CC BY
99
НРАВСТВЕННО-ЭСТЕТИЧЕСКАЯ И ВОСПИТАТЕЛЬНАЯ ФУНКЦИИ ИКОНЫ: КОНЦЕПЦИЯ Е.И. ТРУБЕЦКОГО
J1.B. Абрамова, зав.музеем регионоведеная МГУ им. Н.П. Огарева,
к.филос.н.
В системе православного образования и воспитания икона играет важную роль. Вошедшая с апостольских времен литургическую жизнь, она обрела значение «богословия в цвете и линиях».
Уже давно иконопись стала и предметом
изучения. Ей посвящали свои труды и речи многие известные богословы и, философы, писатели и искусствоведы. Особое место среди исследователей русской иконы занимает известный философ конца XIX - начала XX в. князь Евгений Николаевич Трубецкой. Не оставив в стороне богословский аспект, он не только дал оценку художественным достоинствам отдельных икон, но и показал историческую значимость иконописи XIV — XV более позднего времени, раскрыл динамику содержания и формы иконных образов, определил характер нравственно-эстетического воздействия иконы на человека. Е. Трубецкой стремился определить то, что несет в себе икона — тот духовный опыт, который передается из глубины православия нынешним поколениям, уяснить созвучие древней русской иконы со временному человеку.
Еще в 1899г. Иван Сахаров в своем «Исследовании о русском иконописании» указывал на необходимость взгляда на иконописание как на науку,« имеющую свое классическое значение». Такое утверждение не случайно, поскольку христианская антропология нашла наиболее яркое и непосредственное выражение в православной иконе; именно в ней, по словам JI.A. Успенского, «наиболее полно и глубоко выражается христианское учение о соотношении Бога и человека, человека и мира». Она показывает то, к чему призван человек, чем он должен быть, ставит его в иную перспективу. Анализ данной проблематики иконописи интересует в первую очередь и Е.Н. Трубецкого.
Трубецкой понимает иконопись как выраженные в красках духовные откровения; это результат творческого прозрения, - не только художественного, но и религиозного. Следовательно, главная функция иконописи — вероучебная. «Всмотритесь внимательнее в эти прекрасные образы, и вы увидите, что в них, в форме вдохновенных видений, дано имеющему очи видеть необыкновенно цельное и необыкновенно стройное учение о Боге, о мире и в особенности
о церкви, в ее воистину вселенском, т.е. не только человеческом, но и космическом значении,-считает Трубецкой. Иконопись, как и архитектуру храма, он сравнивает с проповедью, подчеркивая их близость: икона возвслцает собой тот новый жизненный стиль, который должен прийти на смену стилю звериному; она выражает собой тот новый мировой порядок и лад, где прекращается борьба за существование, а все живое собирается воедино «Духом любви».
И назначение иконописи — направлять внутренний духовный взор каждого зрителя от иконного образа к первообразу, от художественной реальности изображения к «запредельному» смыслу. Отсюда столь непривычная для современного глаза система средств художественной выразительности иконы. Изображения кажутся иногда через - чур, примитивными или же искаженными, словно написанные рукой ребенка или неумелого художника. Но, как заметил П. Флоренский, эти «безграмотности» рисунка не вызывают никакого досадного чувства и воспринимаются как нечто должное, даже нравятся. Более того, иконы, имеющие «правильный» рисунок, кажутся холодными, безжизненными и лишенными ближайшей связи с реальностью, на них изображенной.
Причина этого, с точки зрения Трубецкого, кроется в том, что иконы отражают первообразы грядущего мира, еще далекого от нашей реальной действительности, они служат л ишь символическим его изображением. Это стремление художника выразить необычное, сверхматери-альное восприятие явлений порождает условность языка иконописи.
Трубецкой указывает на такую характерную особенность русской иконы, как аскетизм. Ему, как никому другому, удалось уловить ту внутреннюю связь, которая существует между материальным и духовным миром иконных персонажей : связать аскетический облик святых с высокой духовностью и их стремлением к высшей мировой цели, объяснить на первый взгляд вызывающее недоумение сочетание строгости ликов, ярко выраженной скорби с сочной, радужной гаммой красок, передающих радость Сточки зрения Трубецкого, в русской иконописи радостные и скорбные, аскетические мотивы совершенно одинаково необходимы. К
ИНТЕГРАЦИЯ ОБРАЗОВАНИЯ
такому выводу его приводят следующие рассуждения. Философ указывает на главную, важнейшую мысль, которую стремятся довести до людей древнерусские иконописи ость окончательной победы Богочеловека над зверочелове-ком. Но к этой победе, к этой радости человек должен быть подготовлен, и эта подготовительная ступень связана с аскетизмом.
Прежде всего, он отметил, почему человек не может стать частью «храма», «тела Христова», таким, каков он есть в современной земной жизни, со своими порочными стремлениями и желаниями: «потому что для необрезанного сердца и для разжиревшей, самодовлеющей плоти в этом храме нет места: и вот почему иконы нельзя писать с живых людей».
Чтобы был понятен данный тезис, Трубецкой более подробно останавливается на цели иконописцев — отражении духовной жизни в облике изображаемых святых. Как считает философ, икона— не портрет, а прообраз грядущего храмового человечества. В нынешних грешных людях это человечество лишь угадывается, потому в иконе оно может быть изображено лишь символически.
Для грядущего храмового человечества должны быть характерны новые нормы жизненных отношений, которые зримо отражает собой аскетизм. Для Трубецкого истонченная телесность святых означает «резко выраженное отрицание того самого биологизма, который возводит насыщение плоти в высшую и безусловную заповедь. Ведь именно этой заповедью оправдывается не только грубо-утилитарное и жестокое отношение человека к низшей твари, но и право каждого данного народа на кровавую расправу с другими народами, препятствующими его насыщению». Потому, как считает Трубецкой, изможденные лики святых указывают на противопоставление этому «кровавому царству само-давлеющей сытой плоти» не только «истонченные чувства», а прежде всего более высокую, построенную на совершенно иных основаниях систему отношений.
Трубецкой обратил внимание на особенности восприятия иконописи в различные периоды общественной жизни. Понимание и, соответственно, оценка иконописных произведений зависит в большой степени от исторического момента, условий человеческого общежития, от созвучия мыслей и настроений людей тому, что является смыслом иконы.
Символический язык иконы недоступен, непонятен человеку который заботится лишь о материальном благополучии. «Чем больше благополучия и комфорта в земной обстановке человека. тем меньше он ощущает влечение к запре- ни, а вместе с тем - духовности
дельному»,- считает Трубецкой. Когда же наступают дни бедствий, и эти заботы о благополучии отступают на второй план, «у людей разверзается бездна под ногами», возникает необходимость обрести над этой бездной точку опоры — осознание непременной победы иного закона жизни, противоположного жестокому биологизму.
Подобными изменениями в социальной жизни и духовности народа Е. Трубецкой объясняет возникновение нового чувства, которое охватывает человека, смотрящего на памятники старины. То, что казалось раньше давно умершим, чуждым и непонятным, вновь обретает смысл, становится ближе; храмы, их фрески, иконы начинают г сверить с человеком на ставшем понятным языке. Он начинает видеть не внешнюю оболочку иконы, а смысловую красоту.
По мнению Е. Трубецкого, эту красоту, призванную бороться за сохранение человеческого в человеке, увидели иконописцы и увековечили в красках; именно иконе принадлежит целящая сила красоты. Совершенно очевидно, что красота, о которой идет речь — не внешняя, а внутренняя. Икона ценна не как предмет поверхностного эстетического любования. По словам Трубецкого, иконы прекрасны как прозрачное выражение того духовного содержания, которое в них воплощается. Эту особенность русской иконы заметили Н.О. Лосский:
«Иконы Русской православной церкви, подобно византийским иконам глубоко отличаются от религиозной живописи итальянского Ведения: красота их— не земная миловидность, а сверхземная духовность».
В иконописи Трубецкой видит выражение не только потустороннего мира, но и нашего, реального, еще не нашедшего вечный покой «заступления и помощи».
Особый интерес Е. Трубецкого вызывают иконы конца XIV - XV в них ниаболее ярко отразилась духовная жизнь России, коренные изменения в ней. Русская иконопись освободилась от ученической зависимости, стала чисто русской, самобытной.
Дальнейшее развитие иконописи (XVI, XVII века), с точки зрения философа, носит печать угасания духа. Попадая в атмосферу богатого двора, икона постепенно становится предметом роскоши, искусство иконописания начинает служить совершенно иным целям, не соответствующим первоначальному назначению иконы, и потому она лишается «глубины чувства», «высоты духовного полета». Таким образом, расцвет и упадок иконописания Трубецкой связывает с подъемом и угасанием религиозной жиз-
