради которых они готовы на любые жертвы.
В произведениях Л. Толстого мы встречаемся с многочисленными образами русских офицеров, для которых, в большинстве своем, понятия «честь» и «Отечество», как и для П. Гринева, являются составной частью их мировоззрения. В одном из «Севастопольских рассказов» Л. Толстой, участвовавший в Крымской войне 1853-1856 гг. в качестве офицера по особым поручениям описывает эпизод встречи двух братьев Козельцевых, старший из которых уже был поручиком, а младший, только выпустившись из кадетского корпуса, «просился на войну»: «А главное, знаешь ли что, брат, - сказал меньшой, улыбаясь и краснея, как будто собирался сказать что-нибудь очень стыдное. главное я затем просился, что все-таки как-то совестно жить в Петербурге, когда тут умирают за отечество» [4, с. 170]. Под стать ему изображает
Л. Толстой и Козельцева-старшего, который на вопрос комиссионера (по существу снабженца), выражающего недоумение по поводу того, что за выгода братьям участвовать в войне, отвечает: «Кому нужны доходы, а кто из чести служит!» [4, с. 179].
Облеченная Л. Толстым в художественную форму, идея нравственной цельности молодых офицеров могла быть реализована (и реализовывалась) на практике потому, что в военно-учебных заведениях российской армии была создана «целостная система морально-нравственной подготовки офицерских кадров, разрабатываемая государственными структурами... , законодательный уровень военно-патриотического воспитания офицеров был организован: императором, правительством, органами военного управления, Российской православной церковью (РПЦ), общественными организациями и средствами массовой информации» [5, с. 290]. То есть духовно-нравственное формирование будущих офицеров было делом государственной важности, в которое были вовлечены все государственные структуры. Эти же задачи выполняли и нормативные документы, содержание которых было призвано формировать у будущих офицеров преданность Отечеству и верность Присяге. Так, например, в статье № 33 Устава внутренней службы отмечалось, что каждому воинскому чину следовало «быть благочестивым, беспредельно преданным Государю и Отечеству... быть храбрым в сражениях и терпеливо переносить все тяготы. присягу же, как основание всех добродетелей, хранить свято и нерушимо» [6, с. 190].
В романе-эпопее «Война и мир» Толстой создал много художественных образов офицеров, различным образом проявивших себя в ходе сражений: тут и Долохов, который совершал «подвиги», чтобы все увидели какой он молодец, и князь А. Болконский, подхвативший знамя во время боя и действительно совершивший подвиг, и храбрый капитан Тимохин, чья рота «одна в лесу удержалась в порядке и. неожиданно атаковала французов. Тимохин. с такою безумною и пьяною решительностью,
с одной шпажкой, набежал на неприятеля, что французы, не успев опомниться, побросали оружие и побежали» [7, с. 267]. Чтобы подчеркнуть решительность и мужество капитана Тимохина, Толстой вместо «шпага» использует уменьшительное «шпажка», показывая тем самым, что как раз бесстрашие офицера способствовало тому, что французы «побежали». Нельзя не вспомнить и командира батареи капитана Тушина, чье подразделение не отступило, несмотря на то, что в батарее были «две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными», и по словам А. Болконского, обращенным командующему Шенграбенским сражением Багратиону, «успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина сего батареей.» [7, (1961, с. 268)]. Таких офицеров, беззаветно преданных Отечеству в «Войне и мире» большинство, а то, с какой симпатией Л. Толстой изображает образы младших офицеров, свидетельствует о его безоговорочном расположении к простым участникам Шен-грабенского сражения. И Тимохин и Тушин у Толстого выступают носителями «национального самосознания, которое основано на духовной связи с родной культурой» [8, с. 14], стержнем которой выступает преданность Отечеству и любовь «к родному очагу».
Интересные свидетельства о нравственном и эстетическом воспитании будущих офицеров оставил А. И. Куприн, обучавшийся в конце 19 в. и в кадетском корпусе, и в известном в те годы Московском Александровском юнкерском училище, которое «любила вся Москва» (Куприн). Несмотря на определенную идеализацию жизни и быта в Александровском училище, А. Куприн оставил нам подлинные свидетельства нравственно-эстетического формирования будущих офицеров в ходе обучения в Московском юнкерском училище. В те годы руководил военным училищем генерал Анчутин, который, командуя полком в русско-турецкой войне, «был ранен пулей в горло навылет и с тех пор дышит...через трубку. За военные подвиги. был пожалован пожизненным ношением
мундира Ростовского полка и почетным местом начальника Александровского училища» [9, с. 187]. И неважно, что тихую и краткую речь генерала Анчутина юнкера за время обучения слышали только один раз, но зато они, видя, что израненный генерал Анчутин продолжает оставаться в строю, могли убедиться в том, что Отечество не оставляет без своей заботы тех, кто честно исполнил свой воинский долг. В этом смысле неоценимым является нравственный потенциал «литературных произведений, представляющих собой не только художественную ценность, но и концентрированный опыт управленческой, социальной, воспитательной, психологической работы офицеров.» [10, с. 100]. Офицерская служба не приносила больших дивидендов, но честь служить Отечеству в офицерской среде ценилось очень высоко.
Более века минуло с той поры, но традиция внимательного и бережного отношения к героям своего Отечества продолжает действовать и в нынешней русской армии. Можно привести множество свидетельств того, как нашим воинам, тяжело раненным в ходе специальной военной операции, пожелавшим продолжить службу в армии после реабилитации, предоставляется такая возможность и они направляются на службу в военкоматы и другие подразделения, в которых они смогут быть востребованы в армии и передавать свой бесценный опыт молодым военнослужащим.
Достаточно подробно А. Куприн описывает процесс нравственного воспитания в училище, отмечая, что со стороны училищного начальства никогда не было злобы, издевательства или благоволения к любимчикам, но вместе с тем оно (начальство) «понимало большое значение ... строгого и мягкого, семейного, дружеского военного воспитания и не препятствовало ему» [9, с. 182]. Следует отметить в военном воспитании сочетание «строгости и мягкости», отсутствие злопамятности и великодушие, которое стремились формировать педагоги военно-учебных заведений, формируя благоприятную среду, которая «предполагала принципиальность
в вопросах порядочности, чувство собственного достоинства, презрение к фискальству и доносительству, проявление личной отваги и мужества в критических жизненных ситуациях» [11, с. 24].
Проявление высоких нравственных качеств является свойством национального характера русского воина, которые он готов проявлять даже к поверженному врагу, поскольку это является родовыми свойствами русского человека. Об этом хорошо пишет в «Письмах русского офицера» поэт Ф. Н. Глинка, участвовавший в Отечественной войне 1812 года, описывая реакцию парижан, со страхом ожидавших пришествия русской армии, гнавшей Наполеона, полагавших, что русские станут мстить парижанам за разорение Москвы французскими войсками. Поэт пишет о том, что «неимоверное великодушие этих питомцев отдаленных стран (русских воинов - авт.) успокоило совершенно волнение сердец и умов. Жители не находили слов к изъявлению благодарности своим поща-дителям и готовы были боготворить великого монарха Севера» [12, с. 109]. Отсутствие ожидавшегося парижанами насилия со стороны армии-победительницы свидетельствовало о природном благородстве русского человека, не склонного к насилию, в отличие от «цивилизованных» европейцев. На это отличие русских от европейцев впоследствии обратил внимание и известный славянофил Н. Данилевский [13].
Необходимо отметить, что до революции понятие «офицер» было своего рода именем нарицательным, так как это было не просто обозначение определенного социального слоя или профессиональной деятельности: оно определенным образом интегрировало в себе качества истинного патриота своего Отечества, готового пожертвовать ради него своей жизнью, с другой стороны, подразумевалось, что офицер - это разносторонне образованный человек. Выше отмечалось, что в классической русской литературе мы соприкасаемся с изображением образов офицеров, являющихся носителями различных нравственных качеств, но в целом
представители офицерского корпуса в русской художественной литературе олицетворяя собой патриотов России, предстают перед читателем образованными людьми. И те, кто получил домашнее воспитание, и те, кто обучался в военно-учебных заведениях, были подготовлены не только в области различных наук, но и знали толк в различных искусствах. Например, в «Инструкции по воспитательной части для кадетских корпусов отмечалось, что «не должно упускать из виду, что эстетическое образование составляет неотъемлемый элемент правильного воспитания, а потому заведение. содействует возможному развитию в воспитанниках, соответственно возрасту их, любви и вкуса к прекрасному и возвышенному в природе и искусстве» [1].
Будущим офицерам с самого детства старались привить любовь к различным видам искусства: «литература, музыка (практически в каждом военно-учебном заведении были струнные и духовые оркестры), формировался интерес к театру (некоторые корпуса имели свои любительские театры), культивировалось танцевальное искусство» [14, с. 6]. Вот как описывает А. Куприн свободные предвечерние часы в юнкерском училище: «В эти. часы любо бывало юнкерам петь хором, декламировать, ставить самодельные краткие пьесы.» [9, с. 320]. Много внимания уделялось музыке и танцевальному искусству, поскольку, помимо всего прочего, это формировало у воспитанников слаженность и синхронность действий, умение координировать свои движения как относительно своего тела, так и со своим окружением, причем, относились к умению танцевать настолько серьезно, что, по свидетельству выпускника Московского Алексеевского военного училища, будущего маршала Б. Шапошникова, «без умения танцевать вальс в отпуск не пускали». Вот, например, у Л. Толстого в романе «Анна Каренина» есть эпизод описания бала с участием одного из героев романа, гвардейского офицера и флигель-адъютанта: «Вронский с Кити прошел несколько туров вальса. После вальса Кити подошла к матери и едва
успела сказать несколько слов. как Вронский уже пришел за ней для первой кадрили» [15, с. 98], дальше еще был следующий танец - мазурка, то есть из повествования Толстого мы понимаем, что офицер владел различными танцевальными жанрами.
В уже упоминавшейся «Инструкции по воспитательной части» в параграфе № 47 обращается внимание на то, чтобы педагоги при формировании личностных качеств обучающихся использовали возможности различных видов искусства, привлекая кадет к чтению такой литературы, которая «способна облагораживать и возвышать их., давать здоровую пищу уму и сердцу воспитанников, раскрывая им как жизненную и художественную сторону лучших произведений, преимущественно родной словесности» [1]. В ходе воспитания будущих офицеров педагоги не просто использовали возможности различных видов искусства для формирования у воспитуемых соответствующих нравственно-эстетических качеств, но должны были обращаться к произведениям «родной словесности». Причем таким, которые дают «здоровую пищу уму и сердцу». Такой подход давал свои практические результаты, с одной стороны, с другой - способствовал формированию разносторонне образованных офицеров.
ВЫВОДЫ
Среди всех видов искусства литература в силу своей специфики десятилетиями выступала ведущим видом искусства (с некоторыми оговорками, возможно, продолжает им и оставаться), а если вести речь конкретно о русской литературе, то, представляется, ее ведущая роль в вопросах воздействия на умы и сердца читателей сохраняется и сейчас, несмотря на то, что мы перестали претендовать на звание самого читающего народа. Однако ретроспективно литература как вид искусства была «воспитательницей и руководительницей» умов и чувств русских людей, отражая самые насущные проблемы бытия, выражала самые потаенные чувства
загадочной русской души. Нет ничего удивительного в том, что ведущие русские писатели А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, Л. Н. Толстой, А. Куприн и многие другие обращались
в своих произведениях к изображению жизни и быта такого социального слоя как офицеры, в лучших проявлениях интегрирующих в себе смысл и сущность русского человека.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Инструкция по воспитательной части для кадетских корпусов. Санкт-Петербург: Типография М. Стасюлевича. 1886. 134 с.
2. Пушкин А. С. Собрание сочинений: в 10 т. Т. 5 М.: Гослитиздат. 1960. 660 с.
3. Ератова Е. С., Петриева Л. И. Уроки нравственности или возвращение
к «Капитанской дочке» А. С. Пушкина // Литература в школе. 2011. № 6. С. 30-34.
4. Толстой Л. Н. Собрание сочинений: в 20 т. Т. 2. М.: «Художественная литература». 1960. 451 с.
5. Степанов Н. С. Патриотическое воспитание офицеров дореволюционной российской армии // Молодой ученый. 2024. № 14 (513). С. 288-292.
6. Заставенко В. А., Шарухин А. П. Патриотическое воспитание в военно-учебных заведениях России во второй половине 19 - начале 20 века // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2015. № 4 (68). С. 188-191.
7. Толстой Л. Н. Собрание сочинений: в 20 т. Т. 4. М., 1961. 398 с.
8. Рашковская В. И., Устинова Ю. Д. Педагогические этапы патриотического воспитания // Сборник статей Международной научно-практической конференции «Наука и образование сегодня». Петрозаводск. 2023. С. 9-14.
9. Куприн А. И. Собрание сочинений: в 6 т. Т. 6. М.: Госиздат «Художественная литература. 1958. 829 с.
10. Кипарисова С. О. Эстетическое воспитание как инструмент формирования личности офицера // Научный резерв. 2022. № 4 (20). С. 99-106.
11. Свиридов В. А., Лужецкий С. В. Формирование духовных основ воспитания нравственности будущих офицеров в военно-учебных заведениях России // Мир образования - образование в мире. 2016. № 1 (61). С. 20-28.
12. Сорокин Е. Э. Духовно-нравственное восприятие наполеоновского нашествия русским народом через призму творчества Ф. Н. Глинки // Материалы VIII Международной научно-образовательной конференции. М., 2023. С. 105-111.
13. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М.: Известия, 2003. 605 с.
14. Липский В. Н. Традиции эстетического воспитания в военно-учебных заведениях дореволюционной России // Культура и безопасность. 2021. № 3. С. 5-10. DOI:l0.25257/KB.202l.3.5-l0
15. Толстой Л. Н. Собрание сочинений: в 20 т. Т. 8. М.: «Художественная литература». 1963. 508 с.
REFERENCES
1. Instruktsiia po vospitatelnoi chasti dlia kadetskikh korpusov [Instruction on the educational part for cadet corps. Saint Petersburg, Printing House of M. Stasyulevich Publ., 1886. 134 p. (in Russ.).
2. Pushkin A.S. Sobranie sochinenii [Collected works]. Moscow, Goslitizdat Publ., 1960. Vol. 5. 660 p. (in Russ.).
3. Erastova E.S., Petrieva L.I. The lessons of morality, or return to the "Captain's daughter" by A. Pushkin. Literatura v shkole - Literature at school. 2011,
no. 6, pp. 30-34 (in Russ.).
4. Tolstoy L.N. Sobranie sochinenii [Collected works]. Moscow, State Publishing House "Fiction". 1960. Vol. 2. 451 p. (in Russ.).
5. Stepanov N.S. Patriotic education of officers of the pre-revolutionary Russian army. Molodoi uchenyi - Young scientist. 2024, no. 14 (513), pp. 288-292 (in Russ.).
6. Zastavenko V.A., Sharuhin A.P. Patriotic education in military educational institutions of Russia in the second half of XIX - early XX century. Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta MVD Rossii - Bulletin of the St. Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2015, no. 4 (68), pp. 188-191 (in Russ.).
7. Tolstoy L.N. Sobranie sochinenii [Collected works]. Moscow, 1961. Vol. 6. 398 p. (in Russ.).
8. Rashkovskaya V.I., Ustinova Yu.D. Pedagogical stages of patriotic education. In: Sbornik statei Mezhdunarodnoi nauchno-prakticheskoi konferentsii «Nauka i obrazovanie segodnia» [Collection of articles of the International scientific and practical conference "Science and Education today"]. Petrozavodsk, 2023, pp. 9-14 (in Russ.).
9. Kuprin A.I. Sobranie sochinenii [Collected works]. Moscow, State Publishing House "Fiction". 1958. : Vol. 6. 829 p. (in Russ.).
10. Kiparisova S.O. Aesthetic education as a tool for the formation of an officer's personality. Nauchnyi rezerv - Scientific Reserve, 2022, no. 4 (20),
pp. 99-106 (in Russ.).
11. Sviridov V.A., Luzhetsky S.V. Formation of the spiritual foundations of moral education of future officers in military educational institutions of Russia.
Mir obrazovaniia - obrazovanie v mire - The world of education is education in the world. 2016, no. 1 (61), pp. 20-28 (in Russ.).
12. Sorokin E. Spiritual and moral perception of the Napoleonic invasion by the Russian people through the prism of F.N. Glinka's creativity. In: Materialy VIIIMezhdunarodnoi nauchno-obrazovatel'noi konferentsii [Materials of the VIII International Scientific and Educational Conference]. Moscow, 2023, pp. 105-111 (in Russ.).
13. Danilevsky N.Ya. Rossiia iEvropa [Russia and Europe]. Moscow, Izvestia Publ., 2003. 605 p. (in Russ.).
14. Lipsky V.N. Traditions of aesthetic education in military educational institutions of pre-revolutionary Russia. Kultura i bezopasnost - Culture and safety. 2021, no. 3, pp. 5-10. DOI:10.25257/KB.2021.3.5-10
15. Tolstoy L.N. Sobranie sochinenii [Collected works]. Moscow, State Publishing House "Fiction", 1963. Vol. 8. 508 p. (in Russ.).
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Владимир Николаевич ЛИПСКИЙИ Доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой философии Академия ГПС МЧС России, Москва, Российская Федерация БР!Ч-код: 1918-9154 И vlazamos@mail.ru
Поступила в редакцию 04.06.2024 Принята к публикации 13.06.2024
Для цитирования:
Липский В. Н. Нравственно-эстетическое развитие офицеров как традиция русской армии 19 - начала 20 веков (на материале творчества русских писателей) // Культура и безопасность. 2024. № 3. С. 5-12. 00!:10.25257/КВ.2024.3.5-12
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
Vladimir N. LIPSKYH Grand Doctor in Philosophy, Professor, Head of the Department of Philosophy State Fire Academy of EMERCOM of Russia, Moscow, Russian Federation SPIN-cod: 1918-9154 H vlazamos@mail.ru
Received 04.06.2024 Accepted 13.06.2024
For citation:
Lipsky V.N. Moral and aesthetic development of officers as a tradition of the Russian army of the 19th - early 20th centuries (based on the work of Russian writers). Kultura i bezopasnost - Culture and safety. 2024, no. 3, pp. 5-12 (in Russ.). D0l:10.25257/KB.2024.3.5-12
