CC BY
26
С.Г. новиков
(Волгоград)
«новый человек»
как историко-педагогический
феномен
Рассматривается конструкт «новый человек» как педагогический продукт, создаваемый в рамках глобальных проектов переустройства общества. Утверждается, что намерение воспитать «нового человека» не выступает маркером «тоталитарности» организаторов воспитательной системы, но свидетельствует о наличии у них стремления сформировать субъекта поступательного развития и нравственного обновления социума.
Ключевые слова: новый человек, транзиция, глобальный проект, субъект перемен, идеал.
введение. Россия сегодня собирается совершить переход из индустриального общества в постиндустриальное (постпроизводительное). От того, насколько быстрой и полнокровной будет эта транзиция, зависит место нашей страны на «великой шахматной доске», будущее как современных, так и еще неродившихся поколений россиян. На первый взгляд, успех транзита обусловливается преимущественно наращиванием национального технологического и экономического потенциалов. Не отрицая значения этих факторов, заметим, что они сами являются производными от потенциала человеческого. Иными словами, сохранение россии в качестве глобального актора определяется, прежде всего, тем, будет ли сформирован в стране субъект перемен - личность, способная дать ответ вызовам новой социокультурной реальности. Эта реальность обладает качественными отличиями от «старого» допостиндустриального мира: «живой труд» заменяется в ней искусственной биоавтоматической системой, знания превращаются в главный ресурс развития, риски от деятельности людей приобретают всевозрастающий характер и пр. Соответственно, грядущий социальный универсум потребует от человека не только новых знаний и компетенций, но и новой ценностной ориентации (постматериалистической), неизвестной основной массе землян ни в один из предшествовавших периодов всемирной истории [7].
Данное обстоятельство дает нам основание называть субъекта постиндустриализма «новым человеком» (противопоставляя его тем самым «старому человеку» эпохи, растянувшейся от рождения рода Homo до наших дней). Полагаем, что вопрос о личностных качествах этого субъекта, его системе ценностей, не говоря уже о средствах и методах его формирования, должен стать одним из ведущих для отечественной педагогической теории и практики второй четверти XXI в.
Уникальность переживаемого момента истории вызывает соблазн посчитать уникальной проблему проектирования и выращивания «нового человека». Рискнем утверждать, что подобный вывод был бы ошибочным. Наоборот, в педагогическом сознании минувших времен неоднократно рождалась идея пестования личности, принципиально отличающейся по своим ценностно-мировоззренческим ориентирам от той, что была типичной для своей эпохи.
цель статьи. В интересах доказательства данного тезиса выявим, как и когда в истори-ко-педагогическом процессе появлялись те проекты, которые мы можем рассматривать как намерения явить миру «нового человека».
методология исследования. Для реализации заявленной цели обратимся к возможностям: 1) системного подхода к исследованию социальных систем (Р. Барт, Л.С. Выготский, Э.В. Ильенков, K.M. Кантор, К. Леви-Строс, К. Маркс, Ю. Хабермас и др.), который обнаруживает существование в прошлом образовательных проектов как подсистем социальных проектов; 2) социокультурного подхода к истории образования (В.Г. Безрогов, М.В. Богуславский, Г.Б. Корнетов, С.Г. Новиков и др.), ставящего факты и явления обучения и воспитания в контекст социальных связей и культурных программ общества; 3) антропологической интерпретации историко-педаго-гического процесса (Б.М. Бим-Бад, Е.Г. Илья-шенко, И.А. Колесникова, В.К. Пичугина и др.), позволяющей взглянуть на прошлое образования с точки зрения того, какой образ человека предлагался и реализовывался акторами целенаправленной социализации. Конфигурирование названных инструментов описания и концептуального осмысления истори-ко-педагогического процесса выводит нас на трансдисциплинарное видение феномена «нового человека», побуждает к синтезированию ракурсов его исследования, бытовавших ранее независимо друг от друга (вследствие разде-
О Новиков С.Г., 2020
ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ науКИ
ления гуманитарной науки на изолированные сегменты).
результаты исследования. Применение заявленной методологии обнаруживает, что стремление сформировать «нового человека» сопровождало появление каждого глобального проекта. Его соавторы разрабатывали соответствующий идеал, а иногда и модель субъекта, материализующего в социальной практике систему ценностей, лежащую в основании желаемого Будущего. Поясним, что термином «глобальный проект» мы маркируем те социальные мегапроекты, которые имели целью реализовать некую идею, не знающую государственных границ и предназначенную для всего человечества. Термином «идеал» обозначаем искусственно созданный образец, определяющий качества личности, признаваемые нормативными и нравственно оправданными. Ну а «модель» в данном случае - это конструкт, переводящий идеал в плоскость социальной практики путем «поименного» отбора качеств и базовых ценностей «идеальной личности». Другими словами, если идеал может формироваться стихийно под влиянием какой-то мировоззренческой системы, то модель всегда является результатом целенаправленных сознательных интеллектуальных усилий. При этом модель, как правило, рождается из конфронтации идеала с действительностью, что превращает ее в реальную цель воспитания.
Если задаться вопросом о том, когда впервые в истории европейского образования родился проект формирования «нового человека», то можно утверждать, что это произошло в I в. н. э., вместе с появлением христианства. Это учение, хотя и родилось на Ближнем Востоке, стало фундаментом европейской цивилизации и образования на многие столетия. Согласимся с В.Г. Безроговым, что сама идея была связана «с переосмыслением в первоначальном христианстве отношения ко всему новому» [10, с. 477]. Дело в том, что новое, с точки зрения грека и римлянина античной эпохи, было «скорее несовершенно, нежели приемлемо» [Там же, с. 476]. Первые же христиане полагали, что, оно - указание на вектор движения к совершенству. Описывая эту позицию, С.С. Хоружий отмечает, что лейтмотивом первохристианского мироощущения был «уход, удаление, разрыв с прежним, "ветхим" человеком и всей "ветхой" жизнью, обращение и переворот, совершившиеся в человеческом существовании», - тот переворот, который лучше всего выражается словами «новый человек» и «новая жизнь» [11]. Напомним,
апостол Павел прямо призывал своих сторонников «отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях... и облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины» (Еф. 4: 22, 24).
По точному замечанию В.Г. Безрогова, раннее христианство, «взяв своим базовым понятием слово "новый", сформулировало в итоге бинарную оппозицию "ветхий человек" -"новый человек"» [10, с. 478]. В соответствии с заповедями основоположника учения, «новый человек» должен был любить ближних и дальних, включая врагов, благословлять проклинающих, творить добро ненавидящим его. он также должен был преодолевать вражду между «трудящимися и обремененными», объединяться с бедняками всех этносов «в борьбе за свободу своих народов, за личную свободу каждого, за богатства духовные.» [4, с. 184].
Следующим европейским по происхождению проектом воспитания «нового человека» мы могли бы считать замысел гуманистов эпохи Возрождения. Тогда на смену средневековому аскетическому идеалу (индивиду, лишь сосуществующему с окружающим миром, отрицающему его чувственные радости и погруженному в общение с Богом) приходит идеал всесторонне развитой личности. Его авторы -педагоги-гуманисты - исходили из отличного от средневекового тезиса «об изначальной благости человеческой природы, а не ее греховности», о способности человека «к постижению мира и созиданию, к нравственному самосовершенствованию, которое всецело зависит от его собственной воли, а не от провидения» [2, с. 218]. Идеал «нового человека» гуманистов проистекал из их антропоцентрист-ского мировидения. Дж. Пико делла Миран-дола вкладывал в уста Бога следующие слова: «Я ставлю тебя в центре мира, чтобы оттуда тебе было удобнее обозревать все, что есть в мире. Я не сделал тебя ни небесным, ни земным, ни смертным, ни бессмертным, чтобы ты сам, свободный и славный мастер, сформировал себя в образе, который ты предпочтешь» (курсив наш. - С.Н.) [8].
Применение к ренессансному идеалу воспитания термина «новый человек» вряд ли вызовет возражение у кого-то из специалистов в области истории образования или культуры. Уж крайне радикально отличается этот идеал от того, который существовал в Западной Европе чуть ли не тысячелетие. однако данный термин вполне приложим и к другим идеалам воспитания, предлагавшимся в рамках ряда социально-политических и (или) рели-
гиозных проектов. Мы имеем в виду, прежде всего, проекты, получившие именование Реформация, Просвещение, а также буддийский, конфуцианский и пр.
Философская или религиозная идея, которая оказывалась их базисом, первоначально была маргинальной. Скажем, Конфуций, разработавший идеал «цзюнь-цзы» («благородного мужа»), не смог при жизни заинтересовать своими идеями никого из правителей китайских царств, и число его последователей (учеников), согласно традиции, не превышало 3 000 чел. Однако этот «новый» для китайского общества человек стал со временем нормативным образцом. И его качества («пять добродетелей» / «у дэ»: «гуманность», «благопристойность», «справедливость», «мудрость», «верность») сделались ориентиром для воспитания на тысячелетия. «Экспансия» конфуцианского идеала произошла во многом вследствие превращения учения в государственную идеологию, в средство социального контроля. Идеал воспитания оказался важнейшим элементом «мягкой силы», позволявшей добиваться желаемого результата без принуждения, при добровольном участии субъекта.
Подобная метаморфоза идеала «нового человека» представляется нам типичной. Его генезис неизменно обусловливался упадком традиционных для того или иного общества социальных норм (включая нравственные), а распространение - нередкой поддержкой или как минимум доброжелательным отношением элиты (или ее части). Так обстояло дело с конфуцианством в китае, с буддизмом в Индии эпохи Маурьев (когда император Ашока принял учение Шакьямуни). Такой же была судьба идеала «нового человека» философов-просветителей. Он складывался на фоне ослабления традиционных феодальных порядков, вступивших в противоречие с требованиями жизни, существовал первоначально в сознании узкой группы интеллектуалов, но постепенно завоевывал симпатии все более широких социальных слоев, включая правящую элиту. Отечественные исследователи точно заметили: «Идеал "нового человека" актуализировался во все критические времена. "Новый человек" есть симптом и итоговый результат многих кризисов в структуре и иерархии признанных и легитимизированных властью и обществом педагогических идеалов» [1, с. 73].
Действительно, намерение спроектировать и сформировать «нового человека» рождается вследствие неудовлетворенности наличным состоянием социума, нравственной атмосферой в нем и тем, какой личностный образец
предлагается современникам. Такая ситуация сложилась и в России на рубеже XIX-XX вв. Тогда обнажились все противоречия имперской модернизации, проводившейся правящими кругами со времен Петра I. Эта политика породила невиданный ранее феномен - социокультурный раскол, разделивший единую страну на два воспитательных пространства, на которых формировались носители двух разных культур (имплантированной антропоцен-тристской и автохтонной социоцентристской). Воспитание, транслируя полярные ценностные системы и идеалы, продуцируемые данными культурами, оказалось не в состоянии обеспечить взаимопонимание обоих сегментов отечественного социума [5]. Социальная поляризация, пауперизация, чуждые народному сознанию модернистские ценности (инициативность, предприимчивость, целерацио-нальность и пр.) - плоды избирательной, неорганичной модернизации «вдогонку» - способствовали революционному взрыву 1917 г. партия большевиков, обуздавшая и возглавившая народный гнев против ускоренной ве-стернизации с ее «экономическим человеком» (нацеленным на материальный успех, личную выгоду), не могла отказаться от идеи догоняющего развития. Она стремилась, ликвидировав отставание России от лидеров капиталистической мир-системы, превратить ее в лидера истории.
Именно в связи с таким целеполаганием и возникает проект воспитания субъекта «рывка в будущее». По мысли теоретиков большевизма, «новый человек» должен был стать и продуктом, и строителем «нового мира». Стратегическая цель в области воспитания была сформулирована уже в 1919 г. в Программе РКП(б). Излагая ее посыл, Н.И. Бухарин и Е.А. Преображенский писали о намерении перестроить всю систему образования в интересах формирования у молодежи «новых навыков мыслей, нового миропонимания» [3].
Впрочем, к проектированию «нового человека» лидеры партии-государства приступили лишь с окончанием Гражданской войны в 1921 г. Соавторов проекта можно условно разделить на две группы: стратегов воспитания из числа «старых большевиков» (партийной элиты) и профессиональных педагогов. к числу первых в разные годы принадлежали Н.И. Бухарин, А.М. Коллонтай, Н.К. Крупская, А.В. Луначарский, Е.А. Преображенский, Н.А. Семашко, И.В. Сталин, Л.Д. Троцкий, Е.М. Ярославский и др. К числу вторых относились П.П. Блонский, А.К. Гастев, А.Б. Зал-кинд, А.Г. Калашников, М.В. Крупенина,
А.С. Макаренко, А.П. Пинкевич, С.Т. Шацкий, В.Н. Шульгин.
Проектируя личностные качества «нового человека», авторы руководствовались критерием, выдвинутым В.И. Лениным (нравственным является то, что соответствует интересам классовой борьбы пролетариата, а значит, всего трудящегося человечества). Исходя из этого, его конститутивной чертой была объявлена готовность сражаться «за дело рабочего класса». Например, видный большевик Е.А. Преображенский писал, что «новый человек» должен уметь «беззаветно, почти стихийно, без фраз и лишних слов, не требуя ничего лично для себя, влить всю свою энергию и энтузиазм в общий поток и пробиться к цели со своим классом, может быть, свалившись мертвым по дороге» [9, с. 73]. В целом же от данного субъекта требовалась способность к самоотречению от свободы во имя надперсональных интересов [5, с. 59].
В 1920-е гг. в России был разработан не только идеал, но и модель «нового человека», что отличает большевистское проектирование от абсолютного большинства предыдущих, известных нам из истории образования. Более того, и идеал, и модель оказались продуманными структурными элементами мегапро-екта строительства справедливого будущего для всех и каждого. Такой подход к социальному конструированию был связан как с системным характером марксизма - идеологического фундамента большевизма, так и с тем, что РКП(б) - ВКП(б) являлась правящей и единственной партией в стране (с вытекающими отсюда возможностями для социального проектирования и планирования).
Уже к исходу 1920-х гг. была определена система ценностей модельного конструкта «новый человек», которая содержала как традиционные автохтонные фундаментальные мотивы жизнедеятельности социоцентристского характера (подчинявшие поведение личности интересам коллектива), так и имплантированные в отечественную культуру долгосрочные жизненные ориентиры антропоцентристского типа (открытость инновациям, инициативность, эффективность). Данный синтез стал возможным благодаря стремлению проектировщиков сделать «нового человека» субъектом форсированной модернизации страны («рядовым стальных батальонов пролетариата», проявляющим активность и ответственность) [6]. Модель «нового человека» 1920-х гг. оказалась таким «переводом» идеала в область педагогической практики, который «очистил» его от императивного целеполагания аутентичного марксизма («сво-
'КИЕ науКИ -
бодная личность») в угоду стремлению в кратчайшие сроки «догнать и перегнать» лидирующий Запад.
заключение. Сформулируем изложенное в нескольких тезисах. Во-первых, «новый человек» не является ни конструктом исключительно эпохи модерна, ни продуктом идеократиче-ского режима большевиков. Идеал, обозначаемый данным термином, создается всякий раз, когда возникает «всемирный проект», предполагающий переустройство социального универсума. Во-вторых, установка на воспитание «нового человека» не выступает маркером «тоталитарности» ее носителей. Она лишь свидетельствует о наличии у них стремления преобразить общество, создать субъекта нравственного обновления. В-третьих, наиболее масштабной попыткой спроектировать «нового человека» и воплотить его в социальной практике стал «большевистский эксперимент». Авторы мегапроекта не просто сформулировали идеал «нового человека» в контексте своего стратегического социального планирования, но и конкретизировали его в виде модели, которая содержала качества и систему ценностей личности, увязанные со среднесрочными интересами догоняющей модернизации россии.
Список литературы
1. Безрогов В.Г., Кошелева О.Е., Мошкова Л.В. Угол отражения: кризис образовательной политики и идеал воспитания «новых людей» в истории педагогики // Теоретические исследования 2006 г.: материалы науч. конф. / под ред. В.А. Мясникова. М.: ИТИП, 2007. С. 70-78.
2. Брагина Л.М. Итальянский гуманизм эпохи Возрождения: идеалы и практика культуры. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2002.
3. Бухарин Н.И., Преображенский Е.А. Азбука коммунизма. Пб.: Гос. изд-во, 1920.
4. Кантор К.М. Двойная спираль истории: историософия проектизма. Т. 1: Общие проблемы. М.: Яз. слав. культуры, 2002.
5. Новиков С.Г. Воспитание в отечественном традиционном и модернизируемом обществе // Новиков С.Г., Куликова С.В., Глебов А.А. Образование, воспитание и педагогика в России: от прошлого к будущему. Волгоград: Изд-во ВГСПУ «Перемена», 2018. С. 7-94.
6. Новиков С.Г. Проектирование «нового человека» в Советской России 1920-х годов // Отечественная и зарубежная педагогика. 2019. Т. 1. № 1(57). С. 161-174.
7. Новиков С.Г. Стратегическая цель российского образования в контексте грядущего общества знания // Изв. Волгогр. гос. пед. ун-та. 2018. № 2(125). С. 4-8.
8. Пико делла Mирандола Дж. Речь о достоинстве человека II История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли: в 5 т. Т. 1: Aнтичность, Средние Века, Возрождение. M.: Изд. Aкадемии художеств СССР, 1962. С. 506-514.
9. Преображенский ЕА. О морали и классовых нормах. M.; Пг.: ГИЗ, 1923.
10. Учитель и ученик: становление интерсубъектных отношений в истории педагогики Востока и запада (цивилизации Древности и Средневековья) I под ред. Н.Б. Баранниковой и В.Г. Безрогова. M., 2013.
11. Хоружий С.С. Концепция совершенного человека в перспективе исихастской антропологии II Совершенный человек. Теология и философия образа I сост. :.M. Шукуров. M., 1997. С. 41-51.
* * *
1. Bezrogov V.G., Kosheleva O.E., Moshkova L.V. Ugol otrazheniya: krizis obrazovatel'noj politiki i ideal vospitaniya «novyh lyudej» v istorii pedagogiki II Teoreticheskie issledovaniya 2006 g.: materialy nauch. konf. I pod red. V.A. Myasnikova. M.: ITIP, 2007. S. 70-78.
2. Bragina L.M. Ital'yanskij gumanizm epohi Voz-rozhdeniya: idealy i praktika kul'tury. M.: Izd-vo Mosk. un-ta, 2002.
3. Buharin N.I., Preobrazhenskij E.A. Azbuka kom-munizma. Pb.: Gos. izd-vo, 1920.
4. Kantor K.M. Dvojnaya spiral' istorii: istorio-sofiya proektizma. T. 1: Obshchie problemy. M.: Yaz. slav. kul'tury, 2002.
5. Novikov S.G. Vospitanie v otechestvennom tradicionnom i moderniziruemom obshchestve II Novikov S.G., Kulikova S.V., Glebov A.A. Obrazo-vanie, vospitanie i pedagogika v Rossii: ot proshlogo k budushchemu. Volgograd: Izd-vo VGSPU «Peremena», 2018. S. 7-94.
6. Novikov S.G. Proektirovanie «novogo chelo-veka» v Sovetskoj Rossii 1920-h godov II Oteche-stvennaya i zarubezhnaya pedagogika. 2019. T. 1. № 1(57). S. 161-174.
7. Novikov S.G. Strategicheskaya cel' rossijskogo obrazovaniya v kontekste gryadushchego obshchest-va znaniya II Izv. Volgogr. gos. ped. un-ta. 2018. № 2(125). S. 4-8.
8. Piko della Mirandola Dzh. Rech' o dostoinstve cheloveka II Istoriya estetiki. Pamyatniki mirovoj es-teticheskoj mysli: v 5 t. T. 1: Antichnost', Srednie Veka, Vozrozhdenie. M.: Izd. Akademii hudozhestv SSSR, 1962. S. 506-514.
9. Preobrazhenskij E.A. O morali i klassovyh nor-mah. M.; Pg.: GIZ, 1923.
10. Uchitel' i uchenik: stanovlenie intersub#ekt-nyh otnoshenij v istorii pedagogiki Vostoka i Zapada (civilizacii Drevnosti i Srednevekov'ya) I pod red. N.B. Barannikovoj i V.G. Bezrogova. M., 2013.
11. Horuzhij S.S. Koncepciya sovershennogo che-loveka v perspektive isihastskoj antropologii II So-vershennyj chelovek. Teologiya i filosofiya obraza I sost. Sh.M. Shukurov. M., 1997. S. 41-51.
"New man" as a historical and pedagogical phenomenon
The article deals with the construction "new man" as a pedagogical product created in the context of the global projects of social engineering. There is stated that the intention of upbringing a "new man" isn't considered to be the marker of totalitarianism of the organizers of the educational system but proves the tendency to create the subject of progressive development and the moral renewal of the society.
Key words: new man, transition, global project, subject of changes, ideal.
(Статья поступила в редакцию 09.01.2020)
Ю.В. БУТИНА, В.Л. МОЛОЖАВЕНКО (Тюмень)
формирование речевой культуры обучающихся технических вузов средствами иностранного языка
Рассматриваются понятие и компонентный состав речевой культуры. Подчеркивается необходимость формирования речевой культуры у обучающихся технических вузов. Анализируются возможности дисциплины «Иностранный язык» с точки зрения формирования речевой культуры.
Ключевые слова: речевая культура, компонентный состав речевой культуры, формирование средствами иностранного языка.
В современном обществе большое значение для успеха будущей карьеры имеют не только профессиональные, но и личные качества выпускника, в том числе сформирован-ность высокого уровня речевой культуры. Речевая культура является необходимым условием получения общих и профессиональных знаний и развития общей культуры человека. Гра-
О Бутина Ю.В., Mоложавенко В.Л., 2020
