CC BY
77
М .А. Желудков,
кандидат юридических наук, доцент
НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА КОНЦЕПЦИЮ ОБЪЕКТА ЗАЩИТЫ ОТ КОРЫСТНЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ СОБСТВЕННОСТИ
NEW VIEW ON THE CONCEPT OF OBJECT OF PROTECTION AGAINST PROFIT-MOTIVATED CRIMES
На протяжении многих веков человеческое общество задается вопросами вечных проблем отношений собственности и обеспечения ее защиты от различных угроз и опасностей. В научной статье исследуется комплекс актуальных вопросов, связанных с объектом защиты от корыстных преступлений против собственности в России.
During the centuries the society takes an interest in the problem of relations between property and its proofing from different threatening and danger. The article studies a complex of important questions about the object of protection from interest-related crimes against property in Russia.
В стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года, утвержден -ной Указом Президента РФ от 12 мая 2009 года № 537, закреплено, что Российская Федерация при обеспечении национальной безопасности в сфере государственной и общественной безопас -ности на долгосрочную перспективу исходит из необходимости постоянного совершенствования правоохранительных мер по выявлению, преду -преждению, пресечению и раскрытию актов тер-
роризма, экстремизма, других преступных пося -гательств на права и свободы человека и гражда -нина, собственность, общественный порядок и общественную безопасность, конституционный строй Российской Федерации.
Таким образом, собственность является не только основой экономических отношений, но и объектом национальной безопасности, существенной угрозой для которой остается высокий уровень корыстных преступлений против собственности.
Динамика состояния корыстных преступлений против собственности в России за 2001-2009 гг.
Годы: 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009
Всего: 1648585 1293963 1560908 1799773 2258351 2415672 2218261 1898851 1706069
В недостаточной эффективности профилактической работы по данным преступлениям отражена не только слабость правоохранительных или судебных органов. Проблема состоит и в том, что в содержание современных программ предупреждения, борьбы или профилактики, совершения корыстных преступлений против собственности изначально закладываются трудно решаемые задачи, где одна цель подменяется другой, более крупной. Наблюдается определен -ный перекос от частного к общим вопросам безопасности. Создаются соответствующие теоретические модели и формируются задачи исхо -дя из общей теории национальной или экономической безопасности. Слабо ставятся конкретные задачи в системе практических координат.
Одной из таких причин является и неопреде -ленность позиции ученых, а также практических работников по вопросу генезиса понятия собственности, его отличия от права собственности и имущества и, наконец, понимания того, что за -
кладывается в содержание объекта защиты от корыстных преступлений против собственности.
Изучение научной литературы позволило нам выявить следующие позиции ученых по представленным категориям.
Прежде всего, указанная проблематика глубоко анализировалась в трудах ученых-цивилистов дореволюционного периода: Д. И. Мейера, К. П. Победоносцева, И. А. Покровско -го, В. И. Синайского, Е. Н. Трубецкого, В. М. Хвостова, Г. Ф. Шершеневича. В советский пе-риод развития науки гражданского права вопросы о собственности затрагивались в работах (С. С. Алексеева, М. И. Брагинского, С. Н. Братусь, Д. М. Генкина, В. П. Грибанова, О. А. Красавчи-кова и других). Отдельные вопросы исследова-ния права собственности рассматривались таки -ми учеными, как В. А, Дозорцев, В. П. Камы-шанский, В. А. Рыбаков, Е. А. Су ханов, В. А. Тархэв, Л. В. Щелникова, К. И. Скловский и др.
Например, сущность права собственности, по мнению К.П. Победоносцева, выражалась в том, что «в нем содержится господство над имуществом , имеющим значение вещи (т.е. имеющим внешнее, вне лица сущее бытие, объективное значение), и притом господство непосредственное, так что хозяин простирает все действие своего права непосредственно своим лицом на самую вещь, без отношения к какому-либо другому лицу, и не через другое лицо, а сам собою» [1].
По мнению немецкого ученого Г. Дернбурга: «Вещными правами являются права, которые непосредственно подчиняют нам телесную вещь. Наиболее совершенным из этих прав является право собственности, право общего господства над вещью. Господство же в определенном отношении, в ограниченном объеме дают вещные права на чужую вещь, например, сервитуты, залоговое право» [2].
С позиции толкования русского языка собственность понимается как принадлежность кого -чего-нибудь кому- чему-нибудь с правом распоряжения [3].
Интересен подход Г. В. Ф. Гегеля, который выделял отношения собственности, где «исходной точкой права является воля, которая свободна; так что свобода составляет ее субстанцию и определение и система права есть царство осуществленной свободы» [4].
Некоторые ученые находили в собственности не отношение лица к своей вещи, а отноше -ния между людьми, имеющими связь с данной вещью, где право одного лица порождает обязанность других лиц. По мнению знаменитого немецкого профессора римского права Б. Винд-шейда, указанная связь «является определяющей для поведения в отношении вещи, т. е. для пове -дения всякого, для поведения любого лица. Однако содержание образующей вещное право во -левой власти негативно: все, противостоящие управомоченному, должны воздерживаться от воздействия на вещь. .. и они не должны своим отношением к вещи препятствовать воздействию управомоченного на вещь» [5].
Из приведенной полемики можно сделать вывод, что ее цель заключалась в ответе на во -прос о том, относится ли собственность к вещ -ным или обязательственным правовым категориям . Вещное право принято считать непосредственным господством лица над вещью, а в обязательственном праве основное значение приобретает требование исполнения, удовлетворения имущественного интереса.
Принимая за основу представленные позиции, советское уголовное право развивало концепцию объекта рассматриваемых нами преступлений на основе общественных отношений собственности, которая и сегодня является значимой и применяется в соответствующих учебниках и научных изданиях. По этой концепции под объектом пре-
ступления понимаются охраняемые уголовным законом общественные отношения, состоящие из трех элементов: субъектов, предмета отношений, а также социальной связи между участниками [6, 7]. Преступник может воздействовать на эти элементы по отдельности или нарушить их в целом, непосредственно разрывая существующую между ними взаимосвязь. Например, А.А. Пионтковский утверждал, что объектом преступления могут быть любые общественные отношения, охраняемые уголовным законом [8, 9].
В развитие этой теории отдельные авторы находили, что непосредственным объектом выступают государственные, общественные или личные интересы, а также материальное воплощение соответствующих общественных отношений, а общим объектом — эти общественные отношения [10].
Однако, хотя и сегодня положения об общественных отношениях собственности остаются значимыми, представляемая концепция не лише -на недостатков. Не подвергая критике ее сущность, считаем, что она не полностью охватывает содержание объектов защиты от корыстных преступлений против собственности. Общественные отношения — это различные взаимодействия, урегулированные социальными нормами, между двумя или более людьми, каждый из которых имеет социальную позицию и осуществляет социальную роль [11]. В этой связи свобода лица по отношению к своей вещи может не подпадать под содержание общественных отношений собственности по причине отсутствия взаимодействия с другими лицами. Отсутствуют реальные возможности осуществлять уголовно-правовую защиту с момента закрепления правил поведения по отношению к собственности, а не с момента начала преступного воздействия.
С критикой теории определения объекта как некого общественного отношения неоднократно выступали и другие ученые, указывая, что уголовно-правовая охрана этих отношений не может подменять охрану самого человека и предметов, его окружающих [12, 13, 14].
В связи с этим заслуживают внимания и другие мнения по понятию объекта преступления. В частности, в работах ученых Института государства и права РАН и Московского государствен -ного университета объект преступления рассматривается в виде особого правового блага, и обосновывается это определение по положениям теорий представителей классической и социоло -гической школ уголовного права конца XIX века. Предлагается определить объект преступления как «охраняемые уголовным законом социально значимые ценности, интересы, блага, на которые посягает лицо, совершающее преступление, и которым в результате совершения преступного деяния причиняется или может быть причинен существенный вред» [6. — С. 209], или «охра -няемые уголовным законом общественные от-
ношения и блага (интересы), которым причиняется ущерб в результате совершения преступле -ния» [7. — С. 111].
Получила свое развитие точка зрения о том, что в любом случае преступлением причиняется или создается у гроза причинения вреда людям, а уже затем их благам, интересам и т.д., поэтому объектом преступления следует рассматривать не что-то, а кого-то [15].
В зарубежном уголовном законодательстве понятие объекта преступления не развивается в теоретическом осмыслении, а заменяется крите -рием «уголовно-наказуемый вред», понимаемый как утрата общественных ценностей (жизнь, сво -бода, честь и деньги; общая безопасность; социальные, семейные и религиозные формирования; общая мораль; социальные ресурсы; общий прогресс; личная жизнь) в результате совершения определенных преступлений [16].
Таким образом, разнообразие мнений по научному познанию объекта корыстного преступ -ления против собственности указывает лишь на то, что его содержание неразрывно связано с самыми различными областями явлений. Однако наша задача состоит не в том, чтобы изучить эти явления и соединить составные элементы в еди -ное целое, а в том, чтобы более детально устано -вить соответствующее направление научного познания, позволяющее вычленить объект защиты именно от корыстных преступлений против собственности. По этому поводу еще Н.М. Кор-кунов писал: «Деятельность теоретика должна быть направлена к тому, чтобы понять практическое право и реальные людские отношения как одно связное целое, этот общий организм разло -жить на его отдельные органы и элементы, определить их соотношение и взаимодействие, нормы и цели их действия, а также назначения как цело -го, так и частей» [17].
Попытаемся решить данную проблему, используя основные положения общей теории права, пояснения по которым необходимо сделать для уточнения нашей позиции по рассматриваемым вопросам. Прежде всего, обратим внимание на положения нормативистской теории права которая с середины XIX века получила широкое распространение в России. Ее основоположни-ком выступал австрийский ученый Ганс Кельзен (1881—1973 гг.). Доказывалось, что право представляет собой систему правил должного поведения, его следует познавать из самого права, и оно не зависит от существующих сил природы и общества. По мнению Кельзена, «право опреде -ляется только правом». Объясняя свой подход, Кельзен писал: «Определяя право как норму (или, точнее, как систему норм, как нормативный порядок) и ограничивая задачу правоведения познанием и описанием правовых норм и установленных ими отношений между определенными фактами, мы противопоставляем право при-
роде, а правоведение как нормативную науку — всем тем наукам, которые направлены на познание причинно-следственных связей в реально протекающих процессах. Таким образом, мы получили надежный критерий, позволяющий четко противопоставить природу обществу и естественные науки — общественным» [18].
Для нашего обоснования имеет значение то, что в нормативизме существенное внимание обращается на такие качества права, как норматив -ность, системность и формальная определенность, что впоследствии дает возможность структурировать системность защиты объекта. По этой теории преступление нарушает нормы права, которые регулируют общественные отно -шения, следовательно, объектом является сама норма права, на которую и посягает это деяние.
Приверженцы теории субъективного права развивали другое направление содержания объектов и указывали на то, что «преступление есть противозаконное посягательство на чье-либо право, столь существенное, что государство, считая это право одним из необходимых условий общежития, при недостаточности других средств охранительных ограждает ненарушимость его наказанием» [19].
Предлагалось считать, что «из нравственных норм выводится только безусловный нравствен -ный долг; из юридических — обусловленные друг другом право и обязанность. Право есть именно обусловленная соответствующей обязан -ностью другого лица возможность осуществлять данный интерес в установляемых юридическими нормами пределах» [17. — С. 43—46].
Ученые, придерживающиеся подобной точки зрения, выделяют определенную степень господства лица над вещью, но полагают, что не только в ней или в отдельной норме выражается юридическая сущность содержания права, например, собственности. Воля собственника всегда соотносится с поведением других лиц, и поэтому право собственности должно выражать субъективную связь собственника с другими обязанными лицами. В развитие данной теории приведем и следующее мнение о том, что «субъективное право определяется как нравственная возможность, или иначе, как законная свобода что-либо делать или требовать. Объективное право есть самый закон, определяющий эту свободу. Соединение обоих смыслов дает нам общее определение: право есть свобода, определяемая законом» [20].
Таким образом, приведенные положения общей теории права явно указывают на то, что нельзя однозначно утверждать об объекте корыстного преступления против собственности, не затрагивая отношения между людьми и отношения собственника к вещи, а также правовую свободу этих отношений. В свою очередь, связь лица с вещью, а через нее с другими людьми возможна лишь через свойства правовой категории. Не сами обществен-
ные отношения, а право, выраженное в нормах, закрепляющих определенное правило поведения, должно выступать в виде объекта уголовноправовой охраны. В этом аспекте обратим внимание на следующие суждения: «Права собственности понимаются как санкционированные поведенческие отношения между людьми, которые возникают в связи с существованием благ и касаются их использования» [21, 22].
Закрепление права собственности в виде объекта защиты от корыстных преступлений против собственности позволяет охватить как статическое состояние бытия (воздержание от противоправных действий), так и активное поведение субъектов (использование права, исполне -ние обязанностей). Как верно подмечено, зако -нодательно для человека и гражданина установ -лено общее дозволение на активные правомерные действия, с которыми связаны содержащиеся в уголовном законе конкретные запреты на совершение конкретных общественно опасных деяний [23]. Речь идет о применении общедозво -лительного типа правового регулирования.
Обратим внимание и на то, что в соответствии со ст. 209 Гражданского кодекса Российской Федерации собственнику принадлежат именно права владения, пользования и распоряжения своим имуществом, а не собственность в ее материальном воплощении. Об этом свидетельствует и правоприменительная практика. Напри -мер, в постановлении Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25 февраля 1998 года № 8 « О некоторых вопросах практики раз -решения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» были даны разъяснения о том, что только права владения, пользования и распоряжения своим имуществом всех собственников подлежат судебной защите равным образом, а не собственность в матери -альном смысле.
Таким образом, право представляет собой внешнюю материально-правовую оболочку
взаимодействия посягающего и защищаемого лица. Без его наличия будут отсутствовать и мероприятия защиты. Невозможно посягать на общественные отношения собственности как эко -номической категории, причинить им ущерб, не затрагивая при этом отношения собственности как правовой категории, и наоборот [24, 25, 26]. Право собственности следует считать непосредственным объектом защиты от корыстных преступлений против собственности, где материаль -ное воплощение собственности является предметом защиты.
Проведенное нами исследование позволяет сделать вывод о том, что под собственностью следует понимать право наиболее полного господства лица над своей вещью в виде владения, пользования или распоряжения ею, а право собственности, являясь объектом защиты от коры-
стных преступлений против собственности, представляет собой совокупность правовых норм, которые закрепляют комплекс этих отно -шений по определенному объекту собственности за конкретным лицом по отношению к иным ли -цам. Свобода по отношению к собственности — это индивидуальный выбор поведения по поводу определенной материально воплощенной вещи.
ЛИТЕРАТУРА
1. Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Первая часть: Вотчинные права. — М., 2002. — С. 325.
2. Дернбург Г. Пандекты: Т. 1. Общая часть / пер. Г. фон Рехенберга; под рук. и ред. П. Соколовского. — М., Университетская типо-графия, 1906. — С. 47 — 48.
3. Ожегов С.И. Словарь русского языка. — М., 1986.
4. Гегель Г.В.Ф. Философия права. — М., 1990. — С. 103.
5. Учебник пандектного права. Общая часть. Т. 1: перевод с немецкого / Виндшейд, проф. Гейдельберг. ун-та; пер. под ред. С.В. Пахман, орд. проф. С.-Петерб. ун-та. — С.---Пб., 1874. — С.101.
6. Курс уголовного права. Общая часть. Том 1: Учение о преступлении / под ред. Н. Ф. Кузнецовой и И. М. Тяжковой. — М., 2002. — С. 205—206.
7. Уголовное право России / под ред.
В. Н. Кудрявцева, В. В. Лунеева, А. В. Наумова. — М., 2006. — С. 108—110.
8. Пионтковский А. А. Учение о преступле -нии. — М. 1961. — С. 132.
9. Курс советского уголовного права. Часть Общая. — М. 1970. — Т. 2. — С. 111, 116.
10. Коржанский Н. И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны. — М., 1980. — С. 26.
11. Материал из Википедии — свободной энциклопедии // URL: www. http: // wikipedia.org. ru (дата обращения 06.07. 2010г.).
12. Наумов А. В. Уголовное право. Общая часть: курс лекций. — М., 1996. — С. 147.
13. Российское уголовное право. Общая часть: учебник / под ред. В. Н. Кудрявцева и
А. В. Наумова. — М., 1997. — С. 91—92.
14. Тер-Акопов А. А. Ответственность за нарушение специальных правил поведения. — М., 1995. — С. 10.
15. Новоселов Г.П. Учение об объекте преступления: методологические аспекты. — М., 2001.
16. Крылова Н. Е., Серебренникова А. В. Уголовное право современных зарубежных стран (Англии, США, Франции, Германии). — М.,
1997. — С. 64.
17. Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. — СПб., 1894. — С. 28—29.
18. Чистое учение о праве Ганса Кельзена. К XIII конгрессу Международной ассоциации пра-
вовой и социальной философии / Токио, 1987: сборник переводов. Вып. 1 / отв. ред. : Кудрявцев
B.Н., Разумович Н.Н. — М., 1987. — С. 105.
19. Спасович В.Д. Учебник уголовного права. Часть Общая. — СПб., 1863. — С. 84.
20. Хропанюк В.Н. Теория государства и права: хрестоматия. — М., 1998. — С.47—48.
21. Капелюшников Р.И. Экономическая теория прав собственности (методология, основные понятия, круг проблем) / ответственный редактор д-р экон. наук, профессор В. Н. Кузнецов. — М., 1990. — С. 3.
22. The economics of property rights / Ed. by E.G. Furudoth, S. Pejovich. — Cambridge, 1974.
23. Швыркин А.А. Преступления против личности: лекции по Особенной части уголовно -го права. — Тамбов, 2008. — С.75.
24. Кочои С.М. Ответственность за корыстные преступления против собственности. 2-е изд., дополн. и перераб. — М., 2000. — С.82.
25. Шишов О.Ф. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. — Т. 2. — М.,
1998.
26. Денисов Ю.А. Общая теория правонарушения и ответственности. — Л., 1983. —
C. 125—128.
